Текст книги "Отставной дракон"

Курсанты, привыкшие к ее выходкам, явно хотели посвистеть и поулюлюкать, но под яростным взглядом начальника сдержались, хотя кто-то все же свистнул.

– Здорово было! – преувеличенно весело сказала она, подходя к его аэроплану. – Только, Фальк, мы перепутали, это твои очки, давай меняться обратно!

– Погоди, вылезу…

Вот на этот раз он точно почувствовал, как она держит его едва ли не на весу, помогая спуститься. Откуда такая сила в хрупкой с виду девушке, Фальк не понимал.

– Ты как? – спросила она тихо.

– Хорошо полетали, – ответил он и добавил еще тише. – Спасибо.

Литта только улыбнулась и потерлась носом о его плечо.

– Чешется, а руки грязные, – пояснила она. – Пошли слушать разбор полетов!

– П-прекрасное представление, – чуть заикаясь, выговорил полковник. – И все же я считаю, что женщинам в авиации не место. Если уж так хочется, и если у нее имеется свой аэроплан, пускай летает в свое удовольствие, но как наставник…

– Как наставник, – сквозь зубы выговорил Фальк, – Литта намного лучше меня. У меня есть боевой опыт, это верно, но зато она прекрасно работает с личным составом, у нее к этому талант. Она людей чувствует… Да она даже улитку уговорит от земли оторваться!

– Я понимаю, конечно, что вы, герой войны, – тот выразительно покосился на его ногу и костыль, услужливо поданный механиком, – в восторге от такой прелестной наставницы, но здесь все же летная школа, а не… гм… заведение определенного пошиба!

– Странно, что девица всего одна, – поддакнул адъютант.

Фальк сперва онемел, а потом глаза заволокла красная пелена, и он чувствовал только, как начальник пытается поймать его за руку, а потом сделалось очень жарко, и он понял, что его перехватила Литта, держит обеими руками за пояс и упирается, не подпуская к полковнику. Сила у нее в самом деле была не девичья.

– Тихо, угомонись, – проговорила она ему в ухо, а назад крикнула: – Осторожнее, он же контуженный!

– Убью… убью гадину… – Фальк снова рванулся, но Литта держала его мертвой хваткой. – Да как он посмел такое о тебе!.. Гнида штабная!

– Я тебя сейчас вырублю, если не успокоишься, – сказала она совершенно серьезно. – Я умею. Прекрати немедленно истерику!

Фальк дышал, как запаленная лошадь, но бешенство понемногу отступало, оставалось только какое-то гадкое чувство: он был не в небе, он ничем не мог ответить на оскорбление, и ладно бы оскорбили его, но Литту!..

– Всё… ну всё, мой хороший, – она погладила его по затылку. – А с этой дрянью я сама разберусь. Я гражданская, это раз, а два – ты помнишь, кто мои родственники. Если что, ему мало не покажется. Ну-ка, присядь… Вик! Принеси воды, Фальку плохо!

– Бегу! – курсант сорвался с места. Фалька действительно любили, Литту тоже, и у многих чесались кулаки начистить физиономию если не полковнику, так хоть адъютанту. – Держите, госпожа…

– На голову ему лей. Да не так! – Литта отобрала у Вика ведро и выплеснула его на Фалька. Тот вздрогнул и окончательно очнулся. И понял, что сам себя погубил – после такого представления его просто вышибут отсюда коленом под зад, забыв о заслугах… – Остынь. А я сейчас вернусь.

Фальк потерянно смотрел ей вслед.

– Держите тут сумасшедших!.. – доносилось от начальственного аэроплана. – Инвалидов и каких-то шлюх! Я доложу!..

– Ах, значит, шлюх… – негромко, но очень отчетливо произнесла Литта, и Фальк невольно вздрогнул, вспомнив разговор на берегу озера. – Н-на!

От ее оплеухи полковник отлетел на несколько шагов назад и ударился затылком о стойку шасси, по которой и сполз наземь. На его упитанной щеке отпечаталась пятерня Литты. На этот раз курсанты не сдержались и разразились воплями и свистом.

– Пониже бы тебе врезать, чтоб поменьше о шлюхах думал, да ведь покалечу, – презрительно произнесла Литта. – Дрянь. Прав Фальк, гнида штабная, а туда же… Забери эту мерзость с нашего аэродрома, – велела она адъютанту, забившемуся под аэроплан. – И проваливайте отсюда поживее! А если надумаешь жаловаться… – тут девушка улыбнулась, и полковник постарался потерять сознание. – Узнай на досуге, чья я дочь. Передумаешь.

