Текст книги "Пощекочи нервишки. Новый год с Ужасной Сюзанной"

17. Голодная Вика

– Я оголодала! – провозгласила Вика, нависнув над Андреем, который спал на матрасе, постеленном на полу.

– Чего? – пролепетал тот спросонок, разлепляя веки. И тут же спохватился и радостно ответил: – Да-да, конечно, Вика. Не представляешь, как я оголодал. Прямо алчу с начала нашей поездки.

Он покосился на сопевшего чуть поодаль Мусу, стал собирать подушку и одеяло.

– Ты чего делаешь? – спросила Вика, наблюдая за его странными действиями.

– Уйдем в туалет, чтобы никому не мешать, – разъяснил Андрей. – Жанна крепко спит, не проснется. В туалете нам никто не помешает.

Вика отпрянула от него.

– Ты че удумал?! – разразилась громким шепотом она.

Андрей, не понимая, застыл на месте. Подушка и одеяло упали на матрас.

– Ты же сама сказала, что оголодала, – сказал молодой человек. – Я решил утолить твой голод. Ну… это в сексуальном плане…

Вика зашипела на него, как анаконда:

– Ты озабоченный кретин! Совсем крыша поехала от этого дела! Я жрать хочу! То есть – есть! Ты меня понял? Кушать! Кушать!

Андрей отступал от старосты студенческой группы, потому что ему показалось что та не на шутку разозлилась.

– А-а, – разочарованно протянул Андрей. Он зевнул и с явным сожалением постоял на месте, мигая в темноту. Затем он стал укладываться обратно спать.

Девушка с изумлением смотрела на то, как молодой человек укладывается на матрас и натягивает одеяло.

– Андрей, – позвала она его, но молодой человек положил голову на подушку и закрыл глаза.

Староста не выдержала и стала его тормошить.

– Андрей, не спи, – шепотом приказала она.

– Чего еще? – недовольно открыл глаза Андрей.

– Я есть хочу.

– Так в чем дело? Я при чем тут?

– У тебя еды нет?

– Откуда? Мы же ехали в отель, а не в поход. Спроси у Мусы и Лады.

– У них я уже посмотрела в сумках, у них нет.

– А меня чего спрашивала?

– А твоей сумки я не нашла. Она, видимо, осталась в вашем с Мусой номере.

Сон слетел с молодого человека.

– Че, не нашла моей сумки?

– Да.

Андрей подумал и решил, что сумку можно будет взять утром.

– Утром разберемся. Потом в ней еды нет. И у Мусы еды нет. Мы же в отель собрались. Планировали поесть утром.

Он вновь лег и закрыл глаза.

Но Вика стала опять его теребить.

– Андрей, я не доживу до утра. Я есть хочу.

Андрей сел на матрас.

– Почему ты не стала есть на железнодорожной станции, как мы все?

Вика крякнула.

– Я на диете, – прошептала она. – Уже больше суток не ела.

– Так можно было на праздники прервать свою диету.

– Я и решила ее прервать. Только прервать ночью. На праздники. Думала, поем в отеле в новогоднюю ночь. Я же не знала, что мы окажемся запертыми в отеле с сектантами.

– Так от меня ты чего хочешь?

Вика замолчала и жалобно посмотрела на Андрея.

– Будь котиком, спустись на кухню и принеси мне чего-нибудь покушать.

Андрей уставился в полутьму, пытаясь рассмотреть, издевается ли староста над ним.

– Давай расставим все по местам. Ты хочешь, чтобы я сейчас разобрал громадную баррикаду, которой мы завалили дверь нашего номера, чтобы сюда не ворвались дьявольские сектанты. Спустился по темной лестнице вниз, где свирепствуют жуткие «елкопоклонники», рискуя жизнью, прокрался на кухню и выкрал оттуда кусок пирога, затем чудом вернулся обратно. И все для того, чтобы принести тебе кусок пирога?

Андрей выдержал артистическую паузу и спросил с выражением:

– Скажи, я все правильно изложил?

Вика просияла улыбкой и закивала головой.

– Ага, все правильно.

Андрей развел руками.

– И как это у вас у женщин все так просто получается. С какой стати мне рисковать своей жизнью?

