Текст книги "Дети с улицы Чаек"

4
Мы идём на пироги

Мне показалось, что бабушка Клеефельд тянула со своим обещанием довольно долго, но потом всё же пригласила нас всех на пироги. Она позвонила всем нам в дверь и сообщила, что в пятницу испечёт пироги и сердечно приглашает всех детей.

Тогда я даже чуточку разволновалась, почти как перед своим днём рождения. Ведь старики ещё никогда не приглашали меня на пирог.

Мы с Тинеке подумали, что нам надо надеть самые нарядные платья, ведь старые люди это любят, и тогда Фритци сказала, что и она тоже придёт в своём лучшем платье. Только Юл не захотела наряжаться и заявила, что она уже не маленькая.

Винсент и Лорин не смогли пойти с нами, почему – я точно не знаю. Думаю, им запретила мать. А мы все пошли.

Мы были приглашены на два часа. За пятнадцать минут до этого маме вдруг пришло в голову, что вообще-то в гости ходят с цветами. Но было уже слишком поздно, а цветочный магазин находился примерно в ста километрах от нас.

Но тут мама вспомнила, что у нас на подоконнике стоит маленькая узамбарская фиалка. Её подарили папе в честь переезда его коллеги. И мама взяла нашу гофрированную бумагу для поделок и обернула ею горшок. Получилось очень нарядно. Нести цветок мама поручила мне.

Бабушка Клеефельд и правда обрадовалась нашему подарку и сказала, что узамбарские фиалки – её любимые цветы. Но когда летом мы ещё раз были у неё в гостях и принесли ей подсолнух, она сказала, что её любимые цветы – подсолнухи. Поэтому я теперь не знаю, где правда. Наверно, ей нравятся и фиалки, и подсолнухи. Хотя тогда уже нельзя говорить, что это «мой любимый цветок».

В столовой у бабушки Клеефельд уже был накрыт стол. На нём стояла красивая посуда, и я боялась, что Мышонок что-нибудь разобьёт. Но он ничего не разбил, только испачкал скатерть. И бабушка Клеефельд успокоила всех нас, что ничего страшного, у неё есть стиральная машина. Мама Фритци тоже всегда так говорит.

А так всё было очень красиво, уютно и даже немного торжественно. Бабушка Клеефельд испекла два пирога, один с яблоками, а другой с корицей и сахаром, и таких вкусных пирогов я в жизни не ела. Вообще-то я не очень люблю яблочные пироги, но эти были классные. Тинеке они тоже понравились.

Бабушка Клеефельд сварила какао, а дедушка Клеефельд сказал, что они просто хотели нам показать, как всё было раньше, потому что нынешние дети пьют колу. И я подумала, что их угощение гораздо лучше, хоть я и не очень люблю какао.

Когда мы наелись, дедушка Клеефельд достал из шкафа в гостиной альбом с фотографиями, которому было больше лет, чем старому маминому детскому альбому. Он показал нам, как выглядел, когда был маленьким мальчиком. Я даже представить себе не могла, что дедушка Клеефельд был когда-то ребёнком!

Все фото были чёрно-белые и совсем крошечные, и нам вообще не верилось, что маленький мальчик в вязаном пуловере – это дедушка Клеефельд. Но он поклялся, что это он и это было даже ещё до войны.

– Ты был хорошим мальчиком, дедушка Клеефельд, – сказал Мышонок. – И наверняка ни с кем не дрался.

Тогда дедушка Клеефельд улыбнулся и заявил, что нет, он, конечно же, дрался со своим лучшим другом Вильгельмом.

– Иногда мы с ним словно с ума сходили, – добавил он, и Петя был очень доволен.

Вечером брат даже рассказал об этом родителям. Ведь они терпеть не могут, когда Петя балуется.

Потом мы все вместе играли в старомодную игру «Приятель, не сердись», и это было классно. Нас было восемь человек, а команда состояла из двух игроков, поэтому я поскорее пересела к Тинеке.

Бабушка Клеефельд сказала, что если Фритци хочет, то она будет играть с ней, а дедушка Клеефельд позвал к себе Мышонка. Юл оказалась в команде с Петей и была не очень довольна. Но потом быстро развеселилась.