Она вернулась к Фальку, села рядом наземь и обняла его за плечи.

– Эх ты, чудак-человек, – сказала она, вытирая ему мокрый лоб. – Ну что тебя так разобрало? Ну сказал этот тип гадость, подумаешь… Ты же знаешь, что это неправда. Хотя, помнится, кое-кто недавно…

– Прекрати, – сдавленно попросил он. – Я только сейчас понял, что именно тогда сказал.

– Ты ведь уже извинился, – удивилась Литта.

– Да. Но до конца все равно не осознавал. Как погано-то…

– От чего?

– От всего, – Фальк опустил голову ей на плечо. – Я… да что я, переживу. Я привык, что все пялятся и… неважно. Но ты…

– Так я тем более переживу, – фыркнула она. – У меня с чувством собственного достоинства проблем нет. И словом меня обидеть, конечно, можно, но я ведь отвечу. И не факт, что тоже словом.

– Да, я видел. Красиво вышло, – невольно усмехнулся он. – Ты очень сильная.

– В отца, наверно, пошла. Он здоровенный. Хочешь, познакомлю?

– Ты же обещала не приставать.

– А причем тут это? Он адвокат, кстати. Так что засудит эту полковничью рожу за оскорбление моей чести и достоинства, у нас свидетелей вон человек тридцать. А если за меня, так отец его посадит, как пить дать, неважно, какая это шишка… – Литта потерлась щекой о его макушку. – Ну ты как? Очухался?

– Вроде бы… Никогда со мной такого не приключалось. Разве что в бою, но чтоб вот так… – Фальк помолчал. – Меня, наверно, все же выставят. И неба мне тогда уже не видать…

– Пусть попробуют, – холодно ответила Литта. – Я же сказала, кто мой отец. Мы им еще оскорбление героя войны припомним, вот тогда попляшут!

– Одалживаться не хочу. А заплатить нечем.

– Нет, ты все-таки потрясающий идиот, – покачала она головой. – Сказал тоже… Тс-с-с, начальник идет!

Тот подошел и остановился в паре шагов.

– Вы что устроили, сволочи? – тихо спросил он. – Мало мне ваших выходок, ваших скандалов, вы еще и старшего по званию чуть не убили!

– Так за дело, – без тени раскаянья сказала Литта. – И мне без разницы, я же гражданская. А Фальк до него и не дотронулся, вон свидетелей сколько!

– Одного не пойму, как ты удержала этого психического, – начальник плюнул и сел рядом прямо наземь. – Я не смог.

– Уметь надо, – усмехнулась Литта и почему-то посмотрела в небо. – Прабабушка научила. Удерживать надо уметь… Пойдем, Фальк. Ты весь мокрый, аж капает.

– А кто меня облил?

– А кто чуть полковника не убил?

– А кто ему по морде врезал?

Начальник посмотрел им вслед, покачал головой и закурил. Хоть помирились, и на том спасибо. Конечно, нервы они ему еще помотают, но если он верно расслышал, папа у Литты непрост, так что, может, школу и не расформируют, а инструкторов не отдадут под суд…

Однако время шло, но ничего не происходило.

– Да ему стыдно просто было признаться, как его девушка вырубила одним ударом, – высказал общее мнение один из курсантов. – Причем за дело. Нечего гадости говорить о госпоже Литте.

– Угу, – добавил второй и тяжело вздохнул. – Она только на одного смотрит. А он никак. Был бы я на его месте, так не тянул бы!

– Ты почем знаешь, что б ты делал? – мрачно ответил третий. – Но неважно. Главное, этот тип наверняка навел справки, чья она дочь, а похоже, папа там непростой, у госпожи Литты ведь и аэроплан свой, это ж недешево!..

– Так им всем и надо, – заключили они хором.

– А ну хватит сплетничать! – гаркнула на них повариха Джен и погрозила половником. – Хуже старых бабок… Марш за стол! Ужин стынет!

* * *

Однако, как выяснилось, они рано обрадовались. Начальник вызвал Фалька, и по его лицу тот сразу понял, что дело неладно.

– Что? – спросил он.

