Текст книги "Черные ястребы"

Кирилл Казанцев
Черные ястребы

Глава 1

– Нет, нет и еще раз нет! – Павел Игнатьевич Дугин энергично рубил воздух ладонью. – Никакие это не террористы с Северного Кавказа… Посмотри видеозапись еще раз. Только внимательно… Может, и сам поймешь?

Андрей послушно взглянул в монитор ноутбука. Величественный горный пейзаж ритмично перечеркивали стальные опоры канатной дороги. По натянутым тросам медленно проплывали разноцветные кабинки фуникулера. Внезапно из динамиков коротко громыхнуло, из-под ближайшей опоры ударила ослепительная вспышка, которая из белой тут же стала воспаленно-розовой, красной, вспучилась пушистым дымком и растаяла. Массивная опора, слегка покачнувшись, на какое-то мгновение словно зависла в воздухе и медленно завалилась набок, увлекая за собой тросы с кабинками.

Дугин щелкнул мышкой – картинка застыла в режиме стоп-кадра.

– Неужели непонятно? – Павел Игнатьевич вопросительно взглянул на Андрея.

– Нет, – честно признался тот. – Поясните…

– Ты видел их видеобращение на YouTube? «Черные ястребы», «Кавказ – сила!» – максимальный вред России, мочить всех русских до последнего человека, пока сами с Кавказа не уйдут. И вообще – война не на жизнь, а на смерть. Так вот: ни один человек при взрыве не пострадал. Ни о-дин. Что и неудивительно. Взрыв произошел в семь-пятнадцать по местному времени, когда фуникулер только-только запустили, и в кабинках никого не было. К тому же взрыв совершен с таким расчетом, чтобы на YouTube он смотрелся предельно эффектно, но при этом причинил минимум вреда… А теперь поставим себя на место этих самых «Черных ястребов». Если бы они действительно хотели безвозвратно уничтожить фуникулер со всеми пассажирами, то взорвали бы неохраняемую станцию на самом верху. Ту самую, с электродвигателем и поворотным механизмом. Тогда все кабинки моментально ухнули бы в ущелье. И взрывали бы не рано утром, а где-то к полудню, когда наверх поднимается максимальное количество лыжников. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что эти «Черные ястребы» просто хотели кого-то напугать, а не причинить конкретный вред. А раз так – почему мы должны верить их остальным заявлениям? Зачем и для кого они их тогда сделали?

За открытыми окнами конспиративной дачи открывалось бирюзовое море и неширокая полоска песка, золотившаяся под горячим сочинским солнцем. В комнате стояла нестерпимая духота. Настольный вентилятор, монотонно жужжа, обдувал раскрасневшийся от жары лоб Ларина. Павел Игнатьевич, сидя в кресле, то и дело обмакивал мясистое лицо салфеткой. Хотя от сочинского побережья до Приэльбрусья и было всего несколько сотен километров, заснеженные горы на компьютерном мониторе выглядели теперь чем-то далеким и нереальным, словно арктический пейзаж.

– Что говорят менты? – осторожно спросил Ларин.

– Ну, это ведь Кабардино-Балкария, Северный Кавказ, своя специфика. Днем он в райотделе может служить, и даже начальником. А ночью бегать по горам с автоматом и брать в плен заложников. Но эти «Черные ястребы», судя по всему, какие-то залетные. А потому менты на этот раз сработали оперативно. По крайней мере, есть все основания им верить. Установлено, что под опору заложена взрывчатка, эквивалентная четырем с половиной килограммам тротила. Опрошены местные жители – естественно, никто ничего не видел. Правда, незадолго до взрыва сельчане заметили рядом с фуникулером какой-то странный автомобиль, бежевую «Ауди». Но номер, естественно, не запомнили. Как и лица водителя. Короче, выяснить, что и к чему, можно только на месте.

– А в горах сейчас, наверное, хорошо… Как минимум прохладно, – со значением произнес Андрей.

