Текст книги "Когнитивная Война"
Автор книги: Кирилл Шнайдер
Жанр: Журналы, Периодические издания
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Когнитивная война – это метод введения войны, что воздействует на высший уровень мышления человека, его смыслы и ценности, которые предопределяют его поведение. Также, когнитивная война направлена на обман человеческого мозга путём выявления и эксплуатации ошибок восприятия и суждений отдельных индивидов, групп или больших сообществ – государств, наций.
Понятие «когнитивная война» была введена относительно недавно. Как описано в документе Warfighting 2040*: большинство конфликтов остались на традиционном пороге введения войны, теперь появились новые – информационная и когнитивная войны. В то время, как человеческий разум становится новой областью введения войны. Информационная война часто используется в XXI веке, в эру технологий и СМИ, когда информация может воздействовать на человеческий разум в удобной, для инициатора, позиции. Ранее информационная война использовалась в агитационных кампаниях, деморализующие и таким образом ослабляющие противника, либо наоборот – поднимали боевой дух соотечественников. Основными инструментами для агитации были; газеты, плакаты, листовки. В газетах могла распространятся дезинформация, к примеру в период войны, когда нужно обвинить вражескую сторону в смертях гражданских лиц, даже если на самом деле этого не было. Агитационные плакаты использовались зачастую в Первой и Второй мировой войне, для поднятия боевого духа товарищей и народа, высмеивания противника и героизации солдат, служивших на фронте. Также пропаганда помогла прийти к власти Адольфу Гитлеру и партии НСДАП.
В этой статье, мы ознакомим вас с методической рекомендацией, разработанной в Innovation Hub NATO, по заверению руководителя Ф. Дю Клюзеля, где указывается новый метод введения войны без использования традиционных видов вооружения. Основным инструментом этой войны является – любая информационная технология (смартфон, компьютер, умные устройства), где хранятся данные пользователя и он автоматически становится марионеткой (sockpuppet*). Область введения войны теперь рассматривается человеческий мозг – самый, на данный период времени, уязвимый для информационных атак и подмены ценностей, мыслей, чувства, идеологию, мировоззрение.
Авторы: Air-Force General Eric AUTELLET, Dr. Norbou BUCHLER, Pr. Bernard CLAVERIE, Pr. Tanguy Struye DE SWIELANDE, Air-Force Lieutenant General Gilles DESCLAUX, LCol. François DU CLUZEL DE REMAURIN, Cadet Sam KONEN, Dr. Barbara KOWALCZUK, Air-Force General André LANATA, Hervé LE GUYADER, Air-Force Major General Philippe MONTOCCHIO, Kimberly ORINX, Dr. Baptiste PRÉBOT, John WHITEAKER, Dr. Michael WUNDER
Институт: NATO SCIENCE AND TECHNOLOGY ORGANIZATION
Супервайзеры: B. Claverie, B. Prébot, N. Buchler and F. Du Cluzel.
Краткое изложение
За последние несколько десятилетий военные действия претерпели кардинальные изменения, отойдя от физических угроз, связанных с обычными вооруженными действиями. Война теперь движется навстречу социальным и идеологическим угрозам, создаваемым средствами массовой информации и достижениями в области технологий. Появление этого нового типа ведения войны отличается от всего, что мы видели раньше. Хотя она использует элементы предыдущих видов гибридной войны, охват и уровень воздействия, которыми она обладает, делают ее гораздо более опасной, чем ее предшественницы. Мы назвали этот новый способ ведения войны когнитивной войной.
Когнитивная война, хотя и имеет ряд сходств с другими нетрадиционными и non-kinetic1 типами боевых действий/операций, в конечном счете уникальна по своему исполнению и цели. В этой статье мы исследуем истоки некинетической войны, сначала обратившись к Холодной войне и использованию психологических операций (PsyOps). Мы следим за эволюцией военных действий, отмечая, что развитие технологий привело к появлению радиоэлектронной борьбы, а затем и кибер войны. По мере дальнейшего развития кибернетических возможностей разведка становилась все более важной областью, а информация военные действия начали развиваться. Однако когнитивная война идет на шаг дальше, чем просто борьба за контроль над потоком информации. Скорее, это борьба за контроль или изменение того, как люди реагируют на информацию. Когнитивная война направлена на то, чтобы заставить врагов уничтожить самих себя изнутри.