– Ты присядь, – кивнул тот на стул. Сегодня Фальк хромал сильнее обычного, это было заметно. – А то от таких новостей рухнешь.

– Все-таки приказано меня уволить? – усмехнулся тот, но сел с явным облегчением.

– Нет, – ответил начальник и прошелся, заложив руки за спину. – Напрямую они почему-то не могут, видимо, действительно навели справки о том, кто такой отец Литты, а она наверняка замолвила за тебя словечко, у нее не заржавеет. Кстати, кто он?

– Какой-то адвокат, – пожал плечами Фальк, хотя его покоробило. – Наверно, известный, раз она о нем так говорила. Так что случилось?

– У нас будет повторная инспекция. С проверкой квалификации пилотов-инструкторов. На, ознакомься, чего они от нас хотят.

Фальк взял несколько листов бумаги, развернул и начал читать.

– Ну это – для первогодков, это тоже, тут чуть сложнее… – Он поднял глаза на начальника. – А на такое мой старик не способен. Мотор не вытянет.

– Именно, – мрачно ответил тот. – Попробуй на учебном, что ли?

Фальк покачал головой.

– На них такие трюки выполнять – верное самоубийство. Свой я хоть до последнего винтика знаю и могу сказать, на что он способен, а на что нет, а те у нас непредсказуемые. Так вот откажет что-нибудь – и все. Хотя, может, это и выход…

– Я тебе дам! – прикрикнул начальник. – Иди. У тебя еще три дня, чтобы этот самый выход придумать. Я б мог сказать, что ты заболел, но инспектор непременно хочет тебя видеть и не отстанет, чтоб ему запаршиветь! Иди, Фальк… На сегодня я тебя от полетов освобождаю, пусть Литта потрудится, а то ей скучно, а она от скуки бесится.

Думать, собственно, было не о чем. За три дня освоить незнакомый аэроплан – а их еще придется пробовать, прикидывать, какой на что способен, – нереально, особенно ему. Придется вылетать на своем, ну а там уж… пан или пропал.

– Ты что загрустил? – весело спросила Литта, присаживаясь рядом. – Глаза какие-то не такие… не заболел?

– Нет, – ответил он и протянул ей листки. – Ознакомься.

– Изобретательные, гады… – протянула она, прочитав. – Я-то брякнула кому надо, видно, им там вставили по самое не балуйся. Уволить тебя просто так нельзя, но можно дисквалифицировать…

– Именно.

– Со мной такое не выйдет, мне это проделать – раз плюнуть… ну, может, два раза. А твой старичок не вытянет, да и эти летучие табуретки тоже, еще развалятся в воздухе… – Она задумалась. – Знаешь, у меня есть идея!

– Только не говори, что отрежешь косу и отлетаешь за нас обоих, – мрачно ответил он. – Нас не спутаешь.

– Косу не трожь, – серьезно сказала Литта. – Вот что… Полетели.

– Опять на озеро?

– Нет, не совсем, но там поблизости. Давай, вставай. Да куда ты пошел, к моему иди. Сядешь на место стрелка.

– Ты же никогда не берешь кого-то на борт, – удивленно сказал Фальк.

– Ты не «кто-то», – ответила она. – Забирайся, я помогу. И прекрати так дергаться, чего я о тебе не знаю, спрашивается?

Пассажиром Фальк летать не привык и чувствовал себя неуютно, хотя готов был признать: Литта будто родилась в воздухе.

Она уверенно держала курс на долину и снова приземлилась на пологом берегу, только на этот раз ближе к скалам.

– Выбирайся, – велела она, заглушив мотор, и выскочила первой. – Помочь?

– Я сам, – ответил он и выпрыгнул, поморщившись от боли. – Что ты затеяла?

– Есть два варианта, – сказала она, внимательно глядя ему в глаза. – Мы по очереди отлетаем на моем мальчике, скажем, например, что твой ветеран накрылся. Но ты на двухместном если и летал, то пару раз, а у него аэродинамика совсем другая, да и управление чуточку иное.

– А второй вариант?

– Ты возьмешь мой второй аэроплан, – ответила Литта совершенно серьезно. – Он совсем новый, одноместный, мотор очень мощный. Управление почти ничем не отличается от того, что у твоего старичка, он простой, мне его как учебный подарили, так что справишься. Полетаешь немного над долиной, чтобы приспособиться, а потом будет всем сюрприз!