– Хорошо, да неспокойно. – Дугин выключил ноутбук. – Кстати, Андрей, ты альпинизмом когда-нибудь занимался?

– В детстве любил лазить по крышам. Полная свобода действий и никакого контроля надоедливых старших. Правда, и страховки при этом никакой. А если серьезно, была у меня пара походов в горы со спецснаряжением. Аю-Даг, Карпаты, Саяны… То есть некоторый опыт скалолазания, конечно, имею, но исключительно любительский.

– Тогда слушай задание. Первое: ровно через сутки вылетаешь на нашу базу, где пройдешь ускоренный курс горной подготовки, я уже подобрал тебе грамотного наставника. Второе – через две недели, то есть после подготовки и сдачи курса, получишь конкретные инструкции. А пока очень внимательно изучи все это. – Павел Игнатьевич протянул собеседнику папку с бумагами, пухлую, как батон, и тяжелую, как кирпич. – Надеюсь, суток на все про все тебе хватит?..

* * *

Коррупция в России – больше, чем коррупция. Это стиль жизни и способ мышления.

Гаишник, регулярно отсасывающий у автолюбителей деньги, ректор вуза, готовый за взятку принять в стены подведомственного ему учебного учреждения даже двоечника из школы для дефективных, начальник угрозыска, который за твердую таксу согласен соорудить уголовное дело против кого угодно, вплоть до родного брата, губернатор области, привыкший воровать вагонами и миллионами… А уж сколько принято брать в Совете Федерации, в Генпрокуратуре, на Лубянке и в Кремле, остается лишь догадываться. Ведь под коллективную мантру «Борьба с коррупцией» разворовываются не миллионы, а миллиарды. Любой российский ребенок едва ли не с пеленок знает, что слово «распил» – не только из лексикона столяра, а «откат» бывает не только в артиллерии. Коррупция в России – это естественная среда обитания всех ее граждан без исключения. По-другому вроде бы и не выживешь. С волками жить – по-волчьи выть.

Но всегда остаются благородные и наивные люди, пытающиеся бороться с системой. Этакие идеалисты и правдоискатели. Эти неисправимые донкихоты пишут жалобы начальству, собирают коллективные петиции в газеты, обивают пороги судов, пишут бесконечные посты на интернет-форумах и обычно плохо кончают. Система рано или поздно обрушивается на них всей своей мощью. Вычищать скверну законными методами нереально. Ведь любая контролирующая структура в России тоже вымогает деньги. Суды продажны, прокуроры куплены, службы внутренней безопасности – ФСБ и МВД, как правило, занимаются только теми, на кого укажет пальцем непосредственное начальство. А уж низменные шкурные интересы российской государственной элиты и вовсе не оставляют никаких шансов для честной борьбы. Когда государство превращается в мафию, все его институты автоматически становятся мафиозными структурами.

Вот и получается, что силе можно противопоставить только силу. Беззаконию – дать симметричный ответ. Но правдоискатели чаще всего одиночки, они даже среди своих родных и близких редко находят поддержку. Где уж им обрести силу? Где взять ресурсы для борьбы с коррупцией?

Однако и невозможное может стать реальным, если восстановлением справедливости занимается не наивный правдоискатель, а умный, жесткий и хладнокровный профессионал. И такой человек в России нашелся. Им стал высокопоставленный сотрудник МВД, возглавлявший один из ключевых отделов аналитической службы – это в официальной жизни, на государственной службе. На самом же деле Павел Игнатьевич Дугин создал и возглавил ни много ни мало мощнейшую и отлично законспирированную тайную структуру в Российской Федерации. В отличие от большинства подобных организаций, эта структура не ставила целью свержение действующего режима с последующим захватом власти. Цели были более чем благородными: беспощадная борьба с коррупцией в любых ее проявлениях, и притом исключительно неконституционными методами.

