Текст книги "Венец моды и традиции. Головные уборы народов мира"

Скрывает от чужих глаз

Современные головные уборы играют ещё одну важную роль: они помогают скрыть то, что хотелось бы скрыть. Парики помогают южноафриканкам спрятать их исконные кудри, потому что последние считаются непрестижными, модницы их стесняются. Европейским вельможам тот же парик служил лучшим средством от облысения, которому позавидовал бы и Юлий Цезарь. Женщинам, реже мужчин страдающим таким недугом, вуали помогают надёжно скрыть нежелательные подробности на лице.

Традиционные и древние культуры тоже активно пользуются головными уборами, чтобы скрыть что-нибудь: и не только дефекты, но и красоту. Последнее обычно делается из религиозных соображений. Так, все три ближневосточные мировые религии – иудаизм, христианство и ислам – единодушно предписывают женщине покрывать голову. Почти по всей Европе, в т. ч. и в России, замужним женщинам предписывалось делать это так, чтобы не было видно волос. В иудейском Талмуде (книга Брахот, 24а) чётко заявлено, что «женские волосы являются обнажённым телом» (как, впрочем, почему-то и женское пение), при виде их запрещено даже молиться, так что причёску строго рекомендуется закрывать. Ислам, как самая молодая из трёх религий, пошёл дальше всех: именно в мусульманских странах женщину нередко укрывают целиком при помощи таких одежд, как чадра и паранджа, оставляющих девушке лишь отверстие для глаз. В Йемене мне рассказывали, что на улице знакомых женщин, закутанных с головы до пят во всё чёрное, можно определить по туфлям, выглядывающим из-под одеяния – за неимением других отличительных особенностей. По этой причине женщине, отправляющейся на свидание тайком от мужа, стоит лишь сменить обувь – и она становится неузнаваемой.

А у туарегов Сахары, напротив, прячутся за тагельмустом лишь мужчины – женщины пользуются весьма широкими правами и могут повсюду расхаживать с открытым лицом, не покрывая головы. Разумеется, обычай закрывать лицо изначально связан с защитой от песков и солнца Сахары, как уже упоминалось выше, однако современные туареги считают открытое лицо чем-то вроде греха, неприличия. Разговаривая, они с неохотой снимают платок с лица, но когда я просил разрешения сфотографировать их, тагельмуст немедленно водворялся на место. Традиция прятать рот под головным убором как нечто «нечистое» имеет долгую историю – ещё в Древнеперсидском царстве тиара жрецов своими складками закрывала рот, который мог быть выставлен на обозрение только во время церемоний.

Туарег в тагельмусте

Здесь нельзя не сказать ещё раз о всех видах масок, которые по всему миру служили и служат для сокрытия лица от лишних глаз. Это касается и ритуальных наголовных масок, преображающих человека в одержимое сверхъестественное существо, и забрал средневековых шлемов, служивших для защиты от ударов противника (а иногда и для его устрашения). Сегодняшние солдаты леволиберальной Сапатистской армии, контролирующие часть мексиканского штата Чьяпас, для сохранения инкогнито носят на голове балаклавы, ставшие символом протестного движения по всему миру – хотя изначальная функция этого головного убора совершенно лишена романтики.

История

Балаклава родилась в России – там, где на западном побережье Крыма находился одноимённый город (ныне район Севастополя). Английские солдаты, осаждавшие Севастополь во время Крымской войны в 1854 г., как и все интервенты в России, сильно страдали от холода и отсутствия зимнего обмундирования. Их жёны принялись присылать им шерстяные шапки, закрывающие от мороза лицо, шею и голову одновременно. И хотя схожие головные уборы существовали ещё в средневековой Европе как подшлемники, балаклавы навсегда и повсеместно получили русское название.

Рассказывает о владельце

Стоит сказать ещё об одной важной функции головного убора: коммуникативной. То, что надето на голове, бросается в глаза сразу и может нести огромный массив информации. Во всём мире, к примеру, уборы девушек и замужних женщин различаются, чтобы дать встречным мужчинам верный и безошибочный сигнал. Иногда этот сигнал имеет и оттенки: так, на карибском острове Мартиника женщины носят тет-креоль – платок для защиты от солнца.

