Текст книги "Колдун. Генезис"

Глава 7. Библиотека

В мире, где магия настолько распространена, что мало какая семья обходится без того или иного амулета, не стоит доверять своим глазам. Как, впрочем, и другим органам чувств. Обмануть их, запутать так, что не различишь, где правда, а где хитрая иллюзия, сможет любой мало-мальски опытный маг. Вот и сейчас, миновав несколько заснеженных дорожек, я остановился около невзрачного одноэтажного здания с качающейся на ветру заиндевевшей вывеской с изображением пера и неизвестного талмуда. С виду самый обычный административный корпус, коих в городке около десятка. Но, как это часто бывает на Ангадоре, внешний фасад лишь скрывает суть…

Отряхнув фрак от снега и закинув за плечо мешок с одеждой, я открыл дверь и попал в светлый холл. По стенам стояли стеллажи с книгами, а между ними за двухместными столиками сидело порядка двух десятков студиозусов. Вздохнув, я сделал первый шаг.

– Габум! – Каблук вечерних ботфортов выбил оглушающий удар, и на меня уставились сорок пар глаз.

– Прошу прощения, – прошептал я, но голос благодаря местной акустике был усилен до невозможности.

Студенты сморщились и все как один приложили палец к губам.

– Тсс! – Демоны, на секунду мне показалось, что я угодил в яму со змеями.

Кивнув, я поправил мешок, перенес вес на цыпочки и аккуратно засеменил к заведующей. Миновав несколько стеллажей, я очутился напротив больших двухстворчатых дверей. Даже с виду было понятно, что их толщина не меньше полуметра, что для, казалось бы, обычной перегородки просто сумасшествие. Но как я уже сказал – не верьте своим глазам и здравой логике. Около металлических исполинов за рабочим столом, заваленным различными бумагами и списками сидела пожилая леди. Ее седые волосы были забраны в тугой узел, а на чуть горбатом носу красовался монокль. Старые морщинистые руки перебирали листы в очередной папке. А ссохшиеся губы непрестанно бормотали бессвязный набор букв.

– Добрый день, – поздоровался я.

Старушка отвлеклась от своего несомненно чрезвычайно важного занятия и окинула меня оценивающим взглядом.

– А, это ты, – прокряхтела она и выдвинула один из бесчисленных ящичков. – Опять на ночь?

– Нет, – ответил я, принимая золотой медальон на серебряной цепочке. На этом кругляшке был изображен филин с очками и мечом – символ академии. – Завтра экзамен, так что я думал еще на полигон заскочить.

– Хорошо, – кивнула леди и, встав, подошла к железным исполинам. – Если все же задержишься, отправь сообщение. А то будет как в прошлый раз…

Я передернулся. С сезон назад я слишком сильно погрузился в изучение очередной символьной последовательности и совсем забыл про время. Обернулось это тем, что смотрительница заперла двери и мне пришлось все выходные провести в закрытой секции. Вся беда была в том, что еды и воды у меня с собой было всего на один перекус. Так что когда в библиотеку ворвался Сонмар, ища, как он думал, загулявшего ученика, то наткнулся на еле живой организм, отчаянно вымаливающий хоть глоток живительной влаги. По словам наставника, зрелище еще то.

– Готово, – оповестила меня пожилая волшебница, и я в который раз с восхищением уставился на то, как гигантские створки открывают проход в еле освещенный коридор. Самое удивительное состояло в том, что эти, казалось бы, громоздкие создания двигались абсолютно бесшумно. Ни скрипа петли, ни скрежета деформирующегося под собственным весом метала. Нет, многотонные конструкции раздвигались подобно тому, как пух падает из разрезанной подушки. Бесшумно и плавно.

