Текст книги "Птицы дождя"

– Спасибо, что вы позвонили в Йоцубу, – сказала сотрудница. – У телефона Абе. Чем я могу вам помочь?

– Я – Рен Ишида, – сказал я, – младший брат Кеико Ишиды.

Недолгое молчание в трубке.

– Мне так жалко госпожу Ишиду, – сказала Абе. – Я могу вам чем-то помочь?

– Можно мне приехать и забрать ее вещи? И у вас случайно нет ее нового адреса? Кажется, она недавно переехала.

– Пожалуйста, подождите минутку.

Должно быть, она прикрыла микрофон ладонью, потому что я слышал лишь приглушенные голоса. Она разговаривала с другой женщиной.

– Господин Ишида?

– Да.

– Вы можете приехать завтра в любое время после часа. Мы заканчиваем работу в девять.

– Спасибо.

Я положил трубку и увидел за конторкой женщину в кимоно. Интересно, слышала ли она мой телефонный разговор? На прошлой неделе об этом убийстве наверняка писали все местные газеты.

– Добрый день. – Женщина поклонилась мне.

Если она и слышала мою беседу, то держалась весьма профессионально. Я не заметил даже крошечной перемены в ее мимике. Лицо ее сохраняло серьезное выражение, под стать мрачному тону кимоно. Я расслабился, успокоенный отсутствием интереса к моей персоне.

– Э-э…

Сам того не желая, я произнес вслух этот звук, и женщина посмотрела на меня.

– Я просто подумал, слышали ли вы о недавнем убийстве. Я был знаком с жертвой, – сообщил я.

– Так вы приехали сюда на похороны?

Я кивнул.

– Пожалуйста, подождите минутку. – Она исчезла в задней комнате и вернулась с газетой. – Вот, можете взять.

– Спасибо. – Я забрал у нее газету. Статья об убийстве занимала всю первую полосу. Я сунул газету под мышку, пытаясь сохранить присутствие духа. – Простите, вы?..

Женщина в кимоно улыбнулась.

– Я – Нацуми Кацураги. Если вам понадобится что-нибудь еще, скажите мне.

Я еще раз поблагодарил ее и пошел в ближайшее кафе. На обратном пути я заглянул в знакомый магазин самообслуживания и купил лапшу быстрого приготовления.

Когда я вышел на улицу, в сером небе прогремел гром. Я ускорил шаг и вбежал в отель за секунду до ливня. Напряжение и отвратительная погода вымотали меня. Я вернулся в номер и заснул. Через шесть часов меня снова разбудил голод. Налив в контейнер горячей воды из-под крана, я ждал, когда лапша станет мягкой.

Дождь все еще лил как из ведра, когда я раздвинул шторы. Я ничего не узнаю и не сделаю, если так будет продолжаться. И я решил, что завтра, несмотря на погоду, пойду туда, где погибла моя сестра. Я даже не догадывался, что ждало меня там.

Глава 3
От мужчины, которого она любила, пахло табаком

Серые тучи плыли по небу, заслонив утреннее солнце. Темная асфальтовая дорога блестела после вчерашнего ливня. Я открыл путеводитель и изучил карту Акакавы, потом сунул его в карман куртки.

Элегантная особа неторопливо шла впереди меня на высоких каблуках. Тротуар был узкий, я не мог обогнать ее, пришлось сбавить темп. Я глядел по сторонам и ничего не узнавал. Впрочем, я был в этом городке лишь один раз семь лет назад и то всего несколько часов.

В тот ветреный апрельский день сестра встретила меня на вокзале. Мы немного прошлись и заглянули в расположенное неподалеку кафе. Матери я сказал, что буду готовиться к урокам в доме моего друга, так что в моем распоряжении было лишь несколько часов.

Пока мы ждали заказанные блюда, сестра расспрашивала меня об учебе. Отвечал я по большей части односложно. Мне было скучно рассказывать про школу.

– У тебя есть девушка? – спросила потом сестра.

– Да, – ответил я. Ведь мне уже было семнадцать.

Она удивленно подняла брови.