Он крепится на голове при помощи узла, но узел этот можно завязывать по-разному. Если из него торчит кончик платка – значит, его владелица свободна для предложений со стороны мужского пола. Два узла означают замужний статус и отсутствие всяких надежд для мужчин со стороны. Три или четыре узла демонстрируют компромисс между женщиной и браком: «вообще-то я замужем, но…» Никаких дальнейших вопросов не требуется.

Этническую принадлежность важно обозначить там, где в одном регионе соседствуют несколько народностей. Например, горные народы северного Вьетнама чётко различаются головными уборами: на рынке, куда спускаются торговцы с окрестных холмов, только по платкам и шапкам можно отличить дзао от дзай или чёрных хмонг от белых, полосатых и цветастых хмонг. Для них платок – это аналог документа, идентифицирующего их личность для окружающих. Однажды на таком рынке я попытался приобрести красивейший головной убор у женщины из народности чёрных дзао, но она долго не соглашалась, потому что не могла представить, зачем мне такой убор – ведь я же не дзао. Сидеть на рынке без платка она считала немыслимым: к счастью, у её подруги был такой же запасной (за него мне тоже пришлось платить), и теперь элегантный убор чёрных дзао красуется в нашем музее «Мир Шляпы».

Точно так же в России, на Украине, в Прибалтике каждая губерния, а кое-где даже каждая волость славились своими вариантами дизайна женских головных уборов. Для отличия «своих» в ход шли материал, особенности узора, цвет.

Цвет шапки ещё совсем недавно служил в Европе индикатором этноса или сословия. Во многих христианских странах цветами религиозных служителей являются чёрный (в Армении, Греции, России, Египте) или белый (в Италии, Испании). Красные головные уборы чаще всего носила аристократия. Особый жёлтый цвет приобрёл мрачное значение после того, как стал навязываться жившим в европейских городах евреям. Например, в 1566 г. закон Великого княжества Литовского содержал специальную статью «О ношении жидовском», которая предписывала всем евреям государства иметь «убор значимый: шапку или берет жёлтый, а также для покрытия головы полотенце жёлтое или тому подобное, чтобы знак и чёткое различие было христианина от жида».

Положение в обществе и происхождение тоже обозначались головным убором. В Европе в Средние века государство чётко регулировало, какую одежду может надевать простолюдин, пусть даже и богатый купец, а какую – аристократ. В XIII в. кастильский король Альфонс Мудрый написал по этому целый закон, в котором мудро рассудил, что мантилью и вуаль могут надевать только женщины дворянского сословия.

Может, и жаль, что идущие сегодня по улицам девушки своим видом никак не демонстрируют ни своих аристократических корней, ни этнического происхождения, ни родной области – обо всём приходится назойливо интересоваться. То же касается и мужчин: если в XVII в. боярина можно было легко определить среди прохожих по высокой горлатой шапке (изготовленной из самого мягкого меха на горле соболя), то сегодня государственного чиновника категории А можно узнать разве что по количеству сотрудников охраны.

Экспонат

Один из самых ценных экземпляров нашей коллекции – уникальный головной убор вождя индейцев сиу конца XIX в. под названием уапхаха. «Говорящим» в нём является каждый элемент: и количество перьев горного орла (по числу убитых врагов), и хвосты горностая (количество военных походов), и цвет шерстяных лент (происхождение и история рода). Даже конские волоски, аккуратно приклеенные к кончику каждого пера, имеют свою историю – хотя сегодня уже неясно какую. Вождь был заслуженным человеком и явно набил руку на снятии скальпов с бледнолицых. В фильмах про Дикий Запад все такие уборы кажутся нам одинаковыми, однако в то время они читались как открытая книга.

Шляпа может служить и рекламным постером – как это делается в старых городах Марокко. Здешние уличные водоносы носят специальные костюмы, главным элементом которых является красная широкополая шляпа, украшенная цветными лентами, бахромой и особенно бубенцами, привлекающими клиентов. Проходя по улице с кожаным бурдюком за плечами, столь яркий человек неизменно привлекает внимание – особенно во время полуденной жары. И хотя в марокканских городах давно имеется водопровод, уважение и престиж этой наследственной профессии остаются весьма высоки, а традиционная шляпа может стоить туристу нескольких сотен долларов, если гордый водонос вообще согласится её продать.

Шапка может не только рассказать вам о своём владельце, но и донести сообщение романтического свойства. Во вьетнамском городе Хюэ, известном своей богатой поэтической традицией, тексты любовных стихов писались на внутренней стороне одного из двух слоёв знаменитой конической шляпы нон-ла. Так как ее носили и мужчины, и женщины, влюблённые легко могли обменяться шляпами, чтобы адресат затем сумел прочесть душевное послание – сделать это можно, лишь направив шляпу против солнца.

