Текст книги "Высшая несправедливость"

Денис отдал Женьке деньги, тот сунул их в портфель и принялся отстегивать камеру от воротника. Денис вытащил мобильник: ого, шесть звонков, и все от Кости. Набрал, отвернулся к окну. Женька возился с проводами и тихонько ругался себе под нос.

– Константин Всеволодович, добрый день. Не мог ответить раньше, прошу прощения. Слушаю вас.

– Это я тебя слушаю, – Костя говорил очень тихо, Денис напрягся. Фоном раздался звонок другого мобильника, Костя отвлекся и послал кого-то так далеко, что и повторять неприлично. Денис пытался сообразить, что происходит: никто, кроме шефа, не звонил, в офисе все, кому положено, знают и его номер, и инструкции.

– Это я тебя слушаю, – чуть ли не по слогам проговорил Костя, – очень внимательно. Почему я обо всем от ментов узнаю, можешь мне сказать?

– Простите, – Денис в темпе соображал, что бы это значило. От ментов – значит, что-то произошло, первым делом надо выяснить, что именно, чем это грозит, а потом накрутить хвоста ответственному, хорошенько накрутить за то, например, что через голову прыгнули и по команде не сообщили.

– Ты где вообще? – уже в голос рыкнул Костя, – где шаришься полдня? Я тебе пять раз звонил!

– Я нужен срочно?

Женька как раз разобрался с проводами и делал вид, что ничего не слышит, хотя слышал все превосходно. Из подъезда выкатилась Машка в нарядном розовом пуховике, помахала Денису розовой же варежкой и утопала куда-то через площадку.

– Ну, типа, да, нужен, – усмехнулся Костя, – Андрюху ограбили у банка, Сереге башку пробили, он в реанимации. А деньги мои уплыли, большие деньги, скажу я тебе. Ты разве не знал?

Дальше пошло вовсе уж непечатно, Денис выждал, пока Костя проорется и сам нажмет отбой. Женька подхватил свой портфель с заднего сиденья, застегнул воротник.

– Я такси возьму, – он вытащил мобильник и выбрался из машины, – будут новости, сообщу.

Отошел подальше от дороги, и правильно сделал: из-под колес «ровера» взметнулась и опала волна грязи. Женька отряхнул брючки и приник к телефону, Денис рванул на работу.

На Костю было жутко смотреть: багровый от макушки до ворота под синей рубашкой, физиономию перекосило на сторону точно параличом, взгляд блуждает, будто ищет что-то. В руках Костя терзал авторучку, увидел Дениса, переломил ее, отшвырнул мимо урны рядом со столом.

– Кто к нам пришел, херр начальник управления собственной безопасности! – Костино лицо повело в другую сторону, он изобразил подобие улыбки, но лучше бы не пытался. Заглянула в кабинет главный бухгалтер, очкастая сушеная баба непонятных лет. Костя зыркнул на нее, главбух исчезла, успев жалостливо глянуть на Дениса. Тот закрыл дверь, остановился в дальнем конце длинного стола.

– Я тебя о чем просил? – Костя подался вперед, кресло под ним всхлипнуло. – Забыл, забыл, дело молодое, понимаю.

Грачев откинулся на спинку, и кресло едва не развалилось под его весом, но Костя ничего вокруг не замечал. Пальцем поманил Дениса к себе.

– Иди, что покажу. Иди, иди, не бойся.

Притянул к себе мобильник и принялся тыкать пальцем в экран. Под ногой что-то хрустнуло: оказалось, останки еще одной ручки, что тоже полетела мимо урны. Денис подошел, Костя грузно заворочался в кресле, покосился на Дениса и подал ему свой телефон.

– Смотри. Кстати, все уже видели, ты последний. Лучше поздно, чем никому, как говорится.

Начался ролик, запись с камеры наблюдения, серая и беззвучная, но довольно четкая. На ней у ворот приват-офиса банка сидел Андрюха и прижимал ладони к лицу, потом грохнулся на спину, запрокинув голову. От края кадра к нему сунулся Серега, мелькнула резкая черная тень, длинная, как показалось, что-то блеснуло. Серега завалился ничком и пропал из виду, темная тень шагнула в кадр, оказалась одетой в черную куртку и такую же шляпу. Подобрала портфель, что валялся рядом с Андрюхой, и была такова. Запись оборвалась.

