Текст книги "Роковая блондинка"

Кейт Уайт
Роковая блондинка

1

Все началось с совпадения. Не с такого, конечно, зловещего, чтобы можно было почувствовать, будто кто-то прошелся по твоей могиле. Но это потом я поняла, что телефонный звонок, раздавшийся поздним летним вечером, вовсе не был таким уж неожиданным, хотя тогда он заставил меня затаить дыхание. И, разумеется, с него-то все и началось – все то – ужасное, что случилось потом…

В тот день я решила наведаться в редакцию – хотя по вторникам я делаю это редко. Для середины сентября жара стояла адская, и было бы куда приятнее остаться дома, просто посидеть на балконе своей квартирки в Гринвич-Виллидж, потягивая ледяной чай. Если бы не наш новый заместитель редактора, Валери Кроуи. Она появилась у нас недавно и кипела такой энергией, что это мало у кого не вызывало непреодолимого желания вколоть ей хорошенькую дозу транквилизатора. Но как бы то ни было, я подумала, что неплохо было бы заявиться к ней для личной встречи. Мои статьи проходили через руки главного редактора, однако задания и идеи для воплощения исходили от его заместителя. А поскольку вторник в редакции – день относительно спокойный, я была почти уверена, что пара минут для меня у нее найдется. С утра в редакции почти никого.

Я – Бейли Уэггинс, сотрудник журнала «Базз» – одного из тех глянцевых еженедельников, которые в наше время стали для женщин моложе тридцати пяти чем-то вроде наркотика. В отличие от многих своих коллег я не обмусоливаю неудачные браки и не смакую диеты изнуряющих себя голодом моделей. Мой хлеб – знаменитости, попирающие закон, в чем бы это ни выражалось. Один швырнул мобильником в клерка отеля, другой нанял киллера, дабы избавиться от жены…

Могла ли я вообразить, что польщусь на все это? Окончив колледж, я десять лет отдала криминальной хронике, но в начале лета мне подвернулась эта вот работенка: любопытство и потребность в регулярном заработке побудили меня не погнушаться ею.

– Правонарушения в среде богатых и знаменитых – это что, отдельная отрасль журналистики? – спросила меня мама, словно мои нынешние изыскания – в одном ряду с манипуляциями нейрохирурга и исследованиями астрофизика!

Однако поначалу мне пришлось туговато. Что я знала о знаменитостях? Так, отлавливала кое-какие слухи о самых ярких из них – Брэд, Анджелина, Гвинет… А чем еще можно себя занять на сеансе педикюра? Но в том, что касается «основного массива» объектов моих наблюдений, я была поразительно невежественна. И еще не одну неделю с момента прихода в «Базз» искренне полагала, что Джейк Гилленхал и Орландо Блум – это одно и то же лицо. Впрочем, сориентировалась я довольно быстро и, к своему удивлению, начала находить настоящее удовольствие в этой своей работе, отнимающей к тому же всего два-три дня в неделю. Звезды не только живут на широкую ногу – они и безобразничают с космическим размахом. И, оказывается, писать об этом – чертовски занимательно.

К тому же выгодно. В ноябре маленькая издательская компания выпустила отдельной книгой сборник моих очерков – под заглавием «Злые мужчины и жестокие женщины». Неплохой пиар!

Коридоры «Базз», когда я вышла из лифта, были пустынны и безмолвны – но по крайней мере в них царила благословенная прохлада, словно температура воздуха решила не подниматься здесь выше восемнадцати градусов. Шагая по огромному, похожему на трубу коридору, куда выходят двери почти всех кабинетов, я кивнула одному-двум сотрудникам. Мой рабочий стол занимает место в боксе с кодовым названием «Гараж». Тут сидят преимущественно репортеры и младшие редакторы. По соседству с ним – отделы дизайна и выпускающей редакции. Старшим редакторам в передней части здания отведен кабинет с огромными окнами. Рядом с моим рабочим местом – стол ответственного секретаря Джесси Пендерграсс и стол Лео Церна, нашего фотографа. Для него не нашлось закутка в отделе дизайна. Сейчас в «Гараже» сидел один Лео, Джесси на месте не было.