Водонос на улице города Фес (Марокко) -

В этой главе мы перечислили основные предназначения, ради которых люди во всём мире на протяжении тысячелетий создавали головные уборы. В путешествиях и исследованиях мне встречались и другие, весьма оригинальные функции шапок. Фантазия человека безгранична, и столь же безграничны оттенки человеческой культуры, которой никогда не устанешь удивляться.

Экспонат

В Индии женщины проводят массу времени с грузом на голове: будь то ведро воды из колодца, одежда для стирки или сумка с продуктами. Носить такую тяжесть часто неудобно, и люди придумали индхони – плотное и толстое кольцо из ткани, позволяющее удержать груз на голове без помощи рук. Индхони богато расшиваются узорами, в них вставляют десятки небольших зеркалец, сверкающих на солнце, а для защиты шеи от солнца прикрепляют сзади особый ярко украшенный назатыльник. В результате вполне функциональный хозяйственный аксессуар выглядит настоящей короной на голове грациозной индианки, несущей на рынок 20-килограммовый мешок риса.

Глава 3
для кого

Различие между нами и многобожниками в том, что мы носим тюрбан поверх шапки.

Сунан Абу Давуд, хадис № 4075

Перейдём теперь к разговору о том, какими бывают головные уборы с точки зрения классификации их носителей. Если, как мы говорили, головной убор служит удостоверением личности, что он может сказать об основных паспортных и анкетных данных своего хозяина: его или её пола, возраста, семейного и социального положения, наконец, профессии и рода занятий? В этой главе мы поговорим о том, для кого во всём мире делались и продолжают делаться различные наголовные аксессуары.

В основе такой классификации, разумеется, следует поставить распределение головных уборов на мужские и женские. Хотя стиль «унисекс» придумали далеко не вчера, в традиционных культурах примеры шапок и платков, которые могли надевать оба члена семьи, не так уж много: в коллекции нашего музея таких всего 5 %. Чаще всего это простейшие функциональные шляпы для полевых работ, на которых заняты в равной степени и женщины, и мужчины – например, конические шляпы Восточной и Юго-Восточной Азии или соломенные сомбреро в Латинской Америке.

Молодёжь обоих полов может носить одинаковые тюбетейки в некоторых (но не всех) районах Центральной Азии или одинаковые головные повязки в индейских резервациях США и в джунглях Амазонии. Однако для большинства культур единство двух противоположностей в головном уборе совсем не характерно.

Экспонат

Для кхмеров – жителей Камбоджи – крома не только головной убор, который носят и мужчины, и женщины от мала до велика. Этот огромный хлопковый платок в красно-белую клетку может легко заменить купальник, шаль, шарф или даже мягкое велосипедное сидение. В торжественных случаях крому повязывают на шею, совсем как мы с вами – галстук, или же могут превратить в гамак для детей. Камбоджийские историки, разумеется, обнаруживают крому ещё в глубокой древности, но у многих она ассоциируется с более недавними событиями. В период правления тоталитарного режима «красных кхмеров» (1975–1979 гг.) власти заставляли граждан носить крому в обязательном порядке, в результате чего платок, к сожалению, сильно потерял в престиже.

В отличие от традиционной культуры, европейская мода выравнивает половые предпочтения на шапки и шляпы. Причём происходит это только в одном направлении: некогда мужские головные уборы женщины бесцеремонно забирают себе. Тон задала ещё богиня Афина, надев свой знаменитый аттический шлем. Амазонки великих степей Евразии продолжили тренд – девушки Центральной Азии и сегодня надевают на праздники подобие боевых шлемов, чуть ниже я расскажу об этом подробнее. Но окончательно женщины освоили мужские шляпы уже в Новое время в Европе. Покусившись на них в XVI в., прекрасный пол на протяжении последующих столетий больше ни разу не снимал шляпу и не успокоился, пока в середине прошлого столетия не вытеснил мужчин с этого поля окончательно: сегодня на улицах городов Европы и Америки шляпу на голове женщины можно увидеть на порядок чаще, чем на мужчине. Спросите у десяти своих друзей – у скольких из них есть шляпа? А теперь наберите подругам и задайте тот же вопрос. Вот видите! Женщина в котелке, в цилиндре, в канотье или ковбойском «стетсоне», в кепке, в конце концов, никого не удивляет. А много ли мы видим мужчин в капоре, в чепце, в мантилье, шляпе клош со страусиным пером? Слава богу, нет. Похищение женщинами мужского одеяния – обычная история для всемирной истории костюма: точно так же у мужчин были в своё время отобраны сапоги (не знаю, когда в последний раз видел мужика в сапогах на улицах Москвы). Остаётся надеяться лишь на то, что хотя бы брюки, также узурпированные женским полом в первой половине XX в., мужчинам удастся отстоять.

