Текст книги "Где-то на краю земли есть место, походящее на сказку"

Где-то на краю земли есть место, походящее на сказку
Кира Владимировна Кипцевич

© Кира Владимировна Кипцевич, 2024

ISBN 978-5-0062-6429-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«ТЕРИБЕРКЕ»

А знаете, где-то на краю земли

Есть место, походящее на сказку.

Там днюют и ночуют корабли

И море, обнимая, дарит ласку.

Там птицы перелетные зовут

С собою пересечь любые дали,

Чтоб, отражая неба синеву,

Нас волны в ту дорогу провожали.

Там, может сотни лет тому назад,

Драконы жили, охраняя земли,

И камни до сих пор легенды их хранят,

А сопки молча слушают и внемлют.

Там, где-то на холмах, в своей избушке

Сидит и кружева из ягеля плетет

Природа, сказочная милая старушка,

Что колыбельные слагает ночи на пролёт.

Теперь вы знаете, что где-то на краю земли

Есть место, походящее на сказку,

А, чтобы вы его легко найти смогли,

Природа оставляет вам подсказки.

«ДОРОГОЮ СЕВЕРНЫХ СКАЛ»

 
Дорогою северных скал,
Охотничьей тропой
Путник шел  и  счастье искал,
Сражаясь с самою судьбой.
Легенды слагали о нем
Те, кто видел его следы,
Что судьбой его  дух пленен,
Лежа на глубине воды.
Что уже сотни тысяч лет,
Ступая одной тропой,
Путник ищет судьбы секрет,
Чтобы снова вернуться домой.
Но коварная штука – судьба,
Не откроет счастья секрет,
Будет вечной эта борьба,
Ведь ответа на свете и нет.
Дорогою северных скал,
Охотничьей тропой,
Путник шел и счастье искал
В бесконечном споре с судьбой.
 

«Он любил курить сигареты»

Он любил курить сигареты,

Кофе пить с коньяком и абсент,

Покупал дорогие конфеты

И делал на этом акцент.

Он ходил в костюмах от «Прадо»,

Ездил на «бентли», «порше».

Говорил, я должна быть рада,

Я думала – это клише.

Он дарил мне очки от «Дольче»

И платья от «Донны Каран».

Я любила его чуть больше,

Чем он бы того желал.

Он любил курить сигареты —

Этот вкус остается в крови.

Никогда не давал советы,

Не видя смысла в любви.

Я сейчас не ношу ни «Дольче»,

Ни «Прадо», ни «Донну Каран».

Я любила его чуть больше,

Он же со мною играл.

Сейчас мой стиль – это джинсы,

Его – костюм и «порше»,

Я ношу контактные линзы,

А он… в общем, те же клише.

Он любил курить сигареты.

Его пачка была пуста.

Мне было плевать на все это,

Моя совесть была чиста.

Я забыла его сигареты,

Наконец-то их вкус исчез.

Вместе с дымом ушли секреты,

В которые он не лез.

«Секрет»

 
Все те же лица, те же взгляды,
Движенья губ и головы.
Не говорите. Нет. Не надо.
Я помню, это были вы.
 
 
Никто не может бесконечно
Хранить секрет, скрывать, бежать.
Все в этом мире быстротечно,
Огласки трудно избежать.
 
 
Я не скажу, я не открою,
Не я, но кто-то в час любой.
И ты услышишь за спиною
Насмешки света над собой.
 
 
И я исчезну, без сомнения,
Не потревожу, не предам.
Когда улягутся волнения,
Пройду по сглаженным следам.
 
 
Все те же лица, те же взгляды,
Движения рук и головы.
Не говорите. Нет. Не надо.
Я знаю, это были вы!
 

«Наша жизнь»

Наша жизнь как душный коридор.

Шумный, узкий, с множеством дверей,

Где все время слышен разговор

Незнакомых и невидимых людей.

Двери заперты. Все. Где средь них твоя?

