Текст книги "Древние тайны (сборник)"

Глава восьмая
ТИГРИНЫЙ КЛЫК

После обеда троглодиты отправились спать. Они сбились в кучу на сене и шкурах возле чуть тлеющего костра. Но Пашке спать не хотелось – у него практически каждая минута была на счету. К тому же тайна неандертальцев так и не разгадана. Хотя, возможно, Пашка близок к разгадке. Как говорил Ричард: «Ты попадаешь как раз в тот период, когда все следы неандертальцев исчезают. И никто не знает, то ли они были перебиты кроманьонцами, то ли смешались с ними и в каждом из нас живет кусочек неандертальца».

Пашка вспомнил отвратительные злобные морды неандертальцев и даже поморщился – так ему не хотелось, чтобы в нем оставался кусочек неандертальца.

Зато Пашка уже знал кое-что, о чем Ричард не догадывался. Оказывается, в конце своего существования неандертальцы стали разбойниками. Они нападали на людей. Может быть, они их ели? С таких станется! Как морлоки в «Машине времени» Уэллса. Эх, посмотрел бы великий писатель Уэллс, как московский школьник разгуливает по отдаленному прошлому!

Все троглодиты спали. Лишь возле входа в пещеру сидела Ора – одна из близняшек – и следила за костром. Пашка уже знал, что костер надо беречь: видно, у них здесь плохо со спичками.

Пашка помахал Оре и сказал:

– Я далеко отходить не буду. Можно?

Девушка решила, что Седой шутит.

– Великий воин! Победитель бандитов чу! Добытчик медовой гусеницы! Разве такой воин спрашивает разрешения у обыкновенной маленькой женщины, которая только недавно получила имя?

Пашка не стал возражать. Если она тоже считает его великим воином, значит, жизнь прожита не зря. Ведь им здесь, в первобытной эпохе, лучше знать, кто великий, а кто нет.

Пашка направился к тому месту на склоне, где они нашли неандертальца. Он решил, что попробует пойти по следам и отыскать, где неандертальцы живут. Вот тогда получится фильм «Последний неандерталец»!

Полянка, где лежал раненый, была вся истоптана. Трава примята. Пашка внимательно осмотрелся – он был настоящим следопытом на тропе подвигов.

Вдруг на глаза ему попался какой-то предмет. Пашка наклонился и поднял из травы маленький костяной шарик, продырявленный посредине. Сквозь дырку была продета тонкая полоска кожи. Амулет. Или талисман. Не помог он неандертальцу!

Интересно, а Пашке поможет? Пашка надел на шею кожаный ремешок. Костяной шарик был теплым и скользким на ощупь. На нем было что-то нацарапано.

«Теперь я член стаи неандертальцев», – подумал Пашка.

Он пошел дальше, в ту сторону, куда соплеменники утащили раненого. Они волокли его через кусты, и потому идти по следу было нетрудно. Пашка конечно же шел осторожно и прислушивался. Меньше всего ему хотелось попасть в зубы к тигру или медведю.

Вдруг он остановился.

Справа от него кусты были особенно густыми, казалось, что в глубь зарослей ведет темный ход, который закрывала огромная паутина. Конечно, попасть в такую паутину страшно, да и хозяин наверняка – великан среди пауков. Но в тот момент Пашку увлекла совсем другая мысль.

«Это же выход! – подумал он. – Гигантский шаг вперед в прогрессе человечества. Именно из такой паутины можно сделать сеть для ловли рыбы, лески для удочек и даже силки для птиц. Но сначала надо посмотреть, кто там хозяин».

Пашка отыскал на земле толстый короткий сук и кинул его в паутину. Паутина затрепетала, сук было приклеился к ней, но потом оторвался и упал на землю.

Паук не появился. Скорее всего, у паутины не было хозяина. Он ушел жить в другое место, а паутину оставил. Пауки никогда не сворачивают паутину и не уносят ее с собой.

Пашка отыскал палку подлиннее и стал дергать паутину.

Никакого эффекта.

Тогда Пашка понял, что находка действительно великолепна.

Он начал срывать концом палки тросик, которым паутина крепилась к стволу дерева. Тросик оборвался. Наматывая его на палку, Пашка подошел к паутине совсем близко.

