Текст книги "Выкуп за Ретифа"

4

– Мне не нравится это, Ретиф, – сказал Маньян, наблюдая со своего места около стогаллоновой вазы с пуншем за группами дипломатов, землян и чужеземцев, разгуливающих по танцзалу.

– Здесь, говорят, есть еще и приличный джин, – ответил тот, оглянувшись с улыбкой на массивную вазу.

– Я не об этом. Меня гнетет общая атмосфера, – уточнил Маньян. – И не подумайте, что речь идет о проветривании помещений. Я имею в виду, что у меня такое чувство, как будто должно случиться что-то очень неприятное.

– Расслабьтесь, господин Маньян, – мягко посоветовал Ретиф. – Посол сегодня не собирается продлевать свою речь более получаса.

– На коленях прошу, – обойдитесь пока без ваших шуточек, Ретиф! Они не ко времени. Как вы знаете, я удивительно чувствителен к экстрасенсорным вибрациям всех видов. Эту чудесную особенность, полагаю, я унаследовал от тетушки Пруделии…

– Это настоящее чудо, – признал Ретиф. – А как вам это? – Он поприветствовал поднятым бокалом стройную стенографистку, вальсирующую в объятиях полковника Уорбатона.

– Ретиф! Будьте так любезны обращать внимание на мои слова! В конце концов настоящий дипломат чувствует себя уверенным только тогда, когда он подозревает!

– Вот это верно, господин Маньян, – сказал Ретиф, поставив бокал на поднос проходящему мимо слуге. – И я подозреваю, что мисс Брасвел будет рада услышать пару хорошеньких анекдотов после двух с половиной вальсов, наполненных военными мемуарами полковника.

– Вполне возможно, – ответил Маньян, уже не на шутку начиная раздражаться. – Тем не менее я предлагаю вам отложить на время вашу миссию сострадания по отношению к стенографистке, а пока заняться проблемой надувательства, парами которого наполняется здешний воздух с каждой новой минутой.

– Если вы имеете в виду то, что посол Джит вот уже двадцать минут шепчется в сторонке со своим военным атташе, то я согласен: это не продвинет вперед генеральные усилия по расовому примирению.

– Не только это. Я заметил, что советник Лилт, кажется, усердно зазывает на пару слов военного наблюдателя с планеты Бога.

– Да, похоже на то. А вот господин Паунцрифл уже как минимум сорок минут находится в окружении трех наших гостей от союза «Помощь Женщин в Боевом Пацифизме».

– Не думаю, что у величественных дам имеются какие-нибудь жестокие намерения, – сказал Маньян. – Однако этот подленький маленький гроасец, атташе по культуре. Нагоняй или Негодяй, или как там его еще зовут!..

– Снинкай. Он, кажется, крайне поглощен предметом, – какой уж там, я не знаю, – о котором разглагольствует советник Байтворс. Он зажал его между теми лопухами в громадных горшках и держит там уже по меньшей мере полчаса.

Точнее, с той минуты, когда прибыл временный посланник, специалист по забастовкам и саботажу, – заметил Маньян. – А вон посмотрите: pro tern note 1Note1
  между тем (лат.)


[Закрыть] шеф полиции уединился с капитаном Тилтом, человеком, которому даже из числа его соотечественников-гроасцев никто не доверит помочь перейти улицу grand-mere note 2Note2
  бабушке (франц.)


[Закрыть].

– Не имей она даже при себе ни гроша, который можно было бы украсть, – продолжил сравнение Ретиф. – Бьюсь об заклад, что все планы, которые затеваются сейчас в этом зале, не имеют ни малейшего отношения к водворению спокойствия на этой несчастной планете.

– Так как же можете вы с чистой душой стоять здесь и строить глазки женщинам? – не скрывая своего неудовольствия, воскликнул Маньян. – Ясно, как день, что от гроасцев и их подхалимов добра ждать уже нечего!

