Текст книги "Боевой устав Гоблина"

Вещество раскрылось над гомункулусом зонтом из блестящих капелек, затем стекло ему на голову и плечи. За последующие две секунды все частицы осели на корпусе Люсьена. Накидка не стала преградой, они проникли сквозь нее легче, чем игла сквозь марлю – и облекли Люсьена подобием тончайшей зеркальной пленки.

Вначале гомункулус почувствовал ужас, страх тотальной дезинтеграции – не запрограммированный, а самый настоящий, – но потом его охватил необыкновенный покой. Ощущение было таким, словно его только что заново собрали из лучших деталей, загрузили свеженькими физиологическими растворами, зарядили под завязку энергией и включили режим «автономная деятельность: ожидание боевого приказа».

Люсьен проводил взглядом улепетывающего на четвереньках вора, вернулся к ящику и улегся на пахнущие прелью матрасы. Бутыль с остатками ртутной субстанции он аккуратно поместил в угол сундука.

Гомункулус снова был годен к несению службы и даже по-своему счастлив. Просто нечеловечески.

* * *

Среди ночи нас пытались ограбить, однако спьяну я почти ничего не запомнил. Вроде бы на меня из окна вывалился кто-то посторонний, но я успел врезать подонку по зубам и выкинуть визжащий комок плоти обратно. Зак же, который лег у двери, наутро поведал, будто на него неаккуратно наступили, но он, мол, ударил гостя в пах и, не слушая возражений, спустил гада с лестницы.

Разглядев ссадины на кулаках, мы сообразили, что смутные ночные побоища нам не привиделись в кошмарах.

– Что ж, – заметил я. – Это будет им всем хорошим уроком. А еще «Корпус мира» называется!

– Постой-ка, командир, – встревожился Зак. – Где вещмешок?

– Здесь. – Я выволок мешок из-под лежанки.

– Надо проверить, вдруг у нас что-нибудь стянули.

Орк начал судорожно рыться внутри вещмешка, затем замер, будто пораженный апоплексическим ударом, и вдруг завыл, как пес над трупом любимого хозяина.

– Что случилось?

Продолжая невнятно причитать, Зак выхватил из мешка части жезла и принялся судорожно его собирать.

– Сволочи! Грязные гоблинские жулики! Всех перестреляю!

– Да прекрати же скулить, объясни, в чем дело! – прикрикнул я на него и тоже вцепился в жезл, препятствуя сборке. Стрельба в таверне была нам совсем не нужна.

– Shit happens! Артефакт украли… – удрученно пробормотал орк и обмяк. Возбуждение покинуло его так же быстро, как возникло, – точно из Зака вытащили позвоночник.

Я поспешно забрал у него полусобранный жезл.

– Сочувствую, брат, – тихо сказал я, стараясь придать голосу побольше грусти, и похлопал орка по поникшей спине.

На самом деле меня переполнял восторг. Еще бы, ведь нам удалось избавиться от вещи, которая могла вести себя абсолютно непредсказуемо! А скорее всего, была смертельно опасна.

Маггут отмахнулся.

– Попробуй взглянуть на это с другой стороны, – продолжал я вкрадчиво. – Вряд ли тот монстр, который гнался за нами возле развалин, так просто бросит преследование. Возможно, он уже в Дхеме. Тогда нам сказочно повезло. Если бы он нашел эту хреновину у нас, одним отрезанием семенников мы бы точно не отделались. А сейчас он казнит вора и успокоится.

– Спасибо, командир, что пытаешься приободрить меня, – сказал орк.

– К тому же не все потеряно, – добавил я энергично. – Думаю, пропажа может всплыть у какого-нибудь местного торговца. Или даже у старика Охопохо. Если увидим, так и быть, дам тебе файербол. Здесь нам за него не то что артефакт, душу свою продадут. И сестру вдобавок.

После такой долгой речи – да еще на похмельную голову! – в горле было сухо, словно в пустыне. Я выудил из мешка оставшуюся бутылку с минеральным отстоем, теплым до невозможности, и мы высосали жидкость за считаные секунды.

