Текст книги "Когнитивная Война"

      Можно видеть, как эти эффекты могли бы усилиться, если бы поддерживающие фейковые новостные сообщения утверждали, что эти сбои являются преднамеренными попытками подрывной деятельности правительства. Недоверие может распространиться от больниц к банкам и даже к судебной системе. При тщательном выборе целевой группы населения это могло бы быстро дестабилизировать и без того шаткую веру людей в

институты, находящиеся под влиянием правительства.

Угроза 4: Биологическая и терапевтическая эмоциональная манипуляция

      Консультирование и лечение в области психического здоровья недавно привлекли к себе внимание на международной арене. В этой области существуют различные захватывающие разработки, которые могут революционизировать то, как мы рассматриваем психические заболевания и лечим их. Например, транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС) – это метод использования магнитных полей для стимуляции нервных клеток в целях лечения симптомов депрессии. Транскраниальная стимуляция постоянным током (TDCS) – это смежная область, которая применяется воздействие электрического тока на кожу головы в надежде стимулировать нервные клетки вблизи черепа – еще один метод, разрабатываемый для лечения депрессии. Терапевты и психиатры также работают бок о бок с разработчиками приложений, чтобы разработать терапевтические приложения-инструменты для борьбы с СДВГ, ПТСР, депрессией и тревогой. Некоторые из них уже поступили на рынок с положительными отзывами.

      Несмотря на это, существует много опасений относительно скорости, с которой разрабатываются некоторые из этих технологий, особенно скорости их коммерциализации. TDCS, в частности является относительно легким по своей конструкции и эксплуатации. Различные продукты уже существуют на рынке, смотрите the Muse, и требуемые компоненты таковы, что некоторым подросткам на сайте социальных сетей Reddit уже удалось создать свои собственные домашние версии. Именно этот последний аспект особенно сбивает с толку. TDCS все еще активно исследуется и разрабатывается, особенно в том, что касается функций мозга несовершеннолетних.

Различные ученые и исследователи выразили обеспокоенность по поводу такого развития событий и призвали к более строгому регулированию коммерческой деятельности

предприятия. Некоторые сообщения от первого лица о повышенном раздражении, замешательстве и гневе уже появились в результате этих домашних версий и коммерческих начинаний. Аналогичным образом, хотя некоторые терапевтические приложения спонсируются сертифицированными специалистами в области психического здоровья, это пространство далеко не регламентировано. Все это говорит о том, что на рынке доступны более прямые методы изменения когнитивного убеждения и настроения таким образом, что их можно легко перехватить.

Эти прямые методы также, как правило, приходится иметь дело с группами риска, такими как ветераны с ПТСР, использующие терапевтические приложения, или впечатлительные подростки, создающие наборы TDCS на дому. Иностранная держава могла бы легко наполнить терапевтическое приложение “плохими” советами очень опасными способами, или они могли бы загрузить слегка “нестандартные” руководства и инструкции по TDCS на Reddit. Хотя сами по себе они не обязательно эффективны, за ними может

последовать целенаправленная атака когнитивной войны, чтобы воспользоваться измененным состоянием. Если бы кто-то действительно понимал, что он делает, результаты могли бы быть заметными и ужасающими.

Угроза 5: Расширенный набор агентов

      Общественное мнение трудно предсказать и управлять им. Системы, соединяющие людей друг с другом, могут быть чрезвычайно сложными. Однако мы уже продемонстрировали, что некоторые люди в этих обширных сетях обладают большим влиянием, чем другие. На самом деле, чтобы увидеть влияние некоторых из этих

людей, вам нужно всего лишь открыть свое приложение Twitter. Существуют различные формы влияния, которые сейчас имеют более тесные связи с общественностью, чем когда-либо прежде. Образовательным, экономическим, культурным, религиозным и политическим лидерам недавно были предоставлены публичные платформы таких размеров, которые были бы немыслимы всего десять лет назад. Во многих отношениях это также сделало воздействие на общественное мнение намного проще, чем когда-либо прежде, сократив количество

целей, которые приходится ставить под угрозу, чтобы повлиять на массовое мышление.

