Текст книги "Когнитивная Война"

Понимание работы мозга – ключевая задача на будущее

За последние десятилетия были достигнуты существенные успехи в понимании того, как функционирует мозг. В то время как наши процессы принятия решений по-прежнему сосредоточены на человеке, в частности, на его способности ориентироваться (цикл OODA)¹³, подпитываемой данными, анализом и визуализацией, неспособность человека своевременно обрабатывать, объединять и анализировать огромное количество данных требует от людей объединения усилий с машинами с искусственным интеллектом, чтобы конкурировать с машинами и с искусственным интеллектом. Чтобы сохранить баланс между человеческим и поскольку машина участвует в процессе принятия решений, становится необходимым осознавать человеческие ограничения и уязвимости. Все начинается с понимания наших когнитивных процессов и того, как функционирует наш мозг. За последние два десятилетия когнитивная наука и нейронаука сделали новый шаг в анализе и понимании человеческого мозга и открыли новые перспективы с точки зрения исследования мозга, если не в самом деле его гибридизации, то человеческого и искусственного интеллекта. В основном они внесли значительный вклад в изучение разнообразных нервно-психических механизмов, облегчающих обучение и, как следствие, бросающих вызов интуиции «множественного интеллекта». Сегодня никто больше не может отрицать тот факт, что мозг является одновременно вместилищем эмоций и интерактивных механизмов запоминания, обработки информации, решения проблем и принятия решений.

Когнитивная наука Дисциплина, объединяющая психологию, социологию, лингвистику, искусственный интеллект и неврологию и имеющая целью объяснение механизмов мышления и обработки информации, предназначенных для приобретения,

сохранения, использования и передачи знаний.

Нейронаука Междисциплинарная научная дисциплина, объединяющая биологию, математику, компьютерные науки и т.д., с целью изучения организации и функционирования нервной системы, как с точки зрения ее структуры, так и функционирования, от молекулярного масштаба до уровня органов.

Уязвимые места человеческого мозга

      “В когнитивной войне как никогда важно познать самого себя”. Люди разработали приспособления, позволяющие справляться с когнитивными ограничениями, что позволяет более эффективно обрабатывать информацию. К сожалению, те же самые кратчайшие пути вносят искажения в наше мышление и коммуникацию, делая коммуникационные усилия неэффективными и подверженными манипуляциям со стороны противников, стремящихся ввести в заблуждение или запутать. Эти когнитивные предубеждения могут привести к

неточным суждениям и неправильному принятию решений, что может спровоцировать непреднамеренную эскалацию или препятствовать своевременному выявлению угроз.       Понимание источников и типов когнитивных предубеждений может помочь уменьшить недоразумения и послужить основой для разработки более эффективных стратегий реагирования на попытки оппонентов использовать эти предубеждения в своих интересах.

      В частности, мозг:

– не в состоянии определить, является ли конкретная информация правильной или неправильной;

– Побуждает использовать кратчайшие пути при определении достоверности сообщений в случае информационной перегрузки;

– склонен верить заявлениям или сообщениям, которые он уже слышал как истинные, даже если они могут быть ложными;

– принимает заявления как правдивые, если они подкреплены доказательствами, независимо от подлинности этих доказательств.

      К ним, среди многих других, относится когнитивная предвзятость, определяемая как систематическое отклонение от нормы или рациональности в суждениях. Существует множество различных когнитивных предубеждений, по своей сути проистекающих из человеческого мозга. Большинство из них имеют отношение к информационной среде. Вероятно, наиболее распространенным и наиболее разрушительным когнитивным предубеждением является предубеждение подтверждения. Это эффект, который заставляет людей искать доказательства, подтверждающие то, что они уже думают или подозревают, рассматривать факты и идеи, которые они сталкиваться в качестве дополнительного подтверждения, а также отвергать или игнорировать любые доказательства, которые, по-видимому, поддерживают другую точку зрения. Другими словами, “люди видят то, что они хотят видеть”.

