Текст книги "Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей"

Очень сложной была система родства, определявшая брачные отношения. Элементарной ячейкой была семья, но у ребенка матерями считались, кроме матери, ее сестры, а отцами – отец и его братья. Все их дети были «братья» и «сестры». Дети от братьев «матерей» и сестер «отцов» считались двоюродными братьями и сестрами. «Братья» и «сестры» имели общего духа-хранителя или тотем в виде животного, растения или явления природы и относились к одной брачной фратрии, или, как говорили аборигены, одному типу кожи. Многие племена имели четыре фратрии, хотя нередко их было восемь и даже нечетное число. Система фратрий исключала кровнородственные браки внутри племени. Так при четырехчленном делении, мужчины и женщины определенной фратрии могли искать жену или мужа только в одной из четырех фратрий, а с остальными тремя, включая собственную, брак запрещался. Нарушение запрета брака каралось смертью.

Брак обычно устраивали старшие. Молодой человек имел мало шансов получить невесту по вкусу. Невесту ему выбирали влиятельные пожилые мужчины рода. В племени тиви юноше, прошедшему инициацию, обычно обещают в жены еще не родившуюся дочь от сверстницы из «правильной» фратрии: она уже замужем за мужчиной, по возрасту годящимся ей в отцы. С этого момента юноша начинает «зарабатывать» невесту, доставляя ее матери часть добытой дичи. Но жизнь идет, и молодой человек не только мечтает о грядущем счастье, но оглядывается по сторонам и лет в тридцать, если он хороший охотник, женится на женщине, часто старшей по возрасту, вдове одного из усопших патриархов. Позже он обзаводится более молодой вдовой.

Женщина племени ларракия. Северная Австралия. Шрамы на спине означают, что она вдова. Юные женщины сначала поступают в гаремы престарелых мужчин, а когда вдовеют, то выходят замуж за молодых мужчин. Чем больше печаль по усопшему мужу, тем больше рубцов… и привлекательности для молодых мужчин. T.A. Joyce and N.W. Thomas. Women of all nations. 1908. London: Cassel and Co. Фото: Dr. Ramsay Smith and P. Foelsche. Wikimedia Commons.

Лет в пятьдесят, мужчина, наконец, соединяется со своей нареченной. Обычно к этому времени у него, – теперь уважаемого члена племени, на подходе еще несколько невест. Наш герой достиг вершины общественного положения. Его жены родили или собираются родить дочек, поэтому женихи всячески «его обхаживают. Они приносят вкуснейшее мясо дюгоня и жирных гусей». Патриарх проводит старость в почете и достатке. Когда он умирает, его вдовы достаются молодым, еще не женатым мужчинам. Круг замыкается. Но все это относится к умным и умелым мужчинам – недотепа, чаще всего остается без жены.

Сходным образом устраивалась брачная жизнь во всех племенах. Различались лишь детали. В одних племенах жених отдает часть добычи матери невесты, в других – отцу; где-то он дает лишь долю добытого, в других местах преподносит самое лучшее. Решение о помолвке обставляется церемонией. В племени лоритья помолвка объявляется в присутствии всех членов рода. К жениху, лет 12-и – 15-и, а то и пяти, подходит мать невесты и заявляет: «Ох, не скоро ты возьмешь ее в жены! Только когда мужчины прикажут тебе, возьмешь ты ее в жены! А до того времени и не думай о ней!». А родственники жениха потрясают дубинками и приговаривают: «Мы даем тебе эту девушку, одну только эту. Когда она вырастет и когда все мужчины ее тебе дадут, ты сможешь ее взять. А до того времени и не думай о ней!».[88]88
  Дридзо А. Как сделать предложение? Традиции народов мира // Ж. Вокруг Света, 1996, № 12.


[Закрыть]

Аборигены считают сексуальность естественным желанием, нуждающимся в удовлетворении. В отличие от европейцев, они считали нормальным эротический интерес у детей. В племени йолингу среди детей была распространена игра ниги-ниги, имитирующая половой акт, причем взрослые относятся к ней совершенно спокойно.[89]89
  Кон И.С. Вкус запретного плода: сексология для всех. М.: Семья и школа, 1997.