– Пойди-ка наполни калебасу холодной водой, – приказал я. Позволять рядовому долгое уныние – прямой путь к краху воинской дисциплины. – Заодно разведаешь обстановку. А я пока подумаю, как нам действовать дальше. Только кристаллами не разбрасывайся, черт подери. И сотри с рожи это унылое выражение, будто ты похоронил родителей, жену и пятерых детей разом. Жизнь продолжается! Мы еще им покажем, где жабы икру мечут!

Бормоча неразборчивые и не слишком энергичные возражения, орк удалился.

От нечего делать я оглядел убогую обстановку комнаты. Кроме двух совершенно голых топчанов, тут не было ничего – ни мебели, ни обоев, ни стекла в окне, ни даже ночного горшка. Правда, я заметил в углу какую-то подозрительную дыру, из которой пованивало. Туда-то и оправился. В ответ с улицы раздались ожесточенные проклятия, и в окно влетела черная банановая кожура.

Я аккуратно подобрал ее и выбросил обратно.

«Гнусный скряга Охопохо, – подумал я. – Не мог канализацию хотя бы во двор вывести!»

Потом я ловко расправился с несколькими мохнатыми пауками и змеями, попытавшимися выбраться из вонючей дыры с явным намерением укусить человека.

А затем появился Зак с полной калебасой. Я растворил в воде обеззараживатель, и мы приступили к утренней трапезе. В окно задувал освежающий ветерок, остатки овощей и фруктов не успели протухнуть, солнце не жарило макушку, проклятая некромантская бутыль исчезла – в общем, пока все складывалось удачно.

– Ну, командир, – промолвил Зак, когда мы покончили с запасами еды и развалились на топчанах. Выглядел он уже не так отвратительно, – видать, мои веские доводы подействовали на него благотворно. Да и обильная трапеза добавила оптимизма. – У тебя уже есть план?

– Пожалуй.

– Только не говори мне, что я должен ходить по улицам и выяснять, где остановился Черный Шаман. Мне хватило и прошлого раза. Это уже не план, а шаблон какой-то. А диверсант должен мыслить нешаблонно. Чему тебя в твоей школе учили?

– Ты прав, – сказал я и поощрительно похлопал сметливого подчиненного по плечу.

Признаваться орку, что диверсионная школа – выдумка, мне не хотелось. Какое тогда может быть уважение солдата к своему командиру? Я озабоченно покачал головой:

– К тому же это вызовет подозрение у шпионов, которых тут наверняка полно, как тараканов. А что предлагаешь ты, мой изобретательный друг?

– Я думаю вот что, – с умным видом принялся излагать орк. – Конечно, это просто предложение, а не план. По-моему, мы должны сделать так, чтобы не нам пришлось искать Шамана, а ему – нас. Так всегда пишут во всяких умных книгах. Мол, ловля преступника на живца и так далее.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – нахмурился я. – И кто будет живцом?

– Ну… Ты, наверное. Как командир и старший по званию. Я не справлюсь, потому что тупой.

– А по-моему, ты чересчур умный, – рассердился я. – Вот еще, придумал тоже! Не собираюсь я подставляться. Пристрелят, и делу конец. А то и прирежут в переулке. Кто тогда будет отвечать за всю операцию?

– Это верно, – со вздохом согласился Зак. – Солдат не может быть командиром диверсионной группы. Мне без руководства кранты.

Мы опять надолго задумались, и мне даже показалось, что соратник задремал. Меня и самого клонило в сон, однако я крепился, изо всех сил измышляя план действий. К сожалению, многодневное пребывание в джунглях здорово снизило мой интеллект. Зато дурацкое предложение орка крепко засело в голове и принесло свои плоды: там внезапно что-то щелкнуло, и в мозгах созрело простое, как банан, решение.

– Молодец, камрад! – бодро сказал я.

– А, что? – встрепенулся Зак.

– План готов! Мы вместе пойдем в город и будем открыто спрашивать всех, как попасть на прием к Черному Шаману.