      Когнитивные предубеждения влияют на всех, от солдат на местах до штабных офицеров, и в большей степени, чем все признают.

Важно не только распознать это в себе, но и изучить предубеждения противников, чтобы понять, как они ведут себя и взаимодействуют. Как заявил Роберт П. Козлоски, “Важность истинного “познания себя” невозможно переоценить. Достижения в области компьютерных технологий, в частности машинного обучения, предоставляют военнослужащим возможность познать себя так, как никогда раньше. Сбор и анализ данных, генерируемых в виртуальной среде, позволит военным организациям понять когнитивные способности отдельных лиц”

В конечном счете, оперативные преимущества в когнитивной войне в первую очередь будут получены за счет улучшения понимания когнитивных способностей и ограничений военных.

Роль эмоций

      В цифровой сфере то, что позволяет цифровым индустриям и их клиентам (и особенно рекламодателям) выделять людей из толпы, совершенствовать персонализацию и поведенческий анализ, – это эмоции. Каждая платформа социальных сетей, каждый веб-сайт спроектированы так, чтобы вызывать привыкание и вызывать некоторые эмоциональные всплески, заманивая мозг в ловушку цикла постов. Скорость, эмоциональная насыщенность и качество эхо-камеры контента социальных сетей заставляют тех, кто подвергается его

воздействию, испытывать более экстремальные реакции. Социальные сети особенно хорошо подходят для ухудшения политических и социальных поляризаций из-за их способности очень быстро и интенсивно распространять изображения насилия и пугающие слухи. “Чем больше распространяется гнев, тем больше интернет – пользователи склонны становиться троллями”24.

      На политическом и стратегическом уровне было бы неправильно недооценивать влияние эмоций. Доминик Мойзи показал в своей книге “Геополитика эмоций”, как эмоции -

надежда, страх и унижение – формируют мир и международные отношения с помощью эффекта эхо-камеры социальных сетей. Например, представляется важным интегрироваться в теоретические исследования террористических явлений о роли эмоций, ведущих к насилию и/или террористическому пути.

      Ограничивая когнитивные способности, эмоции также играют определенную роль в принятии решений, производительности и общем благополучии, и невозможно помешать людям испытывать их. “Перед лицом насилия самым первым препятствием, с которым вам придется столкнуться, будет не ваш обидчик, а ваши собственные реакции”.

Битва за внимание

      Никогда еще знания и информация не были такими доступными, такими обильными и такими общедоступными. Привлечение внимания означает не только построение привилегированных отношений с нашими собеседниками для лучшего общения и убеждения, но и недопущение того, чтобы конкуренты привлекли это внимание, будь то политическое, экономическое, социальное или даже в нашей личной жизни.

      Это поле битвы является глобальным через Интернет. Не имея ни начала, ни конца, это завоевание не знает передышки, сопровождаемое уведомлениями с наших смартфонов, из любого места, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

      Термин «каптология», введенный в 1996 году профессором Б.Дж. Фоггом из Стэнфордского университета, определяется как наука об использовании «компьютеров в качестве технологий убеждения». Поэтому пришло время принять правила этой «экономики внимания», освоить технологии, связанные с «каптологией», понять, насколько эти вызовы совершенно новы.

      Действительно, эта битва не ограничивается экранами и дизайном, она также происходит в мозгах, особенно в том, как их вводят в заблуждение. Это также вопрос понимания того, почему в эпоху социальных сетей некоторые «фейковые новости», теории заговора или "альтернативные факты” соблазняют и убеждают, в то же время делая своих жертв неслышимыми. Внимание, напротив, является ограниченным и все более дефицитным ресурсом. Им нельзя поделиться: его можно завоевать и сохранить. Сейчас идет борьба за внимание, в которой участвуют компании, государства и граждане. Вопросы, поставленные на карту, сейчас выходят далеко за рамки педагогики, этики и экранной аддикции. Среда потребления, особенно маркетинг, играет ведущую роль. Маркетологи давно поняли, что центром внимания и принятия решений является мозг, и поэтому долгое время стремились понять, предвидеть его выбор и влиять на него. Такой подход, естественно, с таким же успехом применим и к военным делам, и противники уже поняли это.

