Текст книги "Кладбище для олигарха"

Денис вскочил, принялся лихорадочно оглядываться.

– Что? Что это было?!

– Не знаю, – тихо произнесла Даша и тут же приложила палец к губам.

Из-за ряда катушек уже светились глаза другого существа. Оно явно было помельче, но настроено куда более агрессивно. Его рычание, казалось, отдается даже в земле.

– Дай сюда, – Витя потянул на себя мешок и встал между существом и Дашей. – Ну, подойди, подойди, ублюдок. Получишь!

Существо медленно приближалось. Его огромные фосфоресцирующие глаза горели на полголовы. Светились и клыки.

– Ты с ума сошел. Бежим, – прошептала Даша. – Их здесь несколько, – и она затравленно посмотрела на пару глаз неподалеку.

Теперь уже рычали с нескольких сторон. А в Витю словно бес вселился. Он уже крутил мешком и кричал:

– Подходи, гад, убью!

Последовал прыжок. Зубы полоснули по запястью Вити и сорвались. Но все же он успел перехватить мешок и ударил существо. То отскочило и изготовилось к очередному прыжку, явно намереваясь схватить парня за горло.

Денис крикнул так, что от его крика у Вити с Дашей похолодело внутри. А затем обломок кирпича просвистел в воздухе и угодил в тварь. Та заскулила, исчезла в темноте. Но со всех сторон на ребят уже неслись горящие пары глаз, слышалось рычание.

– Бежим! – завизжала Даша, первой сообразив, где можно искать спасение.

Витя бежал за ней, прижимая к животу раненую руку.

Ребята сбежали по вырезанным в земле ступенькам, заскочили внутрь бункера.

– Получай, – гаркнул Денис, бросая один за другим два обломка кирпича в горящую пару глаз, показавшихся наверху.

Он даже не понял – попал или нет, а что было силы потянул на себя тяжелую неподатливую стальную дверь. Та взвизгнула ржавыми петлями, заскрипела и нехотя закрылась. И тут же послышалось, как в сталь ударило что-то мягкое, по металлу заскребли когти.

– Боже мой, боже мой… – запричитала Даша, выпуская из рук фонарик – тот упал на бетонный пол, раскололось стеклышко, лампочка замигала.

Денису показалось, что кто-то тянет дверь на себя, и он принялся лихорадочно вращать маховик запора. Стальные стержни медленно разошлись, раздвинулись и зашли в гнезда по сторонам двери.

– Все-все, теперь они не войдут сюда, – прошептал Денис и опасливо покосился на стальную дверь, в которую раз за разом ударялось что-то мягкое и скребли то ли когти, то ли зубы.

И тут истошный визг Даши прокатился под бетонными сводами бункера. В одну из амбразур просунулась страшная морда с горящими глазами. Мигающий свет фонарика бился в тесном помещении, раз за разом высвечивая оскаленные клыки.

– Пошел вон! – Витя подхватил фонарик и, что было силы, бросил его в голову существу.

Брызгами разлетелись остатки стекла. Развалившийся фонарик рухнул на пол. С недовольным урчанием существо исчезло. Бункер погрузился в полную темноту. Лишь слабо угадывались узкие прямоугольники амбразур.

Ребята замерли, вслушивались. Снаружи чувствовалось какое-то движение: вроде кто-то ходил, шуршала трава, изредка хрустели сухие ветки. А потом все затихло.

Подростки минут десять сидели молча. Первой отозвалась Даша:

– Ушли, кажется.

– А кто это был? – тихим-тихим шепотом спросил Денис.

– Откуда я знаю? Ребята, зажгите лучше свет.

Вспыхнул рыбацкий фонарик, залив тесное помещение неярким светом. На свежем бетоне возле амбразуры и на полу явственно просматривались крупные капли крови.

Витя выругался, несмотря на то что рядом была девушка.

– Это его кровь, – проговорил он. – А у кого есть кровь, тот не призрак. Значит, его можно убить.

– Ты кого убивать вздумал? Лучше покажи, что с рукой, – Даша бережно взяла руку своего парня.

Из рваной раны на запястье густо сочилась кровь и, срываясь, падала на бетонный пол.

