Текст книги "Тайна третьей невесты"

Глава 8

Завтрак прошел все в той же нервной атмосфере: девушки шушукались и переглядывались, посматривали на приглянувшихся им молодых людей, а те казались делано безразличными, но не всем удавалось сохранять подобную личину. То один, то другой будто бы нечаянно встречался глазами с девушкой напротив, и тут же оба отводили взгляды и делали вид, будто поглощены трапезой или беседой с соседом.

«Пустили лис в курятник», – непременно сказала бы моя кормилица. Я представила, как она осуждающе качает головой в неизменном пышном чепце и поджимает губы, и невольно развеселилась.

Наблюдать за соседками по столу оказалось весьма интересно. Конечно, не всех мне было хорошо видно, но те, кого удавалось рассмотреть, вели себя очень по-разному. Так, Идда со спутницами и еще несколько девушек держались так, словно ничего необычного не происходит, а напротив сидят или старые знакомые, или невидимки.

Другие без особого стеснения рассматривали молодых людей, как, к примеру, Тина-Санна. Я бы даже сказала – оценивающе изучали и прикидывали в уме, кем может оказаться тот или иной кавалер и стоит ли иметь с ним дело. Их можно было понять: ведь на роль невесты короля претендуют многие, но достанется она лишь одной, так не следует ли заблаговременно подготовить запасной вариант?

Большинство (включая меня, как это ни прискорбно) не знали, как вести себя в столь неоднозначной ситуации, а потому предпочитали не смотреть прямо перед собой, если же натыкались на чужой взгляд, спешили потупиться.

Вот Лисса – та уже стреляла глазками в симпатичного шатена, сидевшего чуть наискось от нас, а тот посматривал на нее с заметным одобрением, и немудрено: кузина очень мила. Конечно, ей не тягаться с признанными красавицами, но у нее хорошенькое личико, отличная фигура, прекрасные манеры и веселый бойкий нрав. В Гаррате у нее отбоя не было от поклонников!

Вторая кузина копировала поведение принцессы, и немудрено. Они с Лиссой очень похожи внешне, но, к сожалению, Делла немного занудна. Возможно, в этом виновата роль старшей сестры, а может, это лишь склад характера, не могу сказать. Так или иначе, Делла всегда пеняет Лиссе на чрезмерное легкомыслие и неприличную для девушки нашего круга склонность к всевозможным забавам, более приставшим дочкам разбогатевших торговцев. Мне обычно достается за рассеянность, витание в облаках и любовь к неуемным фантазиям, но исключительно из-за той неловкости, которую порой испытывают окружающие из-за моей неуместной задумчивости и ответов невпопад. Так-то легкая мечтательность по мнению Деллы – не порок, а скорее благодетель для девушки из хорошей семьи.

Я вспомнила наконец о просьбе Идды и заставила себя присмотреться к сидящим напротив. Мой взгляд тут же перехватил интересный юноша: рослый – насколько можно судить по сидящему человеку, – широкоплечий, с открытой улыбкой и непослушной гривой каштановых волос. Мне показалось, будто он отдаленно напоминает Грифона, я даже головой встряхнула – что за чушь! Ничего общего: вот он повернулся, и мне стало прекрасно видно, что профиль у него совсем иной, да и глаза…

«А какого цвета были глаза у Грифона?» – вдруг задумалась я и не смогла вспомнить. Мне показалось – темные, но впервые я увидела его в сумрачном коридоре и опасалась взглянуть ему в лицо, да и в последующие наши встречи не рассматривала пристально и уж точно не встречалась с ним взглядом. А еще думала нарисовать по памяти… Получилось бы, интересно?

У этого юноши глаза были голубыми. А может, и серыми, просто синяя туника выгодно оттеняла их: Лисса угадала, молодые люди тоже одевались по моде многовековой давности. Совсем как Грифон.

Не был ли он одним из них? Если да, то хотя бы становилось понятным его присутствие в замке. Если нет, тогда я никак не могла объяснить связанных с ним странностей, как ни старалась!

«Что-то ты слишком много думаешь о нем, – сказала я себе. – Неужели влюбилась?» И тут же снова встряхнула головой, чтобы глупые мысли выскочили из нее побыстрее – о таком и помыслить было невозможно!

