Текст книги "Пари на любовь"

– Крис? – шепотом зовет Рэйч.

– Я тут.

– Ты же приедешь ко мне на день рождения? – что-то в ее голосе надламывается, и он звучит неуверенно.

Закрываю глаза и провожу по лицу рукой.

– Я постараюсь, правда. Разберусь с крупными заказами и весь в твоем распоряжении. Даже прихвачу с собой Бэкса. Он услышал про обещанный стейк и готовит свою подстилку.

Я жду, что она рассмеется, но вместо этого Рэйч шепчет:

– Я буду тебя ждать.

Мы вновь молчим. Спустя время я слышу ее ровное дыхание и шум телевизора. Рэйчел заснула. Воображение сразу рисует ее хрупкое тело. Как она калачиком свернулась на своем диване. Как плед сполз с ног и обнажил гладкую кожу. Как светлые волосы рассыпались по подушке, а от густых ресниц на щеки падает тень. Как с пухлых губ срывается тихий вдох. От представленной картины мне хочется оказаться рядом и обнять, забрать себе все ее страхи и сказать, что она не такая неудачница, какой выставляет себя.

Никогда прежде дружба не казалась мне такой чертовски тяжелой.

Глава 9
Рэйчел

– Почему мы так любим смотреть фильмы? – спрашивает мистер Уотсон.

Обхватив рукоятку трости пальцами, он крутит ей из стороны в сторону и с интересом смотрит на нас.

Несколько человек переглядываются, а затем девушка, сидящая рядом со мной, сделав глубокий вдох, робко отвечает:

– Чтобы получить эмоции, которых не хватает в жизни? – она поджимает губы.

– И все? То есть, по-вашему, мы проводим у экрана телевизора два часа, только чтобы испытать те же эмоции, что испытывает главный герой при поцелуе или ссоре? – наступает на нее мистер Уотсон.

– Наверное, – неуверенно шепчет девушка, и ее глаза расширяются от ужаса.

Мистер Уотсон прищуривается, а затем его лицо принимает скучающее выражение.

– Есть еще какие-нибудь предположения?

Все молчат. Купер, который на прошлом занятии пытался спорить, в этот раз плотно сжимает губы и отводит взгляд. Видимо, больше не рискнет бросить вызов. Как и большинство из группы, он предпочитает отмолчаться. Но мы ведь пришли учиться?

Почему мы так любим смотреть фильмы?

Потому что можем расслабиться? Уйти от жестокой реальности и представить себя на месте персонажа фильма? А может, потому что порой герои попадают в такие же запутанные ситуации, как и мы? Только они находят выход, а мы – бродим по этому бесконечному кругу в поисках выхода и все больше увязаем в проблемах. Не желаем сделать шаг назад, чтобы посмотреть, где мы оступились. Мы пропускаем через себя эмоции героев, представляем, как бы мы поступили на их месте. Может, не пошли бы на злосчастную вечеринку, после которой жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов, и возвращаться было бы не к чему? А может, перестали бы вести легкомысленный образ жизни и выбирать парней, которых волнует только твоя внешность? Или, учась на круглые пятерки, хоть раз совершили бы безумство, прогуляв урок?

Почему мы так любим смотреть фильмы?..

Потому что это опыт.

Закусываю губу и поднимаю взгляд на мистера Уотсона.

– Это эмоции, – уверенно произношу я.

– Это мы уже выяснили, – сухо замечает он.

– Да. Но еще это опыт. Если бы кинематограф обладал свойством целительной таблетки, после которой мы перестали бы творить глупости или, наоборот, бросились в омут с головой, полностью доверившись своему сердцу, то, думаю, мы бы уже не смогли купить билет за двадцать пять долларов и такие сеансы отпускались бы исключительно по рецепту.

В горле вдруг пересыхает, и я откашливаюсь. Ладони потеют, и, кажется, я сейчас получу разрыв сердца. И все же стараюсь не показывать свою нервозность.

