Текст книги "Запретное влечение"

Глава 7

Отвратительное ощущение. Лесс только угрожал мне, но такое чувство, что он меня поимел. Была ли я в действительности готова к его такому недовольству? А чего я ожидала? Он в конце концов демон, от него другое слишком подозрительно. Вся наша мнимая идиллия добропорядочных отношений вчера рухнула. Он указал мне мое место.

Подчинюсь ли я? Черта с два! Трахну Алекса, как только его увижу. Но, что-то мне подсказывает, я его еще не скоро вновь встречу. Где мы пересечемся? Очевидно, что в клуб Лесса после всего произошедшего Алекс так просто не заявится. Впрочем, как и я. Хотя бы в ближайшие пару дней.

Может это и к лучшему.

Мне не хотелось возвращаться, я понимала, что любая моя фраза, любое обращение, станет последним фатальным действием. Да, я не владела ситуацией, очевидно, ею владел Лесстер. Но я хотя бы могла повыпендриваться.

Вставит мне потом по первое число? Но это будет потом. Сколько охотников в его услужении? Да, согласна, ему они и не нужны, ведь я не так чтобы сильнейшая. Да, диковинная зверюшка в его зверинце, не более того. Но мне нужно было успокоиться.

Местом своей тренировки я выбрала кладбище. Гули самая мерзкая форма жизни, но в данный момент для меня – то, что надо. Мне нужно было отвлечься, как следует устать, может быть хорошенько пострадать. Мне хотелось боли, потому что морально я была настолько раздавлена, что даже гордость обижено ушла, оставив меня наедине со своей бесполезностью.

Гулей никто не любил, только несколько охотников в городе разбирались с ними. Во-первых, гули не чистоплотны. Во-вторых, довольно опасны и беспощадны. Не скажу, что остальные демоны просто душки, вспомнить того же Ахмеда, который нас поспешно решил взорвать, как только мы к нему явились.

Но гули жрали плоть и им было все равно, живая она или мертвая. Те охотники, что выбирали их в свои враги, редко оставались целыми и со своими конечностями.

Но мне некогда было искать других демонов. Да и не хотелось.

Кладбище мертвых снов. Так его называли среди демонов и охотников. Здесь царила какая-то особая аура, которую никто не любил. Мертвые здесь неупокоены, многие свалены в кучу. Здесь хоронили тех, кто был жестоко убит и не востребован никем, куча бомжей, потерянных для этого мира личностей. В общем – не самое приятное место для прогулок на ночь глядя.

Это кладбище обходили стороной все, но я точно знала, что найду свою цель здесь.

Побродив недолго, я услышала мерзкий чавкающий звук и пошла на него. Буквально в ста метрах от меня лежала свежая земля. Видимо накануне гробовщики захоронили новую партию трупов. А вот уже рядом с этим местом, разворошив могилу, сидели двое гулей. Неприятно, конечно, с одним сложно справиться. А уж с двумя…

Но это и не важно. И пусть мой инстинкт охотницы вопил «беги, дура!», я плевала на него с высокой колокольни и хотела крови. Мяса.

Раскрутив свой хлыст, который прихватила для сегодняшнего особого случая, я с ходу резким щелчком привлекла к себе внимание. Мгновение и острые шипы на хлысте обвивают торс одного из гулей.

Оба поворачиваются ко мне – мерзость. Бледные, кожа белесая, словно лист бумаги, тонкая, солнце их сгубит, поэтому они и сидят в могилах и склепах большую часть дня. Острые зубы прогнили, воспаленные глаза пылила алым.

Пока первый гуль приходил в себя, второй уже бросился в мою сторону. Клинки в моих руках – атака, гуль издает неприятный звук, сродни воплю бешеной блондинки с фарингитом на распродаже ее любимых сумочек, рваным движением пытается до меня достать.

Земля здесь неровная, поэтому чуть оступаюсь, но вовремя удается подставить клинок и рубануть по руке гуля, когда он пытается вырвать мне сердце. Для них нет никакой разницы, живая я, мертвая, охотница или демон, они просто жаждут плоти.