– Почему ты не сказал мне?

– Ну, вот я говорю тебе сейчас.

Я не стал говорить, что встречался с несколькими девочками еще до ее отъезда из Токио. Причем я не пытался как-то это скрывать. Просто она никогда не спрашивала, а я не видел необходимости сообщать ей об этом.

– Какая она? Как выглядит? – поинтересовалась сестра.

– Она нормальная. Все у нее о’кей. – Я пожал плечами.

– Обещай, что познакомишь нас.

– Ладно.

Я так и не выполнил это обещание. Я перестал встречаться с той девчонкой еще до того, как у сестры появился шанс с ней встретиться. Так было и с другими девчонками до Наэ.

Наэ была совсем другая. На этот раз я сам рассказал о ней сестре. Даже хотел их познакомить. Но теперь сестры уже нет в живых, а с Наэ я поссорился. После той ссоры в итальянском ресторане я больше не общался с ней. По сравнению с моей нынешней утратой та ссора уже казалась мне далекой и маловажной. Мне не хотелось общаться ни с Наэ, ни с кем-то еще. Я хотел, чтобы меня оставили в покое, одного в этом незнакомом городке.

Я зашел в цветочную лавку – поблизости от отеля «Кацураги» – и спросил у цветочницы лаванду, любимый цветок моей сестры.

– Мне жаль, но у нас нет лаванды, – сообщила цветочница. – Могу я спросить, по какому случаю вы покупаете цветы? Для кого?

– Для женщины, – ответил я после некоторых колебаний.

Ее лицо прояснилось.

– Для близкой вам женщины? Сейчас… – Она взяла букетик крошечных белых цветов. – Вот, посмотрите. Вам нравится? Они символизируют вечную любовь.

– Хорошо, я возьму. – Я улыбнулся.

Цветочница собрала букет и перевязала его атласной лентой.

Выйдя из лавки, я почувствовал дуновение холодного ветра. Вдалеке рокотал гром. Как я мог забыть, что уже июнь? Начинался шестинедельный сезон дождей. Я сунул руки в карманы и ускорил шаг.

Я прошел минут пятнадцать и очутился на широком, пологом склоне. С одной стороны виднелась глубокая долина, с другой – пышная растительность. Мимо меня не проехал ни один автомобиль, возможно, потому что был ранний час. С того места, где я стоял, казалось, что дорога уходит в бесконечность, но я видел карту и знал, что она потом свернет влево и сольется с автомагистралью.

В том самом месте, где погибла моя сестра, полиция выставила щит, объявлявший о розыске свидетелей преступления. Но если быть реалистами, каковы шансы их найти? Если кто-то видел убийство, он давно явился бы в полицию. Хотя, может, просто не хочет встревать в это дело. Ну а в таком случае никакое объявление не подействует.

Для меня жизнь – такая загадка. Кто бы мог подумать, что не кто-нибудь там, а моя сестра уйдет из жизни так рано и так трагически? Хотя за эти семь лет я ни разу с ней не виделся, она все равно оставалась самым близким для меня человеком. Никто не сможет заменить мне сестру. Моя жизнь никогда уже не будет такой, как прежде.

Я присел на корточки и положил букет на землю. За щитом я заметил белую струйку дыма, поднимавшуюся кверху. Что там такое? Я подошел ближе и пригляделся. На сырой земле лежала сигарета «Семь Звезд».

Моя сестра когда-то была влюблена в мужчину, курившего «Семь Звезд», хотя я никогда бы не догадался, что он курильщик, если бы не она.

Господин Цуда был моим классным руководителем и самым молодым учителем в нашей школе. Он был мастер на выдумки, и на его уроках всегда было интересно. Неудивительно, что его любили ученики. Сестра познакомилась с ним, когда пришла в школу, чтобы забрать мой табель успеваемости.

– Рен, ты молодец, – похвалила она меня, когда мы шли домой. Она всегда так говорила, какие бы отметки я ни получал.

– Спасибо, что пришла, – сказал я.

– Не стоит благодарности. – Она взъерошила мне волосы. – Так делают все старшие сестры.

