Текст книги "Хрустальные легенды Страны Советов"

С Василием Лановым в спектакле «Коронация» в Театре Вахтангова

С Ириной Мирошниченко в фильме «Их знали только в лицо»

Конец 50-х годов прошлого века был расцветом кинокарьеры Добронравовой. Она снимается подряд в очень успешных фильмах той поры, и роли ее – главные. «Золотой эшелон», «300 лет тому…» и особенно «Город зажигает огни» закрепили за ней статус кинозвезды советского кино. Ее героини могли быть не только мечтой – они были реальными. И что бы Добронравова ни играла, она привносила в свои роли волнующую и человеческую тему преодоления. На сьемках фильма «Город зажигает огни» Добронравова снималась с Олегом Борисовым – впоследствии выдающимся русским актером. Между актерами возникла симпатия, но Борисов был женат, у него рос сын, а семейные мужчины для Елены Борисовны были табу. Уже тогда Добронравова разглядела в Олеге Ивановиче большого артиста. Она не часто вспоминала о съемках, но я запомнил, с каким трепетом она вспоминала те сьемки в Киеве, где снимали эту замечательную ленту – «Город зажигает огни». Один раз я видел Олега Ивановича в гостях у Лены Борисовны. Они были в очень дружеских, очень теплых отношения. Молчаливый, скромный и замкнутый Борисов и необыкновенно красивая Добронравова, читающая ему Шекспира на английском языке, а он слушал внимательно и вдохновенно. Какие же это были люди, сколько в них было достоинства, человеческой прелести, и как жаль, что они встретились слишком поздно. С большой горечью Елена Борисовна восприняла сообщение о смерти Олега в апреле 1994 года. В то время она сама уже была очень больна.

«Анна Каренина». Людмила Максакова (Анна Каренина), Елена Добронравова (княгиня Бетси Тверская)

В Театре Вахтангова при Рубене Симонове Добронравова играет много. Он высоко ценил ее дарование и видел в ней лирическую героиню, принцессу и будущее Вахтанговского театра. Но после его смерти главным режиссером стал его сын – Евгений Рубенович, и отношения с ним у Елены Борисовны не были столь теплыми и доверительными. Они мило общались, шутили, но она не стала его актрисой. Добронравова замечательно играла роль Книппер-Чеховой в спектакле «Мое насмешливое счастье» – знаменитом спектакле Театра Вахтангова. Акварельная Добронравова в образе Книппер-Чеховой пленяла. Зрители видели на сцене чеховскую женщину. Актриса потрясающе воссоздавала играемую эпоху.

Удачной была признана и исполненная ею роль Александры в спектакле «Фома Гордеев» по пьесе Максима Горького, где она создала запоминающийся и трогательный образ влюбленной, но не любимой Фомой Гордеевым девушки. Его замечательно играл сокурсник Елены Борисовны и ее близкий друг Григорий Абрикосов. Спектакль стал событием театральной Москвы. А ведь эту роль специально для Добронравовой выстроил Рубен Николаевич Симонов.

С Людмилой Максаковой в спектакле «Лето в Ноане»

В 1965 году Елена Добронравова сыграла одну из главных ролей в фильме Владимира Венгерова «Рабочий поселок». Она сыграла религиозную фанатичку Фросю Мехотневу. Играла очень убедительно и создала образ одержимой, но вместе с тем духовной и несчастной красивой женщины, ушедшей в религию, чтобы не думать о личной неустроенности. Фильм собрал звездный актерский состав. В нем снимались Олег Борисов, Татьяна Доронина, Людмила Гурченко, Любовь Соколова. Следом Добронравова снимается еще в одном удачном фильме той поры, одном из лидеров советского проката 1967 года – «Их знали только в лицо», запомнившись в роли обер-лейтенанта итальянки Вильмы Мартинелли.

