Текст книги "Птицы дождя"

Глава 7
Женщина, переставшая разговаривать

На следующее утро господин Катоу представил меня своей жене. Ее спальня была дальше всех от входа и еще больше моей. За ее окном я увидел сад в европейском стиле, там цвели лиловые ирисы и белые розы.

Госпожа Катоу сидела на кровати, откинувшись на подушку. На ней были белая блузка и бежевый кардиган с длинными рукавами. Я представлял ее худой, с ввалившимися глазами. Но она выглядела сравнительно здоровой, не считая бледной кожи и отрешенного выражения лица.

– Это моя супруга, – сказал мне господин Катоу и повернулся к жене. – Это Рен Ишида. С сегодняшнего дня он будет нам помогать.

– Очень приятно. – Я поклонился ей.

Я ожидал, что она как-то ответит мне, но она молчала, не удостоив нас внимания. Казалось, она не замечала, что мы стояли прямо перед ней.

Мы тихо стояли и смотрели на нее. Время от времени она немного шевелилась. Один раз даже посмотрела в окно. А в следующий момент повернулась к стене.

– Мне надо поговорить с Ишидой об условиях его работы, – сообщил господин Катоу, прежде чем выйти.

Я снова поклонился госпоже Катоу, покидая комнату.

– Моя жена не глухая, не слепая и не немая, не думайте, – сказал господин Катоу. – У нее психологические проблемы, и они заставили ее замолчать.

– Психологические проблемы?

– Да. И я буду вам признателен, если мы больше не станем говорить об этом.

Он достал из кармана связку ключей.

– Это дубликаты, поскольку оригиналы хранятся в полиции, но они открывают нормально.

Я взял ключи и сунул в карман.

– Позвольте сообщить, что от вас требуется, – продолжал Катоу. – Вы каждый день будете покупать готовый ланч в ближайшем магазине самообслуживания. Если вы пойдете по дороге на восток, он будет с правой стороны. Мисс Ишида покупала ланч перед работой.

Это стало для меня новостью.

– Моя сестра не готовила?

– Нет, насколько мне известно. Готовить на двоих слишком хлопотно.

Я знал, что для сестры это вовсе не хлопотно, но промолчал.

– Да, пока не забыл – не надо приносить ланч в комнату моей жены. Просто постучите два раза и оставьте его возле двери. Деньги лежат в библиотеке, в шкатулке.

Я кивнул.

– Чеки надо сохранять?

– Нет необходимости. Мне все равно некогда их проверять.

– Понятно.

– Что касается чтения, выбирайте удобное для вас время. Берите любую книгу из библиотеки. Я думаю, что надо читать каждый день по нескольку страниц. Она может не реагировать, но я знаю, что ей будет приятно. – Он кивнул, удовлетворенный своим объяснением. – Ну вот, пока это все.

Потом он извинился и ушел в свой кабинет. Я вернулся к себе, чувствуя тяжесть ключей в кармане. Какие странные условия! Во что я ввязался следом за сестрой? Хотя это все-таки поможет мне понять ее.

Около полудня я купил в магазине две упаковки цыпленка во фритюре с гарниром из риса. Ланч для госпожи Катоу я оставил возле ее двери и отправился на кухню, чтобы поесть самому.

Положив пластиковый пакет на стол, я достал из холодильника бутылку лимонада. Холодный напиток освежил меня после ходьбы под жарким солнцем. Я достал свой ланч и снял влажную, с капельками воды крышку.

После отъезда сестры я снова каждый день ел готовые блюда. Как и большинство подростков, чаще всего выбирал фастфуд. Но теперь я относился к нему более-менее нормально. Иногда я обедал в кафе и ресторанах, обычно с кем-нибудь из моих подружек.

Наэ была моей девятой подружкой, если не считать девчонок, которых я мог подцепить на улице. Немногие из них, включая Наэ, умели прилично готовить. Как-то я встречался с дочкой шеф-повара большой сети отелей. Она мечтала учиться в «Le Cordon Bleu» и упорно тренировалась. Она баловала меня всякими шикарными кушаньями, но я все-таки предпочитал блюда моей сестры.

– Ты готовишь лучше всех, – сказал я как-то раз сестре, когда она сварила суп мисо.

– Не может быть, – рассмеялась она.

– Нет, честное слово.

– Правда? – Она посыпала суп нарубленным тофу. – Может, мне открыть ресторан?

