Текст книги "Икар должен упасть"
Автор книги: Кирил Малкин
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
От автора.
Сколько тайн хранит в себе бесконечность?
Сколько историй таит она в себе?
Одна из них ждала меня где-то здесь, на борту стального гиганта, что летел во мраке и пустоте космоса к новому дивному миру. Тысячи колонистов на его борту мирно спали в криокапсулах, ожидая своего часа. Я находил это довольно занятным – они закрыли глаза ещё на Земле, а откроют их уже на совершенно иной планете, где им будет суждено построить новую цивилизацию с учётом ошибок старой. И два этих мгновения разделял лишь сон. Долгий-долгий сон длиной в двадцать лет. Многие из них, открыв глаза, даже не поймут, что произошло. Некоторые даже решат, будто что-то пошло не так, и они до сих пор на Земле, но… они не знают. И узнают ещё очень нескоро.
Земли больше нет.
Я огляделся.
Серость. Холод. Сталь. Тусклое и мерцающее аварийное освещение добавляло привкус ржавости, своим противным писком перекрывая размеренный и тихий гул двигателей Кюранова-Хиггса. Только яркие индикаторы над дверными проёмами горели зелёным цветом, указывая направление к спасательным капсулам.
Я не хотел умирать. Чуть меньше этого мне хотелось бы оказаться в спасательной капсуле в десятках световых лет от ближайшей населённой планеты, в надежде, что инерция доставит меня в пункт назначения. И хуже всего, что лететь придётся долго. Непомерно долго, ведь самого двигателя Кюранова-Хиггса в капсулах нет, и весь путь займет в лучшем случае пару сотен лет. В худшем, я проскочу мимо обитаемых миров или вообще столкнусь с метеоритом, упаду на безжизненную планету, газовый гигант или звезду.
Столкновение с Бездной выбило меня из колеи, и я абсолютно не понимал, что мне делать. Остаться на корабле, в надежде, что тревога ложная или экипаж сумеет всё исправить? Отправиться к капсулам и сбежать в неизвестность с минимальными шансами на выживание? Или вызвать Абтоя, потратив последнюю оставшуюся услугу в уплату его старого долга? И зачем я вообще сунулся на этот корабль, когда у него на борту огромными буквами написано «Икар»? А ведь ещё недавно я был на Земле, решая, как бы мне поскорее оттуда убраться. Пока весь мир с замиранием сердца вслушивался в слова Уильяма Троя, я с ужасом осознавал, что жить Земле осталось считанные годы.
Сам Уильям был неоднозначной и определённо незаурядной личностью. Ему удалось проделать путь от простого биолога до главы собственной корпорации. Случилось это во многом благодаря созданию им технологии безопасного удлинения теломер в хромосомах, то есть естественного омолаживания организма. Все предыдущие попытки всегда оканчивались неконтролируемым делением клеток, что приводило к онкологии. Новая же методика казалась безопасной, пока не выяснилось, что в 99-ти процентах случаев она, в итоге, приводила к полной потере теломер, из-за чего подопытные состаривались и умирали в течении нескольких лет. Однако, даже одного процента вероятности хватило, чтобы привлечь многомиллиардные инвестиции, а так же нанять лучших адвокатов, чтобы выиграть все дела из-за многочисленных смертей тех, кто добровольно согласился на опыты.
Благодаря огромному капиталу Уильям объединил под своим началом множество перспективных учёных со всей Земли, среди которых оказался и Виктор Кюранов, который разработал механизм прямого взаимодействия с полем Хиггса. Под контролем Уильяма Виктор сумел создать работающий прототип, что, в теории, позволял не только придать физическим объектам безмассовость, но и довести массу до отрицательных значений. В итоге, первый летательный аппарат, оснащённый прототипом двигателя Кюранова-Хиггса, смог долететь до Альфы-Центавры и вернуться чуть менее, чем за два года. Далее последовали ряд запусков с более крупными кораблями. На них улетали лабораторные мыши, тараканы и ящерицы, а так же запас корма на несколько лет. Обратно возвращались однородные массы чего-то, отдалённо напоминающие органику. После череды неудач удалось установить верный принцип и скорость локального изменения поля Хиггса, чтобы животные не только сохраняли свою молекулярную целостность, но и доживали свои годы без образования патологий в организме.