– Промыть надо, продезинфицировать, – Даша глянула на Дениса.

– А у нас ничего такого нет. Ни йода, ни перекиси.

– Что, у нас совсем ничего нет?

– Только рыба, – Денис показал на пластиковое ведерко, которое от испугу просто не выпустил из рук, когда бежал сюда.

– Потерпи, потерпи. Я тебя перевяжу, – Даша вытащила из кармана носовой платок и обмотала его вокруг раны.

Денис стоял, припав ухом к стальной двери.

– Ушли, точно ушли, никого рядом нет. Тишина полная.

– Может, затаились? – предположила Даша.

Она поднялась и, привстав на цыпочки, выглянула в амбразуру – увидела далекую стройку и сполохи сварки.

– Выбираться отсюда надо.

– Может, лучше дождаться утра? – спросил Денис.

– А что утром изменится? Эти чупакабры, что, только по ночам бегают?

– Утром рабочие придут, начнут кабель разматывать.

– Да ни хрена они не придут, – рассердилась Даша, – ни завтра, ни послезавтра… может, они вообще через месяц этот кабель укладывать начнут. А нам здесь что, подыхать? Утром меня отец хватится. Он с дежурства вернется. Мне домой надо.

– Ребята, давайте рассвета дождемся, тогда и уйдем, рано-рано, – стал уговаривать Денис.

Даша подошла к двери, оттолкнула его, взялась за ручку маховика.

– Я пока выходить не буду, только приоткрою и гляну.

– Не делай этого, – Денис хотел остановить Дашу, но та вновь оттолкнула его.

– Ты понимаешь, что Витьку рану промыть надо. А то заражение крови начнется, – и она принялась отчаянно крутить ручку маховика.

Стальные стержни вышли из пазов, и девчонка толкнула металлическую дверь. Но та лишь вздрогнула, приоткрылась на тоненькую-тоненькую щелочку и во что-то уперлась – дальше ни в какую.

– Денис, помоги.

Но ни вдвоем, ни даже втроем ребята так и не смогли сдвинуть дверь дальше. Она словно бы упиралась в какую-то стену по ту сторону бункера.

– И что с нами теперь будет? – обессиленная, Даша опустилась на пол, обхватила колени руками и, уронив на них голову, тихо заплакала.

Глава 3

Обычно сотрудники ГИБДД выискивают на дорогах такие места, чтобы их патрульная машина не бросалась в глаза водителям, чтобы они замечали ее в самый последний момент, когда уже ничего невозможно сделать, только остановиться, повинуясь взмаху волшебной полосатой палочки – жезла.

Но на этот раз в окрестностях поселка Никитина Грива появился какой-то неправильный дорожный инспектор. Широкая лента недавно возведенной асфальтовой трассы уходила к лесу. Там в двух километрах после поворота дорога упиралась в контрольно-пропускной пункт с массивными железными воротами и вооруженной охраной.

Патрульная машина с бортовым номером и мигалками на крыше была видна еще издалека – стояла на обочине, доступная всеобщему обозрению. Ларин, одетый в форму капитана ГИБДД, сидел за рулем, на заднем сиденье располагались двое крепко сложенных мужчин в камуфляже – члены тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, присланные Дугиным в помощь Андрею.

Мимо патрульной машины с ревом пролетел огромный, груженный золотистым песком четырехосный самосвал.

– Десятый уже, – проговорил Ларин. – Идут через равные промежутки времени. Как вы думаете, мужики, на хрена там потребовалось столько мелкого сеяного песочка?

Белобрысый гигант, о котором Андрею было известно лишь то, что зовут его Василием, пожал плечами:

– Кладочный раствор замесить или же штукатурный.

– Не думаю, – отозвался коренастый напарник Василия – Дмитрий. – На такие стройки обычно готовый раствор возят. В такой самосвал пятнадцать кубов влезает. Тут что-то другое. Столько штукатурки и кладочного раствора – это безумие какое-то.

Ларин улыбнулся.

– Кажется, я понял. Там пляж отсыпают. Вот почему и возят такие объемы. Задача перед вами, мужики, не слишком сложная, но ответственная – зафиксировать все, что только удастся: сами здания, технику, рабочих… Я вам помогу туда пробраться, – Андрей махнул рукой в сторону КПП, – а позже и сам к вам присоединюсь.

