Текст книги "Исход"

Но в действительности только принятие истины приносит мне свободу.

Я никому не нужна.

Глава 12

В салоне моего нового джипа грохочет «Weaker Girl» Banks, а ветер развевает подстриженные волосы.

Новая тачка и новая прическа к моему новому мышлению.

Перевоплощение творит чудеса.

Сейчас я полна решимости вернуть себе контроль. Над собой, своими эмоциями, жизнью и поступками в ней.

За прошедшие дни я поняла, что меня уже не так сильно волнуют высокие моральные устои – скорее меня волнует мой следующий ход.

Потому что мы не играем в шахматы. Мы ведем совсем иную игру.

Последнюю неделю я праздновала свою свободу в баре у Эдди. Провинциальные городки ничуть не изменились, и, как утверждает Мелинда, всего за несколько дней я создала себе репутацию распутной девушки.

На протяжении всей ночной смены подруга пыталась убедить меня, что я нуждаюсь в спасении и мне всегда рады в церкви, где можно покаяться в грехах и морально очиститься от проступков.

Но меня это нисколько не привлекает.

Я не хочу прощения.

Я переспала с Тобиасом по собственной воле, зная, что это разорвет нить.

И это отлично сработало – может, даже слишком.

Я не только решила выпустить своих демонов на волю, но и убедила себя позволить им править балом. Любовь и цель не влияют на мою сопричастность.

Такой ход мыслей сослужит мне отличную службу, когда дело коснется ублюдка, что пытался унизить меня на полу моей спальни.

Но теперь я хочу уничтожить влечение к дьяволу, которого впустила в свою постель.

– Я действительно распутная, – соглашаюсь с собой, несясь к площади и влетев на стоянку перед любимым магазином одежды. Тесса с теплой улыбкой здоровается со мной и округляет глаза, заметив мою прическу и ухмылку.

– Девочка, ты выглядишь потрясающе. – Она подходит ко мне, пока я перебираю вешалки с платьями. Сегодня я уже потратила кучу денег, но мне плевать, что я зашла за рамки своего банковского счета. Вот что творит с девушками раскрепощение. Мне на все плевать. Я провожу рукой по волосам, которые снова ложатся идеальным срезом.

– Спасибо, пока еще привыкаю.

– Тебе идет, – подмечает Тесса и тоже начинает перебирать вешалки.

Мы быстро подружились с тех пор, как я стала часто наведываться в ее магазин, который, похоже, процветает. Возможно, из-за небольшого вложения со стороны Братства. Но Тесса об этом не упоминала, а даже если бы и заметила вскользь, то я бы не стала вмешиваться в эти дела. Мне не нужно доверие – довольно и знания, что ее бизнес процветает.

Я разглядываю многолюдный магазин, в котором несколько женщин снимают платья с разных вешалок.

– Похоже, дела идут хорошо.

– Ты даже не представляешь! Сколько удивительных перемен может произойти за год.

– О, охотно верю. И очень рада это слышать.

Тесса проводит пальцами по волосам, я хвалю ее платье. Она красивая, изящная блондинка с выразительными глазами. Мне в голову приходит идея… ну, точнее, я вспоминаю про Тайлера. На короткое мгновение я допускаю мысль стать сводницей, хоть и сержусь на него до сих пор. Но я всегда неровно дышала к Тайлеру, несмотря на его роль в случившемся. И меня продолжает терзать печаль, которую я видела в его глазах в тот день, когда мы навещали Дельфину. Сейчас ему гораздо легче, по крайней мере, мне так показалось при нашей последней встрече.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спрашиваю я шепотом, и одна из выбирающих платье женщин на меня косится. Я подмигиваю ей, оценив осуждение в ее взгляде, причиной которому послужили, несомненно, мои недавние скандалы, и снова перевожу взгляд на Тессу.

– Нет, парня у меня нет, – отвечает она. – Да здесь и выбрать-то не из кого.

– У меня есть кое-кто на примете.

Она оживляется.

– Правда? Пожалуйста, скажи, что он не из местных.

– Местный, но несколько лет состоял на службе. Он немного старше тебя, так что вряд ли ты с ним знакома. Хороший парень.

– Да?

– Да, – киваю я.

– Что ж, тогда пришли его в магазин за платьем для его матери.

– Это я могу.

– А имя мне скажешь?