Ведь все они похожи до одной.

Ты в каждую стучишь, да только зря,

И слышишь чей-то шепот за стеной.

И вот однажды, на исходе дней

Дверь открывается. Одна. И некуда идти.

И что же видишь ты за ней?

Табличку с надписью: «Конец пути!»

«Зимняя сказка»

 
«Скажи мне, зимою красиво? —
 
 
 Спросила у света тьма, —
 
 
 Какая-то тайная сила
 
 
  Сводит меня с ума!»
 
 
 «Зима – это белое поле,
 
 
  Зима – это снежная власть,
 
 
  Зима – подобие воли», —
 
 
  Ответил ей свет, смеясь.
 
 
«Скажи мне, ты видела солнце,
 
 
 Что редко  выходит зимой?»
 
 
 Но тьма вдруг взглянула в оконце
 
 
 И спряталась за стеной.
 
 
«Скажи мне, зимою красиво?» —
 
 
 Спросила у света тьма,
 
 
 Но свет лишь добавил смешливо:
 
 
 «Выйди – узнаешь сама!»
 

«Печальная память роз»

 
Алая кровь на белой перчатке,
Печальная память  роз.
Трагедия крылась в простой опечатке,
Принятой кем-то всерьез.
Капля чернил на синей вуали,
Скрытая тайна слов,
Она лишь хотела смолчать о скандале,
Избавиться от оков.
Капля росы на весеннем букете,
Соленая память слез.
Сбитая вязь на девичьем  корсете,
Небрежная прядь волос.
Капля сочувствия чьей-то печали,
Тайная память встреч.
Как все прекрасно казалось вначале,
Как трудно все было сберечь.
Капля за каплей – и чаша до края,
Вечная  память грез.
Жаль, слишком поздно порой вспоминают
Трагедию  красных роз.
 

«Пара»

 
Пара часов на сон,
Пара минут на чай,
Сообщение на телефон:
Увидимся. Не скучай.
Пара шагов вперед,
Пара недель – забыть.
Мыслей водоворот,
А надо бы отпустить.
Внезапное эсэмэс —
Пара шагов назад,
Потерянный интерес,
И снова лицо в слезах.
Пара  минут – уйти,
Пара недель – забыть.
Чтоб не было снова пути,
Дверь за собой закрыть.
Пара тузов на кон,
Пара шагов вперед,
А был ли парою он —
Кто теперь разберет.
Пара часов на сон,
Пара минут на чай,
На зеркале телефон,
И уже твое: не скучай.
 

«Лето ограничений»

 
Лето ограничений,
Свобода под пристальным взглядом.
Пункт военного назначения,
Где не дозовешься  командующего парадом.
Лето в перчатках и масках,
Доктора как из Средневековья,
По всем СМИ описана в красках
Пандемия, ждущая  у изголовья.
Прививки, которым не верят,
Прибавляют число заболевших,
Все думают – выиграют время,
А  время  на стороне сильнейших.
Статистика каждые сутки,
Мнимая безопасность,
Как закрытые в телефонной будке,
Живем без намека на ясность.
Так называемая демократия
Внушает, что все в порядке,
А где-то обезумевшая «аристократия»
Держится за свои накопления  мертвой хваткой.
 

«На данном этапе моего существования»

На данном этапе моего существования,

Мое тело всего лишь промежуточная станция между прошлыми жизнями и будущими,

На которой через каждый метр висит табличка: «Внимание всем митингующим!»

А чей-то голос в громкоговорителе постоянно произносит: «Просьба, четко соблюдайте дистанцию!»

На данном этапе моего существования мои глаза всего лишь прожектора,

Не всегда четко освещающие картинку происходящего,

А порой, в основном, конечно, с утра, и вовсе не работающие или не показывающие вообще ничего стОящего.

На данном этапе моего существования

Мои руки всего лишь барабанные палочки,

Подающие правильный темп и настрой

Мыслям, снующим мимо, и нарушающим общий строй,

И время от времени выдающим слишком обычные идеи за свои, просто для галочки.

