Текст книги "Секретное оружие обольстителя"

Глава 3

Только что Арес смотрел в глаза своей бывшей любовницы. Естественно, улыбался. А что оставалось делать? Хотя, говоря откровенно, он ее не забыл, вспоминал, как загорелись ее серые глаза, когда она посмотрела на него. И ее улыбку, застенчивую и радостную. И уж конечно, вкус ее губ. Возможно, он даже успел подумать о том, что хорошо бы повторить. Однако в следующее мгновение уже лежал на земле. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что его ударил наследник Комба. Причем сильно. Более того, на виду у журналистов, которые тут же слетелись как саранча. Они делали снимок за снимком, запечатлевали каждую деталь неуклюжего падения наследного принца Атилии, в данный момент распростертого на мокрой траве посреди похоронной церемонии.

Арес взглянул на мужчину, который его уложил. Очень хотелось ответить тем же, но он сдержался. Возможно, он и не хочет становиться королем, тем не менее остается принцем, нравится ему это или нет. А принцам не пристало драться с простолюдинами, как бы те их ни провоцировали. Более того, он предпочитает контролировать информационные поводы своего появления в прессе, особенно на фоне ужасных статей об отце.

Однако Маттео его ударил, и отмахнуться от этого факта невозможно. Нельзя отвечать подобным образом, это лишь ухудшит ситуацию.

Он поднялся гораздо грациознее, чем упал, отряхнулся и прикоснулся к губам. Кровь. Периферийным зрением Арес заметил движение и поднял руку, прежде чем вмешалась его охрана. Он свирепо смотрел на наследника Комба, чье имя даже не удосужился узнать.

– Вы ведь понимаете, что я наследный принц Атилии, не так ли? Нападение на меня равносильно объявлению войны.

– Это меня не пугает.

– Возможно, вас обоих напугает то, что этот разговор слышат все, – прошипела Пия.

Он помнил ее имя. Пия. Такое короткое, оно ударило его с гораздо большей силой, чем ее брат только что.

Арес посмотрел на нее более пристально и заметил то, что должен был заметить с самого начала. Она располнела в области талии, это особенно заметно, поскольку фигура Пии тогда показалась ему женственной, но не тяжеловесной.

– Я никогда в жизни не занимался незащищенным сексом, – высокомерно, по-королевски, заявил Арес.

Наследник Комба выглядел разъяренным. Пия покачала головой, ее взгляд метнулся к ауди тории, потом на брата.

– Если хотите вытащить на поверхность все грязное белье, соревнуясь во взаимных оскорблениях, я не смогу вас остановить, однако отказываюсь быть объектом внимания желтой прессы.

Она развернулась и зашагала прочь, пока не стало слишком поздно.

Арес огляделся. Озадаченные, люди терялись в догадках. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Выросший живот Пии, драка с ее братом.

– Я предлагаю вам последовать за моей сестрой в дом! – отрезал Маттео.

– А если нет, что тогда? Опять ударите? И не указывать, куда мне идти, мистер Комб.

– Следуйте за мной.

Арес вновь рассмеялся, скорее для окружавших, чем потому, что счел ситуацию забавной. Однако иного выхода не было, и он, не спеша, побрел по длинной подъездной дорожке к большому дому на вершине холма, весело болтая по пути с другими гостями, будто находился на вечеринке, а не на похоронах. Будто и не подозревал, какие большие проблемы его ожидают. Чрезмерно заботливый старший братец обвинил в том, что он оплодотворил его сестру.

Кстати, он вполне может уйти. Никто не удержит его здесь, что бы там ни думал этот выскочка. Охрана увезет его в любой момент. Однако Арес решил все выяснить. Это его обязанность.

Он вошел в особняк, снова удивившись, как эти северные европейцы могут жить в столь душных и темных домах. Его провели в библиотеку, напоминавшую офисы директоров школ, в которых он учился. Обычно после вызова в такой кабинет следовало отчисление.

Пия со слишком уж прямой спиной стояла у окна, глядя на маленькую британскую деревушку. Интересно, почему она утверждает, что именно он оплодотворил ее.

Он-то прекрасно помнит ту ночь.

Это был второй раунд. Ну, или третий. Проснувшись, Арес увидел Пию у окна. Она стояла, завернувшись в простыню и прижав пальцы к стеклу. Манхэттен сиял огнями. Арес подошел к ней, словно притянутый магнитом. Откинув в сторону ее темные шелковистые волосы, прижался губами к шее. Он еще помнил томный прерывистый стон, который она издала. Так же как помнил холод стекла под своей ладонью, когда взял ее сзади.