Потому что было ужасно весело! Мы бросали кубик – ну, бросали и бросали, – а дедушка Клеефельд делал это с таинственным видом и шептался с Мышонком, а потом заявил, что может заколдовать кубик и тогда их команда точно победит.

Он три раза дул на кубик и что-то таинственно бормотал, а потом Мышонок его бросал. Но у них выпадали только единицы да двойки, а им была нужна шестёрка, чтобы вступить в игру.

– Наверно, я по ошибке сказал заклинание на проигрыш, а не на выигрыш! – вдруг испуганно воскликнул дедушка Клеефельд, когда у Юл и Пети первая фишка была почти у цели, а Мышонку и дедушке Клеефельду не удавалось даже начать игру. – Знаешь, давай теперь ты поколдуй.

Тогда Мышонок с важным видом взял кубик, подул на него – так сильно, словно хотел сдуть весь дом, и пробормотал что-то вроде «хушти, нушти, вушти». Не думаю, что это было настоящее заклинание, – но потом он бросил кубик, и у него выпали одна за другой три шестёрки! Дедушка Клеефельд объявил, что он сдаётся и что Мышонок более умелый волшебник, чем он.

Но они всё равно не выиграли. Петя и Юл, конечно же, стали первыми, они уже выставили четвёртую фишку. Мы с Тинеке закончили игру вторыми. В результате остались только бабушка Клеефельд с Фритци и дедушка Клеефельд с Мышонком, и дедушка Клеефельд всё время кричал: «Кидай, Мышонок, кидай! Мы боремся за почётное третье место!»

Но они так его и не получили, хотя Мышонок сильно бросил кубик и хохотал, когда мы потом не могли отыскать его на узорчатом ковре.

Бабушка Клеефельд с Фритци стали третьими, и тогда дедушка Клеефельд заявил, что он проиграл нарочно: было бы нечестно, если бы они с Мышонком обыграли всех с помощью колдовства. Поэтому они по своей доброте позволили нам выиграть. Но в следующий раз они уж точно станут победителями. Как пить дать.

Я обрадовалась, когда дедушка Клеефельд упомянул про следующий раз. Значит, мы придём к ним снова. Мне очень этого хотелось. У старых людей всё какое-то особенное, когда они добрые. А бабушка Клеефельд сказала, что в следующий раз она приготовит для нас пирог «Большой Ганс» – очень вкусный, и в детстве она его очень любила.

Дома Мышонок рассказал, что дедушка Клеефельд умеет колдовать, а я сказала, что в следующий раз бабушка Клеефельд угостит нас «Большим Гансом».

– Значит, вам понравилось в гостях? – спросила мама.

– Ну да, – кивнул Петя. Но добавил, что пока ещё не знает, пойдёт ли в следующий раз.

Впрочем, Фритци мне потом сказала, что Юл тоже не знает. А вот мы с Тинеке и Фритци непременно хотим побывать в гостях снова. И Мышонок. Может, тогда и Лорину с Винсентом разрешат пойти с нами.

Когда я пошла вечером к Тинеке (была пятница, и можно было дольше не ложиться спать), мы с ней подумали, что бабушка Клеефельд наверняка будет рада, если мы что-нибудь смастерим для неё. В благодарность.

Мы сделали из полимерной глины табличку на дверь и печатными буквами написали «КЛЕЕФЛЬД», а с обеих сторон нарисовали маленькие цветочки, похожие на листок клевера.

Всё вышло очень красиво, но только мы слишком поздно заметили, что пропустили букву «Е». А исправить уже было невозможно.

Но бабушка Клеефельд всё равно обрадовалась нашему подарку. Она сказала, что если кто-нибудь не поймёт, что «КЛЕЕФЛЬД» на самом деле «Клеефельд», значит, у него глупая голова. А глупых людей она в свой дом не пускает. Потом она добавила, что утром повесит эту табличку на своей двери.

Мы с Тинеке вернулись домой довольные. Мне всегда приятно, когда кто-нибудь радуется вещам, которые я сделала своими руками. Поэтому я люблю их делать.

