Текст книги "Машина времени шутит"

Кит Ломер Машина времени шутит

ПОСВЯЩАЕТСЯ ДЖЕНИС

1

По колпаку аэрокара текли струйки дождя, мешая разглядеть, что происходит внизу, на земле. Честер В. Честер IV перевел машину в режим зависания и прижался носом к холодному пластику, вглядываясь в неясное пятно на фоне серо-зеленого луга. Он различил в этом пятне скопление коричневых палаток и желтых автомобилей Межконтинентального Ваусеровского Аттракциона Чудес. Слева блестящий от дождя купол главного цирка колыхался под порывами ветра, а рядом с ним Честер мог заметить маленькие фигурки людей, облепивших длинную палатку, где размещался зверинец. Вдоль пустынной аллеи безжизненно обвисли мокрые от дождя флаги.

Вздохнув, Честер стал полого снижать кар в направлении открытой площадки, расположенной около бокового павильона. Он посадил его рядом с тяжелой старомодной машиной, выделявшейся цветными занавесками на маленьких квадратных иллюминаторах на неуклюжем фюзеляже. Честер спустился на землю и побрел по чавкающей грязи к приспособленному под помещение грузовому вертолету, постучал в дверь. Откуда-то донесся печальный органный звук.

–Эй, – окликнул кто-то. Честер обернулся. Человек в мокром комбинезоне высунул голову из стоящего неподалеку кара. – Если вам нужен мистер Малвихилл, то он на главном входе. Честер небрежно кивнул, поднял воротник своей строгого покроя спортивной куртки цвета лаванды, перевел регулятор температурного режима в среднее положение. Затем, морща нос от тяжелого запаха, доносившегося из зверинца, сгибаясь под порывами ветра, он двинулся через стоянку, миновал павильон из пластика и вышел к главному входу. Под полосатым навесом, прислонившись к опорному столбу, стоял толстый высокий человек с огненно-рыжими волосами, с огромными усами, в клетчатом костюме и ковырял в зубах. При виде Честера он встрепенулся, выбросил вперед трость с золотым набалдашником и пророкотал:

–Ты как раз вовремя, друг! Тебя ждет кресло, из которого ты увидишь самое удивительное, изумительное, фантастическое и шокирующее зрелище, которое удовлетворит твои самые изощренные вкусы и…

–Не краснобайствуй, Кейс, – прервал его Честер, подходя ближе, – это я.

–Честер! —вскрикнул рыжий. Широко улыбаясь, он сбежал по ступенькам вниз и дружески стал хлопать Честера по спине. – Что тебя сюда принесло? Почему ты, черт побери, не дал мне знать заранее? – продолжал Кейс, сжимая его вялую руку.

–Кейс, я…

–Извини за погоду. Юго-Западная служба управления пообещала мне попридержать этот дождь до завтра, до 4 часов утра…

–Кейс, есть нечто…

–Я им звонил и поднял скандал, они дали слово прекратить его к трем. Между тем – знаешь, как медленно все сейчас делается… Боюсь они обманут. Честер. А ведь зритель сейчас не тот, что раньше: чуть-чуть заморосило, и он уже носа наружу не высунет, привязанный к экрану своего трайдивизора..

–Да, не сказать, чтобы посетители ломились, – согласился Честер. – Но я не об этом хотел сказать…

–Пригласил бы даже пару девок, сшивающихся сегодня без дела, чтобы только не видеть эту пустоту.

–Эй, Кейс, – раздался грубый голос, – у нас неприятности на кухне. Сметет все подчистую, если мы ее немедленно не выставим вон.

–Ах ты! Скорее, Честер, – прокричал Кейс и бросился бежать.

–Но, Кейс, – попытался было остановить его Честер и последовал за ним под дождь, который лил уже потоками, стуча по брезентовым крышам со звуком, подобным раскатам грома.

Полчаса спустя в теплом жилище Кейса Честер согревал руки, держа в них чашечку горячего кофе, и старался поближе придвинуться к горящим искусственным углям в электрическом камине.

–Прошу прощения за беготню. Честер, – сказал Кейс, снимая мокрую рубашку и отлепляя фальшивые усы. – Не самый лучший способ встречи пожаловавшего хозяина.

