Текст книги "Когнитивная Война"

в академических кругах, промышленности и системах здравоохранения это уже произошло – и нейроданные встроены во все эти области.

      Таким образом, вполне вероятно, что будет больше прямых попыток использовать нейроданные для получения эффективного информационного, социального, правового и военного потенциала и преимуществ в силе, поскольку некоторые страны, которые в настоящее время стратегически конкурируют с США и их союзниками, вкладывают значительные средства как в нейро-, так и в кибер-технологии, научно-исследовательские программы и инфраструктуры. Растущее количественное и экономическое присутствие этих государств в этих областях может – и призвано – изменить международное лидерство, гегемонию и повлиять на этические, технические, коммерческие и военно-политические нормы и стандарты исследований и использования. Например, российское руководство

заявило о заинтересованности в использовании “генетических паспортов”, чтобы те военнослужащие, которые демонстрируют генетические признаки высокой когнитивной работоспособности, могли быть направлены на выполнение конкретных военных задач.

Достижения в области нейросетей способствовали значительному росту нейробиоэкономики.

Поскольку неврологические расстройства являются второй по значимости причиной смертности во всем мире (около 9 миллионов смертей; что составляет 16,5% от общего числа смертельных исходов в мире), несколько стран инициировали программы в области исследований мозга и инноваций.

Эти инициативы направлены на:

1) углубленное понимание субстратов и механизмов нервно-психических расстройств;

2) улучшить знания о процессах познания, эмоций и поведения;

3) и расширить методы изучения, оценки и воздействия на мозг и его

функции.

Новые исследовательские усилия включают в себя лучшие практики междисциплинарных подходов, которые могут использовать достижения в области компьютерных наук, робототехники и искусственного интеллекта для расширения масштабов

и темпов развития нейробиологических возможностей и продуктов. Такие исследовательские усилия являются мощными движущими силами инноваций и развития, как путем организации более масштабных исследовательских целей, так и путем формирования

нейротехнических исследований для удовлетворения определенных задач в области экономики, общественного здравоохранения и безопасности.

Стремительный прогресс в науке о мозге представляет собой развивающуюся область, которую государственные и негосударственные субъекты могут использовать в военных действиях. Хотя не все науки о мозге порождают проблемы безопасности, преобладающий

авторитет и влияние на глобальных рынках биомедицины, биоинженерии, здорового образа жизни и обороны позволяют осуществлять значительную власть. Не менее важно отметить, что такая власть может осуществляться как в некинетической, так и в кинетической оперативной областях, и несколько стран определили нейросеть как жизнеспособную, ценную и полезную в своих военных программах. В то время как существующие договоры (например, КБТО и КХО-40) и законы касаются конкретных продуктов наук о мозге (например, химических веществ, биологических агентов и токсинов), другие формы нейробиологии (например, нейротехнологии и нейроинформатика) остаются за пределами целей, сферы охвата и применения этих конвенций управления.

Технология может влиять, если не формировать, на нормы и поведение войны и будущее поле боя будут зависеть не только от достижения "биологического господства”, но и от достижения "ментального/когнитивного доминирования” и "интеллектуального доминирования”. Без установленных стандартов и надлежащего международного надзора за исследованиями и потенциальным использованием на практике будет все труднее регулировать и ограничивать военное применение neuroS/T в целях безопасности.

                                    * * * *. *

      Подводя итог, можно сказать, что вопрос не в том, будет ли нейросеть использоваться в вооруженных силах, разведке и политических операциях, а скорее когда, как, в какой степени и, возможно, самое главное, будут ли готовы страны НАТО рассматривать, встречать, противодействовать или предотвращать эти риски и угрозы. В этом свете (и на основе представленной информации) становится и будет становиться все более важным решение сложных проблем, порождаемых влиянием наук о мозге на глобальную

биобезопасность, а также на масштабы и проведение в ближайшем будущем как некинетических, так и кинетических военных и разведывательных операций.