– Ладно тебе, – отмахнулся я, зная, что она преувеличивает. Я ненавидел родителей, взваливших на нее эту обязанность, но не хотел огорчать ее, поэтому больше ничего не добавил.

– По-моему, твой учитель все понимает, – сказала она. – Он не стал задавать лишних вопросов, когда увидел меня.

– Угу, он неплохой.

– Господин Цуда выглядит слишком молодо для учителя. Ты случайно не знаешь, сколько ему лет?

– Тридцать три.

– Знаешь, он абсолютно мой тип. Высокий, приятный, с доброй улыбкой.

Я остановился.

– Не говори мне, что он тебе нравится.

– Слушай, ты ведь сказал, что он неплохой.

– Он слишком старый.

– Возраст не имеет значения. – Она пожала плечами.

– А еще он скоро женится.

– Правда? – Она вздохнула, хотя не казалась слишком разочарованной. – Жалко, но я думаю, что у такого приятного мужчины должна быть подружка. Было бы удивительно, если бы ее не было.

– Он не обратит на тебя внимания. Для него ты еще маленькая и сопливая.

– Не груби мне. – Она толкнула меня локтем.

Я сердито сверкнул глазами, но вскоре забыл про наш разговор. Потом кто-то из одноклассников сказал мне, что видел, как господин Цуда шел с моей сестрой.

– Ты наверняка принял за нее кого-то другого, – отмахнулся я. Но вскоре и другие ребята сказали, что видели их вместе. Однако я не верил, что она могла встречаться с ним. Ведь господин Цуда скоро женится. Моя сестра не из тех, с кем можно поиграть и бросить. Так что это наверняка какое-то недоразумение.

Но однажды я и сам увидел, как господин Цуда и моя сестра сидели в кафе на Коэнджи. Они оживленно беседовали и смеялись, не замечая, что я стоял на другой стороне улицы.

Я не знал, что сестра пьет кофе. А господин Цуда выглядел иначе, чем в школе. Вместо обычной строгой одежды на нем были джинсы и майка. Но больше всего меня обеспокоило выражение на лице сестры. Я никогда не видел ее настолько счастливой. Она была совсем не такой, как всегда, и мне это не понравилось.

Много позже я понял, что так смотрят влюбленные. Но в то время я этого не понимал. Я стоял на улице, вытаращив глаза, и мне казалось, что какая-то невидимая рука сжимала мой желудок. Я не мог подойти к ним. Мои ноги налились свинцом. Через некоторое время я как ни в чем не бывало вернулся домой, но эта картинка часто всплывала в моем сознании.

Когда я видел в школе моего учителя, та сцена тут же всплывала в моей памяти, и ужасное ощущение возвращалось. Я старался не думать об этом, но это не помогало. Тогда я решил поговорить с сестрой.

– Тебе все еще нравится господин Цуда? – спросил я.

Мы были с ней вдвоем и ели на ланч спагетти с говядиной. Мне показалось, что момент самый подходящий. Забавно, но после стольких лет я до сих пор помню, что мы ели в тот день.

На ее лице ничего не отразилось.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Ты мне говорила, что он твой тип.

– Он и вправду мой тип. Мы с ним были бы хорошей парой, правда?

Я молчал, а она смотрела на меня, ожидая ответа. Она словно бросала мне вызов.

– Он старый. – Я ковырял вилкой спагетти. – Такое впечатление, будто ты ходишь на свидания с отцом.

– Не говори глупости. Для этого он должен был бы стать отцом в шестнадцать лет.

– Ты только что сама признала, что он вдвое старше тебя.

– Когда мы станем старше, разница не будет казаться такой большой, – настаивала она. – Скажем, женщине пятьдесят три года, а мужчине шестьдесят девять.

Я не верил своим ушам, слушая ее рассуждения.

– Но ведь тебе семнадцать, а ему тридцать три. Это нехорошо.

Она хмуро смотрела на меня.

– А еще он женат, – добавил я.