“Мы конкурируем даже со сном” Рид Гастингс Генеральный директор Netflix

Долгосрочное воздействие технологий на мозг

      Как утверждает доктор Джеймс Джордано, “мозг станет полем битвы 21-го века”. И когда дело доходит до формирования мозга, технологическая среда играет ключевую роль. У мозга есть только один шанс развиться. Повреждение головного мозга очень часто бывает необратимым. Понимание и защита нашего мозга от внешней агрессии всех видов станет одной из главных задач будущего.

      По словам нейробиолога Мэриэнн Вулф, люди не были созданы для чтения, и появление книгопечатания изменило форму нашего мозга. Потребовались годы, если не столетия, чтобы оценить последствия – социальные, политические или социологические, например, – изобретения книгопечатания. Вероятно, потребуется больше времени, прежде чем мы точно поймем долгосрочные последствия цифровой эры, но в одном все согласны: человеческий мозг сегодня меняется быстрее, чем когда-либо прежде, благодаря повсеместному распространению цифровых технологий.

      Растет количество исследований, изучающих, как технологии влияют на мозг. Исследования показывают, что знакомство с технологиями формирует когнитивные процессы и способность воспринимать информацию. Одним из главных открытий является появление общества ‘когнитивных разгрузчиков’, означающего, что никто больше не запоминает важную информацию. Вместо этого мозг склонен запоминать местоположение, откуда они были извлечены, когда это потребуется в следующий раз. При информационной и визуальной перегрузке мозг склонен сканировать информацию и отбирать то, что кажется важным, не обращая внимания на остальное.

      Одна из уже замеченных эволюций – это потеря критического мышления, непосредственно связанная с чтением с экрана, и растущая неспособность читать настоящую книгу. Способ обработки информации влияет на развитие мозга, приводя к пренебрежению сложными мыслительными процессами.

      Таким образом, завтра мозг будет другим. Поэтому весьма вероятно, что наш мозг будет радикально изменен трансформируется за чрезвычайно короткий период, но также вероятно, что это изменение произойдет за счет более изощренных, более сложных мыслительных процессов, необходимых для критического анализа.

      В эпоху, когда память передается на аутсорсинг Google, GPS, календарным оповещениям и калькуляторам, это неизбежно приведет к общей потере знаний, которые являются не просто памятью, а скорее моторной памятью. Другими словами, продолжается длительный процесс отключения связей в вашем мозге. Это выявит как уязвимые места, так и возможности. Однако существует также множество исследований, показывающих преимущества технологий для наших когнитивных функций. Например, исследование Принстонского университета показало, что опытные видеогеймеры обладают на 31

% большей способностью обрабатывать данные, быстрее принимать решения или даже выполнять одновременно несколько задач по сравнению с неигровыми игроками. Среди нейробиологов существует общее мнение о том, что разумное использование информационных технологий (и особенно игр) полезно для мозга. Еще больше стирая грань между реальным и виртуальным, развитие технологий такие технологии, как виртуальная реальность (VR), дополненная реальность (AR) или смешанная реальность (MR), обладают потенциалом для еще более радикального преобразования способностей мозга. Поведение в виртуальной среде может продолжать влиять на реальное поведение еще долгое время после выхода из виртуальной среды.

      Тем не менее, виртуальные среды дают возможность эффективно дополнять живое обучение, поскольку они могут обеспечить когнитивный опыт, который невозможно воспроизвести в реальном упражнении. Хотя существуют опасения и исследования о том, как цифровые медиа вредят развивающимся умам, это по-прежнему трудно предсказать, как технология повлияет на мозг и изменит его, но с повсеместным распространением информационных технологий будет становиться все более важным тщательно выявлять и предвидеть воздействие информационных технологий на мозг и адаптировать использование информационных технологий.