Не став дожидаться, пока двери встанут на девяносто градусов, я нацепил амулет и нырнул в проем. Коридор встретил меня тусклым светом вековых магических огней и обшарпанными стенами. Впрочем, что еще можно ожидать от этого места? Через десять метров я встретил то, что когда-то меня повергло в глубочайший шок. Ну а какая реакция будет у человека, который спустя семь лет прозябания в средневековье случайно наткнулся на эскалатор? А как еще можно назвать винтовую лестницу с движущимися вниз ступенями? И к демонам, что она выполнена из мрамора, а ступени приходят в движение вовсе не благодаря ленте и шестеренкам. Главная суть – сама идея.

Забравшись на подъехавшую ступень, я открыл дневник и погрузился в чтение. Спуск занимал ровно двадцать четыре минуты. Как-то раз, используя нехитрую формулу, прикинул, на сколько метров под землю меня погружает этот механизм. Цифра оказалась столь внушающей, что я стараюсь больше не думать над этим вопросом. В самой тетрадке, открыв одну из страниц, я наткнулся на ровные столбики расчетов, таблицу рунических символов и перечень различных кругов. Вы спросите, как круги могут отличаться, но давайте по порядку. Раз уж спуск займет почти полчаса, то я постараюсь рассказать хотя бы про самые основные принципы чертильного искусства.

Итак, для начала возьмем основу любой печати – обычный круг. Просто возьмите чистый лист бумаги, циркуль и сделайте простенькое движение. Получилось? Браво, вы только что сварганили основу, на которую можно наносить все что душе угодно. На этом наша лекция завершается… Шучу. Все только началось. Почему я сказал про циркуль? Ну если не хотите, чтобы у вас вышла какая-нибудь загогулина, которая бабахнет, как моя полгода назад, то лучше следуйте этим нехитрым советам. Что ж, для начала совсем неплохо. Нанеся круг на бумагу или иную поверхность, мы замыкаем цепь силы, тем самым создавая пространство для дальнейших операций.

Далее мы переходим ко второй части всех печатей – операндам. Ну, это я их так называю, и, возможно, у технарей этот термин обозначает что-то другое, но мне так проще. Операндами у нас служат рунические символы. Проще говоря – алфавиты различных рас. И вот здесь кроется одна из самых любопытных загадок. Например, если вписать в круг фразу «каменный кулак», используя гномий алфавит, то на выходе мы получим базовое плетение школы земли. Но если ту же самую фразу написать на, предположим, эльфийском, то выйдет крупный бабах и в итоге вы очнетесь на койке в лекарском корпусе. С чем это связано? Демоны его знают, но пара догадок у меня есть. Если вспомнить лекцию Нейлы, то магия – это не инструмент, а процесс, на который каждый одаренный влияет в соответствии с предрасположенностью дара. И чертильщик не исключение. Порой мне кажется, что мы вовсе не используем собственную силу для создания заклинаний, наоборот, мы только «чертим» с ее помощью, а все остальное делает поток энергии мира. При чем здесь алфавиты народов? Все очень просто. Любой разумный мыслит стереотипно. То есть если я вижу гнома, я предполагаю, что он родственен камню, так как его раса живет в горах и проводит большую часть своей жизни в шахтах. Встречу эльфа – сразу подумаю про лес и природу. Если дорогу перейдет его темный собрат – то это хаос, но разумному неподвластно понятие хаоса, поэтому я ассоциирую его с пламенем. И так далее. То есть если я хочу создать огненный шар, я использую язык темных. Если хочу вырастить лиану – здесь мне в помощники светлые эльфы со своими причудливыми закорючками. И как, вы спросите, тогда создать, например, камень в форме лианы, который при столкновении с целью окутает ее пламенем? О, здесь мы подбираемся к третьей ступени.