Гуль проворен, движется с бешеной скоростью, хочу атаковать, но понимаю, что мне бы сейчас только уклониться. Пытаюсь рубануть – гуль уходит в сторону, осечка – рваным ранением он раздирает мне плечо.

Резко набираю скорость и падаю на землю, перекатываясь несколько раз, в паре сотен метров от монстров. Первый гуль почти выпутался из хватки моего хлыста, опасно. Второй, что бился со мной, мотает головой в попытке меня отыскать. Я же пока поднимаюсь на ноги, зажимаю клинки, быстрым взглядом изучаю рану.

Три неприятные полосы тянуться от самого верха плеча до локтя. Саднят и кровоточат. Тело чувствует трупный яд, но справляется с ним. Правда придется подождать, когда рана затянется. Ничего, эта боль мне даже нравится.

Гуль находит меня и рвется вперед, контратакую, ухожу в сторону, успеваю полоснуть по его животу, выпуская кишки. Все еще разъяренная блондинка с ларингитом, гуль падает на землю и пытается собрать все то, что вывалилось.

Интуиция – я ухожу в сторону, первый гуль, что выпутался наконец из свои пут уже атакует. Из него тоже вываливаются куски плоти, но он мало обращает на них внимания, рвется прокусить мне шею – хватаю его за голову с силой, протыкая большим пальцем глаз. Рваные движения его когтями – раны на ноге, под ребрами и спине. Чертов гуль!

Резким рывком рублю гуля, он успевает отскочить в сторону, но второй клинок уже метит ему в голову – попадает. Гуль слегка покачнулся, пока я неслась на него, быстро нашел меня своим единственным оставшимся глазом и сделал в точности, что и я ранее: контратаковал.

Опасность – его острые, отравленные трупным ядом когти лишь слегка царапнули мне горло, но концентрация яда в моей крови в общей сложности уже превышала норму. Хотела двигаться, но позорно упала на четвереньки – когти входят мне под лопатку, вскрикиваю, стискиваю зубы и рвусь к гулю. Тот пробует отскочить, но его когти застряли слишком глубоко.

Клинок входит в его шею по самую рукоять. Быстро извлекаю его и словно маньяк-убийца на последней стадии аффекта, остервенело рублю мерзкого гада изо всех сил. Сначала еще борется со мной, царапается, наносит мне все новые раны, но я совершаю последнее движение – голова с плеч, гуль пытается упасть на землю. Его когти чуть вылезают из моей спины, но не выходят окончательно.

Реву от возмущения и боли, хватаю его за руку и резко дергаю. Боль – жуткая! Кровь сразу же хлынула наружу, но времени терять нельзя. Дрожащими руками добираюсь до кармана куртки, достаю спичечный коробок и с третьего раза поджигаю спичку. Вспыхивает – швыряю его в обезглавленное тело гуля, оно разгорается, словно облитые зажигательной смесью полена.

Новая опасность – успеваю только обернуться, гуль с кишками наружу решил, что и без них может, а потому бросился на меня. Не успела. Какая жалость…

Зажмурилась скорее инстинктивно, нежели не хотела видеть свою смерть. Я всегда думала, что если меня и убьет что-нибудь вроде гуля или демона, я буду смотреть в глаза своему врагу до последнего. Что это тогда было? Трусость? Неуверенность? Стыд? Какой-то паршивый гуль, да уж, не думала, что кончу именно так, на кладбище.

Мои ощущения обострились до предела, я настолько приготовилась к последнему смертельному удару, что казалось вот-вот и лопну.

Но он все не приходил. Что?

Резко раскрыла глаза и посмотрела на гуля – его голова спадает с плеч и он валится на землю. Первая мысль – у меня новые способности разить врагов одним лишь намерением? Это может пригодиться!

Но когда монстр падает, вижу перед собой незнакомца и чувствую себя полной дурой. Охотница с малых лет и подумать о таком идиотизме. Хорошо хоть не вслух произнесла.

Кто этот парень?

Вижу его очевидно впервые, смазливый, карие глаза, щетина, каштановые волосы. Дышит глубоко, как будто бежал. Сканирую – не демон. Удивленно вскидываю брови, а он роняет быстрый взгляд на второго гуля и подходит ко мне, присаживаясь рядом.