– Да ты девушка с приданым! – невольно фыркнул Фальк.

– Ты даже не представляешь, каким именно, – по-прежнему серьезно ответила она. – Ну что? Может, хоть попробуешь? Он у меня красивый, красный. Нарочно перекрасили, чтобы меня хорошо видно было.

– Ну, попытка не пытка, – сдался он. Выбирать все равно было не из чего. – А почему этого нельзя было сказать на базе?

– Потому что тебя так просто не уговоришь. Вдобавок тот аэроплан стоит во-он в той пещере, – указала Литта. – Вообще-то он гидроплан, но поплавки можно свинтить, я редко ими пользуюсь. Идем, покажу… Он легкий, я его и одна могу вытолкнуть, хотя проще завестись и выехать на берег. Постой тут, чего тебе по камням телепаться, я сейчас…

Она убежала к скалам, а Фальк посмотрел на озеро, дальние голубые горы и степь, где ковыль уже стелился по ветру, как перистые облака в синем небе, которое отражалось в воде. Он нагнулся, зачерпнул кристально-чистой воды, напился и утер лицо. Стало немного легче.

Тут он встрепенулся: совсем рядом загудел мотор, и по звуку Фальк сразу понял, что машина действительно мощная, не игрушка. Как бы ни было ему плохо, попробовать полетать на такой он бы не отказался…

Литта лихо выкатила ярко-алый аэроплан на берег, почти к самой воде.

– Ну как? – весело крикнула она, высунувшись из кабины.

– Красавец, – искренне ответил Фальк и подошел поближе.

– Бери и пользуйся, – сказала Литта, заглушив мотор и выскочив наземь. – Захочешь, поплавки привинтим, попробуешь с воды взлететь. Это очень забавно.

Фальк погладил блестящий корпус и усмехнулся. Литте всё забавно…

– Фальк, ты мне сегодня совсем не нравишься, – произнесла вдруг она серьезно. – Ты какой-то не такой, и дело не в инспекции. И хромаешь ты сильнее обычного.

– Протез неудачно пристегнул, натерло, – криво усмехнулся он.

– У тебя лицо горит, – Литта притронулась к его лбу и нахмурилась. – Да ты и сам горячий…

– Не горячее тебя.

– У меня обмен веществ ускоренный, я ж тебе говорила, поэтому у меня и температура всегда повышенная. А ты для меня всегда холоднее был, и не говори, что тебе голову солнцем напекло, не поверю, – она бесцеремонно сунула руку ему за ворот рубашки. – Так и есть. Ты почему в медчасть не идешь, а?

– Да ничего со мной такого, – отмахнулся он. – То ли простыл, то ли продуло, то ли перегрелся… Оставь. Само пройдет.

– Нет, Фальк, это явно само не пройдет, – серьезно ответила Литта. – Ну-ка, сядь. Сядь, кому, говорю! Сюда вот, под крыло, в тень… Давай сюда свое копыто!

– Отвяжись ты! – выкрикнул он, отчаявшись.

– Фальк, я сильнее, – угрожающе произнесла она и продемонстрировала это на практике, толчком в грудь опрокинув его на спину и усевшись верхом задом наперед.

В небольшой вроде бы девушке веса было изрядно, а силой ее Фальк сталкивать не хотел. Впрочем, поди еще столкни: она так стиснула коленями его бока, что впору было решить – ей и дикого жеребца укротить ничего не стоит.

– Не дергайся, – сказала Литта, закатывая свободную штанину комбинезона и ловко отстегивая протез. – Я и не такое видала…

Тут она замерла, наклонилась пониже, что-то разглядывая, дотронулась и рассмотрела свою ладонь.

– Фальк, – сказала она, обернувшись, – я конечно понимаю, что ты клинический идиот и давно пытаешься себя убить. Но одного не пойму – почему ты выбрал настолько долгий, нелепый и мучительный способ?

– О чем ты? – выдавил он. Ему было неимоверно стыдно.

Вместо ответа Литта с силой сдавила его проклятую культю, и Фальк взвыл от боли.

– У тебя швы разошлись, кретин! – рявкнула она, слезая с него и поворачиваясь лицом. – Какой коновал тебя штопал? Натерло ему… Там гноя… Мать твою, у тебя уже сепсис начался, отсюда и горячка! Тебе гангрены мало было?! Ты что, на себя вообще не смотришь?!