– Ну как тебе? – Костя аккуратно забрал у Дениса мобильник. – Что скажешь? Андрюхе он нос сломал, а у Сереги открытая черепно-мозговая, в реанимации сейчас. Мне менты позвонили, по контактам в его мобильнике. Я тебя не отвлекаю, может, у тебя дела? Так ты иди, занимайся.

Денис отошел к окну, оттуда поглядел на багрового Костю. Тот заново наливался злобой, потянул ворот рубашки так, что треснула ткань, а пуговица повисла на нитке. Костя на спор мог порвать руками грелку, а пудовую гирю жал до сотни раз, но пока себя контролировал, просто возился в кресле, явно добивая его.

Денис в темпе прикидывал, что это могло быть. Весь фокус был в том, что приват-офис не имел стандартной вывески банка, помещался в старинном особняке в полукилометре от Кремля за высоким и глухим, но очень красивым забором, вход туда был лишь у самих вип-клиентов и их представителей. Поэтому Серегу и не пустили внутрь, так как пропуск Костя заказал на другую машину, а вот у Андрюхи пропуск-«вездеход» на любое время. Значит, кто-то заранее предупредил «тень» о приезде Костиного бухгалтера, и этот кто-то свой в доску, раз знает такие интимные подробности Костиного бизнеса.

– Я тебя что просил? – рыкнул Костя, – чтобы ты сам поехал. Где ты набрал этих дебилов, что от одного! Одного, мать вашу, козла отбиться не могут! Где ты их берешь?

Денис решил дать Косте проораться, а у самого на языке вертелось: они до меня работали, я у тебя начальник управления собственной безопасности полгода всего. Только Пашку сам нашел, а насчет остальных прежнего своего безопасника спроси, что до меня рулил.

Костя швырнул зазвонивший телефон через стол, мобильник закрутился на гладкой поверхности и удержался на краю, пиликал и переливался огоньками оттуда. Костя терзал в пальцах очередную авторучку.

– Я решу этот вопрос…

– Конечно решишь, – зыркнул на него Костя, – и быстро решишь, оперативно. Знаешь, сколько там было? Сказать?

Денис выдержал его взгляд, глаз не отвел, Костя матюкнулся бессильно, тяжко поднялся с места. Мобильник заткнулся и тут же запиликал снова.

– Пять миллионов вечно зеленых президентов, – Костя стянул с себя пиджак, кинул на стол, – пять лямов зелени.

– Я найду, – сказал Денис, – это кто-то из своих, я его найду.

– Само собой, – Грачев добрался до мобильника, но лишь взглянул на него и оперся ладонями о стол, – только бабки мне срочно нужны, вчера нужны были, но воскресенье, все закрыто. А не найдешь, то отработаешь. Вернее, Ирка твоя.

– В смысле? – понял все, конечно, вылетело машинально. Думал про того оленя в шляпе, как он грамотно себя повел. Шляпа зачетная, чего уж там, и свидетели только ее и запомнят, а вот рожу под этой самой шляпой вряд ли.

– Она же танцорка, – Костя выпрямился, принялся застегивать рубашку и пиджак, – вот стриптизом и отработает. Придется ей очень постараться, чтобы хоть половину отбить.

– Не шути так, – Денис пересек комнату, их с Костей разделял только стол. Большой и довольно тяжелый, но не критично.

– А это не шутки, – Костя уже полностью пришел в себя, лицо у него приобрело обычный цвет, гримаса исчезла, только в глазах плескалась ярость и обида что ли, точно в самый последний момент отобрали что-то вожделенное.

– Таким баблом не шутят, – Костя сцапал мобильник со стола и плюхнулся в свое многострадальное кресло. – В общем, я тебя предупредил: либо деньги у меня через десять дней, либо Ирка твой косяк пойдет отрабатывать. Иди, ищи, сегодняшний день тоже считается.