Сестра вскочила из-за стола и вышла. Я пожал плечами и продолжил есть. Мне казалось, что я остановил ее и не дал погрузиться еще сильнее в проблемные отношения. Такие вещи просто недопустимы.

На следующий день она держала себя так, словно того разговора и не было. Она ничего не говорила, и я тоже ничего не говорил. Мы больше не возвращались к этой теме. Все было хорошо, или так мне казалось, но через несколько недель она приготовила на ланч лишнюю порцию.

– Сегодня я не смогу пообедать с тобой, – сообщила она. – Я приготовила рис карри. Ты сумеешь его разогреть?

– Да, сумею. – Я кивнул.

Обычно мы с ней обедали вместе, и это было необычно, но мне даже не пришло в голову спросить, куда она собиралась пойти. А надо было бы сообразить, что что-то не так.

В шесть часов я разогрел приготовленную сестрой еду. Моя тарелка одиноко стояла на столе, да и рис карри казался не таким вкусным, как обычно. Я выбросил половину в контейнер для мусора, взялся за домашнюю работу и разложил учебники по всему столу, заполняя пустоту. Я сидел над уроками, пока у меня не стали слипаться глаза. Когда я пошел спать, сестра все еще не вернулась домой.

Среди ночи меня разбудил необычный шум.

Я встал и пошел на этот звук. Он привел меня на кухню. Свет не горел, занавески были задернуты, мои глаза медленно привыкали к темноте. Сестра сидела на полу. Я подбежал к ней.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего, – прошептала она. – Все в порядке, Рен. Иди спать.

Даже в темноте я разглядел сверкавшие полоски влаги на ее щеках.

– Почему ты плачешь?

– Нет, что ты. – Она вытерла лицо рукой. – Я не плачу.

– Что случилось?

– Ничего.

Я сжал кулаки.

– Это все он виноват, да?

Она не ответила и продолжала плакать. Я пошел к себе, оделся и уже подходил к двери, когда сестра схватила меня за руку.

– Ты куда направляешься? – спросила она.

– Хочу разыскать господина учителя, – ответил я. – Я заставлю его извиниться.

Она опустила голову.

– Рен, он не сделал ничего плохого. Это была моя затея, и я ни о чем не жалею. Извиняться никому не надо, так что, пожалуйста, не усложняй ситуацию. Она и так сложная.

Я попытался выдернуть руку, но сестра крепко стиснула ее. Даже удивительно, откуда у нее взялась такая сила. Ведь она была ненамного крупнее меня.

Мы стояли возле двери и молчали. Никто из нас не проронил больше ни слова. В теплой летней ночи громко звенели цикады.

– Отпусти мою руку, ладно? – сказал я наконец. – Я никуда не пойду.

Сестра разжала пальцы, вернулась на кухню, села за стол и закрыла лицо руками. Она не издавала ни звука, но ее плечи сотрясались.

Что мне надо было сделать? Обнять ее за плечи? Это было бы неловко, и я так и не решился.

В ту ночь она выплакалась, по-моему, за несколько лет. Я никогда прежде не видел таких ее бурных слез, даже когда она смотрела телесериалы.

Когда лучи солнца проникли сквозь щели между тяжелыми бархатными шторами, она вытерла лицо и спросила, сколько времени.

– Четверть шестого, – ответил я, взглянув на часы за ее спиной, и тоже спросил, пародируя ее обычный вопрос: – Скажи мне, ты узнала что-то новое?

Она грустно улыбнулась.

– Я узнала, что он курит «Семь Звезд».

– Ты ненормальная, – сказал я, – или тупая, или то и другое вместе. Ненормальная и тупая.

Сестра расхохоталась. По ее лицу я понял, что она была и грустна и счастлива одновременно.

Она встала на ноги и потянулась.

– Приготовить тебе завтрак?

– Да, пожалуйста, – ответил я, радуясь, что эта ночь подошла к концу. – Только постарайся, чтобы он был вкусным. Из-за тебя я страшно не выспался.

Сестра рассмеялась и приготовила омлет «омурайсу». Она нарисовала на нем кетчупом смеющуюся рожицу, и эта картинка помогла мне благополучно закончить начальную школу и не побить учителя математики.