– Сделаем, – пообещал Василий.

Еще один самосвал пронесся рядом с патрульной машиной. Поток воздуха был таким сильным, что автомобиль даже качнуло.

– Никакого уважения к представителю власти, – ухмыльнулся Ларин. – На самосвале сзади значок «70» висит, а валит под все девяносто.

– Значит, силу за собой чувствует, – проговорил Дмитрий.

И тут на шоссе показался мотоцикл. Андрей прищурился, глядя на него в зеркальце заднего вида. Ведь до этого по шоссе, ведущего к воротам, проезжала исключительно строительная техника.

Мотоциклистом оказался полицейский с погонами старшего лейтенанта. Он затормозил и торопливо направился к Ларину, коротко отдал честь.

– Здравия желаю, товарищ капитан. Вы давно здесь?

– Уже третий час, – Андрей видел, что мужчина сильно взволнован.

– Я участковый, старший лейтенант Прохоров. Трое подростков в поселке пропали. Может, вы их видели? – И старлей, распахнув папку, показал Ларину фотографии.

– Это ваша дочь? – Андрей показал на фото Даши.

Удивление проявилось на лице старлея.

– Да, – растерянно проговорил он.

– Я вчера вечером, вернее, уже ночью их видел. Они на рыбалку собирались.

– Куда, не знаете?

– Насколько я понял, туда – за забор.

– Вот же черт, – проговорил Прохоров. – Спасибо за помощь, капитан!

Он бегом вернулся к мотоциклу. Затарахтел мотор, и участковый помчался в сторону КПП.

– Странно все это, – проговорил Андрей, выбираясь из машины.

Он встал на обочине, сжимая в руке полосатый жезл. Вскоре послышалось гудение мощной машины, и очередной самосвал выскочил из-за поворота на полной скорости. Ларин махнул жезлом, показывая водителю, что нужно остановиться.

Четырехосная громадина сбавила скорость и съехала на обочину.

– Капитан Решетников, – представился Ларин.

Водитель смотрел на него с удивлением – так, словно не понимал, по какому праву его остановил офицер.

– Почему нарушаете скоростной режим? Вы что, за перекрестком знака «60» не видели?

– Так дорога ж пустая.

– Берите документы, и пройдем ко мне в машину, – приказал Андрей.

Водитель что-то хотел сказать, но Ларин уже шагал к своему автомобилю. Зажав под мышкой папку с бумагами, водитель неохотно забрался в автомобиль к Андрею. Дмитрия и Василия на заднем сиденье уже не наблюдалось.

– Так, права, техталон, техосмотр, путевка… – перебирал Ларин в руках документы.

Делал он это неторопливо, сличая фотографию на правах с лицом их обладателя.

– Так почему скоростной режим нарушаем?

– У меня спецнаряд, – с вызовом проговорил водитель.

– Это дела не меняет. Правила дорожного движения для всех одинаковы.

Чувствовалось, что у водителя еще что-то припасено, но он не хочет «открывать карты». Однако пришлось – нехотя он запустил руку в карман и вытащил удостоверение ФСО.

– Я при исполнении. Еще вопросы есть, капитан?

Естественно, вопросов у Ларина хватало. И первым из них был – какого черта сотрудник ФСО возит песок на стройку? Но задавать его Андрей не стал, а поступил так, как поступил бы на его месте настоящий гаишник.

– Вопросов нет. Счастливой дороги, – напутствовал он водителя.

– Слышь, капитан, если не хочешь неприятностей, не стой больше здесь, а то нарвешься. Тебя, что, не предупреждали?

Конечно же, Ларин не просто так останавливал самосвал, и не нарушение скоростного режима его беспокоило. Пока он беседовал с водителем в патрульной машине, Дмитрий с Василием делали свое дело. Они забрались в кузов самосвала и, вырыв углубление в песке, затаились.

Водитель сел за руль. Из выхлопной трубы пыхнуло гарью, и четырехосный карьерный самосвал помчался по ровному асфальту.

Андрей не стал искушать судьбу, понимая, что вскоре сюда могут нагрянуть коллеги водителя грузовика. Он развернул машину и поехал к поселку.