– Поверь, ты узнаешь его сразу, как увидишь. – Возможно, Тесса уже его видела – в конце концов, Тайлер – Монах. Впрочем, мне больше ничего не известно о делах Братства.

– Правда? Настолько сексуальный?

– Очень сексуальный.

– Буду начеку.

Тесса смотрит на меня, а я снова принимаюсь перебирать платья.

– Я знаю эту улыбку. Для кого сегодня мы тебя одеваем?

Я достаю платье и прикладываю его к себе, смотря в отражение стоящего рядом высокого зеркала, прежде чем повернуться к подруге.

– Для меня.

– У меня как раз есть подходящее платье.

* * *

Я просыпаюсь от звона льда в стакане и слабых запахов джина, специй и кожи. Секунду спустя прикроватная лампа включается, и комната наполняется мягким желтым светом. На краю кровати сидит Тобиас, вторгаясь в мое личное пространство своим присутствием. Одетый в безукоризненный однобортный костюм, он рассматривает меня. В его глазах вспыхивают оранжево-золотистые огоньки. Тобиас срывает одеяло и видит мое новое обтягивающее платье, слегка обнажающее грудь. Сегодня вечером я потягивала виски, сидя без трусиков на одном из высоких табуретов Эдди. Всякий раз, как я вхожу в его бар, он встречает меня уничижительным взглядом, но в обслуживании не отказывает. Да и я не скуплюсь на щедрые чаевые. Такое у нас негласное соглашение.

Оно сильно отличается от сделки с мужчиной, который сидит на краю кровати и смотрит на меня испепеляющим взглядом.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как я переспала с Тобиасом. Сдуру я предположила, что раз прошло столько времени, то видела его тогда в последний раз.

Судя по его взгляду, я сильно ошибалась.

Лежа на животе и положив голову на подушку, я смотрю на него.

Тобиас медленно поднимает руку и перебирает прядь моих подстриженных волос. Если раньше они ниспадали до талии, то теперь длиной чуть ниже плеч и блестят светлым и темным шоколадным цветом. Тобиас отпускает прядь, ведет ладонью по моей голой спине, накрывает ягодицы и, остановившись на бедре, сжимает его рукой.

– Трудный день?

– Ты не стала спать с ними. Почему? – Я прекрасно понимаю, о чем он. О моих свиданиях в баре. Я допускала мысль отдаться неизвестному человеку, чьего лица даже не запомню, чтобы попытаться стереть из памяти Тобиаса, стереть всех их. Но не смогла. Не из-за верности им, а потому что знала, это только унизит мое достоинство и я больше никогда не смогу смотреть в зеркало.

Вместо того чтобы встать к самому краю пропасти, я решила изо всех сил держаться за свои воспоминания о прошлом лете, проведенном с Шоном и Домиником. Помнить, что я была влюбленной девочкой и поделилась своим телом с мужчинами, которых сочла достойными. Мне до сих пор горько осознавать, что для меня это время имело большее значение, чем для них, но я предпочла сохранить самоуважение.

А вот в отношении Тобиаса у меня нет никаких убеждений. Он волк-одиночка. А я слишком хорошо знакома с выражением «волка не волнует мнение овечки».

Вот кем он меня считает. Добычей. Я – добыча, с которой можно поиграть. Новая игрушка, с которой можно скоротать время. Деловое решение.

Я буду играть роль кроткой овечки, чтобы он поверил в свою победу, но не стану поддерживать его суждения обо мне, как и не стану трахаться с незнакомыми мужчинами, чтобы доказать правоту Тобиаса. Во мне он больше не найдет удовлетворения.

Единственное, что я думаю о Тобиасе на данный момент: случившееся между нами – опасная ошибка.

Он смотрит на меня, выжидая, когда я отвечу на его вопрос, но ответом ему становится молчание, коим меня бесчисленное множество раз удостаивали он и его братья.

– Ты до сих пор веришь, что они вернутся?

Тобиас плавно переворачивает меня на спину, чтобы ему было удобнее касаться меня. Он проводит костяшками пальцев по моей груди, задержавшись на ней взглядом, а потом снова смотрит мне в глаза.

– Или ты ждешь меня?

– Тебя я презираю.

– Это ничего не значит. Ты могла пойти куда угодно. Однако ты решила забрести в бар, который принадлежит мне, чтобы доказать свою правоту.