Мистер Уотсон не сводит с меня взгляда, поэтому я продолжаю:

– Смотря фильм, мы можем получить опыт. Это не говорит о том, что, повторив удачный диалог на собеседовании, можно тут же получить работу. Но мы смотрим на героев фильма и находим в них что-то от себя. Что-то, что помогает нам в трудную минуту.

Купер, сидящий напротив меня, издает смешок.

– Хорошо, блондиночка, тогда какой урок ты получишь от фильма ужасов, где за тобой гонится маньяк? – самодовольно спрашивает он.

– Например, что не стоит отправляться куда-либо с парнем, который в случае опасности позаботится о собственной эгоистичной заднице, а не о своей девушке.

Насмешливый взгляд Купера моментально исчезает, и вместо него я вижу презрение.

А чего он хотел, называя меня «блондиночкой» и ставя под сомнение мой ответ? У меня хотя бы хватило смелости высказать свое мнение, а не строить из себя бог знает кого.

Я вновь смотрю на мистера Уотсона.

– Фильмы нас вдохновляют. Покорить мир, стать космонавтом или врачом. Да просто сделать паузу на два часа и посмотреть самый странный фильм в своей жизни, при этом испытав новые эмоции.

– Конечно. А еще они вдохновляют поверить в привидение и заняться оккультизмом, – вновь встревает Купер, посылая мне довольную улыбку.

Я закатываю глаза.

– Слушай, ты, может, ошибся дверью? Я видела тут недалеко идет набор в группу стенд-ап, – я подмигиваю надменному засранцу.

Он хмурится и собирается открыть рот, но вдруг мистер Уотсон начинает хлопать. Мы обмениваемся непонимающими взглядами, а затем смотрим на преподавателя. Впервые за несколько недель, что я посещаю курсы, он аплодирует нам, а на его лице появляется что-то наподобие улыбки. Мне даже страшно становится.

Перестав хлопать, он опирается на трость и встает со стула. Прихрамывая, подходит к столу, берет стаканчик кофе, делает глоток и поворачивается к нам. Та самая зловещая улыбка все еще присутствует на его лице.

– Не знаю, что сегодня случилось, но могу сказать, что вы, мисс Дэниелс, показали себя совершенно с другой стороны.

Это был комплимент? Мисс Дэниелс? Что происходит?

– Эмоции. Господи, не бойтесь говорить! – Мистер Уотсон повышает голос, и он эхом расходится по полупустому помещению. – Эмоции – то, что руководит человеком. То, на что он опирается при выборе фильма или книги. Так дарите зрителю эмоции. Важен диалог, но не используйте только слова. Это сухо и банально. Вам никто не поверит. Примените язык тела, инстинктивные реакции. Повысьте голос или шепчите. Если режиссер рассказывает, как именно вы должны сыграть эту сцену, не бойтесь импровизации. Будьте импульсивны. Если вам хочется в данный момент дотронуться до партнера, сжать его пальцы, чтобы выразить поддержку – действуйте! Если вам хочется закричать вместо того, чтобы прошептать – действуйте!

– И режиссер пошлет вас в ту же самую минуту, как только вы отойдете от сценария, – закатывает глаза Купер.

Мистер Уотсон поворачивается к нему:

– Он может вас «послать», как вы выразились, а может выбрать именно этот вариант сцены. Если вы не рискнете, никогда не узнаете. Фраза Джека Николса: «А вот и Джонни!» – придала его герою еще большего безумства. И дело не только в словах, он задействовал комбо невербальной коммуникации и – вуаля! – сидя перед экраном телевизора, вы вжимаетесь в теплый плед и бросаете косые взгляды на свою дверь, – он заканчивает речь и вновь делает глоток кофе.

Прошу прощения, но, кажется, я ошиблась курсом. Что сейчас произошло? У мистера Уотсона есть добрый брат-близнец или его кофе обладает какими-то невероятными свойствами, от которых вся группа потеряла дар речи?