Итак, на нашем листе уже есть круг и какой-нибудь символ в нем. Теперь же мы добавим управляющий модуль, опять же простите, технари, если я попал пальцем в небо, но такая вот привычка давать названия всему новому. Модулями у нас выступают геометрические фигуры. Например, тот же треугольник. Предположим, нам нужно сварганить каменный кулак, окутанный пламенем. Тогда в круг мы добавляем второй круг, создавая что-то вроде подпространства, в нем чертим равнобедренный треугольник (почему равнобедренный – позже) и решаем, что конкретно мы хотим. Если необходимо создать здоровую каменюгу, раскаленную добела, то здесь один прием; если надо небольшой камешек, пылающий ярче тысячи солнц, то здесь уже совсем другой метод. Но начнем с основ. Предположим, нам нужно равновесное заклинание. Тогда мы идем в архив за словарями, в моем случае напрягаем соображалку и составляем фразы – «каменный кулак», «огненный покров» и «единство». Причем последняя фраза пишется на первоязыке. Что-то вроде латыни для европейских стран в нашем понимании. Почему последняя фраза пишется на первоязыке – да просто потому, что каждый разумный воспринимает его некий основополагающий фактор, и именно этот фактор будет влиять на задаваемые свойства.

Что мы имеем: лист бумаги с двумя кругами и треугольником, а также три рунические фразы. Теперь же мы приступаем к четвертой, самой интересной ступени. Компоновка. Все эти разбросанные символы нам надо разместить так, чтобы получился не бабах, а нужное волшебство. Мы должны четко представлять себе, что станет основой, что дополнением, а что управляющим фактором. В данном случае за основу взят камень, так как он более устойчив.

Мы берем перо, обмакиваем его в чернила (пока никаких энергетических жгутов!) и в основании равнобедренного треугольника пишем «каменный кулак». Далее – дополнение. Им у нас станет «огненный покров». И эту вязь мы вписываем над предыдущей. Теперь, если активировать эту печать, то бабаха, скорее всего, не произойдет, но и ничего приятного тоже не будет. Наиболее вероятно сначала из возникшей в воздухе печати вылетит каменный кулак, а потом все пространство рядом с печатью накроет огнем. Ну, вы уже поняли, кто стоит в наибольшей близости к печати. Да, это вы, так что без управления нам никуда. Еще раз обмакнув уже подсохшее перо, мы аккуратно выводим «единство» над вершиной треугольника.

Звучит барабанная дробь, и мы смотрим на самую простую составную печать, которую только можно придумать. Но, опять же, конец нам только снится. Пятая ступень – это «трафаретная ступень». Если у вас уже активирован источник, то через точку выхода пропускается тонкий энергетический жгут. И аккуратно, твердой рукой, мы водим по линиям печати. Спустя четверть часа каторжной работы и двух литров пота мы получаем серебряный чертеж. Ну, в моем случае серебряный, а так у каждого чертильщика свой цвет. Что ж, с пятой ступенью закончено. И только на бумаге она проста и незатейлива, а вот в действительности это один из самых трудоемких этапов.

Что же теперь делать с этим листком? Да все что угодно. Можно скомкать и выкинуть во двор: может, какой-нибудь нерадивый студент, не умеющий контролировать свою силу, случайно заденет бумажку энергией, и тогда кампус осветится яркой вспышкой и громким «бабах». Можно положить этот листок в собственную «Книгу заклинаний» и благополучно забыть про него, а можно и активировать. Чем мы и займемся.

Приложим руку к рисунку, концентрируемся и начинаем контролируемый выплеск энергии. Спустя некоторое время (смотря насколько развиты ваши каналы) вы станете ощущать чертеж частью себя. Будто он стал третьей рукой или дополнительным пальцем. Итак, если у вас достаточно развитый контроль над сознанием, то вам достаточно просто пожелать, а если вы разгильдяй и большую часть свободного времени проводите в студенческом кабаке, то вам лучше произнести «Активация». Причем неважно, на каком языке.