На пути к новой области деятельности

Появление концепции "когнитивной войны" (CW) привносит третье важное боевое измерение в современное поле боя: к физическому и информационному измерениям теперь добавляется когнитивное измерение. Это создает новое пространство конкуренции, выходящее за рамки сухопутной, морской, воздушной, кибернетической и пространственной сфер, которые противники уже интегрировали.

      В мире, пронизанном технологиями, война в когнитивной области мобилизует более широкий спектр боевых пространств, чем это могут сделать физические и информационные измерения. Сама его суть заключается в захвате контроля над людьми (как гражданскими, так и военными), организациями, нациями, а также над идеями, психологией, особенно поведенческими, мыслями, а также окружающей средой. Кроме того, стремительный прогресс в науке о мозге, как часть широко определенной когнитивной войны,

потенциально может значительно расширить традиционные конфликты и привести к эффектам при меньших затратах.

      Благодаря совместным действиям, которые она оказывает в трех измерениях (физическом, информационном и когнитивном), когнитивная война воплощает идею боя без сражений. Сунь-цзы ("Высшее военное искусство состоит в том, чтобы подчинить врага без боя”).. Поэтому для этого требуется мобилизация гораздо более широких знаний. Будущие конфликты, скорее всего, будут возникать сначала среди людей в цифровом формате, а затем и физически в непосредственной близости от центров политической и экономической власти.

      Изучение когнитивной области, сосредоточенное, таким образом, на человеке, представляет собой новую серьезную задачу, которая необходима для любой стратегии, связанной с созданием боевой мощи будущего. Познание – это наша "мыслящая машина”. Функция познания состоит в том, чтобы воспринимать, обращать внимание, запоминать, рассуждать, производить движения, выражать себя, принимать решения. Воздействовать на

познание – значит воздействовать на человеческое существо. Следовательно, определение когнитивной области было бы слишком ограничительным; следовательно, более подходящим было бы определение человеческой области. В то время как действия, предпринимаемые в пяти областях, выполняются для того, чтобы оказать влияние на человеческую сферу, цель когнитивной войны состоит в том, чтобы превратить каждого в оружие.

      Чтобы переломить ситуацию, НАТО должно стремиться к определению в очень широком смысле и должно иметь четкое представление о значениях и достижениях международных субъектов, обеспечивающих НАТО конкретную стратегическую безопасность и более широкие вызовы в области когнитивной войны.

Определение когнитивной войны России и Китая

Русский рефлексивный контроль

В 2012 году Владимир Карякин добавил: “Появление информационных и сетевых технологий

в сочетании с достижениями психологии в области изучения человеческого поведения и контроля мотивации людей позволяет оказывать определенное воздействие на большие социальные группы, а также изменять сознание целых народов.”

      Российское ядерное оружие подпадает под определение доктрины рефлексивного контроля. Это интегрированная операция, которая вынуждает противника, принимающего решения, действовать в пользу России, изменяя его восприятие мира.

      Это выходит за рамки “чистого обмана”, поскольку он использует множество входных данных для лица, принимающего решение, используя как правдивую, так и ложную информацию, в конечном счете стремясь заставить цель почувствовать, что решение

изменить свое поведение было их собственным:

– Рефлексивный контроль в конечном счете направлен на принятие решения объектом.

– Передаваемая информация должна быть направлена на принятие решения или позицию.

– Информация должна быть адаптирована к логике, культуре, психологии и эмоциям

целевой аудитории.

      Рефлексивный контроль был превращен в более широкую концепцию с учетом

возможностей, предоставляемых новыми ИТ-технологиями, называемыми "Управление восприятием’. Речь идет о контроле восприятия, а не об управлении им.

      Российская CW основана на глубоком понимании человеческих целей благодаря изучению социологии, истории, психологии и т.д. объекта и широкому использованию информационных технологий.

      Как показал случай на Украине, Россия использовала свои глубокие знания в качестве предвестника и получила стратегическое преимущество еще до начала физического конфликта. Россия уделяет приоритетное внимание когнитивной войне как предвестнику военной фазы.

