Текст книги "For сайт «Россия»"

* * *

Каждый бежит от самого себя по-разному. Но хотя бы раз в жизни такой старт переживает любой из нас. А какой будет дистанция и скорость, зависит от самого бегуна: либо спринтерский забег, либо так, трусцой. Что касается Сергея Почаева, то он, безусловно, относится к первой категории. Играя в жизни по-крупному, а значит, имея и большие проигрыши, он оказался в августе 2008-го в сложной ситуации. Не туда вложив деньги, крупный купец много потерял. Гонимый разочарованием, он устремился на Ладогу – порыбачить, и от себя на время сбежать. Всеслав, светло-русый, худой и высокий паренек исправно выполнил свои обязанности: все, что обещал, было: и клев, и одиночество. В то время для Почаева это было особенно важно – остаться по-настоящему одному. Он понимал, что вскоре предстоит принять цепь ответственных решений. А чтобы эта цепь не стала для него кредитными кандалами, придется очень активно думать. Поэтому светлая голова и умиротворенные эмоции необходимы. Именно за этим он и приехал на Ладогу. Бог с ней, с рыбой! Он и не брал улов – открывал сети и выпускал рыбу на волю. А воля здесь переживалась совершенно по-особенному: и в смысле «свобода» и в смысле «желание, волеизъявление». Здесь, на одном из маленьких островков северной части величавой Ладоги, воля становилась цельной. То ли воздух здесь какой-то хмельной, то ли просто дух созрел, но именно там и тогда Почаев ощутил новую волну в своей жизни, словно он что-то начинает с чистого листа. И не просто ощутил, а поверил. Ведь ВЕРА и ВОЛЯ в чем-то очень схожи.

Вернувшись в Москву обновленным человеком, Сергей стал по-новому смотреть на стратегию своего бизнеса. Стал предпринимать непонятные, и в чем-то до абсурда простые решения. И вскоре перемены принесли хорошие плоды. Почаев сумел модернизировать львиную долю технического оснащения бюджетным и эффективным способом – молодым везде у нас дорога! Дав "зеленый свет" выпускникам и старшекурсникам, создав прямо на предприятии собственный Учебный центр, который готовил специалистов забытых рабочих профессий для работы завода, бизнесмен выиграл как в уровне развития своего дела, так и в затратах на него. Его пугали "утечкой мозгов" и прочим, но Сергей был слишком упрям, чтобы менять свое мнение. Когда ему твердили: "Почаев, ты сошел с ума! Нельзя так рисковать!", обвиняемый в безумии лишь пожимал плечами и отвечал, что большая часть России – это "Силиконовая долина", и уже без пяти минут то время, когда наука с бизнесом станут хорошими партнерами.

Завершался май две тысячи десятого года. Почаев снова решил провести недельку-другую на Ладоге, раствориться в природе и отдаться не щемящему, а легкому, мирному чувству одиночества. Это пустяковое желание за последний месяц переросло у него в мечту. И сейчас он непременно ее исполнит. Бросив дома рабочий телефон, обменяв папки и портфели с документами на спортивный костюм, сменное белье, палатку, удобную обувь и прочее туристическое снаряжение, Почаев, надвинув красную бейсболку на густые темные брови, вышел из квартиры. Во второй раз дорога казалась значительно меньше. Легко и быстро добравшись до приблизительного места своего добровольного отшельничества, Сергей набрал номер старого знакомого – Всеслава. Они договорились, что знающий краевед посоветует и покажет хорошие места для лагеря одиночки.

* * *

Ладога встретила прохладно: дескать, здесь каждый сам по себе. Путник вскинул на плечо увесистый рюкзак. Сейчас он передаст ключи от машины своему провожатому, он, как договорились, оставит авто во дворе своего дома. Почаев оглянулся по сторонам – его плотным бархатным кольцом окружала молодая зелень.

"Эх, а дальше – вольному воля!"

Путник сделал глубокий вдох и, словно что-то предвкушая, на некоторое время задержал дыхание. Затем выдохнул быстро и шумно, как бывает, когда на что-то решишься, и природное чутье в этот миг говорит: "Все, назад дороги уже нет".