Когнитивная война, ориентированная на конкретного человека, и имеет дело с попыткой “завербовать” или скомпрометировать этих людей, в попытке использовать общественное мнение своей аудитории в качестве оружия.

Церковь Саентологии, классифицированная некоторыми членами НАТО как опасный культ, уже показала важность, которую рекрутинг элит и знаменитостей может иметь для пропаганды и легитимизации определенных идей и верований. Новая угроза, связанная с этим небольшим числом целей, заключается в том факте, что прямой контроль сознания становится все более опасной перспективой.

      Существуют косвенные методы достижения этой цели. Синтетические дизайнерские наркотики популярны как никогда, и их можно сделать невероятно вызывающими привыкание. Подсадить знаменитость на наркотик – это убедительный стимул. Более прямым методом было бы имплантирование электрических или оптогенетических стимуляторов в мозг. Хотя известные исследования этого прямого метода все еще находятся в зачаточном состоянии, результаты испытаний на животных были невероятно убедительными. Например, ученым удалось создать у мышей ложные воспоминания о страхе. Ученые поместили мышь в ячейку А. Ученые поместят мышь в ячейку А. Затем они уберут мышь, но пометят пространство памяти с помощью визуализации. Затем они поместят его в ячейку В и подвергнут электрошоку, одновременно стимулируя нейроны, подключенные к ячейке А, через оптогенетический рецептор. Когда мышь поместят обратно в ячейку А, она замрет от

страха, создавая ложное впечатление, что ее уже ударили током внутри ячейки А.

Теперь создано ложное воспоминание. Полезность, влияние и опасность этой технологии в

кампаниях когнитивной войны трудно переоценить. Конечно, имплантация электродов или оптогенетических рецепторов в мозг – задача не из легких, особенно если это нужно сделать скрытно и точно. Однако прямой характер этой манипуляции делает ее риском, заслуживающим мониторинга чрезвычайно тесно сотрудничает в области когнитивной войны.

Рекомендации по стратегии

      Как указывалось выше, попытки повлиять на общественность не новы. Политики, генералы, лидеры рынка и другие влиятельные лица уже много лет используют риторику, пропаганду и сообщения для манипулирования общественным мнением. Что является новым, так это инструменты для этого, а следовательно, и охват, которого можно достичь. Интернет, социальные сети и 24-часовой новостной цикл обеспечивают постоянный поток информации, что позволяет как никогда легко влиять на человеческое сознание, а свободы, предоставляемые гражданам стран-членов НАТО, облегчают это.

Либеральный, западным демократиям не только не хватает понимания когнитивной войны, они также более восприимчивы к быстро развивающейся угрозе и не готовы к ней. Чтобы переломить ход этой битвы, НАТО следует работать на различных уровнях Североатлантического союза над определением и измерением когнитивных угроз, оценкой уязвимости своих членов и поручением ключевым группам выступить с инициативами по смягчению последствий когнитивных кампаний против организации и реагированию на них.

Система и критерии распознавания угроз

      Первый вопрос, который НАТО должно задать, имея дело с когнитивной войной, заключается в следующем: как мы узнаем, когда на нас нападают? Есть два шага, которые необходимо предпринять, чтобы ответить на этот вопрос: во-первых, добавить когнитивную войну к более широкой международной системе ведения войны, и, во-вторых, разработать набор критериев для определения того, когда когнитивная атака действительно имеет место.