Мы определяем когнитивную войну как использование общественного мнения в качестве оружия внешним субъектом с целью влияния на общественную и правительственную политику и дестабилизации общественных институтов.
Дестабилизация и влияние являются фундаментальными целями когнитивной войны. Эти цели направлены на то, чтобы посеять недовольство в обществе или поощрить определенные убеждения и действия2. Утечки с Национального съезда Демократической партии (DNC) 2016 года являются хорошим примером того, как иностранная держава использует разногласия для дестабилизации общества. Террористические группировки, подобные «Аль-Каиде»(* «Аль-Каида» – террористическая организация, запрещенная на территории Российской Федерации), демонстрируют, как радикальные идеологии могут влиять на гражданское население и вербовать его. Никогда прежде столь коварную манипуляцию не было так легко осуществить, как сегодня. Достижения в области подключения, оцифровка, неврология и психология принесли обществу огромное количество благ. Тем не менее, 3 с каждой новой возможностью возникает новая угроза. Сегодня мы сталкиваемся с проблемами, связанными со способностью социальных сетей передавать информацию миллиардам желающих людей за считанные минуты. Мы должны защищаться от алгоритмов, которые могут определить, кто будет наиболее восприимчив к размещенным материалам и кто наиболее охотно их распространяет. Современная способность подделывать информацию и манипулировать ею беспрецедентна, а недавние достижения в области искусственного интеллекта теперь также сделали видео и аудиозаписи подозрительными. Люди не уверены в том, чему верить, и даже правительственные учреждения не избавлены от этого недостатка веры. Одновременно мы революционизируем то, что знаем о том, как функционируют наш мозг и эмоции, поскольку люди экспериментируют с различными формами контроля.
Поэтому мы убеждены, что НАТО должно быстро и решительно адаптироваться для защиты от текущих угроз в сфере когнитивной войны и работать над сокращением будущих угроз. Хотя демократическое общество одновременно сложно и удивительно, оно также уязвимо. Чтобы опередить эти угрозы, НАТО должно принять оборонительные меры тремя способами. Во-первых, НАТО должно работать над разработкой рабочего определения или рамок для когнитивных актов войны. Это включает в себя набор критериев для обнаружения
когнитивных атак по мере их возникновения. Во-вторых, Североатлантический союз должен оценить уязвимость к когнитивным атакам на национальном и личном уровнях в надежде создать и вдохновить более жизнестойкое население. В-третьих, НАТО должно создать организации для поддержания связи с технологическими компаниями и решения задач, связанных с будущими военными действиями. Дополнительным заключительным соображением был бы анализ потенциальных враждебных государств, против которых мы можем использовать когнитивную войну в рамках наступательной стратегии или в качестве средства сдерживания.
Основа демократии лежит не только в законах и гражданском порядке, но и в доверии и взаимоуважении: уверенности в том, что мы будем следовать этим законам, уважать гражданские институты, уважать друг друга и наши различные мнения. Доверие сейчас находится под угрозой, истина подвергается нападкам, а демократия находится под угрозой. Сейчас самое время подготовиться, и весь мир наблюдает за этим.2
Вступление
Люди пытались влиять на общественное мнение с момента зарождения цивилизации. Это важнейший компонент политических структур, в которые мы превратились. Однако
превращение общественного мнения в оружие – это новое, угрожающее явление в том, как мы взаимодействуем. Появление Интернета и средств массовой информации сделало возможным широкомасштабное манипулирование населением с помощью
целенаправленных, доступных, мультимодальных3 сообщений, которые теперь могут существовать под маской анонимности. В море из миллиарда голосов точно определить отдельные источники стало невероятно сложно [1]. Усилие, которое в некотором смысле сравнимо со сложностью установления личности того, кто кричал “Пожар!”