Орк скептически молчал, и я развил мысль:

– Чтобы в нас не заподозрили наемных убийц, будем говорить, что хотим поступить на службу в его непобедимую армию. Дескать, мечтаем пойти войной на вонючих киафу. Здорово придумано?

Я очень гордился стройностью и красотой своего замысла. Сон слетел с меня, как муха с крупа антилопы, взмахнувшей хвостом.

Однако Зак, похоже, имел некоторое сомнение в разумности командира. Он сопел, мычал, жевал губами, но по существу ничего не отвечал. Я свирепо уставился на солдата и увидел, что тот попросту спит.

Погрозив ему кулаком, я тоже прикорнул.

Глава 9

Первую целенаправленную вылазку в город мы совершили часа в четыре, когда беспощадное солнце успело сместиться к западу и стало немного прохладнее сорока градусов. Мешок, хоть и облегчился после разбазаривания кристаллов и похищения артефакта, оставался тяжелым. Маггут страдальчески сопел, таская его на плече.

Орк принял мой план без всякого восторга. Это был и в самом деле рискованный замысел, который к тому же требовал грамотной легенды. В итоге остановились на том, что я – бывший наемник Эльфийского легиона, который злостно нарушил Присягу, Устав караульной службы, Уголовный кодекс и Конституцию соседней с Даггошем страны Агухх, а также некоторые ведомственные приказы и инструкции. А потому был вынужден бежать, предварительно отказавшись от возобновления контракта.

Легенда была героической. Зак поначалу хотел себе такую же, но потом смирился и придумал историю попроще. Дескать, он из семьи орка и гоблинши клана таха. Проклятые киафу вырезали всю его семью, и теперь он желает отомстить. Однако от такой жуткой, но очень красивой легенды мы были вынуждены отказаться, потому что наречием таха Зак не владел. Пришлось ему стать простым беженцем из Агухха, где этнические конфликты не прекращались. Деталь про погибшую от лап злодеев семью в таком варианте можно было и оставить – уж очень она нравилась Заку.

И все же орк кривился и, кажется, собирался утаивать свою «биографию» по мере сил. Но даже он признал, что легенды получились убедительными.

За три часа мы исходили половину Дхема, останавливаясь возле каждого лотка и забредая в каждую лавку. Первым делом покупали воду. Зак спрашивал, хитро подмигивая, нет ли на продажу чего-нибудь особенного, имея в виду артефакт. Рассмотрев «особенные» товары, которые чаще всего оказывались спиртом и наркотиками, мы презрительно кривились и рассказывали, как сильно хотим поработать на Черного Шамана, истинного вождя таха. Но в Дхеме таха составляли далеко не самую большую часть населения. Это был многонациональный город – по слухам, тут даже тувлюхи встречались. Наверное, поэтому многие просто отказывались понимать рвение пришельцев. Были даже такие, кто отговаривал нас от опрометчивого поступка.

Кристаллы между тем таяли с угрожающей скоростью. Никто не хотел отдавать бутылки с минералкой меньше чем за двухдюймовый, а пить хотелось постоянно. К тому же кристаллы по полтора дюйма почти закончились, а двухдюймовые явно были подвержены инфляции. Чем дальше, тем менее охотно их принимали, и всучивать их становилось все труднее.

– Кажется, мы насытили местный рынок этим калибром, – высказал мысль орк. – Не пора ли перейти на кристаллы от поясного жезла или на файерболы?

– Подождем еще, – сказал я. – Вот если категорически откажутся принимать двухдюймовки, тогда подумаем. У нас и осталось-то их всего пятнадцать штук. К тому же ты должен радоваться такому обороту дел – чем дешевле кристаллы, тем быстрее облегчается наш мешок.

– А ведь ты прав! – приободрился солдат.

Наконец, когда мы окончательно выбились из сил и опухли от жидкости, пришлось озаботиться ужином. Тут как раз и подвернулась забегаловка с боевитым названием «Согни в дугу антилопу гну», которое укрепило наш диверсионно-разведывательный дух.