Арес помотал головой, отгоняя воспоминания, потому что тело мгновенно откликнулось с таким же энтузиазмом, как и в ту ночь.

– Я не отец твоего ребенка.

– Поняв, что беременна, я, конечно, попыталась найти тебя. – Пия даже не обернулась, осталась на месте, скрестив руки на животе. – Но кого бы ни спрашивала, никто не мог вспомнить никакого Эрика на той вечеринке.

Арес не мог оторвать от нее глаз, будто никогда раньше не видел беременной женщины.

– Значит, из-за того, что я назвался чужим именем, ты сделала вывод, что лучше тебе самой солгать. О чем-то гораздо более серьезном.

Пия вздохнула, но так и не повернулась.

– Не найдя никого по имени Эрик, я подумала, что это справедливо. Женщины с незапамятных времен попадают в подобные ситуации. Я решила рассказать семье о том, что да, у нас была одна ночь в Нью-Йорке, и я не знаю, с кем переспала, от кого забеременела.

– Это не мой ребенок.

– Но я-то пережила этот позор. Пытаюсь пережить. Правда, не ожидала увидеть тебя снова.

– Совершенно очевидно, что нет. – В Аресе бушевала темная ярость. – Иначе не посмела бы лгать.

Она повернулась, лицо ее было спокойно. Даже безмятежно. Только в серых глазах горел огонь.

– Самое смешное, я раньше думала, что все это очень стыдно, хуже и быть не может. Но нет. Я поняла, что может.

Что-то дрогнуло в сердце, но Арес проигнорировал это.

– Ты не имеешь права говорить всем, что у тебя будет ребенок от меня, – зарычал он. – Это в лучшем случае аморально и сомнительно, независимо от того, кто отец. Однако, утверждая, что носишь моего ребенка, ты тем самым заявляешь, что носишь наследника атилианского трона. Ты понимаешь, что это значит?

Пия побледнела.

– С чего бы мне понимать? Пятнадцать минут назад я даже не знала, кто ты.

– Теперь знаешь. И должна немедленно отказаться от своих притязаний.

– Ты отрицаешь, что мы спали вместе?

– Насколько я помню, мы почти не спали. Правда, не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Я спала только с одним мужчиной, – выпалила Пия. – С тобой.

Это заявление взорвало ему мозг.

– Если не ты отец, значит, у нас серьезная проблема. – Она даже улыбнулась, отчего Арес разъярился еще больше. – Придется связаться с Ватиканом, сообщить о втором непорочном зачатии? Или сделаешь это сам?

Арес уставился на нее. Ему нравилось думать о себе, как о независимом человеке, не обязанном заботиться о короне и королевстве. Тем не менее он принц и не привык, чтобы к нему обращались подобным образом. До этого момента ему и в голову не приходило, что лишь немногие люди осмеливались относиться к нему иначе, чем с величайшим уважением. А тут вдруг ударили по лицу и, более того, дерзнули общаться с ним слишком вольно.

– К счастью, не имеет значения, веришь ты мне или нет. Можно провести тест на определение отцовства как до, так и после рождения ребенка.

– Вопрос не в том, верю я тебе или нет.

– Я не виню тебя. – Пия будто не слышала его. Очередной новый опыт для Ареса. Она словно пытается быть великодушной. – Понимаю, в это трудно поверить, особенно тебе.

Он приподнял бровь, и ему показалось, будто между ним и портретами высокомерных царственных предков прослеживается некое сходство.

– Особенно мне?

– Сомневаюсь, что ты помнишь подробности нашей ночи. Или меня. Тебе, должно быть, подобные приключения не в новинку.

– Послушай, ты утверждаешь, будто была невинна до той ночи. Не понимаю, почему? Ты ведь не ребенок. Ты воспитывалась в монастыре, Пия?

На ее лице промелькнула улыбка.

– Да.

– В настоящем монастыре? С монахинями?

– Конечно, с монахинями. Какой же монастырь без монахинь?

– Чем ты там занималась?

Пия скривилась.

– Естественно, защищала свою честь, хранила целомудрие. Что же еще?

– И что, вышла из монастырских стен в большой, полный соблазнов, мир и решила, что наконец пришло время избавиться от надоевшей девственной плевы? С первым мужчиной, которого увидела?

– Сначала я окончила школу. – Несмотря на бледное лицо и широко распахнутые глаза, она пыталась сохранять присутствие духа, и Арес это заметил. – Узнала чрезвычайно важные вещи. Немного политологии и экономики, чтобы поддерживать разговор с любым собеседником. А еще научилась тому, как лучше анализировать книги, чтобы выглядеть интеллектуальной, но простой. Я грациозно танцую, как и подобает хозяйке или гостье на любом мероприятии, изучила различные виды реверансов и когда их надлежит использовать. Я должна была стать своего рода женственным оружием. Если ты понимаешь, о чем я.