Фальк уставился на предательские красные полосы, тянущиеся вверх от размозженного когда-то колена… Он и в самом деле старался туда не смотреть, всякий раз передергивало.

– Сиди тут, – приказала Литта. – Ни с места. Я скоро обернусь. И не вздумай какую-нибудь глупость сделать…

С этими словами она ловко выхватила у него из ножен порядочный клинок, а протез, наоборот, закинула в кабину, куда ему было не забраться этак вот.

– А попробуешь утопиться… А ты можешь, я тебя знаю… – добавила она. – Но мы это пресечем.

– Ты что делаешь? – потрясенно спросил Фальк, когда Литта выудила из своего алого аэроплана моток веревки и надежно привязала его за пояс к обоим шасси.

– Так ты никуда не денешься. Аэроплан на стопоре стоит, тебе его не сдвинуть, – мрачно ответила она, – а я спокойна буду. Сиди смирно, я скоро.

– Но куда…

– Не твое дело, – ответила она и снова ушла куда-то к скалам.

Фальк попробовал отвязаться, но не тут-то было. Узел был каким-то очень уж хитрым, чем сильнее он дергал, тем сильнее тот затягивался. А распутать не выходило, он оказался за спиной. Развязать узлы на шасси не вышло даже зубами, Литта навертела их от души и с явной сноровкой. Оставалось и впрямь только сидеть и ждать… у озера погоды.

Острая боль в ноге сменилась тупой и пульсирующей, тень от крыла медленно двигалась вслед за солнцем, а Литты все не было. Фальк прикрыл глаза и, похоже, задремал, потому что очнулся, когда девушка встряхнула его за плечи.

– На-ка, – она сунула ему в рот две неимоверно горькие пилюли и поднесла к губам флягу водой. – Запивай. Жар немного снимет. Не хлебай так, тебе еще вот это пить…

Теперь это оказалась пиала с каким-то неведомым душистым отваром, то ли горьким, то ли сладким, Фальк не разобрал, потому что пить хотел уже неимоверно.

– Перебирайся, – Литта сделала неуловимое движение, и узлы развязались как по волшебству. Фальк покосился на самую обычную туристическую пенку и кое-как на нее переполз. – Будем тебя латать, горе ты горькое.

– Я что, аэроплан? – буркнул он. – Сказала бы еще «чинить»!

– А что, звучит: аэроплан по имени Фальк, – хмыкнула девушка. – На-ка, еще выпей и вот это тоже…

От этих ее неведомых снадобий у Фалька закружилась голова, и он сам не заметил, как отключился.

– Идиоты, кто так шьет, – бурчала Литта, сноровисто делая ему перевязку. – Дренаж же надо оставлять… Удивляюсь, как ты пять лет пропрыгал…

– Ты что делаешь? – хрипло спросил он, приподнимаясь на локтях.

– Что-что, операцию в полевых условиях, – фыркнула она. – Знаешь, сколько дряни пришлось вычистить? Говорю, ты сильный, кто другой давно бы помер, а ты ничего, вполне живой и годный к употреблению… Видно, и впрямь шов натерло, инфекцию занес – и готово. – Литта села и утерла пот со лба локтем. Руки у нее были в крови. – Ничего. Я тебя заштопала, жить будешь.

– Как? – тихо спросил Фальк.

– Руками и суровой ниткой! – фыркнула она. – Хорошо, что я умею… Только ходить ты в ближайшие две недели не сможешь. И летать тоже.

– А как же инспекция? Решат ведь, что я симулирую, и…

– Фальк, – серьезно сказала Литта. – Ты какой-то ненормальный. У тебя заражение крови началось, а ты о дурацкой инспекции беспокоишься, чудак-человек! Кстати, время принимать лекарство… не кривись! Знаю, горькое, а что делать, если ты сам себя до этого довел? Зато работает, сам погляди!

Фальк скосил глаза вниз – красные полосы побледнели и вроде бы начали исчезать. И жара он почти не чувствовал, перестало ломить в висках и пропал озноб.

– Это что-то из новинок? – спросил он зачем-то.

– Нет, народные средства, – ответила Литта. – Пей чай, а я тут приберусь да пойду искупаюсь, вся извозюкалась.