На данном этапе моего существования

Невозможно определить точное время и дату прибытия на следующую станцию.

Но все тот же голос в громкоговорителе

Так же навязчиво будет произносить: «Внимание! Просьба, четко соблюдайте установленную нами дистанцию!»

«Север»

Снег белый настолько, что слепит глаза,

И если мороз, то мороз,

И если озера, то вода как слеза

И сопки глядят за утес.

Край северный солнца полярного ждет

И, в дымке морозной застыв,

Тропинкой лесною тебя поведет,

От бурь и тревоги закрыв.

А лето! Уж если светло – до утра,

И если гулять, то с лихвой,

С друзьями сидеть и болтать у костра,

Укутавшись летней листвой.

Край северный – родина стойких людей,

Кораблей, что снуют среди льдов,

Край сопок, озер и суровых морей,

Жен, ждущих своих моряков.

А сияние! Красоты ты такой не видал,

И уж если поймал, ты – мастак!

И уж если на севере – жить только так,

Чтобы север судьбой твоей стал!

«Мемориал»

 
Маленький домик в глухой деревушке,
Снежная вьюга метет.
Платок надевает седая старушка,
Палочку в руку берет.
Идет тяжело, ворчит и вздыхает,
Поправляя котомку свою.
А где-то вдали закат полыхает
В чужом незнакомом краю.
Вот старушка дошла и сидит молчаливо
У мемориала отцам.
На нем гравировки имен и фамилий
В память тем славным бойцам.
Старушка всплакнет и достанет платочек,
Тот самый, с военных времен,
Который дала  со словами: «Дружочек,
Вернешься – вот мы заживем!»
Платочек вернулся с письмом-телеграммой,
Мол, без вести, мол, не дошел,
Что был награжден, что страха – ни грамма,
Что в бою  свою славу нашел.
Поплачет старушка и, глаза потирая,
Вспомнит, как долго ждала,
Как верила, что, ни на что не взирая,
Придет. Что судьба привела.
Встанет старушка, поправит котомку,
Молча покрестит бойцов
И тихо пойдет сквозь метель и потемки,
Укрытая от холодов.
 

«Рождение личности»

Человек шел, отчаянно отмеряя свои шаги.

Тяжелые кирзовые сапоги скрипели по свежему утреннему снегу,

И все бы ничего, но по туманному серому небу

Летала птица, считая свои, как она полагала, весьма нужные ей круги.

Внезапно замедлив шаг и сбившись со счета,

достал ручку, записал число, пролистал все страницы блокнота,

посмотрел на летящую в небе птицу, снял и протер платком очки и снова вгляделся в листок,

пытаясь найти нужную для зарисовки страницу

И попасть в нужный именно для этого времени суток световой поток.

Не найдя ничего занимательно в рисовании,

К тому же разочаровавшись в своих скудных талантах,

Человек решил оставить все свои весьма неудачные художественные старания

И пойти дальше, погрузившись в поиски других вариантов.

А птица, все так же отчаянно считая весьма нужные, как она полагала, себе круги,

Даже не подозревала, что, лишь пролетая и слушая скрипящие кирзовые сапоги,

Явилась причиной рождения новой личности, всю жизнь так же четко отмеряющей свои шаги.

«Мечта»

 
А где-то там, под водой, киты
Мечтают, что будут летать
И, совсем не боясь высоты,
Океаны пересекать.
А, танцуя под тихий джаз
И светясь в ночной вышине,
Звезды мечтают лежать,
Отдыхая на  морской глубине.
Цветок, что растет на лугу,
Мечтает березою стать,
А травинки, что на берегу,
Мечтают на небе блистать.
Бабочка, греясь на солнце,
Мечтает однажды влюбиться,
А капля воды на оконце
Мечтает рекой обратиться.
А пока где-то там, под водою,
Не спеша киты проплывают
И, идя за заветной мечтою,
Падая, звезды сияют.
 