– Очень может быть, господин Маньян. Но что думают они, видя нас, стоящих плечом к плечу с угрюмыми лицами и косящимися на них зловещими глазами?

– Хорошая отговорка для стряпания заговоров прямо у нас на глазах!

– Да, они предпочитают почему-то сговариваться здесь, а не где-нибудь, куда не так легко просунуть любопытный нос, – заметил Ретиф.

– О, наглость негодяев! Пойдемте, Ретиф, расскажем сию же минуту о наших подозрениях его превосходительству…

– Предлагаю обождать еще немного, господин Маньян. Глядите-ка: вон парочка ребят из гроасской администрации пробираются позади морских гвардейцев к стеклянной двери. Дадим им время получше проявить себя.

– Какого черта? – проворчал Маньян. – Думаете, они собираются порыться в архиве?

– Мы с вами не имеем права этого допустить. Интересно все-таки, что у них на уме?

– Может, они хотят подбросить бомбу, а потом свалить все на аборигенов? Или запалить здание? Кто знает? А вдруг они затеяли подбросить в наши досье и расписки пару-тройку фальшивых бумажек?

– Ну уж вы скажете! Особенно последнее! Жуткая вещь!.. – ответил Ретиф, поморщившись. – Пока еще мы успеваем остановить их прежде, чем они устроят какую-нибудь гадость. – Он внезапно замолчал, заметив легкую рябь, пробежавшую по портьере, рядом с чужеземцами, за которыми он наблюдал. Потом он даже вроде бы увидел знакомое лицо. «Ба! Да это же Гнудф! Тот самый смешной торговый агент, что зашел погреться на совещание межпланетной Мирной Конференции! Значит, все еще зябнет!» Ретиф улыбнулся и тут же забыл о лумбаганце. – Кажется, нам пора полюбопытствовать, что это гроасцы там задумали? А, господин Маньян?

– Во всяком случае надо это дело довести до сведения лиц, облеченных соответствующими полномочиями. А впрочем… Было бы здорово сесть тем молодчикам на хвост: ведь здесь, в Замке, ничего значительного они натворить, скорее всего, не сумеют. Да, тут мы, пожалуй, обойдемся без посторонней помощи. – Маньян отряхнул и расправил свой ультраофициальный вечерний костюм цвета виноградного сока в струночку, натянул на лицо каменно-вежливую маску и пошел вслед за Ретифом, который уже продирался сквозь толпу приглашенных на вечер.

Выйдя на террасу, они едва успели заметить скользнувшие с балюстрады в густой кустарник тени двух гроасцев.

– Я так и думал! – не удержался от восклицания Маньян. – Какая наглость! Ведь перед носом табличка: «По газонам не ходить!» Ну, ладно, об этом тоже будет доложено кому следует…

– Подождите, – прервал его Ретиф. – Слышите?

Из кустов донеслись отчетливые звуки ударов обо что-то и затем легкие быстрые шаги по мощеной тропе. Сильный пучок зеленого света внезапно трижды прорезал темноту, затем наступила пауза, потом сигнал повторился.

– Ба, да здесь серьезные игры! – прошептал Ретиф, обращаясь к Маньяну, схватившему его судорожно за руку. – Посмотрим, что нам покажут дальше.

И снова они ясно услышали звук шагов по тропе. На этот раз они приближались.

Кусты расступились, и над балюстрадой появилось бледное пятиглазое лицо. Через минуту оба гроасца вновь оказались на террасе и уже оттуда небрежной медленной походкой, попыхивая трубками с местным легким наркотиком, направились все к той же стеклянной двери.

– Вот это мило, – зашептал Маньян, стоя вместе с Ретифом в тени на террасе, – они присоединились к веселью так, как будто бы ничего и не случилось только что!

– Если они покинули этот зал, крадучись и воровато озираясь по сторонам, то это еще не значит, что они так же должны сюда возвращаться, – сказал Ретиф. – К тому же, собственно, еще ничего значительного и не случилось.