В 1968 году Добронравова создает незабываемый образ глухонемой в фильме «Щит и меч». Такие эпизоды зачастую стоят больше, чем главная роль. Сцена, когда герой Станислава Любшина – Йоганн Вайс дарит щенка немецкой овчарки глухонемой героине Добронравовой, – одна из самых сильных для меня в советском кино. Елена Борисовна играет эпизод глазами: по лицу текут слезы от благодарности и человеческого отношения, проявленного к ней. Она не произносит ни слова, но взгляд замирает на ней, в ее волшебных бездонных глазах хочется утонуть. Они излучают прелесть и грусть. В этом же 1968 году Добронравова участвует в фильме-спектакле «Дориан Грей», играет герцогиню. Ее партнером выступил Юрий Яковлев. Испытываешь настоящее зрительское наслаждение от ее игры, основанной на скрытых чувствах, и вместе тем сопереживаешь ее героине – обуреваемой страстями, метущейся женщине с обожженной душой.

В это же время в Театре Вахтангова ею была блистательно сыграна не главная, но запоминающаяся роль Октавии в спектакле «Антоний и Клеопатра» в постановке Евгения Симонова Ее партнерами в этом спектакле были Василий Лановой, Юлия Борисова и Михаил Ульянов. Роль Октавии особенно играть Добронравовой не пришлось. Она очень походила на свою героиню. Чувство гордости и собственного достоинства значило для нее гораздо больше, чем любое романтическое чувство. Столь же убедительно и вдохновенно сыграла Елена Борисовна Бетси Тверскую в спектакле «Анна Каренина» в постановке Романа Виктюка. Играть княгиню для Добронравовой не составило большого труда, ибо она играла саму себя. Обожаемый мною Роман Григорьевич Виктюк рассказывал мне, каким удовольствием для него была работа с Добронравовой на репетициях «Анны Карениной». Они очень подружились, Роман Григорьевич назвал Лену святой, ибо ни разу, по его словам, она не переступила через себя, никогда никому не угождала и не раболепствовала – в общем, поступала так же, как и ее папа – несравненный Борис Георгиевич Добронравов.

С Николаем Гриценко, фильм «Большая семья»

В 1971 году Добронравову утвердили на главную роль Любы Трофимовой в фильме «Офицеры». Но на съемках у актрисы и режиссера Владимира Рогового происходит конфликт: Добронравова видит свою героиню иначе, чем режиссер. Столкновение двух характеров – и в результате в третий раз Лена Борисовна теряет замечательную роль. В роли Любы в итоге снялась Алина Покровская. Да, не каждый режиссер умел работать с Еленой Борисовной. Добронравова не была актрисой, с которой рабочий процесс проходил бы легко. Еще в самом начале своей кинокарьеры она была утверждена на главную роль продавщицы Сони в картину Самсона Самсонова «За витриной универмага». Было отснято много сцен с Добронравовой, но ее снимают с роли из-за конфликта с режиссером. Он добивался от актрисы взаимности, а в ответ получил опрокинутую на голову тарелку с вермишелью. В итоге в фильме снялась Светлана Дружинина.

Совсем недавно друг и любимейший партнер Елены Борисовны по Театру Вахтангова Василий Семенович Лановой рассказал мне, как тяжело перенесла моя крестная свое отстранение от роли Любы Трофимовой. Разумеется, Лановой успокаивал и поддерживал Леночку (великий актер называет ее так и сегодня), но Леночка не могла спокойно об этом говорить. Боль от несправедливой обиды душила ее. Лановой сыграл Ивана Вараву – благороднейшего и порядочнейшего человека, пронесшего всю жизнь любовь к жене друга и боевого товарища – Любе Трофимовой. Дружба Ланового и Добронравовой прошла испытание временем. Елена Борисовна была свидетельницей на свадьбе Василия Ланового с Ириной Купченко. Великолепный Василий Семенович и удивительная русская актриса, тактичный и умнейший человек – Ирина Петровна Купченко, которую моя крестная всегда называла не иначе как Ирочка, с большой теплотой и нежностью вспоминают Елену Борисовну и очень помогли мне в работе над моей книгой. Василий Семенович не забыл, как тепло зрители принимали Добронравову в спектакле «Дети солнца» по пьесе Горького. Лановой играл Протасова, а Добронравова – его жену, Елену Николаевну. Роль несчастной в браке дворянки, женщины, не любимой мужем, но трепетной мечтательницы, на славу удалась актрисе. Спектакль шел в Вахтанговском театре много лет. Роль Протасовой была одной из самых любимых для актрисы. Она очень любила играть вместе с Василием Семеновичем Лановым. Между ними царило взаимопонимание.