      Современные международные определения ведения войны вытекают из доктрин эпохи после Второй мировой войны, а именно устав ООН. В уставе есть два основных раздела, которые определяют границы ведения войны и в настоящее время являются причинами путаницы. Статья 2(4) запрещает “угрозу силой или ее применение против

территориальной целостности или политической независимости любого государства”; статья 51 допускает “самооборону в случае вооруженного нападения на члена Организации Объединенных Наций”. Статьи были написаны в то время, когда смертоносная кинетика была основным инструментом войны. С тех пор прогресс и зависимость от вычислительных мощностей и Интернета привели к появлению крупных масштабировать когнитивную войну, делая такие термины, как “применение силы” и “вооруженное нападение”,неподходящий для инкапсуляции угрозы. Другие военные доктрины, также поставленные под сомнение, – это доктрины различия и пропорциональности: как следует проводить различие между гражданскими и военными субъектами и как следует пропорционально реагировать на когнитивную атаку, соответственно. Путаница в том, как руководящие органы определяют современную войну, позволила врагам угрожать безопасности и стабильности стран-членов НАТО. По этой причине НАТО должно работать над разработкой набора правил или рамок, позволяющих определять акты некинетической войны и соответствующим образом реагировать на них.

      Одна из лучших попыток сделать это исходит от концепции Шмитта, которая представляет собой попытку отделить киберпреступления от кибервоенных действий. Структура, подобная этой, могла бы быть адаптирована для разработки юридических определений и показателей для когнитивных актов войны.

Вторая часть этой проблемы заключается в выяснении того, когда на самом деле

происходит акт когнитивной войны. Одно из самых больших различий между когнитивной войной и другими формами некинетической войны заключается в том, что эти другие методы часто требуют от противника доведения информации до населения. С помощью когнитивной войны люди не только столкнутся с “атаками”, безобидно выдаваемыми за случайные посты или твиты, но и начнут активно искать информацию, подтверждающую их убеждения. Это похоже на разницу между push– и pull-маркетингом. С помощью искусственного интеллекта

и машинного обучения, технологические компании создали алгоритмы, предназначенные для удержания нашего внимания. Теперь враждебные субъекты взломали код и могут создавать повествования и истории, используя данные для манипулирования большими массами населения, и все это без ведома читателя.

      Прежде чем НАТО сможет предпринять шаги по борьбе с последствиями когнитивной войны, оно должно применить упреждающий подход к выявлению атак и разработать структуру для отличия случайного онлайн-мнения от более масштабной и коварной когнитивной кампании.

Оценка рисков

      Следующий вопрос, на который НАТО должно ответить, заключается в том, насколько уязвим Североатлантический союз? Это потребует более глубокого погружения не только в саму НАТО, но и в каждую из ее стран-членов. Начиная с Североатлантического союза, НАТО следует обратить внимание на любые разногласия или группировки, которые враг может использовать для потенциального ослабления или даже распада Североатлантического союза. После этого НАТО следует проанализировать каждую из своих стран-членов и партнеров, чтобы увидеть, могут ли какие-либо предстоящие события и существующие разногласия быть устранены, цели и инструменты для когнитивной атаки, соответственно.       Понимая состояние стран-членов Североатлантического союза, НАТО может проактивно работать над выявлением угроз, разработкой стратегий смягчения последствий и разработкой контрдоводов в надежде предотвратить крупномасштабный хаос до того, как он начнется.

Меньшая, косвенная часть этой оценки риска должна проводиться на личном уровне. Технологии, в частности Интернет, в 21 веке стали повсеместными. В то время как использование этих технологий и овладение ими возросли, просвещение об опасностях – нет. По этой причине НАТО следует поощрять граждан Североатлантического союза к повышению их личной устойчивости к когнитивным атакам. Первым шагом в этих усилиях могло бы стать проведение исследования spotlight, информирующего граждан о важности или опасностях соответствующих тем, включая, но не ограничиваясь этим, предвзятость в

СМИ, проверка фактов, угрозы эхо-камер, конфиденциальность в Интернете и информационная безопасность. Повышая осведомленность об этих возможных опасностях, граждане в идеале должны были бы предпринять шаги, чтобы защитить себя от будущих угроз и атак, которые исходят от подключения, вызванного нашей зависимостью от технологий.

Организационные внедрения

      Третий вопрос, на который НАТО должно ответить, заключается в том, кому следует поручить управление и решение проблем когнитивной войны? Технологии, психология и нейробиология – все это начало определять будущее военных действий; администрации НАТО и входящих в нее стран должны соответствующим образом перестроиться, если они хотят привести своих граждан к безопасному будущему. Первым шагом в этом направлении является поиск места для решения задач когнитивной войны в рамках НАТО, будь то в качестве подразделения в составе.