[Закрыть] В период полового созревания мальчики подвергались обрезанию, а девочки лишению девственности. Причиной обрезания была вера, что при совокуплении необрезанный член может повредить женщину. Обрезание было тайным ритуалом. Женщины танцевали неподалеку, но наблюдать за процессом им запрещалось. Старшие мужчины открывали мальчику смысл священных песен, а на заре, образовав из своих тел стол, совершали обрезание. Крайнюю плоть мужчины съедали или в других племенах отдавали мальчику, и он носил ее в мешочке на шее.

У некоторых племен, в частности, аранда в Центральной Австралии, спустя месяц после обрезания проводили продольное рассечение члена. Для этого частично возбужденный член разрезали вдоль уретры, чтобы сделать его подобным члену самца эму с продольной ложбинкой или раздвоенному члену сумчатого зайца валлаби. После такой операции рассечённый член при возбуждении выворачивался наружу и сильно утолщался, что, по мнению аранда, может доставить женщине не меньше удовольствия, чем самка валлаби получает от двурогого члена самца. Обряд продольной надсечки не был связан с контрацепцией, как раньше считали, ведь по понятиям аборигенов семя вообще не связано с зачатием. Они отрицали физическую роль отца и матери и верили, что психические силы отца вызывают из мира сновидений тотем зачатия духа ребенка, который вселяется в мать. Там он и растет до рождения.

Ритуал дефлорации (лишения девственности) описан у нескольких племен Австралии. Аборигены Земли Арнхем еще в 40-е гг. ХХ в. изготовляли для посвящаемых девушек укрытие с входом, известным как священное влагалище. Там девушки, скрытые от мужских взоров, жили некоторое время. Старшие женщины учили их песням, танцам и священным мифам. На рассвете последнего дня девушки совершали ритуальное купание. К этому времени мужчины уже изготовили бумеранги с уплощенными концами. Девушек, мужчин и бумеранги натирают красной охрой, символизирующей кровь. Мужчины бумерангами дефлорируют девушек или имитируют дефлорацию, если девственность уже утрачена. Затем мужчины и девушки совокупляются. В другом племени будущий муж и его «братья» похищают намеченную для брака девушку, по очереди имеют с ней секс, а затем отводят на стоянку к мужу. Описан ритуал, когда мужчины лишают девушку девственности пальцами или палкой в виде члена. Затем, они по очереди совокупляются с ней, собирают собственное семя и выпивают его.

Австралийские аборигены высоко ценили половой акт. Для них он означал круговорот природы, смену сезонов, размножение людей, животных, растений, и, таким путем, поддержание запасов пищи. У диери ритуальное совокупление четырёх пар мужчин и женщин считалось средством повышения плодовитости страусов эму. Мужчин особо занимал половой член. В некоторых племенах мужчины при встречах в знак приветствия поглаживали свой член или касались рукой члена встречного. Женщины отличались в сексуальных танцах. В плясках корробори, исполнявшихся в полнолуние или при свете костров, раскрашенные мужчины олицетворяли воинственное, а женщины сексуальное начало. Пляшущие девушки трясли ягодицами и грудями и мимикой оповещали, что готовы встретить юношей в известных им местах.

Все же у девушек, точнее, девятилетних девочек, обычно, первым мужчиной был муж. Мальчики начинали сексуальную жизнь позже, в 12–14 лет. Как правило, у них были связи со сверстницами и замужними женщинами. Аборигены терпимо относились к внебрачному сексу, если не нарушались запреты кровного родства. Женщины и мужчины, состоящие в браке, нередко заводили романы на стороне. Особенно страдали престарелые мужья. Молодые жены то и дело изменяли им с жаждущими ласк юношами. Патриарх мог побить неверную жену и слегка ранить копьем обидчика, а тот должен был это стерпеть, но серьезная рана вызывала всеобщее осуждение.