Послышался шум приближающихся шагов. Вскоре за ворота вышел молодой человек в светлой футболке и такого же тона льняных штанах. Поймав взгляд путника, Всеслав пространственно заметил:

– Ладога для каждого своя.

– Логично, как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Здорово, Славка!

– Здорово, Серега!

– Странные у вас тут места. Вроде бы просто тишина, природа, а как может менять, влиять на человека! Впрочем, от последней поездки у меня остались только хорошие впечатления.

– И это, Сергей, несмотря на сломавшийся на полпути двигатель лодки?

– Несмотря и вопреки, бодро подтвердил Почаев и надвинул на глаза красно-белый козырек бейсболки. – Отдыхается здесь чудесно! И спасибо тебе, Славка, что находишь для меня особо дикие и трудно досягаемые места. Я чувствую себя первопроходцем, что ли…

Всеслав прищурил свои светлые глаза, отчего выражение лица стало не столько хитрым, сколько лукавым, и молча, выразительно посмотрел на Сергея. Словно соизмерял фигуру стоящего перед ним мужчины со своими представлениями о нем. Затем удовлетворенно хмыкнул.

– Эй, Робинзоны! Идите чаю попейте, что ли, – растерянно предложила Людмила.

Жена Всеслава гостеприимна, без угощения и, тем более, такого дорогого гостя, как Почаев, не отпустит. Она стояла на крыльце и жестом предлагала пройти в деревянную беседку, где был накрыт стол со сладостями и чаем, а также (видимо, на всякий случай) напитком покрепче и закуской к нему.

Наскоро перекусив, мужчины засобирались: уже вторая половина дня, а еще доехать и расположиться бы засветло. Тем более, что Славка будет перевозчиком, то есть доставит путника на место назначения, а самому еще обратно возвращаться. Забрав из машины компактно сложенную палатку, Почаев по привычке нажал кнопку сигнализации, но сейчас она не сработала. Он махнул рукой и отдал ключи другу. Хозяйка пожелала удачной дороги и закрыла за ними деревянные с резьбой ворота.

– Сигнализация сломалась?

– Не знаю. Недавно останавливался у магазина, и все было в порядке, – пожал плечами в ответ Сергей. – Впрочем, я уже привык, что со мной техника иногда шалит. Бывает, выходит из строя без причины, а потом так же внезапно снова начинает работать.

– Да?.. Я тебя прекрасно понимаю, у меня тоже такие приключения бывают, – поддержал его Всеслав.

– Ну, будем надеяться, что "минус на минус даст плюс", и мы все-таки благополучно доберемся до пункта назначения.

– Надежда – великая вещь, – с прежним лукавством отметил историк.

Дойдя до берега, они закинули вещи в лодку и расположились. Всеслав хозяйской рукой быстро завел мотор. Легкое судно взревело, встав на дыбы, усмирилось, вернувшись к воде, и резво сорвалось с места. Впереди плясали белые облака. Они походили на пушистые лоскуты ваты, разбросанной по васильково-голубому полотну. Берег остался позади. Когда вековая береза, провожавшая их у кромки воды своими гибкими, плакучими ветвями, показалась призрачным пятном вдали, раздался глухой рык мотора. Он еще пару раз чихнул, пыхнул, и… заглох.

– Снова! – взревел Славка. – Это же надо! Я умышленно взял у знакомого другую лодку. И точно знаю, что это судно в поломках не замечено. С лодкой никогда ничего не приключалось, – по-детски обиженно вздохнул провожатый.

Он перебирал худыми и жилистыми руками детали, постукивал по винтам, словно хотел уговорить лодку вести себя прилично и выполнить возложенные на нее обязательства по транспортировке пассажиров, но все было тщетно.

– Да… Прошлое исправить гораздо сложнее, чем будущее.

– Сережа, что ты имеешь в виду?

– Прошлое уже было, и оно сильнее. А чтобы его изменить, то бишь, для начала хорошо осмыслить и сделать выводы, требуется ой как много душевных сил.

