Текст книги "Путь шута"

– Под ноги смотри, – немедленно цыкнул горбун. Он оказался за спиной Ардиана, перекрыв ему дорогу к отступлению. Выглядел он очень сильным, хотя и неповоротливым, и Ардиан окончательно убедился в том, что его собираются ограбить. Трое взрослых – точнее, двое взрослых и один шестнадцатилетний пацан против малолетки – при таком раскладе шансов у него не было. Нет, один шанс, пожалуй, все-таки был – ведь ни толстяк, ни Бурый, ни тем более горбун не подозревали о том, чем Ардиан Хачкай зарабатывает себе на жизнь.

На этот раз он не стал стучать – просто открыл дверь и вошел. За дверью оказалась комната с кроватью, столом и старым телевизором, по всей видимости, служившая хозяину мастерской спальней. Бурый и Лари Хоган были там – Лари смотрел телевизор, а его подручный сидел за столом и хмуро протирал тряпкой большой черный пистолет. Когда Ардиан перешагнул порог, Бурый встал и направил ствол пистолета ему в живот.

– Пиф-паф, – сказал он. – Ты покойник, Хачкай.

– Очень смешно, – хмыкнул Ардиан, стараясь не думать о том, что пистолет может быть заряжен. – Это и ость русский «БП»?

– Он самый. Ты принес деньги?

– Принес. – Ардиан похлопал себя по карману, в котором лежала бумажка в двадцать лек – настоящие деньги по-прежнему были спрятаны под стелькой кроссовки. – Но сначала я должен осмотреть товар.

– А ты разбираешься в русском оружии, парень? – лениво поинтересовался Лари Хоган. Толстяк по-прежнему смотрел в телевизор, но Ардиан не сомневался, что он делает это лишь для отвода глаз.

– Немного. Во всяком случае, достаточно, чтобы отличить китайскую подделку.

– Смотри. – Бурый толкнул пистолет через стол, и тот заскользил по полированной поверхности. Ардиан подхватил его у самого края. Оружие оказалось непривычно тяжелым, неудобным для руки тринадцатилетнего мальчишки. Хачкай осмотрел пистолет, выщелкнул обойму – разумеется, пустую.

– Патроны?

– Все здесь. – Бурый похлопал ладонью по серой картонной коробке. – Но прежде ты должен заплатить.

Лари Хоган наконец повернулся к Ардиану.

– Деньги на стол, парень. Пушка у тебя – ты доволен?

Хачкай не стал отвечать сразу. Еще раз внимательно оглядел оружие, попробовал ход спускового крючка (тутой), пощелкал ногтем по трубе пламегасителя.

– Надо бы посмотреть, как она стреляет, – задумчиво проговорил он. – А то вдруг что-нибудь не так…

– Здесь собрался стрелять? – по-прежнему лениво спросил Хоган. – Хорош выделываться, гони деньги и уходи.

Ардиан положил пистолет и обойму на край стола и наклонился, чтобы снять кроссовку. Он уже примерно представлял себе, что произойдет дальше, но пистолет без патронов все равно был просто тяжелым куском металла.

Бурый перегнулся через стол и подхватил пистолет. Когда Ардиан выпрямился, держа в руке банкноту в сто евро, подручный Лари Хогана с треском загнал в «БП» новую обойму – на этот раз заряженную.

– Клади деньги и уходи, – процедил он, мерзко улыбаясь. – И передай Раши, что он просто тупой осел. Если бы мы не были такими добрыми, ты бы отсюда живым не ушел.

Ардиан замер. Улыбка на лице Бурого стала еще шире – парень был уверен, что напугал Хачкая-младшего до полусмерти.

– В следующий раз пусть решает свои проблемы сам, – добавил толстый Хоган. – Может быть, тогда у него что-нибудь получится. Ну, не стой столбом, давай деньги…

Ардиан медленно протянул сто евро Бурому. Рука его очень натурально дрожала.

– На стол! – прикрикнул толстяк, и Хачкай повиновался. Он положил банкноту на середину стола, чуть ближе к Бурому, чем к Хогану. Чтобы дотянуться до нее, толстяку пришлось бы встать. Пока он раздумывал, делать ему это или нет, Бурый, державший в правой руке русский «БП», протянул левую руку и схватил банкноту.

Ардиан бросился грудью на стол.