      Отдел по новым вызовам безопасности или что-то большее. Помимо этого, НАТО и его союзникам следует создать когнитивные организации как часть своих правоохранительных и военных организаций с каналами связи, действующими по всему Североатлантическому союзу, подразделениям вооруженных сил, а также между правительством и местными правоохранительными органами. Обязанности этих подразделений должны быть тройственными: во-первых, определить текущее состояние Североатлантического союза в борьбе с когнитивными атаками путем разработки структуры атак и завершения оценки уязвимости НАТО и ее участников подразделений; во-вторых, подготовиться к ожидаемым когнитивным атакам перед важными событиями, такими как выборы и общенациональные протесты; и, наконец, расследовать когнитивные атаки, чтобы установить виновного и выработать соответствующий ответ. Эту последнюю обязанность можно разделить с отделом общественной дипломатии НАТО по информированию общественности о нападениях в надежде создать более когнитивно-устойчивое население. В дополнение к этому отделу публичной дипломатии следует поработать над созданием средств массовой информации и освещением исследований, посвященных личной уязвимости и смягчению когнитивных атак на самого себя.

Другой косвенной проблемой, которая затрагивалась на протяжении всего этого документа, является растущая техническая неграмотность НАТО и ее стран-членов. Правительства больше не могут притворяться, что они осведомлены и находятся в курсе возможностей и угроз, связанных с развитием технологий, и они больше не могут позволить себе отчуждать крупные технологические конгломераты, поскольку они продолжают

получать власть и контроль над рынками и средствами массовой информации. Правительство должно найти способ сотрудничать с Facebook, Google и Microsoft по всему миру. Чтобы сделать это, участник страны могут либо пойти по стопам Дании и создать управление технической дипломатии, либо учредить всеобъемлющий пост или офис, которому будет поручено поддерживать связь с кремниевыми долинами мира.

Например, одной из обязанностей этой организации было бы установление

юрисдикции при борьбе с дезинформацией на платформах социальных сетей. В настоящее время регулирование социальных сетей в западном мире разделено между правительством и

медиакомпаниями, при этом определены лишь несколько границ. Хотя на данный момент это может сработать, технология постоянно развивается, а технологические компании набирают силу и влияние. Разрешение им единолично регулировать конкретные публикации на сайтах СМИ может создать опасный прецедент на будущее. По этим причинам специалисты по техническим связям должны сотрудничать со медиа-конгломератами для установления правил и юрисдикцией в отношении конкретных случаев, особенно когда распространение информации потенциально может угрожать здоровью людей, как это наблюдается по всему миру в связи с распространением ложных методов лечения коронавируса и теорий заговора.

Наступательные соображения

      Все вышеперечисленные меры направлены на подготовку и защиту от когнитивных атак, но все же необходимо учитывать наступательную сторону. Существуют определенные факторы, которые могут быть использованы для создания основы, направляющей разработку наступательных стратегий. Первый из них – это понимание типа происходящей войны. Если это гибридная война, в которой когнитивная война является меньшей частью более масштабной наступательной стратегии, когнитивные методы могут быть не самыми лучшими методами ведения боя, и страны, возможно, пожелают обратиться к другим стратегиям, таким как кибернетика и смертоносная кинетика, если это абсолютно необходимо. Если происходящая война в значительной степени является когнитивной, то первым шагом в определении стратегии является понимание целей кампании, как определено в разделе «Цели когнитивной войны» этой статьи. Как только цели поняты, возможные векторы становятся более ясными. Другая часть стратегии заключается в получении представления о геополитическом положении противника, чтобы найти точки давления для нанесения ударов. Важными факторами здесь могут быть центры богатство и власть, структура инфраструктурных систем, структура отрасли и лидеры средств массовой

информации, основные группировки внутри страны и юридические лазейки. Благодаря лучшему пониманию этих ключевых точек давления стратегии и тактики могут проявиться и помочь выровнять игровое поле в когнитивных войнах.