Костяк тайной структуры составили те немногочисленные офицеры-силовики, которые еще не забыли о старомодных понятиях: «порядочность», «совесть», «присяга» и «интересы державы». Ведь одиночке, сколь благороден бы он ни был, никогда не победить тотальную продажность властей. Начиналось все с малого. Офицерам, выгнанным со службы за излишнюю порядочность, Дугин подыскивал новые места работы. Тем более что его генеральские погоны и высокая должность в Главке МВД открывали самые широкие возможности. Затем начались хитроумные подставы для «оборотней в погонах», тех самых честных офицеров уволивших. Для этого несколько наиболее проверенных людей были объединены в первую «пятерку». Вскоре организовалась еще одна. Затем – еще. Заговор против коррупции, а потому заговор в самом хорошем смысле этого слова, охватил не только структуры МВД и ФСБ. Вскоре к нему присоединились и армейские офицеры, просто честные люди.

Ведь заговор – это необязательно тайные собрания на конспиративных квартирах, одеяла на окнах, зашитые в подкладку шифровки, россыпь типографских шрифтов, подписи кровью и пистолет, замаскированный под авторучку. Залог любого успешного заговора и любой тайной организации – жесткая конспирация и полное взаимное доверие. Искусством конспирации Дугин владел в совершенстве. А доверие между заговорщиками против коррупции возникло сразу же. Достала она в России всех и каждого.

Дугин не только выводил коррупционеров на чистую воду, устраивая им хитроумные многоходовые подставы. Павел Игнатьевич практиковал способы куда более радикальные и действенные, вплоть до физического уничтожения наиболее разложившихся чиновников. Точечные удары вызывали у разложенцев естественный страх; количество загадочных самоубийств в их среде росло, и многие догадывались, что эти смерти далеко не случайны. Слухи о некой тайной организации, этаком «ордене меченосцев», безжалостном и беспощадном, росли и ширились, и не только в Москве, но и в провинции. Корпус продажных чиновников просто не знал, с какой стороны ждать удара и в какой именно момент этот удар последует. Что, в свою очередь, становилось не меньшим фактором страха, чем сами акции устрашения.

Сколько людей входило в тайную структуру и на каких высоких этажах власти эти люди сидели, знал только Дугин. Даже в случае провала одной из «пятерок» структура теряла лишь одно звено, да и то ненадолго – так у акулы вместо сточенного ряда зубов очень быстро вырастают новые.

Людей в организацию, особенно исполнителей, кому в законспирированной системе отводилась роль этакого «боевого копья», Дугин подбирал лично и очень тщательно. Одним из самых талантливых и успешных «карателей» тайной организации являлся Андрей Ларин – бывший наро-фоминский оперативник, бывший заключенный ментовской зоны «Красная шапочка», бежавший из нее не без помощи Дугина. И, как догадывался сам Андрей, таких «боевых копий» у Дугина было несколько. Пластическая операция до неузнаваемости изменила лицо бывшего наро-фоминского опера – случайного провала можно было не опасаться. Жизненного и профессионального опыта Андрея было достаточно, чтобы быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях. Природного артистизма – чтобы убедительно разыграть любую нужную роль, от посыльного до губернатора. Все эти качества Ларин уже не раз использовал при выполнении заданий, полученных от Павла Игнатьевича Дугина. На его счету имелся с десяток ювелирно проведенных «карательных» операций против высших лиц государства. И эти качества Андрею Ларину предстояло продемонстрировать в самом ближайшем будущем. Но на каком именно поприще, он мог лишь догадываться. Дугин никогда не делился информацией раньше положенного времени…

…Папка с документами, полученная от Павла Игнатьевича, была изучена Лариным с превеликим тщанием.