– Привет, – говорю я, закидывая сумочку и портфель на стол. Лео отрывается от экрана компьютера и поворачивает голову в мою сторону.

– Чем обязаны такой чести? Вот уж не ожидал тебя увидеть.

– Несколько дел, которые нужно закончить. Джесси здесь?

– Еще нет. Я слышал, вчера она жаловалась кому-то по телефону, что ее не устраивает линия бикини и она должна серьезно этим заняться.

– Есть какие-нибудь новости?

– В общем, нет. Ах да! Был сегодня утром небольшой скандальчик. Ты в курсе? Кто-то из наших написал, что Бритни Спирс похожа на компьютерного гоблина.

– Нет, не слышала. Но мне нравится.

– Так вот – позвонили Нэшу. Шерсть так и летела! Нэш Нолан – наш главный редактор. И это его шерсть летела?

– Звонил представитель Бритни?

– Компьютерщики! Они утверждают, что их гоблин не имеет с ней ничего общего.

– Очень смешно. А ты чем занят?

Я подошла к его столу и посмотрела на экран: молоденькая блондинка, сидя на открытой террасе ресторана, жует жареный картофель. Причем ее набитый рот очень напоминает переполненную бельевую корзину.

– Господи, негде бедным девочкам спрятаться от папарацци! – не удержалась я.

– Тот, кто сделал этот снимок, не считает себя папарацци, – заметил Лео. – Ему просто интересно, что едят знаменитости!

– Ты что, шутишь?

– Вовсе нет. За такие снимки платят хорошие деньги! Это все равно что подловить в кадр кинозвезду, когда она чешет себе задницу.

– Напомни мне, когда я в следующий раз зайду в какую-нибудь забегаловку, чтобы я не заказывала себе двойной чизбургер.

– Полагаю, ты-то в безопасности, Бейли, – ухмыляясь, отозвался Лео.

Я проверила почту и зашла на несколько сайтов: как там мои звезды, мои звездочки? Нет ли с ними какого конфуза? Но все было спокойно. Выпив чашечку кофе, я отправилась дальше – в кабинет нового заместителя.

– Привет, Вэл! – Я заглянула к ней, изобразив лучезарную улыбку. Как бы я хотела наладить хорошие отношения с начальством! Однако раболепство и подхалимство не по моей части, особенно когда по ту сторону стола – сущее ничтожество (как раз этот случай). Парень, с которым я работала в «Олбани тайме юнион» вскоре после выпуска из колледжа, все твердил мне, что подхалимка из меня такая же, как из него балерина.

– Чем могу помочь? – осведомилась Валери без особого энтузиазма. Ее темные волосы сегодня были гладко забраны назад, отчего длинный острый нос и близко посаженные карие глаза делали ее похожей на нашу собаку, когда та выныривает из воды.

– Просто подумала, а не заглянуть ли, может, я тебе нужна? – притушила я свою идиотскую улыбку.

– Чем ты сейчас занимаешься? – поинтересовалась замредакторша. В ее голосе звучало легкое нетерпение.

«Господи, да ведь она меня терпеть не может, но почему?» – подумала я. Она появилась в «Базз» вскоре после того, как предыдущего главного редактора, Мону Ходжес, убили в собственном кабинете двумя выстрелами в голову. Время было нелегкое, особенно для меня, – не только оттого, что именно я обнаружила тело Моны тем вечером, но и потому, что потом я докопалась-таки, кто это сделал, и в процессе расследования чуть сама не рассталась с жизнью. Нэш, на тот момент номер два, стал главным редактором, и освободившуюся должность заместителя передали Валери. Время от времени я задавала себе вопрос: насколько сильно ее раздражают наши с Нэшем хорошие отношения и то, что мне предоставлена значительная свобода действий?

– Ничего особо важного, – как можно более непринужденно сказала я. – Отслеживаю несколько зацепок.

Наверное, на этой неделе больше не приду, если только не случится ничего стоящего…

– Тогда позвони Обри, – отозвалась Валери. Обри – наш менеджер. Валери многозначительно взглянула на экран монитора, словно ей не терпелось вернуться к работе.