Вика закусила кончик указательного пальца.

– Ну-у, – протянула она, – я могла бы…

Она закатила глаза.

– Я могла бы что-нибудь сделать для тебя.

Комок застрял в горле Андрея:

– Че-е? – сдавленным голосом проговорил он. – Я сейчас плохо понял, что ты имеешь в виду.

Вика коварно улыбнулась и, подумав, сказала:

– Я смогла бы… скажем, дать потрогать тебе свою грудь.

Андрей захрипел, но не успел ответить «да», потому что его оттолкнул в сторону Муса.

– Три раза! – завопил он. – И я принесу весь холодильник!!! Сейчас же!!

Он замер, как скульптура покорителя космоса, с вынесенной вперед рукой, направленной прямо на грудь старосты.

– Пусть мне захватит порцию! – послышался с кровати тоненький голос Жанны.

Андрей откашлялся и, поняв, что остается за бортом бартерной операции, подал голос:

– Тогда ты тоже должна дать потрогать свою грудь.

Жанна села на кровати, по-турецки поджав под себя ноги.

– Это еще почему? – возмутилась девушка. – Ты посмотри на грудь Вики, она меньше трех холодильников не стоит.

Андрей обижено засопел, отодвигая в сторону оцепеневшего Мусу.

– Нет, это неравнозначная цена, – возмутился Андрей. – За каждую грудь своя цена.

Вика скрестила перед собой руки и, нахмурив брови, выступила вперед.

– Ты хочешь сказать, что моя грудь не такая хорошая и мало стоит?

Андрей смущенно кашлянул.

– Нет, я не это имел в виду, я хотел сказать, что за каждый… то есть каждую… Черт, как это сказать… В общем, за каждую грудь нужно…

– По холодильнику, – закончила за него Жанна. – А так как у Вики их две, то и объем еды должен составлять два холодильника.

Короче, парни и сами не смогли понять, как очутились за дверями номера в темном коридоре отеля с ответственным заданием притащить каждому по холодильнику еды.

– Новый год, а мы и не отмечаем его вовсе, – сказал им вслед Жанна. – Про шампанское не забудьте.

– Захватим, – со вздохом отвечал Андрей, стоя за порогом номера.

Вика дала свое напутствие.

– Только смотрите, чтобы это была не человечина – ведь в низу сектанты, «елкопоклонники». Они запросто могли принесенного в жертву человека пожарить и положить в холодильник. Так вот человечину я есть не стану.

– Как я тебе определю мясо – человечина это или нет? – возмутился Муса.

Жанна высказала догадку.

– Человечина похожа на свинину. Ты попробуй мясо…

– Кто? Я?! – изумился Муса.

– Ну да, если похоже на свинину, не бери. Лучше возьми индейки грамм этак триста, не, лучше пятьсот, сырку возьми, только не вонючего…

Андрей не выдержал.

– Слушай, я не служба доставки, и мы не в супермаркет идем, – ответил он Жанне. – Мы идем тырить пищу у «елкопоклонников». Сектантов! Может, живыми обратно не вернемся. Мы спускаемся в Темное царство!

Жанна хмыкнула.

– А если вернетесь с просрочкой, то какой смысл от вашего похода в Темное царство.

Вика кивнула.

– Жанна дело говорит, – весомо сказала староста. – Поэтому смотрите, чего берете. И шампанское не забудьте.

Муса всплеснул руками.

– И ты туда же!

– Конечно, грудь-то моя! Поэтому и продукты заказываю – я!

При упоминании о вознаграждении Муса вскипел страстным огнем.

– Сделаем, староста, – сказал он и, схватив за шиворот Андрея, который собирался привести в дискуссии некие весомые аргументы, утащил за собой за порог номера.

Дверь захлопнулась, и парни оказались в кромешной темноте. Они на ощупь двинулись к лестнице.

Андрей, боявшийся, что излишняя горячность Мусы может раскрыть их присутствие сектантам, сказал на ухо другу:

– Ты только держи себя в руках.

– А-а-а! – заорал от неожиданности Муса и шарахнулся в сторону, ударившись о дверь одного из номеров.

