Текст книги "Живой университет Японо-Руссии будущего. Часть 1"

Ким Шилин
Живой университет японо-руссии будущего. Часть 1

© Шилин К. И., 2010

* * *

I. Экософские основания концепции (в триалоге с Айтматовым-Икедой)

Уровень интеллекта нации – вот что определяет сегодня место того или иного государства в мировой табели о рангах.

В. Садовничий, ректор МГУ (с. 192).

Общая ситуация в мире – «круто» – переломная:

с одной стороны, идет экологическая катастрофа (включая экономический кризис), и выход из нее не виден никому (но вот так уж и никому?), а с другой стороны, – реальный выход из кризиса все-таки возможен при сближении-без-слияния духовно-творческих элит трех типов: Востока-Запада-Евразии (России), т. е. при создании некоего подобия «критической массы», но… при снятии мощной системы «черных мифов» (Л. Н. Гумилев), или запретов, по В. А. Садовничему, созданных антично-западной цивилизацией в качестве ее идеологически-философско-логико-научного обоснования. А мифы эти можно снять в глобальных творческих диалогах Дайсаку Икеды с Чингизом Айтматовым, В. А. Садовничим, А. Тойнби и т. п.

Включаясь в этот творческий процесс, мы попробуем:

1) угадать ход творческого поиска решения проблем образования-воспитания и системно сформулировать выводы;

2) объединить два разных голоса как две проблемные сферы, системно сблизить их (но без унификации) в одно двустороннее Живое целое.

Но чье мнение, чьи настроения представляет «голос» нашего коллектива (Лапина З. Г., Шилин К. И. и др.) и актива (до сотни творческих личностей в МГУ-Москве и за рубежом)?

– Позиции:

а) творческой молодежи разных проф. сфер;

б) собственно России, подлинно русской-российской интеллигенции (не интеллектуалов), не принимающих позицию наших западников (такова позиция з/ч населения России);

3) главное – «Голос БИОСФЕРЫ, ГОЛОС ЖИВОЙ ПРИРОДЫ ЗЕМЛИ», тождественный «голосу» еще не родившихся поколений, которые вообще могут не родиться при существующей стратегии развития планеты.

В принципе «Голос Природы» так или иначе, звучит и в «голосах» духовно-творческих элит Востока. Но они разобщены и слишком во многом «смотрят-на-Запад», разделяя его политически-ценностные установки. Поэтому для данной работы «Голос доктора Икеды» звучит еще и как обобщенный «Голос Востока». А наш «Экологический Голос культур Востока» есть дальнейшее обобщение опыта Востока, но уже в обобщении также и с опытом России, но также и Запада. Иной вариант единства Запада и России представляет, на наш взгляд, Голос МГУ = В. А. Садовничего, буквально спасшего МГУ от разгрома конца XX в. Хочется надеяться, что в итоге получилась не «разнологица», а хорошо продуманное «трио», представляющее более-менее всю палитру ситуации реально возможного будущего.

В этом смысле наша концепция стремится выразить обобщенные экологически = Жизненные-Жизнесохраняющие интересы всего Востока и мира в целом. Это означает также наше стремление «выправить» позицию России, которая, будучи Евразией, чересчур «перекособочилась» на Запад. Впрочем, наша концепция претендует также на выражение эко-интересов и Запада, но интересов дальнесрочных, глубинных, а не сиюминутно-рыночных.

При этом обнаруживается еще одна, сугубо профессиональная трудность. Сама постановка, а тем более – претензия на решение названных, весьма нетривиальных проблем – необычайно междисциплинарны, требуют высокого профессионализма во всех «стыкуемых» науках, тем более – культурах. И тогда наша попытка построения качественно новой, прогнозно-теоретической системы есть стремление построить Экософию культуры нового, эко-гармоничного типа – на основе лучшего, что было в нашей всеобщей истории культуры. В этом – краткая суть используемого нами метода нормативного прогнозирования: когда под требуемую идею-концепцию-теорию: жить в гармонии-с-Природой – как бы «подбираются» в прошлом-настоящем факты-тенденции-потенции, из которых строится сценарий-Стратегия-Программа созидания будущего; и возможно без такой нестандартной работы имеющиеся тенденции-потенции и не смогут быть реализованы.