Располагаясь на ночлег, пожилой мужчина клал одну или две самых молодых жены возле себя, а прочими женами жертвовал – располагал снаружи по окружности и деликатно не замечал происходящего там. Внебрачные связи гораздо чаще, чем браки, были основаны на внешней привлекательности и на ухаживании, включающем пение песен и небольшие подарки. Очень часто, чтобы добиться желанной цели, использовали любовную магию – волшебные песни, наскальные рисунки любимой, магию отрезанных голов птиц, гуденье в раковины.[90]90
  Berndt R.M., Berndt C.H. The World of the First Australians. Canberra: Aboriginal Studies Press, 1988.


[Закрыть]

Особое место занимало предложение мужьями своих жен на праздничных церемониях, где собирались аборигены с обширной территории. Там нередко мужчины одной фратрии или племени приглашали чужих мужчин воспользоваться их женами. Вот так, согласно Спенсеру и Гиллену (1927), это выглядело на празднике племени аранда:

«Старый мужчина, глава тотема тьяпелтьери, привел с собой одну из жен и, оставив ее в кустах, подошел к мужчине тотема тьюпила из племени воргайа, одному из племенных отцов женщины. Пошептавшись с ним некоторое время, он отвел его в место, где была спрятана женщина, и тот лег с ней. Тем временем мужчина тьяпелтьери вернулся на место церемонии, сел и стал петь вместе со всеми мужчинами. Тьюпила вернулся и сзади обнял его, а в ответ мужчина тьяпелтьери потер его ноги и руки … и потом он пригласил других мужчин тьюпила, (племенных отцов женщины) и мужчин такомара (племенных братьев женщины), но они все отказались».[91]91
  Spencer B. and Gillen F. The Arunta, A Study of Stone Age People. Two Vol., Macmillan and Co, London, 1927, p. 138.


[Закрыть]

Тут характерно, что мужчина фратрии тьюпила, принявший предложение, был гостем, а мужчины тьюпила, отклонившие предложение, местные. То есть, предложение женщины отклоняли, если мужчины живут рядом.

Кроме праздничных развлечений, группы мужчин аранда нередко совершали походы к соседям с целью найти и убить колдуна, наведшего порчу на членов рода. Обычно они предлагали предполагаемому колдуну женщину. Если тот принимал дар и сближался с женщиной, – значит, он безобидный человек. Но если он отвергал женщину, – участь его была печальна. Так с помощью женщин аборигены скрепляли узы дружбы между соседними племенами и наказывали врагов. В отличие от более «культурных» народов, аборигены почти не знали гомосексуализма. Одним из исключений были бора на севере Квинсленда, где подобно папуасам мальчики при инициации имели оральный секс с мужчинами и глотали их семя.

Нравы австралийских аборигенов, описанные в этой главе, почти исчезли. В ходе европейской колонизации племена Южной, Восточной и Юго-Западной Австралии вымерли или потеряли культуру. Наблюдения из жизни аборигенов относятся к племенам Центральной и Северной Австралии конца XIX – середины ХХ в. Сейчас и они во многом изменили образ жизни. Но набирает силу движение по возрождению культурных традиций аборигенов. Разумеется, не ритуального каннибализма и убийств колдунов, а понимания природы, знания легенд, своей истории и родословной, песням и танцам корробори под звездами у костров.

Глава 5. Папуасы и меланезийцы

Океания занимает гигантскую территорию – 63 млн. кв. км, на 98 % состоящую из воды. Для сравнения, площадь России – 17,1 млн. кв. км. К Океании относят всю юго-западную и центральную часть Тихого Океана. На крайнем востоке расположен остров Пасхи или Рапануи; на западе полуостров Вогелкоп Новой Гвинеи граничит с Малайским архипелагом. Расстояние между ними – 15000 км. На севере Океании расположены Гавайские острова, на юге – острова Новой Зеландии. Расстояние между ними около 8000 км. В Океании 789 обитаемых островов, общей площадью 1,26 млн. кв. км. Больше половины площади приходится на Новую Гвинею. Климат Океании тропический. Лишь в Новой Зеландии климат умеренный.