– Я, конечно, не осуждаю, – заговаривает он со мной тихо и с хрипотцой, – но идти на двух гулей одной не самое мудрое решение.

Пока я таращусь на него как баран на новые ворота, парень решает, что я в шоке, а потому берется осматривать мое изодранное тело. Даже черную куртку залило кровью так, что она стала красной.

– Ты позволишь? – Спрашивает он.

Продолжаю таращиться на него в недоумении. Наконец, не сошедшиеся в моей голове пазлы завершают вертеть крутить отдельные детали, понимаю, что требуется нечто большее, чем мой собственный анализ ситуации.

– Кто ты? – Спрашиваю.

Карие глаза смотрят на меня, улыбка чуть заметна, но именно глаза улыбаются, искрятся хитринкой. Почему-то смущают.

– Нэйт, – представляется.

– Нет, кто ты? – Когда он тянется ко мне своей ладонью, я скорее инстинктивно отстраняю ее.

– Нефилим.

Нефилим. Хм, это многое объясняет. Нет, демонического в нем действительно ничего нет, но меня удивляет, насколько… спокойно я себя чувствую в его присутствии. Я ведь знаю цену демонам, знаю, что за эмоции они порождают, слишком долго я с ними в одной выгребной яме.

И тут этот Нэйт, как глоток свежего воздуха. А я сижу перед ним, залитая кровью, мерзкая и отвратительная.

– Я могу исцелить тебя, – напоминает о том, зачем он все еще тянется ко мне, смотрит мне в глаза, – если позволишь, конечно.

– Я охотница, – оповещаю, почему-то все еще не решаясь принимать его помощь. – Раны затянутся.

И не то чтобы мне было противно принимать помощь от Нэйта, судя по всему он все-таки хороший парень. По крайней мере он не пытается меня убить, а это уже способ заслужить первое очко в пользу «не враг». Я не дура, чтобы бросаться ему на шею, но на контрасте – очень показательно.

И вот его помощь. Я настолько погрязла во всей этой дьявольской тусовке, что мне казалось, будто я пропиталась демонами насквозь. Если бы Нэйт был собакой, он бы сморщился и сказал мне, что от меня буквально несет демонами.

Но он все смотрел на меня и смущал.

– Я знаю, – кивает он. – Просто так быстрее и легче.

Больше не говорит, смотрим друг другу в глаза, выжидающе застыла. Что-то иное чувствуется в нем, его решительность мне помочь сбивает с ног. Слишком привыкла к предательствам и постоянному желанию меня подчинить. А посему его хоть и незначительная, но забота, кажется мне обманом высшей степени. Ловушкой, которая захлопнется своей беспощадностью.

– Все в порядке, – продолжаю не доверять. – Уже легче.

Нэйт остается недоволен, делает глубокий вздох и усаживается на земле поудобнее, не щадит свои синие джинсы. Внимательно наблюдаю за ним, хмурюсь, изучаю. Под черной кожанкой белая футболка. Не уверенна, что в таком наряде он выходил навстречу с гулями целенаправленно.

– Что ты здесь делаешь? – Спрашиваю, продолжая подозревать его.

– Если скажу честно, ты станешь доверять мне еще меньше, – ухмыляется он.

Понятно. Пробую подняться, но все еще ведет, голова кружится, раны воспалено пульсируют, напоминая, что это не только не конец, даже не начало. Нэйт в первый миг порывается меня поддержать, но на то, как я скосила на него глаза, предусмотрительно ретируется и просто сидит рядом.

Дышу глубоко, пытаюсь вернуться в сознание. Получается с трудом. Сижу так, наверное, минуты две, прежде чем осторожно усаживаюсь обратно.

– Я ехал мимо, когда увидел тебя, – рассказывает Нэйт. – Очень немногие охотники в одиночку отправятся на кладбище гулей на ночь глядя. Вот и решил подстраховать.

– Что за бред? – Выплевываю словно обвинение.

– Почему бред? – Довольно серьезно интересуется Нэйт, вскидывая брови.

– Какая тебе разница до меня? – Фыркаю в недовольстве.

– А разве мы все не в одной команде? – Пожимает плечами Нэйт.