Его левая рука скользнула в карман, пальцы сомкнулись на рукоятке спринг-найфа. Полсекунды на то, чтобы вытащить руку из кармана. Еще полсекунды на то, чтобы щелкнула, распрямляясь, тугая пружина, выкидывающая лезвие.

Еще секунда – на замах и удар.

Две секунды – вполне достаточно, чтобы подготовленный боец почуял опасность и увернулся от нее.

Бурый не был опытным бойцом. Он был обычным уличным шакалом – трусливым и жадным. Когда нож опустился на его ладонь, он все еще пытался оторвать банкноту от стола. Пытался – и не понимал, почему это у него не выходит. Острое как бритва золингеновское лезвис вошло в мякоть между большим и указательным пальцем, пробило край банкноты и вонзилось в столешницу.

Бурый закричал.

Толстяк судорожно рванулся к Ардиану, но тот двигался гораздо быстрее. Не отпуская рукоятки ножа, он перекатился по столу и врезался в вопящего от боли Бурого. Вцепился обеими руками в его запястье и вырвал у него пистолет.

Что-то тяжелое просвистело в воздухе и ударило Хачкая между лопаток. Ардиан упал на колени и несколько мучительно долгих мгновений пытался вдохнуть в себя воздух. Потом что-то сухо щелкнуло, и телевизор перед ним взорвался россыпью стеклянных осколков. Ардиан понял, что нажал на спусковой крючок.

Он перевернулся на спину, вжимаясь затылком в жесткий, пахнущий пылью ковер, и выстрелил снова, на этот раз в потолок. Брызнула каменная крошка, и Хачкай увидел, как прянула назад нависшая над ним черная фигура. Он выставил перед собой пистолет и пополз к стене, помогая себе ногами. В обойме «БП» было двадцать патронов, два из них он уже израсходовал. Но и оставшегося бы ему вполне хватило.

Он уткнулся макушкой в стену и начал медленно подниматься по ней, внимательно следя за всем, что происходит в комнате, Бурый уже не стоял около стола, а сполз на пол, каким-то образом освободив руку. Теперь он сидел, прислонившись к кровати, обхватив голову окровавленными ладонями и тихонько подвывая. Нож по-прежнему торчал в столе. Толстяк, лицо которого казалось вылепленным из белой глины, забился в угол кровати и смотрел на Ардиана страшно расширившимися глазами. Что касается горбуна, то он медленно пятился от Ардиана, прикрывая лицо рукой. На полу, как смог заметить Хачкай, валялась тяжелая катушка с проводами и медным сердечником. Похоже, что именно она врезалась Ардиану между лопаток.

– Вы хотели меня ограбить, – тихо проговорил Ардиан. – Мой брат Раши был вашим другом, а вы решили, что можете устроить ему такую подлянку…

– Убирайся! – тонко закричал Лари Хоган. – Забирай свою пушку и убирайся!

– Ла-ри! – провыл Бурый. – Ты же не позволишь ему-уу-уйти!..

– Заткнись! – взвизгнул толстяк. – Ты, паршивый урод! Кто отдал ему пистолет, я? Уходи, Хачкай, и больше никогда сюда не возвращайся!

Ардиан удивился. Ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы взрослый человек так позорно себя вел. Разумеется, у тех, кого он убивал, в глазах тоже вспыхивал страх… но очень ненадолго. А толстяк просто исходил страхом, будто тяжелым, кислым потом. Это было противно… и это странным образом завораживало.

– Я мог бы вас всех убить, – сказал Ардиан, наставив ствол на ходивший ходуном живот Лари Хогана. – А потом поджечь всю эту сраную мастерскую, так что никто никогда не узнал бы, что с вами случилось… И это было бы справедливо, потому что вы подлые люди. А подлые люди жить не должны.

– Я здесь ни при чем, мальчик, – возразил горбун. – Я только чиню велосипеды…

– Ты должен лечь на пол головой к стене, – перебил его Ардиан. – И взяться руками за ножки кровати, и держать их так, пока я не уйду из твоего подвала. Ты, толстый, сиди, где сидишь, и не вздумай шевелиться. Нет, положи на стол коробку с патронами и подтолкни ее ко мне. Вот так. А ты, Бурый, лезь под кровать – там тебе самое место. Если вы этого не сделаете, я вас застрелю.