Что делать дальше? Нужна вторая палка.

Пашка стал оглядываться и не заметил, как сделал шаг назад. И тут кто-то схватил его липкими лапами.

С перепугу Пашка попытался обернуться – липкие лапы оказались паутиной! Пашка почти успокоился. Паука здесь нет, а с паутиной он справится.

Но выяснилось, что все не так просто. С каждым движением Пашка все больше запутывался. Паутина была не только липкой, но и ужасно крепкой – разорвать нить оказалось невозможно.

Пашка начал злиться. Лишнего времени у него нет, пора спешить к неандертальцам, а тут такая вот глупость получилась!

Он рванулся сильнее, но паутина схватила его еще крепче.

И тут проснулся хозяин этой ловушки. Вернее всего, он не спал, а поджидал настоящую добычу.

Это был старый мудрый паук, который не кидается на всякие там палки и сучья. Он ждет, когда вкусненький, сладенький человечек сам себя завернет в липкую паутину, тогда можно проснуться и пойти укусить, чтобы не дергался. А потом, как из большой мухи, высосать всю кровь.

– Стой! – закричал Пашка. – Ты с ума сошел! Я здесь на практике!

Паук, конечно, и не подозревал, что существует какая-то практика. У него самого была вечная практика – он никогда не занимался теорией поедания людей, он поедал их на практике.

Паук шел к Пашке не спеша, туловище у него было размером с два кулака, глаза черные, маленькие, злобные, а волосатые лапы… Вы никогда не видели таких страшных когтистых волосатых лап, каждая длиной в руку!

Паук нетерпеливо перебирал этими жуткими лапами, собираясь прыгнуть.

У Пашки от ужаса перехватило горло.

И в этот момент паук прыгнул!

Пашка зажмурился…

Ничего не случилось.

Пашка открыл глаза.

Паук лежал на земле – все лапы кверху, рядом – большой камень.

Пашка посмотрел в другую сторону. Оттуда ковыляла злая старуха Туча.

– Глупый Седой, – сказала она. – Все думают, что воин, а ты – глупый.

– Ну уж, попрошу! – обиделся Пашка. – Я не давал вам оснований…

Откуда-то из складок своих шкур, в которые она была закутана, как кочерыжка в капустные листы, старуха вытащила заостренный на конце булыжник и начала быстро резать паутину. Вскоре Пашка буквально вывалился оттуда.

– Надо идти в реку, помыться, – проворчала Туча, повернулась и пошла прочь.

– Вы куда? – спросил Пашка.

– За грибами, – ответила бабка противным голосом. – Не век же мне с тобой возиться.

– Спасибо, бабушка, – сказал ей вслед Пашка. – Возможно, вы спасли мне жизнь.

– Не возможно, а наверняка, – буркнула бабка.

Пашка принялся сдирать с себя клочья паутины и вдруг вспомнил об одном важном обстоятельстве.

– Туча! – крикнул он.

Надежды на то, что старуха все еще бродит поблизости, не было, но все же…

– Чего тебе? – издали откликнулась Туча.

– Я хочу вас попросить…

– Да не скажу я никому, не скажу, не бойся! – крикнула бабка. – Дело молодое, глупое…

Отдышавшись, Пашка решил продолжить путешествие. Правда, теперь он старался идти по открытым местам и не приближаться к густым кустарникам. На его счастье, выше по склону деревья стояли редко, между ними росла высокая трава. Один раз Пашка остановился, потому что неподалеку пробежала дикая свинья, очень похожая на современную, только с длинной мордой и большими загнутыми клыками, отчего она напоминала слоника. За свиньей вереницей бежали поросята с махонькими клыками. При виде человека семейка припустила со всех ног.

Еще через несколько метров подъем кончился, и Пашка вышел на равнину, на которой росли одиночные деревья. Равнина тянулась далеко, и края ее скрывались в легкой мгле.

Пашке захотелось идти весь день, а может, сто дней, раздвигая высокую траву, вдыхая душистый степной воздух…

И тут он увидел то, о чем и не мечтал: почти у горизонта двигались черные силуэты самых настоящих мамонтов!