Заключительные мысли

      В своем выступлении на презентации НАТО-2030 Генеральный секретарь Йенс Столтенберг подтвердил: “Поскольку мы продолжаем конкурировать в более конкурентном мире, мы должны сохранить наши демократии сильными”..

      Сталкиваясь с повседневными вызовами, связанными с новыми формами ведения войны, будь то кибернетическая или когнитивная, НАТО не должно упускать из виду конечную цель. До сих пор Запад, а именно США, принял доктрину ”опережающей обороны". Это означает превентивное предотвращение и упреждающий поиск атак, не переходя в наступление. Обоснование: НАТО и США считают, что они должны оставаться в рамках международных законов и правил, чтобы сохранить высокий дипломатический

статус и предотвратить посягательство на свободы и демократию во всем мире. Враги НАТО в настоящее время меньше озабочены своим международным положением. Их цели состоят в том, чтобы показать, что демократия не является приемлемым решением мировых проблем. Если Запад по привычке займет оборонительную позицию, это может привести к игре в кошки-мышки, в которой НАТО и его члены окажутся в ловушке. Таким образом, НАТО должно ответить на следующий вопрос: как мы можем не только предотвращать, но и сдерживать когнитивные атаки будущего, оставаясь при этом непоколебимым примером свободы и демократии для остального мира? Это, вероятно, станет главной военной и дипломатической задачей НАТО в 21 веке.

Библиография и источники

Эссе

Август Коул, Эрве Ле Гайадер, 6-я область операций НАТО, сентябрь 2020 г. Д-р Джеймс Джордано, развивающаяся неврология и технологии (NeuroS/T): Текущая и ближайшая перспектива Риски и угрозы биобезопасности НАТО, октябрь 2020 г.

Статья

Николас Израэль и Себастьен-Ив Лоран, “Анализ проблем, связанных с насилием

и конфликтами со стороны джихадистов во всем мире. Что делать?” Сентябрь 2020 года

Онлайн-сотрудничество с Университетом Джона Хопкинса

“Когнитивная биотехнология, изменяющая человеческий опыт”, сентябрь 2020 г.

“Когнитивная война, атака на истину и мысли”, сентябрь 2020 г.

Под руководством профессора Лоуренса Аронниме

Авторы: Алонсо Берналь, Кэмерон Картер, Мелани Кемп, Уджвал Арункумар Таранат,

Клинцман Ваз, Ишприт Сингх, Кэти Као, Оливия Мадреперла

Эксперименты

DTEX (эксперимент по прорывным технологиям) – 7 октября 2020 года

Эксперимент по разрушительным технологиям инновационного центра НАТО (DTEX) по дезинформации. Под руководством Гириша Среевацана Нандакумара (Университет Старого Доминиона)

Хакатон “Взлом разума”

Руководит доктором Кристиной Соукуповой и Инновационным центром обороны и безопасности Чешской Республики Хаб, октябрь 2020 года. https://www.hackthemind.cz

Приложение 1

      Тематическое исследование национального государства 1: Превращение нейронаук в оружие в Китае

      Как описано в Пятилетних планах (FYPS) и других национальных стратегиях, Китай определил и признал техническую, экономическую, медицинскую, военную и политическую ценность наук о мозге и предпринял усилия по расширению своих текущих нейропрограмм. Китай использует более широкие горизонты стратегического планирования, чем другие страны, и пытается объединить усилия из правительственный, академический и коммерческие секторы (т.е. "тройная спираль”) для осуществления сотрудничества и централизации национальных программ. Такая координация позволяет использовать исследовательские проекты и задачи для широкого спектра применений и результатов (например, в медицинской, социальной, военной областях). Как отметил Му Мин Пу, директор Китайского мозгового проекта, растущее старение населения Китая способствует росту заболеваемости деменцией и другими неврологическими заболеваниями. В своем последнем FYP Китай обратился к проблемам экономики и производительности, вызванным этим стареющим населением, с призывом разработать медицинские подходы к лечению неврологических расстройств и расширить исследовательскую инфраструктуру в области нейропротекции.