– Вы, значит, полагаете, что нам следует ожидать продолжения?

– Я подозреваю, что мы видели только сигнальщиков. А сигналы обычно чему-либо предшествуют. Скажем, вывозу из архива полного комплекта инструкций и распоряжений Корпуса.

– Но зачем им это?

– Вопрос, полагаю, риторический, господин Маньян? – Ретиф замолчал, услышав слабое пищание у себя на запястье. Он отогнул манжет: миниатюрная мордочка Микки мягко сияла в темноте; лапки бешено вертелись по кругу циферблата, что-то показывая.

– Эй, Лилт! – проскрежетал тонкий и неприятный голос на лумбаганском. – Почему ты не дал сообщение тогда, когда это было уговорено по плану?

Ретиф поднес коммутатор поближе к лицу.

– Увы, – прошептал он, довольно сносно имитируя гроасские голосовые придыхания. – Непредвиденные обстоятельства. Пришлось искупаться…

– Это мы знаем! Тебе ведь советовали, разъясняли, насколько важна каждая доля секунды именно сейчас! Насколько важна синхронность! Где ты?

– На шестой террасе, отдыхаю от той толчеи в зале, вдыхаю свежий запах ночи…

– Кретин! Быстро на крышу! Сейчас время Ч минус четыре минуты! Быстро!

– Одна нога здесь – другая… – захрипел преданно Ретиф, но был прерван:

– Стой! Ты не Лилт! – после этих слов Микки беспомощно погас, его лапки застыли на отметке – двадцать часов пятьдесят шесть минут.

– Больше нам эта штука уже пользы не принесет, – сказал Ретиф, выбросив безмолвные часы-коммутатор далеко в сторону. – Побежали поскорее, господин Маньян. Похоже, мы с вами опаздываем на очень интересное свидание!

После двухминутного бешеного бега вверх по крутой спиральной лестнице в толстой каменной кишке главной башни Замка Ретиф и Маньян бесшумно ступили на крышу. Яркий свет двух лун бросал светлые блики на грубый просмоленный деревянный настил.

– Сдается мне, мы здесь впервые, – прошептал Ретиф, оглядываясь кругом.

– Пойдемте подыщем место поуютнее где-нибудь в сторонке и подождем развития событий.

– Ретиф… – тяжело дыша прохрипел Маньян. – Ради бога, что все это значит?!

– Сегодня кто-то нанял Инарпа для того, чтобы он нас всех сгреб в кучу и сдал с потрохами хозяину в том подвальном колодце, помните? Хорошо. Позже Лилт пытался, кажется, провернуть что-то похожее. Вывод ясен: кому-то до смерти хочется заполучить землянина. Или землян.

– Но, если только это правда, не плывем ли мы им сами в руки?

– Иногда это единственный шанс заглянуть в карты соперника? Верно?

– Но что, если они нас здесь заловят?! По-моему, нам надо как можно скорее убираться отсюда, засесть за бумагу и написать все как есть в подробном отчете…

– Сейчас уже поздно, – прошептал Ретиф, увидев, как дверь на крышу с грохотом распахнулась под чьим-то сильным толчком. Первым в поле зрения земных дипломатов появился невысокий субъект с неуверенной походкой, за ним вышагивали три темные фигуры в широкополых темных плащах и таких же шляпах.

– Ба, да это же наш посол и дамы из пацифистского союза! – истошно захрипел Маньян. – Батюшки, вот так встреча! – хохотнул он и уже стал вылезать было из укрытия, но Ретиф резко усадил его на место.

– Произнесешь еще один звук без разрешения, землянин, и тебя потом уже никто не соберет обратно, – рявкнула одна из сопровождающих Паунцрифла «дам» на своем языке.

– Э, да они никакие не пацифистки! – прошептал Маньян. – О, они даже не дамы! – выдавал он, увидев, как в сторону полетели бутафорские женские наряды. А когда вслед за ними отправились и шляпки с ленточками, изумлению и ужасу первого секретаря не было предела: – Да они даже не люди!