Для Пашки путешествие в прошлое по-настоящему началось только с этого момента. Люди они и есть люди – ты их только переодень, и они станут троглодитами. Неандертальцы – большие обезьяны без всякого разумения. Да и не видел их Пашка толком… Но мамонты, волосатые гиганты с кольцами огромных, до земли, бивней, горбатые, неповоротливые!.. Вот такого Пашка с удовольствием подстрелил бы в поединке один на один. Ну а потом начал бы охранять тех, кто остался в живых.

Мамонты брели не спеша, иногда кто-нибудь из них останавливался и начинал рвать хоботом траву. Остальные ждали. Один мамонтенок прыгал, пытаясь достать до веток дерева. Подошла мать и наклонила верхушку, чтобы сыну было удобнее.

Мамонты приближались, и Пашке уже было видно, как сверкают их глаза, как белые цапли сидят у них на спинах и выклевывают блох или каких-то других паразитов – ведь мамонты, как и троглодиты, никогда не моются.

И тут Пашке довелось стать свидетелем трагедии.

Другой мамонтенок, чуть больше того, что пытался достать до веток, отстал от стада. Неожиданно из-за дерева метнулась тень. Гигантский тигр взлетел в воздух, когти его вонзились в хобот мамонтенку. Мамонтенок не выдержал этого могучего удара, упал и завопил, совсем как обиженный ребенок. Тут же ему в ответ затрубила мать. С неожиданной для такой неуклюжей громады резвостью она развернулась и кинулась на помощь своему ребенку.

Появился второй тигр. Он встретил мамонтиху, спешившую на выручку сыну, и, подпрыгнув, вцепился ей в лоб, раздирая задними лапами хобот.

Наверное, вся эта схватка закончилась бы для мамонтов плохо, но, как всем известно, слоны – куда более умные животные, чем львы или тигры. Они знают, что сильнее всех тогда, когда вместе.

Мамонты разом развернулись и стеной бросились на хищников.

Тигр, который пытался растерзать мамонтенка, был слишком поглощен своим злодейским занятием и не заметил опасности. Зато второй успел сообразить, что против стада мамонтов ему не устоять. Поджав хвост, он побежал прочь. Первый же поднял окровавленную морду, показал огромные желтоватые клыки и страшно зарычал.

Но его рычание никого не испугало.

Тяжелые крутые бивни ударили тигра по голове, толстые могучие ноги начали топтать его, и, хотя теперь он пытался убежать, было поздно. Прошло, наверное, чуть меньше минуты, и раздавленный саблезубый тигр уже валялся в траве.

Мамонты старались поднять мамонтенка. Они толкали его лбами, тянули хоботами, пока наконец он, пошатываясь, не встал на ноги. Две слонихи сжали его мохнатыми боками и так, между собой, повели. Сзади, прихрамывая, топала его мать.

Пашка был доволен, что заснял и эту сцену. Как оператору ему сказочно везет!

Надо бы возвращаться домой, в пещеру, но любопытство заставило пойти вперед. Ничто вроде ему не угрожало, никаких диких зверей поблизости. Пашка смотрел под ноги, чтобы не наступить невзначай на змею или скорпиона.

Над головой парили птицы. Одна из них спикировала вниз – Пашка понял, что стервятники заметили добычу. Он подобрал сук потяжелее и побежал к тигру, потому что в любой момент следом за стервятниками могли появиться гиены, шакалы, может, даже другие тигры. Многих зверей Пашка и в кино не видел, но уже знал, что настоящий охотник должен быть осторожен.

Подойдя к лежавшему на земле тигру, Пашка увидел, что мамонты постарались на славу. Морда тигра была раздавлена тяжелыми слоновьими ножищами, тело разорвано бивнями. Даже шкуру не возьмешь как охотничий трофей.

От жуткого удара один из клыков тигра отлетел в траву. Да, это был настоящий кинжал! Такого оружия у троглодитов нет.

Пашка поднял клык, обмотал широкий конец травой, чтобы было удобнее держать, сунул «кинжал» за пояс и повернул к пещере, размышляя о том, что с помощью таких клыков можно развить сельское хозяйство – копать, рыхлить, сеять.

Обратный путь обошелся без приключений.