– Возможно, тебе и было интересно узнавать обо мне всю подноготную, но мне плевать на тебя, кого ты там трахал на выпускном или какие бары тебе принадлежат. И уж тем более меня не интересуют мотивы твоих поступков.

Рука Тобиаса замирает, и он в сдержанном удивлении приподнимает брови.

– А ты не в настроении.

– Вини в этом гормоны, а не силу воли. Думаю, сексисту вроде тебя в это проще поверить.

– Вооруженная киской хищница, – усмехается Тобиас. – Вынужден признать, я почти засмеялся. – Он выпил явно больше одного бокала. Думаю, так он оправдывает себя за то, что снова заявился в мой дом.

– Я не такая, и ты это знаешь, но не стесняйся делать предположения относительно моей персоны.

Тобиас отставляет стакан и, наклонившись, проводит носом вдоль моей ключицы.

– Ты курила травку?

Каждый день.

– Кто бы мог подумать? – усмехается он и еле ощутимо касается губами моего подбородка. Соски твердеют, а я пытаюсь не вдыхать его аромат. Я не хочу возбуждаться. Не хочу реагировать. – И что ты пыталась этим сообщить?

– К тебе это не имеет отношения.

– Ты думала, я приду за тобой? Чтобы застолбить свои права?

– Я вообще о тебе не думала.

– Мне не нужно тебя преследовать, ты и так со мной.

– Ты никогда меня не получишь. Так, как было с ними, не будет.

Его глаза вспыхивают, а я перехватываю его руку, когда он рвет бретельку моего платья.

– Ублюдок, я только вчера его купила.

Он даже не вздрагивает, когда я впиваюсь ногтями ему в руку, и опускает ткань, чтобы обнажить мою грудь.

– Ты принадлежишь мне, – шепчет Тобиас, приподнимая лиф платья. Он ведет большим пальцем по моему животу, ниже тазовых костей, мимо небольшого участка волос, и прижимает его к клитору.

– Ты ненавидишь меня. – Он надавливает, и я морщусь, отпустив его руку. Тобиас облизывает подушечку пальца и снова начинает массировать клитор, отчего начинает кружиться голова. – Я ненавижу тебя, – выдыхает он, и в воздухе повисает запах джина. – Но ты поделилась со мной своего рода даром. Я и представить себе не мог, что окажусь в доме Романа и буду прикасаться к его сокровищу.

Тобиас прекращает меня ласкать, и у меня вырывается самоуничижительный смешок.

– Ты глубоко ошибаешься, считая, что я вхожу в список его сокровищ. Роман не способен на чувства. Совсем как ты. – Я инстинктивно приподнимаю бедра и закрываю глаза. – Несколько месяцев назад папуля, вкушая каре ягненка, признался, что не любит меня.

Его палец останавливается, и Тобиас отстраняется.

Я открываю глаза и вижу, как пристально он на меня смотрит. Наклоняю голову, и в моем голосе звучит злоба.

– Не притворяйся удивленным. Я предупреждала, что его единственное дитя – компания. Думал, я блефую? Наследство, которое он мне отписал, – отступные. Воздаяние за все концерты, который он пропустил, за все танцы отца и дочери, от которых уклонился, за каждое пропущенное рождественское утро, за свое отсутствие в моей жизни. – Я возвращаю руку Тобиаса на свой лобок и шире раздвигаю ноги. – Первый велосипед мне собрала мать, она же построила домик на дереве. Всем этим занималась только моя мать. Поэтому, как я уже тебе говорила, я приехала сюда, чтобы забрать причитающееся ради нее. Каждое мое слово – правда, чего не скажешь о тебе.

Судя по выражению его лица, с тем же успехом я могла залепить ему пощечину. Я ощущаю свою победу и улыбаюсь Тобиасу.

– Неужели ты считал, что такое чудовище, как Роман Хорнер, способен на такую докучливую эмоцию, как любовь? – Мертвенно-бледный, он смотрит на меня сверху вниз. – Как я уже сказала, вы одинаковы. – От выражения лица Тобиаса кровь закипает в жилах. – Вот только не смей меня жалеть, Тобиас! Играй свою роль. Если забыл, ты плохой парень.

– Что это? – спрашивает он и наклоняется. В его голосе появляется подозрение. – Что ты делаешь?