в толпе. Некоторые будут утверждать, что это сделано намеренно, утверждая, что анонимность необходима для ресурсов, предоставляемых Интернетом. Другие, однако, беспокоятся о непреднамеренных последствиях, к которым это отсутствие подотчетности может привести в долгосрочной перспективе [2].
Независимо от того, какая точка зрения верна, мы считаем, что НАТО должно осознавать угрозу, которую создает наша взаимосвязанность. Тактика, ориентированная на общественность, не исчезнет со временем; они станут более эффективными. Они будут ориентированы на более широкую аудиторию. Более того, они будут становиться все более убедительными. Технологические достижения уже продемонстрировали их способность делать именно это. Не нужно заглядывать дальше утечек информации DNC за 2016
год, чтобы подтвердить скорость, с которой информация собирается и распространяется в интересах противоположной стороны.
Ожидается, что в ближайшем будущем социальные сети, новостные сети, алгоритмы автоматизации, искусственный интеллект, рекомендации по психическому здоровью и, возможно, даже наша собственная физиология будут быстро развиваться. Все это работает на то, чтобы сделать нас более подключенными, более ориентированными на данные и более любопытными. Это будет захватывающая новая эра человеческого взаимодействия. Однако дороги в нашем сознании – это не улицы с односторонним движением. В то время как люди получают информацию, они одновременно передают информацию и данные. В нынешнем виде простые строки кодов однажды смогут идентифицировать и описать все о нас. Наши привычки, наших друзей, нашу веру, нашу культуру, наши предпочтения и даже наши голоса. Впервые война не будет касаться обнаженных тел. Вместо этого война будет иметь дело с
незащищенными умами. Именно этот новый способ ведения войны мы назвали когнитивной войной.
Индивидуальные и организационные когнитивные способности будут иметь первостепенное значение из-за скорости и объема информации, доступной в современном боевом пространстве. Если современные технологии обещают улучшить когнитивные способности человека, они также таят в себе семена серьезных угроз для военных организаций. Поскольку организации состоят из людей, человеческие ограничения и предпочтения в конечном итоге влияют на организационное поведение и процессы принятия решений. Военные организации подвержены проблеме ограниченной рациональности, но на практике это ограничение часто упускается из виду. [1] В среде, пронизанной технологиями и перегруженной информацией, управление когнитивными способностями в военных организациях будет иметь ключевое значение, в то время как развитие возможностей наносить ущерб когнитивным способностям противников будет необходимостью. Другими словами, НАТО будет нужно получить возможность защитить свой процесс принятия решений и нарушить его у противника.
Данное исследование призвано ответить на три следующих вопроса:
• Повышение осведомленности о когнитивной войне, включая лучшее понимание
рисков и возможностей новых когнитивных технологий / технологий человеческого разума;
• Предоставить готовую информацию о когнитивной войне;
• И предоставить аргументы стратегического уровня, чтобы действовать так, чтобы рекомендовать или нет, Когнитивный / Человеческий разум как операционная область.
Появление когнитивной войны
От информационной войны к когнитивной войне
Информационная война (ИВ) является наиболее родственным и, следовательно, наиболее легко сочетаемым типом ведения войны по отношению к когнитивной войне. Однако существуют ключевые различия, которые делают когнитивную войну достаточно уникальной, чтобы ею можно было заниматься в рамках ее собственной юрисдикции. Как концепция, ИВ впервые была придумана и развита в рамках военной доктрины США, а впоследствии была принята в различных формах несколькими странами. Как описал это бывший командующий ВМС США Стюарт Грин, “Информационные операции, ближайшая
существующая американская доктринальная концепция когнитивной войны состоит из пяти «основных возможностей», или элементов. К ним относятся радиоэлектронная борьба, операции с компьютерными сетями, PsyOps, военный обман и оперативная безопасность”. Вкратце, информационная война направлена на контроль над потоком информации. Информационная война была разработана в первую очередь для поддержки целей, определенных традиционной миссией военных организаций, а именно для создания смертоносных кинетических воздействий на поле боя. Она не была рассчитана на достижение прочных политических успехов. По определению Клинта Уоттса, когнитивная война противостоит способностям познавать и производить, она активно подрывает знания. Когнитивные науки охватывают все науки, которые имеют отношение к знанию и его процессам (психология, лингвистика, нейробиология, логика и многое другое).