– Сидите тихо, господин Маньян, – произнес Ретиф. – Представление только начинается.

В небе раздался мерный стрекот вертолета, с каждой секундой все нарастая. Темная тень промелькнула сквозь одну из лун, в свете бликов стало видно, как на дальнем конце крыши в воздух взметнулся вихрь пыли.

– Без сигнальных огней! – шепотом неистовствовал Маньян. – Это грубейшее надругательство над временным кодексом правил воздушного сообщения!

«Дамы», вновь надев свои женские тряпки, повели посла к открывшемуся в борту вертолета люку. Послышался звон медалей. Это появился в поле зрения полковник Уорбатон. Он спрыгнул с вертолета на поверхность крыши и стал помогать вылезти еще кому-то.

– Посмотрите-ка, какая отсюда отличная панорама, дорогая! – восхищенно воскликнул он, оглядываясь и еще не видя приближающихся к нему посла и его эскорта. – А воздух! Какой воздух!

– У меня до сих пор такое чувство, будто выхлопная турбина уткнулась мне прямо в лицо, – послышался недовольный голос мисс Брасвел, которая наконец с помощью военного атташе тоже ступила на настил крыши. – Но насколько я поняла, мы собирались вовсе не на крышу Замка, а в ваш офис. Подписать какие-то документы… – Внезапно ее нежный голосок превратился в отчаянный крик – это одна из незаметно подошедших «дам» сильно тряхнула девушку за плечо.

– Эй, что это значит?! – возмущенно вскричал полковник, вырываясь из лап самой рослой «матроны». – Леди, вы что, спятили?! Нападение на военного – это не путь утверждения пацифизма!

– Здесь засада! – проскрипел лумбаганский голос. Ретиф увидел мелькающий на руке одного из врагов коммутатор. – Кончайте этих двоих и уходим!

– Не стреляйте, Ретиф! – вскрикнул Маньян, заметив в руках у того пистолет. – Там же его превосходительство!

В тот момент, когда похитители толкнули полковника к парапету крыши, Ретиф стремительным броском рванулся к тому чужеземцу, что тянул посла за руку в вертолет. «Дама» попыталась задержать его, но он, покрепче сжав в кулаке рукоятку пистолета, изо всех сил ударил противника в ту область, где у людей находился живот, затем перехватил ошалелого посла и потащил его к открытой двери, ведшей вниз с крыши.

Один из тех, что возились с упиравшимся полковником, издал хриплый крик и бросился вслед Ретифу и послу. Через несколько ярдов он покатился через голову, споткнувшись о подставленную ногу вовремя подоспевшего Маньяна.

К этому времени Уорбатон освободился из объятий оставшейся с ним «дамы» и помчался к двери, по дороге толкнув мисс Брасвел прямо в лапы оказавшегося на пути головореза. Тот потащил девушку к парапету, чтобы сбросить вниз с крыши, а второй лумбаганец в ту же секунду сумел зацепить полковника за лодыжку, и тот грохнулся оземь с ужасным шумом. Когда один из убийц, крепко державший полуживую от страха мисс Брасвел, уже стал переваливать ее безвольное тело через парапет, перед ним оказался Ретиф. Она уже падала, когда ему удалось ухватить ее, ускользающую в ночную бездну, за руку. Внезапно он почувствовал, как его взяли за ноги и самого стали толкать с крыши. Ретиф рычал, упирался и тащил вверх мисс Брасвел. В критическую минуту что-то заставило его обернуться лицом к своему врагу, и в ту же секунду он увидел подбегавшего Маньяна с каким-то тяжелым предметом, зажатым в руках. Еще секунда, и голова лумбаганца, навалившаяся на Ретифа, дрогнула, он качнулся и без звука откатился в сторону. Ретиф, не теряя времени, вытащил наверх мисс Брасвел и стал приводить ее в чувство. Потом он поднял голову, чтобы обозреть поле боя. Двое лумбаганцев тащили теперь к вертолету полковника.