– Да-да, непременно.

Я вышла из кабинета. Как хорошо все-таки, что я приехала сюда из Гринвич-Виллидж!

Я поболтала еще кое с кем из коллег и выпила еще чашку кофе. И, поскольку делать здесь мне больше было нечего, собралась уходить.

– Бейли, я знаю, какой сериал станет твоим любимым в этом сезоне, – сказал Лео, когда я выключила компьютер. – Анонс видела?

– Нет. Дай-ка угадаю. «Холостяки»?

– Ничего подобного. «Морг»! Действие происходит в кабинете судебно-медицинской экспертизы. Как раз для тебя – с твоей-то кровожадностью!

– А разве уже не было миллиона точно таких же киношек? – благодушно отозвалась я.

– Полагаю, публике они никогда не наскучат. Чтобы порадовать Лео, я перегнулась через его стол и взглянула на экран. Вместе с анонсом на сайте были помещены отдельные снимки и групповое фото актеров – все безукоризненно причесанные, неулыбчивые, глаза горят желанием поскорее увидеть, как вершится правосудие, и вывести сериал в первые строки хит-парада. И вдруг этот мужчина на групповом фото! Неужели это Крис Уикершем? Манекенщик и актер. Прошлой зимой у нас был непродолжительный роман.

– Ух ты, – вырвалось у меня.

– Что? Тебе нравится?

– Нет. Парень слева. Я его знаю!

– Да ну? – Лео посмотрел на экран. – Крис Уикершем. Он будет играть Джареда Хэнсона, «мрачного, но неимоверно сообразительного детектива»? Тут так написано. А он не гей?

– Никоим образом. Тут еще написано, что дело происходит в нью-йоркском морге… Их что, будут снимать прямо там?

– Не обязательно. Дай-ка взглянуть… Нуда, съемки будут в основном проходить в городе. А он что, твой бывший?

– Вроде того. Секунд на десять. Там что-нибудь еще сказано?

– Премьера двадцать первого сентября.

– Ладно, я, пожалуй, пойду. Передай Джесси привет!

Я взяла сумочку и портфель и вышла. Мозг у меня бешено заработал – я начала вспоминать все, что знала о Крисе. В последний раз я видела его в марте, незадолго до того как он отправился в Лос-Анджелес, надеясь, подобно сотням таких же юношей – с томными глазами и точеными скулами, стать лицом года. Мы не давали друг другу никаких обещаний (хотя он успел прислать мне два письма и одну дурацкую открытку со штемпелем Голливуда). Я предполагала, что удача ему так и не улыбнулась. Видимо, я была не права. Учитывая любовь широкой публики к убийствам и трупам, у нового фильма были все шансы на успех. Я порадовалась за Криса, он заслужил славу и деньги. Но в то же самое время во всем этом было что-то неприятное – только я не могла понять, что именно. Может быть, осознание того, что парень, с которым я целовалась, завтра превратится в приманку для женщин, которые послезавтра благополучно о нем забудут.

Я добралась на метро до пересечения Бродвея и Восьмой улицы, с полчаса позанималась в спортзале, поела в закусочной и отправилась домой. Хотя я уехала отсюда лишь несколько часов назад, в квартире было удушающее жарко. Я включила кондиционер, налила себе воды со льдом и повалилась на диван. Сделав первый глоток, я позволила себе отдаться воспоминаниям о Крисе Уикершеме. Мы встретились год назад, в апреле, на свадьбе, где он выполнял обязанности бармена, пытаясь таким образом добавить что-нибудь к скудному доходу манекенщика и актера «на выходах».