Что будет после этого? Ну, если у вас на лист не попала клякса или вы случайно не так написали руну, или у вас не дрогнул дар, когда вы обводили трафарет, или вас не отвлекли в момент чертежа треугольника, или вы вместо кругов нарисовали аморфную, неровную загогулину, или… Проще говоря, этих «или» можно перечислять до бесконечности, но объединим так: если вы студиозус, то дуйте на защищенный полигон, вставайте в специальною зону и активируйте печать. С вероятностью в десять процентов у вас выйдет «пшик» и лист просто развеется прахом. Десять процентов, что из возникшей в воздухе сияющей печати вылетит пылающий каменный кулак, и где-то восемьдесят процентов, что получится смачный «бабах». Возникает закономерный вопрос: а почему все так боятся чертильщиков, если полигон окружен столь прочными щитами, что пробить их сможет разве что пятерка магистров.

Да все просто. Редкий чертильщик будет творить по инструкции. Иногда идешь по улице, и раз – придумал, как тебе кажется, обалденную печать. Так ведь если сразу не опробуешь, то может что угодно произойти, вплоть до того, что через пять шагов ты ее банально забудешь. Так что заклинатель просто подходит к ближайшей ровной плоскости, а можно даже и неровной. И быстренько, без трафарета, одними жгутами выводит нужные ему закорючки. И здесь соотношение такое – девяносто девять и девять в периоде процентов того, что выйдет «бабах»… Именно поэтому по всей территории висят плакаты с разными призывами. «Черти только на полигонах», «Не бабахай ближнего своего, если не хочешь, чтобы бабахнули тебя», «Семь идей – один бабах», «Сделай двадцать трафаретов и отнеси их куратору», «Помни про бабах». Проще говоря, слово «бабах» и разные его производные – это один из основных терминов в среде чертильщиков. Сначала я еле сдерживал порывы засмеяться при виде очередного такого плаката, но вскоре стал с серьезным опасением относиться к своим коллегам. Ведь у них нет такой памяти, как у меня, да и особой усидчивостью они не страдают. Так что раз в несколько дней в кампусе обязательно был тот самый, заветный и долгожданный «бабах».

Но что-то мы отдалились от темы. После такой лекции кажется, что все, – словари в охапку и пора хитрить-мудрить многослойную печать, с помощью которой будет возможно поработить весь мир. Но не все так просто. Чем больше символов в круге, тем больше нужно энергии, чтобы его активировать и тем более удержать в активе. Ведь создав тот же самый каменный кулак, мы будем его лицезреть ровно столько, сколько сможем удержать печать в активе, а потом он просто рассеется. Так что чертильщики имеют еще и внутреннюю градацию, например я не могу не то что удержать, а просто активировать печать. Если же снять блок с дара, то смогу активировать только одну и удерживать ее в течение минуты, после чего количество силы в резерве опустится до опасной отметки – истощение. Опять же отстающий в нашей группе способен активировать одну, но удерживать ее в течение десяти минут, а староста уже сейчас засветит целых два рисунка и будет их держать в течении двух, а то и двух с половиной минут. И если брать верхнюю планку, то это господин Сонмар. Который не только может перманентно, без всяких там трафаретов и жгутов, создавать сложнейшие печати, но еще и удерживать до дюжины этих монстров в течение получаса. Проще говоря, он один способен заменить собой танковый батальон или эскадрилью истребителей. Ну а чего еще можно ожидать от магистра-чертильщика. А его учитель, архимаг-чертильщик, настолько крут, что даже Сонмар не в курсе, сколько ему подвластно печатей. Проще говоря, в местном океане я креветка, ну или планктон, кому как удобнее. Но не стоит раньше времени хоронить Тима Ройса, если уж я не способен отличиться в практике, то уж в теории… Вот здесь я местная акула.