– Мальчик, ты не сможешь этого сделать. – К горбуну понемногу возвращалось самообладание. – Убить человека нелегко, и тебе не стоит пробовать. Ты и так выйдешь отсюда целым и невредимым, я тебе обещаю…

Хачкай перевел пистолет на него и выстрелил. Опять сухой щелчок, едва ли громче хлопка пробки из бутылки с шипучкой. Хозяин мастерской взвыл от боли и схватился за правое запястье. На его окровавленной ладони не хватало двух пальцев.

– На пол, – скомандовал Ардиан, – быстро!

Горбун, бормоча невнятные ругательства, подчинился и лег на живот, ухватившись одной рукой за ножку кровати. Искалеченную руку он держал перед собой, стараясь не испачкать ее в покрывавшей пол пыли. Бурый, кидая испуганные взгляды в сторону Ардиана, заполз под кровать и затих там. На всякий случай Ардиан обошел стол с другой стороны, выдернул из столешницы перепачканный кровью нож и, не вытирая, сунул в карман.

– И лучше бы вы никому не рассказывали о том, как пытались меня кинуть, – посоветовал он мелко дрожавшему Хогану. – Тогда и я не стану говорить о вас Раши.

– Уходи, Хачкай! – взмолился толстяк. – Видеть тебя больше не могу!

На этот раз Ардиан не заставил просить себя дважды.

Глава 7
Беглец

Ночь Ардиан провел в туннеле канализационного коллектора. Старая сеть, построенная еще при коммунистах, пришла в упадок и почти не использовалась – о былом назначении проходившей в трех метрах под землей трубы напоминал только слабый запах, намертво въевшийся в поры бетона. Здесь водились крысы, но Ардиан их почти не боялся. Спрятанный за пазухой пистолет вернул ему пошатнувшуюся было уверенность в своих силах. К тому же он нашел в туннеле обломки каких-то ящиков и разжег небольшой костерок, а крысы не любят огня. Он сидел на расстеленной на бетоне куртке, подбрасывал в костер дощечки, смотрел на пляску огненных языков и думал.

Нужно было как-то выбираться из города, Вчера вечером, унеся ноги из мастерской горбуна, Ардиан сразу же отправился на станцию, но выяснилось, что последний автобус ушел полчаса назад. В маленьком баре при станции попивали кофе водители рейсовых фургонов, проезд в которых стоил в два-три раза дороже, чем билет на автобус. Вероятно, кто-нибудь из них согласился бы довезти Хачкая до Дурреса, но Ардиан решил, что разумнее будет подождать до утра. Во-первых, у него почти не осталось денег, а жить за счет Миры он не собирался. Во-вторых, водитель, которому придется везти ночью одного-единственного пассажира, наверняка его запомнит. А Хачкай надеялся улизнуть из Тираны никем не замеченным.

Он внимательно изучил расписание, решил, что для его целей лучше всего подходит восьмичасовой утренний рейс, и двинулся на поиски места, где можно было бы переночевать. Облюбованный им еще год назад спуск в канализацию, расположенный у моста через реку Лана, за это время успели закрыть тяжелым люком. Замок, однако, оказался простеньким, и, поковырявшись немного, Ардиан сумел поднять люк. В коллекторе было хоть глаз выколи, но Хачкай никогда не испытывал чувства страха перед тьмой. К тому же у него имелась с собой зажигалка – китайский вариант «Зиппо» со смешной надписью, выгравированной на серебристом боку. Когда-то Раши по просьбе брата перевел для него эту надпись – она звучала так: «У НАС ВЫ НАЙДЕТЕ СЕБЕ ОТЛИЧНУЮ РАБОТУ! СМОЖЕТЕ ПОВИДАТЬ МИР! ПОЗНАКОМИТЬСЯ С НОВЫМИ ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ!… И УБИТЬ ИХ!!!» Раши объяснил, что это реклама американских «зеленых беретов», спецподразделений, действующих в самых разных странах – от Мексики до России. Ардиан подумал тогда, что, будь у него возможность выбирать, он обязательно записался бы в «зеленые береты». Так или иначе, а зажигалка ему очень пригодилась.