Вообще-то дверную табличку я сделала одна. Тинеке не очень хорошо умеет мастерить такие вещи, это я уже заметила. Но бабушке Клеефельд я ничего об этом не сказала. Ведь Тинеке моя лучшая подруга.

5
Мы играем в грязевую пустыню, а взрослые ставят забор

Потом медленно-премедленно у нас наступила весна. Однажды вечером Михаэль – это папа Фритци и Юл – позвонил к нам и сообщил, что скоро надо будет сажать растения в саду и палисаднике. А для этого, конечно, надо сначала поставить заборы. И он предложил всем папам объединиться и сделать их своими руками – так получится гораздо дешевле, чем обращаться в фирму, да и веселее.

Папа сразу встал и отправился с Михаэлем к родителям Тинеке, чтобы спросить их. Петя, Мышонок и я побежали следом за ними. Так здорово, когда можно вечером выйти на улицу. Но папа, к сожалению, отправил нас домой.

На следующее утро папа рассказал за завтраком, что родители Тинеке тоже хотят в этом участвовать, а ещё дедушка и бабушка Клеефельд. Им вообще очень понравилась идея, и они обещали после окончания работы устроить у себя в саду праздник в честь нового забора. Бабушка Клеефельд заявила, что молот поднять уже не может, но зато приготовит самый вкусный в нашей стране картофельный салат. А дедушка Клеефельд добавил, что купит самые вкусные колбаски, если молодые люди поставят забор и возле его дома. А молодые люди (конечно, это наш папа и папы наших друзей) и так собирались это сделать.

Мать Винсента и Лорина со вздохом сказала, что охотно приняла бы участие в строительстве забора, но толку от неё немного. И у неё в доме нет ни одного сильного мужчины. Она даже не захотела приготовить что-нибудь на всех, как бабушка Клеефельд. Например, пудинг. Тогда все получили бы ещё и сладкое.

Когда наши папы спросили у господина Войзина, он ответил, что они с женой уже заказали забор в местной фирме. И его сделают по всем правилам – пусть это и обойдётся немного дороже.

Как будто наш папа и остальные сделают забор плохо! Впрочем, никто не огорчился, что Войзины не захотели участвовать в общем деле. Они бы наверняка фыркали, когда ели картофельный салат бабушки Клеефельд.

Всю неделю наши папы постоянно перезванивались, чтобы договориться, как будет выглядеть наш забор. Потом они нашли – и не очень дорогой, и подходящий. «Хорошая вещь не обязательно должна дорого стоить», – сказала мама.

В пятницу приехали два дяденьки и построили забор у Войзиных. Белый, на столбах золотые шары размером с теннисный мяч, а на калитке золотые пики.

Я слышала, как мама шепнула папе, что этот забор нелепый и безвкусный. А мне он показался красивым, и Тинеке тоже. Но нашим родителям мы этого не сказали, а то они огорчатся, что мы считаем наш забор не таким красивым. Ведь он весь деревянный, без золотых шаров, и у него скучный коричневый цвет.

Всю неделю мы беспокоились из-за погоды, потому что гораздо приятнее строить забор, когда светит солнце. Да и картофельный салат покажется под солнцем вкуснее.

В пятницу шёл жуткий дождь, и дяденьки, строившие забор у Войзинов, промокли до нитки. Мама два раза выносила им горячий кофе, и они пили его в своём фургоне.

Но когда я проснулась в субботу, светило солнце. Я обрадовалась и молниеносно оделась, даже забыв про завтрак. Наши мама и папа в рабочей одежде уже стояли на улице вместе с другими родителями, и Михаэль распределял работу. Он лучше всех разбирался в строительных делах.

Лорин тоже хотел помогать, но папа моей подруги Тинеке сказал, что самая лучшая помощь взрослым – если мы не будет мешаться у них под ногами. Хотя я не согласна – какая же это помощь?

Мы немного понаблюдали, как наши мамы натягивали верёвку, а папы копали ямы под столбы, но вскоре нам стало скучно. Петя фыркнул, что глупо ставить забор, если живёшь на только что построенной улице, где ещё нет асфальта, одна грязь. Тут вообще ничего нельзя сделать толкового. Ни на скейтборде не покататься, ни на роликах. Вообще ничего.