Предположим, такая ситуация. Вам нужно создать каменную стрелу, что будет покрыта льдом, который при столкновении с воздушным щитом обернется пламенем. При воздействии на него тем же огнем стрела окутается молнией, а если вас попробуют остановить голой силой – то лед спадет, а на его месте окажется массивное туманное облако. Уверен, что в вашей голове уже роится десяток идей по созданию данной печати. Но увы, если одна из них и верна, то даже у самого архмагистра не хватит сил для активации подобного монстра. Именно поэтому нам потребуется следующие инструменты: неделя свободного времени, пять метров пергамента, две чернильницы, дюжина гусиных перьев, абсолютная память с большинством алфавитов в ней, и еще счеты. Вооружившись этими инструментами, мы начнем создавать печать, достойную третьего, а то и четвертого курса обучения. Что же из операндов и модулей нам понадобится? Ромб, квадрат, трапеция, семнадцать кругов, которые будут расположены по касательной к главному, ровно двести сорок четыре рунических символа, девять треугольников, два овала и один тетраоктаэдр. Использовав все эти составляющие, мы, испоганив не один метр пергамента, в итоге создаем изящную в своей смертоносности печать и несем ее Сонмару. Тот оценит, разразится гневной тирадой, перечеркнет и за пять минут сварганит аналог, который будет раз в пять меньше. Следовательно, на который мы потратим в три раза меньше сил и сможем удерживать в шесть раз дольше. И кстати, вот эта самая печать будет лишь одной из самых простых, что занесены в мой дневник, который уже сейчас можно смело назвать книгой заклинаний. Почему? Да просто в ней используются лишь стихии. А ведь есть еще иллюзии, энергетические щиты, трансформация внешних потоков силы и прочее и прочее. Потому, чтобы блеснуть на теории, я уже два сезона варганю настоящего монстра, которого будет способен активировать и удерживать дольше двух минут разве что старший адепт.

Наконец ступени приблизились к полу, и я, спрыгнув, уставился на огромное подземелье. Иногда мне кажется, что это безразмерное пространство с десятиметровыми стеллажами, полными книг и рукописей, находится не только под территорией академии, но распространяется на всю столицу. Хотя это не так. Зажав в руке золотой амулет, я подошел к тележке и, забравшись в нее, еще раз осмотрелся. Свод подземелья был настолько высоко, что даже вереница магических светильников, пропадающих в темноте, не смогла осветить его. Библиотека воистину ужасала своими размерами, а если представить, сколько здесь книг, то и вовсе дурно становилось. Ангадор развивается медленно, даже очень медленно. За десятки тысячелетий они продвинулись в развитии лишь на пару веков, если мерить земными мерками. И связанно это не столько с магией, сколько с тем, что здесь живут много дольше и, следовательно, нет такой гонки со смертью. Да и бесконечные войны, катаклизмы и те же маги существенно тормозят развитие. Но это все меня никоим образом не касается, пусть себе развиваются как хотят, а у меня сессия на носу.

Вложив медальон в характерный отсек, я произнес:

– Закрытая секция, отдел 174, секция 57, стеллаж 13.

Сев на скамейку, я вновь открыл дневник, а тележка уже тронулась и, движимая неведомым мне волшебством, покатилась по рельсам. Этот путь займет «всего» четверть часа. Что много меньше по сравнению с той же лестницей.

Что же я такое хотел создать для теории? О, эта печать стала последствием моего похода в здешний зоопарк, где были не только различные приевшиеся взгляду животные, но и такие экзотические создания, как феникс, василиск, ярый волк, сородич обычного волка, только вот размерами раза в четыре побольше. Были и костяные пантеры, и ядерные кроты (у них оказались совсем другие наименования, но кого это волнует). Был и огромный орел, больше похожий на мифическую Рух. Хотя слона он поднять, конечно, не мог, но вот гнома или коренастого человека – вполне. И добрый десяток других сказочных зверушек. Разве что единорога я так и не встретил. Но Дирг как-то пошутил по этому поводу, что Лейла, будучи маленькой девочкой, очень хотела себе эту животинку. И тогда глава Рода заявил, что якобы единорогов монополизировали эльфийские принцессы. Мы тогда с Диргом очень долго смеялись, а вот сама герцогиня юмора этой шутки до сих пор не понимает. Но и куда ей. Ведь она не слышала знаменитую «Песнь Старвайта», хотя и хорошо, что не слышала, все же это произведение обычно пели в самых замшелых кабачках, обычно припортовых. Так что содержание и стиль произведения нетрудно себе представить.