      В долгосрочной перспективе нет никаких сомнений в том, что информационные технологии преобразят мозг, тем самым предоставив больше возможностей для изучения и понимания киберпространства, а также уязвимостей, которые потребуют тщательного мониторинга для противодействия и защиты от них и то, как наилучшим образом их использовать.

Перспективы нейронаук

      “Социальная нейронаука обещает понять мысли, эмоции и намерения людей посредством простого наблюдения за их биологией”. Если ученые смогут установить тесное и точное соответствие между биологическими функциями, с одной стороны, и социальными познаниями и поведением, с другой стороны, нейробиологические методы могли бы найти огромное применение для многих дисциплин и для нашего общества в целом. Это включает в себя принятие решений, обмены, охрану физического и психического здоровья, профилактику, юриспруденцию и многое другое. Это подчеркивает, насколько нейробиология занимает растущее место в медицинских и научных исследованиях. Это больше, чем просто дисциплина, они формулируют набор областей, связанных со знанием мозга и нервной системы, и ставят под сомнение сложные взаимоотношения между человеком и его окружающая среда и другие человеческие существа. От биомедицинских исследований до когнитивных наук – участники, подходы и организации, структурирующие нейронауку, разнообразны.

      Часто сходящиеся, они также могут быть конкурентоспособными. В то время как открытия и проблемы нейронаук относительно хорошо известны, эта область вызывает как надежду, так и беспокойство. В неорганизованном и, порой, плохо информированном виде «нейробиология», кажется, присутствует повсюду. Включенные, иногда без разбора, во многие дебаты, они мобилизуются вокруг проблем общества и общественного здравоохранения, образования, старения, и питать надежды усовершенствованного человека.

Сегодня манипулирование нашим восприятием, мыслями и поведением происходит в

ранее невообразимых масштабах времени, пространства и интенциональности ¹⁴. Именно это и является источником одной из величайших уязвимостей, с которой каждый человек должен научиться справляться. Многие субъекты, вероятно, будут использовать эти уязвимости, в то время как эволюция технологий производства и распространения информации происходит все более быстрыми темпами. В то же время, поскольку стоимость технологий неуклонно снижается, на сцену выходит все больше актеров. По мере развития технологий меняются и уязвимости.

Милитаризация науки о мозге

Ученые по всему миру задаются вопросом о том, как освободить человечество от ограничений тела. Грань между заживлением и увеличением становится размытой. Кроме того, логическим продолжением исследований является создание совершенного человека с помощью новых технологических стандартов. Вслед за инициативой США "Мозг", инициированной в 2014 году, все крупные державы (ЕС/Китай/Россия) запустили свои собственные программы исследований мозга со значительным финансированием. Китай

рассматривает мозг “как штаб-квартиру человеческого тела, и именно атака на штаб-квартиру является одним из наиболее эффективных стратегии для определения победы или поражения на поле боя”. Революция в NBIC (нанотехнологии, биотехнологии, информационных технологиях и когнитивных науках), включая достижения в области геномики, имеет потенциал для развития технологий двойного назначения. Уже обсуждается широкий спектр военных применений, таких как повышение эффективности солдат, разработка новых видов оружия, таких как оружие направленной энергии.

Прогресс и жизнеспособность неврологии и технологий (NeuroS/T)

      Неврология использует множество методов и технологий для оценки неврологических субстратов и процессов познания, эмоций и поведения и воздействия на них. В целом, наука о мозге может быть как фундаментальным, так и прикладным исследованием. Фундаментальные исследования направлены на получение знаний и углубление понимания структур и функций нервной системы на различных уровнях с использованием методов физических и естественных наук. Прикладные исследования направлены на разработку трансляционных подходов, которые могут быть непосредственно использованы для понимания и модификации физиологии, психологии и/или патологии целевых организмов, включая человеческие.