– Делаю? Ничего. Я спала, но, по-видимому, не смогу заснуть снова в ближайшее время, так что… – Я толкаю его неподвижную руку и закрываю глаза. Проходит секунда, другая, и Тобиас снова начинает нежно ласкать меня. Я открываю глаза, взбешенная нежеланной нежностью в его прикосновении, и вижу сочувствие. Отстраняюсь и бью его по лицу, стирая это выражение пощечиной. В мгновение ока оказываюсь прижатой к матрасу, мои запястья крепко стиснуты, а Тобиас рычит мне в лицо:

– Черт тебя побери. Перестань. Меня. Бить.

Он прижимается губами к моим и скользит языком, срывая первый стон. Не отрываясь от его губ, я срываю с него рубашку, а Тобиас прижимается лицом к моей шее, опускает руку, просовывая в меня пальцы, и обнаруживает, что я уже возбуждена. Он стонет, обводя пальцем мое лоно, и скользит вторым пальцем к заднему проходу. Я вскрикиваю ему в рот и хватаю за шею, пока он ощупывает самое неприкосновенное место.

Тобиас отстраняется от меня, проворно двигая пальцами, и внимательно смотрит, как я реагирую на его прикосновения. С горящими глазами он встает и начинает снимать одежду. С обнаженной грудью и раздвинутыми ногами, я приподнимаюсь на локтях, чтобы наблюдать за ним.

Я уже почти ничего не соображаю, когда Тобиас высвобождает член и тот грузно покачивается передо мной. Я стараюсь себя контролировать и не показывать свое желание, но Тобиас подтягивает меня к краю кровати и наматывает мои волосы на кулак, после чего наклоняется для поцелуя. Между ног разгорается пламя, и он просовывает свой язык снова и снова, пока я не начинаю стонать и тянуться к его члену. Несколько раз ласкаю его ладонью, и Тобиас отодвигается, затуманившимся взглядом наблюдая, как я облизываю губы, опьянев от похоти его поцелуя.

– Соси, – приказывает он, и я изумленно смотрю на него, на этого мужчину, осмелившегося на такую дерзость. Его взгляд настойчив, и я торгуюсь со своим дьяволом, вожделенно смотря на головку члена. Пытаясь оттянуть время, поднимаю глаза на Тобиаса и, сжав ладонь, веду по толстому основанию до набухшей головки. Из нее сочится смазка, и я нахожу в этом удовлетворение.

Мой ход.

Я продолжаю ласкать пенис, пока Тобиас проводит пальцем по моим ярко-розовым губам и засовывает один в рот, затем добавляет еще один. Повинуясь порыву, засасываю их в рот, у Тобиаса вырывается ругательство. Он заменяет пальцы толстой головкой члена и вводит его в мой рот.

– Putain.

Давлюсь его размером, челюсть болит, но я порывисто пытаюсь уместить его во рту. Янтарные глаза завороженно наблюдают за моими действиями. Я привыкаю к его полноте, втягиваю щеки и беру глубже. Член Тобиаса слишком большой, я едва половину могу обхватить губами, когда он начинает двигаться. Вцепившись ногтями ему в ноги, я пытаюсь поместить в рот как можно больше. При виде моих попыток Тобиас сжимает челюсти, его глаза затуманиваются, губы приподнимаются в самодовольной ухмылке. У этого мужчины жутко огромное хозяйство, и он прекрасно об этом знает.

Расслабив челюсть, встаю на колени и опускаю голову. Наконец мне удается полностью принять его в рот, и между нами тянется струйка слюны. От ее вида Тобиас срывается, и я задыхаюсь от его размеров. Я задеваю зубами шелковистую головку, и он приказывает мне встать на четвереньки, а потом поворачивает и начинает растягивать крупными пальцами, продолжая засовывать в рот член. Челюсти ноют от каждого толчка его бедер, но я вознаграждена его сбивчивым дыханием и непристойными словами.

Я отстраняюсь, чтобы передохнуть, и ласкаю его яйца, одновременно водя рукой по члену от основания до самого кончика. Тобиас проводит пальцами по моему подбородку, а затем по губам. Он не спешит.

Мышцы сжимаются вокруг его пальцев, оргазм уже близок, а я продолжаю ласкать его, доставлять удовольствие мужчине, которого безгранично презираю по многим причинам.