Океанию подразделяют на три части: Меланезию – самые западные и крупные острова; Микронезию – мелкие острова к северу от Меланезии и Полинезию – острова в центральной части Тихого океана. Крупные острова Меланезии гористы и расположены близко друг от друга. Многие острова Полинезии, являются вершинами подводных вулканов. Однако большинство островов Полинезии и Микронезии – низкие коралловые атоллы, иногда едва возвышающиеся над водой. Каждый атолл представляет кольцо из кораллового рифа, в центре которого расположена лагуна с морской водой.

Новая Гвинея, второй по величине остров мира, расположена сразу к югу от экватора. Остров вытянут с северо-запада на юго-восток. В этом же направлении идут горные цепи, занимающие большую часть острова. Самые высокие вершины, превышающие 4 500 м, покрыты вечными снегами. Между грядами гор расположены глубокие долины. Многие долины и нагорья совершенно изолированы. Горные кряжи с обрывистыми склонами, заросли тропического леса, покрывающие остров, и непроходимые мангровые болота на побережье затрудняют общение даже соседних селений. Неудивительно исключительное разнообразие языков и культур.

С северо-востока к Новой Гвинее примыкают гористые острова Меланезии. Кроме островов и архипелагов, непосредственно примыкающих к Новой Гвинее, сравнительно недалеко расположены архипелаг Бисмарка, Соломоновы острова и острова Санта-Крус; 1200–1500 км к востоку от Новой Гвинеи находятся Новая Каледония и острова Вануату и более 2000 км к востоку – архипелаг Фиджи, который нередко относят к Полинезии.

Языки народов Новой Гвинеи делятся на две группы. Большинство говорит на папуасских языках (более 750), отличных от всех языков мира. В северо-восточной части Новой Гвинеи и на островах Меланезии распространены меланезийские языки (около 600), входящие в австронезийскую языковую семью, куда входят языки полинезийцев, народов Индонезии, Филиппин, Мадагаскара, австронезийцев Индокитая и Тайваня. К меланезийским языкам близки языки полинезийцев, а язык фиджийцев скорее полинезийский, чем меланезийский.

Физически между папуасами и меланезийцами нет особых различий – они принадлежат к меланезийской расе, внешне очень похожей на расы черной Африки. Правда, у людей меланезийской расы лучше, чем у негров, растет борода, а дети рождаются с волнистыми волосами и лишь с возрастом становятся курчавыми, но попытки объединить их в одну расу с австралийскими аборигенами оказались генетически несостоятельны.[92]92
  Kayser M., Brauer S., Weiss G., et al. 2001. Independent histories of human Y chromosomes from Melanesia and Australia. Am. J. Hum. Genet., vol. 68, pp. 173–190.


[Закрыть] Вероятно, группа людей, вышедших из Африки, почти не изменившись физически, поселились в Новой Гвинее, а их потомки заселили острова Меланезии.

Внутри меланезийской расы иногда выделяют папуасский и меланезийский типы. У папуасов нередки выпуклые носы с опущенным кончиком, у меланезийцев преобладает уплощенный или прямой нос, хотя встречается и «папуасские» носы. Для папуасов и меланезийцев характерна густая масса курчавых волос, образующих высокую «шапку». Те и другие среднего роста и хорошо сложены, но в горах Новой Гвинеи есть племена, где рост мужчин 150 см. Зато меланезийцы островов Фиджи выше метра восьмидесяти, атлетически сложены и склонны к полноте. У фиджийцев заметна полинезийская примесь. Заметна она и на островах Тробриан. Там можно встретить людей с цветом кожи от черного до золотисто-коричневого и волосами от спирально-курчавых до прямых. Встречаются в Меланезии и небольшие острова, заселенные полинезийцами.

Заселение Новой Гвинеи произошло 40–60 тыс. лет назад – предки папуасов были в числе первых людей, покинувших Африку. 25–27 тыс. лет назад жители Новой Гвинеи заселили расположенные неподалеку острова западной Меланезии. Несколько тыс. лет назад папуасы освоили примитивное тропическое земледелие. Около 1 500 лет до н. э. на островах северо-западной Меланезии появилась культура Лапита. Носители культуры были хорошими мореплавателями, разводили азиатских собак, свиней и кур и изготовляли глиняные горшки. Они избегали селиться в болотистых, зараженных малярией местах, поскольку, в отличие от папуасов, не имели к малярии иммунитета. Считают, что пришельцы приплыли с острова Тайвань и что они говорили на австронезийских языках.