Нейронаучные методы и технологии (neuroS/T) могут быть дополнительно классифицированы как те, которые используются для оценки, и те, которые используются для воздействия на структуры и функции нервной системы, хотя эти категории и действия не являются взаимоисключающими. Например, использование определенных лекарств,

токсинов и зондов для выяснения функций различных участков центральной и периферической нервной системы также может влиять на нейронную активность.

(NeuroS/T) широко рассматривается как естественная наука и/или наука о жизни, и существует скрытое и явное намерение, если не ожидание, разрабатывать и использовать инструменты и результаты исследований в клинической медицине. Нейробиологические методы, технологии и информация могут быть использованы как в медицинских, так и немедицинских целях (образовательных, профессиональных, связанных с образом жизни, военных и т.д.).

Вызывает сомнение целесообразность использования, повышения производительности и результирующих возможностей может (или должен) использоваться в разведывательных и/или дипломатических операциях для смягчения и подавления агрессии, насилия и конфликтов. Более пристальное внимание уделяется использованию результатов исследований и продуктов для непосредственного облегчения работы комбатантов, интеграции интерфейсов человек-машина для оптимизации боевых возможностей полуавтономных транспортных средств (например, беспилотных летательных аппаратов)

и разработке биологического и химического оружия (например, нейрооружия).

Некоторые страны НАТО уже признали, что нейробиологические методы и технологии обладают высоким потенциалом для оперативного использования в различных сферах безопасности, обороны и разведки, признавая при этом необходимость решения текущих и краткосрочных этических, правовых и социальных проблем, порождаемых таким использованием.

Военное и разведывательное использование NeuroS/T

      Использование neuroS/T в военных и разведывательных целях является реалистичным и представляет собой явную и актуальную проблему. В 2014 году в докладе США утверждалось, что нейробиология и технологии значительно усовершенствовались и все чаще рассматриваются, а в некоторых случаях оцениваются для оперативного использования в операциях по обеспечению безопасности, разведке и обороне. В более широком смысле, повторяющееся признание жизнеспособности нейробиологии и технологий в рамках этих программ отражает темпы и широта разработок в этой области. Хотя ряд стран проводили и

в настоящее время проводят нейробиологические исследования и разработки в военных целях, возможно, наиболее активные усилия в этом отношении были предприняты       Министерством обороны Соединенных Штатов; при этом наиболее заметные и быстро развивающиеся исследования и разработки проводились Агентством перспективных исследовательских проектов в области обороны (DARPA) и Интеллектуальная деятельность по перспективным исследовательским проектам (IARPA). Безусловно, многие проекты DARPA явно направлены на продвижение нейропсихиатрических методов лечения и вмешательств, которые улучшат как военную, так и гражданскую медицину. Тем не менее, важно отметить заметный продолжающийся – и расширяющиеся усилия в этой области европейских и транстихоокеанских стратегических партнеров НАТО.

Как говорилось в отчете Национального исследовательского совета за 2008 год, “…хорошо это или плохо, но способность делать ставки на то, чтобы понять возможности тела и мозга… может использоваться для сбора разведданных, военных операций, управления информацией, общественной безопасности и криминалистики”. По выражению Аристотеля, каждую человеческую деятельность и инструмент можно рассматривать как направленную на достижение некоторого поддающегося определению “блага”. Однако определения понятия “благо” могут варьироваться, и то, что считается благом для

одних, может нанести вред другим. Потенциал нейросетей для обеспечения проницательности, понимания и способности влиять на когнитивные, эмоциональные и поведенческие аспекты отдельных людей и группы делают науки о мозге особенно привлекательными для использования в сфере безопасности, разведки и военных инициативах.

Чтобы подойти к этому вопросу, важно установить четыре фундаментальных предпосылки.