Подойдя к пещере, Пашка крикнул:

– Выходи кто живой, начинаем развивать сельское хозяйство!

Когда соплеменники, которые все еще дремали после обеда, выползли наружу, Пашка вытащил из-за пояса клык саблезубого тигра и спросил:

– Ну, кто теперь лучший охотник?

Конечно, Пашка шутил и собирался честно рассказать, как стадо мамонтов разделалось с тигром, но, когда на лицах троглодитов появилось столь почтительно-восхищенное выражение, Пашка засомневался, рассказывать правду сразу или немного подождать.

– Где ты его видел? – спросила Мама.

– Там лежит! – Пашка показал в сторону леса. – Хотите – проверьте!!

– Это ты?.. – У Грома даже слов не нашлось, чтобы выразить свое удивление.

– Да, – сказал Пашка, который уже твердо решил не признаваться. – Увидел я саблезубого тигра…

– Клыка! – ахнули троглодиты.

– …и вынужден был его завалить. Правда, нелегко мне пришлось…

– О! – сказала Девочка-без-имени. – Ему пришлось нелегко!

– Надо будет сходить наверх и выбить у тигра другие клыки. Тогда у всех будут такие кинжалы.

Троглодиты очень испугались. Они стали отворачиваться от Пашки, закрывая ладонями глаза.

– Нет! Нельзя даже смотреть на Клыка. Клык – хозяин леса! Клык – табу, – заговорили дикари.

– Табу или не табу, но мы его уничтожили, – сказал Пашка, причисляя себя к мамонтам.

– Он великий охотник, – сказала близняшка Ура. – Седой – великий охотник.

– Я хочу, чтобы он стал моим мужем, – заявила близняшка Ора.

Пашка даже покраснел от такого предложения.

– Успеешь, – сказала Мама. – Чтобы выйти замуж, надо сначала выучиться. Сколько видов съедобных грибов ты знаешь?

Ора принялась загибать пальцы и наконец сказала:

– Столько пальцев и еще немного.

Все начали смеяться так, что забыли про Пашку. Взрослые даже плакали от смеха, а малыши катались в пыли и в золе кострища. Даже злобная старуха Туча несколько раз хихикнула в кулачок. Когда же троглодиты отсмеялись, Гром сказал:

– Ты не знаешь простых вещей. Съедобных грибов… – Он поднял палец и огляделся. На мгновение палец его уткнулся в Пашку, и Пашка уже готов был честно сказать, что не знает, но, наверное, много… Однако в конце концов палец охотника уткнулся в Девочку-без-имени.

– Съедобных грибов, – сказала она громко, – сколько пальцев на руках, и еще сколько пальцев на ногах, и еще сколько шагов до реки.

Троглодиты принялись ухать, выражая удовлетворение, потому что Девочка-без-имени ответила правильно, а Гром сказал:

– Вот если бы эта девочка захотела взять Седого в мужья, я бы разрешил, потому что она много знает. Вот скажи нам, сколько яиц может снести орлица?

Девочка подняла два пальца.

Все снова обрадовались. Все, кроме, конечно, Оры. Она уже поняла, что, пока всему не выучится, не видать ей мужа как своих ушей. А когда она выучится, хороших мужей уже разберут. Поэтому она тихо заплакала, а Мама сказала:

– Пора дать имя этой девочке. Я думаю, что для нее есть хорошее имя: Умница.

– Пусть она будет Умницей, – сказал Гром.

И все согласились.

Пашка упрямо повторил:

– Надо пойти добыть побольше таких клыков.

Но троглодиты его как будто не слышали и стали расходиться кто куда. Даже Умница, которая всегда бегала за Пашкой, как собачонка, на этот раз отошла подальше. Так они все боялись тигра, даже мертвого.

Пашка сел на плоский камень и начал говорить. Он говорил медленно, чтобы его понимали. И сложных слов не употреблял.

– Хватит жить как троглодиты, – сказал он. – Я, великий охотник Павел по кличке Седой, говорю: надо идти к цивилизации. Иначе вы никогда не сможете подняться до самых вершин, изобрести радио и телефон.