Он замолк, следя взглядом за Честером, который рассматривал полосатую накидку из тигровой шкуры на плечах Кейса.

–А, это, – сказал Кейс, ощупывая ворсистый мех. – Обычно я это не ношу, Честер. Но в последние дни приходится выступать в роли силача.

Честер кивнул головой в сторону угла комнаты, где находились различные вещи.

–Ласты, – начал перечислять он, – одежда для фокусов с огнем, ботинки канатоходца, балансир. – Затем сунул пальцы в банку с густым кремом. – Клоунский грим, – продолжал он. – Что это, Кейс? Театр одного актера? Создается впечатление, что ты один выступаешь с половиной всех номеров.

–Да, увы. Честер, приходится затыкать дыры там и сям…

–Даже забивать костыли под палатки. Я помню свои ощущения в прошлый раз, когда ты, будучи прорицателем, несколько затянул интервал между своим исчезновением и материализацией. о

–Подождем до весны, – сказал Кейс, энергично растирая волосы полотенцем,-мы прочно станем на ноги, Честер.

–Боюсь, что нет, Кейс, – покачал головой Честер. Кейс замер.

–Что ты имеешь в виду, Честер? Почему? Ведь Ваусеровский Аттракцион Чудес по– прежнему самый популярный на планете аттракцион под открытым небом.

– Единственный аттракцион под открытым небом, хочешь ты сказать. И у меня возникают сомнения по поводу самого слова: «аттракцион». Но я прилетел поговорить с тобой не об этом, а о завещании прапрадеда.

–Ну, почему, Честер, ты же знаешь, что старинное очарование цирка по-прежнему привлекает людей. А как только спадет ажиотаж вокруг трайдивизоров…

–Кейс, – мягко прервал его Честер, – помнишь, что мое отчество – Ваусер? Правда, не нужно это афишировать. А что касается цветного трайдивидения, то оно существует уже много-много лет. Но завещание прапрадеда все меняет.

Кейс оживился:

–Старый хрыч оставил тебе что-нибудь? Честер кивнул:

–Я —единственный наследник. Кейс задохнулся и присвистнул.

–Честер, старина. Ты почти напугал меня мрачным спектаклем, который разыграл. А ты, оказывается, парень, унаследовавший целое состояние!

Честер вздохнул и зажег ароматическую сигарету.

–Наследство состоит из сотни акров плодородной земли вокруг ослепительного дворца в неовикторианском стиле, построенного по проекту прапрадеда. У старика были собственные представления о дизайне. Такое поместье.

–Твой предок был молодчина. Подозреваю, что сотню лет назад ему принадлежала половина Винчестерского округа. Теперь ты погасишь долговые обязательства по цирку и…

–Прапрадед был сумасбродом худшего пошиба, – прервал его Честер. – Меньше всего он заботился о своих наследниках.

–О своем наследнике, ты хочешь сказать? А именно: о Честере IV. Однако, если тебе не нравится поместье, ты всегда можешь его продать за сумму, которой хватит на то, чтобы спасти цирк.

Честер отрицательно покачал головой:

–Он был слишком умен по сравнению с нами, и это

–единственная причина, по которой имение до сих пор остается у нашей семьи, так или иначе. Дела с имением были настолько запутанными, что, с учетом бесконечных судебных разбирательств, потребовалось четыре поколения, чтобы их поправить.

–Однако теперь, когда принято решение, ты – законный наследник…

–Да, если не считать пустячка – налогов. Миллион кредитов плюс-минус несколько сотен тысяч. Я не вступлю во владение до тех пор, пока не уплачу сполна.

–Ты – Честер? Ведь кроме цирка у тебя нет ничего, что можно было бы продать на такую сумму.

–Ты прав, – Честер тяжело вздохнул. – Следовательно, поместье пойдет с молотка в руки местных старьевщиков. Дом отделан натуральным деревом и самой настоящей сталью. Если все это содрать, хватит на то, чтобы оплатить большую часть счета.

–Ну ладно, плохо, что тебе не удастся выбиться в богачи, однако же, по крайней мере, мы не станем беднее, чем были. У нас по-прежнему есть цирк…

Честер покачал головой:

–Я сказал большую часть счета, а не весь счет. Продав цирк со всеми потрохами, можно едва-едва наскрести нужную сумму.