Географическое распределение популярности головных уборов у мужчин и женщин весьма неравномерно. Исследования нашей коллекции показали, что в Африке и странах Ближнего Востока разнообразием головных аксессуаров наслаждаются преимущественно мужчины: женщины либо покрывают голову распространённой в регионе чёрной шалью (в исламских странах), либо (в Тропической Африке) вовсе оставляют её открытой. Совершенно иная картина складывается в России, где ещё в начале XX в. каждый уезд центральной части страны мог похвастаться потрясающим многообразием женских головных уборов – а все мужики носили одинаковый картуз, в зимние месяцы заменяемый на меховую шапку. Схожая ситуация наблюдается и в целом в Европе, где по количеству разновидностей доминируют именно женские головные уборы. В странах Юго-Восточной Азии мужчины также, видимо, относятся к покрытию головы довольно утилитарно – во всяком случае, большинство этнических групп не может похвастаться особыми разновидностями шапок для своих мужчин, и женские уборы абсолютно доминируют.

Во многом это связано, конечно, с влиянием цивилизации. Мужчины первыми приняли на себя удар современной культуры, отказываясь от этнической одежды в пользу современной, «городской» – более престижной. Тот самый картуз – едва ли не единственный летний головной убор для мужчин в дореволюционной России – тоже ведь заимствован из военной фуражки, а вот об исконных русских мужских шапках и их разнообразии мы имеем довольно смутное представление. Женщины дольше сохраняют традиционную культуру – в первую очередь благодаря тяге к демонстрации своей красоты и внешней привлекательности.

Дети

Третьим базовым типом головного убора является, конечно, детский. С него мы начинаем свою жизнь, с него начнём и нашу классификацию.

Особый дизайн детских шапочек существует у многих народов – но славятся этим прежде всего народы Азии. В нашей коллекции 91 % детских уборов происходит из двух регионов: Юго-Восточная Азия (включая южные провинции Китая) и Южная Азия – Индия и некоторые соседние страны. И значение головных уборов для детей здесь прежде всего сакральное.

В горных районах Южной и Юго-Восточной Азии шапка необходима для защиты от солнца, холода и дождя, т. к. маленький ребёнок проводит первые годы своей жизни, прочно примотанный платком к спине матери. Однако есть у головного убора и символическая роль. Во многих странах региона, где детская смертность традиционно высока, считается, что злые духи охотятся за жизнями грудных детей, и для защиты от напастей необходимо покрывать голову. В китайских семьях до сих пор широко распространены шапочки для новорождённых с изображением тигра: царь зверей непременно спасёт малыша от ран и болезней.

В Индии, Пакистане и Афганистане схожие головные уборы, закрывающие голову и шею ребёнка, изготавливаются специально для первой важной церемонии в его жизни: обряда наречения. Этот красочный ритуал проводится не сразу после рождения, а лишь несколько недель спустя, когда родители убедятся, что ребёнок здоров и собирается прожить долгую жизнь. Шапочка, как правило, имеет вид капюшона и фактически является одноразовой – но это не умаляет её красоты: она изысканно вышита и украшена бисером, зеркальцами и металлическими украшениями.

Впоследствии ребёнку будет сшит другой капюшон, и свой первый микроскопический головной убор (на севере Пакистана его называют дафар, в Западной Индии – мошло или натио) человек больше никогда не сможет надеть, но всю жизнь будет хранить его так же бережно, как собственное имя и память о тех, кто дал ему жизнь.