Крис взял у меня тогда номер телефона и позвонил, но я его отшила. Он на десять лет моложе меня – и пусть даже столь значительная разница не испугала Кэмерон Диас или Деми Мур, я и представить себе не могла, что у меня появится кавалер, с которым надо нянчиться. Но девять месяцев спустя мы вновь сошлись – мне тогда понадобилась его помощь в ходе расследования. В то время я встречалась с парнем по имени Джек и пыталась не подавать Крису ложных надежд, но однажды вечером мы с ним поцеловались, и множество молний разбежались по моему телу – до кончиков пальцев. Я засомневалась в том, что мне стоит продолжать отношения с Джеком, и вскоре вновь оказалась свободна. Мы с Крисом несколько раз были вместе, у нас был грандиозный секс, но я все-таки не отважилась на длительный роман, в каком бы то ни было смысле. «Ради Бога, Бейли, скажи мне наконец – да или нет?» – Это была едва ли не последняя фраза, услышанная мной от Криса. Оглядываясь в прошлое, я порой думала, что мои сомнения исходят от чувства вины. Отношения с Крисом наслоились в моей душе на отношения с Джеком.

Если мы с ним однажды увидимся – будут ли меня по-прежнему раздирать противоречия? И на что это похоже – встречаться с парнем, на которого по телевизору таращатся миллионы? «Господи, Бейли, – оборвала я себя, – ты начинаешь рассуждать, как полная психопатка!»

Я одним глотком допила воду и решила: вечером займусь статьей! Тем более что летом мне разбил сердце один парень – по прозвищу Красавчик Риган – и я залегла на дно, все свободное время посвящая работе. Правда, работать в жару – малопродуктивно. Я изменила планы и задумалась, кого можно было бы зазвать в гости. Мой семидесятилетний сосед, Лэндон, с которым мы иногда посиживали вместе, еще вчера предупредил меня, что идет сегодня в кино на Уэст-Хьюстон-стрит смотреть какой-то немецкий фильм. Моя подруга по колледжу, родом из Брауна, недавно развелась с мужем и готова на все, лишь бы не торчать дома, но вечер в ее компании меня не прельщает. Что, спрашивается, я должна отвечать на ее дурацкие вопросы: «Интересно, все мужики такие придурки, или только мне так везет?», «Какой идиот будет пить этот гребаный мартини, хотела бы я знать?», «Ты, может, думаешь, что я злюсь?» и так далее. Ответить ей честно и вежливо я каждый раз затрудняюсь.

Вероятнее всего, мне просто следует пойти и тихо поужинать одной в ресторанчике на Мак-Дугал, подумала я и отправилась в спальню переодеваться. И в этот момент в моей сумочке зазвонил мобильник. Я подскочила от неожиданности.

– Слушаю, – сказала я, прижав трубку к уху.

– Бейли?

– Да, это я…

– Привет. Это Крис Уикершем.

Сначала я подумала, что меня разыгрывает Лео. Но этот низкий, приятный голос… Нет, это не Лео! Это… Это действительно Крис! Я затаила дыхание. В том, что он позвонил, было что-то сверхъестественное.

– О Господи, – пробормотала я. – Я… я читала о тебе буквально два часа назад! Поздравляю. Я… э-э… слышала насчет фильма.

«Бейли, ты пишешь профессионально. Но вот рот лучше б ты не открывала».

– Спасибо, – ответил Крис. – Этот шанс на меня, можно сказать, свалился с неба. Я все собирался тебе позвонить… Как твои дела?

– Значит, ты вернулся в Нью-Йорк? – не ответила я на его вопрос, все еще приходя в себя.

– Ну да – у меня квартирка в Трайбеке. Не хочу сорить деньгами, пока не пойму, пойдет фильм или нет.

– И что, у тебя плотный график?

– Съемки иногда по четырнадцать часов в сутки. Но я сам этого хотел, так что не жалуюсь. Премьера через две недели. Вот тогда и посмотрим…

– Идея нехилая – вполне потянет на хит сезона! – Я понемногу обретала дар речи.

– Как раз в твоем вкусе, а?

– Ты сегодня уже второй, от кого я это слышу!

– Слушай… я звоню, потому что… То есть я действительно хотел узнать, как у тебя дела, но… Может, мы встретимся и чего-нибудь выпьем? Я должен с тобой кое о чем поговорить.

Судя по его голосу, он звонил не потому, что страдал по мне все эти месяцы и решил теперь предпринять последнюю попытку. Но я заинтересовалась.

– Когда?