По дороге пришлось остановиться. Ларин снял со столба собственноручно повешенный им знак ограничения скорости до шестидесяти километров в час и положил его в багажник.

Самосвал затормозил перед железными воротами. Охранник придирчиво осмотрел кабину, даже заглянул под машину. Василий и Дмитрий лежали, не поднимая голов. До их слуха донесся обрывок разговора на повышенных тонах. Старлей Прохоров настаивал на том, что его должны пропустить. Охранник же, теряя терпение, втолковывал ему, что поиском пропавших детей займется служба охраны объекта.

– …мы сразу же сообщим вам.

Чем окончился разговор, помощники Ларина так и не узнали. Хлопнула дверца, и самосвал въехал в ворота. Дмитрий осторожно выглянул из кузова.

Самосвал катил по дороге, проложенной сквозь лес. В перспективе виднелась озерная гладь.

– Хоть бы остановился, – пробурчал Дмитрий, – а то как-то не хочется выпрыгивать на скорости.

Но автомобиль не сбавлял ход – мчался по дороге. Пару раз навстречу попались уже порожние самосвалы, и тогда Василий с Дмитрием вновь вжимались в песок.

– А ведь точно, к самому побережью едем, – проговорил Дмитрий, когда машина вырулила к озеру.

– Может, сейчас рискнем? – сказал Василий.

– Мы тут как на ладони, не получится.

Самосвал уже ехал, переваливаясь по глубокой колее, продавленной в свежеотсыпанном песке. Неподалеку тарахтел мощный бульдозер, ползал грейдер. Весь берег до ближайшего мыса покрывали кучи песка: мелкого, желтенького, отчего ладожское побережье походило на пустыню, усеянную барханами.

Самосвал, подрагивая, развернулся и сдал задом. Задний борт уперся в кучу песка, загудела гидравлика, кузов стал подниматься. Песок хлынул в щели.

– Руку давай, – зашипел Василий, когда Дмитрия чуть не унесло потоком.

Мужчинам чудом удалось не оказаться погребенными заживо. Они перемахнули через борт и скатились по влажному сырому песку в ложбину, замерли. Самосвал уехал. Василий отплевался.

– Черт, полный рот песка набилось.

Дмитрий дернул «молнию» сумки.

– Главное, что камера жива.

Лазутчики прислушались. Где-то совсем рядом натужно завывал турбонаддувом дизель бульдозера.

– Давай выбираться отсюда, а то засыплет на хрен.

– Ну да, и никто не узнает, где могилка твоя, – отозвался Василий.

И они по-пластунски поползли меж куч песка.

Отсыпка упиралась в кусты. Захрустели ветки, и наконец-то Дмитрий с Василием смогли перевести дыхание.

– Размах впечатляет, – Василий достал камеру и принялся снимать стройплощадку. – Точно, пляж насыпают. Кому-то природного мало. Это ж сколько денег вбухать надо?..

– Ты лучше туда посмотри, – и Дмитрий указал на высокий обрывистый берег.

– Вот это да. Никогда раньше такого не видел.

Вдоль обрыва поблескивала никелированными перилами лестница-серпантин. Ее прикрывал от непогоды прозрачный пластиковый навес.

– Это чтоб дождик не намочил. Кто-то очень сильно о своем комфорте заботится.

– О своем и своих гостей. Не сильно похоже на дом-интернат для детей-инвалидов, – Василий тщательно фиксировал на камеру чудо-лестницу и возводимую рядом с ней башню с лифтом.

– Получается, что двигаться нам надо в том направлении, – Дмитрий зашелестел картой.

Мужчины стали взбираться на береговой откос. Вскоре они уже оказались на краю леса, за которым расстилалась строительная площадка. От старого детского дома не осталось и следа. Теперь на его месте высилось шикарное строение в современном стиле хай-тек. Отделочные работы еще не были завершены, но даже в таком виде здание поражало роскошью.

За террасой второго этажа, за раздвижной стеклянной стеной вовсю трудились рабочие в одинаковых синих комбинезонах – устанавливали в зале отлитые из цветного хрусталя колонны.

– А работяги какие-то нерусские, – прищурился Василий.