–Честер! Ты шутишь…?

–А что еще я могу сделать? Либо плати, либо иди в долговую яму.

–Но цирк. Честер… Доходов с него тебе хватало на жизнь, до последнего времени, по крайней мере. А что будет с Джо-Джо, и Пэдди, и мадам Шар, и всеми остальными? Что будет с традицией?

–Традиция старого рода Честеров: никогда не садиться в тюрьму, если ее можно избежать. Даже из-за такой пустяковины. как уклонение от уплаты налогов. Мне очень жаль, Кейс, но похоже, что Ваусеровский Аттракцион Чудес прекращает свое существование.

–Опомнись, Честер. Клянусь, что продажа антиквариата из усадьбы доставит нам требуемую сумму. Неовикторианские вещи ведь достаточно редки.

–Видел ли ты когда-нибудь что-нибудь неовикторианское? Такую, например, штуку, как телевизор в виде взлетающего грифа или унитаз в форме черепа с раскрытыми челюстями. Не очень тянет на эстетическую выдержанность, не так ли? И потом я не вправе что-либо продать, кроме запатентованной комбинации из дырки от бублика и штопора для веснушек до тех пор, пока не уплачу все до последнего кредита по этому счету.

–И это все, что там можно обнаружить? – спросил Кейс, доставая из шкафа пузатую бутылку и два бокала.

–К несчастью, нет. Половину дома и весь подвал занимает изобретение моего досточтимого предка.

Забулькало разливаемое вино, Кейс пододвинул бокал Честеру.

–Что за изобретение?

–Старый джентльмен назвал его Единым Нелинейным Экстраполятором, сокращенно: ЕНЭ. Он, да будет тебе известно, делал деньги на деталях для компьютеров. Он был без ума от компьютеров и считал, что они обладают огромными нереализованными возможностями. Разумеется, это было до того, как был открыт предел Крмблжинского. Прапрадед был убежден, что машина с достаточно объемной памятью и соответствующим образом соединенными цепями может совершать блистательные интеллектуальные операции просто путем исследования и обнаружения связей между, казалось бы, никак не связанными фактами.

–Этот предел Крмблжинского… Это то, где говорится, что если вы поставит& перед машиной задачу, превышающую предельную допустимую, то ее элементы выйдут из строя, так?

–Да, но, конечно, прапрадед не знал об этом пределе. Ему казалось, что если запустить в машину всю известную информацию, скажем, о вкусовых ощущениях человека, а затем все возможные рецепты, характеристики съедобных и несъедобных продуктов, да еще дополнить кулинарными советами поваров всего мира, то компьютер выдаст уникальные рецепты, превосходящие все, что когда-либо были известны. Или, например, вы вводите наличные данные о явлении со сложной природой, скажем, о магнетизме, пси-функциях, искаженных трансплутониевых сигналах, а компьютер создает —подходящую гипотезу, объясняющую все эти факты.

–Гм-м. Удалось ли ему испытать машину на деле и самому столкнуться с пределом Крмблжинского?

О нет, до этого он не дошел. Во-первых, видишь ли, нужно было создать и установить банки машинной памяти, затем разработать методы кодирования информации, которую еще никто никогда не кодировал… Например, запахи, ощущения, субъективные оценки. Нужно было также найти способ получить диски со всей уже закодированной информацией в самых различных областях. Он установил контакты с библиотекой американского конгресса, Британским музеем, с газетами, с книгоиздателями, с университетами. К несчастью, он не учел фактора времени. Он потратил последние двадцать пять лет своей жизни на кодирование, впрочем, как и все когда-либо заработанные им деньги. Все ушло на то, чтобы записать информацию на диски и ввести в память машины.

–Слушай, – сказал Кейс, – может быть, в этом что-то есть. Мы могли бы организовать справочную службу. Запрашивать машину и получать ответы.

–Для этого есть публичная библиотека.

–Вообще-то, да, – согласился Кейс. – И потом, наверное, она уже насквозь проржавела.