– Я знаю, у тебя мало времени, но, может быть… сейчас? Дело действительно неотложное. И ты единственная, к кому я могу обратиться.

– Да что случилось? У тебя неприятности?

– Нет-нет. Но они могут возникнуть у моего друга. Мне нужен твой совет.

– Может, хоть намекнешь? – Если проблема у его друга, то это скорее всего касается денег, наркотиков или сразу того и другого.

– Послушай, ты не возражаешь, если мы поговорим об этом при встрече? Ненавижу обсуждать что бы то ни было по телефону, а потом начинать все сначала сидя друг напротив друга.

– Ладно. Давай увидимся и поговорим, – согласилась я. – Я собиралась сегодня остаться дома и поработать, но работа подождет.

– Верно. – И Крис предложил мне встретиться через час в любом месте по моему выбору. Я выбрала бар на пересечении Девятой и Десятой авеню. От меня это в пяти минутах ходьбы.

Отложив телефон, я рассеянно направилась в ванную, открыла кран и несколько раз плеснула себе в лицо холодной водой, потом то же самое сделала с подмышками. Этот звонок никак не укладывался у меня в голове. Может быть, такова моя судьба – что Крис Уикершем будет врываться в мою жизнь каждые девять месяцев? Интересно, есть ли хоть какие-нибудь шансы на то, что у его друга нет никаких проблем и это всего лишь предлог для встречи со мной? По телефонному разговору судить трудно. Я не знала, что буду чувствовать, когда увижу его. Он меня притягивал. Я даже иногда пугалась – насколько сильно. Возможно, сейчас еще сильнее, и меня больше не мучило никакое чувство вины – и вдобавок моя интимная жизнь находилась в полном застое… В общем, меня жутко повлекло навстречу приключениям.

Я натянула узкие джинсы, набросила пестрый струящийся топик с V-образным вырезом – достаточно низким, чтобы слегка приоткрыть ложбинку груди, – привела в порядок волосы и нанесла ровно столько туши, пудры и помады, чтобы количество затраченных усилий казалось минимальным.

Когда я вошла в бар, Криса еще не было. Я нашла свободный столик у окна и заказала себе выпить. Потягивая из бутылки ледяное пиво, я наблюдала за тем, как в сентябрьских сумерках по тротуару идут люди. Двое парней уставились на меня сквозь стекло, и один из них игриво улыбнулся. Я поняла вдруг, как это приятно – сидеть в таком вот откровенном наряде и ждать мужчину, пусть даже у нас и не будет настоящего свидания. Красавчик Риган не только разбил мне сердце – он уязвил мое самолюбие, и благодаря ему в последнее время я чувствовала себя исключительно стервой на шпильках.

– Привет, Бейли! – раздалось сзади. Крис!

Как ему удалось войти в бар незамеченным?

Обернувшись, я обратила внимание на двух женщин – они натуральным образом сидели с открытыми ртами. И я поняла… Крис Уикершем за истекшие несколько месяцев стал выглядеть еще шикарнее, чем с момента нашей последней встречи. Сияющие зеленые глаза. Пикантная ямочка на подбородке. Крис поправился на несколько фунтов, и его лицо несколько помягчело. Каштановые волосы слегка отросли, отдельные пряди выгорели на солнце. Впрочем, бицепсы остались неизменными. Они буквально распирали рукава серой футболки. Разве я не самая большая идиотка в Америке, что отвергла его?

Я встала, он наклонился поцеловать меня в щеку. Мы неловко соприкоснулись, и уголок его чувственных, полных губ коснулся моего рта. Я мгновенно ощутила тот же прилив чувств, что и в тот день, когда он впервые поцеловал меня в Майами. «Успокойся, Бейли, все давно прошло!» Мне было неизвестно, каковы намерения Криса – но каковы бы ни были мои, если уж о том речь, делать первый шаг я не собиралась.

– Привет, – вот и все, что я смогла сказать.

– Господи, как приятно снова увидеть твои синие большие глаза, Бейли. Выглядишь ты потрясающе.

– Однако ж половина народу в этом баре смотрит не на меня.