Не могу не отметить, что практически все актеры, к кому я обращался и которые когда-либо снимались с Добронравовой в кино или играли на сцене, а также те, кто помнил ее еще по Щукинскому училищу и Школе-студии МХАТ, с доброжелательностью откликнулись на мою просьбу вспомнить о ней.

Очень хорошие, уважительные отношения связывали Добронравову с Юлией Борисовой. Юлия Константиновна – великая русская актриса, человек редчайшей культуры и огромного таланта. Как и Елене Борисовне, мир театральных козней и интриг всегда был чужд Юлии Константиновне. Это и объединяло двух прекраснейших актрис вахтанговской сцены. Юлия Константиновна – одна из самых закрытых отечественных актрис, не подпускающая к себе журналистов и не дающая интервью, тем менее с готовностью согласилась вспомнить о Лене Добронравовой. То, с какой теплотой, она говорила о ней, покорило меня. Юлия Константиновна вспоминала, как во время гастролей театра Елена Борисовна всегда жила вместе с обожаемой тетей – Елизаветой Георгиевной Алексеевой, Борисова вспомнила также красивейший, ныне почти исчезнувший московский говор Елены Борисовны и Елизаветы Георгиевны, который ей очень нравился, отмечала удивительную красоту Елены Добронравовой.

Воспоминания Борисовой о Добронравовой полны доброты и искренности. Юлия Константиновна подчеркнула, что Лену высоко ценил Рубен Симонов, часто занимавший ее в своих постановках, рассказала о том, что Добронравову любили в театре, потому как она никогда не позволила себе участвовать в каких-либо закулисных интригах, принимать чьи-то стороны в конфликтах. Юлия Константиновна не забыла, как порядочно и достойно повела себя Добронравова тогда, когда директора-распорядителя Театра имени Вахтангова Исая Исаковича Спектора, супруга Юлии Константиновны, хотели снять с должности. Добронравова не подписала ни одного письма против Спектора, так как очень уважала Исая Исаковича и очень ценила Юлию Борисову, считая ее первой актрисой вахтанговской сцены. А на мой вопрос, почему же Добронравова сыграла совсем немного ролей на сцене родного театра, Юлия Константиновна с сожалением отметила: «Так уж судьба сложилась».

С Василием Лановым в спектакле «Антоний и Клеопатра»

Добронравова видела в Борисовой сильное ценностное начало, соответствие времени и удивительную черту – быть образцом во всем. За свою долгую жизнь в театре Юлия Константиновна так и не сыграла отрицательных персонажей – они чужды ей. У нее особый дар – создавать мир положительных героинь.

Я не могу не сказать о близкой подруге Елены Борисовны в Театре Вахтангова – заслуженной артистке России Агнессе Оскаровне Петерсон. Человек большой культуры, выросшая на классической литературе, эстонка по национальности, юная Агнесса приехала учиться в Москву, в Щукинское училище, по окончании которого стала актрисой Театра имени Вахтангова, где, собственно, и началась их дружба с Добронравовой, длившаяся до конца жизни Елены Борисовны. Агнесса Оскаровна была частым гостем в доме у Леночки. Она помнит красивейшую квартиру Добронравовых с мебелью из палисандра, огромную шкуру белого медведя, которую я тоже помню. Всегда любил ее потрогать под гневные крики бабушки и, разумеется, при полном согласии Елены Борисовны. Агнесса и Лена часто селились вместе во время гастролей театра (тети Лены, с которой она обычно жила на гастролях, уже не было в живых), и Агнесса Оскаровна готовила для них и, конечно, видела, что Леночка не была приспособлена к быту и была по сути своей беззащитной и ранимой. Когда Добронравова уже оставила сцену и редко выходила из дома, Агнесса не переставала ей звонить и приглашала на премьеры их родного Театра Вахтангова, но Елена Борисовна была неумолима. Она не хотела, чтобы ее видели немощной, уставшей, пожилой, и ее можно понять. Она предпочла, чтобы ее помнили молодой, красивой, здоровой, но лично для меня она красива была всегда. Это была женщина-свет.