Сейчас они оба смотрели на водную гладь. Теплый ветер нападал на нее, подзадоривал и поднимал небольшие, высотой с ширину ладони, волнистые бугорки. Потом Ладога затихла. И молчала. Долго. Мужчины переглянулись. Почаеву захотелось пояснить свои слова.

– Я стал по-другому смотреть на время, чувствовать его. Раньше я бежал, торопился, перепрыгивал через препятствия и снова бежал, вперед, вперед, вперед. А теперь я вдруг остановился и задумался об играх своего разума. Не буду судить о других, отвечу за себя. Куда я, собственно, все время так тороплюсь? Знаешь, и я не нашел ответа, внятного и достоверного предположения. Мне запомнились твои слова о настоящем и, не поверишь, я стал эффективнее использовать время, то, которое сейчас. В котором я действую и живу, а не то, которое осталось позади или ждет впереди. Прости за этот каламбур с претензией на философию.

– Может, поближе лагерь разобьешь?..

– Ха, предлагаешь вплавь? – ехидно заметил Почаев, оглядывая водные просторы.

– Нееет, конечно. Быть может, тебе и не стоит оставаться там, где собирался.

Всеслав снова попробовал завести мотор. На этот раз маленькое, но гордое судно сине-белого цвета снова взревело и носом подалось вперед. Почаев посмотрел на своего проводника растерянно и вопросительно.

– Ну, давай.

– Я отвезу тебя в хорошее место, но ближе, чем мы с тобой собирались.

– Ладно.

Почаев снял бейсболку. Выглядело это как знак капитуляции.

Как и обещал Всеслав, место было тихим. У берега остались следы пребывания рыбаков: порванная сеть и пара пустых бутылок из-под "Путинки". Вечерело. Заходящее солнце подкрасило небо рыжими брызгами. Облака разошлись, как кулисы, и не мешали наблюдать красоту заката на Ладоге. Воздух был как коктейль, в который постепенно, но неуклонно добавляли прохладу. Сергей жадно поглощал этот воздух, часто дыша. Он был особенным: густым и бодрящим. К нему нужно привыкнуть, чтобы снова дышать свободно и незаметно.

Прошло около часа. Силуэт, напоминающий парусник, – лодка, а на ней человек в развевающейся куртке-плаще, – уже исчез вдали. Путник остался один, как он и хотел. Когда в нем возобладало чувство, что он сам по себе, Сергей принялся распаковывать снаряжение. Он ловко установил палатку: немногое, чему он научился в пионерлагере. Впрочем, нынешний туристический инвентарь значительно проще и удобнее. Почаев закинул вещи в свой временный дом и пошел к берегу развести костер и организовать себе походный ужин. Совсем стемнело. Бархатную ночь укрыла звездная скатерть. Костер разошелся и выпрямился. Он был небольшой: сидя на широком бревне, путник мог видеть то, что находится за пламенем. Почаев с детства любил обычный черный хлеб, зажаренный на огне.

Сейчас он сидел у потрескивающего огня и подпаливал ломтики хлеба, надетые на ветку.

"Странно, почему вода так волнуется, ветра же нет. Откуда плеск?"

Шум волн усиливался, пока не слился в громкое урчание. Звук был повсюду, и было невообразимо, откуда он исходит. Путник огляделся по сторонам. Вдруг прямо перед ним, поодаль от костра, появилась огромная – с человеческий рост – шахматная фигура. Похоже, это был «белый» король. Фигура задрожала в воздухе.

– Галлюцинация, – относительно успокоил сам себя Почаев.

Вдруг рядом с парящей фигурой, потрескивая, встали еще несколько, тоже белых. В темноте ночи они были скорее из света, чем непосредственно белые.