На первый взгляд ситуация выглядела вполне типичной для Северного Кавказа. С недавних пор в Кабардино-Балкарии появилась хорошо организованная банда террористов, которая окопалась где-то в Приэльбрусье. Как и положено террористам, бандиты сразу занялись взрывами, похищениями, обстрелами и прочими бесчинствами. Поджог высокогорной туристической базы. Диверсия на линии электропередачи Аушигерской ГЭС. Похищение двух фотохудожников из Новосибирска. И вот теперь – подрыв опор канатной дороги в Баксанском ущелье… После каждого теракта на YouTube появлялось видеобращение неустановленного полевого командира, одетого в армейский камуфляж, в вязаной шапочке «ночь» на лице. Мол, мы, партизанский отряд «Черные ястребы», берем на себя полную ответственность за содеянное и гарантируем, что эти диверсии – только цветочки, ягодки еще будут. Наша цель – тотальное уничтожение всех русских, и чем больше русских мы уничтожим, тем лучше будет и для Кавказа, и для всего цивилизованного мира.

И хотя полевой командир зачитывал свои обращения с подчеркнутой агрессией, многое в поведении «Черных ястребов» приводило в недоумение. Туристическая база была сожжена как раз в тот момент, когда там не было ни единого человека, даже сторожа. Подрыв мачт ЛЭП Аушигерской ГЭС не принес особого вреда – электроснабжение было восстановлено через несколько часов. Фотохудожников из Новосибирска поводили по горам несколько дней, после чего с завязанными глазами посадили в машину и ночью завезли на окраину Нальчика, где и выбросили – правда, предварительно отобрав у них деньги и ценности. Ну а подрыв опор канатной дороги хотя и выглядел эффектным, но не повлек за собой человеческих жертв.

Складывалось впечатление, что цель этих самых «ястребов» – не теракты, обстрелы и убийства как таковые, а желание сильно кого-то запугать. Или, как принято писать в официальных СМИ, «дестабилизировать ситуацию в регионе». К тому же из документов, полученных от Дугина, Андрей выяснил одну любопытную вещь: силовики, отслеживавшие ситуацию по оперативным каналам (а попросту говоря, от осведомителей из местных), установили, что ни в Дагестане, ни в Ингушетии, ни в Чечне о «Черных ястребах» никому ничего не известно. Не знали о таких и те террористы, которые уже отбывали долгие сроки в российских тюрьмах.

Обращали на себя внимание еще как минимум два обстоятельства.

Во-первых, после серии террористических актов цены на нежилую недвижимость в Приэльбрусье резко поползли вниз. Ведь количество желающих посетить Кабардино-Балкарию и Баксанское ущелье, в частности, почти сошло на нет. Местные коммерсанты, завязанные на туристическом бизнесе, терпели небывалые убытки. Многие уже подумывали о том, чтобы извлечь деньги из туристского сектора и вложить их в какое-нибудь более прибыльное и безопасное предприятие.

А во-вторых, и это самое любопытное, землей в Кабардино-Балкарии живо заинтересовался некий загадочный инвестиционный фонд, недавно зарегистрированный на Кипре. Притом, по всем признакам закона парных совпадений, второе явно могло проистекать из первого…

А уж после недавнего подрыва опор канатной дороги произошло нечто и вовсе фантастическое. В центральном аппарате ФСБ была дана отмашка: дело «Черных ястребов» лучше не педалировать в СМИ и вообще спустить его на тормозах, будто никаких «ястребов» и не существует. Ведь относительно недалеко от Кабардино-Балкарии – президентская дача «Бочаров ручей», да и сочинская Олимпиада не за горами. К тому же существует федеральная программа создания в Баксанском ущелье горнолыжного курорта мирового уровня, этакого «российского Куршевеля». Зачем нагнетать нездоровый ажиотаж, зачем пугать потенциальных гостей? Покуражатся террористы, а когда им надоест – свалят в свой Дагестан, где их наверняка и накроют…

Ситуация выглядела предельно запутанной. В чем связь между показательными взрывами и соглашательством «фейсов»? Между агрессивными декларациями на YouTube и активностью загадочного инвестиционного фонда с Кипра? Было совершенно непонятно, где начало всей этой истории и во что именно она сможет вылиться. Вопросов было куда больше, чем ответов, и разобраться с ними можно было лишь на месте.