Снова сыпал снег, уже не такой липкий, как вчера, и задувал холодный ветер. Денис посидел немного в машине на парковке, дождался, пока утихнет злость, а перед глазами рассеется сизая, как табачный дым, пелена. Успокоился окончательно и поехал по городу просто куда глаза глядят. Снегопад преобразил и старый центр с гигантским монастырем за белыми стенами, и окраины с домами-человейниками, где слышимость такая, что если на первом этаже чайник кипит-свистит, то и на третьем отлично слышно. Город стал тише, уютнее, даже теплее, что ли, как в детстве, когда вместо того, чтобы бегать по сугробам или кататься с горки, хочется просто смотреть на серое низкое небо и укутанные снегом провода и ветки деревьев.

Денис миновал парк, доехал до развилки и встал на светофоре. Дорога расходилась надвое: правая вела к выезду из города и дальше на Москву, левая в объезд к промзоне. Светофор зажегся зеленым, Денис развернулся на перекрестке и поехал обратно в город, по дороге прикидывая, сколько у него осталось денег. Только что в голову пришел отличный способ отправить Иру подальше из города, хотя бы на время, пока все не уляжется. Пусть отдохнет, развеется, это пойдет им обоим на пользу. Денег впритык, но хватит, даже на еду и бензин немного останется.

Как ни торопился, но Ира опередила его, уже оказалась дома. Сидела в кухне за ноутом и потягивала жутко полезный зеленый чай. Только его запах нагонял тоску, и Денис наотрез отказывался употреблять чудесный китайский напиток, стоивший неслабых таких денег. Девушка выглянула из-за монитора, поправила очки и снова уткнулась в экран. В стекле мелькало отражение: картинки, старые открытки с утонченными барышнями и их галантными кавалерами, пейзажи, котики, само собой, куда же без них. Какой-то умелец делал из них паззлы, Ира собирала головоломку, чтобы «вернуть гармонию и душевное равновесие», по ее словам, а проще говоря, выждать, когда злость пройдет. На столе кроме чайника с мутным содержимым имелось блюдце с тонко нарезанными ломтиками сыра и диетические хлебцы в вазочке. Иной еды поблизости не усматривалось.

Денис подошел, Ира снова выглянула из-за монитора, в стеклах очков бликовали отблески настольной лампы, и было непонятно, куда смотрит девушка. Ну тут и так понятно: раз очки нацепила, то все серьезно, обиделась все-таки.

– Привет, – без улыбки сказала она, – я занята.

– Вижу.

Денис очень рассчитывал, что придет домой первым, поэтому план пришлось менять на ходу. Он положил на клавиатуру толстый ярко-голубой конверт, заглянул в холодильник. Тоже пусто, не считая диетической ерунды и пачки пельменей в морозилке, и они обретаются там уже две или три недели. Ира смотрела на конверт из-под очков, взяла осторожно, открыла. Денис вышел в коридор: пропитание придется добывать самому.

– Ты с ума сошел! – донеслось из кухни. Денис стал в темпе одеваться, но снова опоздал: Ира выскочила из кухни, едва не опрокинула чайник на клавиатуру ноута, подлетела к Денису с ворохом бумаг в руке. Очки вверх дужками валялись на столе.

– Обалдеть! – Ира обеими руками вцепилась в листок, крутила его так и этак: – Вена, Зальцбург, Мюнхен, Страсбург! И Нюрнберг еще, вот это здорово! Десять дней! Спасибо, спасибо! – она буквально повисла у Дениса на плечах, он позволил расцеловать себя.

– Нормально, – сказал, когда восторги немного стихли, – посмотрим рождественскую Европу. Ярмарки, шарманки, карри вюрст с глинтвейном, я давно собирался, да времени не было.

Ира отстранилась, глянула на Дениса, в бумаги, снова на него.

– Ты тоже едешь? – она принялась перебирать листки.

– А что, нельзя? – совершенно искренне удивился тот, – только хотел, понимаешь, мир посмотреть…

Ира зажала себе рот ладонью, зажмурилась.

– Бизнес-класс, мама дорогая. И вылет завтра, вот это номер!

Она закрутила головой, точно примеривалась, что бы взять с собой, кинулась в ванную, потом в комнату, снова выскочила в коридор. Волосы девушки растрепались, глаза блестели, она то складывала документы в конверт, то вытаскивала их и явно не верила внезапному счастью. Сюрприз удался, Денис мысленно поздравил себя с успехом.