– Я ничего не понимаю. – Говоря это, он не мог отвести от нее глаза, вспомнив магическое притяжение той ночью. – Но тем не менее ощущаю эффект от взрыва твоей бомбы.

– Я окончила школу полгода назад. – Пия выдержала его взгляд. – И мы с друзьями решили съездить в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать это событие. Один из них знал человека, который устраивал эту вечеринку. И там был ты. Теперь понимаешь?

– У меня в жизни было много секса, но ни одна женщина никогда не приходила ко мне с заявлениями о беременности.

– Я никуда не приходила. Это сделал ты, явившись на похороны, – сверкнула она серыми глазами. – Однако давай отбросим это и продолжим говорить о твоих эмоциях.

– Дело не в эмоциях, – процедил он сквозь зубы. – Речь о том, что возможно, а что нет.

– Я знаю лишь один способ забеременеть. Была только одна ночь. И единственный мужчина.

– Но я тут ни при чем.

– Пожалуйста! – Ее большие серые глаза умоляюще смотрели на него, однако поднятая рука скорее выражала требование. – Нет смысла спорить об этом. Давай организуем тест на определение отцовства и поговорим, когда получим результаты.

– Ты же не ждешь, что я растворюсь в тумане. Или хочешь этого?

В следующее мгновение он уже стоял рядом и обнимал ее за хрупкие плечи, удерживая, будто она порывалась уйти. Что на него нашло?

Странное выражение промелькнуло на ее лице.

– Этот вопрос ты должен задать себе. Без теста не узнать, кто отец. Я, конечно, ничего не скажу, кто бы ни спросил.

Это заявление придавило его, словно камень. Он мог развернуться и уйти прямо сейчас. Таблоиды, конечно, не обойдут вниманием эту новость, но постепенно все затихнет.

И он продолжит жить как прежде.

Арес вдруг подумал о матери. Она разочаровалась бы в нем, если бы находилась здесь. Для королевы не было ничего важнее семьи. Она мечтала, чтобы он женился и у него появился ребенок. Арес легко мог игнорировать желания отца. Но не матери.

Он осознал, что по-прежнему обнимает Пию за плечи. Ее голова была запрокинута назад, живот прижат к его телу. Он не хочет иметь с этим ничего общего. Вот бы повернуть время вспять, не присутствовать на похоронах. А еще лучше вернуться в Нью-Йорк. Чтобы не было той ночи. Даже если бы он никогда не почувствовал вкус губ Пии, который до сих пор преследовал его, как бы он ни отказывался это признавать.

– Ты должна знать обо мне две вещи. – Он будто давал клятву. – Во-первых, я не собираюсь жениться. Мой отец, король, больше всего на свете хотел бы выбить меня из линии наследования. И я сделал все возможное, чтобы помочь ему. Это предпочтительнее, чем играть по его правилам. А во-вторых, что не менее важно, у меня никогда не было намерения иметь детей.

Ее голос дрогнул.

– Это королевское обращение? Над этим нужно немного поработать.

Аресу стало стыдно, он помрачнел.

– Я не хочу в этом участвовать, тем не менее выполню долг. Тем или иным способом.

Что имел в виду, он не понял, сосредоточившись лишь на том, что, сам того не желая, подошел к ней слишком близко. Его губы оказались на опасно коротком расстоянии от ее губ. Он мог легко прижаться к ним, невероятно сладким и мягким.

Пия высвободилась и отступила. Ее руки легли на живот, будто она защищала от него ребенка. Его ребенка, если то, что она сказала, правда.

– Я ни о чем тебя не просила. – Она говорила тихо, но четко и уверенно. – Тем более действовать из чувства долга. Огромное тебе спасибо.

Дверь позади них распахнулась. Арес обернулся, удивленный тем, что кто-то осмелился его прервать.

Похоже, сегодня день сплошных удивлений.

Начальник службы безопасности виновато наклонил голову.

– Ваше высочество, боюсь, у нас могут возникнуть проблемы с папарацци. Мы должны идти.

Глава 4

Пия почувствовала себя так, словно ее ударили хлыстом. У могилы отца все происходило как в замедленной съемке, но теперь события сами по себе понеслись вскачь. Бросив взгляд в окно, она увидела толпу кричавших репортеров, расталкивающих друг друга. Внутри у нее все сжалось.