Недавно ушедшая несравненная, уникальная, столь любимая нами Элина Быстрицкая с большим уважением относилась к Добронравовой, и это было взаимно. Они впервые встретились на Московском кинофестивале, встречали делегации кинематографистов, прилетевших в Москву, обеих объединяло чувство собственного достоинства и умение ценить настоящий талант. Они ходили друг к другу на спектакли, перезванивались, крестная просила Элину Авраамовну подготовить меня к экзамену в театрально-художественную студию. Элина уже тогда имела большой педагогический опыт, преподавала актерское мастерство в Щепкинском театральном училище и со мной занималась очень серьезно и ответственно, я ее очень любил и люблю. Каждый раз при наших встречах Элина Авраамовна вспоминала Елену Борисовну добрым словом. Быстрицкая была настоящей личностью, очень цельной. Как же она была красива! Горько осознавать, что ее больше нет среди нас.

Добрым словом вспоминала Добронравову и Ольга Евгеньевна Симонова. Актриса, театровед и писатель, ученый-славист с мировым именем, дочь Евгения Рубеновича Симонова и красавицы-актрисы Валерии Разинковой, внучка Рубена Симонова, она написала книгу «Ты права, Филумена», посвященную своим уникальным родителям и превратностям судьбы, которые долгие годы мешали им быть вместе. Ребенком Ольга приходила вместе с мамой в гости к Елене Борисовне и, так же как и я, навсегда запомнила аромат вкуснейшего печенья, приготовленного Настей, и то, как говорила Елена Борисовна – по-старомосковски, нараспев. Сегодня Ольга Симонова-Партан – профессор литературы в католическом колледже Святого Креста недалеко от Бостона, в Вустере. Америка ничуть не изменила ее. Настоящая внучка своего великого деда и дочь своих фанатически преданных театру одареннейших родителей, Ольга для меня – живой пример той возвышенной театральной Москвы, которую я очень люблю, – там не было сегодняшних мнимостей, а царил высокий художественный вкус.

Элина Быстрицкая

Почти все актеры, работавшие и помнящие Елену Борисовну, с большой теплотой и желанием откликнулись на мою просьбу поделиться воспоминаниями. Не осталась в стороне и Людмила Максакова. Памятуя о том, с каким уважением к ней относилась моя крестная, я не мог не спросить Людмилу Васильевну о Елене Борисовне. Максакова с радостью откликнулась на мою просьбу. Актриса вспоминала, как они были вместе на Рижском взморье во время гастролей театра в Прибалтике, как Леночка загорала под красивейшим красным зонтиком, привезенным из-за границы, и это выглядело весьма эффектно. Людмиле Васильевне было легко с Еленой Борисовной, они ведь обе были актерскими детьми, у них было много общего, да и играли они вместе довольно часто, в таких спектаклях как «Лето в Ноане», «Анна Каренина», «Великая магия», «Живой труп». Именно они вдвоем – Добронравова и Максакова – демонстративно вышли из зала собрания Театра Вахтангова, когда резкой критике было подвергнуто творчество Александра Солженицына. Я бесконечно благодарен Людмиле Васильевне за то, что она поддержала мою инициативу проведения вечера памяти Елены Борисовны в Доме актера, приуроченного к 85-летию со дня рождения Елены Добронравовой. Вечер состоялся 2 октября 2017 года, вела его Людмила Васильевна Максакова – и сделала это блистательно. По-другому она не умеет. Спасибо ей великое.