– Эй, хозяин! – рявкнул я, перекрикивая звон тарелок. В воздухе витал стойкий дух жареного мяса и клубился дым от открытого огня, где готовились блюда. Голод, подстегнутый этими ароматами, придал мощи голосовым связкам. – Тащи сюда седло антилопы!

– Какое еще седло? – удивился Зак. – У тебя мозги расплавились? Ты как хочешь, а я дубленую кожу глодать не буду.

– Иди к черту. Так называется самая лучшая часть туши. Слышал про седло барашка?

– Не думаю, что местный повар знает такие тонкости, – усомнился орк.

Так оно и оказалось: вскоре нам принесли довольно большую антилопью ногу. Она сочилась горячим жиром и благоухала так замечательно, что мы тут же накинулись на нее, рьяно кромсая ножом-пилой. Редкие посетители кафе замерли от зависти, затем нехотя вернулись к своим тарелкам.

– Может быть, это и седло антилопы, – высказался Зак. – Но мне кажется, это обычная ляжка. Интересно другое, почему официантка не потребовала с нас кристаллов? – задался он вопросом, когда приступ голода отступил.

– Побоялась больших голодных парней, наверное, – пожал я плечами и рыгнул.

Но все оказалось не так просто. Когда подошла гоблинша в грязном переднике, разносившая посетителям еду, личико ее было хмурым.

– Хозяин велел передать, что ваши кристаллы никому в Дхеме больше не нужны. Их уже никто не хочет обменивать на твердую валюту. Даже на квачи и лилангени. Вам придется заплатить другим калибром или файерболом.

– Нет, каков негодяй! – возмутился я. – Наш калибр ему не нравится! Да я вам тут сейчас все раздолбаю, дикари несчастные!

Я выдернул из мешка полусобранный жезл и тут же загнал в подствольный метатель шарик файербола. Немногочисленные посетители, открывшие от испуга рты, пришли в себя и юркнули под столы. Наиболее разумные поползли, извиваясь, к выходу.

Однако официантка нисколько не изменилась в лице.

– Хорошо, – покорно согласилась она. – Только добавьте к полуторке еще какой-нибудь калибр, а то задаром совсем плохо работать…

– Хвалю за сообразительность, – улыбнулся я и спрятал жезл. Вообще девчонка, несмотря на перепачканный передник и волосатые уши, выглядела соблазнительно, и я вспомнил добрую Лублаш. – Зак, выдай ей оставшиеся кристаллы на полтора дюйма и два двухдюймовых. Никаких файерболов! Да еще за чью-то тощую ногу.

Получив кристаллы, девушка поспешила удалиться, а прочие посетители, обрадованные мирным исходом стычки, выбрались из укрытий и вновь приступили к еде. Но далеко не все – как-то вдруг сразу с нескольких сторон возникли фигуры гоблинов в пятнисто-серой форме. Они молча окружили наш стол и направили на нас боевые жезлы.

– Эге, – пробормотал я. – Ты ничего не чувствуешь, камрад? По-моему, дело пахнет керосином.

– Мы попали в окружение, – догадался орк. – Каков наш план теперь?

* * *

Если моя бравая выходка с жезлом не смогла выкурить посетителей из забегаловки, то сейчас их как ветром сдуло. Даже хозяин кафе и его девчонка спрятались в подсобке и не собирались обслуживать вновь прибывших. К тем неожиданно присоединилось еще одно лицо – высокая молодая гоблинша в короткой армейской юбке и легких ботинках. В отличие от прочих жительниц города она потрудилась надеть серую рубашку в пятнах «пиксельной» маскировки и маленькую изящную кепку с длинным козырьком. Мордашка у нее была почти по-человечески красива. Горбатый нос только придавал шарма, как и аккуратные ушки.

Сев между нами, она поочередно взглянула на обоих, поигрывая поясным жезлом.

– Кажется, вы искали, с кем поговорить о службе в войске Черного Шамана, – сказала гоблинша скучным голосом. – Я слушаю.

«Где же я видел эту девицу? – недоумевал я, однако вида не показывал, сохраняя невозмутимость. – Или не видел? Вот черт!»