Спать Ардиану совершенно не хотелось. Переживания прошедшего дня, казалось, вытравили из его тела потребность в отдыхе, оставив только звенящее как струна напряжение. Даже для того, чтобы просто сидеть, прислонившись к стене и глядеть в огонь, требовалось усилие – переполненные энергией мышцы стремились работать, и медитация у костра их явно не устраивала. Какой уж тут сон! Хачкай снова и снова прокручивал перед мысленным взором события последних суток, и чем больше он об этом думал, тем грустнее ему становилось.

Вместо того чтобы тихо исчезнуть из города, он наследил везде, где только возможно. Он засветился на проспекте Мойсиу, устроил пальбу в велосипедной мастерской, проткнул руку Бурому… Теперь ему придется скрываться не только от полиции и людей Скандербега, но и от шайки Лари Хогана. А ведь где-то рядом рыщет загадочный посланец Мустафы из Скопье, заказавший ему убийство Скандербега… Куда ни кинь, всюду клин.

Одно хорошо – у него наконец-то появилось оружие. Правда, «БП» оказался слишком тяжелым и громоздким. Ардиан попробовал держать его на вытянутой руке – рука задрожала через минуту. Дома он проделывал подобное упражнение с килограммовыми гантелями и спокойно выдерживал до трех минут, а значит, русский пистолет весил никак не меньше полутора килограммов. Конечно, можно просто положить его в корзину, а сверху накидать какого-нибудь барахла… но тогда оружием вряд ли удастся быстро воспользоваться. Глупо, конечно, с его стороны было покупать такой пистолет, готовясь к жизни в подполье. Кто же мог предположить, что за одни сутки мир, к которому он привык и худо-бедно приспособился, вдруг перевернется с ног на голову? Еще два дня назад «БП» казался бы ему идеальным оружием для ликвидаций, а теперь он вынужден ломать голову над тем, куда его спрятать, унося ноги из города… Не хочу больше убивать, подумал Ардиан. Пусть кто-нибудь другой этим занимается…

Он вспомнил, как тонко визжал горбун, держась за окровавленную кисть, и почувствовал тошноту. Раньше Хачкай не слишком-то задавался вопросом, велика ли вина тех, кого он отправлял на тот свет по приказу Скандербега. Приказы отдавал Скандербег, а он лишь играл роль исполнителя. Все изменилось той ночью, когда он тащил домой изувеченного отца, Именно тогда Ардиан понял, что никогда больше не сможет работать на старого босса. Да, у Скандербега была харизма, да, он мог заставить слушать себя и обладал поистине гипнотическим влиянием на своих людей. Но Ардиан слишком хорошо запомнил, как Скандербег стоял на краю освещенной террасы, возвышаясь над валявшимся на земле отцом, – ухмыляющийся в бороду, довольный, огромный великан-людоед из сказки. Он зажмурился, представив, как тяжелые пули из русского пистолета входят в это гигантское брюхо, вспахивают его будто зубьями невидимого плуга, как из-под дорогого костюма выплескиваются на свет дурно пахнущие склизкие кишки… зажмурился и улыбнулся в темноте.

Убить Скандербега – это было именно то, чего добивался от Ардиана посланец Мустафы из Скопье. Ликвидация, в обмен на которую Ардиан должен был получить защиту от полиции и бандитов…

Да полно, а правда ли, что его ищет полиция?

В конце концов, он ничего об этом не знает. Да, он видел вчера у подъезда полицейский фургон. Но в подъезде проживают еще четыре семьи, мало ли к кому из них могли заявиться полицейские? И хороша же полицейская засада, проворонившая затаившихся под лестницей людей Мустафы…

«Нужно наведаться домой», – решил Ардиан. Не сейчас, разумеется, – светящийся циферблат часов показывал час ночи. Самое опасное время – по городу разъезжают патрульные машины, а на окраинах вовсю кипит ночная жизнь… Нет, уходить из убежища надо под утро, в предрассветных сумерках, когда веселье уже стихает и по улицам можно проскользнуть незамеченным. Заодно надо заглянуть в тайничок – забрать оттуда еще денег на черный день, решил Ардиан. Похоже, с мечтой о заморских странах придется расстаться, сказал он себе, подбрасывая в огонь пару сыроватых дощечек.