Действовать следовало предельно оперативно. Ведь «ястребы», если это действительно они, были явно развращены безнаказанностью. А раз так – неприятностей можно было ожидать в любой момент. И хорошо еще, если эти неприятности будут только локального масштаба…

Глава 2

Придорожное кафе «Кебаб-хаус», расположенное на трассе Нальчик – Ессентуки, посещалось в основном публикой из близлежащего поселка, челноками, возившими товары из Ставрополья, да еще заезжими дальнобойщиками. Иногда, правда, у кафе останавливались легковые машины с путешественниками издалека, но ненадолго: прикупить разной мелочовки в буфете, наскоро перекусить… А вот об иностранцах и речи быть не могло: «Кебаб-хаус» выглядел для этого слишком непрезентабельным. Хромоногие столики, обшарпанные стены, неопрятные официанты… Правда, все это провинциальное убожество несколько скрашивала живая музыка – длинноволосый тип с ноутбуком, который пел под «минусовку» популярную попсу.

Каково же было удивление и посетителей, и официантов, и самодеятельного музыканта, когда в один из вечеров под окнами «Кебаб-хауса» остановился щеголеватый «Ниссан», и в кафе появилась компания явно зарубежного экстерьера – плотный лысеющий мужчина, высокий моложавый блондин, средних лет бородач и субтильная дамочка. И хотя иностранцев сопровождал бородатый спутник явно из местных, их появление взволновало и обслугу, и завсегдатаев. Музыкант поперхнулся в микрофон и невольно приподнялся со своего места. Несколько стариков, игравших за своим столиком в нарды, отложили кости. Официантка едва не выронила поднос. С интересом осмотрев заведение, странная компания уселась за дальний столик у окна и, сделав заказ, разложила на столике автомобильный атлас.

Бородач несколько раз выходил курить на крыльцо – некурящие иностранцы не переносили табачного дыма. Естественно, завсегдатаи сразу же высыпали следом – мол, земляк, что это за люди, как они тут оказались и чего им надо? Не успела официантка принести заказ, как все посетители и персонал «Кебаб-хауса» уже знали, что на «Ниссане» приехали чешские метеорологи и что сам бородач нанят ими аж до самого Баксанского ущелья в качестве водителя, проводника и охранника.

Поужинав, гости заказали кофе. Пока на плите калились джезвы, они продолжали изучать карту. Естественно, дружелюбные посетители сразу же предложили гостям и свою помощь. Вскоре выяснилось, что чехи вполне сносно говорят по-русски. Контакт был налажен очень быстро: спустя полчаса посетителям было известно, что лысеющего мужчину зовут Мартин, моложавого блондина – Карл, его приятеля – Густав, а молодую женщину – Франтишка, что все они из Праги, что держат путь в Приэльбрусье, где им предстоит выполнить ответственный заказ российского Гидрометеорологического научно-исследовательского центра в рамках сотрудничества со Всемирной метеорологической организацией.

Едва метеорологи допили кофе, как за окнами внезапно потемнело, и зарядил нудный обложной дождь. Сбитые каплями листья липли к асфальту. Водяная взвесь дымилась и шелестела под упругими скатами автомобилей за окнами. Старики, посовещавшись, посоветовали гостям не отправляться в ненастье по темной горной дороге, а остановиться до утра в гостинице – тем более что она была недалеко от «Кебаб-хауса». Проводник, подумав, признал такой совет очень разумным.

Усевшись в «Ниссан», чехи покатили в сторону отеля. Уличные фонари, как водится в подобных поселках, не горели. Слепящие точки фар то и дело вздувались конусами и разворачивались в темноте желтыми круговыми лепестками, освещая убогие хибары, придорожный мусор, ржавые гаражи и бесконечные глухие заборы с граффити.

Когда до гостиницы оставалось всего ничего, в перспективе дороги внезапно обозначился «ЗИЛ» с полуприцепом. Шофер грузовика повел себя неадекватно: он неожиданно выехал на встречную, резко замедлился и, вильнув в сторону, остановился, явно блокируя дорогу.