Не улыбается, но вижу, как хотел смягчить эту фразу именно улыбкой. Внимателен к моим настроениям, но меня он беспокоит. Тем, что совершенно не беспокоит. Дурацкая интуиция заглохла и завалилась спать, не чувствую опасности. Почему? Проснись же и бей тревогу!

– Нет, – отвечаю строго и уверенно, отворачиваюсь, делаю глубокий вздох.

Боковым зрением замечаю, как Нэйт опускает взгляд, грустнеет. Меня это вообще не волнует!

Не должно волновать. Тогда почему же волнует?!

Нет, мне решительно не нравится то, что я начинаю ощущать. Что это такое? Слишком похоже на слабость.

– Зачем ты здесь сидишь? – Нервно кошусь на Нэйта.

– На всякий случай, – сообщает спокойно. – Вдруг гули еще появятся?

– Даже если так, ты же не охотился за ними.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Было бы здорово.

– Только когда ты будешь в порядке. А если бы я тебя исцелил, это бы случилось гораздо быстрее.

Смотрю на него – все-таки ухмыляется, смотрит на меня открыто, без обиняков или претензий. Удивлена его совсем другому, ведь привыкла к подколам, скрытым смыслах, резкой смене настроения из мур-мур-мур в «умри, тварь!».

– Мне не нужна твоя помощь, – лишь пожимает плечами в ответ, мол «я тебя услышал». – Уходи!

– Это свободное кладбище, – замечает он со своей этой очаровательной улыбкой.

Кривлюсь и отворачиваюсь. Что он такое устраивает? И какого черта у меня щеки пылают? Не пойми что со мной творится в последнее время.

Поскольку моей упертости позавидует стадо баранов, я продолжаю сидеть и истекать кровью. Чувствую насколько медленно раны затягиваются, потихоньку заживают, начинает отпуская немеющая боль. Ощущения похожи на зуд, но ран слишком много, а я потеряла много крови…

Сама не поняла, как вдруг стало тепло. Облегчение. Ну вот, а этот нефилим считал, что я сама не справлюсь. А чего это мои глаза закрыты? Открываю, осознаю, что меня обнимают…

Резко пытаюсь отстраниться, срабатывает либо инстинкт, либо он просто не успел расцепить руки, поэтому утыкаюсь ему в грудь обратно.

– Пусти! – Выворачиваюсь изо всех сил.

Наконец-то отпускает, я отползаю на несколько метров от него, ловлю его внимательный взгляд на себе. Эти глаза меня смущают.

Так. Так. Так. Где я? Осматриваюсь – все еще кладбище, мы на том же месте. Это что? Я завалилась ему в объятиях? Или он усыпил меня? Смотрю на свои раны – легкие порезы, как будто неделю назад кошка поцарапала. Ничего опасного. Так везде. Даже глубокая рана под лопаткой только слегка дает о себе знать, но не беспокоит слишком сильно.

В порядке.

– Видишь, я говорила, что сама залечусь, – поднимаясь на ноги все-таки осторожно, заявляю я.

Нэйт поднимается вместе со мной. Медленно без особо резких движений, осторожен, как будто боится спугнуть. Снова смотрю ему в глаза и все понимаю. Они снова мне улыбаются.

– Ты исцелил меня? – Претензия.

– Прости, – настолько обезаруживающе он извиняется, что даже ком застревает в горле. – Дурацкая привычка всех спасать.

Кривлюсь и складываю руки перед собой в недовольстве.

– Значит, я у тебя не первая, – с укором замечаю.

– Такая сильная и красивая охотника первая, – подхалимничает он.

Смотрю на него с прищуром, мол «да-да, заливай, поверить тебе может только полная дура!». Нэйт продолжает мне улыбаться.

– Я не в праве тебе указывать, но если бы ты спросила моего совета: сегодня самый неудачный день, чтобы охотиться на гулей.

– Это почему же?

Нэйт не отвечает, только указывает на небо, осторожно бросаю беглый взгляд – полнолуние. Да уж, я умею выбрать идеальный день для самоубийства. При полной луне любая нечисть становится сильнее, а уж гули по луне так и вообще невообразимо сильны. А я еще хотела корить себя за расторопность…

Нет, я просто хотела умереть.