– Денис, прости, пожалуйста, – Ира вцепилась в конверт обеими руками. – Спасибо огромное, я давно мечтала на Адвент съездить, там, говорят, очень красиво в это время. Ты куда собрался?

Она схватила Дениса за рукав, остановила почти на пороге, потащила обратно.

– Поесть купить что-нибудь, – честно сказал он, – и винца заодно, отметить. Или не будем?

Отметили, само собой, неплохо так отметили, что поспать пришлось всего три часа. И даже вещи собрали, и документы не забыли, и в Шереметьево выехали заранее, чтобы не стать последними на регистрации. Ира дремала на переднем сиденье, Денис аккуратно ехал в правом ряду и поглядывал на дорогу. До самого терминала «D» добрались без приключений, нашли место, Денис выгрузил вещи. Ира ухватила оба чемодана, свой, большущий, и его, в два раза меньше, и под небольшим снегом почти побежала к зданию аэропорта.

– Подожди, я быстро.

Но Ира только отмахнулась, будто гнался за ней кто, так торопилась навстречу приключениям.

– Я тебя там подожду, – она показала в сторону входа за автобусной остановкой, Денис пошел платить за парковку. Шагал вдоль ряда машин к светящемуся зеленым окну кассы, не забывая оглядываться. Ира пропала за стеклянной вертушкой дверей, за ней вошли еще люди: две женщины тоже с огромными чемоданами, потом сутулый длинный мужик, потом пришел автобус, и толпа закрыла обзор. Денис заторопился: у кассы стояли трое и давно, минут десять уже, очередь не двигалась. Он пошел быстрее, высматривая на ходу, нет ли еще работающих окошек, когда распахнулась дверь серой «хонды», из нее выскочили двое и мигом перекрыли Денису путь. Не было ни удивления, ни злости, а досада, что так долго, и облегчение: хорошее место, удачней не придумать. С водительского места вылез Саня, безмозглый качок, тупо машина для исполнения приказов. Умственные способности из серии: «Могу копать, могу не копать», как начальник прикажет. Второй, помельче Сани, но тоже здоровый, Вова, на Дениса старался не смотреть, косил вбок, точно игнорировал непосредственное руководство. Причем действующее: Грачев Дениса не увольнял, значит, он по-прежнему руководил этими орлами, хотя за вчерашний день могло многое измениться. Саня шагнул вперед:

– Денис Михайлович, вам надо с нами поехать.

Голос у здоровяка оказался неожиданно приятный, ну чисто оперный баритон. Денис остановился напротив.

– Обоснуй.

Саня реально растерялся, он то ли не понял смысла обращенных к нему слов, либо ситуация развивалась не так, как он себе представлял. Побагровел, набычился и наклонил башку.

– Константин Всеволодович приказал, – подал голос Вовка, – ему с вами поговорить срочно надо. Просил доставить вас на работу, ему нужно, чтобы вы в городе оставались.

– Ну кто бы сомневался, Костя в своем репертуаре: решил, что Денис собрался в бега, и прислал своих мордоворотов. Подстраховался, типа.

Вова захлопнул дверцу и подошел к Сане, встал чуть впереди и сбоку от бугая. Тот покосился на Вовку и, почуяв поддержку, шагнул к Денису. И до того у них все получалось бестолково и не слаженно, что гнать их с работы надо к чертовой матери, причем немедленно.

– Поедемте, – попросил Вовка, – садитесь в машину, лучше сами. А то у нас полномочия.

– Уволю нафиг обоих, – Денис поморщился, – кто так делает, как дети, ей-богу.

И первым делом вломил Сане снизу слева в зубы, с разворота, со всей дури, сколько хватило сил. Сам открылся немного, так как сильно торопился, оглянулся на ходу. Иры нет, вообще народу никого, правда, камер натыкано, но тут деваться некуда. Если охрана прибежит, то проблем не оберешься, надо спешить. Саня не упал, оперся лапой о багажник «хонды» и хлопал глазами. Не ожидал от начальства этакой пакости, ну не дурак ли? Вова толкнул Саню в бок, буквально спихнул на Дениса, и пригнулся, кинулся ему в ноги для подсечки. Денис отскочил, врезался в мягкого Саню и увернулся от Вовки в последний момент. Тот пролетел мимо, Денис не удержался и пнул его под зад, хорошо так пнул, основательно. Вовка впечатался лбом в бампер «мазды», та завыла на все лады, Саня обернулся и получил в челюсть с другой стороны, для симметрии. Завалился спиной на «хонду», та опасно покачнулась и присела, точно перед прыжком.