– Азербайджанцы, что ли?

– Не похоже.

Дмитрий достал бинокль и всмотрелся в надпись с логотипом строительной фирмы на спине одного из работяг.

– Турки строят. Та же фирма, что и Кремль реставрировала. Заказчик-то наверняка крутой…

– Круче не бывает.

– А вот и лицо славянской национальности, – Дмитрий рассматривал в бинокль длинноволосого мужчину в стильном белом костюме, который что-то эмоционально объяснял туркам. – На художника похож, сразу видно – творческая натура.

– Тут вообще хрен знает что делается. Видишь, крытые теннисные корты на две площадки и бассейн с раздвижной стеклянной крышей? А вот это вообще улет – оранжерея с пальмами. Теперь ясно, зачем такая громадная котельная.

Солнце уже клонилось к западу, рабочие начали сворачиваться. Длинноволосый мужчина в стильном светлом костюме спустился к оранжерее, где его уже поджидала легковая машина. Вскоре он уехал. А вот рабочие потянулись к городку из поблескивающих оцинкованной жестью вагончиков.

– Теперь понятно, почему их в городе не видно. Здесь и живут. Секретность. Построят и уедут к себе на родину.

– Странное дело. Их поселок, смотри, как огорожен, – Василий покручивал ручку трансфлокатора на камере, чтобы получше снять высокий сетчатый забор вокруг поселка строителей. – Может, они боятся, что турки разбегутся? Смотри, смотри, в поселок все зашли, за ними и ворота на замок закрыли.

– Когда стемнеет, мы в этот дворец и заберемся – интерьеры поснимаем. По плану здания и по отделке многое можно понять.

– Должно получиться. Кажется, они дом совсем не охраняют.

– А зачем, если по периметру все у них под контролем и турки взаперти сидят?

Вскоре стемнело. Вспыхнули прожектора, залив площадку неестественно желтым светом. От штабелей стройматериалов легли четко очерченные тени. Василий с Дмитрием, крадучись, двинулись к недостроенному дворцу. Пробирались умело, используя как укрытие контейнеры, штабеля кирпича и облицовочного камня.

– Нехило, – Василий заглянул в ящик. – По-моему, зеленый мрамор только в Италии добывают, – он включил фонарик, тонкий луч скользнул по этикетке. – Точно, из Италии.

На всякий случай засняли на видео и это. Еще пара перебежек, и лазутчики оказались внутри здания. Двигались вдоль стен, чтобы не попасть в полосу света прожекторов.

– Так, а здесь у нас что? – Василий приподнял крышку одного из ящиков. – Панели из мореного дуба?

– Похоже. Немного еще здесь походим и обнаружим унитазы из чистого золота, инкрустированные бриллиантами, – прошептал Дмитрий, заворачивая за угол.

Завернул – и тут же остановился. Прямо перед ним стоял охранник с пистолетом в руке. В его взгляде не было ни торжества, ни ненависти. Во рту у него торчал поблескивающий никелем свисток, тесемка от свистка охватывала шею. Охранник, как показалось Дмитрию, подул в свисток, но звука так и не прозвучало.

Затем мужчина в униформе выплюнул блестящую трубочку с расширением, и она закачалась на тесемке.

– Руки подними, только осторожно, – тихо проговорил он.

Дмитрию пришлось повиноваться. Охранник отступил на шаг и достал рацию, но нажать кнопку не успел. У него за спиной полыхнул электрический разряд, на мгновение залив помещение мертвенным синим светом.

Василий опустил руку с электрошокером и успел подхватить обмякшего охранника.

– Блин, нарвались… И откуда его нелегкая принесла?

– Засветились. Ни свистнуть не успел, ни рацией воспользоваться.

– Нет худа без добра. Наверняка ему известно больше, чем нам. Оттащим в лес, там и допросим.

– Давай поторапливаться. А то очухается – крик подымет.

– Не подымет.

Василий старательно затолкал охраннику кляп в рот и принялся деловито связывать его веревкой.

Дмитрий на всякий случай заснял помещение. Оно было небольшим, скорее всего, что-то вроде санузла, в котором еще не успели провести отделку. По центру виднелось объемное углубление – типа неоконченного бассейна.