Троглодиты слушали, явно ничего не понимали, но покорно кивали. Да Пашка и сам сообразил, что выступает не по делу. Как они изобретут телефон, если не знают даже колеса? Но остановиться Пашка уже не мог.

В этом беда всех вождей. Они начинают выступать, люди собираются, слушают их и думают: сейчас мы узнаем что-то очень важное. А вожди слышат только самих себя и поют как глухари. Почему глухарей зовут глухарями? Это такие большие птицы, которые поют и сами так радуются своему таланту, что ничего и никого, кроме себя, не слышат. Глухие они к чужому слову и мнению, за что и получили свое название. Охотники подходят совсем близко и берут этих птиц голыми руками. Потому глухарей и осталось так мало.

Вот и Пашка пел свою песню и не мог остановиться, хотя и понимал, что его речь для троглодитов – что китайская грамота. То есть слишком сложная.

– Я тут подумал, – продолжал он, – и понял, что у вас полное безобразие с орудиями труда и охоты. Даже то, что природа вам дарит, – например, клык саблезубого тигра – вы не хотите использовать. Вот скажите мне: вы охотитесь на мамонтов?

Теперь троглодиты поняли Пашку и начали махать на него руками: мол, ты что, окстись, нам жизнь еще не надоела!

– А ведь мамонт – это груда хорошего мяса, это теплая шерсть и бивни, на которых можно вырезать различные картинки из вашей жизни.

– Не хотим слушать, страшно! – кричали троглодиты.

– А у меня есть план, – сказал Пашка. – Смотрите сюда.

Он взял камешек, сел на корточки и нарисовал прямую линию.

– Это, – пояснил Пашка, – тетива.

– Тетива, – повторили троглодиты.

Пашка нарисовал дугу, концы которой соединялись с тетивой. Ткнул пальцем в дугу и сказал:

– Дерево.

Троглодиты кивнули.

– Мы привязываем тетиву к концам толстой упругой ветки и натягиваем ее. Поняли? Ничего вы не поняли, но я покажу это в действии. Потом надо будет сделать стрелы и наконечники для них. С этим луком мы выйдем на охоту за мамонтами. И притащим мамонта в пещеру. Ура!

Все закричали «ура» и многие говорили, как повезло племени, что с ним согласился жить такой великий и мудрый охотник.

Глава девятая
В ПЕЩЕРУ ПРИШЕЛ МЕДВЕДЬ

Послушав Пашку, троглодиты разошлись по своим делам.

А Пашка принялся изобретать лук.

Когда он говорил об этом, казалось, что проблема не такая уж и сложная: веревка, палка и несколько палочек поменьше – вот и все оружие. А попробуй изобрети! Тетиву сделать не из чего, даже ветку подходящую срезать нечем. А из чего прикажете делать наконечники для стрел?

С паутиной не получилось. Значит, надо придумать катапульту. Вырезаем из дерева громадную ложку, кладем в нее бомбу…

Пашка даже улыбнулся. Путь к прогрессу оказался совсем не таким простым, как Пашке представлялось вначале. И все же сдаваться он был не намерен. Лук не получается, катапульту откладываем… Но можно выкопать глубокую яму в том месте, через которое мамонты проходят, направляясь к водопою, и, когда они пойдут, вожак обязательно провалится в замаскированную ловушку.

Правильно! Это идея. Сейчас поднимем народ и пойдем копать яму.

Пашка открыл было рот, чтобы призвать соплеменников в поход, но остановился.

Потому что копать землю было совершенно нечем. Лопату еще не придумали. А из чего ее делать? Ведь железа нет!

Пока Пашка ломал голову над тем, как направить троглодитов к прогрессу, из пещеры вышел горбатый Крот. За ним семенил ребенок.

Крот волочил орудие, которого Пашка еще не видел. Это был большой камень, похожий на грушу с заостренным концом, хитрым образом, крест-накрест, примотанную к толстой короткой палке. Получился молот… А может, топор?

– И что же ты собираешься таким топором рубить? – спросил Пашка у Крота.

– Таким топором я буду рубить дерево, – ответил Крот. – Огню надо кушать.

– Какое дерево? – Пашка чуть было не засмеялся. Видали чудака – молотком дерево рубить!