– Как нетрудно понять, вы представляете командование армии Хуру-Гезонса, он же Черный Шаман, – сказал я. Входить в роль не потребовалось – я так много и упорно толковал всем о своих злоключениях и планах, что слова полились из меня бурным потоком.

За несколько минут я вкратце изложил легенду и добавил:

– Надеюсь, великий полководец таха сочтет мои умения достойными.

– Насчет умений не знаю, – покачала головой командирша. – А вот язык у тебя работает неплохо. Кстати, почему это орк Зак признает твое руководство над собой?

– Вы знаете, как меня зовут? – ляпнул солдат.

– Об этом весь Дхем знает, – хмыкнула девушка, и ее подручные заулыбались, сверкая желтыми клыками. – Ладно, обо всем остальном вы поговорите с нашим сотником Рожем.

Она махнула бойцам Черного Шамана, и те властно повели боевыми жезлами. Пришлось нам, несмотря на тяжесть в желудках, подняться и последовать наружу в окружении воинов таха. А может, это были простые наемники, а не идейные борцы во славу своего племени.

Вещмешок у нас не отняли, но и воспользоваться его содержимым было немыслимо.

К тому же я заранее все просчитал и готовился к подобному повороту дел. То есть я рассчитывал на него, а потому имел лазейку для настоящего диверсанта – еще два часа назад припрятал два файербола в трещине глиняного дома неподалеку от «Корпуса мира». Утрата мешка с боезапасом не должна была сорвать целую операцию.

Нам и не думали завязывать глаза – дипломатическая миссия клана таха в Дхеме ни от кого не пряталась и занимала глиняный барак на берегу реки. На хибаре висела простая медная табличка с буквами, гласившими на эльфийском, поскольку письменности таха не существовало: «Штаб Освободительной армии таха (ОАТ)».

«Какого черта? – изумился я. – Они что тут, совсем властей не боятся? Видимо, так».

Конвоиры передали нас своим соратникам, которые стояли на посту в этом доме. Тут-то я и лишился вещмешка. Наверное, раньше никто просто не горел желанием тащить тяжесть на себе, потому ее и оставили на время пленникам.

Нас затолкали в комнатушку рядом с входом, причем никакой охраны не выставили. Комната напоминала кабинет чиновника средней руки. Стол с перекидным календарем и письменным прибором, стул, скамейка для посетителей. Магический шар, густо заросший пылью. Железный ящик с висячим замком, должно быть, сейф. В комнате было открыто окно, и бежать через него можно было в любую секунду.

– Кажется, никто не заподозрил в нас диверсантов, – прошептал я.

– Мы на них совсем не похожи, – поддакнул Зак.

Мы прождали минут пять, пока наконец дверь не распахнулась. Вошел среднего роста гоблин, весь какой-то рыхлый и совсем не воинственный. Его гимнастерка была расстегнула, и наружу торчало мохнатое пузо с потным пупком. Заметив посетителей в своем кабинете, он удивился:

– Эй, кто позволил лазить в мое окно?

– Мы зашли через дверь, командир, – отозвался я.

Тогда гоблин крикнул в коридор:

– Зийла, Наср побери! Кто впустил посторонних?

В дверях возникла строгая девушка с поясным жезлом, который она успела затолкать в кобуру.

– Это кандидаты в рядовые, сотник Рож.

«Зийла, – повторил про себя я. – Мне уже встречалось это имя». Перед мысленным взглядом мелькнуло полутемное нутро повозки, с осмотра которого и началась заварушка на восемнадцатом блокпосту. Ту «беременную» гоблиншу звали так же. Сейчас-то понятно, что прятала она под юбкой не фальшивый живот с младенцем, а гору настоящего оружия.

К счастью, узнать меня она вряд ли могла. Мало того, что все люди для гоблинов на одно лицо, так я еще и отрастил порядочную щетину, не имея бритвенных принадлежностей.

– Какого Насра? У нас для них оружия нет.