Структура данного прогноза строится в соответствии с классической Гегелевой логической триадой: 1. тезис (Восток, Буддизм)-2. антитезис (Запад)-3. синтез (Россия, ее классическая культура, эко-нормативный прогноз). Хотя и тезис, и антитезис тоже рассматриваются как моменты нормативного прогноза, очень избирательно – под углом зрения, или с особым акцентом на том, из чего создается (сначала в теории, а затем – и на практике) сценарий созидания эко-гармоничного будущего. Тем самым прошлое-настоящее берутся не в своем полном объеме, не так, как они были и есть, а так, как они станут моментами эко-гармоничного будущего.

Все следующие ниже диалоги – заочные, даны как цитаты. Но за их выборку и интерпритацию несу ответственность я – К. Ш.

1. Культура буддизма как «Выражение жизни»

ИКЭДА: «Культура – «общевыработанная форма жизни» (с. 80, т. е. «выражение жизни и утверждение жизни». К. Маркс – К. Ш.)

АЙТМАТОВ: «следует учесть и такую тенденцию… – возвращение человека к природе, матери всего сущего, основе нашей духовности» (там же).

ШИЛИН: А также и как о снованию вс его обозримого нами эко-гармоничного будущего, а значит, еще и как «продукту» нашего сотворчества-с-нею и при непременном взятии человеком на себя основной нравственно-духовной ответственности за ее дальнейшее существование-развитие.

ИКЭДА: «Традиционная культура Японии формировалась на базе природы» (а не экономики. – К. Ш.), гармоничном сосуществовании с ней… Стремительный отход от прежнего образа жизни произошел уже в послевоенные годы, когда политика высоких темпов экономического роста стала осуществляться в ущерб природе. Утрата связи с природой явилась расплатой за материальное благосостояние… Велико число жертв экологического неблагополучия… Современный рационализм, сущность которого в идее покорения природы, в наиболее крайних формах проявил себя в… Японии. Необходимо пересмотреть взгляд на природу: идея противостояния природе, покорения природы должна уступить место… гармонии с природой, в полном слиянии с ней» (сс. 76, 77).

ШИЛИН: Т. е. необходимо возвращение к исходным началам традиционной культуры буддизма – во имя ее развития, перехода на следующий уровень нашей эко-гармонии. И начало этому процессу может-должен положить Живой университет посредством Стратегии эко-гармонизации-креативизации-ревитализации рацио-научного знания в высокодуховное Живое знание. Но для осуществления этих замыслов нужна фундаментальная и полномасштабная Стратегия духовно-творческого переосмысления всей системы аксиом-оснований-целей-средств и ценностей цивилизации Запада, все еще продолжающей «задавать тон» всей системе современного, эко-катастрофичного научно-технического «прогресса», оборачивающегося регрессом биосферы в техно=некросферу. Эту смену парадигмы цивилизации и даже культур мира может и должна начать культура нового типа – Японо-Руссии, или Буддотворчества.

ИКЭДА: «Суть культуры в ее непрерывности и в ее неразрывной связи с прошлым» (с. 78).

ШИЛИН: Такова, действительно, суть культур Востока, включая Буддизм. Но все-таки не всех культур мира. Культура Запада делает акцент на связи с настоящим, современностью, а культура России устремлена в значительной мере в будущее. Поэтому-то и необходим эко-синтез культур – во имя эко-гармонизации их всех и каждой из них.

АЙТМАТОВ: «главный закон: не все дозволено!» (с. 79).

ШИЛИН: т. е. отныне не дозволено покорять-умерщвлять природу средствами науки-техники-экономики… Иначе говоря: запрет на «цивилизованное» обращение-с-нею как «объектом» и возвращение ей роли субъекта нашего совместного с ней Творчества. Но это означает также снятие того «запрета-на-Жизнь», который неявно пронизывает все сферы цивилизации и который столь явно звучит в принципе американских ковбоев: «Стреляй во все, что движется!»

ИКЭДА: «материалом, веществом, жизнь никогда не бывает» (с. 79).

ШИЛИН: для Востока, особенно для буддизма, но вовсе не для Запада. В данном случае их нужно четко различать, – во имя недопущения в будущее тех негативных моментов, которые ныне господствуют в мире.