«Птица»

Расскажи мне, птица, о себе,

Расскажи о том, о чем жалеешь,

Что с тех пор, как падала с небес,

До сих пор простудами болеешь.

Расскажи, когда и почему

Мы тебя прозвали перелетной,

Что порой коришь себя саму,

Что бываешь слишком беззаботной.

Расскажи, как, провожая корабли,

Плачешь, будто бы навеки расставаясь,

И, чтоб их тревоги обошли,

Крыльями заботы укрываешь.

Расскажи мне, птица, о себе,

Расскажи о том, кого любила

Той единственной любовью на земле,

Что когда-то всех объединила.

Расскажи мне, птица, о себе;

Расскажи о том, о чем мечталось,

Что с тех пор, как падала с небес,

Что-то ангельское все ж в тебе осталось.

«А за окном сентябрь»

 
А за окном сентябрь.
Дождливый остается на асфальте  след.
И хочется зарыться  в теплый плед,
Взять недочитанный роман иль недописанный куплет.
А за окном сентябрь.
То незнакомый, то совсем уже родной,
Нас обнимая красочной листвой,
Цветные пробудит воспоминания,
Чтоб в чувства окунуться с головой.
А за окном сентябрь.
На небе чуть виднее стали звезды,
И, кажется, светает слишком поздно.
Туман рассветный обвалакивает путь,
А хочется тепло на миг вернуть.
А за окном сентябрь.
И отголоском лета на окне
Рисует дождь узоры вдохновенно.
И радуга двойная, как во сне,
Появится и растворится за мгновение.
А за окном сентябрь.
 

«Не критикуйте то, что я пишу»

Не критикуйте то, что я пишу,

Ведь я не претендую на реальность,

Регалии хватать я не спешу,

А если получаю, то спонтанно.

Не критикуйте то, что я пишу,

Ведь я не говорю, что гениален.

Но все же плагиатом не грешу,

Идеи не банальны и сюжет не тривиален.

Не критикуйте то, что я пишу,

Коль сами ни строки не написали,

Не видели во сне иль наяву

Героев, чьи истории слогали.

Не критикуйте, не бросайте громких слов,

Не тратьте время на бессмысленные споры,

Вам не понять поэзии основ

И прозы философской разговоры.

«ДОРОГОЮ СЕВЕРНЫХ СКАЛ»

 
Дорогою северных скал,
Охотничьей тропой
Путник шел  и  счастье искал,
Сражаясь с самою судьбой.
Легенды слагали о нем
Те, кто видел его следы,
Что судьбой его  дух пленен,
Лежа на глубине воды.
Что уже сотни тысяч лет,
Ступая одной тропой,
Путник ищет судьбы секрет,
Чтобы снова вернуться домой.
Но коварная штука – судьба,
Не откроет счастья секрет,
Будет вечной эта борьба,
Ведь ответа на свете и нет.
Дорогою северных скал,
Охотничьей тропой,
Путник шел и счастье искал
В бесконечном споре с судьбой.
 

«Глазами мятежными»

 
  Глазами мятежными,
  Цвета морской волны
  Смотришь с надеждою
  В небо чужой страны.
  Ждешь революции,
  Хоть и в душе либерал.
  Строчишь резолюции:
 «Придумать другой финал!»
  Мыслями гения,
  Лишенными, увы, новизны,
  Жаждешь повиновения
  Духа чужой страны.
  Винишь проведение
  В бессилии сказанных слов,
  Скрываешь сомнение,
  Снимая с души альков.
  Глазами мятежными,
  Цвета морской волны
  Смотришь с надеждами
  В небо чужой страны.
 