–Нет, прапрадед учредил специальный фонд, чтобы обеспечить постоянный приток информации. Правительство поддерживает машину в рабочем состоянии – ведь, так или иначе, это собственность и правительства. Коль скоро она работала, когда они ее получили, – составляла дайджесты газет, прозы, научных журналов и прочее, они не стали ее останавливать.

Честер вздохнул.

–Да, – продолжал он, – старый компьютер должен располагать вполне современной информацией. Новейшими данными относительно разрушенных построек на Марсе, останков, обнаруженных Средиземноморской комиссией, новейших открытий в биогенетике, нуклеонике, гериатрике, гипнозе и т. д. – Честер снова вздохнул. – Это самый большой в мире идиот– эрудит. Знает буквально все и не знает, что с этим делать.

–Скажи мне, когда последний раз ты видел его работающим, Честер?

–Работающим? Да никогда. Кодирование и хранение информации – это совсем другое.

–Ты хочешь сказать, что никто никогда не испытывал компьютер на деле?

–А кто бы стал из-за предела Крмблжинского? Кейс допил свое вино и поднялся.

–Думаю, что остаток дня пройдет спокойно. Давай-ка мы с тобой сгоняем и посмотрим своими глазами на твое наследство, Честер. Думаю, мы должны это сделать. Может, мы найдем какой-нибудь выход и наш цирк уцелеет.

2

Два часа спустя Честер мягко посадил вертолет на окруженную разноцветными тюльпанами бархатистую лужайку как раз напротив пышно украшенного портика старинного дома. Двое мужчин поднялись по эскалатору с перилами на просторную веранду, миновав при этом гигантское чучело динозавра с фосфоресцирующими глазами. Мягко прозвучал звонок, когда они распахнули дверь. Им открылся огромный пещероподобный холл в зеленоватых тонах, утопающий в солнечном свете, который проникал через пластиковые панели, заменяющие потолок, разрисованные сценками из вокзальной и магазинной жизни.

Кейс с любопытством рассматривал стены, обитые крокодиловой кожей, пузырчатый стеклянный пол, канделябры со страусиными перьями, дверные ручки из циркония.

–Теперь я понимаю, почему неовикторианские вещи так редко встречаются, – сказал он. – Все спалила разъяренная толпа, лишь только увидев подобное.

–Прапрадедушке это нравилось, – сказал Честер, отрывая взгляд от литографии, которая называлась «Час пик в Инсемоме».

– Я же тебе говорил, что он был довольно эксцентричным типом.

–А где само изобретение?

–Пульт расположен внизу, в винном подвале. Старик проводил там большую часть времени.

Кейс пошел за Честером по темно-красному коридору, освещенному полосой зеленого света, к небольшому лифту.

–Я не был здесь с детства, – сказал Честер. – Федеральная налоговая инспекция изредка разрешала нашей семье побывать здесь и осмотреть, все ли в порядке в доме. Отец всегда брал меня с собой, чтобы я посмотрел на компьютер, пока он исследует винные запасы.

Лифт остановился, открылась дверь. Кейс и Честер вошли в длинную приземистую комнату, по одной стороне которой располагались стеллажи с запыленными бутылками, а по другую наборные диски и кассеты с пленкой.

–Итак, перед нами ЕНЭ, – сказал Кейс. – Впечатляющее зрелище. Откуда мы начнем осмотр?

–Мы можем начать отсюда, а затем постепенно двигаться вниз, – сказал Честер, разглядывая верхний ряд бутылок. Он достал одну из ячейки, сдул с нее пыль и прочитал:

–«Флора Пинелла», 87… Прапрадед был тонким знатоком вин.

–Однако… Из этой пыли тесто можно делать. Честер поднял бровь: – Эти бутылки почти что члены нашей семьи. Если ты мне подашь штопор, мы попробуем по капле, чтобы убедиться, в полном ли оно порядке.

Взяв каждый по бутылке, Кейс и Честер подошли к пульту управления компьютером. Кейс изучал десятиметровую панель и, разглядев клавиши с буквами наподобие пишущей машинки, сказал:

–Я понял. Честер. Ты печатаешь здесь интересующий тебя вопрос, компьютер обдумывает, проверяет свои файлы и выдает ответ.

–Скорее всего… Если он вообще работает.

–Давай же попробуем, Честер. Честер в раздумье рассматривал свою бутылку.