Андрей в ужасе зажал ему рот рукой.

– Тише ты! – зашипел он на друга.

Тот откинул ладонь Андрея.

– Чего ты так пугаешь? – шепотом ответил он. – Еще нас услышат эти «елкопоклонники» и принесут в жертву.

Андрей приложил палец к губам.

– Зато если вернемся обратно с едой, – проговорил он.

Перед глазами обоих возник горячий образ старосты. Она, казалось, каждому сказала: «Я готова дать пощупать свою грудь».

Пламя обожгло жилы Мусы. Он схватил в охапку Андрея и потащил к лестнице.

– Плевать, пусть хоть три тысячи секстантов, этих «елкопоклонников», «Свидетелей нового года», «Созерцателей еловой шишечки», я не оступлюсь за такой приз. Три холодильника принесу вместе с тремя ящиками шампанского.

Андрей, который обладал менее богатым воображением, беспомощно трепыхался в руках друга и напрасно взывал к голосу разума.

– Пусть сейчас все сектанты предстанут передо мной! – жарко ревел Муса. – Я всех извращенцев готов победить вот этими руками!

И он швырнул Андрея вниз по лестнице. Тот с криками покатился по ступенькам. Когда Андрей достиг конца лестницы, Муса его участливо спросил:

– Сколько ты там извращенцев видишь?

В ответ послышался стон:

– Одного…

– Что, только одного сектанта?

– Не-а, одного придурка, с которым я сейчас разговариваю! И которому сейчас сломаю шею!

Андрей взлетел по лестнице вверх и сцепился с Мусой.

– Ах ты предатель!

– Тихо ты, успокойся, – отмахивался Муса от Андрея. – Главное, мы даже выяснили, что внизу никого нет.

Андрей остановился. Оба дышали тяжело.

– Ладно, – согласился с другом Андрей, – но в следующий раз первым по лестнице пойдешь ты.

– Хорошо, – ответил Муса и опять столкнул друга с лестницы вниз.

Однако Андрей на этот раз схватил его за ремень на брюках, и оба студента, ругаясь и пыхтя, скатились по ступенькам вниз. Оказавшись в конце лестницы, они сразу почувствовали запах кориандра, корицы, ванили и свежевыпеченного теста. Оба сразу забыли про распрю и поднялись на ноги. Дом хранил молчание.

Оба вдруг вспомнили, что в доме празднуют свои ритуалы сектанты – то ли «елкопоклонники», то ли «свидетели нового года». Им обоим стало не по себе.

На цыпочках они прокрались к гостиной и заглянули туда. Елка стояла на месте и мигала огоньками, распространяя новогоднее настроение. Часы с золотым циферблатом отсчитывали время. Казалось, что люди еще мгновение назад были здесь, но нечто заставило их уйти. На подлокотнике кресла стояла чашка с дымящимся кофе. Подушки дивана еще хранили очертания тел.

– Мы только быстренько зайдем на кухню, возьмем что-нибудь покушать и вернемся, – зашептал Муса. Он говорил так, чтобы больше успокаивать себя, нежели давать указание Андрею. Но товарищ на этот раз не сплоховал – он нырнул за спину Мусе.

– Конечно, ты прав, – сказал Андрей и, прикрываясь Мусой, как щитом, стал толкать его в сторону кухни. Муса даже не успел зацепиться за косяк.

В коридоре было тихо, мигала развешанная на стене гирлянда. Не было слышно ни звука.

Друзья оказались на кухне. Здесь тоже никого не было. Во всем доме стояла тишина. Дом будто вымер.

Тихо переговариваясь, парни стали шуровать по кухонным шкафам и холодильникам. Нагрузившись едой, Муса и Андрей пошли к лестнице.

Андрей шел первым, Муса следовал за ним. На середине лестницы Андрей оглянулся. Он замер на месте. Через открытую дверь гостиной он увидел черную фигуру, которая стояла возле елки над мертвым телом, что лежало среди подарков. Фигура была черная-пречерная. Очертаниями она напоминала человеческую. Но голова была, как полусфера, плечи чересчур широки, а талия очень узкая.