Сам же Уильям славился не только своим гениальным умом и, как он это называл, кластерным мышлением, но и своими странностями, по количеству которых он переплюнул всех гениев вместе взятых. Одна его манера речи сразу давала знать, что в голове у него всё не как у людей. Уильям говорил быстро, зачастую неразборчиво, и далеко не всегда заканчивал предложения, словно человеческая речь для него была чем-то трудным, неудобным и неэффективным. Даже выступления на публику, речь для которых он всегда готовил сам, получались в лучшем случае просто понятными:
– Уважаемые жители Земли! Неизведанные новые миры ждут. Никогда ещё люди не были так близко к звёздам. – он застыл, приоткрыв рот, пока многотысячный зал и сотни миллионов людей у мониторов по всей планете с такими же приоткрытыми ртами ждали объявления запуска программы «Космическая одиссея 2250». – Земля на пороге перемен. Это будет. Последняя преграда уничтожена. Мы будем лететь через пространство и время. Пускай это займёт даже пятнадцать, нет, двадцать, неважно. Человечество ждало этого момента столько лет, даже столетий, что данные цифры… – Уильям погладил свою густую седую бороду и мельком подсмотрел в бумажку со своими каракулями, после чего спрятал её во внутренний карман пиджака. – «Икар», нет, «Одиссей», что бороздил просторы средиземного моря, станет первым из четырёх первопроходцев и отправится 22-ого ноября этого года, то есть, через семь месяцев. Следом будет, через пять лет, «Ясон», а ещё через пять «Икар». «Эпей» станет последним первопроходцем, что вберёт в себя весь опыт предыдущих четырёх, как алмаз, что прошёл огранку. Он станет тем первопроходцем, что… – Уильям вновь замолчал на пару секунд, а взгляд его словно унёсся куда-то далеко за пределы Земли. – Увидимся ли мы с ними? Уже на… в… «Ясоне» появится оборудование для создания космопорта и новых кораблей с двигателем Кюранова-Хиггса. Это станет новой и очередной вехой в развитии человечества. Тем временем на Земле к тому моменту достроятся первые серийные транспорты, которые начнут регулярно курсировать от Земли и Марса к новым колониям, и… на этом, пожалуй всё? – Уильям задумался и вновь прильнул к микрофону. – «Космическая одиссея две тысячи двести пятьдесят» открыта!
Зал взорвался аплодисментами, едва сдерживая улыбку от столь, хоть уже и привычного, но всё же сумбурного и быстрого выступления.
И вот я здесь. На «Икаре». Пытаюсь собрать вместе клочки своего сознания, разбросанного Бездной по черепной коробке.
Я знаю, что делать.
Я это уже проходил.
Тот однорукий незнакомец в чёрном плаще с капюшоном и старческим измученным голосом.…
Он сказал, что вернётся, когда придёт время.
Он сказал, что до тех пор мне не о чем переживать.
Его нет.
Время не пришло.
Значит, возвращаемся к работе.
Я достал свою книгу и закрыл глаза.
Часть первая.
Аварийное освещение наполняло каюту ржаво-красным светом. Сигнализация противно пищала, оповещая о немедленной эвакуации, но даже этого не хватило, чтобы сразу вывести её из сна. Глубоко вздохнув, и, наконец, открыв глаза, она замерла на пару секунд и громко зарыдала, свернувшись калачиком. Руки её дрожали, судорожно ощупывая своё тело, которое, в свою очередь, содрогалось от истошного плача.
Сигнализация отключилась, но аварийное освещение осталось. Раздался треск, и по громкой связи послышалось чьё-то тяжёлое дыхание:
– … всему… чёрт… экипажу… всем, кто меня… слышит. У нас что-то… чёрт!.. Немедленно собраться на мостике!
Послышалось кряхтение, вновь раздался треск, и громкая связь отключилась. Задействовав всю свою силу воли, девушка сползла с койки на пол, оперевшись о него руками. Тело всё так же содрогалось от стона, то и дело переходившего в вой. Глубоко вздохнув, она подняла голову, всматриваясь в мерцавшие лампы. Видимо, она уже начала осознавать, что с первопроходцем что-то произошло, и ей требуется немедленно прийти в себя. Тем не менее, она ничего не могла с собой поделать.