Область когнитивной войны в Китае

      Китай принял еще более широкое определение CW, которое включает систематическое использование когнитивной науки и биотехнологий для достижения ”превосходства разума". Китай определил когнитивную область операций как поле битвы для проведения идеологического проникновения (…), направленного на разрушение морального духа войск и сплоченности, а также на формирование или разрушение оперативного потенциала”.

Она включает в себя шесть технологий, разделенных на две категории (Когнитивные, которые включают технологии, которые влияют на чью-либо способность мыслить и функционировать; и подсознательное познание, охватывающее технологии, нацеленные на глубинные эмоции, знания, силу воли и убеждения человека).

      В частности, “китайские инновации нацелены на достижение синергии между наукой о мозге, искусственным интеллектом (ИИ) и биотехнологиями, что может иметь далеко идущие последствия для его будущей военной мощи и совокупной национальной конкурентоспособности”.

      Целью когнитивных операций является достижение “превосходства в уме” путем использования информации для воздействия на когнитивные функции противника,

охватывающий период от общественного мнения мирного времени до принятия решений в военное время.

      Китайские стратеги предсказывают, что темпы и сложность операций будут резко возрастать по мере того, как форма или характер ведения войны будут продолжать эволюционировать. В результате стратеги Народно-освободительной армии (НОАК)

обеспокоены серьезными когнитивными проблемами, с которыми столкнутся будущие командиры, особенно учитывая важность оптимизации координации и слияния человека и машины или интеграция. Эти тенденции неизбежно повысили интерес НОАК к военному применению не только искусственного интеллекта, но и науки о мозге и новых направлений в междисциплинарных биологических технологиях, начиная от биосенсоров и биоматериалов

и заканчивая вариантами улучшения человека. Переход от компьютеризации к интеллектуализации рассматривается как требующий улучшения когнитивных способностей человека, чтобы идти в ногу со сложностью военной жизни”.

      В рамках своей когнитивной сферы деятельности Китай определил “Военную науку о мозге" (MBS) как передовая инновационная наука, которая использует потенциальное военное применение в качестве руководства. Это может внести ряд фундаментальных изменений в концепцию боя и боевые методы, создав совершенно новый боевой стиль “мозговой войны” и переосмыслив поле боя”.

      Стремление к достижениям в области MBS, вероятно, обеспечит передовые достижения для Китая. Разработка MBS Китаем выигрывает от междисциплинарного подхода между науками о человеке, медициной, антропологией, психологией и т.д., а также от «гражданских» достижений в этой области, гражданских исследований, приносящих пользу военным исследованиям по замыслу.

Речь идет о людях

Когнитивная атака – это не та угроза, которой можно противостоять в воздухе, на суше, на море, в киберпространстве или в космосе. Скорее всего, это вполне может происходить в любой или во всех этих областях по одной простой причине: люди являются спорной областью. Как было продемонстрировано ранее, человек очень часто является главной уязвимостью, и это следует признать, чтобы защитить человеческий капитал НАТО, а также чтобы иметь возможность извлечь выгоду из уязвимостей наших партнеров.

“Познание изначально заложено в человеческом организме. Таким образом, когнитивная область была бы слишком ограничительной”, – заявили Август Коул и Эрве Ле Гайадер в “6-м домене НАТО” и:

“…Человеческая сфера – это то, что определяет нас как личностей и структурирует наши общества. У нее есть своя специфическая сложность по сравнению с другими областями из-за большого количества наук, на которых она основана (…) и именно на них сосредотачиваются наши противники, чтобы определить наши центры притяжения, наши уязвимые места”. .

Практика войны показывает, что, хотя война в физической сфере может ослабить военные возможности противника, она не может достичь всех целей войны. Перед лицом новых противоречий и проблем в идеологии, религиозных убеждениях и национальной идентичности передовое оружие и технологии могут оказаться бесполезными, а их последствия могут даже создать новых врагов. Поэтому трудно, если не невозможно, решить проблему когнитивной области только с помощью войны в физической области.