– Полномочия у них, – Денис облизнул сбитые костяшки пальцев, – слова-то какие знаете. Косте передайте, что у меня две недели, тогда и поговорим, а раньше пусть не лезет. И передайте ему, что вы уволены за полную профнепригодность. Заявление по собственному писать можете, я подпишу, когда вернусь.

Вовка отползал от «мазды», крутил башкой. Саня тер подбородок и смотрел до того мутным взором, что вот-вот и сознания лишится. Послышались голоса, открылась дверь рядом с зеленым окошком, оттуда выскочили несколько человек, побежали вдоль машин к «мазде». Денис рванул в другую сторону. На одном дыхании пролетел открытую парковку, вбежал под эстакаду и буквально вломился в здание аэропорта. Все тянуло оглянуться, но удержался, вошел спокойно и увидел Иру. Та, уже со стаканчиком кофе в руке, махала от стойки ближайшего кафе. Денис забрал чемоданы и повел Иру к стойке регистрации, а потом к пограничному контролю.

Тут пришлось подождать, народу оказалось много. Работали три кабинки из десяти, погранцы не торопились, серьезно относились к своим обязанностям. Обстоятельно сверяли фото на паспорте с оригиналами, потом долго глядели в монитор, и только после этого ставили заветный штамп. Очередь тихонько двигалась, Денис старался стоять спокойно, а самого так и тянуло осмотреться.

– В Дрездене купим штоллен, – строила планы Ира, – он дорогой, но очень вкусный, самый лучший в Германии. В Берлине ярмарка рядом с Курфюрстен-дамм, там полно магазинов и как раз распродажи, реальные скидки, не то что у нас. В Зальцбурге обязательно попробуем ванильный и апельсиновый штрудель, в Нюрнберге надо найти кролика Дюрера…

– Обязательно попробуем. – Денис отвлекся на полицейских: сразу трое оказались в зоне видимости и всматривались в толпу. К ним подошла девушка, тоже в форме, с молодой сильной овчаркой на поводке. Псина нехотя уселась и закрутила головой по сторонам, потом принялась трогать лапой хозяйку.

– Кролик – это статуя Дюрера, – Ира толкнула Дениса в бок, – в его время кролики были чем-то вроде наших котиков, а он их терпеть не мог…

«За что?», – вопрос был готов сорваться с языка. Но тут полицейские быстро ушли, открылась еще одна будка погранконтроля, Ира оказалась первой. Денис подтолкнул ее к суровой барышне в зеленом за бронированным стеклом, сам остался за желтой чертой. Ира подала барышне паспорт, повернулась к Денису. Тот схватился за телефон и отошел в сторонку, даже отвернулся, делая вид, что разговор срочный. Прошла высокая блондинка, что стояла за ними, потом парочка – муж с женой, они постоянно ссорились и выясняли, кто забыл подушку и маски для сна. Потом еще кто-то, Ира давно забрала свой паспорт и пропала из виду, Денис выждал еще немного и набрал ее номер.

– Ну где ты, – раздался недовольный голос, – иди скорее. Тут хорошие духи, я куплю, наверное.

– Купи, – перебил ее Денис, – обязательно купи. Я оценю, потом.

– Что? – Ира явно оторопела, – почему потом, что это значит? Ты где, что случилось?

По ее тону и голосу стало понятно, что она уже куда-то быстро идет, почти бежит, извиняется на ходу. Но через границу ей просто так не проскочить, ее не пропустят, пройдет не менее получаса, и этого хватит.