– Майкл… – вновь раздался хрип по громкой связи. – Стен… Валя… кто-нибудь, чёрт бы вас побрал… Филиси… пожалуйста… я не… дееспособен. Необходима помощь… на мостике…
Девушка распознала говорящего – Генрих фон Браун, капитан и, по совместительству, ведущий инженер второй смены «Икара». Она вновь глубоко вздохнула и зацепилась рукой за койку, после чего приподнялась и села на кровать, покачиваясь из стороны в сторону:
– Давай, Валентина, подъем… – дрожащей ладонью она ударила по щеке и чуть не завалилась на бок. – Вставай, вставай…
Слёзы вновь брызнули из глаз, но она лишь вновь ударила себя по другой щеке:
– Вставай! А-а-а-а-а!
Истошный ор наполнил каюту. Валентина соскочила с кровати, уперевшись руками в шкаф:
– Ну же!
Несколько раз ударив кулаком о дверцу, она открыла шкаф, достав оттуда служебную форму. На тёмно-синем комбинезоне с белой полосой, что шла по его левой стороне, красовался логотип «Икара» – ракета, летящая к планете. Над ним виднелись всего два слова, написанные латинскими буквами: «Валентина Романова».
– Двигаемся, двигаемся. – она опёрлась спиной о шкаф, пытаясь попасть в комбинезон ногами. – Всё хорошо. Это был просто сон. Просто сон. Бывает.
Она вновь заревела, через пару секунд заорав и перейдя на мат. Ноги, наконец, влезли куда нужно, и Валя быстро надела на себя рабочий костюм, застегнув молнию на передней части комбинезона. Часы, встроенные в левый рукав комбинезона, указывали четыре часа утра 25-го июля 2272-го года. Валентина глубоко вздохнула и посмотрела на дверь:
– А теперь пойдём работать, пока мы все тут не сдохли к чёртовой матери.
Она открыла дверь каюты и вышла наружу, опираясь рукой о стены. Её комната была последней в коридоре экипажа, и она увидела все двери, вплоть до самого лифта. Индикаторы над дверьми горели разными цветами, из них шесть жёлтых, два зелёных и один красный. Над её каютой горел жёлтый огонёк, означавший, что внутри никого нет.
– Ну хоть не последняя. – смахнув рукой слёзы, Валя заметила фигуру, что лежала на полу в конце коридора. – Майкл?
– Валя… – прохрипел он в ответ.
Она двинулась в его сторону, всё так же опираясь о стену:
– Подъём, Майкл.
– Не могу…
– Подъём, я сказала! Пошли работать.
– У нас эвакуация…
– Какая, к чёрту, эвакуация? Мы…
– По правилам безопасности мы должны немедленно покинуть корабль в случае объявления эвакуации.
– Некуда эвакуироваться, Майкл. Там снаружи ничего нет.
– Нас могут спасти…
– Никто нас не спасёт. Только не здесь, посреди чёртово… ничего.
– Там мы проживём немного дольше.
– Вставай и иди работать, мать твою, пока я тебя не… пнула.
– Мы все умрём.
– Никто не умрёт, Майкл! Мы всё исправим. Масатоси! – она постучала в каюту, над которой всё ещё горел красный огонёк. – Масатоси! Подъём!
После секундой тишины она вновь затарабанила в дверь:
– Масатоси!
– Хватит кричать! – послышалась сзади. – Устал человек. Спит.
Валентина обернулась. В дверном проёме стояла Филиси. Чёрное каре было растрепано, а карие глаза были откровенно красными от слёз. После нескольких попыток она застегнула на груди комбинезон и внимательно посмотрела на Валентину:
– Плакала?
– Да. – та кивнула. – И ты тоже.
– Да. Ужасный сон. – Филиси протёрла глаза. – В жизни такого не видела.
– Если это то, о чём я думаю… – Валентина покачала головой. – Это невозможно.
– Тьма. – прохрипел Майкл. – Холодная, ледяная. И чёрная. Она засасывает, как… как…
– Бездна. – закончила за ним Валентина.
– Да… да. Бездна.
Она двинулась к Майклу, протянув ему руку:
– Высосала всё? Всё хорошее, всё светлое, всё, что дорого и ценно? Всё то, что делало тебя тобой?
– Да. – он вновь кивнул, взял её за руку и с кряхтением поднялся с пола. – Словно я больше не я, а… пустая оболочка. Только холод, пустота и… боль.