– Не надо, – тут же возразил я. – Кулинария – вещь субъективная. Может, у других людей не такой странный вкус, как у меня. – Хотя, говоря по правде, мне просто хотелось, чтобы она готовила еду только для меня. Вот таким я был эгоистом.

Сестра повернулась ко мне.

– Я не поняла, то ли ты сказал мне комплимент, то ли оскорбил.

– Считай это комплиментом.

Она снова засмеялась и перемешала суп.

Я обожал смотреть, как она готовила. Те минуты всегда были особенными. Неважно, каким бы плохим ни был мой день, я сбрасывал с себя напряжение, когда мы с ней оказывались вдвоем на кухне. Я наслаждался нашим привычным ритуалом.

Иногда сестра украдкой косилась на меня. Заметив, что я не свожу с нее глаз, говорила:

– Я знаю, что ты голоден, но перестань пожирать меня взглядом. Я почти закончила. – И мы весело смеялись.

Кеико Ишида – она всегда неправильно понимала меня.

После ланча я зашел в библиотеку, чтобы выбрать книгу.

Библиотека у семьи Катоу была огромная. От Шекспира до Вирджинии Вулф, от Эрнеста Хемингуэя до Джорджа Оруэлла и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Хотя госпожа Катоу не показалась мне начитанной персоной, она собрала прекрасную библиотеку.

Выбрав из всего «Дети полуночи» Салмана Рушди – одну из тех книг, которые мне всегда хотелось прочесть, но не получалось, – я направился в комнату хозяйки. Коробка с ланчем, которую я оставил у двери, исчезла.

Я дважды постучал в дверь и подождал. Через полминуты вошел.

– Извините, – сказал я.

Госпожа Катоу сидела на кровати в той же самой позе, что и в прошлый раз. Пустая коробка из-под ланча лежала на тумбочке. Глаза женщины были направлены на стену.

Я сел на деревянный стул возле ее кровати и неловко помахал книгой.

– Сегодня я вам почитаю.

Снова никакого ответа.

Мне было неловко глядеть на госпожу Катоу, поэтому я торопливо раскрыл книгу и начал читать. Мой голос дрожал, а ладони вспотели. Пару раз я глядел на нее, но она сидела в прежнем оцепенении.

После третьей главы я остановился. Я оставил книгу на ночном столике, взял пустую коробку из-под ланча и извинился. Мне было не по себе. Может, я совершил ошибку, переехав сюда? Ведь я сразу почувствовал, что этот дом полон мрачных секретов.

Глава 8
Девушка с красивыми пальцами

От Сегаяки до школы экстерна можно было доехать на автобусе. Даже с учетом ходьбы до остановки это все равно меньше получаса. Войдя в Йоцубу, я уловил дуновение лаванды. В первый раз был жасмин, а теперь лаванда. Интересно, что будет потом? Может, цветы вишни?

– Доброе утро, господин Ишида, – весело приветствовала меня Абе из-за стойки администратора. – Директор ждет вас в своем кабинете.

Я поднялся на четвертый этаж и прошел мимо клетушек. Некоторые сотрудники уже сидели на месте. Несколько человек мне кивнули, и я кивнул в ответ. Значит, они знали, что я буду здесь работать? Войдя в кабинет директора, я увидел, что напротив него сидит стройная женщина с волосами до плеч.

– Ишида, – сказал директор, – пожалуйста, заходите.

Он и женщина встали. На ее лице не было никакой косметики, редкость в наши дни.

– Это Маэда. Она поможет вам освоить новую работу.

Я поклонился ей.

– Рад познакомиться.

Поклонившись в ответ, Маэда вывела меня из кабинета.

– Я дам вам учебный план и методические материалы.

Маэда шла быстро, несмотря на высокие каблуки. Она направилась прямо к картотечным шкафам, достала несколько папок и отдала их мне.

– Вы будете работать с понедельника по субботу с двух тридцати до девяти тридцати. У вас будут три занятия в день по полтора часа. С перерывом на обед.

Мы подошли к моему столу – вещи сестры лежали там по-прежнему, – и я положил на него папки. Маэда жестом велела мне сесть и подвинула стул для себя.

– Вам повезло, вас взяли на место старшего преподавателя, – сказала она. – Новички обычно не получают такое удобное расписание, и им приходится работать оба выходных.

Я заметил, что она всячески старалась не упоминать имя моей сестры.