Сергей потер уставшие глаза в надежде, что внезапный мираж улетучится так же быстро, как и появился. Хлеб уже сгорел. Огонь пробежался по тонкой ветке и был близок к пальцам, заранее предупредив их жаром. Мужчина бросил ветку и подул на руку. Теперь воздух ощущался легким и невесомым. Он дышал медленно и полной грудью. В глазах отражались языки пламени, они, взвиваясь яркими лентами вверх, все равно не заслоняли повисшие в пустоте шахматные фигуры. Птицы передавали друг другу последние вести, послышались их тонкие голоса. Левее, совсем рядом, хрустнула ветка, словно кто-то тяжелый наступил на нее. Ладога не волновалась, а бурлила, как озорной ручей с невероятной силой и размахом.

"Что же это происходит?.. Нестрашное представление, но впечатляет. Неужели это со мной?.."

Молния тонкой длинной веткой разрезала небо на две части, словно кто-то аккуратно провел разделительную черту карандашом. Затем, по другую сторону от неподвижных белых фигур, встали одна за другой черные. Несмотря на темноту неба, они были отчетливо видны, как глянец на матовой поверхности. И начался их марш. На верхушках фигур начали проявляться лица. Это были человеческие лица с безобразными гримасами. Прошло еще несколько минут невесомости и неведения. Сергей потер руки и сидел, не двигаясь. Когда выстроились черные фигуры, в полку белых прибавилось, словно последние выжидали, как удачнее им расположиться. Королева мелькнула раскосыми глазами и светло-каштановыми кудрями. Белые фигуры от старших до младших открыли свои лица. Все были симпатичны, некоторые пешки и один ферзь имели детское выражение.

Ладога подняла две волны, хлопнула ими как огромными ладонями. И… Сначала стало темнее. Даже костер приуныл, не помог и только что подкинутый ворох сухих веток. Ноту взяла пустая тишина. Стало холодно и жутко. Ты – никто, и все – ничто. "Белые" начали дебютную партию. Их ход.

"Игра началась… " – сама собой пришла мысль Почаеву.

Он увидел на огромном ночном небе как на проекторе шахматную партию. Именно такая игра случилась совсем недавно, чуть больше месяца назад в его квартире, на его доске. Тогда, когда Савва Петрович включил новости и позвонил Славка узнать, когда же он сюда приедет. Да, все было так же.

– Я хожу. Белые. "Русская партия" – эхом отдались воспоминания в голове Почаева. И молния огненной сетью прорезала небо под аккомпанемент громовых раскатов.

* * *

С момента прибытия на остров прошла неделя. Каждый день путник с нетерпением ждал своего провожатого, чтобы рассказать ему о случившемся. Чем ближе был день их встречи (они оговорили его заранее), тем слабее становилось желание открыться. Нет, он не боялся насмешек, просто не хотел рассказать о своей странной тайне. Все дни выдались погожими. Сергей получил в полной мере то, чего хотел: тишину и одиночество. Впрочем, о последнем можно поспорить. После такого странного приветствия острова, у Почаева осталось ощущение, что он не один. Оно выросло и, как весенний росток, пробило толстую плиту его обособленности. Путник так растворился в природе (стоит отметить, что более оригинальных сюрпризов она больше не являла), отвлекся от всего, что совсем недавно составляло повседневную жизнь, а теперь осталось где-то за чертой его интересов, что потерял счет времени. И в данный момент сомневался: ему осталось пробыть на острове день или два. Чутье голосовало за первый вариант. И Почаев стал готовиться к отъезду.

Рассвет он встретил в озере. Проплыв брасом изрядное расстояние, Сергей чувствовал себя бодрым и полным сил.

«Странное, странное место. Оно как перец или соль – не столько меняют вкус блюда, сколько усиливают его и оттеняют. Так и человек здесь по-новому узнает самого себя…»

Вскоре после полудня, показалась лодка, направляющаяся к острову. Она быстро двигалась и активно сокращала расстояние до малообитаемой суши. Причалив, Всеслав ловко выпрыгнул из судна и привязал его. В глазах историка читалось ожидание. Но вслух он поздоровался и беззаботно спросил:

– Как дела?

– Отлично! Впрочем, было со мной странное приключение.

Тут глаза краеведа загорелись и он потребовал:

– Рассказывай!

– Славка, по дороге. Или, может, безопаснее будет на суше.

– Ладно тебе, не заглохнем.

– Как знать, как знать.