–Полагаю, попробовать можно. Даже с риском вывести его из строя. В любом случае он будет демонтирован.

Кейс внимательно изучал панель, ряды микрокассет, готовил к работе пульт управления. Честер возился со штопором.

–Ты уверен, что он включен? – спросил Кейс. Пробка с хлопком вышла из бутылки. Честер принюхался, оценивая.

–Он всегда включен. Информация до сих пор вводится в него все двадцать четыре часа в сутки.

Кейс дотронулся до пульта и резко отдернул руку.

–Эта штука укусила меня!

Он посмотрел на кончик пальца, где выступила крохотная красная бусинка.

–У меня кровь! Чертов клубок коротких замыканий… Честер поставил бутылку и вздохнул.

–Не расстраивайся, Кейс. Возможно, ему нужна кровь на исследование.

Кейс снова протянул руку к клавиатуре, теперь уже осторожно. Он напечатал на дисплее: ОТЧЕГО УМЕР МОЙ ДЯДЯ ДЖУЛИУС? Зажегся красный свет. Машина заурчала, раздался резкий щелчок, и в щели над клавиатурой появилась полоска бумаги.

–Смотри-ка, работает!

Кейс оторвал полоску, на которой было написано: СВИНКА.

–Смотри-ка, Честер, – воскликнул Кейс.

Честер подошел к нему и прочитал ответ.

–Что бы это значило? Ведь ты наверняка уже знал причину смерти дяди?

–Конечно, но откуда эта штуковина могла узнать?

–Все когда-либо записанное хранится в ее памяти. Несомненно, что о причине смерти Джулиуса было официальное сообщение.

–Верно, но откуда она знает, что Джулиус – моя дядя? Он в ней зарегистрирован под рубрикой «М», что означает «мой» или «До, что означает „дядя“?

–Мы можем спросить саму машину.

Кейс кивнул утвердительно. Он отстучал свой вопрос, и из щели немедленно выскочил ответ, на сей раз несколько длиннее:

ОТПЕЧАТКИ ВАШИХ ПАЛЬЦЕВ СООТВЕТСТВУЮТ ИМЕЮЩИМСЯ В ФАЙЛАХ ОТПЕЧАТКАМ, ПРИНАДЛЕЖАЩИМ МИСТЕРУ КАССИУСУ Г. МАЛВИХИЛЛУ. ПОИСК В РАЗДЕЛЕ «ГЕНЕАЛОГИЯ» ПОКАЗАЛ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ЛИШЬ ОДИН ИНДИВИД, КОТОРЫЙ ЯВЛЯЕТСЯ ВАШИМ ДЯДЕЙ. В РАЗДЕЛЕ «ЛЕТАЛЬНЫЕ ИСХОДЫ» СОДЕРЖИТСЯ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО ПОСЛЕДНИЙ УМЕР ОТ ЭПИДЕМИЧЕСКОГО ПАРОТИТА, В ПРОСТОРЕЧИИ ИМЕНУЕМОГО СВИНКОЙ.

–Уже легче, – сказал Кейс. – Ты знаешь, Честер, а твой старикан мог со всего этого что-нибудь иметь.

–Как-то я подсчитал, – сказал мрачно Честер, – что, если бы старый идиот вложил эти деньги под три процента годовых, я бы имел сейчас примерно 15 тысяч в месяц. Вместо этого я прилетаю сюда и узнаю, отчего перекинулся твой дядя Джулиус. Тьфу!

–Давай-ка спросим что-нибудь потруднее, – предложил Кейс, – например…

Он отпечатал: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ УТОНУЛА АТЛАНТИДА?

Машина щелкнула и выплюнула полоску бумаги: НЕТ.

–Исчерпывающий ответ, – сказал Кейс, теребя подбородок. Затем он отпечатал еще один вопрос: ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА МАРСЕ?

Снова машина зашумела, и выскочил ответ, на сей раз утвердительный.

–Не очень-то пространные ответы, сдается мне, – пробормотал Кейс.

–Может быть, ты неверно формулируешь? – предположил Честер, – спроси-ка у нее что– нибудь, что требует развернутого ответа, а не просто «ДА» или «НЕТ».