Но вернемся к нашим печатям. А задумал я боевое заклинание. Но не простое, а (хотелось бы сказать золотое) что-то вроде разумного. Эдакого «робота» с хорошей защитой и собственной пробиваемостью. Например, как у той же каменной стрелы с ледяным покровом, чтобы каждый щит стихий пробивал и чтобы еще с обычными энергетическими мог бороться. Ну и там чтобы концентрацию мага сбивал. В этих целях я сначала хотел использовать ментальное волшебство, но количество необходимых символов возросло до неприличной цифры и пришлось обходиться внушительной иллюзией. Но самое главное в этом заклинании было то, что я не собираюсь показывать даже учителю…

Тележка остановилась, заскрипели металлические колеса и открылась дверца. Забрав амулет из гнезда, я вошел в длинный коридор, которым казались бесконечные стеллажи с книгами. Закрыв дневник, я скинул мешок и быстренько переоделся. Фух, вот теперь человеком себя чувствую. Белая шелковая рубашка, простенькая жилетка, добротные штаны и сапоги куда лучше всех этих фраков и костюмов. Да и кинжалы намного лучше хранить в ножнах, а не в складках. Впрочем, фрак я все же аккуратно сложил и убрал в тележку, все равно она никуда не денется, будет ждать, пока я не вернусь и, вложив медальон в гнездо, не отправлюсь восвояси.

Развернувшись, я пошел прямо, а на четвертом повороте свернул налево, и пред моим взором предстала настоящая лаборатория. Ну ладно, до лаборатории ей далеко, но на кабинет лаборанта смахивает. Что мы здесь имеем – два шкафа с книгами, стол, окруженный десятью стопками пергаментных свитков высотой мне до пояса. Запас чернил, самых разных, но в основном моего собственного приготовления. А за письменным столом как раз стоит и лабораторный стол. Здесь можно найти различные хрустальные флаконы, перегонные трубки, весы, опять флаконы, колбы и многие другие приспособления для алхимических опытов. И надо признать, готовил я там не только яды и различные зелья… Но это все лирика.

Отодвинув стул, я сел на свое рабочее место и с наслаждением потянул носом. В легкие тут же ворвался характерный для такого заведения воздух. Запахи древних фолиантов перемешивались с чернильными и пергаментными оттенками, создавая свою неповторимую палитру. На небольшой подставке лежала почти дорисованная печать. Что же здесь было? О, легче сказать, чего не было. Например, для создания иллюзий мне пришлось скомпановать несколько алфавитов, вставив их в трапецию. А вот для расчета направлений и поведения был использован первоязык и непонятная геометрическая фигура, названия которой я не знал, но углов в ней было столько, что весь расчет занял у меня четыре дня. И когда я говорю четыре дня, я подразумеваю не по несколько часов, а именно четыре дня. Так что если кому работа чертильщика казалась простой, то те имели в школе твердую пятерку по геометрии. Мне же со своей троечкой постичь это искусство было не так-то и просто. Но тем не менее это было невероятно увлекательно. Выполнив громоздкие расчеты, начертив десятки линий и вставив добрую сотню символов, на выходе ты получаешь настоящее волшебство. В теории, конечно, на практике мои расчеты оставались лишь на бумаге.