Настроение у Сергея было отличным и веселым, а таинственную озадаченность в данный момент он скорее играл, чем испытывал на самом деле. Ну, так, для красного словца. Загрузив скромный арсенал туристических вещей, путник уселся в лодку. Всеслав отвязал ее и занял место рулевого.

– Ладога – она для каждого своя, – повторил он сказанные перед путешествием слова.

– Да, теперь я это по-другому понимаю, – кивнул Почаев. Солнце играло в угольно черных волосах, он хмурился, ловя солнечных зайчиков с поверхности воды, но не надевал, ни бейсболку, ни темных очков.

– Расскажешь?

– Расскажу. Все самое интересное со мной приключилось в первую ночь.

Почаев вкратце поведал другу случившееся с ним. Тот слушал, не перебивая, но и не особенно удивляясь. Когда рассказчик замолчал, Всеслав добавил:

– Это как "Солярис" – здесь часто выплывает то, что у тебя глубоко-глубоко скрыто. А почему, для чего и что с этим делать, каждый решает сам для себя.

Я много слышал историй от путешественников. Скажу честно, твоя из всех самая потрясающая.

Почаев хмыкнул, согласившись с другом.

– Не скажу, что я себя от этого как-то плохо чувствую. Нет. – Пояснил он. – Скорее, даже, наоборот, лучше. Например, когда бежишь на большую дистанцию, уже устал, сил нет, а потом как будто второе дыхание открылось, что-то взбодрило, окрылило тебя и уже, оказывается, что ты прибежал туда, куда стремился.

– Понимаю, – кивнул Славка и повернул руль в сторону дома. – Есть легенда, что во время Второй мировой немецкий летчик, пролетая, видел здесь, в этих водах огромную старинную ладью с пушками и суетящихся людей. Устроить обстрел он не решился. Совсем недавно двое ученых, умные адекватные мужики, и с ними женщина, гуляли по этим просторам и решили заночевать на острове – у них мотор заглох. Одному из них четко слышался шум паровоза. При этом в реальности железной дороги поблизости нет, но существует предположение, что где-то поблизости проходили секретные военные пути.

– Ого! Впрочем, вполне может быть, – потирая лоб, предположил Сергей, – "Плисецк" все-таки неподалеку.

– Ну, да. Именно этим и можно было объяснить многие световые явления, частенько наблюдаемые здесь и оставленные на загадочных страницах истории.

– А как насчет бурлящей воды в безветренную погоду?

– Это объясняется бронтидами – звуками, которые издает само озеро. Одним словом, логикой и наукой здесь все не объяснишь. В любом случае, если и случается хрономираж или какой-либо еще, то он у каждого свой. Единственное, что объединяет здешнюю какофонию в пространстве, по крайней мере, известное мне, – уточнил профессионал по древностям, – это раскатистые звуки самого озера. Вот такое вот сейсмически активное у нас место, Сергей.

– Да… Есть над чем подумать.

Показался берег и знакомая береза. Но сейчас моторка подходила к ней не с левой стороны, когда отчаливала от берега, а с правой.

Вечерний звон

 
Над Ладогой вечерний звон,
перемещенье водных глыб,
бездонное свеченье волн,
космические блики рыб.
 
 
У туч прозрачный облик скал,
под ними – солнечна кайма.
Вне звона различимо, как
гудит комар! гудит комар!
 
 
Мои уключины – аккорд
железа и весла – меча.
Плыву и слушаю – какой
вечерний звон! вечерний час!
 
 
Озерной влаги виражи
и музыкальная капель…
Чего желать? Я жил, как жил.
Я плыл, как плыл. Я пел, как пел.
 
 
И не приобретал синиц,
небесных журавлей – не знал.
Анафема различных лиц
смешна, а слава – не нужна.
 
 
Не нужен юг чужих держав,
когда на ветках в форме цифр,
как слезы светлые дрожат
слегка пернатые птенцы,
 
 
Когда над Ладогой лучи
многообразны, как Сибирь,
когда над Родиной звучит
вечерний звон моей судьбы.
 