Муса тоже увидел странную фигуру. Она показалась ему призраком, который завис над полом и задумчиво глядел на мертвое тело. Парни пулей взлетели по лестнице и бросились в номер.

18. Кровавый след

За входной дверью раздался страшный грохот, будто разом выстрелили из нескольких пушек. Все, кто был в гостинице, исключая Крола Батьковича – тот опять отправился в туалет строить планы на новый год, – кинулись на улицу.

На ступеньках и на блестевшем снегу внизу крыльца четко были видны кровавые следы. Следы вели в сторону леса, который черной стеной стоял поодаль.

Белка проявила себя как решительный сыщик. Она поглубже напялила на ушки свое кепи с двумя козырьками.

– Товарищи! – воскликнула она, бешено вращая косыми глазами. – Это же явно следы преступника! Все следуем за преступником! Поймаем негодяя.

19. Бомба

– Это валет, а это шестерка! – горячился председатель синдиката клоунов.

– Сам ты шестерка! – огрызнулась Матрена Федоровна. – У меня все тузы! Все козыри!

Елена Анатольевна поправила пенсне.

– Простите, но и у меня тузы и все козыри.

Все трое сидели в снежной норе. Здесь было тепло и уютно. Все трое, что называется, сидели в засаде, а на деле коротали время за карточной игрой.

Председатель поправил свои ветвистые рога.

– У меня тоже есть тузы! – заявил клоун и выложил перед ведьмами четыре карты.

Матрена Федоровна с размаху представила свои тузы. Елена Анатольевна спокойно разложила четыре карты, которые тоже были тузами.

Все трое с минуту изучали девять карт, которые являлись тузами.

– Мне кажется, что кто-то здесь жульничает, – с издевкой сказал председатель, поигрывая молоточком.

– Точно, – сварливо отозвалась Матрена Федоровна. – Кто бы это мог быть, а? Ну-ка скажи нам.

Елена Анатольевна сняла с носа пенсне, протерла стекла и вновь водрузила на свою переносицу.

– Да, хочется знать, кто из нас шулер. И знаете, коллеги, – сказала она в нос, – мне кажется, что я знаю, кто.

– И я знаю, кто! – закричал председатель, замахиваясь молотком на ведьм.

– Я тоже, – заявила Матрена Федоровна, засучивая рукава своего платья-снежинки, будто собиралась драться на кулаках.

Елена Анатольевна из-за спины вытащила метлу с толстым черенком.

Назревающую драку прервала Ужасная Сюзанна. Ее голова появилась сверху.

– Бабули, вы чего тут раскричались! Я же сказала вам сидеть в сугробе в засаде.

– Сюзан, мы сидим, – сказала Елена Анатольевна, пряча обратно за спину метлу.

– Ага, – согласилась Матрена Федоровна, хватая председателя синдиката клоунов за ворот, – сейчас засадит кое-кому в глаз!

– Точно! – закричал председатель, замахиваясь молоточком.

– Отставить! – зарычала Ужасная Сюзанна, так что ведьма и клоун отпрянули в стороны.

Ведьмы и клоун обратили все свое внимание на торчавшую в снежном потолке норы голову Снегурочки.

– Мы зачем здесь, по-вашему, собрались? – грозно спросила Ужасная Сюзанна.

Ведьмы посмотрели на председателя.

– Новый Год встречать? – боязливо предположил клоун.

Ужасная Сюзанна расплылась в улыбке.

– Ты молодец. Нет, ты просто молодец!

Клоун выпятил вперед грудь и с презрением посмотрел на ведьм: мол, знай наших.

– Лизоблюд, – фыркнула Елена Анатольевна.

– Согласна, что он лизо… – тихо сказала Матрена Федоровна. – Только лизо… чего не скажу, потому что я культурная.

Сюзанна продолжала.

– Зачем нам встречать Новый Год?

Председатель пожал плечами.

– Чтобы отпраздновать?! – предположил он.

– Нет! Чтобы его схватить! Поняли?

– Нет! – ответили в один голос ведьмы и председатель.

Сюзанна разразилась кратким спичем, в котором в прямой и завуалированной форме высказала свое мнение о компетентности своего сотрудника и бабуль.

– С кем я работаю! – возмущалась Сюзанна.