С Петром Вельяминовым в фильме «Командир счастливой “Щуки”»

Но в каждом правиле есть и исключение. Услышав фамилию «Добронравова», актриса МХАТ имени Чехова Ирина Мирошниченко отказалась говорить о своей коллеге и не пожелала вспомнить о своей работе с Еленой Борисовной на кинокартинах. «Их знали только в лицо» и «Миссия в Кабуле». Голос ныне народной артистки России был напряжен, если не сказать – раздражен. Впрочем, самым первым вопросом Ирины Петровны был: «А что вы мне хотите предложить?» Мелькающая везде и всюду, Ирина Петровна не так давно в эфире одной из передач на канале РТР не без гордости и любования собой поведала зрителям, что, когда Московский Художественный театр был на гастролях в Японии, то ее приняли за американскую стриптизершу. Мне стало очень грустно после услышанного. Слава богу великие мхатовские старики этого не слышат. Я всегда удивлялся, когда дочь истинных мхатовцев Елена Борисовна говорила: «Если хочешь быть актером, вычеркни слово “справедливость” из своего лексикона». Работа локтями – не уровень Елены Борисовны. Отказался вспоминать о совместной работе с Леной Борисовной в фильме «Щит и меч» и Станислав Любшин.

С Григорием Абрикосовым

Тонкая и ранимая Елена Борисовна жила вне общественных интересов, не умела биться за роли, да и считала это неприличным занятием, она была представителем той уже далекой старой русской интеллигенции, для которой душевная чистота была главным жизненным кредо. Она водила меня в Большой театр. Обожала оперу и, можно сказать, привила мне любовь к этому великому виду искусства. Ее любимыми композиторами были Штраус, Шопен, Чайковский. А любимым фильмом был «Большой вальс» знаменитый голливудский фильм, повествующий о несчастной любви Иоганна Штрауса к оперной певице Карле Доннер. Но Штраус был женат на прекрасной женщине по имени Польди, и Карла не захотела разрушить ее жизнь. Очень похожий сюжет был и в жизни самой Елены Борисовны. Она очень много читала. Чтение всегда было для нее отдушиной. Она обожала Пушкина. И, как я теперь понимаю, была настоящей пушкинской героиней, только жить ей пришлось, увы, не в пушкинскую эпоху. Боготворила она и Шекспира, которого могла себе позволить читать на английском языке. Великий шотландец английской литературы Роберт Бернс также был одним из ее самых любимых авторов.

С Николаем Гриценко в фильме «Большая семья»

После неудачи с фильмом «Офицеры» Елена Борисовна сосредоточилась на театре, но и там выбор ролей был невелик. Она сыграла еще свою звездную роль на вахтанговской сцене – ученицу Шопена и подругу Жорж Санд – Мари де Розьер в спектакле «Лето в Ноане». Ее хочется слушать бесконечно. Так, как говорила Елена Борисовна, сегодня не говорит уже никто. Ее Мари подкупала своей легкостью, кокетством и преданностью Шопену и особенно Соланж – своей воспитаннице, дочери Жорж Санд. Роли графинь, герцогинь, иностранок особенно удачно подходили ей, ибо и в обычной жизни это была аристократка духа и в какой-то мере, я бы сказал, внутренняя эмигрантка. Она по-прежнему выглядела как королева, но мало кто заботился о ее судьбе. Годы былой славы остались позади, и умнейшая женщина Добронравова это прекрасно понимала.

К/ф «Командир счастливой щуки»

Я думаю, ей просто не повезло и в дальнейшем, она не нашла своего режиссера, который бы оценил по достоинству ее актерскую индивидуальность, несшую в себе символику и очарование женщины из прекрасного далёка. Рубен Николаевич Симонов видел в Добронравовой свою актрису, она нравилась ему, он ценил ее, но, к сожалению, в 1969 году великого режиссера и худрука Вахтанговского театра не стало. А больше режиссера, заинтересованного в ее театрально-кинематографической судьбе, не нашлось. Крестная никогда и не скрывала, что эпоха, в которую она живет, совсем не близка состоянию ее души. Как же я теперь ее понимаю…

В кино у нее была еще одна примечательная роль. В 1972 году она снялась у Бориса Волчека в фильме «Командир счастливой “Щуки”». Она сыграла роль главного инженера плавбазы Светлану Веденину, которая полюбила командира-подводника Алексея Строгова. Его играл Петр Вельяминов. Любовь была взаимной. Но Строгов погиб.