ИКЭДА: «Должно быть совершенно очевидно, что национальный эгоизм, когда думаешь лишь об интересах своего государства, неприемлем в нынешнем мире… Именно поэтому я предложил: заботясь о благе страны, необходимо расширить государственные интересы до масштабов общечеловеческих интересов, осуществить поворот мышления от блага одной страны к благу человечества, от «национального суверенитета» к «суверенитету человечества» (с. 210).

ШИЛИН: Тем более это верно, если говорить об экологически = Жизненных интересах, объединяющих не только народы, людей, но и все живые существа в одно Живое целое, во все большей мере зависящее от воли, творческих устремлений и уровня экофильности сознания-мышления духовно-творческих элит и народов мира в целом.

ИКЭДА: «Ядерное оружие, способное в единый миг уничтожить на земле все живое, объединило человечество «по необходимости» (с. 210).

АЙТМАТОВ: «И называть-то Землю ста ли «ко смиче ским кораблем» тогда, когда мы осознали ограниченность, исчерпаемость источников ее энергии, ее ресурсов. Объединение «по необходимости»… следует заменить на более конструктивное объединение, открывающее перспективные пути вперед, в будущее. Удастся ли воспитать универсальное сознание человечества на основе… «подлинного» единения – от этого зависит, сумеем ли мы обеспечить для человечества мирное и процветающее будущее» (с. 211).

ШИЛИН: если поставим в центр нашего внимания самые фундаментальные на сегодня эко-проблемы, то сумеем. Они смогут объединить нас, мир людей и всех живых существ Земли в свободном Творчестве Жизни, – как это утверждается буддизмом.

АЙТМАТОВ: «пришло время отзываться в наших душах. Эхо мудрой человечности – залог будущей гармонии, по законам которой, не сомневаюсь, должна перестраиваться наша цивилизация. Принять бы эту задачу как наиважнейшее дело всего человечества!» (с.220).

ШИЛИН: Этому препятствует современная техно-цивилизация. Но сначала подведем итоги, попробуем теоретически осмыслить уже сказанное и наметить перспективы построения Экософии культуры Буддизма и будущего в целом. А для понимания замысла-сути построяемой концепции воспользуемся также еще и идеями ныне вульгарно интерпретированного великого мыслителя Запада и мира в целом – Карла Маркса. Тем более что Икэда-сэнсэй касается, правда, мимоходом Марксовой экономической теории:

ИКЭДА: «Как известно, взгляды на стоимость, согласно этой теории, основываются на теории трудовой стоимости. А теория трудовой стоимости порождает массу искажений, рассматривая труд человека не как конкретный, качественно различный многообразный труд, а освящает его как абсолютную ценность, свойственную абстрактному, количественному человеческому труду» (с. 225).

ШИЛИН: Попробуем разобраться в этом при опоре на самое гениальное, но до сих пор не введенное в научный оборот и по-настоящему не понятое Марксово понятие труда вообще. Вместе с тем это будет также еще и исходным основанием излагаемой концепции нормативного прогноза Буддизма и культур Японо-Руссии и мира в их совокупности.

ТРУД ВООБЩЕ, или абстракция труда – категория, введенная К. Марксом в качестве «ячейки», «клеточки», Начала теории качественно нового уровня – как Стратегии выхода из той, эко-кризисной ситуации, которая объединяет его и нашу эпохи и “есть не что иное, как абстракция, …производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в ее естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких либо обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение” (К. Маркс. «Капитал», т. 3, глава 48 «Триединая формула», 1. Выделено мною. – К. Ш.).

Эта категория практически НЕ ИЗВЕСТНА в марксоведческой, философской, экономической, социологической, культурологической, религиоведческой (включая буддоведение) и в целом научной литературе. Основная причина – полное несоответствие существующей парадигмы науки тем перспективам, которые выводимы из полагания труда вообще, Жизни, Живых труда-экономики-знания-логики и т. п. в качестве исходных категорий. Труд вообще, или абстракция труда (не путать с Марксовым же понятием абстрактного труда: он – антитезис-антипод понятию абстракции труда), есть логическое основание категорий Живое знание, Живой университет, Буддотворчество… Труд вообще дает возможность понять-построить целую систему сущностных понятий: человек вообще, Культура вообще, Творчество вообще, (Живое) знание, Буддизм вообще…

С этих позиций культура Японии-буддизма (и Востока в целом) есть форма «выражения жизни», России – «утверждения жизни», продолжающей культуру «выражения жизни», а для цивилизации Запада вообще нет места в будущем. Она не есть ни «выражение жизни», ни тем более – «утверждение жизни». А что же?