Виктор Соснора

* * *

Игра

Приветствуем тебя, игрок!

Земля 2 опутана Сетью. Эта Сеть информационная. Ее близнец Земля имеет географическую широту и долготу. Мы же предлагаем тебе путешествие по информационным координатам. Если ты готов поставить на карту свой интеллект, волю и ловкость, добро пожаловать!

Выбирай версию

Мускулистая мужская рука, удерживая округлую мышь, похожую на огромную бусину черного жемчуга, кликнула на «2012». Компьютер взвизгнул и стал шуметь, загружая выбранную версию.

Игрок, выбирай место действия

Москва 2

Вашингтон 2

Лондон 2

Париж 2

Мадрид 2

Токио 2

Брюссель 2

Байконур 2

Пустыня 2

Комбинированный вариант

Свое привычное кресло

Не мудрствуя лукаво, игрок выбрал Москву 2. На широком экране монитора, установленном специально для масштабных виртуальных путешествий, развернулись знакомые городские пейзажи. С той лишь разницей, что улицы и здания находились зеркально от известных игроку прототипов, существующих в реальности. Например, Тверской бульвар в центре столицы располагался на стороне, где все привыкли видеть кинотеатр «Пушкинский». Кремль поменялся местами с Белорусским вокзалом, а «Нехорошая квартира» расположенная по адресу: Большая Садовая, 10, переехала на набережную. Где, кстати сказать, открылись несколько кузниц. Сначала по плану была одна. Но вмешалась Антимонопольная служба, и пришлось устроить здоровую конкуренцию среди нескольких моментально выросших мастерских. А бороться было за что: поговаривают, главным предметом изготовления стало… счастье! Правда, технология его выплавки сложна. Но некоторые активисты все же приступили к его ковке.

Просмотрев начальные пейзажи игры версии «2012» в заданных координатах, игрок обратил внимание, что все природные объекты, в отличие от архитектурных, остались на прежних местах. Открылся следующий раздел.

Иди в баню

Перед стартом полагалось попариться, а уж потом определиться с персонажем, наиболее подходящим тебе. Шагнув в виртуальную, но весьма достоверно изображенную русскую избу, которая пахнула белым дымом на гостя, игрок от натуральности происходящего даже махнул рукой перед глазами, якобы отгоняя пар. Первым, кого он встретил, был крохотного росточка старичок. Тот сидел на широкой деревянной лаве, приглаживал свою седую длинную бороду и болтал ногами в воздухе, не доставая ими до пола, словно малолетний ребенок.

– Здравствуй, молодец! – ударяя первый слог, крикнул дедуля и соскочил на пол.

Проигнорировав старика, безликий игрок двинулся дальше.

– Эх-эх-эхх, – послышался раскатистым эхом тяжелый вздох.

И тут простой курсор, который временно обозначал перемещения начинающего игрока, вспыхнул красным, а затем синим пламенем, и рассыпался на экране черными угольками. В одном из облаков пара открылась подсказка следующего содержания:

«Ты не поблагодарил банника за истопленную и подготовленную для тебя баню. За это следует наказание. Чтобы пройти дальше, придумай, как задобрить старика».

Хмыкнув себе под нос, игрок внимательно осмотрел весь экран. Пар уже рассеялся, и стали хорошо видны предметы: две деревянные кадушки разных размеров, черпак, кусок мыла, несколько различных веников да затухшие угли и еще несколько кружек. Они были пустыми, потому и стояли перевернутыми. В маленькое оконце упиралось темно-зеленое растение. Оно почему-то заинтересовало игрока, и он вышел на улицу, чтобы рассмотреть представителя флоры. На поверку это оказался зрелый хмель. Надрав его шишек, игрок вернулся в баню. Зачерпнул воды из золотистой бочки, занявшей весь угол, взял меньшую кадушку и… принялся варить. По правде сказать, наяву хмельной напиток он уважал. В реальности, конечно, его не готовил. Но в виртуальности-то можно все! И, как знать, а вдруг получится?.. Когда приготовления были окончены, из пустого угла выпрыгнул тот самый старичок.