Дым уносило куда-то в глубину туннеля – видимо, там находился еще один выход на поверхность. Ардиан запоздало сообразил, что поднимающаяся из-под земли струйка дыма может привлечь к облюбованному им коллектору ненужное внимание, но костер горел уже Довольно давно, а его пока никто не беспокоил. В конце концов, на поверхности сейчас темно, а превращенный в свалку берег реки – не самое оживленное место в городе. Тем не менее Ардиан чутко прислушивался к любому шороху, доносившемуся из туннеля, то и дело хватаясь за ребристую рукоятку пистолета.

Время тянулось мучительно медленно. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, он прошел сотню шагов по трубе – в ту сторону, куда тянулась дымная струйка. Никакого выхода ему обнаружить не удалось, хотя движение воздуха определенно чувствовалось. Когда огонек «Зиппо» начал предательски дрожать, Ардиан уткнулся в ржавую и склизкую на ощупь решетку, перегораживавшую туннель. Где-то в темноте медленно, по капле, стучала о бетон вода. По-видимому, за решеткой протекал подземный ручей. Ардиан подергал металлические прутья – решетка держалась прочно. Что ж, во всяком случае, с этой стороны сюрпризов можно не опасаться.

Он вернулся к костру и еще посидел возле огня, пытаясь продумать план действий. В голову, как назло, не лезло ни одной стоящей мысли; перед глазами проплывали то трясущий беспалой рукой горбун, то бледный как смерть отец, то раскинувшаяся на шелковых простынях Мира Джеляльчи… Вспоминая о ее роскошном, жарком и мягком теле, Ардиан неожиданно для себя провалился в сон.

Проснулся он оттого, что по его руке ползло нечто холодное и мокрое. Костер погас, и настоящие хозяева коллектора не замедлили вылезти из своих нор. Ардиан вскрикнул и дернулся; большая толстая крыса тяжело шлепнулась на бетон и возмущенно зашипела. «Потерял зажигалку!» – в панике подумал он, шаря рукой в кармане в поисках «Зиппо», Крысы шумели и пищали в темноте, Ардиану почудилось, что сейчас они всем скопом бросятся на него и захлестнут с головой. Зажигалка, разумеется, отыскалась в другом кармане. Он крутанул колесико, оранжевый огонек пламени вспыхнул во тьме и отразился в черных глазах ближайшего зверька. Крыса стояла совершенно неподвижно, даже не пытаясь убежать или просто отпрянуть в сторону. Тогда Ардиан закричал и затопал ногами – поведение совершенно идиотское, но ничего другого в голову ему не пришло. Можно было, конечно, достать «БП» и истратить драгоценный боезапас на голохвостых тварей… но что-то подсказывало Ардиану, что это не лучший выход.

Крысы недовольно отступили. Рассерженно пища, расселись на безопасном расстоянии от топавшего ногами мальчика. Ардиан, не веря до конца в свою маленькую победу, на всякий случай поглядел на часы – было уже без двадцати четыре. «Пора выбираться отсюда. Я отдохнул, даже поспал… В конце концов, что еще мне нужно в этом отстойнике? Подружиться с крысами? Это я всегда успею… Нет, пожалуй, я все-таки отправлюсь на разведку. Погляжу, что происходит рядом с домом, – не может же быть, что они поставили там засаду и ни разу не прокололись…»

Он кое-как уничтожил следы своего пребывания в туннеле и полез по металлическим скобам колодца, закрытого тяжелой металлической крышкой. Осторожно, стараясь не скрипеть металлом о металл, сдвинул крышку в сторону…

И остолбенел. Почти рядом – шагах в двадцати, не больше – скользил по сухой траве луч фонаря.

Кто-то шел в темноте, направляясь к его укрытию. Шел осторожно, то и дело останавливаясь и водя фонарем из стороны в сторону. Ардиан замер, наполовину высунувшись из колодца. Сейчас все зависело от того, насколько он все-таки нашумел. Плеск протекавшей неподалеку реки мог заглушить его возню с люком, но полагаться на это, пожалуй, не стоило. Человек с фонарем Двигался прямо на него, как будто видел в темноте. Ардиан изо всех сил вцепился левой рукой в край колодца, а правой потянул из-за пазухи тяжелый пистолет.

– Что ты там застрял? – донесся до него чей-то недовольный голос. Судя по звуку, еще один человек находился метрах в пятидесяти выше по склону. От Ардиана его закрывали плотные кусты. – Говорю тебе здесь никого нет!