– Отрицание жизни всей системой теории и практики антично-западной цивилизации.

Такое, углубленное понимание Маркса как бы приближает его к буддизму, который тоже, в обозначенных понятиях есть форма «выражения жизни и утверждения жизни». И тогда их превращенными формами являются понятия существующей политэкономии, в т. ч. понятия абстрактного и конкретного труда – в подлинно Марксовом их понимании. Это и позволит, хочется надеяться, построить Экософию культуры Японо-Руссии, Буддотворчества и Экософскую концепцию Живого университета как Университета Живого знания (см. далее).

Для этого, вслед за подлинным Марксом, различим понятия полезного и конкретного труда. То, что Икэда-сэнсэй определил как конкретный труд, есть на самом деле, по Марксу, труд полезный, всеобщий, – как и труд вообще. А конкретный труд есть труд по производству всего разнообразия товаров – действенных средств отчуждения-насилия над человеком и умерщвления природы – с умыслом их превращения в средства дальнейшего насилия над человеком-природой (а уж потом также и средств потребления). Труд абстрактный обладает «абсолютной ценностью» далеко не во всяком обществе, но лишь в таких его отчужденных, техно-цивилизационных формах, где конкретный труд считается и действительно функционирует как, якобы, всеобщий.

Реальная логико-теоретическая сложность здесь в том, что реальный труд есть внутренне глубоко противоречивое соединение

(1) Живого труда (труда вообще, полезного и творчества) и труда

(2) предметно-орудийно-отчужденно-отчуждающего (труд конкретный, абстрактный, наемный).

Неразличение этих форм труда есть скрытая форма фетишизации предметности-отчужденности-экофобности труда и знания, в котором тоже по этому критерию можно различить Живую и предметную его формы. Строя наши Экософии культуры Японо-Руссии и Буддотворчества на основе и посредством экофильно-Живых форм труда и знания и снимая их предметно-отчужденные формы, мы, тем самым, получаем нормативный прогноз той уже глобально-всеобщей культуры эко-гармоничного будущего, о котором так страстно мечтают и которое упорно приближают наши авторы: Ч. Т. Айтматов, Икэда-сэнсэй, В. А. Садовничий и многие другие. И кроме уже сказанного, они дали достаточно идей и выводов и для следующей постановки проблемы:

2. Критично-конструктивное переосмысление-пересотворение, или Аккультурация западной цивилизации

ИКЭДА: «Пересмотреть взгляд на мировую историю, что… необычайно обогатит наше миропонимание, даст вдохновляющий импульс духовного движения, ибо, освобождая от известного высокомерия, приблизит к пониманию развития человечества – единого – в едином русле промысла» (с. 8).

ШИЛИН: Попробуем продолжить выводы Икэды-сэнсэя в соответствии с принципами эко-нормативного прогноза,

ИКЭДА: «человечество с незапамятных времен живет в состоянии войны – если не «горячей», то «холодной», что выражается в скрытой подозрительности, недоверии, а то и явной враждебности соседних народов, видящих друг в друге врагов. Ядовитый корень этого – в непонимании единой цели существования, требующего как раз объединения усилий для достижения божественной истины, которая превыше всех и всякого рода национальных, религиозных и классовых установок» (с. 19).

ШИЛИН: и тем более – материальных интересов, ныне господствующих в нашем мире. «Откровенно говоря, влияние разрушительное». Но «незапамятные времена» все же не изначальны. И это крайне важно зафиксировать, ибо ИЗНАЧАЛЬНОЕ – СУЩНОСТНО, то, что зафиксировано нами в качестве начала, пронизывает всю историю последующего развития, т. е. наличествует-сохраняется и далее. Логико-теоретическая проблема – вычленить это изначальное, чтобы логически грамотно построить прогноз, опираясь на реальные моменты из гармоничного прошлого в настоящем. Ведь и поныне живут целые племена-народности в «донезапамятных» временах. Это, например, малочисленные народности Севера и Дальнего Востока России, да и в самой Японии живут айны, которые сохранили миролюбие и гармонию-с-Природой как свое естественное, досоциальное состояние. Да и буддистская сангха тоже ведь живет и организует себя по законам добра-сострадания-справедливости, экофильности… Для них «подозрительность, недоверие», тем более – «явная враждебность» просто неизвестны, ибо – для них – нет этих отношений и в самой Природе как вполне реальной Матери.