– Ира, – быстро заговорил Денис, – я не могу поехать, так получилось. На работе проблемы, мне надо вернуться. Прости меня, пожалуйста, мы летом вместе поедем в твою Тоскану, вот четное слово. Если отпуск не дадут – я уволюсь нафиг. А сейчас езжай, пожалуйста, одна, купи себе все, что хочешь. У тебя в сумке моя карта, отдыхай.

Ира молчала, фоном слышались голоса и негромкая музыка, звонки мобильных.

– Ты нарочно? – проговорила девушка, – зачем ты так? Я бы все поняла, не надо держать меня за дуру! Стой где стоишь, я сейчас приду и поговорим. Не смей уходить!

Снова показались полицейские, овчарка тянула поводок и приседала от командных окриков. Денис отошел за колонну, понимая, что у него осталась пара минут, не больше. Плохо, что эти чудики его по дороге не накрыли, запись с камер уже отсмотрела СБ аэропорта и ищет участников драки. Надо сматываться, времени нет от слова совсем.

– У Пашки проблемы, – выложил последний козырь Денис, – мне только что позвонили. Его машина сбила, мне надо ехать в больницу. Ну и искать того козла, что на него наехал, он с места ДТП скрылся.

– Когда? – ахнула Ира, – сегодня, сейчас, Пашка живой? Кошмар какой, и как не вовремя. Ну езжай, что же делать. Звони мне, рассказывай, как у вас дела.

– Обязательно, – Денис отступал к выходу, крутил головой по сторонам, но полиции поблизости пока не было. – Я вечером позвоню, когда вы прилетите, или ты мне из отеля. А через десять дней встречу тебя здесь.

– Я надеюсь, – уже обычным, хоть и расстроенным голосом сказала Ира, – ну если ты мне наврал…

– Такими вещами не шутят, – оборвал ее Денис. Он уже выскочил из вертящихся дверей и бежал к «роверу». У машины никого не было, Денис на ходу достал ключи, мявкнула сигнализация.

– Не шутят, конечно. Привет ему от меня предавай, – отозвалась Ира. – Ладно, пойду свой выход искать. Духи дорогие, если что.

«Плевать», – Денис попрощался и прыгнул за руль, с замиранием сердца поехал к шлагбауму на выезде. И тут зазвонил мобильник, Денис глянул на экран и усмехнулся: Костя собственной персоной. Доложили, наконец, а ведь с драки на парковке полчаса прошло, даже больше. Шлагбаум все не открывался, Денис в крайнем случае был готов снести его – один фиг, терять уже нечего, но обошлось. Выпустили без проблем, Денис проехал мимо огромного отеля, потом немного вдоль полотна аэроэкспресса с красивыми, точно немецкие игрушки, красными поездами, проехал развилку. Посмотрел в интернете онлайн-табло рейсов «Шереметьево», убедился, что Ира улетела, может, в этом самом серо-синем «аэробусе», что тяжко взмыл над забором периметра и пропал в низких тучах. Сбросил очередной Костин звонок, выключил телефон и оказался на своем шоссе. Ехал – не торопился, прикидывая, что такого могло произойти за эти неполные сутки после их с Грачевым разговора. И на кой черт, спрашивается, надо было отправлять в аэропорт двух бестолочей, что гарантированно провалят задание. Ответы знал только Костя, и Денис соображал, как бы поговорить с ним, чтобы тот выключил бычку, включил мозги и внятно объяснил претензии к начальнику своей СБ. Костю и раньше клинило, считай, на ровном месте, мужика срывало с катушек в один миг, и помогало только время – часа или полутора обычно хватало, чтобы Грачев вернул себе человеческий облик. А тут, видать, перемкнуло не на шутку.

В начале дня трафик уже был довольно плотный, как в Москву, так и в сторону области, Денис встал в правый ряд, пристроился за «газелью» и глядел то на дорогу, то на экран мобильника. Так и тянуло включить и посчитать пропущенные от Кости: тот не успокоится, пока не получит свое. «Уже телефон, поди, о стенку разбил», – Денис невольно усмехнулся, и тут боковое зеркало озарила яркая вспышка. Белая «тойота», как оказалось, лезла между машин, почти по встречке, и мигала дальним светом фар. Денис взял чуть левее: ни времени, ни желания бодаться с обочечником не имелось, да фиг бы с ним. «Уступи дураку дорогу», – Денис перестроился в левый ряд, следом за бесконечной, как товарняк, фурой, пропустил «тойоту», а та вдруг повторила его маневр, и шла вплотную, буквально села на хвост. Денис пригляделся: машина незнакомая, номера тоже, кто за рулем – не разобрать, стекло мутное, да и вглядываться на ходу неудобно. Вроде один в салоне, но издалека непонятно. Водитель «тойоты» моргнул раз, другой, дернул машину вперед и едва не въехал в бампер «ровера», раздался длинный гудок, потом два коротких.