Что же я такое создал? О, позвольте представить – «Туманный сокол». Почему туманный? Да я просто так и не смог сгенерировать необходимую вязь для насыщения цветом, поэтому осталась такая вот бесцветная клякса, лишь очертаниями похожая на сокола. Характеристики заклинания были тоже весьма просты, но все гениальное просто. Для начала я решил подарить своему детищу самонаведение, ведь восемьдесят процентов плетений и заклинаний летят по прямой, и это еще надо постараться ими в цель попасть. А так мой сокол выискивал ближайшую враждебную ауру разумного и атаковал ее. Для создания этого свойства пришлось перелопатить три учебника по аурному искусству и откопать в общей секции справочник по аурному алфавиту. Как вы уже поняли, для узких специальностей великие умы прошлого сгенерировали нужные рунные вязи, составленные из общих языков, так что изобретать алфавит я был не намерен. И вот спустя день мучений я создал нужный модуль для определения этого свойства. В таком подходе видны некоторые минусы, например, эту печать нельзя использовать на большом количестве врагов, стоящих в ограниченной области, иначе мой сокол просто застынет на месте, ведь выбрать-то не сможет. Так что данная модификация полезна только в дуэлях, но я и не собирался участвовать в массовых магических боях, увольте – не с моим резервом туда лезть.

Далее мы сталкиваемся с проблемой прохождения защиты. Опять же, любой стихийный щит «сокол» пробьет противоположной стихией. На словах – все просто, на деле – куча расчетов и символов. С этим вроде разобрался, и вот где кроется проблема. Опытный маг не станет выставлять стандартный однотипный щит, он напихает в него кучу других элементов различных стихий, не я ж один такой умный здесь. Так что пришлось соколу добавить различные модули, содержащие те или иные стихии. И, по идее, он сможет с некоторой потерей энергии разбивать составные щиты, правда, убойность снизится на порядок.

Далее, не отвлекаясь от темы щитов, любой сильный маг выставит еще и энергетический щит. И здесь есть два выхода – посыпать голову пеплом или вливать в печать энергии больше, чем в выставленном щите. Пришлось потратить кучу нервов, своих и Сонмара, чтобы найти третий выход. В итоге в печать был добавлен очередной модуль, который обладал функцией искажения тока силы. Опять же в этих целях я выучил новый алфавит, призванный для оперирования чистой силой. В итоге на «клюве» моего сокола появилась невидимая спица, раздвигающая и протыкающая саму структуру плетений. Весьма энергозатратно и фактически бесполезно (боевые заклинания ею не разрушишь), но без этого штришка печать была бесполезной. Ну и само плетение атаковало врага при помощи молний.

На мой взгляд, молнии – оптимальный вариант магической атаки. Во-первых, это двухстихийная атака. Воздух и огонь. Далее скорость заклинания закладывается количеством силы, и если вы хотите, чтобы ваш каменный кулак летел со быстротой пули, то приготовьтесь растратить почти весь резерв – основные законы физики еще никто не отменял. И это относится ко всем заклинаниям, а вот молния уже при создании обладает потрясающей скоростью, которую и корректировать-то не нужно. В итоге ядром плетения стала моя молния. Моя – потому что я добавил в нее несколько необходимых свойств. Например, мою молнию нельзя было притянуть при помощи металла, и что самое главное, она «летела» не зигзагами, а четко по прямой, что также немаловажно. Ведь радиус поражения не шире кончика младшего кинжала, так что приходилось бить прицельно. И чтобы самонаведение не конфликтовало с прицельностью, был добавлен модуль захвата цели, ставший некоторым новшеством для этого мира. Вернее я так думал, пока Сонмар не предъявил мне подобный расчет трехвековой давности. Что ж, я не так уж и намного опоздал со своим «открытием».

И сегодня я приготовился «закрыть» печать, добавив последний штрих. Сейчас, если активировать печать, появится вовсе не сокол, а связка из нескольких сфер, демонстрирующих тот или иной модуль. Опытному магу не составит труда защититься от них, и в целях повышения эффективности я и разработал собственный (!) иллюзорный алфавит. Применив знания физики, скомпоновал алфавит для оперирования водой и огнем. В итоге там происходило хитрое преломление солнечных лучей в ограниченном пространстве и мои иллюзии становились слегка расплывчатыми, туманными, но их было практически невозможно пронзить истинным Взором. Все энергетические линии попросту расплывались, а у мага, пытающего разобраться в плетении, по идее, должна была закружиться голова. И это стало именно тем, что я не собирался показывать комиссии. То есть они, конечно, увидят неизвестный алфавит, может, даже скопируют эту вязь, но раскрывать саму основу я не намерен. Пусть с годик помучаются, распутывая весь клубок.