– Погоди, сейчас я начну рассказывать, как мы в морге орудуем бензопилой, тогда посмотришь, как им это понравится, – ухмыляясь, отозвался он и изобразил жужжание бензопилы. Я громко расхохоталась.

Он заказал пива, и несколько минут мы болтали о фильме. Его снимали в Нью-Йорке; все сцены в морге снимались в павильоне на Челси-Пирс. Наконец Крис спросил, как мои дела. Я рассказала, что лишилась места в журнале «Глосс» и неожиданно для себя обрела заработок в «Базз».

– Боже, да с тобой небезопасно, если ты работаешь в глянцевом журнале! – разыграл испуг Крис.

– Только если запустишь в кого-нибудь мобильником или протащишь через таможню полкило кокаина. – Я отхлебнула пива и задумалась, но, прежде чем я успела задать хотя бы один из миллиона вопросов по поводу фильма, Крис, погасив улыбку, сменил тему.

– Я хочу поговорить с тобой насчет своего друга, – сказал он, слегка понижая голос. – Я действительно ценю то, что ты согласилась со мной встретиться.

О Господи, подумала я. Этот его «друг» – девушка! У него неприятности с подружкой, и он хочет моего совета – а я для него что-то вроде старшей сестры… Я почувствовала, как в груди начинает расти ком…

– Хорошо, расскажи, – неловко произнесла я.

– Это один мой знакомый актер. Том Фейн. Мы встретились пару лет назад, на Бродвее, оба были тогда на подхвате, но теперь его тоже пригласили в «Морг». Роль у него, в общем, маленькая, но он появляется чуть ли не в каждой серии.

– И у него какие-то проблемы? – Я почувствовала странное облегчение. Я и впрямь ждала какой-нибудь горестной истории, в которой речь бы шла по крайней мере о выходных в Лас-Вегасе.

– Можно и так сказать, – ответил Крис. – Он пропал!

– Пропал?

– Исчез с лица земли десять дней назад.

– А ты обращался в полицию? Хотя она обычно мало что может сделать, когда речь идет о молодых людях.

– Первому я позвонил мистеру Бэришу. Том о нем как-то упоминал, это его финансист. Тот сказал, что свяжется с полицией. Детектив связался со мной на следующий день. Он обыскал квартиру Тома и сказал, что навел кое-какие справки, но, в общем, практически ничем не может помочь. Он добавил еще, что таких, кто ни с того ни с сего пускается в бега, много. Но я не думаю, что Том в бегах. Он впервые получил постоянную работу! Он на два года старше меня и ждал своего шанса дольше, чем я. Чтобы вот так добровольно от всего отказаться?..

– А не замешана ли здесь девушка? – спросила я. – Может, его отшили и он отправился зализывать раны?

– Девушка у него вроде как была – красотка по имени Харпер Айкинс, он встречался с ней месяца полтора. Хотела стать актрисой, теперь занимается пиаром. Но серьезного романа у них не было, она, как и я, понятия не имеет, где он может быть.

– А родители?

– Они оба умерли. Хочешь еще? – Крис кивком указал на мое пиво.

Я заметила, что собственную порцию он проглотил очень быстро, – возможно, говорить о Томе ему было нелегко. Я допила свою лишь до половины.

– Пока хватит. Расскажи поподробнее. Когда ты в последний раз видел Тома? Когда его вообще видели в последний раз?

– Я разговаривал с ним в четверг, незадолго до того, как он пропал. Мы были на съемках. Он играет – точнее сказать, играл (его вычеркнули из списка за неявку) – служащего, который сидит на телефоне. Ну, передает сообщения и говорит, что такой-то на какой-нибудь там четвертой линии. Не знаю, что Том делал в пятницу, он не был занят на съемочной площадке, но, видимо, в субботу утром он забрал машину с парковки и уехал. Харпер не было в городе в выходные, но она разговаривала с ним в пятницу вечером, и он не упоминал о какой бы то ни было поездке. То есть первоначально он собирался съездить в Хэмптон и повидаться с каким-то своим приятелем, но тот парень сказал мне, что в конце недели планы изменились. Когда в понедельник Том не появился на съемках, я сначала попробовал позвонить ему на мобильник, а потом пошел к нему домой. Насколько я знаю, никто ничего о нем не слышал с субботы.