Пашка пошел за Кротом и принялся учить его жить.

– Такой штукой ты дерево не срубишь, – объяснял он. – Такой штукой можно гвоздь забить. Только у вас гвоздей нету. Можно муху убить. Но ты наверняка промахнешься. Топор, скажу тебе, еще изобрести надо. Я как раз над этим думаю. Так что оставь этот булыжник и подожди, пока я изобрету топор. Хочешь, я тебе нарисую, каким он будет?

– Ты великий охотник, – сказал Крот. – Все знают. Но я умею рубить деревья. Я тебя не буду учить, ты меня не учи.

Пашка не знал, обижаться ему или нет.

Но тут Крот остановился перед большим сухим деревом, размахнулся своим тупым топором – и на коре осталась вмятина.

– Смотреть противно! – заявил Пашка.

Крот спокойно и не спеша колотил по дереву, в одно и то же место. Постепенно вмятина становилась все шире и глубже.

Пашке тоже захотелось постучать, но Крот ему топора не дал.

– Ну, как хочешь, – сказал Пашка. – Только не обижайся, когда я изобрету настоящий топор и тебе его не дам. Понимаешь?

– Понимаю, – печально ответил Крот, которому, видно, все-таки очень хотелось получить новый топор. – Но я буду понемножку старым рубить.

– Ну, до завтра, – попрощался Пашка.

«Совершенно дикие и даже психованные люди, – подумал он. – Крот проведет все ближайшие дни возле этого несчастного дерева, а ведь потом надо будет пилить на куски…»

Пашка поднялся к пещере. Все там были заняты какой-нибудь работой, но делали все как-то по-уродски.

Женщины скребли шкуры, чистили их, потом Тигр потащил шкуры к реке – мыть. Мама – большой мастер – оббивала куски кремня, чтобы получилось некое подобие ножей. Ну будто ничего другого делать не умела! Старуха Туча обжаривала на костре куски мяса впрок. Пашка подумал, что еще день-два – и он помрет без соли. Как они без соли обходятся – непонятно! Одно слово – дикари.

Пашка подходил ко всем по очереди и предлагал свою помощь. Но все отвечали ему, что такой великий охотник должен охотиться, а не тратить время на домашнее хозяйство.

Тогда Пашка отправился на охоту. Встретился ему рыжий заяц с висячими ушами – видно, предок нашего. Пашка погнался за ним, а заяц не спеша улепетывал. Потом остановился, обернулся и покачал головой. Пашке стало стыдно: чего он гонится за таким красивым зверем, чтобы убить?

Погуляв по лесу, Пашка хотел было набрать грибов, но он давно не был в лесу и, честно говоря, вообще знал только два вида грибов – белые и мухоморы, все остальные считал поганками. Так что, если бы ему держать здесь экзамен, он провалился бы, как Ора.

Пашка вернулся к пещере.

И был буквально потрясен. Оказывается, пока он отсутствовал, Крот приволок огромное бревно, и теперь ребятишки долбили камнями ствол, чтобы получились чурбачки.

«Наверное, дерево было внутри пустое, – подумал Пашка. – Иначе бы он так быстро не справился». Пашке очень не хотелось признавать, что троглодиты отлично обходятся без его изобретений.

Так прошел первый день Пашкиной практики.

Ночью ему снилось, что он выкопал громадную яму, и в эту яму валятся один за другим мамонты и тигры. А сам Пашка спускается туда по веревке и связывает жертвам ноги, чтобы соплеменники могли вытянуть добычу наверх.

Пашка проснулся от холода и с мыслями о том, как надо учить троглодитов.

Все они, даже дети без имени, уже вскочили и выбежали греться на солнышко. Старуха раздувала почти погасший за ночь костер. Остальные сидели снаружи, завтракали – доедали вчерашнее мясо и рыбу и обсуждали планы на будущее. Пашка немного обиделся, что его не позвали, но виду не подал. В конце концов, хоть он и великий охотник, но всего-навсего гость.

Заметив Пашку, Ура протянула ему мясную косточку.

Он стал есть как дикарь – дикарские порядки Пашке нравились: руки мыть не надо, купаться не надо, о ноже и вилке можно забыть, даже причесываться ни к чему.