– Пойдём. – Валентина кивнула в сторону лифта. – Надо торопиться.
– Ты иди, а я… догоню.
– Давай… давай. Приходи в себя. И ты, Филиси.
– Ты могла бы меня…
– Перестань!
Филиси в ответ лишь устало помахала указательным пальцем.
Валентина кивнула и подошла к лифту, посмотрев налево. Коридор уводил дальше, вдоль шахты, выходя к спасательным капсулам. Все индикаторы на первопроходце сейчас вели именно туда. Глубоко вздохнув, Валентина покачала головой и ткнула пальцем в кнопку вызова. Лифт никак не отреагировал. Не было ни привычной слабой вибрации, ни гудения, словно лифт в шахте отсутствовал в принципе. Выждав пару секунд, она нажала кнопку вновь, а затем ещё несколько раз подряд:
– Кажется, лифт не работает! – крикнула она остальным.
– Такси вызовем. – донёсся до неё голос Филиси.
– Ага, и Масатоси захватите. – Валентина открыла люк, что находился рядом с лифтом, и вылезла в шахту. – Нда…
Широкая шахта уходила вниз на многие уровни первопроходца. Сам лифт виднелся чуть выше, застряв на половине пути к капитанскому мостику. Валентина выругалась и дотянулась до лестницы, начав энергично подниматься вверх:
– Мы справимся. Мы справимся. Не для того я жила почти… триста лет, чтобы вот так вот… всё будет хорошо. Всё точно будет хорошо.
– Ау? Там кто-то есть?
Валентина замерла, а затем обернулась к лифту:
– Черчилль?
– Валли, ну слава богу.
– Я сколько раз просила так меня не называть?
– А я сколько раз просил так меня не называть?
– Ну ты же Уинстон!
– А ты Валя.
– Ясно. – она покачала головой. – Отдыхаешь?
– Хватить гундеть. Ты лучше помоги мне отсюда выбраться.
– Майкл ещё не… пришёл в себя. Боюсь, кроме него никто не…
– Судя по тому, что я слышал… – перебил её Уинстон. – С лифтом всё хорошо. Предохранитель сработал. Попробуй воткнуть его обратно, если он вылез, а если не получится, то запусти резервный генератор.
– А с каких пор ты поломки на слух определяешь?
– Так ты поможешь?
– Это мне нужно будет на самый верх лезть?
– Да.
Валентина глубоко вздохнула:
– Ну ладно. Надо же тебя оттуда вытаскивать.
– Генераторы-то запускать умеешь?
– А знаешь, нет. – она продолжила подъём, всматриваясь в верхнюю часть лифта. – Останешься там сидеть, пока не взорвёмся! Или чёрт его знает, что с этим кораблём случилось…
– Ладно, понял. Молчу. Спасибо!
– Не за что.
Через несколько минут, тяжело дыша, она долезла до верха шахты, осматривая экран панели управления. Тот никак не светился и на прикосновения не реагировал. Обнаружив сбоку небольшую дверцу, Валентина открутила крепление, воспользовавшись миниатюрной отвёрткой из кармана на правом плече комбинезона, где находились мелкие инструменты. После этого она поддела ногтями выемку и потянула крышку на себя. Та со шлепком вылезла, тут же полетев вниз и звонко ударившись о лифт.
– Всё хорошо? – послышался голос Уинстон.
– Да! У кого-то не хватило ума тут всё продумать!
– Промолчу, пожалуй.
В открывшемся углублении виднелся белый стержень, наполовину торчавший вниз.
– Ну хоть ты не вылети. – с некоторым усилием она воткнула его обратно. – Вот так. Отлично. Теперь… что теперь?
Экран управления не реагировал. Недовольно пробубнив себе что-то под нос, Валентина осмотрелась. Рядом со стержнем виднелась небольшая круглая рукоять, несколько ламп, две кнопки и короткая инструкция. Быстро её прочитав, она убедилась, что крепко держится за лестницу одной рукой, другой же взяла рукоять и провернула её на четверть оборота по часовой стрелке. После этого она потянула её на себя, вытащив стержень до упора, и резко вставила его обратно. Изнутри механизма послышалось мерное гудение.
– И теперь эту… – Валентина нажала первую кнопку. – И эту.