Просто… Просто мне очень хотелось разгадать его загадку, пускай даже я понимала, что не стоит совать нос в подобные тайны, целее будет. А если ответ не найдется, я так и стану мучиться, возможно даже годами, я ведь уже упоминала о своей особенности. Должно быть, это мне и предстояло: даже если я снова повстречаю Грифона, вряд ли удастся расспросить его… И лучше будет убраться от него как можно скорее и как можно дальше! Но в то же время так хотелось поговорить с ним подольше, узнать о неведомых странах и, быть может, научиться азам дзейлинской скорописи…

«Что со мной? – опомнилась я, когда вилка звякнула о край тарелки. – Откуда эти мысли? Они какие-то… не мои!»

Откинувшись на спинку стула, я нашла взглядом Идду – вид у нее был несколько озадаченный, да и у ее спутниц тоже. А вот кузины и многие другие выглядели настолько задумчивыми и в то же время радостными, что я невольно подумала: уж не добавили ли в нашу еду и напитки какое-нибудь зелье? «Злое зелье», – тут же подбросила память слова Ины. Откуда вдруг такое воодушевление? Почему Лисса так нежно смотрит на юношу напротив, Делла с ожесточением крошит поджаренный хлебец, а Тина-Санна озирается в недоумении? И что такое со мной самой?

«Разум есть разум. Не чувства», – вспомнила я слова Грифона. Быть может, на этом этапе Испытания и впрямь задействовано колдовство, призванное разбудить чувства в соперницах? Причем самые обычные низменные чувства к посторонним мужчинам, а вовсе не возвышенную любовь к его величеству, которого большинство из нас видели-то только на портретах! Не это ли станет испытанием? Почему нет… У Старой Птицы явно своеобразное чувство юмора.

«Имеет ли она какое-то отношение к очередной выдумке, или же это дело рук людей?» – задала я себе очередной вопрос, но он, конечно же, остался без ответа.

– Сударыни, – раздался голос распорядителя. – Те из вас, кто уже закончил трапезу, должны подойти ко мне и вытянуть жребий, каковой укажет на молодого человека, который в последующие дни сделается вашим спутником и помощником, партнером в танцах и прочих увеселениях. Прошу же!

– Можно поменять, если не понравится? – звонко выкрикнула с места Мада-Норра, с которой мне довелось мыть полы.

Рот у нее не закрывался ни на мгновение, а еще она была необычайно смешлива и любила пошутить над остальными, но это выходило у нее как-то не обидно.

– Только если договоритесь с той, которую тоже не устроит предназначенный слепым жребием временный партнер, – ответил распорядитель, и она, казалось, удовлетворилась ответом. – Ну же, сударыни, прошу!

И вот так, одна за одной, мы получили спутников… на ближайшее время, если верить словам распорядителя. Мне достался тот самый, что издали показался похожим на Грифона. Вблизи я увидела куда меньше общего. Ростом он уступал моему странному знакомцу, руки у него оказались мягкими – я сразу вспомнила жесткие пальцы Грифона, когда напарник коснулся моей ладони. От него приятно пахло, а выглядел он… Скажу так: словно ему никогда не приходилось утруждать себя. О нет, он не был ни толстым, ни рыхлым, но взгляд на него рождал мысли о том, что чем бы он ни упражнял тело, это всегда было только в удовольствие, но ни в коем случае не в тягость. Этакий сытый и довольный собой кот, холеный, сильный и ловкий, но… Только с певчими птичками вроде нас, пришло мне на ум. Ему никогда не попадался на пути настоящий дворовый полудикий зверь, тощий, весь в шрамах, одноглазый, с порванными ушами – гроза крыс, всех окрестных кошек, а то и зверей покрупнее…

Думать так об этом юноше оказалось настолько забавно, что я не смогла сдержать улыбки, а он, конечно же, заметил и не преминул сказать:

– Вы прелестны, когда улыбаетесь, сударыня.

– Спасибо, сударь, вы не первый, кто говорит мне об этом, – ответила я словами Деллы.

Кузина не любила дежурных комплиментов и порой бывала чрезмерно резка с их любителями. Наверно, она могла бы придумать что-нибудь более хлесткое, но, увы, – я никогда не была сильна в пикировке. Пришлось прибегнуть к подобной уловке…

– Сударыни, – продолжил распорядитель, – сегодня начнутся танцевальные классы. Соблаговолите переодеться к занятиям и быть на месте точно вовремя – колокол вы услышите. Желаю всем успехов!