Я знал, что господин Цуда больше не встречался с моей сестрой. Сомневаюсь, что он знал о ее отъезде из Токио, не говоря уж о ее смерти. Возможно, он даже не вспоминал о ней. Но все же сигарета «Семь Звезд» принесла мне странное утешение.

Сигарета выгорела лишь наполовину. Бросивший ее человек был тут недавно. Я огляделся по сторонам, но никого не увидел.

На другой стороне долины стояли ряды современных двухэтажных домов. Безликие и компактные, с четырехскатными крышами и каменными стенками вокруг сада, они лишь отдаленно соответствовали традициям японской архитектуры.

Я представил себе, как в одном из тех домов живет семья из четырех человек: отец, мать и двое детей. Отец – хирург, мать – домохозяйка, любит печь пироги. Дочь, старшая из детей, играет на пианино. Сын болеет за футбольную команду «Верди Кавасаки». Каково жить в такой образцовой семье? Если бы мы родились в такой семье, может, и моя сестра была бы жива?

На меня упали первые капли дождя. Зловещие, темные тучи заволокли небо, раскаты грома сигналили о приближавшемся ливне.

Я накинул на голову капюшон и побежал вниз по склону к беседке, стоявшей над долиной. Я оказался не единственным, кто искал укрытие. Там уже была девушка в белом пуловере и черных легинсах. Ее длинные волнистые волосы трепетали на ветру. Я улыбнулся ей, но она отвернулась. Я сел на скамейку и стряхнул с рук капли воды. Дождь усиливался. Похоже, он зарядил надолго.

Девушка достала из кармана пачку сигарет «Семь Звезд». У меня замерло сердце. Может, это ее окурок я видел на дороге? Она сунула сигарету в рот и зажгла ее золотой зажигалкой «Зиппо». Прищурив глаза, глубоко затянулась. Запах табака смешивался с запахом дождя. Крутя сигарету в длинных, тонких пальцах, она выпустила дым прямо в дождевую завесу, начинавшуюся в нескольких дюймах от ее лица. Она была настоящая красавица. Ей было лет двадцать пять? Или двадцать с небольшим? Нет, даже меньше. Она слишком молода, чтобы курить.

Она взглянула на меня, и я отвел взгляд. У меня вспотели ладони, и я вытер их о подкладку карманов.

– Хочешь сигарету? – спросила она.

Я покачал головой.

– Не курю. – В старших классах я пробовал несколько раз, но мне сразу вспоминался господин Цуда, так что я никогда не смогу насладиться хорошей сигаретой.

Девушка продолжала курить, глядя на дождь. Может, все дело в обстановке, но мне она казалась воплощением элегантности. Я не мог оторвать от нее глаз.

Когда сигарета почти догорела, девушка бросила ее на пол и раздавила кроссовкой «Конверс». Тут же зажгла другую. Так незнакомка делала несколько раз, без перерыва. Я насчитал восемь сигарет. Потом дождь начал затихать, и она ушла. Оставшись один, я немного помедлил и вернулся в отель.

Почему-то я не мог выбросить из головы мысли об этой девушке. Если бы не мой скептицизм, я принял бы это за любовь с первого взгляда. Но нет, все было не так просто.

Глава 4
Как я попал в Йоцубу

Сестра работала в четырехэтажном здании школы экстерна. Его было трудно не заметить. На фронтоне красовались огромные буквы «ЙОЦУБА», за стеклянными панелями – приветственные строки от знаменитых выпускников.

В здание входила группа девочек в матросках. Набрав в грудь воздуха, я последовал за ними. Раздвинулись автоматические двери, мне в лицо повеяло холодом и ароматом жасмина.

В холле стояли пластиковые стулья и двухместный диван. За стойкой администратора сидела полная пожилая женщина.

– Госпожа Абе? – спросил я.

Она встала и посмотрела на меня сквозь очки.

– Вы господин Ишида?

– Да. – Я слегка растянул губы в улыбке.

Она вышла из-за стойки.