Юл заявила, что она тоже так считает. Юл смешная. Иногда она соглашается с Петей, а иногда с нами, девочками. По-моему, она сама не знает, чего хочет. Но вообще-то грязь – это не так уж плохо, решили все остальные, и я тоже. Винсент предложил всем пойти за дома и поиграть там в грязевую пустыню, раз взрослые не хотят, чтобы мы им помогали. Вчера был сильный ливень, а сегодня солнышко, поэтому всё будет классно.

Я никогда ещё не играла в грязевую пустыню и не знала правил игры; Тинеке с Фритци тоже, но Винсент нам всё объяснил.

За нашими домами есть и жидкая грязь, и кучи песка, и лужи. Мы будем прыгать через лужи, стараясь не наступить в них, а потом бегать по песчаным горам. Это было непросто: песок был сырой, и ноги в нём вязли. Я не догадалась надеть резиновые сапоги, а когда сообразила, было уже поздно. Но зима всё равно кончается, поэтому не страшно, если мои зимние сапожки будут уже не такими красивыми.

Винсент приставил ладонь козырьком ко лбу и сделал вид, будто глядит куда-то вдаль.

– Боже мой, какая бескрайняя пустыня! – простонал он и пошатнулся, словно от солнечного удара. – Друзья, мы пропали! Здесь нет ничего – только пустыня без конца!

Тут мы с Тинеке и Фритци тоже стали шататься и стонать.

– Воды! Дайте мне воды, иначе я умру от жажды! – воскликнул Лорин.

– Вот и выпей все лужи – тогда и напьёшься, – посоветовал Петя, и мне это не понравилось. Он всегда держится так, будто считает нас детьми. Но потом и он тоже стал играть с нами. И Юл тоже.

Когда нам наскучило играть в пустыню, Петя предложил притащить сюда велосипеды. Это будут наши лошади, на которых мы помчимся галопом через пустыню.

Мы сразу согласились, что идея хорошая, и в большом сарае, который стоит возле гаражей и принадлежит всем домам, взяли велики. Подозревая, что взрослые не одобрили бы езду на великах по грязи, мы постарались сделать это тихо.

Только Мышонок всё время кричал, что ему тоже нужен велосипед.

– Слушай, трёхколёсный тут не проедет, – сказал Петя. – У него маленькие колёса, и он завязнет в грязи.

Но я всё-таки достала Мышонку его трёхколёсный велик, а то было бы нечестно. И он сразу перестал скандалить.

Все взрослые работали перед своими домами так старательно, что с них лился пот. А ещё они так громко разговаривали и смеялись, что было слышно даже у нас. И мы поняли, что сегодня самое подходящее время промчаться галопом через пустыню, потому что нам никто не будет мешать.

В самом деле, это было классно и ещё труднее, чем я думала. Сначала мы ездили через лужи, и Винсент кричал: «Бурная река! Спасайтесь кто может! Вода поднимается!» И мы так быстро «спасались», что брызги летели в разные стороны, и мы все промокли. А вода в лужах была не очень чистая.

Но простудиться мы всё-таки не могли, считала Юл, потому что ярко светило солнце. Поэтому всё быстро высохло – остались только небольшие чёрные пятна.

Через некоторое время Петя вдруг крикнул:

– Друзья, равнину с бурными реками мы преодолели! На горизонте я вижу горы! – И он показал на кучу мокрого песка, в которой мы уже не раз увязали. Я не знала, можно ли проехать по ней на велосипеде, но тоже решила попробовать.

Петя промчался первым, сразу за ним поехал Лорин. У них бы наверняка всё получилось, но как только Петя съехал с песчаной кучи вниз, фрау Войзин открыла дверь террасы и вышла на улицу.

– Мне надоело на вас смотреть! – крикнула она. – Разве вы не видите, что всё время ездите по чужому участку?!

Конечно, фрау Войзин была права, потому что куча песка находилась в её саду. Но мы даже не заметили, что это чужая собственность. Грязь была всюду одинаковой.