Человек с фонарем что-то прошипел в ответ. Ардиан очень медленно и аккуратно снял пистолет с предохранителя и направил в темноту – чуть выше плясавшего по земле луча электрического света.

– Он наверняка вернулся домой, – продолжал ворчать тот, что стоял наверху. – Могу поспорить, что он там!

– Ты бы еще громче орал, – огрызнулся первый и неожиданно поднял фонарь повыше. Луч скользнул по краю колодца и уперся в лицо Ардиана.

Прежде чем человек успел понять, что случилось, Хачкай выстрелил.

Русский пистолет действительно стрелял очень тихо. Из темноты донесся сдавленный крик, луч фонаря ушел вверх и вбок. Ардиан, обдирая в кровь локти, ужом вывинтился из колодца и бросился бежать вдоль реки, стараясь держаться в чернильной тени больших деревьев. Второй преследователь, неуклюже продираясь сквозь заросли, ломился вниз по склону, но было ясно, что Хачкая ему не догнать.

Пробежав с полкилометра, Ардиан осторожно поднялся на дорогу и углубился в лабиринт узких улочек старого города. За каждым забором здесь жили сторожевые собаки, может быть, не такие страшные, как у доктора Бразила, но тоже не упускавшие случая облаять чужака. Их заливистый лай сопровождал Ардиана на всем пути до рыбного рынка, за которым начинались знакомые ему кварталы. Хорошо еще, что шанс встретить полицейский патруль в старом городе был очень невелик…

«Я же не хотел больше никого убивать, – повторял про себя Ардиан. – Я только что решил, что не буду больше заниматься этим делом. И тут же убил человека, который просто подошел к моему убежищу. Может быть, они вовсе не меня искали… Может, у них пес убежал… Да мало ли почему их туда занесло… А я выстрелил, даже не раздумывая…»

«И правильно сделал, – произнес знакомый холодный голос в глубине его мозга. – Если бы ты подождал еще немного, он мог бы убить тебя. А так ты жив и по-прежнему способен за себя постоять».

Сила, подумал Ардиан. Это моя Сила. Та самая, что сделала из меня убийцу.

Почему-то сейчас ему совсем не хотелось слышать ее голос. Но был ли у него выбор? В конце концов, кем бы он стал без помощи своего небесного покровителя? Обычным мальчишкой, таким же, как шакалы на проспекте Мойсиу, как тысячи других подростков Тираны. И, конечно же, если бы не Сила, с ним уже давно расправились бы и Лари Хоган со своими подручными, и те двое, что едва не застали его врасплох на берегу реки. Хотел он того или не хотел, но Сила была его единственным союзником. А союзников следует уважать.

«Да, – мысленно ответил ей Ардиан. – Я все сделал правильно».

Маршрут возвращения Ардиан продумал еще в туннеле. Он пробирался по задворкам, перелезал через бетонные заборы, неслышной тенью скользил от подъезда к подъезду и наконец оказался в переулке, параллельном рруга Курри. Прямо перед Ардианом была задняя стена его дома. Часы показывали пять утра, на улице быстро светлело. Хачкай прикинул, что в его распоряжении не больше двадцати минут – потом утренний туман рассеется, и он лишится своего главного прикрытия. Он подобрал с тротуара камешек и, хорошенько размахнувшись, запустил им в окно комнаты Раши.

Раши выглянул в окно сразу же, словно ожидал возвращения брата всю ночь. Выглянул, махнул рукой, показывая на подворотню, уводившую во двор дома напротив, и скрылся из виду, опустив штору. Дважды объяснять ему никогда не приходилось – Раши всегда все схватывал на лету, реакция у него была великолепная.

Ардиан отступил под арку подворотни. Здесь было сыро и постоянно пахло какой-то гнилью, потому что жильцы выбрасывали мусор прямо на мостовую. На старом проржавевшем бачке сидела ободранная грязно-белая кошка, сердито зашипевшая при появлении Ардиана. Тот хотел было согнать ее, но потом представил, какой шум поднимется, если эта драная зараза свалит бачок, и передумал. Прислонился к влажной стене, на всякий случай проверил, легко ли вытаскивается из-за пояса пистолет, и принялся ждать брата.