Однако материальные интересы столь глубоко проникли в сознание людей во всем мире, что вражда-подозрительность-недоверие и т. п., действительно представляются идущими с «незапамятных времен». Они определяют и структуру рацио-научного знания – скрытый источник взаимной отчужденности людей-народов между собой и их – с Природой. Отсюда понятен вывод:

АЙТМАТОВ: «Книга как средство пропаганды – опасная вещь» (с. 19), как и все рацио-предметное знание в целом.

«Кажется, Стейнбек проницательно заметил: технологическая эпоха – причина того внутреннего смятения, которое многие из нас… переживают и испытывают как катастрофу. Тем большую, что не в состоянии понять и дать ясный ответ, что с нами происходит» (с. 76).

ШИЛИН: А «просто» идет эко-катастрофа – оборотная сторона НТР, а потому не понимаемая, ибо основное современное средство нашего понимания мира – наука – создана для оправдания-укрепления-расширения властных отношений современного мира, и лишь затем, во вторую очередь – для его понимания. Не так ли?

ИКЭДА: «человек, получивший в свое распоряжение мощнейшее оружие – науку – и к тому же ослепив себя иллюзией, что именно он является царем природы, неизбежно превращается в злейшего врага всей жизни и себя самого… И самое главное, процесс разрушения не только продолжается, но темпы его таковы, что грозят необратимостью и всеохватностью» (с. 221). А это «даст нам возможность заново пересмотреть и перестроить цивилизацию в целом. Для осуществления этого, для слияния человеческих сердец, столь склонных к разъединению, необходимо движение, которое создаст мир, полный гармонии» (с. 218).

АЙТМАТОВ: «Вы хотите сказать, что идеи, на которых строилась современная цивилизация, устарели и нуждаются в коррекции?» (с.221).

ИКЭДА: «Именно. Я считаю, что в основе развития современной цивилизации, породившей варварское… отношение к природе, лежит «оптимистическая» теория или… философия, будто природа существует затем, чтобы ее покорять. Вопиющая самонадеянность!.. Антропоцентрический взгляд развратил человека…; антропоцентризм…, теоретически оправданный эгоизм наносит значительно больший ущерб, чем эгоизм откровенно инстинктивный» (сс. 221, 226).

«Современная наука, став рабом человеческих желаний и средством их осуществления, рубит на части мир природы, но многие ученые либо наивно верят в ее логику, либо становятся ее вынужденными последователями» (с. 231).

ШИЛИН: И этой наукой и соответствующей ей формальной логикой мы не столько совершенствуем, сколько ограничиваем развитие детей, делаем их палачами Живой Природы. А ведь есть выход. Он не прост по своей логико-теоретической структуре, но еще сложнее в своей реализации одухотворения, приближения науки к идеалам буддизма в особенности, т. е. эко-гармонизации-креативизации-ревитализации-дерационализации и т. п. того, что вполне оправданно может быть названо как

АЙТМАТОВ: «безжалостная цивилизация… дьявольский эксперимент… Какими словами выразить этот запредельный кошмар! Наверное, это будет возможно через столетия – на языке мифа…» (сс. 231, 232–233).

ШИЛИН: А мы воспринимаем ее как бесспорное благо, эгоизм которой философия-логика-наука не просто оправдывают, но прямо-таки «освящают», меняют негативное отношение к нему на позитивно-творческое. Чего стоят слова великого философа Гегеля: «зло правит миром» и его Гётевский вариант: «Люди гибнут за металл»?

Но наиболее системные культивирование-фетишизация эгоизма осуществлены не менее великим Аристотелем. В этом смысле мы все, все человечество живем во власти идей Аристотеля, в его парадигме, в его эксперименте под названием «цивилизация». А значит, коль скоро мы хотим жить, мы и должны преодолеть силу инерции ныне устаревшей парадигмы Аристотеля, разработать такую систему постаристотелевой, постцивилизационной парадигмы пост– и метафилософии, которая философию-логику-онтологию-науку Аристотеля сможет переосмыслить как свою частную, исторически отжившую, экологически опасную форму.