– А у них свое. – Зийла показала «глаз дракона», все еще снаряженный файерболом. – Да пригоршня кристаллов, не считая ножа-пилы.

– Ладно, оформляй. – Рож отер лоб ладонью и упал на стул. – Черт, ну и жара.

– А вы не хотите послушать их анкеты, командир? Все-таки два иностранца в наших краях – редкая штука.

– Некогда мне, – отрезал сотник. – Надо еще рапорт командарму писать. С полным изложением причин, почему мы лишились всего оружия на нашем складе. А откуда мне их знать? У проклятых киафу повсюду лазутчики! Может, и эти – тоже?.. А у меня еще расследование не закончено! Почему до сих пор не представлен отчет об осмотре бывшей пещеры, десятник Зийла? Что, десять раз повторять надо?

Сотник распалился и ударил кулаком по столу.

– Будет сделано, мой сотник, – браво козырнула девица. – Эй, вы, двое! Живо за мной.

* * *

Она наскоро сделала запись в какой-то толстой замусоленной тетради, несшей на обложке слова «Личный состав Освободительной армии таха». Заголовок содержал несколько ошибок.

– Федор Стволов, сержант Эльфийского легиона в Агуххе, – еще раз представился я.

– Ствол-лут… – по слогам повторила Зийла, переврав мою фамилию на орочий лад, и добавила: – Это у себя в легионе ты был сержантом. А здесь побудешь пока солдатом.

Поправлять ее я не стал. Какая разница, что за имя запишут в журнал таха?

– Зак Маггут, беженец из Агухха, – нехотя проговорил орк.

Его сдержанность очень выигрышно смотрелась – как мужественное нежелание поддаваться скорби и сожалеть об утраченной родине. Я мысленно поаплодировал соратнику.

Девушка снова сурово оглядела нас и сказала:

– Знайте, рядовые Маггут и Стволлут! Скоро нам предстоит отправиться в тяжелый и кровопролитный поход на Ксакбурр. А там – свергнуть антинародный режим гнусных киафу, почитателей хухум, и их приспешников из эльфийского Совета. Некоторые могут пасть смертью героев на этом благородном пути…

– Все понятно, командир, – перебил я ее. Выслушивать убогую пропаганду мне не хотелось. – Скажи нам лучше, в какой валюте будет оплата, ее размер и так далее. К тому же я очень хочу получить обратно свой жезл, он мне дорог как память о прежнем месте службы.

– Оплата как суточная, так и сдельная, по мере выполнения общей задачи, – пояснила Зийла. – За голову наемника из «небесных повязок» – сто квач, за его долговременный вывод из строя – семьдесят квач. За киафу плата выдается в бырах, чтобы суммы были такими же, а то простые воины запутаются. Если не знаете, за один быр дают почти сто квачей.

– Постойте-ка, – насторожился Зак. Когда разговор шел о деньгах, равных американцу в сообразительности не было. – Выходит, профессионал из «небесных повязок» стоит в сто раз меньше, чем задрипанный киафу? Как так может быть?

Мне тоже стало обидно, что какие-то дикие гоблины ценят мою жизнь в дешевых квачах.

– Очень просто. Наша цель – изгнать киафу с исконных земель таха. Ну и при чем тут эльфийские наемники? К тому же мы не хотим ссориться с нашими сильными соседями. Иначе они не дадут нам денег и оружия, когда мы прогоним киафу из Даггоша. После революции мы поделим все богатства, награбленные киафу, между собой, а остальное раздадим нашим соплеменникам. А главное, выловим и съедим самую главную хухум из аквариума верховного вождя киафу и весь ее «священный» выводок.

– Вон оно что. Да, слаб я в международной политике… – промямлил Зак.

– Вот и не лезь в нее, солдат. Еще вопросы есть?

– Про жезл, – напомнил я.

– Забудь о нем. Не знаю, где ты украл эту штуку, но «глаз дракона» – настоящее оружие для диверсантов. Ее возьмет себе сотник Рож или даже тысячник Боксугр.