Но мне нравится брать его в рот, видеть обнаженным и находящимся в моей власти. Я глажу, ласкаю, играю с огнем, который сжигал меня с той самой минуты, как я узнала о существовании Тобиаса. Я чувствую, как его пенис становится больше, и через секунду Тобиас отталкивает меня и подтягивает к краю кровати, раздвигает мои ноги и пристраивается с вполне очевидными намерениями.

– Н-нет. – Запинаясь, пячусь от него и качаю головой, пытаясь увернуться. Тобиас останавливает меня и обхватывает за шею. Он нависает надо мной, обводит языком мои губы, и я чувствую, как проникают в рот его пропитанные алкоголем слова:

– У тебя стоит спираль, а я ни с кем не трахаюсь, кроме тебя, Сесилия. Я не представляю для тебя угрозы. – Подняв брюки, он извлекает из бумажника презерватив и, бросив его мне на живот, возвращает в прежнюю позу, еще шире раздвигая мои ноги. – Я принимаю свое наказание. – Во время его признания мы встречаемся взглядами. – Пока это происходит, для меня есть только ты.

Я ничего не могу с собой поделать. Смотрю, как он раздвигает толстой головкой мои складки, прижимает ее к клитору, дразня и мучая нас обоих. Презерватив все еще лежит у меня на животе. Я не пытаюсь достать его, пока Тобиас водит по моему мокрому лону. Головка члена блестит моей влагой.

Мой ход.

Тобиас дает мгновение на последние возражения, и я отвечаю движением бедер.

Он входит в меня, и с моих губ срывается тихий стон. Наши взгляды прикованы к тому, с какой силой он заявляет на меня права самым интимным способом. Полностью погрузившись в меня, он прищуривается.

Ненавижу, что мне нравится, как ярко горят его глаза, стоит ему увидеть, как я на него реагирую. Ненавижу, что из глубин пытается вырваться на свободу голос, не желающий, чтобы это заканчивалось, и этот голос принадлежит мне, моей тьме, девушке внутри меня, которая никак не может насытиться этим порочным ублюдком.

Тобиас снова входит в меня, скользит ладонью по моему телу и сжимает мое горло.

– Кричи мое имя, – приказывает он сдержанным голосом. – Мы будем наслаждаться адом вместе.

Ощущения умопомрачительные – слишком развратные, слишком низменные. Их слишком много, и это подводит меня к краю пропасти. Его толчки становятся глубже, давление пальцев на моей шее меняется с каждым движением бедер.

Когда мне начинает не хватать воздуха из-за ускорившихся движений, я пытаюсь убрать его руку со своей шеи. Чем крепче он сжимает мое горло, тем сильнее растет мое желание.

– Кричи мое имя, – рычит он, входя в меня, а я хватаюсь за его руку, не в силах удержаться. Я балансирую на краю тьмы, когда Тобиас выходит и касается толстой головкой моих половых губ.

Я извиваюсь под ним, чувствуя, как горит низ живота от его отсутствия. Тобиас хотел сломать меня, промыть мозги, выжечь клеймо, выдрессировать так, чтобы мое тело жаждало его и только его.

Почему он не может довольствоваться тем, что уже забрал?

Тобиас снова вжимается в меня, его грудь дрожит от сдерживаемых стонов, а в хриплом голосе слышится превосходство.

– Кричи мое имя, Сесилия.

– Нет.

Он и так слишком многое у меня отнял. Уж в этом я ему не уступлю. Я не могу отдать этому мужчине то, чего он явно недостоин. Тобиас смотрит мне в лицо и видит правду, а затем входит в меня, и я выгибаюсь на кровати. Тело содрогается от удовольствия, и он наклоняется, чтобы завладеть моим ртом. Тобиас трахает меня языком, душит своим поцелуем, обхватив рукой горло. Это томительное, тягостное блаженство. Когда Тобиас отстраняется, его толчки становятся быстрее, и я снова приподнимаюсь, а он сжимает, перекрывая мне доступ к кислороду, и я взрываюсь от удовольствия. Тело уступает, и на меня накатывает волна экстаза. Как только он отпускает мою шею, я издаю стон, сотрясаясь от натиска, а потом расслабляюсь.