Он подходит к своему стулу, садится и морщится, когда его правая нога сгибается в колене. Сделав глубокий вдох, а потом медленный выдох, вновь смотрит на нас.

– Если вы боитесь рисковать, показывать эмоции, вам нечего делать в кинематографе. Зритель никогда не поверит вам, если вы будете слепо следовать указанию режиссера или забиваться в угол всякий раз, когда вам покажется, что эту сцену можно было бы сыграть иначе. – Он вновь обводит группу взглядом и задерживается на мне: – Не бойтесь рисковать.

Когда мистер Уотсон подает знак рукой, что занятие окончено, все тут же подрываются с мест и, взяв вещи, поспешно покидают помещение. Я же не могу пошевелиться. Только сейчас замечаю, что мои пальцы впиваются в край белого платья. Кажется, я даже не дышала во время его монолога.

Для меня все еще остается загадкой, что за смена настроения произошла десять минут назад. Это действительно пугает, но… Сегодня все было иначе. Мистер Уотсон хотел нас услышать. Наш голос. Мнение. Наши эмоции. Возможно, именно потому, что мы отмалчивались на протяжении стольких недель, он и не проявлял особой инициативы.

Ведь он сам сказал, что никого не держит на занятии.

Однако сегодня я будто находилась на мастер-классе непревзойденного режиссера. Отчасти, конечно, так и есть, но я испытала невероятные ощущения, когда он говорил с нами. Когда задействовал то самое невербальное комбо и вдохновил нас рискнуть.

– Рэйчел, у вас остались вопросы? – спрашивает мистер Уотсон, изогнув бровь.

Я поднимаю голову и замечаю, что все уже ушли. Преподаватель стоит около своего стола и складывает бумаги в кожаный портфель.

– Нет, я просто немного задумалась, – встаю и, поправив свое платье, убираю папку с записями в сумку.

Сегодня я не сделала ни одной пометки, настолько была впечатлена.

– Спасибо, – чуть улыбнувшись, разворачиваюсь в сторону выхода. – До свидания.

– Рэйчел, подождите.

Я поворачиваюсь.

– Вы готовы дать ответ? – он облокачивается на край стола.

Я немного хмурюсь. Кажется, сегодня я ответила за всю группу.

Мистер Уотсон почесывает рукой подбородок и задумчиво смотрит на меня:

– Почему вы хотите стать актрисой?

Ах, он об этом! Поправляю сумку и пожимаю плечами:

– Разве мы не должны ответить на последнем занятии?

– Верно, просто подумал, что вы захотите рискнуть, – он слабо улыбается. – Что ж, тогда увидимся на следующей неделе.

Мистер Уотсон возвращается к своему портфелю, а я медленно иду в сторону выхода.

Почему я хочу стать актрисой?

Когда поздно вечером я оказываюсь дома, меня встречает оглушающая тишина. Оставляю сумку на столике у входа и направляюсь в кухню. По-хорошему мне надо переодеться и сходить в душ. Сегодня с утра я работала на кухне и вся пропахла едой. Кажется, даже духи не спасли от этого «божественного» аромата. Альфи чуть дольше запланированного задержался в больнице, но вернулся бодрым и заверил, что все прошло отлично и он здоров как бык. Но это не значит, что я позволю ему отказаться от помощи Морган.

А потом я сцепилась с Джо, которая неправильно пробила заказ и выставила меня виноватой. Теперь мне хочется смыть не только запах еды, но и негативную энергетику стервы. Она так и липнет ко мне, как дешевая жвачка. Мне надоело закрывать глаза на ужасное отношение Джо. Если мы работаем вместе, то, по крайней мере, должны соблюдать хоть какую-то корпоративную этику. Либо Альфи скажет, что ей надо пройти курсы по управлению гневом, или же закончится все тем, что мы в очередной раз сцепимся с ней на кухне.

Открываю холодильник и беру бутылку прохладного лимонада, а следом за ней любимое мороженое, и иду в гостиную. Сажусь на диван и беспорядочно переключаю каналы. Сегодняшнее занятие по актерскому мастерству подействовало на меня куда больше, чем я думала. Весь путь до дома прокручивала в голове вопрос мистера Уотсона и не знала, что на него ответить.