– Может, у него депрессия или что-нибудь в этом духе?

– Не знаю. Он чертовски славный парень! На самом деле это он предложил мне пробоваться на роль в «Морге».

– А продюсеры не забеспокоились – что такое могло с ним случиться?

– Судя по всему, нет. Один из них предположил, что Тома, наверное, не устраивает маленькая роль. Хотя у него ни с кем не было размолвок. Все считают, он просто удрал.

Крис поднес к лицу сжатый кулак и сильно дунул в него. Я подождала, гадая, не хочет ли он сказать что-нибудь еще, но он выжидающе уставился на меня.

– Но как я могу помочь? – спросила я. Наверное, Крис ждал именно этого вопроса.

– Я хочу, чтоб ты подсказала мне что-нибудь. Ты ведь мастер разгадывать загадки! Укажи мне лишь направление.

Я вздохнула.

– Когда я пишу статью или работаю над каким-нибудь делом, вроде того случая, когда мне прошлой зимой понадобилась твоя помощь, то старательно заглядываю под каждый камушек. Это наилучший вариант. Не слишком интересно, но обычно себя оправдывает. Вот только я ничего не знаю о жизни Тома, так что и понятия не имею, с какого камушка начать!..

– С этим я тебе помогу. Я могу рассказать все, что мне о нем известно. И потом, у меня есть ключ от его квартиры. Он предложил мне пожить у него этим летом, прежде чем я обзаведусь собственным жильем. Если ты пошаришь там вместе со мной, то, может быть, мы что-нибудь и найдем – какую-нибудь зацепку…

– Разумеется, – сказала я. Вряд ли только это можно назвать «указанием направления»! Но я была заинтригована. Мне нравилась сама идея – побыть с Крисом. – Конечно, можно начать с этого. Когда?

– Да хоть прямо сейчас!

– Сейчас? Почему бы и нет? А никто не устроит шум, если застанет нас там?

– Я же сказал, родители у него умерли, братьев и сестер нет, а хозяин привык, что я там ошиваюсь.

– Отлично, тогда вперед!

Крис попросил счет, расплатился, и через три минуты мы были на улице. Он сказал, что Том живет неподалеку, и мы пошли пешком. По пути Крис изложил мне кое-какие детали. Том вырос на Манхэттене, учился в частной школе, потом поступил в колледж Скидмор на театральное отделение. В то время как Крис считал работу манекенщика первой ступенькой к актерской профессии и в итоге перебрался в Лос-Анджелес, Том в основном подвизался на маленьких ролях в бродвейских шоу и играл в крошечных авангардных театриках – в том числе и обнаженным.

Меня заинтересовал тот парень, которого Том, по его словам, собирался навестить в Хэмптоне. Может быть, Том все же туда поехал? Что, если их встреча закончилась ссорой? И, самое меньшее, этот тип что-то скрывает? Крису так не казалось – насколько он мог судить по своему разговору с ним. Это был школьный товарищ Тома.

Квартира Тома находилась в старом, величественного вида здании, которое, очевидно, было перестроено под жилое. Портье внизу не было. Однако в коридоре я увидела красивый камин, сложенный из известняка. Я не ожидала, что в таком доме живет актер, который совсем недавно выступал в театриках, где билет стоит десять долларов, и демонстрировал широкой публике свой член. Словно прочитав мои мысли, Крис объяснил, что Том обзавелся здесь жильем на деньги, доставшиеся ему от продажи родительской квартиры.

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, и я пошла вслед за Крисом. Стены длинного коридора были выкрашены в табачный цвет и увешаны латунными светильниками. Крис вытащил из кармана шортов связку ключей и нашел нужный. Он открыл сначала нижний замок, потом верхний. Я молча стояла у него за спиной. Когда Крис толкнул дверь, я сразу же почувствовала, как он напрягся, едва переступив порог.

И тут же поняла почему: в дальней комнате – вероятно, спальне – горел свет.

В квартире кто-то был!