По мере взросления детские уборы начинают различаться по половому признаку. В Туркмении, где даже в городах молодёжь поголовно носит тахью (так здесь зовут тюбетейку), её дизайн строго различается между мальчиками и девочками. Примерно с 5~6 лет каждый ребёнок получает свою тахью, которая является не только повседневным аксессуаром, но и составным элементом школьной формы. Закончив школу, девочка выйдет замуж и закроет волосы высоким тюрбаном бориком, а в пожилом возрасте – платком. Юноша же, в свою очередь, сменит тахью на кожаный шердак с меховой опушкой, за которым в своё время последует силкме-тельпек – пушистая папаха аксакала. Каждому этапу пути соответствует свой головной убор, и что такое жизнь, если не череда шапок на нашей голове?!

Девушки

Интересно, что девичьи головные уборы во всём мире являются, по меткому выражению одного из исследователей, продолжением причёски. Они существуют, чтобы в выгодном свете показать потенциальным женихам и его семье волосы девушки – один из символов её красоты (не забываем Талмуд: волосы = обнажённое тело!). Потому-то самым типичным головным убором для девушки всегда была головная повязка или лента – вроде и голову частично покрывает, и в то же время красоту подчёркивает. В России такие уборы называли по-разному: повязкой, перевязкой, ленткой, венцом, венком, обручем или головодцем, в зависимости от губернии. В некоторых районах стремление сделать их максимально шикарными привело к бурному росту повязки ввысь, так что вологодские и архангельские образцы головодца (в некоторых районах Русского Севера их называли также конура – немного обидное название для девушки, как мне кажется) достигают в высоту пугающих 30–40 см.

Эту конструкцию из картона оборачивали фольгой или золотой тканью, обшивали нитками бисера и жемчуга, прикрепляли драгоценные подвески – поднизь. Волос за такой красотой, конечно, уже не увидать (разве что косу – девичью красу), но блеск и шик всё компенсировали. К тому же неизменным оставалось правило: верх девичьего головного убора должен быть открыт. Открытая макушка и толстая коса – символы девичества, и только суровая стужа могла заставить молодуху закрыть голову платком или шапкой.

Нестеров. Девушка в кокошнике (1885)

Головные повязки для девушек были распространены по всей Евразии, их различают разве что фасон и название, но никак не принцип: открытая голова, яркие украшения, цветы. В этом смысле псковский венец не ушёл далеко от монгольского уядаг-малгая (букв, перевод «шапка с завязками»), а эстонский пярг – от пакистанского сарбанда, радужной головной повязки с кистями. Особо в этом ряду выделяется украинский венок, который мог изготавливаться исключительно из искусственных цветов, без тканевой основы, и создавал ощущение вечной весны, вечного праздника. Он и сейчас пользуется на Украине широкой популярностью в результате недавно возникшей тенденции к популяризации народного костюма, хотя ещё сто лет назад венки бывали гораздо более пышными, чем сегодня – с раскрашенными гусиными перьями и жемчужными подвесками.

Девичьи головные уборы бывают и других типов: некоторые из них иногда удивляют и заставляют задуматься историков и этнографов. Среди тюркоязычных народов Поволжья и Центральной Азии, например, большой популярностью пользовались высокие, часто остроконечные головные уборы, напоминающие шлем.

Трудно сказать, почему девушка в этих культурах ассоциировалась с боевыми действиями, но уборы невест в Афганистане, Туркмении, северном Пакистане иначе как шлемами точно не назовёшь – ведь они изготовлены из металла и имеют весьма характерную форму. Та же шлемообразная форма сохранилась у народов Поволжья – например, у чувашей в виде островерхой девичьей тухьи, которая обшивалась бисером и серебряными монетами так плотно, что напоминала кольчугу.

Происхождение шлемовидных девичьих уборов до конца не установлено, но согласно одной из версий, они действительно восходят к шлемам воинственных женщин степных народностей, которые некогда воевали бок о бок со своими мужьями в ордах киммерийцев, скифов, сарматов, авар, половцев и других кочевников, волнами накатывавших на Восточную Европу в течение целых двух тысячелетий – с VIII в. до н. э. по XIII в. н. э. Легенды об амазонках в поволжских степях и Причерноморье берут начало именно с этих воительниц, которых даже бывалые сарматские воины наверняка побаивались. К счастью, в наши дни девушки Чебоксар и Алма-Аты несколько смирили свой нрав, однако даже в мирном костюме сохранили напоминание о том, что в каждой жительнице степей можно неосторожно разбудить амазонку.

Итак, девицы всего мира с помощью головного убора стремились достичь двух целей: максимально привлечь внимание яркими украшениями и при этом оставить волосы открытыми, чтобы эти украшения не скрывали природной красоты.