Когнитивная война ухудшает способность познавать, производить знания или препятствовать их получению. Когнитивные науки охватывают все науки, которые имеют отношение к знанию и его процессам (психология, лингвистика, нейробиология, логика и многое другое).
Таким образом, когнитивная война – это способ использования знаний в противоречивых целях. В самом широком смысле этого слова в этом смысле когнитивная война не ограничивается военным или институциональным миром. С начала 1990-х годов эта возможность, как правило, применялась в политической, экономической, культурной и социальной сферах.
Любой пользователь современных информационных технологий является потенциальной мишенью. Она нацелена на весь человеческий капитал страны.
Наиболее поразительным сдвигом этой практики от военного к гражданскому миру является повсеместное распространение деятельности в области CW(когнитивной войны) в повседневной жизни, которая выходит за рамки обычной конструкции «мир-кризис-конфликт» (с вредными последствиями). Даже если когнитивная война может быть проведена в дополнение к военному конфликту, она также может проводиться в одиночку, без какой-либо связи с привлечением вооруженных сил. Более того, когнитивная война потенциально бесконечна, поскольку в конфликтах такого типа не может быть мирного договора или капитуляции.
В настоящее время существуют доказательства того, что новые средства и методы CW нацелены непосредственно на военнослужащих не только с помощью классического информационного оружия, но и с помощью постоянно растущего и быстро развивающегося арсенала нейрооружия, нацеленного на мозг. Важно признать целенаправленные усилия различных стран по разработке некинетических операций, которые нацелены на человека и оказывают воздействие на всех уровнях – от индивидуального до социально-политического.
“Большие данные позволяют нам разрабатывать невероятные методы расчета и анализа, но то, что позволяет реагировать на ситуацию, – это разум, а разум – это то, что позволяет принять решение в том, что не поддается расчету, в противном случае мы только подтверждаем положение дел”. Бернард Стиглер
Доверие – это цель
Когнитивная война преследует цель подорвать доверие (общественное доверие к избирательным процессам, доверие к институтам, союзникам, политикам…). Поэтому человек становится основным оружием, в то время как цель состоит не в том, чтобы атаковать то, что думают люди, а скорее в том, как они думают. Это потенциально может разрушить весь общественный договор, лежащий в основе обществ. Естественно доверять своим чувствам, верить тому, что видишь и читаешь. Но демократизация автоматизированных инструментов и техник с использованием искусственного интеллекта больше не требует технологического образования, позволяет любому искажать информацию и еще больше подрывать доверие к открытым обществам. Использование поддельных новостей, глубоких подделок, троянских коней и цифровых аватаров создаст новые подозрения, которыми может воспользоваться любой желающий.
Противникам проще и дешевле подорвать доверие к нашим собственным системам, чем атаковать наши электросети, заводы или военные объекты. Следовательно, вполне вероятно, что в ближайшем будущем будет больше атак со стороны растущего и гораздо более разнообразного числа потенциальных игроков с большим риском эскалации или просчета. Характеристики киберпространства (отсутствие регулирования, трудностей и связанных с ними рисков присвоения атак, в частности) означает, что следует ожидать появления новых субъектов, как государственных, так и негосударственных. Как показывает пример COVID-19, огромное количество текстов на эту тему, включая намеренно предвзятые тексты (примером может служить исследование Lancet по хлорохину), создало информационную перегрузку, которая, в свою очередь, приводит как к потере доверия, так и к необходимости в закрытие. Поэтому способность людей подвергать сомнению, как правило, любые представленные данные/информацию затруднены, с тенденцией прибегать к предубеждениям в ущерб свободному принятию решений. Это относится к доверию как между отдельными людьми, так и между группами, политическими союзами и обществами.