Так было бы легче. Не надо было бы терпеть своего босса, участвовать во всей этой заварушке, пытаться выжить в этом дурацком мире… да ничего бы уже не надо было. Просто устала от всего этого, а смерть на поле боя не такая уж и плохая идея.

Что обо мне скажут потомки? Может хоть после смерти кто-то вспомнит обо мне что-нибудь хорошее? А нужно ли мне это, если к тому моменту мои кости будут гнить в земле?

Слабость. Такая человеческая, такая отвратительная. Отец всегда презирал меня за нее, пытался выдавить, словно отвратительный прыщ на лице.

Но я все равно ее проявляла. Может, потому что я девчонка, может я действительно побочный эффект своей семьи, я не знаю. Но с чувствами я ничего поделать не могу.

– Хочешь я отвезу тебя домой? – И тут так внезапно и очень не вовремя действует Нэйт.

Он все еще здесь? Нет уж, на такую удочку я точно не попадусь.

– Нет! – Рявкаю, Нэйт сразу серьезнеет.

– Извини, – говорит спокойно, но нотку обиды улавливаю.

А потом он разворачивается и уходит. И вот тут-то лезет моя дуракцая слабость. Что он сделал не так? Спас мне жизнь? Исцелил? Предложил подвести? Какой же моральный урод! Как таких свет вообще носит?

Свет…

Что-то щелкнуло во мне, кольнуло в самое сердце. Пожалуй, это вообще первый человек в моей жизни, который проявил ко мне внимание совершенно бескорыстно. Может быть у него и были скрытые мотивы, но какие? Зачем я ему такая нужна? Была бы я сильной, и он мог бы прийти за моей помощью. Была бы я значимой в этом мире, и он бы мог обратиться за защитой и покровительством.

Но я отвратительное ничто, а он спас мне жизнь. И сейчас уходит…

– Нэйт! – Окликаю его каким-то истерическим возгласом.

Делает еще один шаг, внутри меня все обрывается. Но когда он замирает и оборачивается, у меня перехватывает дыхание. Холоден и отстранен, а ведь буквально пять минут назад он мне улыбался. Почему для меня это становится важным?

Торопливо шагаю к нему, приближаюсь, замирая всего в двух шагах и смотрю ему в глаза. Он все еще ждет.

– Ты спас мне жизнь, – нервно проглатываю волнение и ком в горле. – Позволь мне хотя бы угостить тебя кофе.

Мгновение, за которое он принимает решение кажется мне вечностью. Скажет ли он «пошла на хрен, дура истеричная!»? Вообще хоть что-нибудь скажет?

Когда он улыбается, я как будто сбрасываю с себя целую гору. Облегчение.

– Но ты не хотела, чтобы я тебя спасал, – с ухмылкой замечает Нэйт. – Так что я влез без спросу, и ты мне в итоге совершенно не должна.

А, значит так. Заталкиваю свою обиду куда подальше, с сожалением окидываю беглым взглядом его испачканные джинсы и куртку.

– Так что… – Нэйт продолжает – давай лучше я угощу тебя кофе.

Быстро нахожу его глаза – улыбаются. Он мне улыбается! И какого черта для меня это вообще теперь имеет значение?!

Но вопреки здравому смыслу я лишь слабо улыбаюсь в ответ и молча подхожу к нему ближе. Он дожидается меня и вот мы уже вместе идем к его машине.

Глава 8

Не врал, действительно приехал на машине. Если бы он следил за мной, он бы вряд ли воспользовался ею, ибо иногда я шла пешком, иногда ехала на автобусе. Так гораздо легче и быстрее. Но зачем ему меня преследовать?

Открывает мне дверцу, забираюсь внутрь и понимаю, что немного замерзла, оттаиваю в салоне. Садится за руль и заводится.

– Я знаю одну кофейню, где делают потрясающий лунго, – сообщает он. – Или у тебя есть предложения?

Смотрит на меня мельком, но его взгляд обжигает эмоцией. Заботой, теплотой, вниманием. Совсем не то, к чему я привыкла.

– Нет, – мотаю головой, улыбаюсь, – лунго звучит интересно.