Глупо было бы говорить, что это не из-за популярности или денег. Давайте будем честны: многие из нас хотят показать себя и заработать, а когда есть возможность совместить два занятия, почему бы не сделать это? Но я мечтала стать актрисой с самого детства, и мало кто в таком возрасте думает о деньгах. О новом платье, кукле – да, но не о финансовой перспективе. Мне нравилось воплощать в жизнь разные образы, проживать тысячу жизней и становиться кем-то другим. Пусть с учебой у меня всегда были проблемы, но театральный кружок я посещала исправно и считалась одной из лучших учениц. Возможно, мои роли выходили такими реалистичными, потому что я пропускала через себя не только чувства персонажа, но и свои собственные. Когда плакала Джульетта, я плакала вместе с ней. Но не от разбитого сердца, а потому, что в очередной раз ничего не смогла добиться. Зал взрывался овациями, а я продолжала обливаться слезами.

Пролистав еще парочку каналов и так ничего не найдя, останавливаюсь на фильме ужасов и откидываю голову на спинку дивана. До меня доносятся крики и звуки погони. Уверена, если бы Купер сейчас смотрел этот фильм, то одним из первых пошел бы проверять, закрыта входная дверь или нет. Чем не вдохновение?

Протягиваю руку и беру телефон. Открываю приложение с социальной сетью и пролистываю новостную ленту. Мои бывшие друзья, с которыми я прекратила общение после разрыва с Коди, сейчас веселятся на вечеринке где-то на побережье. Еще недавно я бы составила им компанию, но как мы выяснили: друзьями можно оставаться, только если у тебя есть деньги или же твоя знаменитая сестра может тебе помочь. Когда же все веселье заканчивается, то и друзья исчезают из поля зрения. Сама не понимаю, почему еще не отписалась от них.

Нахожу Алекс и пролистываю ее страничку. Здесь тоже тишина. Последнее фото опубликовано около двух недель назад: Алекс запечатлела свои любимые барабаны и сопроводила снимок парочкой смайликов огня. Верх активности для фанатов. Наверное, ее бывшего менеджера хватил бы удар, если бы он увидел, что сестра еще сильнее стала скрывать свою личную жизнь. Этот меркантильный мерзавец все выставлял на обозрение окружающим.

Но Алекс все-таки опубликовала фото с Кэмероном, где видны лишь их силуэты, и сопроводила подписью: «Моя тихая гавань». Я, конечно, не забываю подтрунивать над сестрой и говорить, что они с Красавчиком слишком ванильная парочка, но, видя их вместе, все равно радуюсь.

Она нашла свое счастье, несмотря ни на что. Рискнула.

Выхожу из приложения и набираю Алекс. Она так ничего мне и не ответила. Я понимаю, что сестра занята, и все же она давно так не пропадала, я начинаю паниковать. Проходит несколько гудков, а потом включается голосовая почта. Серьезно? Она просто перевела меня на голосовую почту? Что, черт побери, происходит?

Следом приходит сообщение:

С меня хватит.

Проходит пара секунд, и на экране высвечивается номер Алекс.

– Ты мне угрожаешь? – запыхавшись, спрашивает она.

– Как видишь, этот метод сработал. С тобой невозможно по-хорошему, – саркастично отвечаю я, но самой хочется накричать на нее.

– У меня всего пару минут в запасе, а потом Рик спустит с меня три шкуры, если я не отыграю свою партию.

Из динамика раздается оглушительный грохот, а потом череда брани, в том числе моей сестры, я слышу знакомые голоса.

– Там что, Красавчик? И он ругается? – с подозрением спрашиваю я.

– Да, Кэм сегодня приехал ко мне.

– Так, может, это не Рик дал тебе пару минут, а Кэмерон? – с губ срывается смешок.

– Ты неисправима, – ворчит она. – Что случилось?