Она чувствовала себя как поезд без тормозов, постепенно набирающий скорость, хотя и понимала, что это не так. События развивались не по своей воле.

Это он. Принц Арес. А вовсе не Эрик. Где были ее глаза, почему в Нью-Йорке она ничего не увидела. Его королевская стать очевидна. Прямая спина, гордая посадка головы. То, как он вскидывал царственные брови, как сразу взял управление в свои руки.

Он отвел ее от окна, рявкнул что-то охраннику и снова обратил пристальное внимание на Пию.

– Тебе придется пойти со мной, – заявил он тоном не терпящим возражений.

– Пойти с тобой? Что ты имеешь в виду? Куда?

Арес не стал дожидаться ее согласия. Возможно, решил, что в этом нет необходимости. Возможно, в его стране любой каприз или желание принца – закон. Судя по его поведению, так оно и есть. Он зашагал прочь, вдруг остановился в дверях, повернувшись к ней, посмотрел удивленно и высокомерно.

– Пия. Это твое имя, не так ли?

– Да, мое. – Она заставила себя улыбнуться так, как ее учили, спокойно и доброжелательно. – Похоже, из-за всей этой неразберихи я пропустила твое официальное представление. Ты, собственно, кто?

На него это произвело эффект пощечины. Он моргнул, будто ему никогда не приходило в голову, что кто-то из живущих на земле может не знать его. Неужели она притворялась, будто не узнала его в Нью-Йорке?

Она должна была проявить больше сочувствия, зная, каково это – быть известным, предпочитая остаться инкогнито, иметь неотвратимую семейную принадлежность, которая преследует на каждом шагу, а порой даже бежит впереди. Будь она более великодушной, возможно, не получила бы такого удовольствия, наблюдая за его реакцией.

– Я – его королевское высочество наследный принц Атилии Арес. Герцог такой-то, граф такой-то. Но прочь титулы. Можно просто Арес.

Он, конечно же, нисколько не стыдился, что провел ночь с женщиной, имени которой узнать не удосужился. Да и зачем. Пия решила, что не обязана стыдиться. По крайней мере, могла притвориться. Вздернув подбородок, она попыталась изобразить лучезарную улыбку. Но тщетно.

– Рада наконец узнать твое имя. Должна заметить, я не собираюсь никуда с тобой ехать. В конце концов, мы только что познакомились.

Она вспомнила каждый страстный, обжигающе горячий момент ночи, которую провела с ним. Его лицо постоянно менялось. Смех, возбуждение, наивысшая точка наслаждения. И вот теперь впервые увидела опасное выражение его лица.

– Ты не понимаешь, поэтому позволь мне просветить тебя. – Его голос звучал вкрадчиво и жестко, зеленые глаза сверкали. – Ты претендуешь на трон королевства Атилия. Если то, что ты говоришь, правда, значит, это мой ребенок.

– Какое это имеет значение. – Внешне она была спокойна, но только внешне. – Ты сказал, что не собираешься жениться. А потому не имеет значения то, что у тебя есть незаконнорожденные дети. Полагаю, все короли этим грешат, ну, или почти все. Их дети разбросаны по всему свету, достаточно вспомнить историю как науку.

Его идеальные, словно вылепленные талантливым скульптором, губы сжались, взгляд стал еще более темным, более опасным.

– Атилия – древнее королевство со старинными традициями. Хочешь прослушать лекцию о нашем порядке престолонаследия?

– Нет.

Арес проигнорировал это заявление. Или ему наплевать, что более вероятно.

– Законный наследник имеет приоритет над незаконным. Но это касается только мужчин.

– Какой шок.

– Я следующий в очереди на трон. Мой законный ребенок взойдет на него после меня. Если у меня не будет детей, престол перейдет к любым детям, которых родит вторая жена моего отца, либо к моему кузену. Мои незаконнорожденные дети в очереди престолонаследников будут впереди детей моего отца только в том случае, если у него родятся девочки.

– Спасибо, все это так увлекательно. Но ты можешь просто уйти. Не нужно никому ничего говорить. Я поступлю так же. Давай забудем об этой проблеме.

– Боюсь, уже слишком поздно, Пия. Все выплыло наружу. Смотри, как расшумелись репортеры перед домом.

– Ты ведь понимаешь, как глупо зависеть от того, что пишут таблоиды.

– Я никогда от них не зависел.

– Замечательно. Значит, не надо и начинать.

– Ты упоминала, что прежде никогда не появлялась в таблоидах. Нет необходимости окунаться в эту мерзкую клоаку.

Если бы она не знала его, могла бы подумать, что он пытался защитить ее.