– На помощь! – орал Уорбатон, изо всех сил упираясь. – Я требую!

Ретиф собрался с силами и помчался к вертолету. Одного из лумбаганцев он отбросил в сторону одним ударом кулака. Перед ним мелькнуло искаженное страхом лицо противника. Ретиф отбросил в сторону и его. Важно было задержать вертолет! Но он опоздал. Тот, фырча моторами, медленно оторвался от поверхности крыши и уже уверенней стал набирать высоту. Вскоре он скрылся в темноте – бортовых огней, естественно, не было. Ретиф обернулся назад – двое лумбаганцев не успели к вертолету, как и он, они должны были быть где-то здесь! Но он увидел только их мелькающие ноги. Они промчались мимо ничего не соображающего полковника и скрылись за дверью.

Ретиф подбежал к Уорбатону, – его лицо пылало негодованием, – не найдя подходящих слов, он только со злости сильно дернул полковника за одну из его нашивок. Тот пришел наконец в себя и заорал:

– Да я тебя!.. Под трибунал! Мальчишка!

– О, господи, Ретиф, вы были великолепны! – воскликнула оправившаяся мисс Брасвел, подходя.

– Я бы их всех переловил, если бы вы не мешались у меня под ногами! – орал, не переставая, полковник. – Я же чуял, что затеваются грязные делишки, я несколько недель вынашивал план их поимки!..

– Тогда, может быть, вы скажете, зачем он им нужен? – устало спросил Ретиф.

– Кто? – оторопел полковник.

– Маньян. Они его все-таки сграбастали.

5

– Надеюсь, вам не надо лишний раз говорить, что о том, чтобы выйти за территорию миссии до окончания создавшегося кризиса, не может быть и речи,

– сообщил Паунцрифл, приводя в порядок свой помятый костюм. – Уже потеряв одного дипломата, кстати, не по моей вине, я не хочу превращать это в правило.

– Знаете, когда я развешивал сети и расставлял силки там, на крыше, – возмущенно ворчал полковник, – уверяю вас, все прошло бы, как по маслу, не вмешайся этот Ретиф, – так вот, когда я расставлял свои силки, толпа отъявленных хулиганов из числа местных боевиков проникла во внутренний двор миссии и забросала северный фасад архива перезрелыми и вонючими плодами здешних фруктовых деревьев.

– Да в те минуты за все наши жизни, вместе взятые, ни один безумец не дал бы и гроша! – заявил секретарь по информации. – Давайте признаемся друг другу, что наша миссия провалена по всем статьям, и займемся поисками алиби…

– Полагаю, вы имеете в виду всесторонний анализ непредвиденных сложностей, вставших на пути нашей миссии по примирению на планете Лумбага? – поправил коллегу Байтворс. – Занесите эту фразу в протокол, мисс Брасвел. Он будет хорошо смотреться в качестве заголовка к моему докладу.

– Я помогу вам закончить ваш доклад, Фэнвик, – резко заговорил посол Паунцрифл. – Поэтому назначаю вас ответственным за работу по превращению действительности, кажущейся мне с точки зрения нашей виновности безупречной, в грубый и непростительный дипломатический провал! Вы ведь этого хотите?

– Как вам не стыдно! – возмущенно воскликнула мисс Брасвел. – Вот добрый господин Маньян не разглагольствовал. Он треснул этого огромного противного урода прямо по голове!

– Что вы сказали?! – вскричал Паунцрифл. – Он напал на полковника Уорбатона?! Воистину: он куплен нашими врагами!

– Что за дикая глупость! – ничуть не тише ответила мисс Брасвел. – Они затолкали его в вертолет, в то время как господин Ретиф безуспешно пытался отцепить полковника от своего плеча…

– Этого достаточно! О, этого достаточно! – воскликнул Паунцрифл. – Час от часу не легче, джентльмены! Если верить господину Ретифу, гроасцы не оставят своих замыслов…

– О, боже, да неужели вы не понимаете, что нельзя верить ни одному его слову?! – заорал полковник, хватаясь за голову и изображая душевные мучения и боль за непонятливость коллег. – Верить человеку, который совершил попытку скрыться вместе с преступниками не вертолете!