– Что значит «украл»? Говорю же, я сержант Эльфийского легиона, хоть и в бегах! К тому же ты сказала сотнику, что жезл останется у нас!

– Ничего подобного я не говорила. И вообще, хватит препираться! С таким выдающимся оружием должен работать офицер. Ты понял, солдат?

– Понял, конечно. Что ж не понять, – вздохнул я. Однако жезл было жалко.

Хоть мы с Заком и поступили в наемники таха, приблизиться к Черному Шаману почему-то все еще не удалось. Или хороший план дал сбой, или план оказался совсем не хорошим. Предполагать второе не хотелось, поэтому я на всякий случай поинтересовался:

– А можем мы увидеть Черного Шамана? Мы так много слышали об этом великом вожде, что горим желанием лично принести ему присягу.

– Конечно, – благоговейно улыбнулась Зийла. – Перед выступлением в поход Хуру-Гезонс напутствует своих воинов. – Она на мгновение закатила глаза, словно представила себе божество, затем вернулась на землю и посмотрела на часы. – Наср, мне еще надо составить отчет о разгромленной пещере!.. Солдаты! Кто умеет грамотно писать по-эльфийски и управлять бронированной эльфийской черепахой?

Зак встрепенулся, но под моим тяжелым взглядом сник и подавленно промолчал. Никакой агуххец, пусть даже самый образованный, не мог быть таким блестящим интеллектуалом. Пришлось мне, как бывшему сержанту Эльфийского легиона, признаваться, что я владею всеми этими навыками.

– Вперед, Федор Стволлут! – приказала Зийла. – А ты, Зак Маггут, подойди к казначею и получи суточные. Можешь тратить их по своему усмотрению.

– Правда, что ли? – обрадовался орк. – И много дадут?

– Десять метикалов.

– Вау! В столице за эти деньги можно снять пару телочек, да еще и на выпивку останется! – воскликнул орк. Гоблинша взглянула на него с подозрением, и Зак быстро добавил: – В столице Агухха, я хотел сказать.

– Мне тоже хочется метикалов, – насупился я.

– Ты получишь их, когда мы вернемся с задания сотника Рожа. Кстати, Зак, для начала обратись к десятнику Цаво за новой формой и портянками, пока он еще не ушел.

Но Зак только хмыкнул в ответ. Метикалы явно манили его куда сильнее портянок, пусть даже новеньких.

* * *

Люсьен наблюдал за Стволовым и Маггутом издалека. Даже прежде, функционируя в ограниченном из-за повреждений режиме, он мог держать их в поле надзора за сотню метров. Сейчас же, слившись с содержимым артефакта, гомункулус был способен чувствовать, что происходит с соратниками, за добрый километр. Этому не мешали никакие преграды. Люсьен попросту знал, где находятся воины, чем занимаются и что говорят. Так, словно находился с ними бок о бок. Проанализировав ситуацию, Люсьен пришел к выводу, что гоблин в набедренной повязке вышел из комнаты диверсантов не случайно. И совсем не случайно у него оказался в руках столь полезный предмет – скорей всего, новейший ЗИП-комплект для ремонта боевых гомункулусов. Соратники передали его Люсьену! Как всегда, не напрямую, неявно – видимо, таков теперь был стиль их работы.

Проникшись уважением к высочайшему профессионализму диверсантов, Люсьен постановил, что отныне будет принимать любые их действия как должное. Даже те, которые кажутся на первый взгляд ошибочными. Поэтому он не стал вмешиваться, когда Стволова и Маггута арестовали вооруженные люди. Просто пошел следом.

Он знал: когда ему настанет пора действовать, соратники подадут знак. Главное, не пропустить этот знак и оправдать доверие командира.

* * *

В распоряжении штаба ОАТ имелось две черепахи – полуоткрытая, какие в войсках «небесных повязок» исполняют роль джипов, и устрашающая, похожая на раздавленного жука. Она была почему-то белого цвета, подпорченного местной грязью. Крошечная тупая головка черепахи едва выставлялась из-под лобовой брони. Я обошел ее со всех сторон и понял, что это легко бронированный эльфийский «штабной» транспортер. На боку даже сохранился силуэт единорога, который не успели замазать. Вместо башенки для мощного боевого посоха торчала плоская нашлепка, вкруговую опоясанная бойницами. Сейчас отверстия были закрыты прозрачными роговыми пластинами.