С Г. Абрикосовым в спектакле «Фома Гордеев». Гастроли Театра Вахтангова в ГДР, 1958 г.

И личная драма героини была сыграна ею на высочайшем уровне. В фильме много крупных планов. Актриса снова играла себя – утонченную и пленительную женщину с неустроенной личной жизнью. С удовольствием наблюдаешь за ее элегантной игрой. Талант Добронравовой менял свои формы, но постоянно жил в недрах ее души, ее прекрасной души.

Она бывала за рубежом, очень любила Париж и могла говорить о нем часами. В Париже у крестной жил друг – Николя, как она его называла, француз русского происхождения, из рода Голицыных, работавший переводчиком. Их познакомил Николай Двигубский – известный художник, русский француз. Николя был очарован Еленой Прекрасной, как он называл Добронравову. Приезжал в Москву специально ради нее. Приходил в театр на спектакли с ее участием, но общаться тогда, в СССР, они могли лишь урывками. Знаю, что он звонил ей, чему не раз был свидетелем.

Когда Елена Борисовна слышала знакомый голос, на ее всегда печальном лице появлялась улыбка. Конечно, он нравился ей. Был разведен. Детей у него не было. Но она понимала, что этим отношениям не суждено сбыться. В конце 80-х он приезжал в Москву и звал ее, уже далеко не молодую, с собой в Париж в качестве жены. Елена Борисовна не смогла покинуть Москву. Как бы сейчас это высокопарно ни звучало, но жить вдали от Родины она бы не смогла. К тому же ей не хотелось быть для него обузой, ведь она знала, что тяжело больна. Как бы то ни было, Николя писал и звонил ей до конца ее дней. Об их отношениях мало кто знал. Она не терпела вмешательства в свою личную жизнь. Помимо того что была необычайно красива, она была умнейшим человеком. Общаться с ней было безумно интересно, если, конечно, она подпускала к себе. Она прекрасно разбиралась в живописи и любила ее. Мир художников, литераторов, архитекторов, творческих людей был ей близок и понятен.

К/ф «Большая семья»

К/ф «Город зажигает огни»

По советским меркам, она жила достаточно обеспеченно. У нее была машина, которую она сама водила. Вести хозяйство в доме ей много лет помогала экономка Настя, которая была очень порядочным человеком, одинокой, как и Елена Борисовна. Они жили вместе. Настя и проводила Елену Борисовну. Свою квартиру, дачу в подмосковной Валентиновке Добронравова завещала Насте, которой уже тоже нет на этом свете. Сегодня в этой квартире живет племянница Насти, которая даже не захотела отдать в Театр Вахтангова архив актрисы, который хранился у Насти. К быту Елена Борисовна была не очень приспособлена. Все держалось на Насте. Замужем Елена Борисовна была один раз – за известным советским писателем Эдуардом Шимом. Я уже не застал их вместе, они к тому времени давно разошлись. Думаю, любви там не было, хотя плохо о своем бывшем супруге она не говорила никогда. Он очень заботился о ней, когда она болела, часто лежала в больнице. Детей у нее не было. Для нее идеалом мужчины всегда был ее отец – Борис Георгиевич Добронравов, обожавший ее. Бабушка рассказывала мне, что, сдержанный и закрытый с другими людьми, Борис Георгиевич, глядя на Лену, моментально преображался. А мама Елены Борисовны, Мария Юльевна, вспоминала, что, когда их дочь спала в детской, Борис Георгиевич подолгу смотрел на нее. Он называл эти визиты «поисками успокоения». Дочь была для него смыслом жизни, куда большим, нежели сцена. Он очень ей гордился, в школе она была отличницей и слыла первой модницей. Борис Георгиевич жил для нее и ради нее.