– Не волнуйтесь и просто придерживайтесь программы занятий. Там все довольно несложно, – продолжила Маэда. После этого она объяснила, как пользоваться методическими материалами.

– Я буду сегодня вести занятия? – спросил я.

– Нет, не так быстро, – усмехнулась она. – Сегодня я проведу одно занятие, а вы посмотрите. Но с завтрашнего дня вы будете работать уже один, без меня, так что сегодня слушайте меня внимательно.

– Конечно. – Я кивнул.

– Прекрасно. Ну а теперь… – Маэда бросила взгляд на большие круглые часы на стене. Они показывали четверть четвертого. – Идите за мной.

Она выудила из пачки несколько папок и зацокала каблуками по проходу. Я положил сумку и поспешил следом, чтобы помочь ей нести папки. Но она шла так быстро, что я еле успевал за ней.

Когда мы спускались по лестнице, лавина учащихся хлынула в противоположную сторону, и мы с трудом начали пробираться через толпу. Некоторые из ребят поглядывали на меня. Я убеждал себя, что мне нечего волноваться. Новое лицо всегда вызывает любопытство.

Мой первый урок был на втором этаже. Едва мы дошли до аудитории, как прозвенел звонок.

Я стоял у доски рядом с Маэдой. В классе было около двадцати учащихся; на нескольких ребятах была одинаковая форма. Одни возились с книжками, другие болтали друг с другом.

– Добрый день, – поздоровалась Маэда. – Это господин Ишида. Он будет вести уроки английского.

Все притихли и помрачнели, когда услышали мое имя. Этого следовало ожидать. Ведь моя сестра была их преподавателем.

– Я – Рен Ишида, – сказал я, с трудом пытаясь скрыть волнение. – Надеюсь, мы с вами найдем общий язык.

По рядам студентов пронесся шепот.

– Тихо! – Маэда ударила ладонью по столу.

Класс снова замолчал.

– Теперь я проверю, все ли на месте.

Она называла поочередно имена. Трое отсутствовали. Минут через пять они появились, запыхавшиеся, извинились и быстро сели на свободные стулья.

Честно говоря, я не ожидал, что эти подростки будут такими послушными. Они слушали объяснения Маэды и делали записи. Больше никто не болтал. Когда дело дошло до вопросов-ответов, почти все активно участвовали. И снова замолчали во время письменных упражнений.

Прозвенел звонок с урока, и все схватили свои сумки и рюкзаки. Уходя, они сдавали листки с ответами.

Когда все ушли, Маэда спросила:

– Как все прошло? Неплохо, правда?

– Они такие дисциплинированные и трудолюбивые, – сказал я с удивлением.

– У Йоцубы высокий процент приема в престижные университеты, так что мы можем себе позволить больше, чем другие репетиторские школы в нашем городе. Мы отбираем самых сильных ребят, да и плата у нас выше. Вообще, мы тут самая дорогая репетиторская школа. Может, я и преувеличиваю, но учащиеся у нас серьезные. Они ходят к нам, потому что хотят потом поступить в хорошие университеты.

– Значит, все они из выпускных классов?

– Не все, но большинство. Они либо из выпускных, либо лишь на год моложе. Других мы не берем.

Наш разговор был прерван, когда пришла следующая группа. Этот класс был больше первого, но оказался таким же спокойным и трудолюбивым. Какой контраст с тем, каким я был шесть лет назад, когда учился в школе. Мои одноклассники, особенно мальчишки, любили иногда похулиганить. Я не привык видеть таких послушных подростков.

Заходили все новые учащиеся, и тут я увидел ее.

Она пришла с группой девочек, все в одинаковой синей форме. Она слегка изменилась. Волосы стали короче и были завязаны на макушке в хвост. С такой прической она выглядела гораздо моложе. Я не верил своим глазам, но знал, что не ошибся. Это была та самая девочка, которая курила в беседке. Судя по тому, что сказала Маэда, ей было лет семнадцать или восемнадцать.

Девочка села в последнем ряду. Я затаил дыхание и пытался проследить ее реакцию. Наши глаза встретились, но она и виду не подала, что узнала меня. Тогда я сделал вид, что не замечаю ее присутствия, но она, скорее всего, поняла, что мы уже виделись. Для меня стало шоком, что она оказалась в моем классе. Может, это судьба?

Когда Маэда представила меня классу, девочка пристально взглянула на меня, но лишь на секунду. Когда урок закончился, она вышла из класса вместе с подругами. Момент был не самый удачный, но я поспешил за ней.