Так потянулись дни нового этапа Испытания, словно подчиненные счету наставляющего нас учителя танцев – шаг, шаг, поворот, поклон… Дни, наполненные навязчивым вниманием кавалеров, отделаться от которых удавалось только в спальнях и только на ночь – днем они поджидали под дверьми, готовые в любой момент сопровождать нас, куда только заблагорассудится.

Лисса за три дня сменила пятерых провожатых – по договоренности с другими девушками, конечно же, которые тоже меняли их как перчатки.

Делла из последних сил терпела того, кто достался ей по жребию, так же поступала и я. Мне, пожалуй, было даже проще: я не настолько раздражительна, как старшая кузина, я могла отрешиться от болтовни партнера и погрузиться в собственные мысли. Главное было не кивать на каждое его слово, иначе выходило, что ты соглашаешься с любым, даже самым безумным, предложением, например взглянуть на звезды с вершины башни. Это зимой-то, в такой холод! Я, конечно, мечтательна и романтична, но не до такой степени! И к тому же мой кавалер определенно не был тем, с кем я отправилась бы на подобную ночную прогулку. Его звали Танн – Идда оказалась права, все молодые люди представились короткими, ни о чем не говорящими именами.

«О да, – сказала я себе, послушно двигаясь под музыку, – ты предпочитаешь гулять в одиночестве. Вот только встречи происходят… необычные».

Удивительное дело – до сих пор все девушки были на месте.

– Может быть, теперь исключать будут парами? – жизнерадостно предположила Лисса за ужином и улыбнулась своему новому кавалеру, Лану.

– Ты хотя бы узнала, с кем заигрываешь? – спросила Делла, поднеся к губам бокал.

Ей казалось, будто так со стороны сложнее заметить наши переговоры. Увы, она лишь закапала платье и привлекла больше внимания, чем если бы просто негромко говорила.

– Никто не называет настоящих имен, – чуть слышно ответила Лисса, и я кивнула. – О себе ничего не рассказывают. Мне не удалось даже выяснить, на севере они жили или на юге, на равнине или в холмах, в лесу или у реки, сколько у них братьев и сестер, живы ли родители… Немыслимо! Обычно люди так охотно говорят о себе, даже расспрашивать не нужно, а эти молчат, словно проклятые!

– Скорее уж, заклятые, – пробормотала я. – Зато они с интересом слушают, вы заметили?

– Еще как! Я нарассказала множество небылиц первому, потом все то же самое, но наоборот – второму, а третий пытался уточнять у меня детали и первых историй, и вторых, – хладнокровно заявила Лисса, поймала мой взгляд и улыбнулась. – Жаль, что у меня нет твоего воображения, Тесса, иначе я придумала бы такие истории, в которых эти кавалеры запутались бы, как котенок в распущенном клубке!

– Чего ради? – нахмурилась Делла. – Рассчитываешь попасть домой к зимним праздникам?

– Почему бы и нет? – дернула плечом Лисса. – Я думала, тут в самом деле окажутся неженатые молодые дворяне, а эти…

– Кто же они, по-твоему? – делано удивилась я.

– Не имею представления. Придраться невозможно, держатся они на высоте, но… сложно объяснить, вы же общаетесь только со своими верными тенями!

– Ты все же попробуй, – попросила Делла, и Лисса задумалась.

– Они, – произнесла она наконец, – какие-то одинаковые! Желают говорить лишь только о том, что интересно мне, при этом никогда не имеют собственного мнения… Ах, Тесса, если бы ты попробовала разговорить своего Танна! Ты прочитала столько книг, побеседуй о них!

– Но если он их не читал?

– Перескажи и потребуй сказать, что он думает об этом, неужели тебе сложно?

– Конечно, нет, но… – Я поймала взгляд Деллы и согласилась: – Я постараюсь.

Не объяснять же, что мне вовсе не хочется разговаривать с Танном и тем более делиться с ним мыслями о любимых историях? Это ведь все равно что пустить незнакомца в свою спальню и позволить бесцеремонно переворошить вещи, перетрогать все любимые безделушки, рассмотреть их на свету и отбросить в сторону, как не заслуживающие внимания… или, наоборот, отложить, а то и вовсе присвоить.