Она посмотрела на молча внимавших ее словам бабуль и председателя.

– Вот вам, – с этими словами Сюзанна кинула своим подчиненным сверток, запакованный в праздничную бумагу и перевязанный ленточкой. – Избавьтесь от этого – это бомба!

– Спасибо, Сюзанночка, – обрадовалась Елена Анатольевна, – какой подарок.

Сверток выхватила Матрена Федоровна.

– Куды грабли суешь, не видишь, что это мне подарок! – сварливо сказала она и поднесла подарок к уху. – Тикает. Сюзанночка, ты бабушке решила часы подарить? Так у меня в смартфоне приложение есть.

– Это мне! – заорал председатель, вырывая подарок из рук ведьмы. – Мне подарили бомбу! Начальница знает, что я по бомбам специалист, и мне решила подарить.

Сюзанна покачала головой.

– Избавьтесь, пока не рванула, – сказала она. – В остальном инструкции те же: сидеть и ждать моей команды. Я сейчас пойду со всей честной компанией по следам убийцы. Покружим немного по лесу, глядишь, и найдем этого преступника. А вы мне здесь сидеть и чтобы ни гу-гу.

Сюзанна оставила бабулек и клоуна разбираться с бомбой, вылезла из сугроба и пошла к отелю, у крыльца которого все планировали собраться.

Она не прошла и десяти шагов, как раздался взрыв, приглушенный слоем снега.

Сюзанна крякнула.

– Надо же было дать задание трем идиотам избавиться от бомбы, – сказала она себе.

Сюзанна вернулась. Вместо сугроба была небольшая воронка, в которой сидели две ведьмы и клоун. Их лица были черны от сажи, а одежда порвана.

Председатель синдиката клоунов страшно возмущался:

– Я же говорил резать красный, а ты: «синий, синий»!

Елена Анатольевна, смущенно поправляла чудом не снесенное взрывом с носа пенсне.

– Видимо, блик на линзах, – томным голосом говорила она.

У Матрены Федоровны было другое мнение:

– Я вам сказал, что нужно сразу резать все провода. Авось, правильный и отрезали бы.

Но все трое замолкли, увидев Снегурочку, представшую перед ними с упертыми в бока руками – ее вид не предвещал ничего хорошего.

– Та-ак! – проговорила повелительница ужаса. – Быстро домой, привести себя в порядок и обратно сюда.

Ведьмы и клоун не сговариваясь прыгнули в моторизированные сани и умчались прочь по блестящему снегу. Они еще радовались, что легко отделались.

Сюзанна покачала головой:

– С персоналом нужно работать, – говорила она себе.

20. Двенадцать месяцев

Семь темных силуэтов шествовали по блестящему снегу в сторону леса. Небо над их головами было усеяно множеством звезд. Граф, Оксана, Ляма, Бизон, Пастор, Эльза гуськом следовали друг за другом, будто гномы из сказки про Белоснежку. Вскоре их догнала Ужасная Сюзанна. Она выделялась из общей массы своей синей шубкой Снегурочки, расшитой серебром. Сюзанна решила последовать за остальными, но при этом она успела забежать за дом и дать указания спрятавшимся в сугробе бабулям-снежинкам и председателю синдиката клоунов, которые так удачно обезвредили бомбу, что Сюзанна вытащила из-под елки.

Сюзанна быстро нагнала белку и остальных. За Сюзанной неотлучно следовал клоун брат Пого, а ныне временно исполняющий должность малыша-эльфа. Хотя странно, как здоровенный пожилой бугай может исполнять роль эльфа, но с Ужасной Сюзанной лучше не спорить: «Сказала эльф, значит, эльф!»

Белка и ее спутники решительно ступили под полог леса и оказались в сказочном ночном мире. Снег блестел под светом звезд, который аккуратно прокрадывался через изогнутые, посеребренные инеем ветви лесных деревьев. Корявые пни были, словно затаившиеся лесовики, а стволы деревьев, будто ноги лесных великанов.

Кровавые следы были четкие, и их хорошо было видно на снегу. Как будто кто-то специально оставлял эти следы на снегу, чтобы увести за собой людей.