Родная тетя Е. Добронравовой – Елизавета Георгиевна Алексеева, урожденная Добронравова

А сама крестная вспоминала, как огорчился отец, но в то же время был очень горд ее поступком, когда свою любимую куклу, привезенную Борисом Георгиевичем с гастролей в Париже, она подарила знакомой девочке, у которой умер отец. Она была бесконечно щедрым человеком, истинно русским и с загадочной русской душой. Ради Лены Борис Георгиевич на свои средства затеял строительство дачного дома в Валентиновке, где давались земельные участки артистам Московского Художественного и Малого театров. На дачу Лена Борисовна приезжала, даже уже будучи очень больной.

Папа – Борис Добронравов

Там всегда становилось легче. Все в доме напоминало ей отца. Я теперь очень жалею, что так мало бывал при ее жизни в Валентиновке. В детстве думаешь, что все успеется. Увы. Ее любимого отца не стало, когда Лене было всего 17 лет. Она училась в 10-м, выпускном классе.

На похоронах отца ее не было. Она не могла это видеть. Борис Георгиевич умер от сердечного приступа на сцене любимого Художественного театра, как он и мечтал, во время спектакля «Царь Федор Иоаннович». Ему было 53 года. О его кончине великая Софья Пилявская скажет: «Гениальный русский артист, отдавший сцене свое сердце. Оттого оно и не выдержало».

Смерть отца стала для ранимой Лены первой трагедией в жизни. С матерью у Елены Борисовны отношения были сложные. Мария Юльевна была очень властным человеком и во всем контролировала дочь, которую это решительно не устраивало. К тому же Мария Юльевна болела тяжелым психическим заболеванием. Она умерла в 1964 году. Близким и любимым для Елены Борисовны человеком оставалась ее тетя – Елизавета Алексеева, у которой не было своих детей, но ее не стало в 1972 году, и Елена Борисовна лишилась поддержки, пожалуй, самого дорогого и близкого ей после отца человека.

В спектакле «Живой труп» с тетей Елизаветой Алексеевой

Ее редчайшая, уже почти исчезнувшая культура поведения и душевный консерватизм часто мешали ей. Требовательная к себе, она была требовательной и к другим. Елена Борисовна была истинной леди до самых последних дней. Добронравова стала отгораживаться от внешнего мира, общаясь с очень узким кругом людей. В Театре Вахтангова ее очень близкими друзьями оставались Василий Лановой с Ириной Купченко, Агнесса Петерсон и Григорий Абрикосов – ее сокурсник еще по Щукинскому училищу.

Елена Борисовна также тесно общалась с известным актером МХАТа Владленом Давыдовым и его супругой-красавицей, тоже мхатовкой – Маргаритой Анастасьевой, которые еще были знакомы с Борисом Георгиевичем Добронравовым и как могли поддерживали Елену Борисовну. Маргарита Викторовна Анастасьева, одна из самых прекрасных и благородных женщин, с какими мне довелось общаться, рассказывала мне, как по просьбе Бориса Георгиевича Добронравова они приходили в 25-ю образцовую московскую школу, где училась Лена и где Владлен Семенович выступал на утреннике, посвященном окончанию учебного года.

Маргарита Викторовна Анастасьева

Маргоша, как я ее называю, и сегодня говорит о Елене Борисовне исключительно по-доброму, сожалея о том, что личная жизнь у красавицы Добронравовой не сложилась. Владлен Семенович Давыдов вспоминал также о том, как после огромного успеха фильма «Встреча на Эльбе» с ним и Любовью Орловой в главных ролях Борис Георгиевич просил его, чтобы он подарил и подписал свою фотографию Лене, которой очень понравился сыгранный Давыдовым образ. Просьбы Лены соблюдались ее отцом неукоснительно.