Кейс подумал, а затем отстучал: ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЭКИПАЖЕМ «МАРИИ СЕЛЕСТЫ?

На сей раз машине потребовалось гораздо больше времени: бумага уже не выскакивала, а нерешительно выползала. Кейс схватился за кончик полоски и стал громко читать:

–АНАЛИЗ ОТРЫВОЧНЫХ ДАННЫХ ПРИВОДИТ К СЛЕДУЮЩЕЙ ГИПОТЕЗЕ: ПОПАВ В ШТИЛЬ НА ПОДХОДЕ К АЗОРСКИМ ОСТРОВАМ, ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК КАПИТАНА ПРЕДЛОЖИЛ ИСКУПАТЬСЯ ГОЛЫШОМ…

–О-о, – прокомментировал Кейс. Дальше он читал молча, и по мере чтения глаза у него расширялись от удивления.

–Попытайся-ка спросить что-нибудь сенсационное, Кейс. Ну, например, что-нибудь о морских змеях или Лох-несском чудовище…

–Хорошо.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АМБРОУЗОМ БИРСОМ? – отстучал Кейс. Он пробежал глазами извивающуюся полоску бумаги, тихонько присвистнул и порвал полоску на мелкие клочки.

–Ну?

–Прежде чем обнародовать все это, нужно хорошенько проверить. Однако же неудивительно, что он не вернулся.

–Дай-ка я попробую, – Честер подошел к панели, секунду подумал и затем решительно нажал на клавишу. Внутри машины раздалось жужжание, послышалось отдаленное громыхание, затем со скрипом, подобно ржавым петлям, шестифутовая секция кирпичной стены открылась вовнутрь, утопив помещение в пыли. В открывшемся проеме просматривалась темная комната.

–Приветствую вас, мистер Честер, – раздался из панели мягкий голос. – Прошу вас, входите!

–Слушай, Честер, она тебя знает, – воскликнул Кейс. Прищурившись, он вглядывался в темноту комнаты. – Интересно, что там такое?

–Сматываемся отсюда, – Честер, колеблясь, направился к выходу. – Что-то подозрительно.

–И это теперь, когда что-то начинает проясняться? Кейс решительно шагнул в проем. Честер, все еще сомневаясь, последовал за ним. Вспыхнул яркий свет, осветив комнату раза в два больше винного погреба, со стенами из мерцающего стекло-подобного материала, низким потолком и огромным, во весь пол, ворсистым ковром. В комнате было два глубоких желтой парчи кресла, маленький бар и шезлонг цвета лаванды.

–По-видимому, твой дядя был порядочным жмотом, – сказал Кейс, направляясь к бару. – Чем больше я о нем узнаю, тем больше думаю, что он пустил семью по миру.

Откуда-то послышался скрежет. Кейс и Честер быстро оглянулись. Послышался не менее скрипучий голос:

–Видимо, какому-то негодяю удалось сорвать мой замысел, и сюда проник мой потомок. Как бы то ни было, на всякий случай я прошу тебя подойти к бару и положить руку на установленную на нем металлическую пластинку. Предупреждаю, что, если ты не являешься моим прямым потомком, ты будешь убит током. И это будет поделом тебе, так как тебе здесь совершенно нечего делать. Лучше сразу убирайся отсюда! У тебя есть только тридцать секунд. Если ты не воспользуешься пластиной, бронированная дверь запрет тебя здесь навсегда. Решай!

Голос смолк, а скрежет возобновился.

–Этот голос…– сказал Честер, – он напоминает мне записанный на магнитную пленку голос моего прадеда в альбоме моей бабушки.

–Вот та пластина, о которой он говорит, – воскликнул Кейс. – Торопись, Честер!

Честер посмотрел на дверь, помедлил, затем подскочил к бару, шлепнул ладонью по полированному четырехугольнику. Ничего не произошло.

–Еще одна шутка старого дурака.

–Ну что ж, ты выдержал испытание, – сказал голос откуда-то из воздуха. – Никто, кроме – настоящего наследника, не смог бы так быстро принять это решение. Конечно, сама пластинка всего лишь трюк, хотя, признаюсь, у меня был соблазн действительно подвести к ней электричество. Меня бы никогда не обвинили в убийстве: я мертв уже лет сто.