Этот маневр сразу же навел проводника-водителя на нехорошие подозрения: Северный Кавказ славится и бандитским, и ментовским беспределом. А уж в темноте было не до разбирательств и предположений…

Быстро развернувшись задним ходом, «Ниссан» рванул в сторону Нальчика. На перекрестке в шести километрах отсюда находился стационарный пикет ГАИ, казавшийся теперь спасительным. Внезапно из темного переулка вынырнула потрепанная «Газель» с тонированными стеклами – невзрачная и серая, словно помойная крыса. Набрав скорость, микроавтобус попытался обойти малолитражку и агрессивно прижать ее правым бортом к обочине. Водитель, неплохо знавший район, свернул на разбитую дорогу и попробовал было уйти в отрыв. Вибрировал салон, скрежетала подвеска. Казалось, еще чуть-чуть – и машина рассыплется на части. Несколько раз водитель лишь чудом удержал руль – «Ниссан» сильно подпрыгивал на колдобинах. К счастью, встречного транспорта не наблюдалось – водитель, выжимая из натужно воющего двигателя максимум скорости, мчался по безликой окраине в сторону центра.

А серая «Газель» приближалась с угрожающей быстротой. Ее бампер уже маячил в нескольких метрах позади «Ниссана». Меньше чем через минуту тонированные стекла микроавтобуса уже отблескивали слева. «Газель» с неожиданной резвостью рванула вперед, обходя малолитражку на целый корпус. И тут из заднего окна микроавтобуса высунулся ствол «калашникова». Длинная очередь разнесла вечернюю тишину пригорода на тысячи осколков, пули со смачным чвяком пропороли передок «Ниссана». Из развороченного радиатора тут же повалил густой белый пар, малолитражка конвульсивно дернулась, резко замедлила скорость и вильнула вправо, уткнувшись расстрелянным передком в мусорный контейнер на обочине. На небыстром ровном ходу «Ниссан» сдвинул контейнер к следующему, затем оба – к следующему и, прижав весь ряд к забору, дернулся и остановился.

Тем временем из «Газели» выскочили двое автоматчиков в камуфляжах без опознавательных знаков, в черных шапочках «ночь» с прорезями для глаз. Они почти синхронно рванули дверки малолитражки с разных сторон, вытащили наружу водителя с пассажирами и затолкали их в салон микроавтобуса. Спустя несколько секунд «Газель» вильнула в переулок и словно растворилась в ночи. На месте происшествия остался лишь расстрелянный автомобиль. Ритмично вспыхивал чудом уцелевший поворотник да над развороченным радиатором курился пар…

…Правоохранители, прибывшие к месту происшествия через полчаса, обнаружили лишь искореженный «Ниссан», перевернутые мусорные контейнеры да еще блестящую россыпь гильз на асфальте. Дождь, начавшийся вновь, начисто смыл все следы и похищенных, и их похитителей.

То, что из пяти похищенных четверо – иностранцы, выяснилось лишь к утру. Это обстоятельство в корне меняло дело – ведь международный резонанс наверняка обещал стать серьезным. К расследованию тут же подключилась местная ФСБ – искали свидетелей, проводили экспертизы. Однако уже к обеду из управления была дана отмашка: поиски особо не форсировать, но отчетность по розыску чехов при этом привести в образцовое состояние. А главное – никакой утечки в СМИ и Интернет!

Удивительно, но на этот раз «Черные ястребы» (если это были действительно они) не вывесили никакого видео ни на YouTube, ни на других популярных видеохостингах. Да и никаких требований почему-то озвучено не было…

Что невольно наводило на определенные вопросы.

* * *

Парк культуры и отдыха города Нальчика жил обычной воскресной жизнью. Детвора с радостным визгом каталась на аттракционах. Родители оккупировали столики уличных кафе. Массовики-затейники, переодетые зайчиками, медвежатами и Шреками, развлекали и тех, и других. В аллеях фланировала молодежь.