– Уходим. Скоро Андрей должен появиться. Нужно выйти в контрольную точку. Не хочется еще на кого-нибудь нарваться, – Дмитрий достал GPS-навигатор, включил его. – До места встречи с Лариным чуть больше километра. Успеем выйти в контрольную точку, и еще время останется.

Василий повертел в руках странный свисток, протер его о рукав и тихонечко подул. Звука не последовало.

– Странная штука. Может, ты разберешься?

Дмитрий рассматривал трубочку с тремя отверстиями недолго, запихнул ее в карманчик чехла камеры и поторопил напарника.

– Поднимаем и тащим.

– Тяжелый, зараза…

Василий с Дмитрием потащили бесчувственного охранника к выходу. На этот раз до леса добрались без приключений. На стройке не было ни души, и только от поселка рабочих доносилась негромкая музыка.

– А вокруг все словно вымерло, – удивился Василий.

Охранник уже пришел в себя – дергался, извивался, мычал сквозь кляп. Но помощники Ларина упрямо тащили его дальше в лес. Наконец Дмитрий определил по навигатору, что они в условленной точке.

– Все, можно и передохнуть.

Охранника уложили на землю. Дмитрий вытер вспотевший лоб рукавом.

– Чего-то сказать хочет, – покосился на мычавшего охранника Василий.

– Ага, хочет. Да кто ж ему разрешит? Только вытяни кляп – он сразу крик поднимет.

Охранник дернулся, перестал мычать и умоляюще посмотрел на Василия. В глазах читался смертельный страх.

– Да не будет тебя никто убивать. Пока не будет… Просто зададим тебе несколько вопросов, и ты на них нам ответишь. А вот уже от ответов будет зависеть, что делать с тобой дальше – в лесу закопать или на волю отпустить.

Дмитрий включил камеру, направил объектив на пленника. Василий ощутил – происходит что-то странное, и охранник боится не их, а чего-то еще, и силится предупредить об опасности.

– Значит, так, мужик, – хрипло проговорил Дмитрий, усаживая связанного охранника под деревом. – Мы сейчас кляп вынем, но не вздумай кричать. Договорились?

Охранник часто-часто закивал. Василий, на всякий случай, поднес к его груди электрошокер и выдернул кляп. Пленник слово сдержал – крик не поднял.

– Где свисток?.. Они уже рядом… они выходят с темнотой… надо убегать, иначе всем нам смерть, – запричитал он. – Свисток где?!

– Кто они? – не понял Дмитрий. – Ты нам про свисток не втюхивай…

И тут пленник испустил тихий крик ужаса. В его округленных глазах отразился зеленоватый свет, мелкая дрожь прошла по всему телу. Он смотрел куда-то за Дмитрия и за Василия.

– Поздно, – прохрипел он.

Василий обернулся, но ничего подозрительного не увидел – темный лес, а за ним огни стройки.

– Он что, нас разыгрывает? – Дмитрий покрутил головой, вслушиваясь в звуки ночного леса.

– Не думаю.

И в этот момент совсем рядом раздалось утробное рычание. Охранник закричал, но его крик тут же захлебнулся. Странное мохнатое существо с огромными огненными глазами уже сидело на нем, терзая клыками шею и разрывая когтями грудь.

– Дима, сзади!.. – отчаянно крикнул Василий.

Мохнатая тень промелькнула в воздухе.

* * *

Бетонный забор с колючкой остался позади. В небе горели редкие звезды, проплывали темные облака, ветер гнал их от озера. Ларин пробирался огородами заброшенных домов. В руке он держал то, что в народе называется «котовозкой», – пластиковый короб с дырочками для вентиляции и дверцей. Но внутри «котовозки» никто не мурлыкал, зато оттуда доносился тихий голубиный клекот.

Ларин остановился под стеной бревенчатого дома и заглянул внутрь клетки. Видно было немного. За пластиковой решеткой ворковали, раздувая зобы и распушая перья, три голубя – два белоснежных и один сизый.

– Ну и придумал же Дугин мне работенку, – пробурчал Андрей. – По идее, ночью птицы должны спать, а эти и не думают. Им клювы, что ли, скотчем замотать? Спалят они меня.