Важность окружающей человека среды

Сфера человеческих ресурсов – это не только сфера сосредоточения военного человеческого капитала. Она охватывает человеческий капитал театра военных действий в целом (гражданское население, этнические группы, лидеры…), а также концепции, тесно связанные с людьми, такие как лидерство, организация, процессы принятия решений, восприятие и поведение. В конечном счете желаемый эффект должен быть определен в рамках человеческой сферы (он же желаемое поведение, которого мы хотим достичь: сотрудничество, конкуренция, конфликт).

“Чтобы выиграть (будущую) войну, военные должны обладать достаточными культурными знаниями, чтобы процветать в чуждой среде”. В 21 веке стратегическое преимущество будет зависеть от того, как взаимодействовать с людьми, понимать их и получать доступ к политическим, экономическим, культурным и социальным сетям для достижения относительного преимущества, дополняющего единственную военную силу. Эти взаимодействия не сводимы к физическим границам суши, воздуха, моря, киберпространства и космоса, которые, как правило, основаны на географических особенностях и рельефе местности. Они представляют собой сеть, которые определяют власть и интересы в взаимосвязанном мире. Тот участник, который лучше всего понимает местный контекст и

выстраивает сеть вокруг отношений, использующих местные возможности, с большей вероятностью победит.

По мнению историка Алана Бейерхена, социальные науки станут усилителем

войн 21-го века. В прошлых войнах проблема заключалась в том, что человеческий фактор не мог быть существенным усилителем просто потому, что его влияние было ограниченным и его трудно было использовать; люди рассматривались скорее как константы, чем как переменные. Безусловно, солдат можно было бы улучшить с помощью обучения,

отбора, психологической адаптации и, в конечном счёте, образования. Но в конце концов человеческий фактор был сведен к цифрам. Чем больше армия, тем больше шансов на победу в войне, хотя действия великого стратега могли бы уравновесить этот аргумент.

Завтра ключевым фактором будет наличие лучших солдат и более эффективных людей. Наконец, недавние достижения в науке, во всех видах науки, включая науку, связанную с человеческой сферой, наделили любого, будь то отдельные лица или убежденные меньшинства, потенциальной разрушительной силой, находящейся в их распоряжении. Это создало невиданную ранее в истории человечества ситуацию, когда отдельные лица или небольшие группы могут поставить под угрозу успех военных операций.

Горнило наук о данных и гуманитарных науках

      Сочетание социальных наук и системной инженерии сыграет ключевую роль в оказании помощи военным аналитикам в совершенствовании сбора разведывательной информации для принятия решений.

      Сфера деятельности человека относится ко всему человеческому окружению, будь то друг или враг. В эпоху цифровых технологий не менее важно сначала понять собственные человеческие достоинства и уязвимости НАТО перед лицом противников.

      Поскольку каждый человек гораздо более уязвим, чем раньше, каждый должен признать, что один может поставить под угрозу безопасность в целом. Следовательно, глубокое понимание человеческого капитала противника (т.е. человеческого окружения военной операции) будет иметь более важное значение, чем когда-либо.

      “Если кинетическая энергия не может победить врага, (…) психология и связанные с ней поведенческие и социальные науки способны заполнить образовавшуюся пустоту.”

      “Достижение стратегических результатов войны обязательно будет происходить путем расширения диалога вокруг социальных наук о ведении войны наряду с “физическими науками” (…) это будет проходить через понимание, оказывать влияние или осуществлять контроль в рамках “человеческой сферы”.

      Использование социальных наук будет занимать центральное место в разработке плана развития человеческой сферы. Он будет поддерживать боевые операции, предоставляя потенциальные направления действий для всего окружающего человеческого окружения, включая силы противника, но также определяя ключевые человеческие элементы, такие как когнитивный центр тяжести, желаемое поведение в качестве конечного состояния. Понимание целей, сильных сторон и уязвимостей объекта имеет первостепенное значение для достижения долгосрочных стратегических результатов.