Я не очень поняла, почему фрау Войзин не понравилось, что мы съехали с её кучи песка. Испортить там мы ничего не могли. Но она так заорала, что от страха мы все соскочили с наших лошадей. Только Лорин не мог спрыгнуть, потому что в этот момент он въехал на самый верх песчаной горы. От испуга он упал с велика и по песку сполз вниз. Велик остался наверху. Хорошо, что его конь был не настоящим, иначе бы он ускакал.

Я даже подумала, что фрау Войзин прибежит к нам и извинится за то, что так испугала Лорина. Или хотя бы спросит, не ушибся ли он. Но она этого не сделала. Только громко хлопнула дверью террасы и скрылась в доме.

Лорин вскочил на ноги. Он даже побледнел. Винсент тут же бросился к нему и спросил, ничего ли у него не болит. Лорин на мгновение замер, подумал и ответил, что у него болит живот.

– Где?! Где?! – воскликнул Винсент и уже собирался снять с брата куртку.

– Вот тут, – и Лорин ткнул пальцем в середину живота.

– Может, он наткнулся на ручку руля! – воскликнула Юл. – Это опасная травма!

Винсент задрал на брате свитшот и футболку. Лорин стоял тихо и послушно.

– Но я не вижу никаких следов удара, – покачал головой Винсент.

– Ну-ка, – сказал Петя и сильно нажал на живот Лорин. – Так больно?

– Ай! – вскрикнул Лорин.

– Ты что, сдурел?! – рявкнул Винсент.

– У него могут быть внутренние повреждения, – заявил Петя. – Из-за них можно умереть.

– Нее, это от голода, – возразил Лорин и ещё выше задрал свою футболку. – Послушайте, как у меня урчит в животе.

Мы все по очереди приложили ухо к животу Лорина и послушали урчание. Правда, при мне ничего не урчало, но все остальные это слышали. По словам Винсента, Лорин как будто проглотил тигра. Это хорошо, успокоил всех Петя, урчание говорит о том, что нет никаких внутренних травм и там только газы.

После этого мы вернулись к взрослым, чтобы спросить, когда будем есть. Но перед этим попытались немножко привести в порядок Лорина: когда кто-то съезжает по грязному склону, трудно остаться чистым.

Как жалко, что с кучи песка упала не Фритци, подумала я. Потому что её мама всегда говорит, что у них есть стиральная машина. А мать Винсента и Лорина сразу же начинает сердиться.

Но сегодня дело до этого не дошло. Когда мы вернулись с нашими великами из грязевой пустыни, все родители вытаращили на нас глаза. Михаэль уронил молот, которым забивал в землю столб, и громко расхохотался.

– Ты что, принял грязевую ванну? – спросил он у Лорина. – Прямо в одежде?

Поэтому мать Лорина уже не могла ругаться, хотя было видно, что ей очень хотелось. А мама Фритци сообщила, что она всё равно собиралась стирать детские вещи, поэтому может заодно сунуть в машину и куртку Лорина. Свежая грязь легче отстирывается.

– Как же это случилось? – спросила мать у Лорина, когда он остался в свитшоте, потому что было тепло.

И мы рассказали, что нас ужасно напугала фрау Войзин. О том, что мы скакали на конях по горам, мы тактично умолчали. Да это и не имело значения.

Все взрослые рассердились на фрау Войзин, это было заметно, хотя они, разумеется, ничего не сказали. Ведь взрослые никогда не говорят при детях плохое про других взрослых.

Дедушка Клеефельд заметил, что бороться с испугом лучше всего с помощью сытной еды. Тут Лорин снова вспомнил про свой урчащий живот и дал послушать его дедушке Клеефельду.

– Да, требуется принять срочные меры! – воскликнул дедушка Клеефельд. – Урсель, где же твой картофельный салат?

Потом мы все встали в длинную очередь, а бабушка Клеефельд наполняла тарелки салатом. Колбаски мы брали сами с помощью забавных щипцов.

Мы стояли в наших грязных палисадниках и ели горячие колбаски с картофельным салатом. Прямо стоя. И это были и вправду самые вкусные колбаски, какие я пробовала в своей жизни. И самый лучший картофельный салат. Взрослые запивали еду пивом и сельтерской водой, разговаривали и смеялись.