«Наши сны»

 
Пусть ночь обнимет тех,
Кто днем был громогласен,
Среди минских утех
Был робок иль опасен.
Пред сном мы все равны,
Богат ты или нет,
В объятиях тишины
Любой король – валет.
Во сне ты можешь быть
Шутом иль королем.
Сном можешь все забыть,
Покой обресть лишь сном.
Пусть ночь проводит день,
Что ярок и прекрасен,
Пусть мир накроет тень,
Ведь свет уже не властен.
Но как чудесен мир,
Что дарят наши сны:
И тихий шепот лир,
И буйный нрав весны.
Пусть тайны скроет ночь,
Оставив лишь следы.
Пусть сон прогонит прочь
Фантом дневной беды.
 

«Скульптура»

 
Слова оборваны —
Какой уже в них прок?
Мысли скованы,
В глазах немой упрек.
Богом данная
Немая красота.
Первозданная
И скульптором снята.
Руки сложим,
Изящные, как ветвь,
Как власть низложены,
Напряжены, как нерв.
Ткань упавшая
Струится, словно шелк.
Обид не знавшая,
Не зная в жизни толк.
Улыбка скромная
Едва слетает с губ,
Бесподобная,
Изящен каждый сруб.
Порой немыслима
Немая красота.
Порой бессмысленна,
Порой совсем не та.
И только скульптору
Подвластно уловить
Мгновение грустное
И мысль не упустить.
 

«Если задумал стать гением»

 
Научите меня рассуждать.
Нет, не мыслями, а движением.
Невозможно не тосковать,
Если задумал стать гением.
Научите меня любить.
Не душой, а лишь сердцебиением.
Невозможно несчастным быть,
Если задумал стать гением.
Научите меня говорить.
Не чужими словами, а мнением.
Нужно уметь творить,
Если задумал стать гением.
 

«Утро»

 
Дождь по крышам.
Тише, тише.
Мы его почти не слышим.
Солнце ближе,
Свет все ближе,
Опускается все ниже.
 
 
Шелест листьев,
Шепот ветра,
Хвостик лисий – лучик света.
Шорох веток
Слышен где-то
За минуту до рассвета.
 
 
Шаг за шагом – утро ближе.
Звуки ночи тише, ниже.
Потихоньку просыпаясь,
С дивной негой расставаясь,
И, смахнув  тумана тень,
Мир встречает новый день.
 

«Минута тишины»

Кто уходил на фронт во время той войны,

У каждого из них своя минута тишины.

Товарищ, или брат, иль рядовой солдат,

Собой друг друга заслоняя и даже имени не зная,

Бок о бок в бой шагал отряд.

Медсестры раненых таскали на себе

И под обстрелами внимали их мольбе:

«Сестричка, помоги, отправь письмо домой,

Пусть знают, что дошел, пусть знают, что живой».

Кто возвратился с страшной той войны,

У каждого из них своя минута тишины.

И каждый год идет Бессмертный полк,

Чтоб вспомнить тех, кто на века умолк.

«Маска»

 
Нацепила маску безразличия,
Нарядилась в платье от «Кутюр»,
Позабыв все  правила  приличия,
Сделала кричащий маникюр.
 
 
Где же то невинное создание,
Что читало Пушкина взахлеб?
Для нее ведь  центром мироздания
Были Бунин, Чехов, Гумилев.
 
 
Где же та, что верила в романтику,
Посвящая  мальчикам стихи?
Сигареты в сумке  вместо фантиков,
Вместо строк в блокноте – лишь штрихи.
 
 
Заменила классиков на комиксы,
Волосы  остригла под каре,
Поменяла внутренние полюсы,
Растеряла козыри в игре.
 
 
Лириков сменила маргиналами,
Искренность – на лживые слова.
 
 
В гонке за чужими идеалами
Мнимого достигла торжества.
 
 
Как-то вечером, устав до неприличия
И присев на пыльную  ступень,
Ты поймешь, что маска безразличия
На  душУ  отбрасывает тень.
 
 
Не  вернется милое создание,
Что читало Пушкина взахлеб
 
 
И искало редкие издания —
Бунин, Тютчев, Чехов, Гумилев.