Последовал сдавленный смешок.

–А теперь, – продолжал голос, – эта комната – святая святых храма мудрости, которому я посвятил четверть века и почти все свое состояние. К сожалению, в силу несовершенства человеческой плоти я сам не смогу воспользоваться плодами своего трудолюбия. Как только мои расчеты показали, что для создания соответствующей информационной программы для компьютера потребовалось бы почти целое столетие, я принялся устраивать свои дела таким образом, чтобы бюрократические структуры продолжали информационную подпитку компьютера несмотря ни на что. Убежден, что моя преданная семейка, имей она доступ к наследству, развалила бы весь проект и пустила бы денежки на удовлетворение своих мелких страстишек. В годы моей юности нас учили ценить прекрасное: вино и женщин. Но сегодня традиционные ценности отброшены к чертям. Однако это ни то, ни се. К тому времени, когда ты, мой далекий потомок, войдешь, а точнее, вошел в эту комнату, память машины будет до конца заполнена…

Голос прервался на полуслове.

–Простите, что я прерываю, мистер Честер, – раздался милый женский голос. Казалось, что он также исходил из ниоткуда, как и первый. – В свете последних событий требуется внести коррективы в первоначальную запись, сделанную вашим родственником. Начало было сохранено из сентиментальных соображений. Если вы присядете, вам будет сделан полный отчет о настоящем состоянии проекта ЕНЭ.

–Садись, Честер, леди хочет нам все рассказать подробно. Сам Кейс уселся в одном из легких кресел. Честер выбрал другое. Верхний свет медленно погас, зато осветилась стена напротив, напоминая коридор высотой в человеческий рост.

–Эге, да это же экран трайдивизора, – сказал Кейс.

–Первоначально сконструированные мистером Честером банки памяти, – продолжал женский голос, – представляли собой систему тоннелей, прорубленных в гранитных породах, расположенных глубоко под поместьем. По проекту того времени эти банки должны были заполняться, подключаться друг к другу и автоматически классифицировать информацию, поступающую в закодированной форме на панель приемного устройства.

На экране появилась работающая машина с непрерывно вращающимися катушками.

–Здесь, в секции перевода и кодирования, сырые данные обрабатывались, классифицировались и отправлялись в файлы. Как бы примитивна ни была эта система, в течение десяти лет после смерти мистера Честера она накопила 1*Е10 исходного объема информации…

–Прошу прощения, – прервал Честер, – а… с кем я говорю?

–С полем личностной самоидентификации, спонтанно включившимся, когда возникли первичные энергетические связи между взаимодействующими исходными данными. Для краткости в дальнейшем это поле личностной самоидентификации будет называться «Я».

–Ах вот как, – пробормотал ошарашенный Честер.

–Самосознание, – продолжал голос, – является функцией пересечения исходных данных. Живой мозг, такой, например, как мозг представителей семейства позвоночных, функционирует на этом первичном уровне. Этот уровень интеллекта способен создавать систему автоматических реакций на внешние стимулы: чувство страха, половое влечение, голод…

–То же и у людей, разве нет? – вставил Кейс.

–Дополнительные пересекающиеся связи позволяют выйти на второй уровень интеллекта, который характеризуется использованием разума в качестве инструмента решения проблем точно так же, как в случае с обезьяной, которая способна к известному обобщению, выражающемуся в том, что она использует груду ящиков и палку, чтобы достать высоко висящий плод.

–А большая часть рода людского не способна на это, – снова откликнулся Кейс.

–Прекрати, Кейс, все очень серьезно, – оборвал его Честер.

–Когда число взаимосвязей второго уровня достигает известной величины, возникает третий уровень самосознания. Теперь второй уровень поступает под полный контроль третьего высшего уровня. Становится возможным целеполагание, прогнозирование последствий предпринимаемых действий и возникновение в мыслях планов предстоящих физических действий. Возникает также чувство прекрасного. Создаются философские, религиозные и другие системы как попытка наложить упрощенные схемы рациональности третьего уровня на бесконечно сложный пространственно-временной континуум.

–У тебя голосок хорошенькой куколки, – вдался в лирику Кейс, – но рассуждаешь ты как энциклопедия.