Ларин достал навигатор, определил направление к точке встречи с Василием и Дмитрием. Груз, который он прихватил с собой, только на первый взгляд был более чем странным – три почтовых голубя. Но в тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, возглавляемой Дугиным, ничего не делалось зря. Павел Игнатьевич умел обеспечить конспирацию, беречь силы и средства. Его технари предварительно пару раз засекли в районе «зоны» действие радиоглушилок, исключающих работу всех без исключения радиоустройств. Наверняка в районе стройки мониторилась и любая попытка передачи информации, телефонные разговоры и переговоры по рации прослушивались, электронная почта перехватывалась. А по выходу в эфир несложно вычислить и местонахождение абонента. Поэтому Дугин и запретил Ларину электронную передачу кадров, снятых Дмитрием и Василием. Не согласился он и с предложением Андрея тупо вынести с собой из «зоны» носители информации. Если бы кто-то из троих агентов попал в руки к фэсэошникам с таким подарком, это неминуемо засветило бы тайную организацию.

Предложение Дугина оказалось, как всегда, неожиданным и эффектным. Флеш-карты с материалами съемок будут переправлены с почтовыми голубями. Их никакой электроникой не перехватишь. Камеру просто закопают в лесу, а выходить будут по одному – с пустыми руками. В случае, если попадутся охране, всегда несложно попытаться разыграть просто любопытного туриста, грибника, любителя рыбалки. Неприятности тоже гарантированы, но провала организации можно избежать. Правда, теперь, после пропажи детей, отправившихся на ночную рыбалку, Ларин понимал, что не все здесь так просто, и одним профилактическим разговором с охраной «зоны» вряд ли обойдется.

Заброшенная часть поселка кончилась. Андрей решил избегать дорог, тропинок, линий электропередач, просек, предпочитая идти прямиком через лес. Так было меньше шансов столкнуться с охраной. К тому же нельзя было исключать, что местами на проторенных путях может вестись скрытое видеонаблюдение.

Прохладная и влажная ночь полнилась таинственными звуками. Было слышно, как кто-то копошится в кустах; в кроне коротко вскрикнула пичужка, ее крик резко оборвался. Скорее всего, ее настиг какой-нибудь ночной хищник. Может, куница, а может, и одичавший кот. Ведь люди, выехавшие из домов, необязательно забирали с собой домашнюю живность, бросали и котов, и собак.

Ларин сверился с навигатором. В темном лесу даже его натренированное чувство ориентации в пространстве могло не сработать. Отклонение было минимальным, он поспевал выйти в заданную точку в намеченное время.

Прошелестел ветер в кронах деревьев. Где-то за лесом послышался протяжный вой. По спине, помимо воли, пробежал холодок. И тут забеспокоились голуби в «котовозке», захлопали крыльями, застучали клювами в стенки, словно рвались на волю, предчувствуя беду.

– Тихо, тихо… – принялся шептать им Ларин, хотя и понимал, что птицы человеческого языка не понимают.

И тут тревога передалась ему самому. Она пришла не из сознания, просто липкий страх проник в тело откуда-то извне. Проник – и сам собой стал стремительно разрастаться. Голуби в клетке уже бились в истерике. Андрея охватило непреодолимое желание бросить «котовозку» и бежать куда глаза глядят. Казалось, тревога разлита в пространстве, и Андрей вдыхает ее вместе с воздухом, впитывает в каждую клеточку тела. Не помогало и самоубеждение. Ларин уже ничего не мог с собой поделать. Кто-то иной – чужой, начинал за него думать и решать. Это и мыслями-то назвать было нельзя. Все его существо охватила беспричинная паника.

Андрей отбросил «котовозку» с беснующимися голубями и помчался сквозь лес. Ветки хлестали по плечам, царапали лицо. Ларин уже не понимал, куда мчится и зачем. Под ногами хлюпнула вода, набралась в ботинки. Андрей не удержался на увязших в илистое дно болотного окна ногах и упал. Брызнула вода. Он катался в ней, пытаясь избавиться от ощущения, взявшего над ним верх. А животный страх шилом колол в мозг, разрывал сердце, терзал душу ожиданием подступающего ужаса. Ему казалось, что сейчас что-то инфернальное обрушится на него то ли с неба, то ли выйдет из-под земли. Ларин захлебывался болотной водой, отплевывался и инстинктивно зажмурился, обхватив голову руками, зажал ладонями уши. Помогло, но ненамного. Андрей просто сжался в позе эмбриона и замер, боясь упустить это малое облегчение. Он даже боялся вздохнуть. Его голова медленно погрузилась в воду, собравшуюся в болотистой низине.