Вся система изначальной Живой традиционно буддистской культуры Японии сохраняется на протяжении всей своей истории после Мэйдзи в качественно ином, «перекошенном» состоянии, когда ЖИВАЯ культура становится предоснованием ЭКОНОМИКИ и цивилизации (западного генеза), прежде всего – в общественном сознании, а затем и в реальной практике. Но Жизнь, культура не может не оставаться нашим всеобщим основанием даже будучи осмысливаемыми в понятиях техно-цивилизации: философии-логики-науки, сколь бы ложными они не были. Для снятия эко-кризиса и всей системы кризисов нужно исправить-«выправить» сначала наши представления о мире Жизни, ревитализируя-креативизируя все наше мировоззрение, японизируя-эстетизируя, ревитализируя и «деэкономизируя» = депредметизируя его, обнаруживая за всеми предмето-экономикоцентричными и антропоцентричными понятиями образы (особенно буддийские) Живой Культуры… В качестве неких «ключей», открывающих нам путь к переосмыслению современной, глубоко внутренне противоречивой эко-социальной действительности Японии-России-мира примем ранее упомянутые понятия конкретного и абстрактного труда, – но уже в подлинно Марксовом их понимании.

КОНКРЕТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения простейшей формы предметно = антагонистичного труда и являющееся превращено = отчужденной формой труда полезного, умышленно выдаваемого-воспринимаемой за труд вообще. Попробуем понять ограничения конкретного труда на фоне и основе труда вообще и всей традиционной, в первую очередь буддистской культуры Японии в целом. К. Маркс дает следующее общеизвестное определение этого понятия, ставя перед собой задачу различения полезного и собственно конкретного труда (для чего будем по-разному выделять их разные свойства):

«Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью обуславливает, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Действуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти… Он не только изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт». (К. Маркс. «Капитал». Т. 1, гл. 5, 1. Выделено мною по-разному: п/ж – экофильный смысл, а курсивом – экофобный умысел. – К. Ш.)

Выделено двумя разными способами для того, чтобы показать:

1) сохраняющийся процесс общения между человеком и природой, процесс, в котором УЖЕ ЧЕЛОВЕК регулирует эту систему эко-общения; здесь человек сохраняет преемственность со всеобщим своим био-эко-основанием. Это и есть полезный труд, но вопреки ему

2) устанавливает свое двойное насилие над природой и самим собой, в котором он а) подчиняет себя враждебной ему цели как силе, каковую представляет для него как рабочего другой человек – хозяин тех, предметных средств труда и производства, подчиняя себя которым, рабочий подчиняет себя, тем самым, их хозяину;

б) а затем он уже как купленный товар, рабочая сила подчиняет власти другого человека и природу, превращаемую непосредственно рабочим во внешнюю им силу.

По своему умыслу это и есть конкретный труд, – но уже отнюдь не изначальная, не первичная, совсем не сущностная, но явно противоестественная форма труда. Принимая ее за изначальную форму труда, за труд вообще и по логической наивности сближая его с трудом полезным, мы совершаем грубейшую подмену, обман-самообман, основанный на всеобщем товарном фетишизме всей цивилизации Запада. И самообман этот – всеобщ: он пронизывает всю систему философии-логики-образования-науки и эко-социальных отношений, преобразованных в системно тоже «перекошенные» социетальные отношения. Этот, совершенно чудовищный самообман, основанный на обмане и уже привычном насилии над человеком и природой, стал ныне катастрофически опасным, более опасным, чем насилие человека над самим собой:

«Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда. Напр., рыба, которую ловят, отделяют от ее жизненной стихии, воды, дерево, которое рубят…Средство (орудие) труда есть предмет или комплекс [сочетание] предметов, которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их как силы действовать на другие тела. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно… есть не предмет труда, а средство труда» (Там же. Выделено мною. – К. Ш.)