Дрожа от отголосков удовольствия, Тобиас переплетает наши руки и прижимает их по обе стороны от моей головы. Мы терзаем друг друга поцелуями, пока он яростно входит в меня. Шлепки кожи о кожу подводят меня к краю. Почувствовав, как я сжимаюсь на его члене в предвкушении очередного оргазма, Тобиас отрывается от моих губ. Я тянусь к нему, но он держит меня. Его взгляд прикован к моим губам. За секунду до того, как я снова кончаю, Тобиас отпускает мои руки и сгребает меня в объятия. Отрывает от матраса, закинув мои бедра на свои предплечья, переплетает наши руки, а пальцами впивается в плечи, пригвождая к себе. Через несколько толчков я впадаю в исступление, прикусив губу, сдерживая на языке его имя и кончая так сильно, что перед глазами все темнеет. Полностью удовлетворенная, обмякаю. Тобиас укладывает меня на кровать, обхватывает мой подбородок рукой и, заставив смотреть ему в глаза, толкается раз, другой, кончая.

Я вижу во взгляде Тобиаса непомерное удовольствие, когда он изливается в меня. Тобиас издает протяжный стон, его глаза закрываются, и он падает рядом на кровать.

Восстанавливая силы, он старается не касаться меня. Я поворачиваюсь и изучаю его, пока он, глубоко задумавшись, смотрит в потолок.

Проходит много времени, прежде чем я чувствую усталость и меня начинает клонить в сон. Некоторое время спустя я открываю глаза и вижу, как Тобиас за мной наблюдает.

Мгновение он смотрит на мое обнаженное тело, а потом отводит взгляд.

– Это была ошибка.

У меня вырывается язвительный смешок.

– Так ты считаешь, Тобиас? – Я качаю головой. – Будь честным и признай, что это случилось намеренно, как и первый раз. Если мне придется это признать, то и тебе тоже.

– Говоришь в точности как Шон. – Он оценивает выражение моего лица. – Тебе это доставляет удовольствие. – Я вижу в его глазах презрение. Тобиас ревнует или что-то вроде того. Это всего лишь ревность собственника, потому что не может быть, чтобы этот мужчина питал ко мне теплые чувства.

– Ты не имеешь права указывать мне, с кем спать.

– Я этого и не делаю. Ты не будешь трахаться ни с кем, кроме меня. Ты сама себе это доказала. И я не разделяю принципы своих братьев. – Женщины. Он не делится женщинами. Он предупреждающе смотрит. – Начиная с этой минуты настоятельно советую тебе не испытывать мое терпение.

– Дай-ка подумать над ответом. – Я делаю вид, будто раздумываю. – Пошел ты. Я тебе ничего не должна. И ты псих, если считаешь, что теперь, из-за случившегося, я буду выполнять твои приказы.

– Но ты будешь. – Его самоуверенная ухмылка бесит. Тобиас встает, чтобы одеться, а я снова ложусь, пока он натягивает боксеры.

– Уходи, я не хочу видеть тебя в своем доме.

Просунув руку в рукав футболки, он смотрит на меня.

– А какого черта ты решила, что я хочу тут остаться?

Тобиас поднимает брюки и застегивает ремень. Взъерошенные волосы падают ему на лоб и отвлекают. Его деловой костюм резко контрастирует с джинсами и футболками, которые мне привычнее видеть, и я на короткий миг задаюсь вопросом, что бы я предпочла при иных обстоятельствах.

Но я рада, что испытываю к Тобиасу только ненависть и влечение. Нежность в его глазах на мое признание меня только разозлила. Тобиас поставил себе задачу причинить мне боль. Он этого добился. Но в итоге дал мне силу оставаться неуязвимой к его обаянию.

– Tu me crains autant que tu me détestes[15]15
  Ты боишься меня так же сильно, как и ненавидишь (фр.).


[Закрыть].

Я прикладываю все усилия, чтобы поднатореть во французском, и, хотя плохо владею разговорным, мои навыки постепенно улучшаются.

Тобиас смотрит, как я лежу на кровати, и качает головой, продолжая застегивать рубашку.

– Jésus, toujours aussi délirante[16]16
  Господи, по-прежнему одержимая иллюзиями (фр.).


[Закрыть]. Я буду с тобой только так, как того захочу. И твой французский – полный отстой.

– И все же ты понимаешь меня. Мне удалось донести свою мысль. Ты мудак, Тобиас, во всех смыслах этого слова. Будь так любезен, закрой за собой дверь.

Повернувшись к нему спиной и накрыв обнаженное тело одеялом, я чувствую на себе его взгляд. Уходя, Тобиас оставляет дверь открытой.