И в этот момент внезапно страх ушел, будто его и не было. Мысли сделались прозрачными. Ларин вспомнил, что следует дышать. Он резко сел, и сразу же страх обрушился на него с прежней силой. Но появилась хоть какая-то ясность, за которую он и уцепился. Если зажать уши и погрузиться в воду – наваждение исчезает. Он вновь плюхнулся, буквально вжал голову в дно неглубокого лесного болотца, и вновь липкий страх исчез, растворился в несколько мгновений, как рафинад в кипятке.

«Никакой мистики не существует, ее не бывает по определению, и все со временем находит свое объяснение», – подумал Андрей, осторожно приподнял голову над водой, ожидая наката очередной волны отчаяния и страха, но… ровным счетом ничего не случилось.

Он мокрый сидел в болотной луже, перепачканный илом, и вслушивался в ночные звуки. Теперь они стали иными, чем раньше. Лес всполошился. В кронах деревьев беспорядочно порхали вспугнутые птицы. И это было как из сюрреалистического кинофильма – ночь и мечущиеся пернатые, которые должны спать.

В кустах зашуршало, и, абсолютно не обращая внимания на Ларина, мимо него пробежал тревожно фыркающий еж.

«Бред какой-то. Ну, чего я так испугался? У меня же нервы железные».

Андрей понимал, что причина кроется не в его сознании. Ведь животный страх охватил и жителей леса. А значит, он имеет внешнее происхождение.

Ларин перевел дыхание. Черпая воду ладонью, он немного отмыл одежду от болотной грязи, осмотрелся, не сразу сообразив, куда нужно идти. Ведь бежал Андрей, ничего не понимая, не помня себя. Но трезвый рассудок уже возвратился к нему. Примятая трава показывала след.

Тяжело вздохнув, Ларин двинулся назад. Вскоре он отыскал и брошенную «котовозку» с почтовыми голубями. Она лежала возле кустов на боку. Слава богу, дверца при броске не открылась, птицы уже немного успокоились – тревожно ворковали и жались друг к другу, взъерошив перья. Если бы на месте Андрея был человек более робкого десятка, он бы не стал продолжать намеченный путь, а, десять раз перекрестившись, бросился бы убегать из этой богом проклятой «зоны», где происходит черт знает что.

Это не преувеличение – у Ларина и в самом деле были железные нервы, и урок Дугина, преподанный ему на старом кладбище, не прошел даром. Он твердо знал – бояться нужно только людей. Все остальное от лукавого, которого не существует. И пусть у него еще не было готового объяснения случившемуся, оно непременно появится – не сегодня, так завтра. И ради этого стоило продолжать путь.

К счастью, навигатор оказался водонепроницаемым, как и отключенный мобильник. Голуби никак не хотели успокоиться – ворковали и ворковали. Двигаться дальше с таким «говорящим ящиком» было бы слишком опасно. Вблизи стройки можно нарваться на охрану. Сам-то затаишься, а вот голуби выдадут.

Андрей сжал ручку «котовозки», осмотрелся. Лес здесь был негустым. Стройные березки тянулись в небо, каждому деревцу хотелось побыстрее пробиться к солнцу, чтобы опередить своих соседей.

Ларин отыскал раздвоенную березу, на которую было легче забраться, привязал «котовозку» с голубями к поясу и вскарабкался как можно повыше. Стройный тонкий ствол раскачивался так, что на нем было трудно удержаться. Но все же Андрей сумел привязать пластиковую «котовозку» к одной из веток. Он осторожно приоткрыл дверцу, включил бесхитростную автоматическую поилку с водой, проверил – не высыпался ли птичий корм. Теперь голуби могли прожить взаперти не меньше недели, а большего и не требовалось. На клетку Ларин набросил кусок маскировочной сетки и спустился с дерева.