Живое существо, тело, превращаемое в предмет и предметное средство такого труда, теряет свои биологические качества, т. е. теряет жизнь, – при сохранении за ним лишь его «механических, физических, химических», т. е. попросту потребительских свойств и отношений, – используемых вопреки интересам Жизни Природы и человека, но лишь в корыстных интересах власть имущих. Интересы эти проявляются в иерархичной структуре конкретного труда. Фетишистское извращение действительности совершается посредством следующих процедур:

1) естественное = гармоничное, субъект-субъектное общение ВЛАСТНО подменяется противоречивым, односторонним, субъект-объектным отношением, гибельным для Жизни Природы и человека;

2) акцент в системе организации труда и производства противоестественно сдвинут на предметно-вещные условия = цели = средства = результаты, отчуждаемые от человека и Природы;

3) человек в своем социальном бытии-функционировании ограничен главным образом, ролью товара «рабочие руки» и потребителя – путем «выпячивания», гипертрофирования материальных потребностей и принижения роли творческих СПОСОБНОСТЕЙ;

4) самое опасное: Живая Природа в своем социальном бытии сведена к роли предметных условий и средств труда, хуже того – предметных средств властвования, что и создает мощную, но скрываемую тенденцию отрицания Жизни, или запрета-на-Жизнь. Это последнее и есть реальная причина нашего движения к эко-катастрофе.

А ведь по «модели» отношений конкретного труда строятся в современном обществе почти все отношения, кроме религиозных и традиционных (что в особой мере характерно для Японии), в т. ч. в системе «наука-образование», что и делает их активными участниками тотального эко-суицида.

Однако все эти изменения вполне обратимы, ибо

1) все они «наслаиваются» = надстраиваются над подлинно общечеловечно-эко-гармоничным общением;

2) они передаются не генетически, не по наследству, а социально, через социальные институты общественного сознания (путем социализации сознания всех последующих поколений): науку-образование-политику, – наполняющие практику своим, экофобным содержанием;

3) во всем мире, но особенно на Востоке сохраняется традиционная, экофильная, в частности, буддистская культура как реальная альтернатива бездуховной цивилизации Запада. И это – главное.

Смена парадигмы задерживается сложностью ситуации и «инерцией ложной интерпретации» (Л. Выготский), а главное – интересами власть имущих. Затрудняет снятие экофобных труда-экономики и цивилизации в целом еще и то, что конкретный труд реально существует в современном обществе не как таковой, но в качестве условия и момента абстрактного труда. Поэтому его снятие возможно лишь как системное, в данном случае – как системы предметно-превращенных понятий философии западной цивилизации, снимаемых вместе с абстрактным трудом.

АБСТРАКТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения основной формы предметно-антагонистичного труда и производства. Абстрактный труд продолжает и по существу завершает тот экофобный переворот в характере, структуре и социальном функционировании труда-экономики-культуры, который был совершен превращением полезного труда в труд конкретный. Именно абстрактный труд есть непосредственная основа современной экономики цивилизации, определяющая предметно-антагонистичные характер-структуру современного, товарно-буржуазного общества. А.т. есть чисто соци(ЕТ)альное отношение, выступающее в форме предметно-товарных отношений, что и фетишизирует последние, представляя экономику, производственные отношения в качестве «реального базиса» всех остальных социальных и даже эко-отношений.

А.т. – личностно-социальное, предметизированно-объективированное отношение, т. е. отношение между людьми, фетишистски ложно представленное и ныне, увы, столь же ложно воспринимаемое в качестве отношений между товарами как предметами потребления – при подчинении им человека, а им – еще и Природы. Последнее и составляет скрытый умысел товарного фетишизма. А.т. – это обобщенно-абстрагированная от своих непосредственных живых творцов и носителей коллективной воли власть имущих, представленная остальному обществу в форме «объективных законов» экономики, подлежащих-де непременной и неуклонной реализации всем обществом, – якобы, в его собственных интересах. Это – БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ, снятие которой затруднено ее кодированием во все системы антично-западной цивилизации. А значит, это снятие должно быть системным, осуществляемым теорией такого уровня, который сможет представить весь ранее существующий интеллектуальный багаж как частный, имеющий лишь исторически ограниченный смысл, но еще более – экофобный умысел, ставший ныне излишним, необычайно расточительным, экологически опасным. Именно в этом направлении движется творческая мысль Икэды, Айтматова, Садовничего и др.