– Откуда это у вас? – пораженный, спросил я у гоблина, засыпавшего в лоток сухой корм.

– А, это трофей, – гордо ответил щуплый гоблин. – Зийла на днях из Ксакбурра пригнала.

– Что, сама так и пригнала?

– Нет, конечно, она же десятник. И у нее погонщицких прав нет. Один парень за погонщика был, Квакваса зовут. Но он плохо рулит, правил же не знает совсем.

Тут из штаба появилась Зийла и взглядом приказала мне забираться в бронечерепаху. Я поднял голову к небу.

– Не поздно ли отправляться в путь? Скоро стемнеет.

– Ничего, – хмыкнула девушка и ловко забралась на панцирь. – Приказ должен быть выполнен любой ценой.

Я забрался на место погонщика и уселся на теплый шейный бугор черепахи, а Зийла осталась стоять, высовываясь из люка. Тугое бедро гоблинши то и дело касалось моего плеча.

– Вперед! И направо! – скомандовала она, и я надавил на педаль.

Хорошо вживленные рычаги плавно перемещались, черепаха слушалась управления, словно ручная. Тем не менее я злорадно снес небольшой придорожный ананас, по глупости вскочивший у нас на пути. «Это тебе не колено диверсанта!» – подумал я мстительно.

Я вывел зверюгу на дорогу между домами и свернул в сторону леса, подступавшего к поселку с восточной стороны. Пыль заклубилась под неутомимо движущимися лапами черепахи, легкие зашумели ровно, без перебоев. Ход был ровный, почти без качки. Вся живность, что возникала на пути бронированного монстра, торопилась укрыться в подворотнях.

– Отлично, солдат! – восторженно вскричала Зийла, и я еще добавил скорости. Мимо понеслись трущобы, плантации и пустоши, и вскоре дорога кончилась, уступив место редким джунглям. Я плавно притормозил.

Косые лучи заходящего солнца превращали местность в нечто сюрреалистическое, исчерченное длинными тенями пальм и кустов. Зийла внезапно выбралась наружу и села, свесив с панциря длинные ноги. Я вылез следом.

Пристроившись рядом с командиром, я удивленно прислушался к тишине. В этот вечерний час вся природа словно замерла, ожидая наступления тьмы.

Черепаха застыла на самой вершине косогора, который обрывался к реке. Где-то здесь и была разрушенная пещера, но никаких следов взрыва я пока не видел – наверное, они находились восточнее, за кустами. Слабый ветер трепал мои слегка отросшие за пару недель волосы.

– Вот она, земля таха, – негромко проговорила Зийла. – Красиво, правда?

«Из-за этой козы все мои неприятности, – подумал я. – Может, сурово отомстить ей? С другой стороны, она борется за свой народ, потому что слепо верит Шаману. Жаждущий власти негодяй охмурил ее своими шаманскими обрядами. Наверное, этот гоблин сильная личность, если его уже столько раз выбирали главой Каса. Но мы все равно прикончим его и выполним приказ командования».

Я будто невзначай сдвинул руку и коснулся талии Зийлы, но под ладонь, как назло, попался твердый ствол жезла. Я облился холодным потом: сейчас десятник решит, что солдат хочет обезоружить своего командира, и арестует меня. Я поспешно поднял руку повыше, но тут уже начиналась грудь Зийлы, и я взопрел вторично. К счастью, десятник как будто не заметила моих смелых телодвижений, даже немного придвинулась.

– Мы победим, солдат? – требовательно спросила она, вдруг обратив ко мне одухотворенное лицо.

– Само собой, – отрапортовал я, чем заслужил ободряющую улыбку.

Мне даже показалось, что скучный поход в руины склада боеприпасов выйдет намного приятнее, чем можно было предполагать…