      • Во-первых, neuroS/T используется и будет все чаще и шире использоваться в подходах к национальной безопасности, сбору и анализу разведывательных данных, а также в аспектах военных операций;

      • Во-вторых, такие возможности обеспечивают значительную мощность;

      • В-третьих, многие страны активно развивают и субсидируют нейротехнологические исследования в рамках программ двойного назначения или для прямого включения в военные программы;

      • В-четвертых, эти международные усилия могут привести к “гонке потенциалов” по мере того, как страны будут реагировать к новым разработкам, пытаясь противостоять открытиям друг друга и/или совершенствовать их.

Эскалация такого рода представляет собой реальную возможность, способную повлиять на международную безопасность. Такое “балансирование на грани” должно быть признано потенциальным препятствием для попыток разработки анализов и руководящих принципов (которые информируют или подсказывают политику), направленных на ограничение этих направлений исследований и разработок.

      Нейробиологические методы и технологии, которые используются в военных целях, включают:

1. Моделирование нейронных систем и интерактивные сети человек/мозг-машина в системах разведки, обучения и эксплуатации;

      2. Нейробиологические и нейротехнологические подходы к оптимизации производительности и жизнестойкости боевого персонала и военного вспомогательного персонала;

      3. Прямое использование нейронауки и нейротехнологий в качестве оружия. Следует отметить, что каждый без исключения может внести свой вклад в определение роли науки о мозге на поле боя 21-го века.

Прямое превращение NeuroS/T в оружие

      Формальное определение оружия как “средства борьбы с другими" может быть расширено и включать любое орудие, “…используемое для нанесения увечий, поражения или уничтожения”. Оба определения применимы к продуктам нейротехнических исследований, которые могут быть использованы в военных сценариях. Цели применения нейрооружия в военных действиях могут быть достигнуты путем усиления или ухудшения функций

нервной системы, чтобы повлиять на когнитивную, эмоциональную и/или двигательную активность и способности (например, восприятие, суждения, моральный дух, переносимость боли или физические способности и выносливость), необходимые для ведения боя. Многие технологии могут быть использованы для получения этих эффектов, и продемонстрирована полезность нейро-оружия как в обычных, так и в нерегулярных сценариях ведения войны.

      В настоящее время результаты и продукты вычислительной нейронауки и нейрофармакологии исследований могут быть использованы для более косвенных применений, таких как стимулирование усилий человека путем моделирования функций мозга, взаимодействия с ними и оптимизации их, а также классификация и обнаружение

когнитивных, эмоциональных и мотивационных состояний человека для усиления разведки или тактики контрразведки. Нейротехнологии взаимодействия человека с мозгом и машиной, способные оптимизировать системы ассимиляции и интерпретации данных путем обеспечения доступа к обнаружению, обработке и/или интеграции сигналов и манипулирования ими, изучаются на предмет их потенциала для определения границы ”слабых звеньев человека" в цепочке разведки.

Использование нейробиологических инструментов и продуктов в качестве оружия не ново. Исторически сложилось так, что такое оружие, включающее нервно-паралитический газ и различные наркотики, фармакологические стимуляторы (например, амфетамины), седативные средства, сенсорные стимулы, применялось в качестве нейрооружия для выведения противника из строя, и даже лишение сна и распространение эмоционально провокационной информации в психологических операциях (т. е. PsyOps) можно по праву рассматривать как формы оружейного применения нейробиологических и нейрокогнитивных исследований.

Продукты нейробиологических и нейротехнологических исследований могут быть использованы для воздействия:

1) память, скорость обучения и когнитивные способности;

      2) циклы бодрствования и сна, усталость и бдительность;

      3) импульсный контроль;

      4) настроение, тревога и самовосприятие;

      5) принятие решений;

      6) доверие и сопереживание;

      7) а также движения и работоспособность (например, скорость, сила, выносливость, обучение двигательным навыкам и т.д.).

      В военных условиях модификация этих функций может быть использована для смягчения агрессии и развития осознания и эмоций принадлежности или пассивности; вызывать заболеваемость, инвалидность или страдания; и “нейтрализовать” потенциальных противников или навлечь на себя смертельный исход.