Вторая кнопка щёлкнула, как и первая, и также замерцала слабым светом. Экран загорелся, а лифт быстро поехал вверх, остановившись на уровне капитанского мостика.
– Спасибо! – вновь послышался голос Уинстона.
– Ага, должен будешь!
Валентина быстро спустилась до уровня мостика и вылезла из шахты через аварийный люк. На уровне пахло горелой проводкой, а половина ламп аварийного освещения даже не мерцали, а вовсе не работали. Дальше по коридору виднелись силуэты нескольких человек, бурно что-то обсуждавших.
– Ты меня знаешь. – Уинстон ждал её у входа в лифт. – Долг свой я обязательно отработаю.
Его голубые глаза отдавали усталым и нездоровым весельем, а лысина, что проглядывала через короткие русые волосы, покрылась испариной. Валентина опустила голову, на пару секунд закрыв руками лицо:
– Уинстон, это просто какой-то кошмар. Я не могу… я не представляю, как…
– Не ной. Мы справимся.
– Вот и я всем то же самое говорю, но я не… –она покачала головой. – Не уверена. Мне много чего снилось, но такое…
– Думаю, что понимаю тебя. Неужели мы все отловились?
Валентина пожала плечами:
– Я не знаю. Наверное. Погоди… – она принюхалась. – Ты что, пьян?
– Чуть-чуть. – Уинстон сделал характерный жест пальцами. – Зато мне норм. Ва-а-а-а-алли.
– Хватит! Генрих тебя убьёт, если узнает.
– Если мы все умрём, то какая разница? По крайней мере, я вполне… как он там говорит? Дееспособен?
– Ну да. – Валентина еле заметно улыбнулась. – Как-то так. Только постарайся держаться от него подальше. Идём?
– Да, идём.
На капитанском мостике в сумраке, что разбавлял только свет мониторов, находилось трое человек. Голубоглазый блондин Генрих фон Браун, словно переместившийся сюда из Германии 1940-х годов, с изнеможденным лицом судорожно тыкал в мониторы, пытаясь понять общий объём повреждений «Икара». Под его носом виднелись две засохшие струйки крови, издалека напоминавшие узкие усы.
Невысокий, русый и голубоглазый Олександр Горобець, прозванный Мартой Воробьём, спорил с высоченным лысым афроамериканцем Уайтом с труднопроизносимым именем Оланреуоджу, из-за чего все обращались к нему просто по фамилии. Сам Олександр зарекомендовал себя, как человек с необычайно гибким умом, умеющим находить самые неочевидные решения для любой проблемы, при этом именно он всегда первым бросался на любую амбразуру. Уайт же слыл депрессивным обжорой из-за того, что в трудной ситуации не мог обойтись без лишней порции еды. Тем не менее, дело он своё знал, к тому же он мог вовремя образумить Олександра, когда решения последнего заходили слишком далеко.
Уинстон подошёл к мониторам на другой стороне мостика, мельком вслушиваясь в их болтовню о реакторе. Валентина прошла мимо и направилась сразу к Генриху:
– С чем мы имеем дело?
Тот вздрогнул и обернулся:
– А, Валентина. – он посмотрел на Уинстона. – Вы оба здесь. Хорошо. Мы… я… никто определённо не сможет заявить, что совершилось, и с чем мы имеем дело. Я вижу, тебя тоже… задело?
Валентина кивнула:
– Да. Сам как?
– Уже лучше, но… – Генрих поёжился. – Я был здесь, на посту, когда всё сотворилось. Мы говорили с Дином – он совершал плановый обход и находился в реакторном отсеке. А потом… тьма… – он развёл руки. – Ледяная. Необъятная, даже бесконечная. Бесконечно глубокая. Она словно вырывала меня из себя самого, разрывая мышцы, кожу, перемалывая мои кости. Я падал и падал и… падал, как будто угодил в сингулярность чёрной дыры, и… прости. Я обязан сберегать холоднокровие, но…
– Всё нормально, Генрих. – Валентина кивнула. – Я чувствовала то же самое. Мне хотелось кричать от боли, но я не могла даже вздохнуть.