– Отведай, дедушка, пива! Уж не обессудь, чем богаты, тем и рады.

– Ох, услужил ты мне, услужил, добрый молодец. Отведаем по глоточку, да и пойдем каждый своей дорогой.

Банник смачно отхлебнул пару глотков напитка, который удался и получился правильно пенным, мужичок звонко хлопнул в ладоши, после чего открылась дверь, скрипнув тяжелыми железными засовами. Так игрок попал на следующий этап.

Чистильня

Быстро прокручивая колесико на круглой, как бусина, мышке попытался миновать предлагаемый путь как можно скорее. Но не тут – то было. Прямо у порога стоял волосатый, с вытянутым лицом и косыми глазами мужчина. Он протянул руку и, еще больше сгорбившись, представился:

– Я Куцый. Очень, очень рад знакомству. – Он принялся заискивающе кланяться и приплясывать вокруг игрока, который по-прежнему обозначался на экране лишь курсором. От этого игрок выглядел до обидного эфемерно. Ему вдруг показалось, что лебезивший перед ним страшно смердит и игрок заторопился прочь. Куцый, прихрамывая на правую ногу, не отставал. Он что-то говорил, говорил, потом резко прыгнул, оказался прямо перед игроком и преградил ему путь. Откуда-то из-за своего мохнатого тела, он достал старинную, потрепанную временем и руками карту. Тыкал в нее и загадочным голосом говорил:

– Здесь «не счесть алмазов пламенных в лабазах каменных», а тебе они на твоем пути пригодятся! Сам знаешь, купи-продай – вечный закон. Без денег ты и половину пути не пройдешь. – На последних буквах Куцый устрашающе зашипел.

В левом углу на парившей в воздухе ветке сидела Русалка помахивала хвостом, и от этих движений явственно слышался плеск воды. Она мило улыбалась и в целом была обаятельна. Не имея ни виртуальных глаз, ни такого же тела, игрок как-то странно почувствовал себя, словно Русалка поймала его взгляд. И в тот момент она начала петь громко и завораживающе прекрасно.

«Надо же, какой удивительный голос подключили!» – Вполне реально хмыкнул игрок в пустоту своей квартиры. – «От него и, правда, не голову, так внимание потерять можно на время».

Он и сам не заметил, как, застыв, разглядывал бирюзовые глаза Русалки, различал, как они меняют оттенки и, глядя в них, заходил в воду. И все больше и больше это чувство овладевало им, затягивало в некое зыбкое пространство. Острота внимания угасала. Игрок снова резко крутанул колесико на круглой мышке и направил курсор правее.

Некоторое время всюду раздавались писк, визг, кряхтение и другие звуки, от консолидации которых можно, смело сказать, «кошки на душе скребут», – до того гнусное эмоциональное состояние в момент возникло, неприятно раздражая и барабанные перепонки, вовсе даже, не музыкального слуха, и нервную систему в целом. Поблуждав некоторое время курсором по экрану, игрок «нащупал» выход. Далее с ясного неба (от светлых тонов на экране сейчас с непривычки рябило в глазах, как бывает, когда в темноте резко включают большой свет) свалилась надпись:

Получите тело и распишитесь

Игрок выполнил поставленную задачу и тут же увидел себя в виде здорового плечистого детины, одетого в джинсы и майку, но почему-то с железным шлемом на голове в придачу. К этому доспеху прилагались большие наушники вполне современной модификации. После этого на экране постепенно начала появляться надпись. Создавалось впечатление, что кто-то писал ее on-line, прямо сейчас:

А теперь идите на все четыре стороны

Игрок и пошел.

Оказалось, что в версии «2012» варианта «Москва 2» игра начинается с театра. Шагнув на виртуальную площадь, игрок очутился перед главным Театром страны. В реальности этот вид искусства он не то чтобы недолюбливал, скорее, был к нему абсолютно равнодушен. А потому сделал неприязненную гримасу на собственном реальном лице. Однако своего виртуального прототипа волевым движением пальцев направил вперед.