Взяв в руки линейку, циркуль и перо, я стал аккуратно выводить необходимые фигуры, и когда все было закончено, предо мной появилась моя первая сложная печать, которая бы заслужила одобрительный кивок от Сонмара. Но показывать сейчас я не стану, оставлю для экзамена. И мне приятно, и ему будет лестно, что непутевый, по его словам, ученик смог поразить учебную комиссию. Теперь же осталось проверить активацию печати. И когда я говорю, что не могу активировать печать, то слегка лукавлю. Любой чертильщик может «предактивировать» любую печать, то есть, влив минимум энергии, он создаст в воздухе аналог того, что находится на листе. И если необходимый рисунок возник в воздухе, то все у тебя получится, если нет – то «бабах» неизбежен. Еще раз взглянув на это великолепие из фигур, кругов и символов, я свернул пергамент, убрал его в стоящий рядом небольшой тубус и побежал к тележке.

Вложив амулет, я буквально прокричал:

– Выход!

Тележка, будто ощутив мое нетерпение, сорвалась с места и покатилась в указанном направлении. Вскоре я услышал скрежет колес и щелчок открывающейся двери. Выбравшись наружу, я вскочил на поднимающуюся вверх лестницу. Сердце бешено стучало, а на лицо сама собой наползала довольная, даже счастливая улыбка. Будучи не в силах сохранять спокойствие, я побежал. И уже через семь минут очутился у выхода. Быстро выхватив амулет, я приложил его к массивным дверям, и те стали потихоньку отворяться. Но я и сейчас не мог позволить себе такое расточительство. Проскользнув в щель, я кинул медальон на стол хранительнице.

– Распишись, – сказала она, протягивая мне исписанный бланк.

– Потом! – крикнул я и опрометью бросился к выходу.

Несмотря на то что небо уже осветилось мерным сиянием звезд, в холле было все еще немало студиозусов. И каждый счел своим долгом шикнуть на меня, когда я на полной скорости проносился мимо. Увы, всем им пришлось зажать уши в тот момент, когда я плечом выбил двери и, не сбавляя скорости, понесся в сторону полигонов.

Здесь, пока я бегу, расталкивая гуляющие парочки, стоит взять очередное отступление. В первый сезон я успел всем конкретно надоесть своими бесконечными «бабахами», потому заведующий полигонами заявил, что больше не намерен меня терпеть, и через ректора выбил запрет на свободное посещение арен. Сонмар рвал и метал, ходил к ректору, ходил к заведующему, но ситуацию изменить не смог. Так что ему пришлось скрепя сердце выдавать мне пропуск на профессорский полигон. И эта бумага стала предметом зависти всех моих знакомых. Все же преподавательская арена была оборудована на порядок лучше. Там даже накопители были, чтобы, не тратя собственные силы, маг имел возможность пользоваться казенной энергией. Правда, мне это никак не помогало, ведь я не мог воплотить свои заклинания, а следовательно, и вливать энергию было некуда.

Миновав замерзший фонтан, я извинился перед очередной группкой студентов и наконец увидел впереди небольшой амфитеатр, эдакую уменьшенную копию Колизея. Подойдя к сторожке, я предъявил бумагу и, получив от засыпающего стража необходимый амулет, опять же бегом засеменил на площадку. Удивительное место эта песчаная площадка. В дождь она будет сухой, снег не тронет ее, да и ветра здесь почти не ощущается. Идеальное место для экспериментов.