Генрих опустил голову:
– Это было ужасно. Вероятно, мы попали под неведомое космическое излучение, или что-то схожее. Ионосфера солнца защищала нас от него, а тут мы оказались беззащитны и неподготовлены. Если верить системе, всё это продолжалось едва менее секунды, но эта секунда… передать ему продумать меры противодействия. – он поднял вверх указательный палец, быстро достал блокнот с ручкой и сделал соответствующую запись. – Сигнализацию отключил я. Это против правил, но…
– Ты правильно сделал. Спасибо. – Валентина погладила его по плечу. – После того, что произошло, она была невыносима.
– Да. Я пытаюсь составить полную картину ситуации на «Икаре», но… не могу. Мысли путаются. Мы точно знаем, что у нас великие проблемы с главным токамаком.
– С чем?
– С тороидальной камерой с магнитными катушками. С основным термоядерным реактором, итого. Мы бескомпромиссно теряем энергию. Уайт полагает, что камера элементарно разгерметизировалась. Олександр же, что произошло аварийное отключение из-за отказа дивертора, и теперь там чуть ли не как в четвёртом энергоблоке. В обоих случаях им нужен многоопытный сварщик в защитном костюме, а Филиси нет. Ты её видела?
– Да. Думаю, она скоро будет здесь, как откачает Майкла и разбудит Масатоси.
Генрих зажал кнопку громкой связи:
– Филиси, поторопись. Нам необходима твоя помощь.
– Вызывали? Ахах…
Валентина обернулась, заметив Филиси. Та с широко раскрытыми глазами смотрела на Генриха, зажав рот рукой. Генрих прищурился:
– Каково основание такой реакции?
– Нет, нет, всё хорошо. – та покачала головой и отвела взгляд на Уинстона. – Хайль.
– Привет. – он кивнул. – Где Майкл?
– Полез чинить лифт. Тот опять капризничает.
– Филиси. – окликнул её Генрих. – Собирай оборудование и отправляйся с Уайтом и Олександром. Им необходима твоя помощь.
– Я, я, майн фюрер.
– Филиси!
– Просто шутка. – та отмахнулась и скрылась в коридоре. – Буду ждать вас там, мальчики.
Уайт посмотрел на Генриха:
– Я боюсь, что это только начало. Если реактор встал, нам может не хватить энергии, чтобы запустить его вновь.
– Мы справимся. – возразил Олександр. – Мы можем забрать часть энергии из токамака двигателей.
Уайт покачал головой:
– Если мы что-то сделаем не так, то он встанет, как и основной, после чего двигатели заглохнут, а мы, в свою очередь, из-за резкого изменения поля Хиггса превратимся в кашу.
– Вовсе нет. Двойная система защиты стабилизаторов там очень неспроста. В кашу не превратимся, но, если что-то пойдёт не так, токамак медленно заглохнет, и мы ничего с этим не сделаем.
– И мы застрянем посреди грёбанного ничего. Гениально!
– Ну а что?
– Да лучше взорваться, к чёртовой матери! И то милосерднее будет.
– В таком случае мы можем взять энергию с запасных генераторов у остальных систем на корабле.
– Ага, и выработаем их ресурс? – Уайт покрутил пальцем у виска. – И когда всё повторится – мы точно покойники.
– Если повторится. Важная поправка.
– Только глупцы рассчитывают на удачу!
– Я исхожу из вероятностей тех или иных событий. К тому же, есть специализированный токамак криокапсул.
– Убить всех колонистов надумал?!
– Нет, но мы ненадолго их разбудим, а потом опять отправим спатеньки.
Генрих выставил перед собой ладонь:
– Так, хватит, всё по порядку! Сначала привести токамак в порядок. Затем уже продумать план его вторичного запуска. Светло?
– Да, капитан. – в один голос ответили инженеры.
– Тогда идите.
Проводив их взглядом, Валентина толкнула Генриха в бок:
– Ясно, а не светло.
– Неважно.
– Что с остальным кораблём?
– Теоретически, дееспособен, но почти все системы на первопроходце либо отключились, либо функционируют на запасных генераторах. Из маловажного – все датчики и камеры видеонаблюдения вышли из строя, и я понятия не имею, что и где совершается. Вам придётся ориентироваться на месте. Так же мы лишились свежих овощей. Марта сказала, что все растения в отсеке гидропоники чрезвычайно быстро вянут.
– Система орошения отказала?
– Отказала, но причина не в этом. Марта утверждает, что растения умирают критически быстро. Если ей не удастся это исправить, уже к середине дня по Гринвичу не останется ни одного живого ростка.