– Если бы сейчас был не март, можно было бы подумать, что мы празднуем Летний праздник, – заметил отец Тинеке, а Михаэль тут же добавил, что Летний праздник обязательно надо праздновать всем вместе. Во всех садах.

Внезапно Петя рыгнул, да так громко, что все замолчали. Мама уже хотела его отругать, но тут Петя сделал вид, будто снимает шляпу.

– Маленький конфуз, леди, – сказал он.

Не думаю, что кто-нибудь рассердился, только мать Лорина как-то странно на него посмотрела.

– Как поживает твой тигр? – спросил Петя у Лорина. – Он всё ещё рычит?

Лорин ответил, что тигр насытился после трёх колбасок, но что, конечно, за ним надо следить. Он бывает опасным, когда голоден.

Фритци попросила себе ещё картофельного салата.

– Жалко, что нельзя часто строить заборы, – сказала она.

Я тоже так считаю. Но зато можно делать вместе и другие хорошие вещи. Ведь впереди лето.

6
Мы сеем газон и вычисляем преступника

В следующие выходные мы засеяли все наши газоны. Это нужно делать, когда становится теплее – в марте в самый раз. Ждать дольше мы ни за что не хотели, потому что газон необходим для многих наших планов, например, если мы решим поставить в саду палатку или устроить пикник.

Войзины опять не участвовали в общих хлопотах, и это было неудобно, потому что нам всё время приходилось обегать вокруг их сада, чтобы прийти к остальным.

Но мама сказала, что Войзины заплатили деньги за свой участок, и раз они не хотят, чтобы мы по нему бегали, то имеют на это право.

Сначала нам ещё было интересно смотреть, как папы и мамы разравнивали землю граблями и клали доски. Так полагается делать, когда засеваешь газон. Но потом нам всё-таки стало скучно. В грязевую пустыню мы уже играть не могли, потому что там, где была пустыня, теперь лежали мелкие семена. Тут Винсент напомнил нам, что мы всё-таки банда и поэтому можем поиграть во что-нибудь такое, что полагается членам банды.

Надо же! Я уже совсем об этом забыла! Ведь мы пока ещё ничего не устраивали. Но когда я вспомнила, что мы «Семёрка крутых детей», мне вдруг стало ясно, что мы точно совершим что-нибудь хорошее.

– Какая ещё банда? – спросил Мышонок.

– Ты всё равно не поймёшь, – ответил ему Петя. – Лучше иди поиграй.

– Ты ещё слишком маленький, Мышонок, – добавил Лорин. – Даже не ходишь в школу. В банде могут быть только большие ребята. Ведь у нас опасно.

– Я тоже хочу, чтобы было опасно! – воскликнул Мышонок и затопал ногами. Иногда он ведёт себя совсем как малыш.

– Ты всё равно не можешь быть в нашей банде, – заявил Петя. – Потому что мы называемся «The Seven Cool Kids»! А с тобой нас было бы eight. Хотя ты, конечно, не понимаешь, что это такое. – И он высокомерно вскинул голову, как делает всегда, когда думает, что знает что-то, чего не знают другие.

Я сразу поняла, что eight – это «восемь», ведь я умею считать до десяти по-английски. Но Мышонок продолжал громко скандалить.

– Я вовсе не эйт, сам ты эйт и тупой! – закричал он. – Кто обзывается, тот сам так называется!

Тут я испугалась, что сейчас придут взрослые и скажут, чтобы мы не орали так громко, а то потревожим фрау Войзин и её мужа. Поэтому я поскорее объявила, что Мышонок, если хочет, будет нашим почётным членом.

Мышонку это понравилось.

– Что такое почётный член? – спросил он, но я и сама точно не знала.

– Ты сможешь участвовать в некоторых вещах, – ответила я. – Но не во всех.

– Но только в хороших, – решительно заявил Мышонок. Его вообще легко уговорить. К тому же мы и сами ещё не знали, что будем делать.

– Наша банда может сражаться с какой-нибудь другой бандой, – сказал Петя.

Но мы не знали никакой другой банды.