– Странные следы, – заметила белка. – Странные отпечатки ног.

– Что тут странного? – спросила шедшая за ее спиной Оксана. – Только то, что шедший был мужчина, который носит итальянские сапоги? А вы ожидали, что он босой пойдет?

– Ну, они, по крайней мере, должны быть менее кровавыми, кровь уж должна была бы закончиться. Так нет – след до сих пор кровавый, – вещала белка, многозначительно жестикулируя, словно бывалый детектив из классического романа. – Это сколько надо было выдавить крови, чтобы так поливать свои следы.

Ужасная Сюзанна, которая, в отличие от остальных, шла рядом с белкой и, умудряясь каким-то магическим способом не проваливаться в сугроб, подала голос:

– Два с половиной человека, – хрипло заметила она. – Нужно было слить кровь из двух с половиной человеческих тел.

Шедший рядом с начальницей в прошлом профессиональный мясник мафии брат Пого хотел сделать уточнение, что скорее всего кровь была слита из двух человеческих тел, но зная, что Сюзанна ненавидит, когда ей указывают, промолчал.

– Как людей? Кровь человеческая? – удивилась Оксана.

Граф, следовавший за спиной невесты, мягко сжал ее плечо.

– Милая, по запаху это человеческая кровь, – сказал он. – Я не стал тебе говорить, чтобы лишний раз не тревожить.

Оксана пожала плечами.

– А что меня может волновать, когда я следую по темному новогоднему лесу в компании своего жениха-вампира и его друзей-вурдалаков, а ведет нас сумасшедшая белка, которой вздумалось играть в детектива? И сопровождает нас ведьма в костюме Снегурочки с наглухо закрытым лицом маской, а также ее подручный эльф-переросток с клоунским носом, которому место у плахи мясника, а не в цирке. Поэтому как меня могут волновать какие-то кровавые следы, по которым мы решили выследить убийцу неизвестного, что следит сейчас под елкой?

Эльза услышала речь двоюродной сестры.

– Молодец, чувиха, наконец ты становишься нормальной, – сказала готка, шлепая по рукам Ляму, который под видом помощи хотел ущипнуть ее за пятую точку. На счастье Лямы, Пастор шел впереди и не видел действий соперника. Бизон лишь молча хрюкнул в кулак и поддержал Ляму, постучав по спине.

Белке не понравились слова Оксаны по поводу ее сумасшествия, но в это время впереди блеснул огонек – там горел костер. Следы четко вели на огонек, который, словно запутавшаяся между деревьев звездочка, манил к себе.

Кровавые следы вывели на большую поляну, в середине которой горел большой костер. Языки пламени полыхали то одним цветом, то другим, от костра веяло то летним зноем, то морозной стужей, то весенней теплотой, то осенней сыростью. Костер явно был магический. Вокруг костра сидели двенадцать бородатых мужчин в шубах и весело переговаривались.

На поляну вышли все путники, кроме Сюзанны и ее эльфа. Пого наступил впопыхах на ногу Снегурочки, и та стала его отчитывать за косолапость, немилосердно щелкая по красному носу. Путники встали перед костром и поздоровались.

Один из бородачей – молодой мужчина – вздрогнул и попятился от костра к лесу.

– Чур меня, – простонал он упавшим голосом, глядя на пришедших. – Вы что, все за подснежниками? Совсем сдурели!

– Нет, расслабься, – успокоил мужчину Бизон. – Мы в новогоднем лесу убийцу ищем. Может, кто-то поможет.

Мужчина выдохнул.

– Садись обратно к костру, братец Апрель, – крикнул ему самый рослый мужчина, у которого была седая белая борода. В руке он держал посох, выточенный полностью изо льда, отчего казалось, что посох хрустальный. – Хватит нервничать. Ты с ума сойдешь с этими подснежниками. Нельзя же быть таким нервным.

– Тебе бы мои проблемы, – вздохнул молодой бородач, возвращаясь обратно к костру. – Ты бы от слов «подснежники» вздрагивал бы.

– Сказали тебе, брат Апрель, что не подснежники они ищут, а убийц.

Седобородый почесал бороду своим посохом.