– Будь что будет, полковник, а я решил не иметь больше контактов с представителями гроасской миссии. А также с лумбаганскими представителями. Я решил не иметь больше контактов с кем бы то ни было вообще!

– М-может, стоит сообщить обо все этом в Сектор? – заикаясь, предложил советник по связи. – Только для того чтобы они им-м-мели п-п-представление…

– Лучше не надо! – решительно возразил Уорбатон. – Мы ведь по сути еще ничего не знаем.

– Конечно, всегда есть, что сообщить, – раздумчиво проговорил Паунцрифл. – Но тем не менее мы от этого воздержимся. К чему тревожить департамент? К тому же некоторые мои недруги обязательно захотят навесить по этому поводу на меня всяких собак. Наберемся лучше терпения и будем ждать хороших известий.

– Н-н-но если посольство окружено со в-всех с-сторон безумствующими ордами… Если с воздуха на нас готовы наброситься местные коммандос-стервятники… Если нас поливают грязью во всех местных газетенках… Каких хороших известий можно ожидать? Я уж не говорю о том, как нам отсюда выбраться в с-случае чего?..

– Мы наберемся терпения, – упрямо повторил посол, – и изберем выжидательно-наблюдательную тактику. Мы переберемся в бомбоубежище и подождем, пока толпа разойдется. Может быть, это не самая динамичная программа, – говоря все громче, продолжал он, – но она проверена столетиями. Ну, хорошо, а теперь… – Он холодно оглядел присутствующих. – Предлагаю разработать сетку шахматного турнира, чтобы нам не пришлось скучать в сырых подвалах убежища. А в качестве стимула для победы я учреждаю приз – фото, на котором я любуюсь своей коллекцией салфеток, – он перевел взгляд на Ретифа и, не прерываясь продолжил: – А что касается вас, сэр, то можете рассматривать себя находящимся с этой минуты под домашним арестом, с передачей всех полномочий относительно вашего содержания полковнику Уорбатону.

– Глупые старикашки! – в сердцах проговорила мисс Брасвел Ретифу по окончании этого экстренного совещания. – Они бросили господина Маньяна на произвол судьбы, не пошевелив даже своими волосатыми мизинцами для его спасения! И еще имеют наглость обвинять во всем вас!

– Его превосходительство сейчас немного не в себе, – успокаивал ее Ретиф. – Думаю, что когда все кончится и он сможет беспрепятственно вернуться в Сектор, то пожалеет о решениях, принятых им в эти минуты.

– Да, но ведь это не поможет господину Маньяну!

– Я думаю, что меры должны быть приняты незамедлительно, чтобы перед ним блеснул хоть краешек надежды. К сему сообщаю, что имею по крайней мере два выхода отсюда в город.

– Но вы же под арестом! Разве это не значит, что вы не можете покидать Замка?

– Не совсем так, как ни странно. В случае чего мой неласковый охранник просто-напросто снимет с себя всякую ответственность за меня.

– То есть вы хотите сказать, что полковник только и ждет, чтобы вы ушли?

– Во всяком случае он к этому готов.

– Но вы же рискуете жизнью по выходе из Замка! Послушайте, что творится за нашими воротами!

– Я предпочту воспользоваться тем выходом, который избавил бы меня от встречи с моими поклонниками, желающими получить автограф.

– Господин Ретиф, берегите себя, – прошептала мисс Брасвел. Она быстро приблизилась к нему и, поцеловав его в щеку, тут же убежала из зала.

Пятью минутами позже Ретиф, завернутый в темный широкий плащ, открыл потайную дверь за кухонным лифтом и спустился в катакомбы.