– Простите. – Я тронул ее за плечо. – Это были вы, не так ли?

Она повернулась ко мне. Увидев ее вблизи, я убедился, что не ошибся.

– На прошлой неделе, – напомнил я. – В беседке.

Она покачала головой.

– Вероятно, вы ошиблись. Я никогда вас не видела.

– Но…

– Мне надо идти на следующий урок, – перебила она меня. – Извините, господин Ишида!

Она ушла, а я остался, онемевший. Может, у меня просто разыгралось воображение, но мне показалось, что она говорила со мной с неприязнью, особенно когда произнесла мою фамилию.

– Все в порядке, Ишида? – поинтересовалась Маэда, держа в руках папки.

– Да. – Я подошел к Маэде и помог ей. – Мы возвращаемся в офис?

– Вы только что разговаривали с Накадзимой. Вы знаете ее?

– Я обознался, приняв ее за другую девушку.

– Простите. Я подумала, что вы заигрываете с ней. Вы молодой человек, я понимаю, но нам запрещены романтические отношения с учащимися или сотрудниками. – Она замялась. – К тому же эта девушка…

– Что?

– Я слышала, что она за деньги встречается с немолодыми мужчинами.

Конечно, Накадзима красивая девушка, но она не показалась мне корыстной. Да и одевалась она скромно, особенно по сравнению с ее токийскими ровесницами.

– Может, это просто сплетни?

Маэда понизила голос:

– Вообще-то, я сама видела. Она выходила из дорогого ювелирного бутика с хорошо одетым мужчиной, который годился ей в отцы.

– Может, это был ее отец?

– Они были непохожи.

Разговор был мне неприятен, но, к счастью, Маэда этого не замечала. Мы вернулись на четвертый этаж. Я сел за свой стол и покрутил головой, разминая шею.

– Это тебе, Ишида. – Хонда поставил передо мной банку кофе со льдом. – Как твой первый день?

Я попробовал улыбнуться.

– Пока что ухитрился выжить.

– Хорошо. Я уверен, что у тебя все получится, – сказал он. – Если хочешь, давай вместе пообедаем.

Я поискал глазами Маэду; к моему облегчению, она куда-то ушла. Не то чтобы она вызывала у меня неприязнь, но она была не из тех, с кем я хотел бы общаться вне работы.

– Почему бы и нет? – ответил я Хонде. – Что тут есть поблизости?

Мы перекусили в соседнем ларьке лапшой быстрого приготовления и вернулись в Йоцубу на последние занятия. Учащиеся выглядели уставшими. Некоторые с трудом соображали, и я тоже. Весь урок я не мог сосредоточиться на том, что говорила Маэда. Я думал только о девушке, которая держала в красивых пальцах сигарету «Семь Звезд».

Глава 9
Запах дождя и угля

Мой первый рабочий день наконец закончился. Я вернулся в дом Катоу около одиннадцати. Бросил сумку на пол и сел на стул, чтобы снять носки. Мой взгляд немедленно устремился на красный телефон, стоявший на столе.

«Держи себя в руках, Рен Ишида. Телефон не может соединить тебя с умершей сестрой».

– Заткнись, – буркнул я. – Без тебя знаю.

Взявшись за провод, я выдернул его из розетки. Сестра больше никогда мне не позвонит, и поэтому я не хочу слышать, как звонит телефон. Я закрыл глаза. Что я тут делаю? Я совсем один в этом городе.

Рен…

Это был голос моей сестры – добрый и чистый, такой, каким я его помнил. Я открыл глаза и обнаружил, что стою один среди бескрайнего, белого пространства.

– Это ты? – крикнул я, но ответа не было.

Надо мной в воздухе висели гигантские пузыри. Что это такое? Я подпрыгнул и сумел дотронуться до одного. Когда мой указательный палец коснулся его поверхности, я ощутил холод. Пузырь взорвался, словно летний фейерверк, миллионы крошечных шариков разлетались в разные стороны и падали вниз.

Я потер большим пальцем указательный, стирая с него пленку. Это была вода.

Постепенно я сообразил, что мне снится сон. Но что-то в нем было неправильно. Я должен выбраться из него. Если не получится, я застряну там навсегда.

Куда бы я ни шел, всюду было море белизны и водяные пузыри. Приблизился я к выходу? Или ушел от него дальше?

– Рен, – позвал кто-то.