Нейроданные

      Сочетание множества дисциплин (например, физических, социальных и вычислительных наук) и намеренный "обмен техникой и технологиями” сыграли решающую роль в быстрых и многочисленных открытиях и разработках в области наук о мозге. Этот процесс, advanced integrative scientific convergence (AISC), можно рассматривать как парадигму разделения дисциплин, способствующую инновационному использованию разнообразных и взаимодополняющих наборов знаний, навыков и инструментов

как для ограничения существующих подходов к решению проблем, так и для разработки новых средств исследуя и расширяя границы понимания и возможностей. Существенный для Подхода AISC в нейробиологии – это использование вычислительных методов (т.е. больших данных) и дополнений, позволяющих глубже понять и более изощренно воздействовать на структуру и функции мозга и, как следствие, на человеческое познание, эмоции и поведение.

      Такие возможности как в области вычислительной техники, так и в области наук о мозге имеют значение для инициатив в области биобезопасности и обороны. Несколько нейротехнологий могут быть использованы кинетически (т.е. обеспечивая средства нанесения вреда, поражения или уничтожения противников) или некинетические (т.е. предоставление "средств борьбы с другими”, особенно разрушительными способами) действия. В то время как многие типы NeuroS/T были рассмотрены на существующих форумах, договорах, конвенциях и законах, другие более новые методы и технологии, включая нейроданные, – нет.

В этом контексте термин "нейроданные” относится к накоплению больших объемов информации; обработке крупномасштабных и часто разнообразных информационных наборов; а также новые методы визуализации данных, такие как симуляция, сравнение, синтез и анализ. Такая информация может быть использована для:

      • более точно пролить свет на структуру и функции человеческого мозга;

      • и разработать хранилища данных, которые могут служить описательными или       прогностическими показателями нервно-психических расстройств. Хищение и/или       модификация такой информации может повлиять на готовность вооруженных сил и       разведки, сохранение сил и возможностей миссии и, следовательно, на национальную       безопасность. Манипулирование как гражданскими, так и военными нейроданные       повлияют на тип медицинской помощи, которая оказывается (или не оказывается)при       условии, что это может повлиять на то, как к отдельным людям относятся в обществе,       и таким образом подорвать общественное здравоохранение и привести к социально       экономическим изменениям.

      Как показала нынешняя пандемия COVID-19, общественное и институциональное здравоохранение – реакции на новые патогены в лучшем случае сильно варьируются, в худшем – хаотичны и, несомненно, дорогостоящи (на многих уровнях) в любом случае. Безусловно, такие существующие пробелы в области общественного здравоохранения и безопасности инфраструктуры и функции могут быть использованы путем применения "прецизионных патологий” (способных избирательно воздействовать на конкретные цели, такие как отдельные лица, сообщества, домашние животные, домашний скот и т.д.) и агрессивной программы дезинформации, чтобы вызвать разрушительные последствия

в социальном, экономическом, политическом и военном масштабах, которые угрожали бы национальной безопасности и стабильности.

Недавнее прояснение базы данных ключевых лиц китайского правительства за рубежом (OKIDB), которая в сотрудничестве с корпоративной структурой Shenzhen Zhenua Data Technology собрала данные, позволяющие получить "представление о зарубежных политических, военных и дипломатических деятелях… содержащие информацию о более чем 2 миллионах человек… и десятках тысяч, занимающих видные государственные посты…”, которые могут быть задействована "армией кибер-хакеров Пекина”.

      Цифровая биозащита – термин, описывающий пересечение вычислительных систем и биологической информации и способы эффективного предотвращения или смягчения текущих и возникающих рисков, возникающих на этом пересечении, – становится все более важной и востребованной. Конвергенция нейробиологии и вычислительных возможностей, способствуя полезному прогрессу в исследовании мозга и его трансляционных приложениях, создает уязвимый стратегический актив, который будет востребован противниками для достижения своих собственных целей в области нейронауки. Взлом биологических данных