“Доверие, в частности между союзниками, является целенаправленной уязвимостью. Как и любая международная организация, НАТО полагается на доверие между своими партнерами. Доверие основано не только на соблюдении некоторых явных и ощутимых соглашений, но и на «невидимых контрактах», на разделении ценностей, что нелегко, когда такое количество союзных наций воюет друг с другом на протяжении веков. Это оставило раны и шрамы, создав когнитивно-информационный ландшафт, который наши противники изучают с большой тщательностью. Их цель состоит в том, чтобы определить ”Когнитивные Центры Притяжения" Альянса, на которые они будут нацелены с помощью «информационного оружия»".
Когнитивная война, массовая пропаганда.
Во многих отношениях когнитивную войну можно сравнить с пропагандой, которую можно определить как “набор методов, используемых организованной группой, которая хочет добиться активного или пассивного участия в своих действиях массы индивидов, психологически объединенных посредством психологических манипуляций и включенных в организацию”. Инновационный центр – Ноябрь 2020 Страница 8 из 45.
Цель пропаганды состоит не в том, чтобы "программировать" умы, а в том, чтобы влиять на установки и поведение, заставляя людей принимать правильное отношение, которое может состоять в том, чтобы делать определенные вещи или, часто, прекращать их делать.
Когнитивная война методично используется как компонент глобальной стратегии противниками, направленной на ослабление, вмешательство и дестабилизацию целевых групп населения, институтов и государств, с тем чтобы повлиять на их выбор, подорвать автономию их решений и суверенитет их институтов. Такие кампании сочетают в себе как реальную, так и искаженную информацию (дезинформация), преувеличенные факты и сфабрикованные новости (дезинформация).
Дезинформация использует когнитивные уязвимости своих целей, используя преимущества ранее существовавших тревог или убеждений, которые предрасполагают их к восприятию ложной информации. Это требует от агрессора острого понимания существующей социально-политической динамики и точного знания того, когда и как проникнуть внутрь, чтобы наилучшим образом использовать эти уязвимости. Когнитивная война использует врожденные уязвимости человеческого разума из-за того, как он устроен для обработки информации, которые, конечно, всегда использовались в военных действиях. Однако из-за скорости и доступности технологий и информации человеческий разум больше не в состоянии обрабатывать поток информации. Отличие CW от пропаганды заключается в том, что каждый участвует, по большей части непреднамеренно, в обработке информации и формировании знаний беспрецедентным образом. Это тонкое, но существенное изменение. В то время как отдельные люди пассивно подчинялись пропаганде, теперь они активно вносят в нее свой вклад. Эксплуатация человеческого познания превратилась в массовую индустрию. И ожидается, что появляющиеся инструменты искусственного интеллекта (ИИ) вскоре предоставят пропагандистам радикально расширенные возможности манипулировать человеческим сознанием и изменять человеческое поведение.
“Новые инструменты и методы в сочетании с меняющимися технологическими и информационными основами современных обществ создают беспрецедентный потенциал для ведения виртуальной социальной войны”.
Майкл Дж. Мазарр
“Современная пропаганда основана на научном анализе психологии и социологии. Шаг
за шагом пропагандист строит свои методы на основе своих знаний о человеке, его склонностях, его желаниях, его потребностях, его психических механизмах, его обусловленности – и в такой же степени на социальной психологии, как и на глубинной психологии.”
Жак Эллюль, пропаганда, 1962
Поведенческая экономика
“Капитализм претерпевает радикальную мутацию. То, что многие называют «экономикой данных», на самом деле лучше понимать как «поведенческую экономику”».