Фальк посмотрел вверх. Небо было густо-синим, а над горами пламенел закат, и озеро казалось рубином в серебряной оправе из ковыля.

«Хоть увидел, как красиво бывает на свете, – подумал он. – Интересно, как это выглядит сверху? На вылетах-то вниз смотреть некогда…»

– Ночевать тут будем, – сказала Литта. С ее косы капало. – Просто так я тебя в кабину не затащу, а вставать тебе еще рано.

– Нас хватятся, а связь до базы не добивает.

– Ничего. Скажем, что тренировались заради этой инспекции, устали и вырубились. Первый раз, что ли?

– Литта, но лететь мне все-таки придется, – серьезно сказал Фальк. – Дашь мне еще этих твоих… народных средств, я выдержу. Я не могу подвести училище.

– Не придется тебе лететь, – загадочно ответила она и укрыла его каким-то потрепанным одеялом. – Дай поспать, я сегодня замоталась! А все из-за чьей-то безалаберности… – Литта помолчала и добавила: – Фальк, если что, буди меня немедленно. С таким не шутят.

Он промолчал, просто улегся и уставился в небо, заложив руки за голову. Сияли звезды, складываясь в незнакомые рисунки… Вон то созвездие, например, явственно напоминало аэроплан, хотя называлось наверняка совершенно иначе. В астрономии Фальк силен не был.

Фальк сам не заметил, как уснул, просто навалилась дрема, а очнулся он от холода, причем такого, что зубы выбивали дробь. Он не мог взять в толк, как это Литта преспокойно спит на голой земле, привольно раскинувшись, да еще и сладко похрапывает. Правда, спала она чутко, стоило ему приподняться, как девушка вскочила.

– Ты чего? Болит?

– Х-х-холодно… – выговорил он. От покрывала толку не было, его продувало насквозь.

– Подвинься немножко, – велела Литта и перебралась к нему на пенку, а покрывало натянула сверху. – Я и забыла, что тут по ночам свежо.

– Н-ничего себе свежо! И не лапай меня, ты обещала не приставать.

– Чудак-человек, я же просто для тепла, – фыркнула она. – Грейся. К утру еще похолодает, я чую, ветер поднимается. Костер развести, может? У меня там в пещере и дрова есть…

– Не надо шарахаться в темноте, – Фальк чуточку отогрелся и перестал дрожать. – Утром видно будет.

– Ага… – сонно ответила Литта и снова уснула, уткнувшись носом ему в шею.

А он вот теперь спать не мог, обнимал обеими руками девушку и старался не шевелиться, чтобы не разбудить ее. Ну и чтобы не потревожить рану, конечно.

– Вроде ничего, – сказала Литта утром, заново его перевязав. Делала она это с редкой сноровкой, и, хоть было больно, но не до такой степени, чтобы кричать в голос. – Я, конечно, не дипломированный хирург, но чего-ничего умею. На медицинские курсы нарочно пошла, думала, мало ли, когда пригодится… Видишь, не зря.

– Угу, – отозвался Фальк. От зловещих красных полос не осталось и следа. Передовая фармакология явно пасовала перед народными средствами. – Как мы отсюда выбираться будем?

– Тебе бы еще полежать, конечно, но жратвы нет, – задумчиво произнесла девушка. – Хорошо, воды хоть залейся… Я отведу этот аэроплан обратно, а потом подгоню своего мальчика. Допрыгаешь пару шагов, а потом я тебя подсажу. Поищу в пещере какую-никакую приступку, может.

– Ты уж подсадишь, – буркнул он.

– Не переживай. Ты что красный такой? – встревожилась Литта. – Жара нет вроде…

– Да отстань! – взмолился Фальк. – Ты не девушка, ты катастрофа! Никакого спасения от тебя нет!

– А ты не спасайся, – лукаво улыбнулась она. – Приходи в себя, отвару вон из большой фляги попей, а я пока с машинами разберусь…

Фальк с облегчением выдохнул, когда она увела прочь алый аэроплан, потому что этого самого отвара выпил вчера много, а при Литте ну ни как не мог… как она выражалась, того-этого.

– Ну что, – сказала она, вернувшись. – Давай, поднимайся. Держи свою корягу, постой, я пенку сверну, не бросать же тут…

– Ногу отдай, – буркнул он.

– Не отдам, пока не заживет, – твердо ответила Литта и вдруг прыснула со смеху. – Ты сам-то понял, как это звучит?