Как всегда, сразу к делу. Ни секунды на отдых.

– Ты не ответила на мое сообщение насчет дня рождения. В чем именно ты будешь? Могу заехать к тебе на квартиру и подобрать наряд.

Повисает молчание. Смотрю на экран и вижу, что связь не оборвалась.

– Алекс? – Она просто не может так поступить. Сердце пускается в галоп. – Ты же приедешь? Мой день рождения через пару дней.

Она испускает тяжелый вздох.

– Рэйч, мне жаль, правда, но я не смогу, – с сожалением отвечает она. – Ты же знаешь, я всегда все заранее планирую, но у нас появились некоторые проблемы с выступлением, пришлось его перенести. Я приеду, честно, только чуть позже.

Я нервно сглатываю и даже не замечаю, что уронила на платье ложку мороженого, и оно холодной лужицей стекает по голой коленке.

Она не приедет. Опять группа. Опять работа. Но никак не я.

Приходится напомнить себе, что у Алекс есть обязательства. Что она не может все бросить. Что она долго шла к своей мечте.

Тогда почему, если я так рада за сестру, в данную минуту меня разрывает разочарование и обида? Почему сдавливает грудь, а в горле стоит ком из невысказанных слов, которые так и просятся наружу, но остаются там, где им и положено быть. Я ведь не имею права обижаться. И все же…

– Рэйчел, прости, я…

– Не надо. Я все понимаю, – бодро отзываюсь я, борясь с подступающими слезами. – У тебя обязанности и выступление. Повеселимся, как только вернешься домой. И я все равно разбужу тебя своим пением.

– Мне жаль, – шепчет она.

Снова доносится грохот, и кто-то громко зовет ее.

– Иди, тебя уже заждались. Позвони, как будешь свободна, – все так же весело говорю я.

– Пока.

Сбрасываю вызов и закрываю глаза. Слеза предательски скатывается по щеке.

Глава 10
Рэйчел

– Аманда, привет! – Я едва не выпрыгиваю из формы, когда в динамике раздается ее хриплый голос.

– Рэйчел, – я слышу, как она затягивается сигаретой. Мой последний визит в ее офис закончился тем, что я оказалась на грани проверки своих легких на наличие рака. – У меня есть для тебя работа. Реклама купальников для нового бренда. Платят двести долларов в час.

– Звучит слишком подозрительно, – усаживаюсь на стул и перебираю пальцами край белого фартука. Мельком бросаю взгляд на зал, чтобы убедиться, что столики не нуждаются в моем присутствии. – Что за бренд?

– Ты еще о них не знаешь, они заранее готовят рекламную кампанию, чтобы выстрелить через пару месяцев.

– А что насчет Лили? Я получила роль? – Специально говорю «получила», так как даже не хочу думать, что может быть иначе. Мы с Лили одно целое. Точка.

Повисает секундное молчание, а потом Аманда снова затягивается и, медленно выпуская дым, говорит своим профессионально отточенным лживым голосом:

– Ты же знаешь, как все устроено. Им надо подумать, но ты оставила хорошее впечатление.

Не верю ни единому слову. Если есть шанс на то, что роль моя, Аманда бы уже сама лично принесла договор, перевязав праздничной лентой, чтобы получить свои щедрые проценты. А сомнительное предложение съемки в купальниках выглядит как подачка.

Подковыриваю выбившуюся нитку из края фартука и накручиваю ее на палец.

– Они отдали роль другой, ведь так?

Аманда тяжело вздыхает, будто ей приходится объяснять совершенно очевидные вещи пятилетнему ребенку.

– Нет. Они думают. Но ты права, один из кастинг-менеджеров пытается пропихнуть свою кандидатку.

Дерьмо.

Плечи обмякают, и я чувствую отчаяние по отношению к себе и злость на вторую девушку, хотя она тут совершенно ни при чем.

– Повторюсь, Рэйч, ты отлично прошла пробы. Наберись терпения и дай мне ответ, потому что съемки уже послезавтра, – все так же безразлично произносит она.