– Более того, репортеры слышали твои слова. Ты ведь знакома с мировой историей. Войны начинаются не только из-за притязаний на трон.

– Ты много говоришь о войне.

– Я – принц. Одна из моих главных целей в жизни – предотвращение войн. А один из способов сделать это – следить за тем, чтобы личные дела были в порядке. – Он склонил голову, и Пия поняла, что это приказ, а не знак повиновения или капитуляции. – Моя машина ждет.

– А если я откажусь?

– Охрана силой посадит тебя в машину. Ты этого хочешь?

Пия не знала, чего хочет, но чувствовала себя так же, как в смотровой, когда врач сообщил ей новость. Ей и в голову не приходило подумать, что она беременна. Она заставила доктора повторить это три раза.

За дверью раздавался резкий голос Маттео. У дома их караулила толпа кровожадных репортеров, требовавших комментарии. События развивались с бешеной скоростью…

Сразу же после окончания школы у Пии состоялся разговор с матерью.

– Позволь рассказать тебе, какую жизнь ты будешь вести.

Пия чувствовала, что не оправдывает ожиданий Александрины.

– А разве не мне решать, как жить? – удивилась она.

– Нет, дорогая девочка. Твой отец приложил огромные усилия, чтобы сделать тебя идеальной наследницей. Послушной, достаточно приятной, разумной и очень, очень богатой. Ты будешь работать в какой-нибудь достойной благотворительной организации, которую мы, конечно, предварительно проверим. Посвятишь этому год или два. А потом отец найдет тебе жениха. Возможно, даже у тебя будет выбор из одобренных им кандидатов.

– Ты говоришь так, будто он собирается лично выдать меня замуж.

Пия всегда отчаивалась оттого, что у нее такие же темные волосы и серые глаза, как у матери, только Александрина красива, а она – нет, вся какая-то неловкая, неправильная, как бы ни старалась быть элегантной и непринужденной.

– Милая девочка, твой брат будет вести все дела. Твоя роль – чисто декоративная: улыбаться и быть приятной. Как думаешь, у тебя получится?

Пия не нашлась с ответом.

– А у тебя получилось?

Конечно, она знала эту историю. Отец сотни раз рассказывал ее на коктейльных вечеринках. Александрину собирались выдать замуж за какого-то замшелого аристократа по выбору ее отца, а потом она встретила Эдди. Они стали героями таблоидов и вошли в историю, объединив два рода, – богатство Комба с традиционным аристократическим родом Сан-Джакомо.

Пия сомневалась, что у нее случится столь прекрасная история любви. Такие женщины, как ее мать, созданы для настоящей любви. В семье Сан-Джакомо-Комб любовь проявлялась громкими скандалами и не менее шумными примирениями. Пии вполне достаточно чего-то более спокойного.

В тот день серые глаза Александрины блестели от какой-то скрытой мысли.

– Мы с тобой не одно и то же. Я вижу, ты считаешь меня жестокой по отношению к тебе. Это не так.

– Конечно нет.

– Мы заботимся о тебе, Пия. Всегда помни об этом.

Да не нужно ей такой заботы!

И Пия отправилась в Нью-Йорк, где решила принять самостоятельное взрослое решение. И вот что из этого вышло.

Арес наблюдал за ней.

– Ты выглядишь так, словно обдумываешь что-то важное. Неужели не понимаешь, что у тебя нет выбора.

– Из огня да в полымя.

Она не хотела произносить это вслух, но слова сами слетели с языка.

Арес не ответил, он лишь наклонил голову по-королевски надменно.

Она подумала об отце, буйном и дерзком Эдди Комбе, который обозвал ее шлюхой, а вскоре умер. Она никогда больше не увидит, как он ей улыбается. Он никогда не погладит ее по голове, как в детстве, не скажет: «Встряхнись, девочка, Комбы не плачут».

Правда, он говорил и еще кое-что, и эти слова настолько известны, что викарий процитировал их сегодня на службе. «Мужчина должен сам определять, когда встречать проблемы лицом к лицу, а не ждать, пока они придут сами».

«Контролируй ситуацию», – наставлял дочь отец, постоянно воплощая данный тезис в жизнь.

Именно поэтому она шла навстречу своему незваному принцу, не обращая внимания на брата и гостей.

Их вывели через черный ход, подальше от назойливых репортеров, и она послушно села в машину Ареса.

«Это не капитуляция, – уверяла она себя. – Я контролирую ситуацию».

И уж, конечно, она сделала это вовсе не потому, что от взгляда его зеленых глаз ее сердце бешено колотилось в груди.