      Эта растущая академическая среда была использована для привлечения многонациональных сотрудничество. Таким образом, Китай воздействует на международную нервную систему посредством:

1) исследовательского туризма;

      2) контроля за интеллектуальной собственностью;

      3) медицинского туризма;

      4) и влияния на мировую научную мысль.

Хотя эти стратегии не являются исключительными для neuroS /T; они могут быть более оппортунистическими в науках о мозге, поскольку эта область является новой, быстро расширяющейся, а ее рынки растут и определяются интересами как акционеров, так и заинтересованных лиц.

      Исследовательский туризм предполагает стратегический набор известных, опытных ученых (в основном из западных стран), а также младших ученых для содействия росту,

инновациям и престижу китайских научно-технических предприятий. Это видно

по двум основным усилиям. Во-первых, такие инициативы, как программа «Тысяча талантов» (запущена в 2008 году) и других программы (например, программа «Сто человек», программа «Весенний свет», молодежная программа «Тысяча талантов» и т.д.) направлена на привлечение иностранных исследователей, воспитание и поддержку отечественных талантов, а также возвращение китайских ученых, которые учились или работали за границей.

В дальнейшем, руководящие принципы этических исследований Китая в некоторых областях несколько более снисходительны, чем на Западе (например, неограниченные эксперименты на людях и/или нечеловеческих приматах), и директор китайского проекта Brain Му-Мин Пу заявил, что эта возможность позволяет проводить исследования, которые могут не быть (этически) жизнеспособным в другом месте может (и должно) явно привлекать международных ученых для проведения исследований в Китае. Во-вторых, Китай продолжает сотрудничать с ведущими международными исследовательскими институтами мозга, чтобы способствовать более тесному сотрудничеству. Эти совместные исследовательские усилия позволяют Китаю создайте более равные "условия игры” в науках о мозге. Китай использует политику и законодательство в области интеллектуальной собственности (ИС) для продвижения (и завуалирования) нейротехнологий и других биотехнологий несколькими способами. Во-первых, путем использования их патентного процесса путем создания ”патентной чащи". Китайская патентная система фокусируется на конечной полезности продукта (например, на конкретной неврологической функции

устройства), а не на первоначальной инновационной идее, в отличие от американской системы. Это позволяет китайским компаниям и/или учреждениям копировать или незаконно присваивать иностранные патенты и продукты. Более того, китайское патентное законодательство позволяет использовать международные исследовательские продукты и идеи в Китае "на благо общественного здравоохранения” или для "крупного технологического прогресса”. Во-вторых, вышеупомянутая координация научных институтов мозга и корпоративного сектора устанавливает обязательное лицензирование в соответствии с китайским законодательством об интеллектуальной собственности и патентах. Эта стратегия (т.е. "lawfare”) позволяет китайским академическим и корпоративным предприятиям получать экономическую и юридическую поддержку, в то же время взаимно позволяя Китаю направлять национальные исследовательские программы и директивы посредством этого международного сотрудничества в области нейронауки. Китай обеспечивает соблюдение своих патентных прав и прав интеллектуальной собственности по всему миру, что может привести к насыщению рынка значимыми и инновационными продуктами, и может создать международную зависимость от китайских нейросетей.

Кроме того, китайские компании активно инвестируют в отрасли знаний, включая предприятия с искусственным интеллектом, а также партнерства с академическими книгами и журналами. Например, TenCent установила партнерство с Springer Nature для разработки различных образовательных продуктов. Это позволит внести значительный вклад в будущие повествования и распространение научных и технологических открытий. Медицинский туризм – это явное или неявное привлечение иностранных граждан или группам для поиска вмешательств, которые либо доступны только для них, либо более доступны по цене в конкретном регионе. Безусловно, Китай присутствует на этом рынке, и в настоящее время доступные процедуры варьируются от относительно возвышенных, таких как использование глубокой стимуляции мозга для лечения наркотической зависимости, до кажущихся "научно-фантастическими”, таких как недавно предложенная пересадка тела в голову, которая будет проведена в Харбине Медицинский университет в сотрудничестве с итальянским нейрохирургом Джеоном Серджио Канаверо. Китай может продвигать и развивать области нейропротекции способами, которые другие страны не могут или не захотят, путем гомогенизации сильной интегрированной системы «от скамейки до кровати»