– Литта… ты, по-моему, в чем угодно смешное можешь найти, – сумрачно ответил Фальк.

– Конечно. Прабабушка научила, – кивнула девушка. – Во всем нужно искать что-то хорошее. Вот, например, когда прадедушку парализовало, он не смог от нее сбежать. Так и ты.

– Я тебя костылем стукну, – пообещал Фальк, невольно начиная улыбаться.

– Ты тогда упадешь, – предупредила Литта и подставила ему плечо. – Попрыгали, а то нас правда хватятся…

Как Литта впихивала его в кабину, Фальк предпочитал не вспоминать. Во-первых, было больно, во-вторых, она постоянно его смешила какими-то семейными байками, а одновременно смеяться в голос и страдать несколько затруднительно. В воздухе стало легче, но приближалась база, и Фальк опять помрачнел, думая о том, как будет выбираться из аэроплана. Впрочем, Литта уже все решила за него.

Лихо приземлившись, она подрулила к палаткам, выпрыгнула из кабины и крикнула курсантам:

– Ребята, помогите!

– Что случилось, госпожа Литта? – встревожились те.

– Да Фалька надо вытащить, – весело ответила она. – Полетали, называется! Сели передохнуть, так этот идиот умудрился сломать на камнях ногу, причем не здоровую! Видели б вы, как он в кабину громоздился…

– Литта, убью… – прошипел он. Впрочем, эта версия всяко была лучше истинной.

– Ну вы даете, – сказал кто-то, и двое крепких курсантов легко спустили Фалька наземь. Литта снова подставила ему плечо. – Ногу-то захватите! Может, починят…

И тут уже сам Фальк начал хохотать, потому что ситуация была абсурдной донельзя.

– Так, вы двое, живо ко мне, – приказал показавшийся из здания штаба начальник. – Опять вы что-то вытворили?! Пропали, потом явились, ржут, как кони, а на носу инспекция!

– Пять минут, – попросила Литта, посерьезнев. – Я отволоку Фалька в палатку и приду.

– Давайте лучше мы, – предложил один из курсантов, – тяжело же.

– Да в нем весу всего ничего, – фыркнула девушка. – Ну, похромали… А вы ногу занесите потом.

– А тебе обязательно было выставлять меня на посмешище перед всей этой ордой? – спросил Фальк сквозь зубы. Веселье быстро улетучивалось. – Не могла кого-нибудь потихоньку попросить помочь?

– Перестань ты. Теперь это перейдет в разряд баек и легенд, обрастет подробностями, останется в веках и будет передаваться из уст в уста. А иначе те, кого бы я попросила, рассказали бы остальным, и начали бы шушукаться… А так посмеялись и всё, – серьезно ответила Литта. – Уф. Вот твоя койка, падай и лежи, а я к начальству на ковер, потом зайду. Кстати… – она порылась по карманам и выудила флакончик, – тебе пора пилюли глотать, держи. Это я тебе оставлю, если вдруг сильно дергать начнет, выпей еще одну. Но не больше, а то траванешься, ясно? И тогда…

– Литта!!! – раздался вопль начальника.

– Бегу! – отозвалась та и умчалась, не договорив.

Фальк посмотрел на флакончик и взял его в руки. «И что – тогда?» – подумал он. Тот пузырек Литта у него отобрала, а вот – другой, у него в руке, и не надо ждать, и…

Он зажмурился и высыпал в рот содержимое, ожидая знакомой уже немыслимой горечи, но вместо нее почувствовал сладость.

– Убью заразу, – выдохнул он, отплевавшись. Коварная Литта насыпала во флакончик шариков глюкозы.

Фальк поймал себя на том, что невольно улыбается. Она знала, что он не удержится, а может, решила устроить проверку… Так или иначе, он все еще был жив. И, как с некоторым недоумением понял Фальк, довольно сносно себя чувствовал.

Тем временем Литта стояла навытяжку перед начальником и поедала его преданным взглядом. Тот расхаживал взад-вперед и непрерывно курил.

– Вас убить мало, – устало сказал он наконец. – Обоих. Устроить показательную казнь на взлетной полосе. Разорвать дикими аэропланами! Повторяю, на носу инспекция, а вы исчезаете? Куда и зачем вас унесло?!