– Или бороться с преступниками, – добавил Винсент. – Это тоже годится.

Мы все согласились с его словами, но только не знали, с чего и как начать. Бабушка всегда говорит, что в нынешнем мире стало много плохого и что повсюду полно преступников – но вот именно у нас их совсем не наблюдалось.

– Просто это трудно определить, – пояснил Петя. – Конечно же, они маскируются, прикидываются нормальными людьми, а преступления совершают по ночам.

Тут мне стало несколько жутковато, а Тинеке прошептала, что, может, преступник скрывается среди наших знакомых. Или даже живёт в доме в нашем ряду.

Я представила себе, что, возможно, часто разговаривала с человеком, который на самом деле преступник. И эта мысль была неприятной. Вот только я не могла сообразить, кто же это мог быть. Люди, у которых есть дети, точно не могут быть преступниками, а у нас их большинство, и все они очень приятные – кроме матери Винсента и Лорина. Но она просто глупая, поэтому не может оказаться подругой гангстера.

– Дедушка Клеефельд, – шепнула мне Тинеке, но я ткнула её кулаком в бок. Дедушка Клеефельд никогда ничего плохого не сделает.

Разве не забавно, что мы даже не вспомнили о Войзинах? Даже Винсент, Петя и Юл, хотя они всё время делали вид, будто знают про преступников абсолютно всё.

Короче, мы не смогли договориться, на какого преступника нам надо охотиться, поэтому взяли у Пети мяч и побежали на площадку возле гаражей играть в футбол. Команды набирали Петя и Тинеке, потому что играли лучше всех, и Тинеке первым делом выбрала меня. Ведь я её лучшая подруга. А ещё потому, что я играла в футбол чуть-чуть лучше, чем Винсент и Лорин. Фритци всё равно стоит на поле так, словно ни разу в жизни не видела мяча, а у Юл такой скучающий вид, что с ней даже играть не хочется. Мышонка никто не хотел брать в свою команду: его можно лишь поставить на ворота, да и то если у команды надёжная защита.

Петя первым позвал к себе Винсента, а мы с Тинеке взяли к себе Лорина. Тогда Петя показал на Юл, а мы поскорее на Фритци. И Петя поставил Мышонка на ворота.

Вот так выглядели наши команды в конце жеребьёвки:

Это было довольно справедливо, но всё равно команда Пети уже забила два гола, а мы ещё ни одного. Потому что Фритци вообще была бесполезной на воротах. Зато Юл неожиданно стала хорошо играть. Мы не могли провести мимо неё ни одного мяча, чтобы забить его в ворота Мышонка.

И только-только Тинеке ловко сделала пас Лорину, а Лорин мне и я хотела увеличить счёт до 2:1, как на площадку въехал господин Войзин на своём элегантном чёрном автомобиле. И нам, понятное дело, пришлось прекратить игру.

Мы встали в сторонке и ждали, когда он уйдёт.

Но господин Войзин поставил свою машину возле гаража и направился к нам.

– Разве вы не знаете, что тут опасно играть?! – закричал он, даже не поздоровавшись. – Тут ездят машины! Вы что, читать не умеете?!

И он показал нам на столб с табличкой. Действительно, там было написано вот что:

«ИГРАТЬ И ШУМЕТЬ НА ГАРАЖНОЙ ПЛОЩАДКЕ ЗАПРЕЩЕНО. РОДИТЕЛИ ОТВЕЧАЮТ ЗА СВОИХ ДЕТЕЙ».

Значит, нам нельзя было там играть. Но я в самом деле никогда не видела этого объявления.

– Ну, что? – спросил господин Войзин. – Прочесть вам вслух?

– Мы же тут только стоим, – возразил Лорин. В их семье вся дерзость досталась Лорину, а вся правильность Винсенту, говорит Петя. – Мы ведь не играем и не шумим.

– Дерзкий шалопай! – возмутился господин Войзин, а Винсент тут же испугался и пролепетал «извините». И пока господин Войзин смотрел на нас, мы пошли с площадки. Но очень медленно.