Раши появился минут через десять, проскользнув в подворотню неслышно, как призрак. В руках он держал большой пластиковый пакет. Увидев Ардиана, он обернулся, будто ожидая, что за спиной его материализуется целый взвод полицейских, потом бросился к брату и крепко его обнял. Это было настолько непохоже на сдержанного обычно Раши, что Ардиан даже не сообразил, как ему следует реагировать.

– Рад тебя видеть, Арди, – выговорил наконец Раши. – Мы уж боялись, что ты вовсе не объявишься. Что, здорово напугал тебя док?

Ардиан пожал плечами.

– Да он просто посоветовал исчезнуть на несколько дней из города. А я решил предупредить вас, чтобы вы не волновались понапрасну…

– Молодец! – Раши потрепал брата по затылку. – Мать очень переживает, кто-то шепнул ей, что ты вроде как занимался продажей наркоты для Скандербега, теперь она только об этом и думает, А тут еще эти хмыри из военной полиции нагнали шороху…

– Какие хмыри? – быстро спросил Ардиан. Раши удивленно посмотрел на него.

– Это у тебя надо спросить, братишка. Приехали вчера два жлоба в обычной полицейской машине, но с бумагой от «голубых касок». Стали расспрашивать про тебя – как да что, да чем ты занимаешься, да много ли времени проводишь на улице, ездишь ли куда… Такие, знаешь, однотипные вопросы, как будто кто-то дал им заранее составленный список и они его выучили наизусть. А потом велели передать тебе привет от какого-то Монтойи из штаба миротворцев в Дурресе. Покрутились, понюхали и уехали. Ну, они-то уехали, а мать, сам понимаешь, в слезы…

«Те самые, которых я засек вчера днем, – подумал Ардиан. – А Монтойя, этот хитрый черт, проверяет меня… Ну и правильно, я бы на его месте тоже не поверил подозрительному мальчишке, оказавшемуся в таком мосте, как „Касабланка“… Стоп, но это же значит, что никакой полицейской засады у меня дома не было… а стало быть, гнусавый невидимка солгал. Или ошибся, что еще хуже. Все равно, веры ему после этого нет».

– Больше ты у нас полицию не видел?

– Нет, – уверенно ответил Раши. – Но у нас, знаешь, и без полиции хлопот хватает… – Он снова обернулся и взглянул на темнеющий провалами окон дом напротив. – Вчера вечером в квартале появились какие-то подозрительные козлы. Я их точно не знаю, да и никто из ребят тоже. Похоже, они кого-то ищут, и сдается мне, братишка, что им нужен именно ты. Потому-то мы и встречаемся в этой дыре – с них станется проследить за домом. Может, все-таки расскажешь, что ты там натворил?

– Я сам не понимаю, что им всем от меня нужно. – Ардиан старался не смотреть брату в глаза. – Но док сказал, что если я скроюсь, это поможет отцу. Поэтому я на несколько дней уеду… а потом непременно вернусь. Ты передай родителям, чтобы…

– Да они знают, – махнул рукой Раши, – Док прислал отцу письмо и все там очень понятно объяснил. Он вообще нормальный мужик, док Бразил. Вот, мама тебе собрала кое-каких вещичек, а отец просил передать, чтобы ты был поосторожнее.

Он протянул брату пакет. Ардиан открыл его, заглянул внутрь. Там лежали теплые спортивные штаны, вязаная Шапочка, носки, завернутые в газету бутерброды…

– И что я со всем этим буду делать? Нет, скажи маме, что я не могу таскать с собой эти шмотки. Их слишком много, а пакет уж очень заметный…

Раши вздохнул.

– А ты уверен, что у тебя есть где остановиться на ночлег?

Искушение рассказать Раши о Мире Джеляльчи было велико, но Ардиан не поддался ему. В конце концов, это дело касалось только двоих – его и Миры.

– Разве я в первый раз ухожу из дому? – улыбнулся он. – Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Если честно, я больше беспокоюсь за отца. Как думаешь, из-за чего Скандербег так на него обозлился?

– Братишка, если б я знал этого черта так хорошо, как и ты, я бы, может, и объяснил тебе, что к чему. Но все, что мне о нем известно, – это то, что он полный параноик.

– Что это значит? – Ардиан не знал такого слова.