– Фальк не смог бы выполнить то, что прописано в тех бумагах, – негромко ответила Литта. – Ни на своем старике, ни на учебных, ни на моем мальчике, потому что за три дня незнакомый аэроплан освоить как-то можно, а почувствовать – нет. И его бы списали подчистую. Я хотела отдать ему свой.

– Ты же только что сказала, что твой мальчик ему не подошел бы, – опомнился начальник.

– У меня еще один есть, – улыбнулась девушка. – Одноместный, учебный. С ним бы Фальк сладил. Вот за ним мы и полетели, я думала, вернемся вдвоем. В смысле, на двух машинах.

– Вы и вернулись вдвоем, но на одной… Что случилось?

– У этого кретина воспалилась рана, а он молчал и превозмогал, – честно ответила Литта. – До заражения дошло.

– Я надеюсь, ты вложила ему ума и отволокла его в медчасть? – помолчав, спросил тот, закуривая очередную папиросу.

– Ума вложила, а так – сама заштопала, – фыркнула она. – Уж получше, чем наши коновалы! Он у меня там чуть копыта не отбросил… И, сами понимаете, перед инспекцией он показаться не сможет. Ну то есть он мог бы опять превозмочь… и истечь кровью прямо в кабине. Давайте обойдемся без таких подвигов, а?

– Тогда его просто выставят…

– Нет. Я ему замену нашла.

– Кого?! Кого-нибудь из курсантов? Так они тем более такого не выполнят, и машины у нас, ты сама всегда говоришь, убитые…

– Да что вы, – улыбнулась Литта. – Я договорилась со своим племянником. Летать он умеет, возьмет ту мою пташку, да и… А внешне они с Фальком очень похожи, он тоже невысокий, темноволосый и глаза светлые. Я думаю, тот полковник особо-то Фалька не разглядывал, остальные его вообще знать не знают… Главное, чтобы хромать не забывал!

– Это дикая авантюра, – сказал начальник. – Но ради Фалька… ладно. Если что, на себя возьму.

Он помолчал.

– Ты-то справишься?

– Да они обделаются, – вежливо ответила Литта. – Я же говорю, племянничек подгонит мою пташку, а та куда новее моего мальчика.

– Ладно, – кивнул он. – Иди. К Фальку иди, а то он у нас психованный, как бы чего не вышло…

Литта хихикнула невесть почему и выскочила наружу.

– Госпожа Литта! – окликнул ее механик. – Мы крепление поправили!

– Какое? – не поняла она.

– Да вот, – тот показал ей протез. – Какой недоумок это делал? Не представляю, как господин Фальк с ним столько лет проходил… Тут еще и в шарнире начало заедать, вот он и поломался. Мы тут все поменяли, только скажите господину Фальку, что смазывать надо вовремя… Держите!

– Спасибо, – искренне сказала Литта и пошла к Фальку, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Ей было очень интересно, как она выглядит с ногой подмышкой.

Видимо, впечатляюще, потому что Фальк уставился на нее крайне мрачно.

– Починили, – коротко сказала она и поставила протез в уголок. – Судя по выражениям механика, ты еще легко отделался. Это изделие… гм… мастеру несколько не удалось.

Тут она подобрала с полу белую крупинку и усмехнулась:

– Попробовал, значит? Я так и знала, что не удержишься!

– Это было свинством с твоей стороны, – буркнул он.

– Нет, с твоей, – серьезно сказала Литта и присела на край койки. – После всей этой военно-полевой хирургии взять и сожрать флакон отравы… Какой ты все-таки дурак, Фальк!

– А что начальник? – спросил он, не желая развивать эту тему.

– Ничего. Вошел в положение, нецензурно тебя обозвал и согласился на мою гениальную идею.

– Какую?

– Узнаешь, – коварно ответила Литта и содрала с него покрывало. – На перевязку пора, больной. А потом принесу перекусить чего-ничего. И учти, ночевать я буду у тебя, потому что ты, как сказал начальник, психованный, и поди знай, что тебе посреди ночи в голову взбредет!

– Литта, слухи же пойдут… – потерянно произнес он.

– Ну и что? Их и так полным полно. Я от них не облезу, а тебе вообще все ребята завидуют, – фыркнула она, протирая руки спиртом. – Терпи, может быть больно… А, ну ничего, подживает уже, на тебе как на собаке… Но придется тебе пока поваляться!