– Я не смогу, у меня день рождения, – хотя сомневаюсь, что буду его отмечать.

Алекс не приедет, братья на полпути в Сан-Диего, а Крис игнорирует меня с самого утра. Я не строила никаких грандиозных планов, но и не думала, что встречу свое двадцатиоднолетие в кромешном одиночестве. Уровень апатии смертельно зашкаливает, и я нахожусь в шаге от того, чтобы не предаться волне самобичевания. Перевод: надеть любимую поношенную футболку, купить самый невозможно сладкий торт и до потери сознания пересматривать все серии с Эйденом Шоу.

– Он будет у тебя и в следующем году, – презрительно фыркает Аманда. Кто бы сомневался, что она ответит иначе. – Время – деньги, милая. Если не позвонишь через час, я найду тебе замену.

Не успеваю рта раскрыть, как Аманда сбрасывает вызов, оставляя последнее слово за собой. Уверена, она уже набирает кому-то другому и предлагает обещанную мне съемку.

– Честное слово, было намного проще, когда Альфред предпочитал старые добрые блокноты, – ворчит Рой.

Он несколько раз нажимает на клавишу выдачи чека, но аппарат в очередной раз отказывается работать и выдает на весь экран ошибку. Рой продолжает судорожно тыкать пальцем, а его лоб покрывается капельками пота, несмотря на то что дневной зной уже спал и в кафе работает кондиционер.

После обеда к нам пришел специалист и установил терминал, чтобы упростить работу в кафе. Альфи, как и Рой, был категорически этим недоволен, но Морган лишь одним взглядом серых глаз отправила своего дядю обратно на кухню. Насколько я поняла – после похода Альфи к врачу они пересмотрели свои взаимоотношения, и теперь Морган ответственна за всю документацию.

Я хихикаю и подхожу ближе к Рою.

– Давай помогу, – протягиваю руку, нажимаю на пару окошек, поочередно закрывая их, и выбираю способ оплаты.

Рой недовольно стонет.

– Всегда пожалуйста, – отрываю чек от ленты и с улыбкой протягиваю напарнику.

– Ты – спасительница этого заведения.

Он поправляет ворот светло-голубой рубашки и облегченно выдыхает. Морщинки вокруг темно-карих глаз разглаживаются, и хмурое выражение лица исчезает.

– Думаю, скажи ты это Альфи, он мог бы с тобой поспорить. Я разбила не один десяток чашек.

– И все же ты еще работаешь здесь. – Рой вкладывает чек в меню и направляется к столику.

Можно подумать, у меня есть выбор.

Следуем правилу – за черной полосой идет белая и не важно, насколько она может затянуться.

Рой уходит, чтобы рассчитать посетителей, я же докладываю на блюдо яблочный пирог Альфи, накрываю его крышкой, а затем в десятый раз за день наполняю салфетницы.

До закрытия осталась пара часов, и я мысленно отсчитываю время, чтобы вернуться домой и принять душ. Я так и не позвонила Аманде насчет той сомнительной съемки. Знаю, что ничего противозаконного она не предложит, но чутье подсказывает, что лучше отказаться, несмотря на то что я могла бы прилично заработать.

– Рэйчел, – Рой подходит ко мне и переминается с ноги на ногу.

– Пробить новый заказ?

– Не совсем, – он мнется на месте.

– Рой, если ты хочешь, чтобы Джо обратила на тебя внимание, то перестань уже мямлить. Если ты продолжишь в том же духе, ее уведут прямо у тебя из-под носа. Вы поцеловались несколько месяцев назад, а ты весь дрожишь и бледнеешь, стоит ей появиться рядом.

Он изумленно смотрит на меня, и я стараюсь держать себя в руках, чтобы не закатить глаза. Когда мы отмечали день рождения Морган, которая, к слову, сделала такой вид, будто мы все пришли на ее похороны, эти двое каким-то чудом умудрились поцеловаться. И если сейчас передо мной стоит едва не теряющий сознание Рой, то в тот день мне казалось, что я стала свидетельницей съемки порнофильма.