Поведенческая экономика (ПЭ) определяется как метод экономического анализа, который применяет психологическое понимание человеческого поведения для объяснения процесса принятия экономических решений. Как показывают исследования процесса принятия решений, поведение становится все более вычислительным, и BE находится на перекрестке между твёрдыми и мягкими науками11. В оперативном плане это означает массовое и методичное использование поведенческих данных и разработку методов активного поиска новых источников данных. Учитывая огромное количество данных (о поведении), которые каждый генерирует в основном без нашего согласия и осведомленности, дальнейшее манипулирование легко достижимо.
Крупные компании цифровой экономики разработали новые методы сбора данных, позволяющие получать личную информацию, которую пользователи, возможно, не обязательно намерены раскрывать. Избыточные данные стали основой для новых рынков прогнозирования, называемых таргетированной рекламой.
“Вот истоки капитализма слежки в беспрецедентном и прибыльном виде: поведенческий избыток, наука о данных, материальная инфраструктура, вычислительные мощности, алгоритмические системы и автоматизированные платформы”, – утверждает Сошанна Зубофф.
В демократических обществах реклама быстро стала такой же важной, как и научные исследования. Это, наконец, стало краеугольным камнем нового типа бизнеса, который зависит от крупномасштабного онлайн-мониторинга. Целью является человек в самом широком смысле, и полученные данные легко использовать исключительно в коммерческих целях, как это делает Cambridge Analytica (КАЛИФОРНИЯ) продемонстрирован скандал. Таким образом, отсутствие регулирования цифрового пространства – так называемого «болота данных» – идет на пользу не только режимам цифровой эры, которые “могут осуществлять значительный контроль не только над компьютерными сетями и человеческими телами, но и над умами своих граждан”.
Это также может быть использовано в злонамеренных целях, как
показал пример скандала с CA. Цифровая модель CA описала, как объединить персональные данные с машинным обучением в политических целях путем профилирования отдельных избирателей, чтобы нацеливать на них персонализированные политические рекламы. Используя самые передовые методы опроса и психометрии, Cambridge Analytica
действительно смогла собрать огромное количество данных о людях, которые помогли им понять с помощью экономической, демографической, социальной и поведенческой информации, что думает каждый из них. Это буквально открыло компании окно в умы людей
Гигантский сбор данных, организованный с помощью цифровых технологий, сегодня используется главным образом для определения и предугадывания поведение человека. Знания о поведении являются стратегическим активом. “Поведенческая экономика адаптирует психологические исследования к экономическим моделям, создавая таким образом более точные представления о человеческих взаимодействиях”.
“Cambridge Analytica продемонстрировала, как можно использовать инструменты для создания уменьшенной версии массивных машин наблюдения и манипулирования”.
“Развитие технологий не ослабевает и будет продолжаться безостановочно. Поскольку технологии развиваются так быстро и поскольку люди этого не понимают, Cambridge Analytica всегда должна будет существовать”.Джулиан Уитленд Бывший главный операционный директор Cambridge Analytica
Как показано на примере Cambridge Analytica, можно использовать такие знания в качестве оружия и развивать соответствующие наступательные и оборонительные возможности, прокладывая путь для виртуальной социальной войны. Систематическое использование методов ПЭ, применяемых к военным, могло бы привести к улучшению положения детей в возрасте до 17 лет – представление о том, как отдельные люди и группы ведут себя и мыслят, что в конечном итоге приводит к более широкому пониманию среды принятия решений противниками. Существует реальный риск получения доступа к поведенческим данным с использованием инструментов и техник BE, как показано на примере Cambridge Analytica, может позволить любому злоумышленнику – будь то государство или негосударственный субъект – стратегически наносить ущерб открытым обществам и их инструментам власти
Взлом личности
Революция в информационных технологиях сделала возможными когнитивные манипуляции нового рода, в беспрецедентных и очень сложных масштабах. Все это происходит с гораздо меньшими затратами, чем в прошлом, когда было необходимо создавать эффекты и воздействовать посредством невиртуальных действий в физической сфере. Таким образом, в непрерывном процессе классические военные возможности не противостоят
когнитивной войне. Несмотря на то, что военным трудно осознать реальность и эффективность явлений, связанных с когнитивной войной, актуальность кинетических и ресурсоемких средств ведения войны, тем не менее, снижается. Социальная инженерия всегда начинается с глубокого погружения в человеческое окружение объекта. Цель состоит в том, чтобы понять психологию целевых людей. Этот этап более важен, чем любой другой, поскольку он позволяет не только точное нацеливание на нужных людей, но также и предвидение реакции и развитие эмпатии. Понимание окружающей человека среды является ключом к укреплению доверия, которое в конечном счете приведет к желаемым результатам. Люди – легкая мишень, поскольку все они вносят свой вклад, предоставляя информацию о себе, делая марионеток противника более могущественными.