– Костя, ты задолбал, – Денис в темпе оценивал обстановку на дороге. Грачев уперся рогом, что называется, и хочет получить желаемое немедленно, неважно, живым или мертвым. Один «конвой» миссию провалил, это второй заход.

Денис моргнул фуре, та важно и медленно отвалила вправо, моргнула в ответ. Денис дал по газам и вклинился в просвет между грязно-белым «вагоном» и разделительной, втопил под двести и вихрем обошел махину. Прошел немного наравне с кабиной «паровоза», что пер через начинавшуюся метель, наддал еще, и тут справа, точно снежный ком, вылетела та самая «тойота», что, казалось, безнадежно отстала. Взятая в «клещи» фура заревела, показалось даже сквозь рев, как летят водительские матюки со всех сторон. Денис вывернул руль влево, кое-как разминулся с автобусом, «ровер» занесло, он вылетел на встречку. Автобус дернулся влево, чудом разминулся с фурой, что продолжала завывать на все окрестности, «газель» от греха ушла в крайний правый, как и еще пара иномарок. А «ровер» боком выскочил на обочину и вкопался там в снежную кашу: кормой к дороге, носом в канаву, откуда торчали сухие палки камыша. Денис как вцепился обеими руками в руль, так и сидел, не в силах разжать пальцы, сердце колотилось в горле, кровь била в виски, точно хотела проломить тонкую в этих местах черепную кость. Справа неторопливо проплыл сугроб, весть в грязных брызгах, остановился чуть впереди. Денис еще пару мгновений полюбовался на заснеженные елки с той стороны канавы, глянул вбок. «Тойота», будь она неладна, стояла справа, двигатель не выключен, светятся красные габаритки, водительская дверь нараспашку. Денис выскочил в мягкий липкий снег, коленки предательски подкосились, руки еще дрожали.

– Ну, мать твою, скотина, – Денис выхватил из-под водительского сиденья монтировку, что лежала там чисто на всякий случай, и рванул к «тойоте». Поймал себя на том, что самого заклинило не хуже Кости, но поделать ничего не мог. Подлетел, рванул дверь «тойоты» и остолбенел – из прокуренного салона улыбался Пашка собственной персоной, он затянулся дымом и, с сигаретой в зубах, поднял руки: сдаюсь, типа.

– Не бейте, дяденька, – проговорил он сквозь зубы, – прости, начальник, ты сам нарвался. Я тебе и так, и этак намекал, а ты мои намеки игнорировал. Я звонил, но абонент не абонент, пришлось намекнуть конкретно.

Дениса аж раздирали два желания: дать в Пашке в морду или обнять его как родного, неважно, в какой последовательности. Еще в себя не пришел после полета на встречку, а тут новый сюрприз нарисовался. Показалось, что не декабрь на дворе, а июль, середина примерно, и пекло за тридцать: весь взмок, и сонливость накатила, как в жару бывает.

– Ты откуда взялся? – только и смог выговорить. Пашка затянулся, бросил окурок в снег.

– Под подписку о невыезде вышел. Суд утром был, меня Женька домой отвез, ну и в курс дела ввел попутно. Я тебе теперь по гроб жизни должен.

Денис не ответил, приходя в себя. Более ничего неясного и мутного не происходило, снег усилился, поднялся ветер и стало холодно, монтировка неприятно холодила руки. Пашка аккуратно забрал ее у Дениса, бросил на переднее сиденье и вышел из машины. – Костя за тобой Вовку отправил. Не встретились?

– Встретились, поговорили, – Денис смотрел на дорогу. Машины ползли мимо медленно, точно рыбы в аквариуме, снег глушил звуки.