– Сейчас Медведь придет, – сказала Ура шепотом. – Ты знаешь Медведя?

– Это зверь или человек?

– Ой, какой ты умный, Седой! – ахнула Ура. – Конечно, он сразу и человек, и зверь. Он страшный, как зверь, и главнее всех людей.

– Он из нашего племени? – спросил Пашка, решив, что, может, кто-то уходил на долгую охоту, а теперь возвращается.

– Не притворяйся, – обиделась Ура, – все знают Медведя.

Пашка не успел ни о чем больше спросить, как из-за скалы вышел большой, широкоплечий, сутулый охотник. Он был совсем лысый – вот уж Пашка не думал, что троглодиты бывают лысыми! Это все равно что лысый лев.

Но Медведь был хитрым лысым: он перекидывал длинные черные пряди волос из-за ушей поперек лысины и еще смазывал чем-то, чтобы держались. Так что лысина у него была полосатая, как спина зебры.

На шее у Медведя висело ожерелье из медвежьих зубов. «Ну вот, – подумал Пашка, – мне, значит, нельзя, а какому-то приходящему Медведю можно целое ожерелье».

Медведь ему не понравился с первого взгляда. Сразу было видно, что он куда более знаменитый охотник, чем Пашка.

За Медведем шел воин с большой дубиной.

Оба незнакомца были чем-то похожи – низкие лбы, не больше, чем у неандертальцев, глазки маленькие, а челюсти тяжелые, скошенные. Это были люди, но похожие на неандертальцев.

Мама вела себя с достоинством, хотя Пашка почувствовал, что Медведя она побаивается.

Правил приличия люди еще не выдумали, так что Медведь не поздоровался, а сразу прошел к пещере, возле которой собралось в кружок все племя, и, отодвинув в сторону Уру, уселся. Его помощник, или телохранитель, положил дубину на колени и опустился рядом, скрестив ноги, притом так сильно стукнул мальчика, у которого еще не было имени, что тот заныл и убежал в пещеру.

На земле лежали остатки мяса. Мама сама взяла два куска получше и протянула их гостям.

Телохранитель откусил, пожевал и произнес:

– Ленивца поймали. Редкая добыча.

– Седой поймал. Он молодой, но хороший охотник, – сказал Гром.

Медведь покосился на Пашку:

– Чужой. Гоните его.

– Мы знаем, кого гнать, – сказала Мама.

«Вот молодец, – подумал Пашка, – а я уж испугался, что они меня предадут».

Медведь тоже попробовал мясо, но оно ему не понравилось.

– Плохое мясо, – сказал он и бросил кусок себе за спину. Пес с лаем кинулся туда, решив, что это его угощают.

Медведь загоготал. Остальные молчали. Пашка подумал, что им, очевидно, не нравится, когда мясо кидают собакам. Мясо еще поймать надо. Он хотел было все это сказать нахальному Медведю, но Умница – недаром имя такое получила – толкнула его в бок и одними губами произнесла:

– Молчи.

– Надо вам идти в мое племя, – заявил Медведь.

Никто ему не ответил. Только телохранитель, который доел свой кусок и выкинул кость, сказал:

– Маленькое племя – одни беды. Завтра вас разбойники чу съедят – кто поможет? Большой Медведь далеко.

– Мы придем в твои пещеры, – заговорила Мама, – охотники будут приносить мясо, а ты будешь его есть? Ты возьмешь себе наших женщин, чтобы они кормили и развлекали тебя? Ты этого хочешь?

– Я не приду, другой придет, – сказал Медведь. – Маленьких всегда едят.

– Когда большая охота, мы идем, как все, – возразила Мама. – Что ты хочешь?

Медведь скривился – ему не понравилась речь Мамы. Потом он протянул руку и схватил оставшийся кусок мяса – словно нечаянно. Но было видно, с какой жадностью горели его глаза.

– Чу очень мешают, – сказал Медведь. – Чу много развелось. Надо чу всех убить и сделать из их шкур одеяла.

Все молчали.

– Чу надо убить, – наконец согласилась Мама. – Это верно. Сегодня чу подбирались к нашему жилищу. Хорошо, что наш новый воин Седой увидел их и прогнал.