– Значит, будем пока питаться сухим пайком. А что с системой жизнеобеспечения?
Генрих демонстративно понюхал воздух. Валентина кивнула:
– Поняла. Гарь. Значит, вентиляция не работает. А значит, нет подачи кислорода. Могла бы сразу догадаться.
– Исправимо?
– Конечно.
– А если возникнут сложности?
– Не возникнут. Точно говорю.
– Валентина!
– Ну, текущего объёма воздуха по всему кораблю нам хватит примерно на… – Валентина задумалась. – Несколько суток. Этого более, чем достаточно, чтобы всё починить. Главное, чтобы они запустили реактор.
– Там же есть запасные генераторы?
– Есть, но это всего лишь три-четыре дополнительных дня.
– Итого, неделя, максимум.
– Да. Примерно так. Потом мы точно задохнёмся.
– Лифт теперь работает. – гордо заявил Майкл, вошедший в помещение мостика. – Правда, немного рывками и только на несколько дней.
– Ну, с чего-то надо начинать. – Уинстон пожал плечами, не отрываясь от монитора. – Опять предохранитель?
– Да. Судя по всему, произошёл сильный всплеск энергии. Проводка поджарилась и теперь коротит. Я разобрал механизм предохранителя, и теперь его не будет выбивать. Не лучшая идея, но, пока не поменяем проводку, ничего другого не остаётся.
– Хорошо. – Генрих кивнул. – Уайт, Олександр и Филиси в реакторном отсеке. Снаряжайся к ним и помоги, чем сможешь.
– Да, капитан. – Майкл кивнул. – А никто не знает, куда делась крышка с верхней панели? – он выждал несколько секунд, осматривая остальных на мостике. – Нет? Ладно. Просто… если она попадёт в движущиеся части лифта, то, в лучшем случае, он сломается и встанет. В худшем, сломается и упадёт с кем-нибудь из нас. – Майкл призадумался и пожал плечами. – Впрочем, ну и ладно. Всё равно все умрём.
Он скрылся в коридоре. Валентина вздохнула, присев на кресло за пультом управления:
– И чего мне не жилось на Земле? Сейчас бы могла спокойно лететь на Луну. Да пусть даже на Марс. Месяц туда, месяц обратно. Месяц отпуска. И по новой. Хорошая была жизнь. Долгая, однообразная и унылая, но безопасная.
Генрих покачал головой и показал пальцем вниз:
– Вот это однозначно лучше.
– Чем же?
– Тем, что здесь ты нужна. Каков смысл пребывать там, где всё отточено без тебя, а ты лишь крайний запасной вариант?
– Тем, что там мне не снились такие сны.
– Для меня это был не сон. Но я не сокрушаюсь, что я здесь.
– Почему?
– Потому что там для меня ничего нет. Мне не интересная вся эта… повседневность. Работа-дом, дом-работа. Скучно. Да, иногда я забываю, чего ради пустился сюда. Спустя годы начинает казаться, что раньше было лучше, но это не так. Здесь я нужен. Здесь я могу быть собой и передавать себя на все сто. Хотя, после того, что совершилось, не знаю, осталось ли во мне ещё хоть что-то.
– Осталось, Генрих. Осталось. Ты прекрасно справляешься.
– Боюсь, не все с этим будут согласны. Я подвёл вас. Подвёл всех. Первопроходец в критическом состоянии.
– Мы столкнулись с чем-то, о чём даже не… догадывались!
– Это не оправдание. Я допустил угрозу цели…
– Воу… – Валентина посмотрела под ноги, обнаружив, что пол медленно отдаляется. – Что происходит?
Генрих, так же медленно взлетающий к потолку, осмотрелся по сторонам:
– Антигравы отключились. Я это предусматривал.
– Э… – послышался голос Филиси из динамиков панели. – У нас тут гравитация пропала.
– Не гравитация, а антигравитация. – поправил её Генрих, дотянувшись до кнопки микрофона. – Ты уже в костюме?
– Да. А можно это как-то… исправить? Очень неудобно работать сваркой в таком состоянии. Валли должна помнить, как она в том мультике с огнетушителем летала. Тут примерно так же, но не так шустро.
Валентина нахмурилась:
– Я тебе эту сварку знаешь куда засуну?