С Донатасом Банионисом

Ольга Симонова с отцом Евгением Рубеновичем Симоновым

Последние годы жизни Елены Борисовны пришлись на период, когда меня не было в России. Я звонил ей, мы разговаривали, но я чувствовал, что она слабеет. Она ушла из театра в начале 90-х, но продолжала числиться в труппе до конца своих дней. Ей платили зарплату. Театр поступил по отношению к ней великодушно и очень благородно. Спасибо за это Михаилу Ульянову. Ее домработница Настя приходила в театр за зарплатой, и коллеги актрисы всегда интересовались ее здоровьем и тем, что происходит в ее жизни. Елену Борисовну любили в театре. Еще когда Добронравова играла на сцене, в 1987 году Евгения Рубеновича Симонова отстранили от руководства театром, не позвав его даже на партийное собрание, где все, по сути, было решено заранее. Добронравова не поставила против него свою подпись. Более того, они с Юлией Константиновной Борисовой вообще не пришли на это собрание. Да, она мало играла при нем, но отношения у них все равно были дружескими. А подписали письмо против Симонова и те, кому он доверял – этот гениальный мастер импровизации, бонвиван Евгений Рубенович, великолепный режиссер, творивший феерию, время для которого остановилось в эпоху «Иркутской истории», «Города на заре» и бессмертного гимна любви всех вахтанговцев – «Филумены Мартурано», поставленных им же. Но мир изменчив, а беспартийный мечтатель Симонов, чьими любимыми поэтическими строками были «Цвет небесный, синий цвет, полюбил я с малых лет» грузинского поэта второй половины XIX века Николоза Бараташвили в переводе Бориса Пастернака, действительно был небесным, абсолютно не чувствуя нового времени и того, что актеры тоже могут быть весьма земными.

17 лет он был главным режиссером Театра имени Вахтангова. И ушел. Вернее, «его ушли». Это стало настоящей трагедией для него. Он сильно сдал. Тяжело болел. Его не стало в 1994 году.

Добронравова никогда не умела прогибаться. Она не могла быть иной. Она была настоящей в каждом своем поступке. Елена Борисовна никогда не устраивала руководству театра в своей квартире приемы со зваными ужинами, не превозносила себя. Ей это было не нужно. Да и Вахтанговский театр в то время находился в затяжном кризисе. Театр возглавил Михаил Александрович Ульянов.

К/ф «Щит и меч»

Отношения у него с Добронравовой были хорошие. Разумеется, он не мог не видеть, что перед ним одна из самых красивых актрис страны, которая тем не менее своей независимостью и умением всегда быть собой отличалась от очень многих актрис-красавиц своего времени, которые были готовы на очень многое ради ролей. В стране происходили перемены, случались путчи, а в ее квартире на улице Немировича-Данченко сохранялся быт и уклад русской интеллигенции времен Чехова. Политика ее никогда не интересовала. В партию она не вступала. Она была верующим человеком. Ее дед по отцу был священником. И она об этом помнила. Материально Елене Борисовне стало жить очень нелегко. Она стала продавать антиквариат из семейной коллекции. Продала и большую часть своей шикарной мебели. Зарплаты, начисляемой в Театре Вахтангова, и пенсии ей не хватало.

Пробовала учить на дому детей английскому языку, который знала в совершенстве, но ничего из этого не вышло, ибо она была уже очень больным человеком. А потом упала и сломала шейку бедра. Она никого не принимала у себя и не хотела, чтобы ее видели в таком состоянии. Ее единственными средствами связи с миром были Настя и телефон. Елена Борисовна жила на улице Немировича-Данченко (теперь это Глинищевский переулок) в знаменитом доме артистов Московского Художественного театра. В этом доме жили Тарасова, Москвин, Кедров с Титовой, Еланская. Эту квартиру получал еще Борис Георгиевич Добронравов. В ней она прожила 61 год.

Елена Борисовна долгое время добивалась, чтобы на доме, где она жила, была установлена мемориальная доска в честь Бориса Георгиевича Добронравова. Она ходила по инстанциям, но чиновники ее «не слышали». Это было уже другое поколение людей, которое понятия не имело ни о великом актере Борисе Добронравове, ни о старом Художественном театре. Так или иначе, но Елена Борисовна винила себя, что не смогла добиться увековечения памяти любимого отца при своей жизни.