В течение тысячелетия происходил обмен генов и культуры между австронезийцами и папуасами. В результате возникли меланезийцы, заимствовавшие языки и многие элементы культуры от азиатских переселенцев, но сохранившие основные физические признаки папуасов. Смешению австронезийцев с папуасами препятствовал «барьер из малярийных комаров». Австронезийцы, в отличие от папуасов, массово гибли от малярии, разносимой комарами. Поэтому они не удержались в малярийной Меланезии и мигрировали дальше, заселив острова и атоллы Полинезии и Микронезии, где нет комаров.

До недавнего времени, папуасы ходили почти голые (и кое-где ходят по сей день). Женщины носили небольшой передник, а мужчины – футляр для члена – холим, катека, длиной до 60 см. Меланезийские женщины чаще носили юбочки, мужчины – передники и набедренные повязки. Для красоты в нос и уши вставлялись кусочки кости, перья, клыки диких свиней. Как у всех народов с очень темной кожей у папуасов преобладало нанесение рубцов, но у меланезийцев встречалась и татуировка. Папуасы и меланезийцы, особенно мужчины, уделяли внимание прическе и очень гордились пышной шапкой волос.

Папуаски племени яли. Долина Балием, Западная Новая Гвинея (Индонезия). 2005. Автор: Petr Tomasovsky. Wikimedia Commons.

Папуас племени дани (яли) на пути в свою деревню. Низкорослые дани, недавние каннибалы, обитают в горной долине Балием Западной Новой Гвинеи (Ириан). Оранжевая палка внизу живота – катека, цилиндрический плод, одеваемый на половой член – единственная одежда мужчин дани. 2006. Автор: 710928003. Wikimedia Commons.

Меланезийка племени койта (Новая Гвинея). Татуировку выше груди ей сделали, когда она достигла возраста замужества. Seligmann G.G., with a chapter by F.R. Barton. The Melanesians of British New Guinea. Cambridge: Univ. Press. 1910. Фото: George Brown. Wikimedia Commons.

Папуасы жили в домах на высоких сваях; в каждом доме располагались несколько семей. Особые большие дома строили для собраний и для проживания молодых мужчин, так называемые «мужские дома». Меланезийцы предпочитали жить в домах, расположенных на земле, с низкими стенами и высокими крышами, типичными и для полинезийцев. Папуасы и меланезийцы пользовались каменными топорами для расчистки леса и обработки дерева, знали лук и стрелы и использовали остроги, копья и палицы для охоты, рыбной ловли и войн. Особенно следует отметить достижения в судостроении. Строили лодки с балансиром и крупные двойные пироги, вмещающие десятки людей. Обычно они ходили под парусом. Меланезийцы были искуснее папуасов в судостроении и мореходстве, но особенно отличались фиджийцы, суда которых пользовались славой даже у полинезийцев.

Папуасы и меланезийцы верили в существование душ людей, животных, растений, неживых существ и явлений и почитали души умерших предков. У них не было иерархии богов, как у полинезийцев. Умершие герои не становились богами, и смертные не претендуют на происхождение от богов. Нет легенд о сотворении мира. Мифотворчество ограничивалось происхождением человека, семьи, рода, племени, что позволяло установить степень родства и возможность брака. Как и полинезийцы, меланезийцы, верили в мана, магическую силу, заключенную в людях, живых и неживых существах.