– Ты так и не объяснила толком, что имела в виду, – вернула нас Делла к теме разговора.

– О, конечно, – спохватилась Лисса. – Я хочу сказать, что эти молодые люди совершенно безлики. Они… как манекены или те самые птицы-болтуны: только и умеют повторять: что вам угодно? О чем вы думаете? Почему вы так думаете? Зачем вы так поступили?

– То есть им приказано выведать, что у нас на уме?

– Наверно. У тебя есть другие идеи?

– Боюсь, нет. – Делла промокнула губы салфеткой и тщательно сложила ее. – И я вынуждена взять свои слова обратно.

– В каком смысле?

– В таком, что Тессе не следует более… хм… тесно общаться с ее спутником, ни на какие темы. Не то замечтается и скажет что-нибудь… неуместное.

– Спасибо, я всегда знала, что ты высокого мнения о моих умственных способностях, – пробормотала я.

– Не обижайся, – неожиданно ласково произнесла кузина и погладила меня по руке. – Но согласись: если ты увлечена чем-то, то можешь забыться и наговорить лишнего.

Я, помедлив, кивнула. Увы, это было правдой, и не мне играть в шпионку, пытаясь подловить Танна на чем-то. Сомневаюсь, что даже Идде это по плечу, в особенности если здесь задействовано колдовство…

– Посмотри, как Ода-Летта улыбается Ритту, – негромко сказала Лисса, и я взглянула направо. – Вот увидишь, она натворит глупостей.

– Перестань, – попросила я, – она разумная девушка, и если уж добралась до второго этапа…

– Мы же не знаем, чем ее поманил Ритт, – еще тише произнесла кузина, и я вдруг заметила на ее лице незнакомое выражение, очень взрослое и совсем не приятное. Она же повторила мои мысли: – Ода-Летта из небогатой семьи, она наверняка не верит в то, что может стать королевой. Так почему бы не выйти из игры с небольшой выгодой для себя?

– Хочешь сказать, кто-то из твоих кавалеров уже предлагал тебе руку и сердце? – правильно поняла ее Делла.

– Двое из троих, – показала на пальцах Лисса. – Третий еще не успел, но, думаю, наверстает упущенное после ужина или завтра утром.

– Но такой ход рассчитан на… Не на самых умных девушек, – поправилась та.

– Однако это сработает, вот увидишь, – предрекла Лисса и улыбнулась, печально и совсем по-взрослому. – И не смотри так на меня, Делла. Ты до сих пор считаешь нас с Тессой маленькими сестренками, способными только хныкать и пачкать платья. А мы, представь себе, уже выросли, даже Тесса. Верно я говорю? Тесса?

– Что? – опомнилась я, и кузины тихонько засмеялись, но не зло, не обидно.

– Довольно говорить об этом, на нас уже смотрят, – сказала Делла. Лицо ее помрачнело. – Будьте осторожнее, особенно ты, Тесса. А ты, Лисса, перестань менять ухажеров, достаточно с тебя пятерых.

– Я больше не буду, – тоном маленькой девочки, обещающей не трогать варенье, протянула Лисса, надула губы и хлопнула ресницами, но тут же перестала гримасничать. – В самом деле, довольно. Я проверила, что хотела, и больше слова лишнего не скажу, чего и вам желаю!

Тут она оглянулась и добавила шепотом:

– Не сомневаюсь, Ода-Летта выболтала Ритту о себе все, вплоть до любимого цвета нижнего белья!

– И это моя сестра!.. – простонала Делла. – Вы закончили? Идемте к себе, я хочу отдохнуть…

Стоит ли говорить, что мне отдохнуть не довелось? Едва я отделалась от Танна, дождалась Ины (слава всему сущему, теперь не нужно было далеко ходить, чтобы принять ванну) и решила лечь, как в дверь едва слышно постучали.

– Идда, это вы? – шепотом окликнула я.

– Кто же еще? – так же тихо отозвалась она, проскользнув в комнату. – Зря вы не запираете двери, Тесса.

– Чего здесь опасаться?

– Будто вы не знаете… – Принцесса тяжело вздохнула и откинула назад тяжелые белокурые локоны, схваченные светлым шарфом, почти таким же, как был у меня.