– А в каком месяце у нас убийцы произрастают, кто помнит? – спросил он, закатывая глаза.

Рыжебородый мужчина зрелых лет заерзал на месте и выкрикнул:

– По статистике, весной у шизофреников обострение!

Апрель вскочил.

– Чего?! Опять я?! – Он насупился и ткнул пальцем в рыжебородого. – Осенью тоже психические обострения, братец Ноябрь. Поэтому они пришли к тебе. Вот и обеспечь им убийцу!

Братцы Октябрь и Сентябрь, сидевшие рядом с Ноябрем, потихоньку отсели в стороны. Но Ноябрь не собирался сразу сдаваться.

– Есть же еще Март и Май! – закричал он. – Они тоже весенние месяцы, а у них тоже с ума сходят люди. Есть и убийцы!

На защиту Мая встали летние месяцы, бороды которых были подозрительно завиты и напомажены.

Постепенно все бородачи включились в спор.

Белка радостно улыбнулась своими кривыми зубами и сказала:

– Как это все мило, хорошо, по-домашнему.

– Ага, душевно, – согласился с нею Бизон.

Оксана с Графом и Пастор с Эльзой не обращали внимание на симпозиум, проходивший возле костра, и вели свой разговор, суть которого сводилась к тому, что стоит бросить погоню за убийцей по темному лесу и вернуться обратно в отель.

Один лишь Ляма утирал со своего мертвого лица морозные сопли и пытался призвать все двенадцать месяцев к порядку.

– Нам убийцу надо найти! – говорил он им. – Следы через поляну ведут дальше в лес. Как давно прошел убийца? Как он выглядит?

Но двенадцать месяцев не слушали его и активно дискутировали. Неизвестно, сколько бы еще продолжились бы эти лесные дебаты, если бы хриплый с рычанием голос не прозвучал на поляне.

– Ага! Вот они где, сидят супчики! – это Ужасная Сюзанна, проведя воспитательную работу со своим бугаем-эльфом, наконец появилась на поляне. Она предстала в костюме Снегурочки перед двенадцатью месяцами.

При звуках голоса Сюзанны бородачи разом замолкли и замерли, словно фигуры на картине.

Седобородый попытался спрятать свой ледяной посох за спиной, а когда понял, что это у него не получается, попытался сунуть его кому-нибудь из рядом сидящих месяцев. Но это ему не удалось. Все братцы-месяцы чурались посоха, будто он был чумной.

Братец Ноябрь не выдержал:

– Это не мы, – с перепугу взвизгнул он. – Это не мы… тьфу, то есть мы не двенадцать месяцев.

– Ты чего несешь, – прошептали рядом и дали ему леща по лбу так, что меховая шапка слетела с головы братца Ноября. Тот бросился поднимать ее дрожащими руками со снега.

Ужасная Сюзанна покачала серебряным кокошником и уперла руки в бока, что говорило о том, что ничего хорошего ждать от Снегурочки не стоит.

Братец Октябрь – это он дал по голове Ноябрю – заулыбался:

– Мы туристы, начальница… Ой, девочка, – сбивчиво начал он объяснять, – у нас слет бардовской песни.

– Это под новый год? – издевательски спросила Ужасная Сюзанна.

– Нет… то есть да, новогодний слет бардовской песни, – братец Октябрь совсем потерялся под пристальным взглядом черных эбонитовых глаз Сюзанны и загрустил.

– Мы бомжи, – в отчаянье крикнул кто-то, – отстали от мусоровоза, сами не местные.

Седобородый, который безуспешно пытался спрятать за спиной хрустальный посох, выдвинул свою версию нахождения в лесу:

– Дальнобойщики мы. Машины на шоссе стоят, сходите проверьте.

Сюзанна страшно рассмеялась и указала на посох:

– Экий ты смешной, а в руках у тебя что?

Седобородый закрутился на месте, ища поддержки у братьев, но те лишь опускали глаза.

– Ах, так это тормоз! – радостно воскликнул он. – От фуры отпал!

Сюзанна громко вздохнула, и, казалось, каждая веточка в лесу вздрогнула.

– Значит, тормоз? – переспросила страшная Снегурочка, делая шаг по направлению к костру.