– У него в голове как будто игральный автомат, – пояснил Раши. – Бросаешь монетку, нажимаешь кнопку – и пошли крутиться барабанчики. А какой уж расклад выпадет – это тебе никто заранее не скажет. Так и с этим долбаным Хризопулосом – никогда не знаешь, что ему взбредет в голову. Но кое-какие маньячные идейки у него, конечно, имеются. Например, он ненавидит гегов и считает, что страной должны управлять долбаные греки. Разве он тебе об этом не говорил?

– Мы с ним не так часто разговаривали, как ты думаешь, – по привычке огрызнулся Ардиан. – Я все равно не понимаю, при чем здесь отец – мы же вроде не геги, а тоски?

– Не знаю, Арди. Говорю же: Скандербег – параноик. И это хреново, потому что, если ему взбредет в голову, что во всех его неприятностях виноват ты, тебе придется несладко. Так что я на твоем месте не стал бы обращаться с просьбой об убежище к его друзьям.

– Спасибо за совет, Раши. – Ардиан протянул брату руку. – И родителям скажи, что со мной все будет хорошо.

Желтый пакет остался в руках у Раши, и когда Ардиан обернулся, дойдя до угла дома, то все, что он увидел, был этот огромный, неприлично яркий, развеселый пакет, до краев наполненный разными бессмысленными шмотками. Пакет притягивал взгляд, как магнит – железные опилки. Лицо Раши, опухшее и слегка перекошенное от столкновений с кулаками амбалов Скандербега, показалось Ардиану слишком далеким и расплывчатым, чтобы на него смотреть. Позже он не раз вспоминал этот момент и ругал себя за непроходимую глупость. Было, однако, уже поздно. В тот день Ардиан последний раз видел своего старшего брата живым.

До Дурреса он добрался без приключений. Интуиция подсказала ему, что на автобус лучше всего садиться не на автостанции, а на одной из промежуточных остановок на южной окраине Тираны. Сидячих мест в автобусе уже не осталось, и Ардиан пристроился на ступеньке рядом с водителем, облокотившись на большую корзину с кудахчущими курами. Если кто-то и обратил на него внимание, то лишь хозяйка корзины, а уж её-то никак нельзя было причислить к тайным помощникам Скандербега. В Дурресе Хачкай выскочил из автобуса первым и сразу же поспешил затеряться в лабиринте узких кривых улочек. Вряд ли кто-то следил за ним здесь, но повторять ошибки вчерашнего дня Ардиан не собирался. Он поднялся к полуразрушенной крепости, возвышавшейся над гаванью, побродил по вымощенным грубым камнем дорожкам среди покосившихся сторожевых башен, наблюдая за немногочисленными туристами, увлеченно снимавшими развалины дорогими голографическими камерами. На выходе из крепостных садов Ардиан заметил двух толстых полицейских, внимательно приглядывавшихся к проходившим мимо туристам, и предпочел вернуться тем же путем, которым пришел. Пистолет он прятал в пакете с дурно пахнущей снулой рыбой, купленной за гроши еще утром в подозрительного вида лавчонке. Вроде бы надежно, но кто поручится, что среди полицейских не окажется любителя покопаться в рыбной тухлятине? Береженого бог бережет.

К полудню Ардиан добрался до рынка. Уверенно миновал рыбные ряды – запах, просачивавшийся из пакета, отбивал всякую охоту лакомиться дарами моря – и углубился в мясные. Поторговавшись, купил два килограмма нежно-розовой телятины и зажаренную на гриле курицу. Потом прошелся по лавкам, где продавали овощи, купил десяток крупных сочных помидоров и свежую зелень. Долго пытался выбрать вино, но названия на этикетках ничего ему не говорили, и в конце концов он купил бутылку наугад – просто потому, что она бросилась ему в глаза. Узкая, черная, с фиолетовой наклейкой с надписью «Афродита Нуар», бутылка прекрасно смотрелась бы в корзиночке с фруктами. Фруктами был завален весь рынок – их доставляли на тех же кораблях ЕС, на которых возвращали на родину беглецов и нелегальных иммигрантов. Отец объяснял как-то, что европейцы выращивают гораздо больше мяса, овощей и фруктов, чем могут съесть сами, поэтому все время стараются кому-нибудь их продать. Фрукты были дешевы, и Ардиан взял сразу десяток нектаринов и шесть крупных сочных персиков. В окружении плодов «Афродита» действительно заиграла, став похожа на длинный, мерцающий внутренним огнем черный кристалл.