– Догадываюсь, но… – Я замялась. – Неужели вы думаете, будто кто-нибудь отважится… Ну… Войти к нам без спросу?

– Может быть, и нет, – задумчиво ответила она и села на край моей кровати. – Однако проверять не хочется. Мой любезный Сэд вчера долго скребся под дверью, умоляя позволить ему хотя бы поцеловать мою руку или краешек платья. Пришлось вылить на него кувшин воды и приказать пойти проспаться.

– В самом деле, кто мешал ему целовать вашу одежду среди бела дня, – усмехнулась я. – Но вы правы, Идда, а я была беспечна – даже не посмотрела, есть ли здесь засовы.

– Есть, я первым делом это проверила, – сказала она.

– Нужно предупредить кузин. Хотя, – перебила я саму себя, – они и без того достаточно сообразительны. Послушайте, что сказала за ужином Лисса…

Идда внимательно выслушала меня и кивнула.

– Судя по всему, ваша младшая кузина не обделена интуицией. Я чувствовала то же самое, но вот проверять, – она усмехнулась, – проверять не стала.

– Понимаю, это вам не пристало.

– И все же наблюдений Лина-Лиссы мало, – добавила Идда. – Мне хотелось бы присовокупить ваши.

– Вы имеете в виду рисунки? – уточнила я, дождалась кивка и протянула руку за папкой. – Вот, посмотрите. Кажется, я успела запечатлеть всех, кто попался мне на глаза. Приходилось делать это по памяти, но я на нее не жалуюсь. Там на обороте подписано, кто…

– Нет, позвольте, я не стану смотреть на имена, – перебила она и повела себя странно: высыпала все листы из папки на кровать, изображениями вниз, и перемешала их.

– Что вы делаете? – не сдержалась я.

– Сейчас увидите, – сказала Идда и поискала что-то взглядом. – Дайте мне грифель, будьте так любезны! Благодарю… И, Тесса, вы не будете возражать, если я немного испорчу ваши работы?

– Нет, конечно, это же просто наброски, – недоуменно ответила я, глядя, как она выбирает из вороха рисунков один и показывает мне.

– Кто это?

– Ирр, если не ошибаюсь, – ответила я, присмотревшись. – Да, у него приметная родинка над бровью, и…

Принцесса, склонившись над рисунком, принялась ожесточенно черкать грифелем.

– А теперь?

У юноши, изображенного на рисунке, появились усики, брови стали гуще, родинка исчезла в них, немного изменился рисунок рта.

– Вылитый Адри, второй кавалер Лиссы, – с удивлением ответила я. – Но…

– Постойте…

Идда снова принялась колдовать над моим рисунком, а когда показала мне его, я уверенно произнесла:

– Это же Танн! Точно такая челка, и… Что это означает?

– А вы как полагаете?

– Не могут же все они быть братьями или близкими родственниками!

– Конечно же, нет, если только не явились из сказки, в которой у несчастной матери было три десятка сыновей – рост в рост, лицо в лицо, голос в голос, – усмехнулась Идда, вороша рисунки.

– Лисса тоже сказала, что они какие-то одинаковые… Но как это может быть, я не представляю, если только их не заколдовали!

– Или не наколдовали, – негромко сказала она. – Вы же сами убедились – достаточно немного изменить прическу, добавить пару штрихов, и Ирр превращается в Танна, а Танн… в кого угодно. Быть может, здесь вовсе не две дюжины молодых людей, а всего один… одно…

– Что?..

– Существо, – почти неслышно произнесла Идда, – способное разделяться на десятки себе подобных и при этом сохранять единый разум. Как в очень старых и страшных легендах… Не знаю, слыхали ли вы в Гаррате сказки о Враге. Сомневаюсь в этом…

– О Враге?! – я вовремя схватила себя за язык, и возглас мой прозвучал не громче комариного писка.

– Все-таки слышали? – удивилась принцесса. – Надо же… я полагала, эти истории почти исчезли, их нигде уже не рассказывают, а о Враге даже упоминать перестали.

– Вот только в глуши память у людей дольше, – сказала я, потому что именно такого ответа она ожидала.

– Разве же Гаррат – глушь? Всего две недели пути до столицы, – усмехнулась она. – А что именно у вас рассказывают, Тесса?