Ритуалы папуасов и меланезийцев тесно связаны с мифами. Так Маруногере, великий герой папуасов киваи, научил людей, как построить большой общественный дом, и провел там с мужчинами обряд могуру вокруг убитой свиньи, чтобы сделать их храбрыми воинами. С тех пор, готовящиеся стать воинами юноши киваи, ежегодно собираются в общественном доме и ползают вокруг мертвой свиньи. Затем Маруногере просверлил в каждой женщине дырку и наделил их половыми органами. Этим же вечером, он всем довольный умирал под ритмичное покачивание общественного дома, где мужчины и женщины впервые сплелись в любовных объятьях. Ритуалы островитян тесно переплелись с магией и колдовством, занимавших видное место в повседневной жизни. Каждый папуас и меланезиец опасался, что враг или недоброжелатель наведет на него порчу. Постоянный стресс влиял на психику и на характер межплеменных, общественных и даже внутрисемейных отношений.

С давних времен папуасы и меланезийцы занимаются земледелием. Они расчищали лес, мотыгами вскапывали землю и выращивали ямс, таро, маниок, сладкий картофель, овощи, сахарный тростник, бананы. Посадки охранялись заборами от диких свиней. Были плантации кокосовых пальм и хлебных деревьев. В болотистых местах добывали саго из саговых пальм. Из домашних животных держали свиней, собак и кур. Свиньи высоко ценились и поросят нередко выкармливали грудью. Охотничья добыча в Новой Гвинее была скудна: одичавшая свинья и сумчатый кускус – единственные четвероногие, дающие достаточно мяса. В восточной Меланезии, не считая одичавших свиней, из наземных животных есть только крысы, змеи и ящерицы. Птицы Новой Гвинеи, очень красивые, добывались ради перьев, но мало помогали как источник пищи. На некоторых островах Меланезии собирают птичьи яйца. Значительно больше дает море. Рыболовством и сбором моллюсков и ракообразных занимаются все прибрежные племена. Рыбу ловят сетями и удочками, ставят ловушки-загоны, бьют острогами и стрелами.

Еду варят в горшках и в заполненных водой секциях бамбука или жарят на углях очага. Большие количества пищи – свиней, крупные партии рыбы и овощей, запекают в земляных печах. Печи могут различаться, но принцип действия одинаков. На дно ямы кладут угли или раскаленные камни, а на них укладывают мясо, рыбу и овощи, завернутые в листья банана. Затем кладут еще несколько слоев листьев и засыпают землей. Через несколько часов еда готова. Свиней запекают на праздники и по поводу важных событий. Забивают сразу много свиней. Когда мясо готово, устроители пиршества выкрикивают имена присутствующих и вручают каждому его долю.

В восточной Новой Гвинее и на островах Меланезии употребляют настой, известный под полинезийским именем кава. Это травяной чай из корней и стебля растения кава-кава – перец опьяняющий, родственного черному перцу. Каву приготовляли разыми способами. Раньше в Полинезии сушеные корни и стебли жевали, сплевывали в общий сосуд, разбавляли водой, процеживали сквозь волокнистую оболочку кокосовых орехов, а затем пили. В Меланезии, по сей день, свежую каву-каву растирают на куске кораллового рифа или измельчают деревянным пестиком. Во всех случаях, эффект напитка сходный – слегка немеют язык и губы, появляется разговорчивость, чувство спокойствия и довольства жизнью.

Папуасы и западные меланезийцы, подобно индонезийцам, жуют бетель – смесь из семян арековой пальмы, листьев перечного кустарника и извести, полученной при отжиге раковин. Во рту смесь бетеля вступает в химическую реакцию со слюной и приобретает кроваво-красный цвет. Через несколько минут смесь выплевывают. Бетель дает легкий одурманивающий эффект, хотя наркотиком не является. От жевания бетеля губы приобретают кроваво-красный цвет, а зубы чернеют.

Жители Новой Гвинеи страдали от относительного перенаселения. Выражалось оно в нехватке животной пищи. Растительной еды всем хватало, но мяса было недостаточно. Особенно это проявлялось в густонаселенных нагорьях, где истреблены пригодные для охоты животные и нет рыбы. Нет там условий и для выпаса свиней; их кормят с огородов. Свиней забивали лишь по случаю торжества, нередко только для мужчин, присвоивших право есть свинину на мужских праздниках. В Меланезии (кроме удаленных от моря селений) много рыбы и моллюсков, но мясо всегда ценилось выше рыбы. Все это подталкивало к пищевому каннибализму.