Издалека над деревьями тонкий силуэт колеса обозрения не ощущался подвижным. Вблизи гигантский велосипедный обод являлся сваренным из труб, краска шелушилась пластами; разноцветные люльки с негромким поскрипыванием уплывали ввысь. У турникета терпеливо ждала очередь, задрав головы. И никто не обращал внимания на двух мужчин и миловидную платиновую блондинку, которые поднимались и опускались в кабинке колеса обозрения вот уже несколько оборотов подряд…

Андрей Ларин, то и дело косясь на Павла Игнатьевича Дугина, с интересом осматривал парковую панораму. Блондинка Лора (шесть успешных внедрений, три собственноручных ликвидации) явно старалась не смотреть вниз; судя по всему, она немного боялась колеса обозрения. Андрей с Лорой не спешили с расспросами, потому как понимали: коль уж Дугин назначил общую встречу, да еще в таком неожиданном месте, – то наверняка неспроста. Не спешил начать беседу и Павел Игнатьевич. Он лишь коротко осведомился о настроении и самочувствии, после чего заговорил о ничего не значащих пустяках.

Кабинка, едва заметно покачиваясь, поднималась над кронами деревьев. Ларин взглянул вниз на качели. Двое пацанов старательно раскачивали свои люльки, стараясь взлететь выше полуокружности, но у них ничего не получалось: качели были с ограничителем.

– Без внутреннего ограничителя любой человек… или структура рано или поздно срываются, – не без подтекста заметил Павел Игнатьевич. – И летят потом в тартарары со свистом и ускорением.

– Вы про «Черных ястребов», похитивших тех чехов? – уточнил Андрей.

– Я про тех, кто за ними стоит… – Сделав весомую паузу, Дугин продолжил: – Надеюсь, ты уже понял, что действуют эти «ястребы» не от себя. Они обычные исполнители, которыми рано или поздно пожертвуют. Ведь судьба агента – лишь незначительное обстоятельство, зависящее от цели и масштабов операции. Ладно. Высоты, как я вижу, ты не боишься. Я уже переговорил с твоим инструктором по скалолазанию – очень тобой доволен. Да и с внутренним ограничителем у тебя все в порядке. Безрассудно рисковать не станешь.

– Хорошо, что мне не надо будет карабкаться на Эльбрус, – заулыбалась Лора.

– У каждого своя задача. А теперь слушайте и запоминайте…

Кабинка колеса обозрения, в какой-то момент замерев на самом верху, дернулась и медленно поплыла вниз. Поле обзора постепенно уменьшалось. Дугин, явно отстроивший план беседы еще загодя, гвоздил четкими тезисами, и инструкции его выглядели предельно точными и емкими.

– Начнем, Лора, с тебя. Я кое-что выяснил об этом инвестиционном фонде в Лимассоле. Классический кипрский офшор, этот фонд там только зарегистрирован. Какой-нибудь зачуханный офис с ленивым греком-юристом, который спит до обеда, а потом играет в нарды с соседом, таким же подставным лицом. Обычный юридический адрес, на котором висит еще с сотню подобных бизнесов. Пока удалось установить лишь одно: реальные хозяева этого фонда находятся в Ницце. Некая Asiatic-Group… Не слышали о такой? И я не слышал. Вот тебе, Лора, и предстоит все это выяснить, – Павел Игнатьевич протянул девушке папку. – Тут паспорт с мультивизой. На всякий случай еще несколько оперативных загранпаспортов, немного наличности, банковская карточка и все остальное.

Лора раскрыла папку, цепким взглядом просмотрела документы и, судя по всему, осталась довольна.

– Канал связи? – осведомилась она.

– Как обычно. Один основной и два запасных.

– А почему именно я?