      Чем глубже понимание окружающей человека среды, тем больше будет свобода

действий и относительное преимущество.

Психология и социальные науки всегда были необходимы для ведения войны, и хотя военные действия отходят от кинетических операций, они могут изменить правила игры. Психология, например, может помочь понять личные мотивы террористических групп и социальную динамику, которые делают их столь привлекательными для (в основном) молодых людей, вступающих в их ряды.

      В качестве примера на рисунке ниже изображена методология (называемая Weber), применяемая для изучения террористических групп в Сахеле. Она сочетает в себе социальные науки и системную инженерию для того, чтобы помогают прогнозировать поведение террористических групп. Этот инструмент позволяет лицам, принимающим решения, оценивать эволюцию действующих лиц с помощью моделей поведения в соответствии с несколькими критериями и параметрами социальной науки и, в конечном счете, прогнозировать направления действий.

Анализ, направленный на понимание другого в широком смысле (и часто незападного), не может обойтись без антропологии. Социальная и культурная антропология – это мощный инструмент для аналитика, лучший способ избежать поддавания одному из наиболее распространенных предубеждений интеллекта – этноцентризму¹⁵, то есть неспособности избавиться от ментальных структур и представлений о

собственной культурной среде. Когнитивные науки могут быть использованы для улучшения обучения на всех уровнях, особенно для того, чтобы улучшите способность принимать решения в сложных тактических ситуациях. Когнитивные науки могут быть

использованы при создании высокоэффективных и гибких учебных программ, способных реагировать на быстро меняющиеся проблемы.

Правовые и этические аспекты

      Правовые аспекты

Разработка, производство и использование когнитивных технологий в военных целях повышают вопросы о том, применяются ли существующие правовые документы и в какой степени. То есть, как следует толковать и применять соответствующие положения в свете конкретных технологических характеристик и в какой степени международное право может в достаточной степени реагировать на юридические проблемы, связанные с появлением такой технологии.

      Важно обеспечить, чтобы международное право и общепринятые нормы могли учитывать развитие когнитивных технологий. В частности, для обеспечения возможности использования таких технологий в соответствии с применимым законодательством и общепринятыми международными нормами. НАТО, через свой различный аппарат, должно работать над установлением общего понимания того, как когнитивное оружие может быть использовано в соответствии с законом и принятыми международными нормами.

      Равным образом, НАТО следует рассмотреть вопрос о том, как Право вооруженных конфликтов (ПВК) будет применяться к использованию когнитивных технологий в любом вооруженном конфликте для обеспечения того, чтобы любое будущее развитие имело рамки, в которых можно было бы работать. Необходимо полное соблюдение правил и принципов ПВК.

Учитывая сложность и контекстуальный характер потенциальных правовых проблем, возникающих в связи с когнитивными технологиями и методиками, а также ограничения, связанные с этим исследованием, спонсируемым НАТО, потребуется дальнейшая работа для всестороннего анализа этого вопроса. Поэтому рекомендуется, чтобы такая работа должна проводиться соответствующим органом и чтобы страны НАТО сотрудничали в установлении набора норм и ожиданий в отношении использования и развития когнитивных технологий.       Непосредственное внимание уделяется тому, как они могут быть использованы в рамках существующих правовых рамок и прав вооруженных конфликтов.

Этика

      Эта область исследований – совершенствование человека и когнитивное оружие – вероятно, станет предметом серьезных этических и юридических проблем, но мы не можем позволить себе оставаться в стороне, когда международные субъекты уже разрабатывают стратегии и возможности для их применения.

      Необходимо учитывать эти проблемы, поскольку существует не только вероятность того, что эти технологии улучшения человеческого потенциала преднамеренно используются в злонамеренных целях, но и могут иметь последствия для способности военного персонала соблюдать законы вооруженных конфликтов.

      Не менее важно осознавать потенциальные побочные эффекты (такие как нарушение речи, ухудшение памяти, повышенная агрессия, депрессия и самоубийства) этих технологий.