– А я тебе за это даже заплачу.
– Прекратить сейчас же! – оборвал их Генрих. – Что с реактором?
– Дырища.
– Большая?
– Видала и больше.
– Вы узнали, что с ним случилось?
– В общем, они оба были правы. Дивертор накрылся, что вызвало повышение температуры, что вызвало скачок напряжения, который и поджарил нам проводку. Ну и стенка одна расплавилась, из-за чего произошла разгерметизация и реактор вообще встал.
– Сколько времени понадобится на восстановление?
– Ну… неделя.
Валентина с испуганными глазами посмотрела на Генриха. Тот в ответ покачал головой и вновь обратился к Филиси:
– А если быстрее?
– Тогда шесть с половиной дней.
– Филиси, можно серьёзно?
– Можно, но на серьёзный ремонт нашими силами потребуется недели три. А так, через неделю уже запустим. Наверное.
– Филиси, нам одного кислорода на неделю не хватит.
– Ну, тогда я даже заморачиваться не буду. Полетела писать завещание.
– Филиси! – Генрих нахмурился. – Филиси!
– Я работаю!
Генрих отключил связь.
– Чёрт! – он потёр рукой лицо. – Narzisstische dreck denkt, es ist Zeit für Witze!
– Не надо так, Генрих. – Валентина покачала головой. – Она знает своё дело, просто… она такая, какая есть.
– Верно. – он кивнул. – Верно. Прости. Так… я займусь антигравами. Ты снаряжайся на склад. Найди комплектующие для систем жизнеобеспечения и проводку. Займись ремонтом. Сейчас, когда антигравитации нет, сможешь доставить всё сама. Когда запустим реактор, жизнеобеспечению надлежит заработать сразу, иначе мы все умрём. Понятно?
Валентина кивнула:
– Понятно.
– Хорошо. Это коммуникатор. – Генрих протянул ей наушное устройство. – Настрой его на общую частоту. У меня есть. Перед тем, как запустить антигравы, я обязательно всем извещу. И ещё… – он осмотрелся. – Я не вижу Масатоси.
– Дина тоже нет.
– Дин был в реакторном отсеке. Думаю, его уже… исправили, и теперь он помогает остальным.
– Ладно. Я зайду за Масатоси. Залечу.
– Хорошо. – Генрих кивнул. – Уинстон?
Тот обернулся:
– Да?
– Ты остаёшься здесь. Следишь за системами.
– Хорошо.
– И не будь у нас чрезвычайная ситуация, я бы уже давно оштрафовал тебя за потребление алкоголя в невыходной день.
– Я не…
– Во-первых, весь мостик уже давно пропах. А во-вторых, что именно можно так долго изучать за монитором систем водоснабжения?
– Они не работают.
– Конечно нет, Verdammte Scheiße! У нас ничего не работает! А криокамеры не хочешь проверить или, по-твоему, я за них отзываюсь?
– Конечно… – Уинстон кивнул и подлетел к соседнему с Генрихом монитору. – Конечно. Извините, капитан.
– Валентина!
Та вздрогнула и посмотрела на Генриха:
– Да?
– Иди.
– Иду. Лечу.
– И вот. – Генрих протянул ей ключ-карту. – Она универсальная.
– Ладно. – она кивнула. – Спасибо.
– Тебе спасибо. Ты самая ответственная из нас. И самая… – Генрих задумался. – Взрослая.
– Спасибо, что хоть не старая.
Генрих глубоко вздохнул:
– Величия желает каждый. Однажды новой станешь ты. Всё старое земле мы предадим.
– Что это?
– Да вспомнилось одно хокку.
– Что оно значит?
– Так, пустяки.
– Ладно. – она пожала плечами. – Подтолкнёшь?
Генрих кивнул, схватился рукой за стол и отправил Валентину в сторону коридора.
Добравшись до лифта, она нажала кнопку вызова. Тот быстро добрался до уровня с мостиком, и Валентина залетела внутрь. Подготовившись к спуску, она расположилась у потолка ногами вниз, после чего нажала кнопку склада. Инерция вдавила её вверх, но она быстро сориентировалась, начав подбираться к полу. Когда лифт остановился, Валентина вжалась в пол руками и ногами, после чего быстро оттолкнулась, вылетев из лифта через открывшиеся двери.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?