– Я так и понял. – Пашка потянулся за новой сигаретой, щелкнул зажигалкой.

– Тебе нельзя в город, – услышал Денис. Пашка затянулся, выпустил вверх струйку дыма. – Костя от бешенства себя не помнит. Он решил, что ты курьера налетчикам сдал, а сам решил свалить из страны. Вернешься – он тебя полицаям сдаст. Я в офисе был, так там шухер до небес. Костя за тебя хорошие деньги обещает, аж миллион рублей.

– За живого или за мертвого? – вырвалось у Дениса. Он многое мог предположить, но чтобы Костю переклинило вот так, намертво – на его памяти это было впервые. И раньше у него сделки срывались, но крыша держалась крепко, до сегодняшнего дня.

– Он тебя видел? – Пашка кивнул, набрал полную грудь дыма.

– Да, но, по-моему, даже не узнал, – проговорил он, – я ему со своими приключениями глубоко до одного места. Главбух отгулы взяла, в конторе как под бомбежкой: все по норам, даже чай не пьют.

Выдохнул, затянулся, отправил окурок следом за первым. Пролетевшая мимо фура обдала их грязными брызгами, Пашка ругнулся и вытер физиономию рукавом.

– Я тебе сколько должен? – спросил вполголоса.

– Потом, – отмахнулся Денис. Ситуация изменилась слишком резко, все пошло не так, как ожидалось. Говорить с Костей смысла нет, да и незачем сейчас, Ира прилетает через десять дней, времени очень мало. Грачев успокоится, когда получит свои деньги, а до этой минуты лучше держаться от него подальше. Чем он думал, интересно, раз такая чушь в башку пришла?

– Ему доложили, что ты в аэропорт уехал, вот Костя и психанул, – сообщил разведданные Пашка, – думал, ты с его баблом из страны удрать хочешь.

– Хотел свалить – свалил бы. – Денис застегнул куртку, накинул капюшон. Машины по-прежнему летели мимо, всем было пофиг на двух мужиков, что мирно болтают на обочине, постепенно покрываясь сугробами липкого тяжелого снега.

– Я вместо себя Серегу отправил, – сказал Денис.

– Он еще в себя не пришел, – отозвался тоже из-под капюшона Пашка. – Может овощем на всю жизнь остаться, по балде ему сильно прилетело.

Еще одна фура просвистела мимо, тоже белая, в грязных разводах, с непонятной розовой фигней, намалеванной на боках. За ней еще, потом снег закончился так резко, точно кран в небесах повернули.

– Ты из-за меня влетел, – негромко проговорил Пашка, – если бы сам поехал, то ничего не было бы. Я тебе два раза должен. Ира когда вернется?

– Через десять дней, – машинально сказал Денис, и только тогда поразился: ну ничего в их городишке не скроешь, живешь как под прицелом.

– Полно времени, – Пашка крутил в пальцах зажигалку, – начальник, я тебе не указ, но есть в пригороде одно местечко, там можно отсидеться. И о нем никто не знает, кроме меня, конечно.

Вопрос решился сам собой: варианты «отель» и «съемная квартира» отпали, Денис посмотрел на Пашку.

– Точно никто?

– Точно, точно, – торопливо подтвердил тот, – это дом за городом, я его недавно купил, месяца не прошло. Недоделок, правда, полно, но это мелочи. Главное, что место хорошее и народу рядом никого, все, как я люблю. Поселок Еремино называется.

Это Еремино помещалось на границе двух областей в дремучем лесу, у черта на рогах находилось, проще говоря. В советские времена там стояла войсковая часть ПВО с ракетами, прикрывавшими Москву от удара потенциального противника, а одна из ракет как-то по своей инициативе вылетела из шахты и ушла в голубую даль. Как потом говорили, недалеко, перехватили ее над территорией вечной мерзлоты, после чего часть расформировали, шахты затопили, а ракеты утилизировали на радость тому самому потенциальному противнику. Военный городок немедленно зачах, а вот дачный поселок с тем же именем остался.

– От города далековато, зато рядом никого, все дачники на зиму разъехались. Поедешь? – наседал Пашка. – Только машину твою надо куда-нибудь пристроить на это время, приметная очень.