Например, если бы какая-либо технология улучшения когнитивных способностей подорвала способность субъекта соблюдать законодательство вооруженных конфликтов, это стало бы источником очень серьезной озабоченности.

      Разработка и использование когнитивных технологий сопряжены с многочисленными этическими проблемами, а также с этическими преимуществами, такими как восстановление после посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

      Разработчики политики должны серьезно отнестись к этим вызовам при разработке политики в отношении когнитивных технологий, более глубоко изучить проблемы и определить, могут ли возникнуть другие этические проблемы по мере развития этой и других связанных с ней технологий.

Рекомендации для НАТО

Необходимость сотрудничества

Хотя целью когнитивной войны является нанесение вреда обществу, а не только военным, этот тип ведения войны напоминает “теневые войны” и требует общегосударственного подхода к ведению войны.

Как уже говорилось ранее, современная концепция войны заключается не в оружии, а во влиянии. Чтобы формировать восприятие и контролировать повествование во время войны такого типа, сражение должно вестись в когнитивной области с использованием общегосударственного подхода на национальном уровне.

Это потребует улучшения координации между применением силы и другими

рычагами власти в правительстве. Это может означать изменения в том, как обеспечивается ресурсами, оснащается и организуется оборона, с тем чтобы предлагать военные варианты ниже порога вооруженного конфликта и повышать военный вклад в устойчивость. Для НАТО разработка действий в когнитивной области также требует устойчивого сотрудничества между союзниками в целях обеспечения общей согласованности, укрепления доверия и обеспечения возможности согласованной обороны.

      В вооруженных силах экспертные знания в области антропологии, этнографии, истории, психологии и других областях будут более чем когда-либо востребованы для сотрудничества с военными, например, для получения качественной информации из количественных данных. Другими словами, если объявление нового поля боя освящает новую важность людей, то речь идет скорее о переосмыслении взаимодействия между естественными науками и социальными науками. Развитие когнитивных технологий наделило человека превосходными способностями к анализу и точности. Для принятия своевременных и обоснованных решений необходимо будет полагаться не только на когнитивные способности человека, но и на взаимодействие инженерных систем с общественными науками (социология, антропология, криминология,

политология…), чтобы справляться со сложными и многогранными ситуациями.       Моделирование динамики человека как часть того, что известно как вычислительная социальная наука, позволит использовать знания из социальных наук, относящихся к поведению социальных субъектов, будь то враги или союзники. Составляя карту человеческого окружения, стратеги и ключевые военачальники получат достоверную информацию для принятия решения о правильной стратегии.

Определение сферы деятельности человека

      Таким образом, по определению основных противников НАТО, овладение полем восприятия – это абстрактное пространство, в котором происходит понимание себя (сильных и слабых сторон), другого (противника, врага, человеческого окружения), психологическое измерение, сбор разведданных, поиск господства (влияние, захват и сохранение территории). инициатива) и способность ослабить волю противника неоднозначны.

      В контексте многодоменных операций сфера деятельности человека, возможно, является наиболее важной областью, но ее часто больше всего упускают из виду. Недавние войны показали неспособность не только достичь стратегических целей (например, в Афганистане), но и понять внешнюю и сложную среду обитания человека.

Когнитивная война была навязана западным либеральным демократиям, бросив вызов международным субъектам, которые разработали стратегию, направленную на то, чтобы избежать военной конфронтации, тем самым размывая грань между миром и войной, нацеливаясь на самый слабый элемент: людей. CW, которая включает в себя все более широкое использование NBICS в военных целях, может обеспечить надежный способ военного господства в ближайшем будущем.

Сферу деятельности человека можно было бы предварительно определить как “сферу интересов, в которой могут быть разработаны и реализованы стратегии и операции, которые, ориентируясь на когнитивные способности отдельных лиц и/или сообществ с помощью набора конкретных инструментов и техник, в частности цифровых, будут влиять на их восприятие и вмешиваться в их способности рассуждать, следовательно, получая контроль над своими рычагами принятия решений, восприятия и поведения для достижения желаемых эффектов”.