Дугин мягко улыбнулся:

– Основа действий что? Правильно, план. А что есть основа плана? Правильно, информация. Где добывается информация? Из утечек на стыках. Слабые звенья на стыках кто? Женщины, тут и сомневаться не приходится. А ты, Лора, обладаешь редким качеством вызывать почти мгновенное доверие у незнакомых женщин, особенно у пожилых. Вот и найдешь нужную клиентку из этой Asiatic-Group, соберешь через нее максимум информации и проанализируешь, какой именно мужчина из окружения этой клиентки нам нужен и как его обработать. Вопросы есть? Вот и хорошо, что нету. Теперь ты, Андрей… Всю информацию о похищении чехов ты уже знаешь. Что ты об этом думаешь?

– Ничего, – честно признался Ларин. – Если это действительно «Черные ястребы», которые объявили войну России и русским, то какого рожна им понадобилось похищать безобидных чешских метеорологов? Как-то не вписывается…

– Это можно выяснить лишь одним способом – допросив кого-то из «ястребов», – напомнил Павел Игнатьевич очевидное. – А для этого его придется взять в плен. И лучше всего – именно того самого полевого командира, который постоянно на YouTube светится. Но не забывай: у этого типа в Кабардино-Балкарии наверняка есть какая-то силовая «крыша». Или менты, или, скорее всего, «фейсы». И притом – на очень высоком уровне.

– Вы это знаете наверняка? – прищурился Андрей.

– Только предполагаю.

Скрипящая кабинка, миновав будочку билетерши, вновь поползла вверх. Ларин заозирался, словно высматривая кого-то с высоты.

– Пока даже не представляю, как этого типа искать, – хмыкнул он. – А насчет «крыши» и вообще появления этих «ястребов» в Баксанском ущелье я уже думал. Тут не исключаю взаимовыгодное сотрудничество. Сперва силами местной ФСБ создается террористическая группа, которая запугивает всех и вся. Затем боевики успешно уничтожаются, о чем и докладывается в Москву. Новые звезды на погоны, новые назначения и награды.

– Возможно, возможно. Во всяком случае, у тебя пока два направления: или выйти непосредственно на исполнителей, или на их «крышу». Что для всех нас эффективней – «фейсы» или «ястребы», решай сам. Но действовать надо быстро. Надеюсь, ты и сам это понимаешь…

* * *

Над зелеными холмами баксанских предгорий, над величественными снежными вершинами полыхал алый закат. Багровым и мрачным светом озарялись горные отроги, синеватые ледники и стволы вековых сосен. Пожаром горели стекла небольшого домика на вершине холма, и бородатый мужчина в камуфляже невольно отвернулся, чтобы солнечные блики не били ему в глаза.

– Руслан, так что будем с этими делать? – Коренастый коротышка, перевязанный портупеей, кивнул в сторону запертого сарайчика. – Мы же думали, в придорожной забегаловке действительно «чехи». И Джоконда так сообщила. А оказалось… Какие-то лохи из Евросоюза.

– Джоконда сообщила именно то, что ей передали, – бросил Руслан. – Своими глазами не видела.

– А я тебе говорил, что канал связи надо менять… Ладно, посмотри их документы сам, я в этом не разбираюсь. – Коротышка протянул стопку паспортов.

На красном переплете, над гербом с изображением льва, темным золотом отливала надпись: «Evropskб unie, Иeska Republikб».

Повертев в руках чешские паспорта, Руслан смачно выругался, отошел под навес и закурил.

Настроение было хуже не бывает. Полевой командир «Черных ястребов» стал жертвой невероятного, почти анекдотического недоразумения…

Вчера вечером связная по кличке Джоконда сообщила, что в придорожном «Кебаб-хаусе» остановились «какие-то очень богатые чехи». Сама связная получила эту информацию непосредственно от осведомителя из кафе, который, естественно, никого из «Черных ястребов» в глаза не видел. Информация о «чехах» очень заинтересовала Руслана. Однако при этом версия о гражданах Чешской Республики им даже не рассматривалась. Так уж получилось, что в среде, где давно уже вращался Руслан, «чехами» называли исключительно чеченцев. Почему именно «чехами» – непонятно, но такая кличка приклеилась к вайнахам еще со времен Первой чеченской войны 1994 года.