В любом случае противники НАТО сосредоточивают свое внимание на выявлении центров притяжения и уязвимостей Североатлантического союза. Они давно определили, что главной уязвимостью является человек. Это легко сделать найдите эти центры притяжения в открытых обществах, потому что они отражены в изучении гуманитарных и социальных наук, таких как политология, история, география, биология, философия, системы голосования, государственное управление, международная политика, международные отношения, религиоведение, образование, социология, искусство и культура…
Когнитивная война – это война идеологий, которая стремится подорвать доверие, лежащее в основе любого общества
“Социальная инженерия – это искусство и наука о том, как заставить людей подчиняться вашим желаниям. Это не способ контроля сознания, он не позволит вам заставить людей выполнять задачи, выходящие за рамки их обычного поведения, и он далек от надежной защиты” Харл, Взлом людей, 1997
Киберпсихология
Предполагая, что технологии влияют на всех, изучение и понимание поведения человека по отношению к технологиям жизненно важно, поскольку грань между киберпространством и реальным миром становится размытой.
Экспоненциально растущее влияние кибернетики, цифровых технологий и виртуальности можно оценить только с точки зрения их воздействия на общество, людей и их соответствующее поведение. Киберпсихология находится на стыке двух основных областей: психологии и кибернетики. Все это имеет отношение к обороне и безопасности, а также ко всем областям, которые важны для НАТО, поскольку она готовится к трансформации. Киберпсихология, сосредоточенная на прояснении механизмов мышления и концепций, применений и пределов кибернетических систем, является ключевым вопросом в обширной
области когнитивных наук. Эволюция искусственного интеллекта вводит новые слова, новые концепции, но также новые теории, которые охватывают изучение естественного функционирования людей и созданных ими машин, которые сегодня полностью интегрированы в их естественную среду обитания (антропотехнические12).
Людям завтрашнего дня придется изобретать психологию своего отношения к машинам. Но задача состоит в том, чтобы разработать также психологию машин, искусственную с помощью интеллектуального программного обеспечения или гибридных роботов.
Киберпсихология – это сложная научная область, которая охватывает все психологические феномены, связанные с соответствующими развивающимися технологиями или на которые они влияют. Киберпсихология исследует то, как люди и машины влияют друг на друга, и исследует, как отношения между людьми и искусственным интеллектом изменят взаимодействие людей и межмашинную коммуникацию.
****
Парадоксально, но развитие информационных технологий и их использование в манипулятивных целях, в частности, подчеркивает все более доминирующую роль мозга.
Мозг – самая сложная часть человеческого тела. Этот орган является вместилищем интеллекта, интерпретатором чувств, инициатором движений тела, регулятором поведения и центром принятия решений.
Центральное место в человеческом мозге
На протяжении веков ученые и философы были очарованы мозгом, но до недавнего времени они считали его почти непостижимым. Однако сегодня мозг начинает раскрывать свои секреты. За последнее десятилетие ученые узнали о мозге больше, чем за любое предыдущее столетие, благодаря ускоряющимся темпам исследований в области неврологии и поведенческих наук и разработке новых методов исследования. Для военных это представляет собой последний рубеж в науке, поскольку может принести решающее преимущество в войнах завтрашнего дня.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