Прямо над входом висел чудовищных размеров календарь, в точности повторяя те, которые можно встретить в любом офисе. Огромные листы бумаги не колыхались на ветру. Календарь резко поднялся и решительными порывами пытался сорвать шлем с головы игрока. Оглянувшись, тот пробежался. Оказалось, что ветер хозяйничал не на всей площади, а устанавливал коридор хаоса, где летали различные предметы. И происходило это точно между игроком и входом в театр. Этот странный факт раззадорил любопытство игрока. А что еще нужно для того, чтобы увлеченно окунуться в незнакомый брод?.. Как только игрок останавливался, бегунок на календаре, напротив, быстро, шаг за шагом отсчитывал дни. Сейчас он скакал по первым числам февраля. Далее следовали еще два месяца: март и апрель, естественно. И стоило игроку сделать несколько шагов в сторону театра, как бегунок на календаре замирал, и, казалось, время текло медленно-медленно. От сильного порыва ветра тяжелый добротный шлем все-таки сместился на бок. Оттого он походил не на амуницию, а скорее на тяжеловесный корабль, который дал крен на левый бок. Вернув шлем на место, игрок ловко, но совершенно случайно увильнул от пулеметной очереди, последовавшей из-за колонны справа.

– Ага, а вот и игра началась! Раз они не дают мне войти в этот театр, значит, именно туда мне и нужно.

Ветер дул с увеличенной силой, превратившись в ураган. Начался обстрел и слева. Пока игроку удивительно везло: для продолжения пути он еще не пользовался дополнительными жизнями. Но после того, как оба фланга на подступах, непонятно зачем нужного Театра, были оккупированы врагом, игроку пришлось заглянуть в Оружейную палату. Стражник быстро глянул на шлем игрока и только после – в глаза. Молча, выдал комплект различного оружия: от «холодного» в виде кинжала, меча и ятагана до весьма «горячего» – ружья и револьвера. Предлагался еще пулемет, но игрок сомневался, справится ли с ним. На глаза игроку попалась пустая полка в левом углу. На табличке значилось: «Ракета «Шквал»». Но самого оружия не было на месте. Здесь любопытство снова охватило игрока. Он подвел курсор к табличке и кликнул. На экране монитора реального компьютера открылось окно с надписью:

«Шквал» – советская скоростная подводная ракета. Предназначена для поражения надводных и подводных целей.

Масса – 2700 кг

Калибр – 533,4 мм

Длина – 8200 мм

Дальность хода – до 10 км

Скорость на марше – 130–180 м/с

Угол после залпового разворота – ± 20 град

Тип боевой части – фугасный

Масса БЧ (ТНТ эквивалент) – не менее 210 кг

Вид старта – надводный или подводный

Глубина подводного старта – до 30 м

После данных о возможной глубине подводного старта ракеты, игрок заметил еще одно «плавающее» окно с пояснительной надписью.

Артефакт отсутствует. Был продан заведующим кафедрой «Ракетные двигатели» МГТУ им. Баумана профессором Бабкиным за «зеленые бабки» вражескому шпиону.

Игрок резко обернулся, чтобы увидеть, кто его похлопал по плечу. Но за спиной никого не оказалось. Стражник стоял у витрин с различной военной амуницией и оружием. Среди прочего было и редкое, коллекционное, помнящее руку царей и императоров, а также совершенно обыденное, массово выпускаемое на заводах. Стражник заговорил, и его слова продолжали мысли игрока, становились ответом на еще незаданные вопросы.

– Когда-то США активно занимались разработкой баллистических ракет, создавали шахты на дне океана. И «Шквал» был весьма интересен им. Одна из модификаций ракеты идет на экспорт, но, тем не менее, даже купив и разобрав, повторить ее невозможно, потому, что некоторые разработки нельзя воссоздать простым методом копирования. Для этого нужно знать тактико-технические данные. «Шквал» содержит, содержал, – грустно улыбнулся стражник, одетый в современную военную форму, но с похожим и выбивающимся из общей картины, как у игрока, шлемом, – то, что в свое время можно было назвать ноу-хау в сфере производства подводной ракеты. Таких креативных мыслей там около 120. Вот так.