Когда спустя двадцать минут Нэйт притормаживает и глушит мотор, осознаем немаловажное обстоятельства: ночь на дворе, кофейня закрыта.

– Половина третьего, – сверяется с мобильным Нэйт. – Что-то я не подумал.

Не знаю, почему эта мысль пришла мне в голову. Это совершено зря! Мой привычный скептицизм и предосторожность орали мне во всю глотку «езжай домой, дура!». Но так не хотелось выходить из машины.

– Мы можем подождать, – предлагаю несмело, опасаюсь, как на это отреагирует Нэйт.

Выдыхает и улыбается мне.

– Славу Богу! А то я пока еще не придумал причину, чтобы тебя задержать.

Улыбаюсь медленно, смущаюсь, как и Нэйт, выдавая это в забавном смешке. Правда потом он кашлянул, как будто просто поперхнулся, а не издал этот странный звук, я же подумала, что это довольно мило.

– Значит, ты нефилим, – решаю, что лучшим в данном случае будет просто разговор.

– Да. Он самый.

– Твой папа был ангелом? – Предполагаю.

– Мама, – поправляет. – Папа был охотником, а она его оберегала долгое время. Они полюбили друг друга и поженились.

– А им… не запрещено было? – Осторожно уточняю.

Нэйт улыбается.

– В этом мире происходит столько всего запрещенного, что брак моих родителей это самое безобидное из всего, – замечает он.

Медленно улыбаюсь.

– Значит, ты пошел по их стопам?

– Это… не официально, конечно, но… во мне действительно есть кровь охотника и в одно и тоже время я могу исцелять. Полезное свойство в любом бою.

– Да уж, мне бы оно не помешало, – ухмыляюсь.

– Значит, ты все-таки не обижаешься на меня за то, что я тебя исцелил? – Хитро смотрит он.

Подхватываю его настроение, становлюсь нарочито серьезной.

– Нет, конечно, это вообще-то мое право исцеляться или не исцеляться, – задираю нос, Нэйт ухмыляется, – но так уж и быть, на первый раз прощаю.

Мимо проехала одинокая машина, напомнив о том, что мир снаружи еще существует.

– Как ты стала охотницей? – Спрашивает Нэйт с интересом.

Вот и пришло время кое-что проверить.

– Дело семейное, – пожимаю плечами.

– Твои родители захотели, чтобы ты стала охотницей? – Удивляется вполне искренне Нэйт.

– Я – Аверъярд, – озвучиваю и внимательно наблюдаю за его реакцией.

Не старается увиливать или притворяться, просто понимающе кивает.

– Теперь я знаю твою фамилию, могу я узнать твое имя?

Улыбаюсь в ответ и представляюсь.

– Кристина, – повторяет он как-то по-особенному. – Красиво.

– Мама меня назвала. В отличии от отца, она меня очень любила.

Нэйт не стал расспрашивать, а я была рада, что он в это не полез. Не хотелось бы мне мешать первые приятные впечатления с воспоминаниями об отце.

– А меня назвали в честь деда, – радостно сообщил Нэйт. – Натаниэль Картер.

– Твоя фамилия мне нравится больше, – без всякой задней мысли хмыкнула я.

– Не против поделиться, – не задумываясь ответил Нэйт.

Так мы и болтали еще два часа напролет обо всем и ни о чем конкретно. Выяснили предпочтения в музыке, переслушав несколько десятков треков, обсудили книги и кинематограф, прейдя к неутешительным выводам.

– То есть ты не смотрела «Inception»? – Переспросил Нэйт.

Я с той же интонацией ему вторила:

– А ты не смотрел «Властелина колец»! – Защищаюсь.

– Фильмы идут почти четыре часа.

– Но они интересные!

– Как и Inception. Подожди: но «Остров проклятых» ты с Леонардо смотрела? – Улыбаюсь и качаю головой. – Ты его не любишь что ли?

– Просто… как-то не сложилось.

– Давай исправим? – Вроде бы в том же духе продолжал Нэйт, но прозвучало его приглашение со смыслом.

Продолжение. Вот, что сулило это предложение. Сейчас, сидя в машине и болтая буквально ни о чем, я чувствовала себя так хорошо. Это тот самый миг, когда ты не думаешь о тревогах и проблемах, сосредотачиваясь именно на этом мгновении. Просто наслаждаешься. Славным разговором, хорошей компанией, предвкушением приближающегося утра.