Уши Роя краснеют.

– При чем тут Джо? Мы даже не заговаривали о том дне, – он запинается. – Не думаю, что ей это интересно.

– Ты этого и не узнаешь, если продолжишь в том же духе. Это же ты у нас альфа-самец и должен сражать девушек наповал, – подмигиваю ему. – Итак, что ты намерен делать? – скрещиваю руки на груди и опираюсь бедром о край столешницы.

Подняв руку, он запускает пальцы в волосы и взъерошивает их.

– Я, честно говоря, не думал об этом, – он чешет затылок. – Может, пригласить ее куда-нибудь?

Я с прищуром смотрю на него. Этот парень с виду мужественный, но внутри дрожит как осиновый лист. Джо съест его одним махом и не поперхнется косточками. Уж я-то знаю, о чем говорю. Такие, как Джо, любят уверенных парней, которые берут инициативу в свои руки и не распускают сопли. Мало кому нравятся мямли.

– Если хочешь, могу тебе помочь, – предлагаю я.

Его взгляд становится заинтересованным.

– Каким образом?

– Дам пару подсказок, а дальше действуй. Но имей в виду, она не должна знать, что я в этом замешана. Я не хочу обнаружить в своем кофе крысиный яд.

– Джо не такая, – решительно заявляет Рой.

– Побольше подобного энтузиазма в сторону объекта нашего разговора, и через месяц она будет твоей.

– Месяц? – восклицает он. – Так долго?

Я смеюсь.

– Друг мой, я могу помочь, но это не значит, что у меня в кармане есть волшебная палочка, которая за пару дней совершит чудо. Джо – стерва, и с такими, как она, нужно время. Да и с тобой тоже. Без обид.

Рой плотно сжимает губы, но потом они растягиваются в улыбке.

– Договорились, – он протягивает мне руку.

– Чувствую себя феей-крестной, – я сжимаю его ладонь.

– Скорее, это похоже на сделку с дьяволом, – со смешком отзывается он.

Я легонько толкаю его в плечо, и мы возвращаемся к работе.

Вплоть до закрытия мы обслуживаем столики, а параллельно я даю советы, с чего ему лучше начать. Сходимся на том, что ему надо немного сменить имидж. Рой хорошо одевается, но слишком прилежно. Нет ничего критичного в том, чтобы иногда не заправлять рубашку в брюки или расстегнуть верхние пуговицы и хоть немного показать Джо, от чего она отказывается. Как выясняется, Рой ходит в спортзал, и ему есть чем похвастаться. Иметь мозги – это очень хорошо, но и обладать потрясающим телом тоже немаловажно. Рой же не обделен обоими пунктами.

– Какие планы на завтра? – спрашивает Альфи, когда я захожу в кухню, чтобы выгрузить в мойку грязную посуду.

Я небрежно пожимаю плечами:

– Мои любимые братцы и сестра не смогут приехать, а когда я звонила с утра родителям, выяснилось, что папа сильно надорвал спину и теперь не может встать с постели. Так что я куплю большое ведерко мороженого, включу «Секс в большом городе» и представлю себя сильной и независимой, как Керри Брэдшоу, – с улыбкой произношу я и включаю кран с горячей водой.

– Напомни, тебе сколько? Семьдесят пять? – Альфи смотрит на меня, сощурившись.

– Я смотрю, кто-то обрел чувство юмора под конец дня.

Он хмурится.

– Ты серьезно собралась таким образом провести свой день рождения? – В его голосе отчетливо слышно беспокойство.

– Нет. Сначала я схожу в спа, чтобы мне размяли все косточки. Знаешь ли, если носиться целый день с кофейником и вафлями, это сказывается на физическом состоянии.

Полоскаю оставшиеся чашки и убираю на место. Повернувшись, натыкаюсь на недовольный взгляд Альфи. Он плотно сжимает губы и качает головой.