способность и использование незападных этических принципов. Китай, может быть специально нацелен на лечение заболеваний, которые могут иметь большое глобальное воздействие, и/или может предлагать процедуры, недоступные в других странах (либо по социально-политическим, либо по этическим причинам). Такой медицинский туризм может создать международную зависимость от китайских рынков, поскольку люди становятся зависимыми от продуктов и услуг, доступных только в Китае.

      Китай, в дополнение к тем, которые "сделаны в Китае” для повсеместного использования в других местах. Растущая биомедицинская промышленность Китая, постоянное стремление к инновациям и расширение производственных мощностей позволили фармацевтическим и технологическим компаниям занять видное место на мировых рынках. Такое позиционирование – и несколько снисходительная этика, допускающая определенные аспекты и типы экспериментов, – может быть соблазнительным для международных ученых проводить исследования и/или коммерческое биомедицинское производство в пределах суверенных границ Китая.

Используя эту тактику экономического проникновения и насыщения, Китай может создать иерархию власти, которая вызывает стратегически скрытые "биополитические” эффекты, влияющие на реальное и воспринимаемое позиционное доминирование на глобальных рынках.

      Китай – не единственная страна, в которой существуют различные этические кодексы, регулирующие научные исследования. Следует отметить заключение в том, что Россия выделяла и продолжает выделять ресурсы на neuroS/T и, хотя и не является единым союзником Китая, разработала проекты и программы, позволяющие использовать нейроданные для некинетических и/или кинетических приложений. Такие проекты, программы и операции могут проводиться независимо и/или совместно для осуществления закупок у конкурентов и противников с целью достижения большей гегемонии и власти.

      Поэтому НАТО и его международные союзники должны:

4) признавать реальность научно-технического потенциала других стран;

      5) оцените, какие текущие и краткосрочные тенденции предвещают глобальные позиции, влияние и власть;

      6) и решить, как учитывать различные этические и политические взгляды на инновации, исследования и разработку продуктов.

Приложение 2

      Тематическое исследование национального государства 2: Российская национальная технологическая инициатива

      Президент России Владимир Путин недвусмысленно заявил о намерении реализовать агрессивный план модернизации в рамках Национальной технологической инициативы (НТИ). Разработанный для того, чтобы обеспечить превосходство как в коммерческой, так и в военной сферах над текущими и ближайшими будущими ключевыми конкурентами России, NTI рассматривался как несколько сдерживаемый наследием государственного контроля страны, неизменной экономической сложностью, бюрократической неэффективностью

и общее отсутствие прозрачности. Однако существуют очевидные несоответствия между такими показателями, как оценка НТИ и его возможностей, и продолжающимися в России изобретениями и успешным внедрением передовых технологий.

      В отличие от открытых заявлений и прогнозов, сделанных научными и политическими кругами Китая о разработке и применении neuroS/T для восстановления баланса глобальной мощи, объяснение и демонстрация российских усилий в области neuroS/T, как правило, носят тонкий характер и содержат подробную информацию информация о слежке и масштабах такого предприятия и деятельности, по большей части, ограничивается засекреченной областью. В целом, российские усилия в этой области, как правило, основаны на предыдущей работе, проведенной при Советском Союзе, и, хотя они не имеют широкой направленности, приобрели относительную изощренность и возможности в конкретных областях, которые имеют высокую применимость в некинетических подрывных действиях.       Использование Россией информации, превращенной в оружие, и нейротропных средств агенты остаются довольно сдержанными, если не подпольными (и, возможно, скрытными), часто привлекают в качестве доверенных лиц государственных или негосударственных субъектов и прикрываются успешной кампанией дезинформации, чтобы предотвратить точную оценку их существующей и развивающейся науки и технологий.