Но Нэйт затронул опасную тему.

Хочу ли я продолжения?

– Знаешь, ведь современные технологии даруют тысячи возможностей, – то ли улавливал мои настроения, то ли просто продолжал работать с моими сомнениями Нэйт, – у меня дома домашний кинотеатр. Но если у тебя нет времени со всей этой охотной на гулей…. – он так это забавно произнес, что я невольно ухмыльнулась – ты могла бы взять перерыв, мы бы созвонились и посмотрели фильм вместе.

Почему-то представила этот момент и на душе потеплело. Хочу ли я продолжения? Боюсь, что его не последует.

Боялась.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Но «Властелин колец» и домашний кинотеатр вещи вполне себе совместимые.

Нэйт улыбнулся мне, словно сильно обрадовался моему заявлению.

– Но ты ведь не обидишься, если я усну? – Продолжает в том же легком настроении он.

Смеюсь над ним.

– Не волнуйся, я буду постоянно комментировать.

Подозрительно прищурившись, Нэйт протянул «ну лаааадно» и я снова рассмеялась, чему он порадовался.

Вот так вот незаметно наступило утро, кофейню открыли, и мы переместились уже внутрь. Разговор не прекращался. Мы узнавали друг друга, но болтали так, будто знали друг друга всю жизнь, просто вспоминали прошлое. Это было странно и необычно для меня, особенно на фоне всей этой чертовщины, которая творилась в моей жизни. Но мне нравилось. И судя по Нэйту – ему тоже.

Когда кофе закончился, постепенно подошел к концу и энтузиазм. Мы охотники и можем не спать несколько дней, выслеживая жертву. Но за приятным разговором все иначе. Это как хорошее вино: главное выдержка.

– Я отвезу тебя? – Предложил Нэйт.

С одной стороны, мой инстинкт охотника твердил мне одно: пусть отвезет меня на другой конец города и будет уверен в том, что живу я именно там. Но мне было с Нэйтом так хорошо, а инстинкты не то, что спали, они как будто покинули меня раз и навсегда. Никакой тревожности, опасений, предупреждений.

Кивнула и мы, сев в машину, поехали. Было что-то особенное в этой ночи, в этом утре, во всем, что между нами происходило. Если между мной и Алексом были страсть и похоть, то между мной и Нэйтом было звездное небо, на котором с каждой новой минутой загорались все новые и новые звезды.

Что-то светлое наконец-то озарило слабым лучиком мой мир. Что-то, чего я совсем не знала.

Нэйт привез меня слишком быстро. Замешкался, как будто подумал о том же самом и пожалел, что не продолжил петлять по городу в неожиданном приступе топографического кретинизма. Приятно. На удивление.

Мы обменялись телефона, судорожно проверяя, правильно ли записали, отзвонив друг другу. Как будто после первого звонка это было не очевидно. Глупо, но держаться хотелось изо всех сил.

– Мне было очень приятно с тобой, – признался Нэйт.

– И мне с тобой, – смотрела ему в глаза я.

Засмотрелся, потерялся ненадолго, чуть порозовел.

– Значит, киносеанс у нас завтра, – подытоживает Нэйт. Решительно киваю. – Не забудь попкорн или что ты там любишь, когда смотришь фильмы?

Мы все-таки договорились о созвоне, на первый раз.

– Я что-нибудь придумаю, – заверила.

Еще недолго мы улыбались друг другу, а потом я вышла на улицу и улыбнулась Нэйту напоследок. Он покраснел сильнее и смущал меня не меньше своими улыбающимися карими глазами.

Когда он наконец-то уехал, я сделала глубокий вздох, провожая его машину взглядом. Что я делала? Притворялась нормальной девчонкой? Может ли это сработать? Нэйт казался мне таким нормальным, совсем из другого мира. Вселенной. Но мне это нравилось. Мой личный ключ к другой жизни. Может быть такой я никогда и не стану, но можно ведь притвориться. В конце концов люди ходят в театр, чтобы посмотреть на игру актеров, почему я не могу сделать тоже самое?