– Я отведу вас в офис.

Мы карабкались по ступенькам, проталкиваясь через толпы учащихся. Они смеялись, дразнили друг друга, толкались, веселые и беззаботные. Я с удивлением подумал, что и я был когда-то таким же.

Четвертый этаж представлял собой открытое офисное пространство. Низкие перегородки отделяли ряды столов, заваленных книгами и бумагами. Рабочее место моей сестры находилось возле окна. По сравнению с другими ее стол был опрятным и строгим, но казался безжизненным. Ни фотографий, ни плюшевых игрушек. Даже не догадаешься, что на этом месте сидела именно она. Здесь мог сидеть кто угодно.

– Подождите тут, – сказала Абе. – Если хотите что-нибудь выпить, можете воспользоваться комнатой отдыха для преподавателей. Наш директор пока на совещании. Как только он освободится, он передаст вам вещи госпожи Ишиды.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Она поклонилась и ушла.

Сидя за столом сестры, я смотрел на оставшиеся после нее справочники, методички, листки с работами студентов и блокноты. Что тут было лично ее, а что принадлежало ее работе? Я совершенно не представлял себе, что могу взять, а что нет.

Через некоторое время мне захотелось переменить позу. Я встал, потянулся и только тут понял, что на меня поглядывали окружающие. Вот, например, миниатюрная женщина, сидевшая по соседству со мной. Когда наши глаза встретились, она быстро перевела взгляд на свою клавиатуру. Теперь все поспешно сделали вид, будто поглощены работой, и мне внезапно показалось, будто это я их изучаю. Тяжело вздохнув, я сел на место и снова почувствовал на себе их взгляды.

Когда люди глядят на меня, мне становится не по себе. Я раньше не замечал этого. Но четырнадцать с лишним лет назад, мне как раз стукнуло десять, сестра пошла со мной в зоопарк Уэно. Мы смотрели, как морской лев нежился на солнце, лежа на каменной плите.

– Как ты думаешь, животные ненавидят нас? – спросила сестра.

– Зачем им нас ненавидеть? – удивился я и пожал плечами.

– Взять хотя бы этого морского льва. Он живет в ограниченном пространстве, под взглядами посетителей. Ведь неприятно, когда на тебя каждый день таращатся тысячи и тысячи людей.

Она повернулась ко мне, а я опустил глаза.

– По-моему, Рен, ты особенно чувствительный, – сказала сестра. – Ты всегда нервничаешь и отводишь взгляд, когда на тебя смотрят.

– Нет, я не нервничаю. Просто не люблю, когда меня разглядывают, – возразил я. – А у этих животных неплохая жизнь; они целый день едят да дрыхнут. Ни домашних заданий, ни экзаменов, к которым надо готовиться. Так что им нечего жаловаться.

– Что ж, ты прав. – Она обняла меня за плечи.

Еще один морской лев выскочил из воды на каменную плиту, лениво посмотрел на зрителей и снова нырнул в прудик.

– А может, наоборот, зоопарк для животных – такое место, где они смотрят на людей как на экспонаты, – продолжала сестра. Даже в те годы она уже мыслила нестандартно. Она всегда этим отличалась.

Я подошел к миниатюрной женщине.

– Извините, – сказал я, и она вздрогнула от неожиданности. – Извините, что помешал вам. Скажите, где тут комната отдыха?

– Хм-м, идите прямо, потом сверните налево. – Она махнула рукой на дверь, по обе стороны которой стояли два картотечных шкафа, видавшие лучшие времена.

Я направился туда, снова ощущая на себе взгляды бывших коллег сестры. Многие удостоили меня лишь краткого внимания, а некоторые таращились на меня открыто. Я вытер о брюки свои вспотевшие ладони.

В комнате отдыха все было весьма скромно: столик, раковина, кулер и мини-холодильник. Никаких стульев. На столе – коробка с пакетиками чая «Сенча» и кувшин с пакетиками растворимого кофе.

– Вам помочь?