– Этот техасец тоже не приедет? – с недовольством спрашивает он.

По последним данным, Уитакер меня избегает. Мои десять сообщений остались неотвеченными так же, как и парочка звонков. Так что последние несколько часов я убеждаю себя, что мы все взрослые люди с ворохом обязанностей, и если он не сможет приехать – в этом нет ничего страшного. Вот только стоит появиться свободной минутке, как отчаяние вновь захлестывает меня.

– Крис, – напоминаю я. – От того, что ты назовешь его по имени, кафе не сгорит адским пламенем.

Не знаю почему, но Альфи не нравится Крис. В те несколько раз, когда Уитакер приезжал в Лос-Анджелес и заходил ко мне на работу, Альфи пронзал его самым свирепым взглядом, а потом говорил, что не доверяет ему.

– Просто мне не нравится, что он морочит тебе голову, – бормочет он.

От удивления у меня открывается рот.

– Прости? Когда это Крис морочил мне голову? – В моем голосе отчетливо слышен вызов.

– Когда он приезжает в город, ты вся светишься, а стоит ему вернуться в свой ковбойский штат, как ты сразу становишься поникшей. Можешь не заговаривать мне зубы дружбой. Я-то знаю, что между вами что-то есть, – Альфи еще больше хмурится.

У меня вырывается дикий и безудержный смех. Я и Крис. Это просто смешно и уму непостижимо. Фантазии Альфреда надо дать премию за самую нелепую догадку.

Смахнув с глаз выступившие от смеха слезы, я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Единственное, что между нами есть – это легкий и невинный флирт, – с улыбкой отвечаю я. – Но мне приятно, что ты заботишься обо мне.

– Я забочусь о том, чтобы никакой идиот вновь не разбил тебе сердце.

– О, об этом можешь не волноваться. Чтобы разбить сердце, надо влюбиться, а я не собираюсь это делать.

Я могу мечтать о чем-то большем: чувствах, любви, искре, но никогда не смогу искренне полюбить. Любовь не для таких, как я.

Альфи несколько секунд серьезно смотрит, а потом тихо говорит:

– Поверь, милая, даже легкий флирт может подарить надежду на любовь.

Я оторопело смотрю на него и хочу ответить, но не нахожу подходящих слов. Я точно знаю, что любовь – это не для меня или Криса. Может, именно поэтому мы понимаем друг друга. Он легкомысленно относится к девушкам и меняет их как перчатки, я же совсем не верю в любовь.

Закончив с посудой, выхожу в зал и помогаю Рою убрать столики. Каждый из нас погружен в свои мысли, но все-таки я улавливаю легкий шепот напарника, когда он проходит мимо:

– Стать смелее, не заправлять рубашку, заставить ее ревновать.

Я сдерживаю улыбку и задвигаю стулья. Когда мы заканчиваем и я в очередной раз отказываюсь от предложения Альфи подвезти меня до дома, мы с Роем медленно идем вдоль ночного бульвара.

– Рэйч, могу я пригласить тебя на ужин? – вдруг спрашивает он.

Я поднимаю взгляд:

– Я бы не прочь заставить Джо ревновать тебя, но давай в этот раз без меня.

– Нет! – сразу же возражает он. – Ты не так меня поняла. Я хочу поужинать в знак благодарности. Ты согласилась помочь мне с Джо, и, мне кажется, ужин – это самое меньшее, что я могу сделать для тебя.

Я улыбаюсь.

– Я согласна только в том случае, если ты сделаешь все возможное, чтобы она вылезла из своей злобной натуры и стала ангелом, – протягиваю ему руку.

– Два соглашения с дьяволом за один день. Я бью собственный рекорд. – Рой отвечает на рукопожатие и, склонив голову набок, смотрит на меня: – Я знаю, у тебя завтра день рождения и наверняка есть планы…

– Никаких, – обрываю я.

Меня все бросили. Какие тут могут быть планы?

– Тогда в семь?

– Согласна.