– Я помню только одну сказку, слышала от кормилицы, – ответила я, мысленно попросив прощения и у бедной женщины, которая поминала Врага разве что в присловьях, и у Грифона. – О Старой Птице, которая отвоевала солнце у Врага. Правда, что это за Враг, каким он был, никто не знает.

– Расскажите, – попросила Идда, и я послушалась. – Как мало осталось от истории великой битвы… Но даже это – больше, чем ничто.

– Кто он такой? – спросила я. – И почему больше не рассказывают эти сказки? Вы что-то знаете, Идда, так скажите же, наконец!

– В том-то и дело, что я почти ничего не знаю, – медленно произнесла принцесса. – Я сказала вам, что интересуюсь Испытанием не ради королевской короны, а… просто так. Это правда. Но Испытание неразрывно связано с замком Старой Птицы – с нею самой, судя по всему.

– В основании фундамента лежит ее гнездо, – повторила я слова Грифона и добавила: – Так у нас говорят.

– Вот даже как! – Глаза Идды загорелись. – Подумать только, столько лет… веков!..

– Вы что же, верите, будто Старая Птица в самом деле существовала? – попыталась я вернуть ее к реальности. – И Враг, кем бы он ни был, действительно украл солнце с неба? Разве это возможно?

– А почему нет? – Она посмотрела на меня в упор, и я невольно отстранилась. – Колдовство существует до сих пор, чародеи не вымерли, хотя мастерство их изрядно ослабло по сравнению с прежними временами. Наверняка они тоже хранят какие-то тайны, но добраться до них невозможно. Для этого нужно родиться чародейкой, пройти посвящение… А после этого ты, даже если окажешься достаточно сильной и сумеешь добраться до самых вершин, скорее всего, позабудешь, что именно искала!

– Откуда вы знаете?

– Беседовала со многими чародеями, – с досадой ответила Идда. – Все они – лишь жалкая тень великих мастеров древности. Не знаю, что именно делают с ними в наши дни во время посвящения, но они ничем не лучше глиняных болванчиков! Слушают только своего господина, привязаны к нему гирляндой заклятий и связками амулетов, а собственной волей обладают только самые могущественные… Которые, конечно же, не снизойдут до беседы с одной из десятков принцесс!

«Инна-Ро – чудовищный брюзга, – услышала я голос Грифона, – но он один из немногих людей, кому я могу доверять безоговорочно. Согласись, это важно?»

А еще он сказал о разуме и мечте… Как жаль, что я испугалась тогда и не смогла поговорить с ним подольше! Окажись на моем месте Идда, уверена, она не упустила бы такого случая, и неважно, кем сочла бы Грифона – призраком, собственной фантазией или сумасшедшим, – все равно узнала бы все, что только захотела. Он ведь не прочь был поговорить, никуда не торопился… Но что уж теперь локти кусать!

– Вы говорили о Враге, – напомнила я. – Но я не уверена, верно ли я поняла… Вы связываете его… с Испытанием?

– Да, – ответила Идда. – В легендах говорится, будто он един во многих лицах. Совсем как наши спутники, не так ли? Быть может, в действительности они выглядят совсем иначе. Это могут быть полоумные пастушки и нищие бродяжки, но в силах Врага заставить их выглядеть и вести себя как знатные кавалеры…

«Она сама одержимая», – подумала я, невольно отодвинувшись подальше.

– Замок, – принцесса обвела мои покои широким жестом, – меняется на глазах. Вы не заметили?

– Пожалуй, – на всякий случай согласилась я и сказала по наитию: – Но, думаю, вы не правы. Даже если от настоящего Испытания, каким бы оно ни было в прошлом, осталась лишь шелуха, Старая Птица все равно следит за нами.

– Почему вы так решили? – тихо спросила Идда.

– Никто из нас покамест не погиб и даже не покалечился. Вы сами об этом говорили, помните? Это Старая Птица присматривает, – выпалила я.

– Если это все, на что у нее хватает сил, – произнесла она, – то плохи наши дела…

– Я не понимаю вас!

– Если бы я сама понимала… – Она взялась за голову. – Я приехала сюда, чтобы узнать, как проходит Испытание. Но выходит, что… Все так запуталось, Тесса!

– Объясните же, я постараюсь понять, – попросила я.

– Это вовсе не Испытание, – сказала принцесса и посмотрела на меня в упор. – Это жертвоприношение.