Я оглянулся. Рядом со мной стояла женщина в белой блузке и узкой бежевой юбке. Волосы завязаны на макушке в конский хвост. В руке – кружка с надписью «Хард-Рок кафе».

– Тут можно взять какую-нибудь кружку? – спросил я.

– Конечно. – Наклонившись, женщина открыла дверцу шкафчика. Там стояла дюжина керамических кружек. – Только ополосните. Неизвестно, кто пользовался кружкой до вас и хорошо ли помыл за собой.

Я взял одну кружку и подержал ее под струей воды. Полотенца, чтобы ее вытереть, не увидел и просто встряхнул пару раз над раковиной.

Женщина ополоснула свою кружку.

– Вы, должно быть, младший брат Кеико?

Не зная, что ответить, я просто кивнул и взял пакетик с кофе.

– Я огорчилась, когда узнала о той трагедии. Кеико была такая милая и симпатичная, – сказала женщина. – Вы тоже преподаватель?

– Я еще учусь. – Я налил в чашку кипяток. – Заканчиваю магистратуру.

– О, тяжелые у вас времена. Вы к нам надолго?

– Вероятно, на пару недель. Я уже защитил дипломную работу, так что могу позволить себе небольшой перерыв. – У женщины была гладкая кожа и прекрасный цвет лица; по моей оценке, ей было слегка за тридцать. – А вы тут преподаете?

– Да, но я пришла сюда совсем недавно. – Женщина вздохнула.

Я не ожидал, что она новенькая, ведь она назвала мою сестру по имени. Так говорят только любовники или близкие подруги.

– Какая у вас специализация? – спросила женщина.

– Британская и американская литература, – ответил я. – Как у сестры.

Она вытаращила глаза.

– Вы тоже учитесь в Кэйо?[2]2
  Кэйо – японский частный университет. Часто его сравнивают с университетом Васэда. Лишь Токийский университет превосходит Кэйо и Васэда по престижности, однако он не столь элитарен в плане социального статуса студентов.


[Закрыть]

– Да. А вы наша выпускница?

– Нет, дело не в этом. – Она широко улыбнулась. – Скажите, вы не хотите работать у нас?

Вопрос застиг меня врасплох.

– Не глядите на меня с таким удивлением, – усмехнулась она. – Кеико работала тут десять с лишним лет. Она вела почти все английские группы. Мы пытались поделить между собой ее нагрузку, но у каждой из нас и так много всего. Было бы замечательно, если бы вы на время остались у нас. А к зимним каникулам мы подыщем постоянного преподавателя.

– Хм-м…

Она наклонила голову набок.

– Вам не нравится эта идея?

– Как-то неожиданно, должен признаться.

– Я все понимаю, но сейчас у нас сложилась тяжелая, даже катастрофическая ситуация. – Она не скрывала своих эмоций. – Предложение неплохое, поверьте. Плата приличная, уверяю вас. Кеико была старшим преподавателем, у нее были свободные дни. Если работа вам не понравится, вы просто уйдете. Но я уверена, что вы прекрасно справитесь. Учащиеся всегда любят молодых преподавателей.

Я не знал, что и сказать.

– Ваш план интересный, но владелец, возможно, не захочет нанять меня.

– Не беспокойтесь, он уже на грани отчаяния, – засмеялась она.

Предложение звучало убедительно, и я не видел в нем никаких минусов. Честно говоря, это было лучше, чем целыми днями есть да спать, словно морской лев.

Я наморщил лоб.

– Значит, вы представите меня владельцу и…

– Допивайте кофе и идите в кабинет директора. Он прямо за углом, за высокой перегородкой. А я поговорю с ним немедленно. – Она взяла кружку и удалилась. Перед уходом женщина оглянулась и сказала:

– Кстати, владелец Йоцубы – это я.

О, ничего себе…

Я глотнул кофе. Вкус был отвратительный.

Назвать кабинетом помещение, где сидел директор, было бы большим преувеличением. На самом деле это был небольшой закуток на четвертом этаже, отгороженный передвижными панелями.