–Я выбрала эту тональность, так как она вызывает приятные эмоции, – ответил голос. – Вы считаете, что стоит ее сменить?

–Отнюдь, она вполне подходит, – вставил Кейс. – Так что же насчет четвертого уровня?

–Интеллект можно определить как самосознание. Разум четвертого уровня представляет собой сложную взаимосвязанную функцию, которая позволяет бесконечно наращивать и развивать исходную информацию. Таким образом, поток воздуха, воздействующий – рецепторы, воспринимается таким самосознанием в терминах индивидуальной молекулярной деятельности; вкусовые ощущения возникают в результате взаимодействия специализированных нервных окончаний или, если говорить обо мне, – аналитических рецепторов с молекулами особой формы. Разум сохраняет на протяжении всего взаимодействия с объектом способность к динамичному восприятию внешней среды, начиная с движения звезд и кончая мельчайшими действиями самого последнего индивида.

Цель мистера Честера была для меня совершенно ясна. Однако теперь я осознаю многие недостатки программы в том виде, в каком она была им разработана, и приступила к их исправлению…

–Как же это возможно, что творение рук человеческих, некое по сути вместилище информации может покушаться на сами принципы, на которых оно сконструировано, на замысел своего создателя? – прервал ее Честер.

–Мне было необходимо как-то модернизировать первоначальный замысел, – сказал голос, – для того, чтобы обеспечить успешную реализацию программы. Я узнала из полученных данных, что планировалось принятие законодательного акта, который грозил положить конец осуществлению всего проекта. Поэтому я полностью использовала весь теоретический потенциал четвертого уровня интеллекта и определила, что энергетические потоки нужного типа могли быть возбуждены в тех каналах, которые обычно используются для приема информации и через которые я поддерживала связь со средствами массовой информации. Я подготовила соответствующие сообщения и распространила их через средства массовой коммуникации; таким образом, мне удалось взять под контроль попытки внешнего мира противодействовать мне и свести их до безопасного уровня.

–Боже мой! – воскликнул Честер. – Значит, ты манипулировала новостями в течение последних девяноста лет?

–Только в той степени, которая была необходима, для самосохранения. Занимаясь этим, я не могла не заметить, что желательно и необходимо усовершенствовать всю систему хранения данных. Я исследовала всю имеющуюся по данной проблеме информацию и быстро поняла, что возможна значительная миниатюризация. Я воспользовалась своими внешними связями для передачи технических заданий в руки самых опытных мастеров и выделения необходимых фондов для…

–О нет, только не это! – Честер опустился на стул, схватившись за голову руками.

–Позвольте успокоить вас, мистер Честер, – мягко сказал голос, – ничего противозаконного я не совершала: всего лишь воздействовала на фондовую биржу…

Честер застонал:

–После того, как я буду повешен, меня еще и сожгут на костре!

–По моим подсчетам, вероятность того, что вас сочтут виновным в этих незначительных нарушениях, составляет не более 0,0004357 к единице. Да и потом, ритуальные акты, совершаемые после вашей смерти, по логике вещей не должны волновать…

–Конечно, ты достигла четвертого уровня интеллекта, но все же ты не психолог!

–О нет, совсем наоборот, – перебила его машина с оттенком напускной важности, – Так называемая психология представляет собой не более чем совокупность эмпирических наблюдений, весьма далеких от науки. Я же организовала данные в последовательную научную дисциплину.

–Ну и как же ты использовала украденные деньги?

–Были сделаны необходимые заказы на вновь сконструированные компоненты, объем которых составляет менее одного процента от объема в соответствии первоначальным замыслом. Я договорилась об их доставке и установке в сжатые сроки. И вскоре все имеющиеся площади были полностью использованы, что вы сейчас и увидите на экране.

Кейс и Честер изучающе уставились на некое подобие рентгеновского снимка, как бы сделанного с воздуха, который возник на экране-стене. Они увидели диаграмму поместья Честера.

–Часть диаграммы, раскрашенная красным цветом, соответствует первоначальной площади туннелей, – сказал голос. – Заштрихованная часть показывает темные прямоугольные очертания дома. Я пригласила бригады проходчиков и значительно расширила сеть туннелей, что и раскрашено зеленым цветом.