Когда мы вернулись к нашим домам, у нас совершенно испортилось настроение. Наша банда не знала, во что играть. За домами взрослые засеяли газоны, с гаражной площадки нас прогнали – хотя это было единственное заасфальтированное место.

Внезапно Петя хлопнул себя по лбу.

– Ой! – воскликнул он. – Я забыл свой мяч!

Ему пришлось вернуться к гаражам. Мы посоветовали ему подкрасться туда тихо, чтобы не увидел господин Войзин.

Мы ждали его перед нашими домами. Вдруг, размахивая руками, стремглав примчался Петя.

– Идите за мной! – прошептал он. – Только тише! Вы должны на это посмотреть!

Мы тихонько побежали за ним – и вот что увидели. Господин Войзин выгружал из своей машины на площадку коричневые картонные коробки. Такие же коробки стояли высоким штабелем и в гараже.

Винсент попытался свистнуть, но у него не получилось.

– Подозрительно, правда? – прошептал он. Впрочем, я не поняла, что может быть подозрительного в картонных коробках.

Петя кивнул, дав нам знак, чтобы мы тихонько ушли. Мы так и сделали.

– Награбленное, – прошептал Петя, когда мы спрятались за мусорными контейнерами. – Точно награбленное.

Я поинтересовалась, почему в картонных коробках обязательно должно быть что-то награбленное, и Петя, глядя на меня, покрутил пальцем у виска.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто покупает сто одинаковых картонных коробок? – спросил он. – Скажи мне! Только честно!

Винсент предположил, что в тех коробках лежит краденое добро, а господин Войзин хранит его в своём гараже, пока не найдёт покупателя. Вероятно, там мобильные телефоны или дорогие шмотки.

Тут я тоже заволновалась. Мы сразу заметили, что господин Войзин неприятный человек, но что он преступник, я и не предполагала. А это было круто.

Понятно, добавила Юл, что он держит краденое в гараже, а не у себя дома. Вероятно, он опасается разоблачения и не хочет, чтобы соседи это увидели. Юл читает книжки, в которых дети охотятся за преступниками. Она в этом хорошо разбирается.

– Поэтому он нас и прогнал! – воскликнула Тинеке.

– Точно! – кивнула я и подумала, что и сама могла бы догадаться. Всё было ясно как день.

Петя объявил, что теперь наша банда начинает действовать. Мы все подняли правую руку и поклялись, что разоблачим это преступление. Только Фритци опять подняла левую. А Мышонок сразу обе руки.

– Петя, можно я тоже буду участвовать, да? – закричал он. – Можно, Петя?

– Ты будешь нашим курьером, – быстро ответил Винсент. – Будешь стоять наверху у окна спальни и вести наблюдение за улицей. И чтобы никому ни слова, понятно? Поклянись!

– Я клянусь! – закричал Мышонок и побежал к дому. – Дорогу кальеру! – Он раскинул руки, как всегда делал, когда играл в самолёт. – Тату-тата! Тату-тата!

Лорин покачал головой:

– Ребёнок!

– Молодец, Винсент, – похвалил Петя. – Теперь мы от него избавились.

Потом мы стали думать, как вывести господина Войзина на чистую воду, но так ничего и не придумали. Даже Юл. В её книгах действие всегда происходит на далёких островах в океане или в руинах замков с подземными ходами, где преступники прячут свою добычу. В тех ситуациях она подсказала бы нам, что надо делать. Но как быть с гаражом, она не знала.

– В любом случае мы должны вести за ним наблюдение! – заявила Тинеке. Она единственная из нас часто смотрела телесериалы.

Ещё она сказала, что самое главное – вести наблюдение ночью. Кто-то из нас должен всё время дежурить в укрытии перед домом Войзинов с карманным фонариком.

Но с укрытием ничего не получалось: ведь перед домом не было кустов.

Петя сказал, что он всё равно будет это делать, и я обрадовалась. Дело в том, что я боюсь темноты. Только я никому об этом не сказала.

Петя обещал дождаться, когда родители заснут, и тихонько выскользнуть из дома. Если он заметит, что лестница слишком скрипит, то он спустится из окна. На простыне. Всё это он решит уже на месте.

И я поняла, что у нас началась интересная жизнь.