Бородачи вздрогнули и были близки к панике, особенно летние месяцы.

– Тормоз, – упавшим голосом проговорил седобородый.

– Сам ты тормоз, братец Декабрь, – сказала Ужасная Сюзанна, – ты лучше скажи мне…

– Я не братец Декабрь… – слабо стал протестовать седобородый, но быстро замолк под взглядом черных глаз Сюзанны.

– Так вот скажи мне, тормоз Декабрь, знаешь ли ты Новый Год? Вы ведь, должно быть, приятели?

Братец Декабрь замотал головой.

– Помилуйте, незнакомая мне девушка, с Новым Годом еще никто не знаком, он должен прилететь к нам из космоса на ракете в двенадцать часов. Так всегда происходит каждый год.

Сюзанна подошла еще ближе к костру и сидевшим подле него двенадцати месяцам.

– Сегодня ты передаешь свой посох братцу Январю, так ведь? – спросила Ужасная Сюзанна.

После ее слов один из бородачей встал на четвереньки и, прячась за спины товарищей, пополз прочь с поляны.

Братец Декабрь опять заметался на месте, ища глазами братца Января.

– А его сегодня нет, – слабым голос сказал он. – Он это… болен… Диарея…

– Да неужели? – с наигранным удивлением спросила Сюзанна.

– Он ногу потянул, – сказал кто-то.

– Аллергия у него.

– У него гланды.

Тем временем братец Январь на четвереньках заполз за толстый ствол сосны и перевел дух. Но радовался он рано, потому что перед ним возникла некая чернота, которая вылепилась в лицо Ужасной Сюзанны.

– Ку-ку! – прохрипела она.

Братец Январь взвился над землей на полтора метра и бросился обратно на поляну. Он упал возле костра и уперся головой в сапожки с острыми носами, которые носит Снегурочка, ну а в данный момент Ужасная Сюзанна.

Братец Январь поднял голову и встретился взглядом с черными-пречерными глазами Сюзанны.

– Аяя-уяяя-а таа, а тут… – промямлил он.

– Очень содержательно, – заметила белка.

– Конечно, – согласилась с ней Сюзанна, – говорит о многом?

– О чем же?

Сюзанна взяла за шкирку мужчину и легко приподняла его над землей.

– Значит, у него болят гланды, – сказала Сюзанна и участливо спросила Января: – Ведь да?

– Да, – брякнул братец Январь, – то есть нет. Нет, уже не болят. Но болели. Сильно болели. Но я на четвереньки встал, снега покушал, почесался спиной о сосну, вот гланды и прошли. Слава народной медицине. Да какой медицине! Это самое настоящее новогоднее чудо!

– Чудо?

– Конечно, чудо.

– Так я тебе сейчас еще одно чудо устрою – у тебя вообще гланды болеть перестанут. Вернее, я их тебе сейчас вырву.

– За что?! – чуть не плача простонал зимний месяц.

– А ну говори, когда прилетает на ракете Новый Год. Сейчас же говори!

Месяц Январь от ужаса не мог сказать ни слова. И он даже подумал, что умрет от страха и будет тогда в году не двенадцать месяцев, а всего лишь одиннадцать. Но тут на радость его и всех годовых месяцев произошло чудо. Ужасная Сюзанна стала блекнуть и становиться прозрачной. Она отпустила ворот шубы Января, и мужчина упал на снег. А когда он вновь поднял голову, то нигде не увидел Ужасной Сюзанны.

– Чего это с ней? – в изумлении проговорил он.

Подошел эльф-переросток, клоун Пого. Одной рукой он держался за подбитый правый глаз, в который ему врезала во время воспитательной работы Ужасная Сюзанна.

– Призвали начальницу, – разъяснил брат Пого. – Кто-то провел обряд призвания Ужасной Сюзанны.

Белка почесала носик лапкой.

– Как призвали? – спросила она.

Братец Декабрь развел руками.

– Такое вообще возможно? – изумился он.

Оксана поплотнее прижалась к Графу и спросила:

– А зачем?

Клоун Пого хмыкнул.

– Я не знаю зачем, но дураку, который сейчас вызвал Ужасную Сюзанну, явно не поздоровится.