– Хэ! – крикнул Медведь. – Этот детеныш не охотник! У него не должно быть имени!

– Племя решает, кому давать имя, – сказала Мама. – Это закон леса.

– Ты пожалеешь, – пригрозил Медведь.

– Что надо делать? – спросил Гром.

– Чу уходят от зимы, – сказал Медведь. – Многие собираются в Долину Горячей Воды. К ним можно подкрасться незаметно. Мы подойдем и убьем всех чу.

– Убьем всех чу! – закричали дети.

– Убьем чу! – закричали взрослые.

Все радовались, словно их ожидала удачная охота.

– А зачем их убивать? – спросил Пашка.

Все посмотрели на него с осуждением.

– Но они же плохие, – сказала Умница.

– Они разбойники, – сказала Ура.

Но главное сказал Медведь:

– Они – другие. Значит, их не должно быть. Есть только люди. Большие коричневые люди. И тебя, чужой, тоже надо убить.

– Я уже говорила, – возразила Мама, – воина Седого никто не тронет.

Медведь не стал с нею спорить.

– Пойдем ночью, – сказал он. – Мы их растопчем. Пусть до темноты все соберутся в моей пещере.

– Разорвем! – закричал Гром.

– Шкуру сдерем! – закричал Крот.

– Старуха Туча! Оставайся и смотри за костром, – приказала Мама. – Ты знаешь: если мы останемся без огня, мы убьем сначала тебя. Седой, где твой тигриный клык? Покажи Медведю.

– Я не пойду убивать чу, – набравшись смелости, выпалил Пашка.

Очень трудно сказать «нет», когда все говорят «да». Ведь тебя не поймут, а будут думать, что ты трус.

Удивительно, но Пашкины соплеменники сразу забыли, что он великий охотник. Они словно прозрели и увидели перед собой просто чужого мальчишку.

– Как ты смеешь?! – закричала Мама. – Мы тебя убьем!

– Надо убить его, – согласился Медведь. – Я приказываю вам убить его! – И он ткнул толстым пальцем в Пашку.

Не надо было ему так говорить. Своим нахальством он спас Пашке жизнь.

– Я – вождь племени, – сказала Мама. – Я здесь говорю. Когда ты покоришь мое племя, я буду слушаться тебя.

Медведь криво усмехнулся и пошел прочь. За ним последовал телохранитель с дубиной.

Пока племя собиралось в поход, Мама подошла к Пашке.

– Вместо тебя пойдет Туча. Ты остаешься в пещере один. Главное – береги огонь. Огонь – наш живой друг. Если огонь умрет, племя тоже умрет.

– И на что вам только сдались эти чу? – спросил Пашка.

– Ты чужой, ты не знаешь. Они как дикие звери. Их надо убивать. Пока всех не убьем, они будут грабить и убивать нас, мешать нам охотиться, отнимать нашу пищу. Но их уже осталось немного. Скоро мы убьем последних.

Пашка слушал вождиху и думал: «Вот и разрешилась историческая загадка. Оказывается, наши прабабушки и прадедушки убили несчастных неандертальцев. А не убили бы, еще неизвестно, кто бы сегодня владел Землей».

Уходя, соплеменники старались не смотреть на Пашку, только Мама подошла к нему и сказала:

– Сними пояс.

– Зачем?

– Это пояс охотника. И отдай нам свое имя.

– Возьмите.

– Ты больше не Седой, – сказала Мама. – Ты Пшшшк, как ты сам себя назвал. И пускай тебе будет стыдно.

– Стыдно убивать людей, – возразил Пашка. – И еще, наверное, исподтишка.

– А как же по-другому охотиться? – удивился Гром. – Конечно, надо подобраться исподтишка. А то могут дать сдачи. Они жутко сильные. – И с этими словами Гром первым зашагал по тропинке к реке.

За ним последовали остальные. Даже дети несли маленькие дубиночки. Последней шла Умница. Она обернулась, и Пашке показалось, что девочка плачет.

– Не обращай внимания! – крикнул он. – Все будет хорошо.

Наконец племя скрылось в листве, и наступила тишина.

Пашка в одиночестве остался на площадке перед пещерой.