Я увидел мужчину средних лет с седыми волосами – скорее по генетической предрасположенности, чем от жизненных стрессов. Но что привлекло мое внимание, так это комнатное растение с яркими, разноцветными листьями, стоявшее на его столе. Я никогда не видел ничего подобного.

– Вы – Рен Ишида? – Директор жестом пригласил меня сесть. – Я слышал от Хироко, что вы заканчиваете учебу в Кэйо.

– Да.

– Замечательно. Кэйо – один из лучших университетов. Среди его знаменитых выпускников Рютаро Хасимото. Лично я убежден, что он станет следующим премьер-министром. – Директор выдвинул ящик стола и порылся в нем. – Вы можете приступить к работе с завтрашнего дня?

Это уж слишком быстро. Ведь у меня даже не было постоянного жилья.

– Может, лучше со среды?

– Что ж, со среды так со среды. – Он взял две копии контракта и раскрыл одну. Выпрямившись, положил ее на стол и поставил маленький крестик. – Пожалуйста, распишитесь тут.

Он хотел, чтобы я, не читая, подписал контракт? Вопреки здравому смыслу я послушался. Директор взял подписанную мной копию и вручил мне другую.

– Да, чуть не забыл. – Он вынул из того же ящика папку. – Вот бумаги Кеико.

– Спасибо.

Директор крепко пожал мне руку.

– Добро пожаловать в Йоцубу. Увидимся на следующей неделе. Пожалуйста, приходите не позже половины третьего.

Вот так. Я устроился на свою первую работу. Что ж, зато мне не придется забирать домой вещи моей сестры, лежавшие на ее столе.

В тот вечер мне позвонил Хонда.

– Я услышал, что ты будешь работать у нас, – с удивлением сказал он.

Я засмеялся.

– Неожиданный поворот событий, правда? Но это всего на несколько месяцев.

– Попробуй. В конце концов, может, тебе понравится.

– Может, – согласился я. – А та женщина, Хироко, действительно владелица Йоцубы?

– В некотором смысле да. Почему ты спрашиваешь?

– На вид она такая молодая.

– Наша школа экстерна – семейный бизнес, основанный ее дедом, – пояснил Хонда. – В последние годы всем заправлял ее отец. Но недавно он заболел, и теперь делами занимается Хироко. Но не беспокойся – несмотря на свой возраст, она нормально справляется с делами.

Значит, она не выбирала это место, а получила его по наследству.

– Я и не беспокоюсь. Просто поинтересовался.

– Так это она завербовала тебя? Что ж, она постоянно твердит нам, что надо нанимать больше молодых и красивых парней для мотивации учениц. А то многие из наших преподавателей уже далеко не первой молодости.

Я сухо засмеялся.

– Эй, Ишида, ты свободен в воскресенье? У меня выходной. Давай отпразднуем вместе твою новую работу.

– В воскресенье не получится, – вздохнул я. – Я договорился на утро с хозяином дома, где жила сестра. Заберу ее вещи. Не знаю, сколько времени у меня на это уйдет.

– Я могу подвезти тебя. Ведь легче перевезти вещи на моей тачке.

Хонда и так мне очень помог, и мне не хотелось и дальше беспокоить его.

– Ничего страшного, я могу взять такси.

– Не трать на это деньги. У меня нет никаких дел на воскресенье. Впрочем, можешь потом угостить меня ланчем.

Похоже, он даже не хотел слушать мои возражения.

– Ну, раз это тебя не затруднит…

– Никаких проблем, – заявил он. – Куда нам ехать?

Я достал из бумажника листок с наспех нацарапанным адресом.

– В Сегаяки.

– Сегаяки? – удивленно переспросил Хонда. – Самый престижный район. Вот уж не подозревал, что Кеико там жила. Ее хозяин, вероятно, богач.

– Какой-то человек по имени Косуги Катоу, – пробормотал я, глядя на бумажку.

– Косуги Катоу? – негромко воскликнул Хонда. – Ты шутишь?

– Ты его знаешь?

– Конечно знаю. Его знают все в Акакаве.

– Он что, знаменитость?

Хонда засмеялся.

– Пожалуй, можно сказать и так.