Я оглянулся и увидел маленькую девочку с косичками из моего предыдущего сна, когда она шла через поток автомобилей. Девочка глядела на меня.

– Кто ты? – спросил я. – Чего ты хочешь?

Она помолчала, потом тряхнула головой и показала пальцем вверх. По воздуху плыли огромные золотые рыбки, сотни, а то и тысячи. Каждая размером с футбольный мяч. Из-за их переливающейся чешуи небо казалось золотисто-оранжевым.

Золотые рыбки танцевали над нами, виляя прозрачными, сверкающими хвостами и огибая водяные шарики. Их грациозность вызывала у меня восторг.

Неожиданно одна рыбка метнулась к пузырькам, и они лопнули. Брызнула в разные стороны холодная вода, а вдалеке вспыхнул яркий свет. Я загородил глаза рукой и прищурился. Тут я вспомнил про девочку с косичками и поискал ее взглядом, но она уже убежала. Я хотел ее догнать, но мои ноги словно налились свинцом.

Перед тем как проснуться, я услышал голос сестры:

«Рен, тебе не нужно оставаться здесь».

Оказывается, я заснул возле открытого окна, уронив голову на стол. На улице лил дождь, и брызги воды летели в комнату. Сквозь шум дождевых струй слышались раскаты грома.

Я вскочил со стула и закрыл окно. По письменному столу растеклась лужа. В ней стоял телефонный аппарат. Я схватил полотенце и вытер воду. Хорошо еще, что я не выложил из сумки на стол свои методички.

Было два часа ночи. Я понимал, что надо принять душ, но слишком устал. Не переодевшись, я рухнул на кровать, натянул на себя одеяло, но оно было слишком тонкое и не грело. Я встал и бросил на него куртку. После этого я снова заснул и уже не видел снов.

Когда я проснулся, солнце было уже высоко. Крошечные капли ползли по стеклу до деревянной рамы и скатывались с нее на отлив. Я открыл окно и полной грудью вдохнул чистый воздух.

Однажды, когда Наэ осталась у меня, я спросил у нее, бывает ли у дождя запах. Она расчесывала щеткой волосы и озадаченно смотрела на меня. Длинные черные волосы падали ей на плечи, на локти; она всегда завязывала волосы, когда спала со мной. Ее «конский хвост» сбивался потом набок, но мне было все равно. Она нравилась мне и растрепанная.

– По-моему, сам дождь не пахнет, – ответила Наэ, – но вот после дождя точно остается какой-то аромат. Свежий и чуточку земляной. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Кажется, да. – Я кивнул.

– Возможно, это запах влажной почвы. В общем, мне он нравится.

Мне тоже, я люблю этот характерный запах. И всегда вспоминаю Наэ, когда думаю о дожде.

По дороге в Йоцубу я отправил еще одно письмо родителям и указал адрес господина Катоу. Но так и не позвонил Наэ. Я не знал, как говорить с ней. Впервые наша размолвка так затянулась.

С другой стороны, я наслаждался своей свободой. Не надо было никому звонить, планировать свидание, ломать голову, что подарить ко дню рождения или на другие праздники. Меня это устраивало. Я никогда не любил обязаловку – так что, пожалуй, мне вообще противопоказано иметь подружку.

Через несколько дней у меня сложился новый распорядок дня.

Я просыпался около восьми и отправлялся на часовую пробежку по тропе, которая вела к склону, где умерла моя сестра. Я наведывался туда каждое утро, словно надеялся, что это поможет мне четко мыслить и искать ответ на мой главный вопрос. Еще я жалел, что редко виделся с ней, когда она была жива.

На обратном пути я заглядывал в магазин самообслуживания и покупал две коробки с ланчем. Одну я оставлял возле спальни госпожи Катоу. Свой ланч я съедал в одиночестве на кухне. Поев, я заходил к госпоже Катоу и читал ей несколько страниц «Детей полуночи», потом ехал на работу.

Этот распорядок не слишком менялся и в воскресенье. Я все равно садился на автобус и ехал в город. Там я бесцельно бродил по торговому центру или сидел где-нибудь с чашкой кофе. Каждый день был предсказуемый.

Вопреки моим ожиданиям через две недели я стал получать удовольствие от времени, которое проводил у госпожи Катоу. Я мог выбирать книги, которые всегда хотел прочесть, но не находил на это времени. Я мог перечитывать свои любимые книги. Если мне хотелось, я мог повторять одну и ту же строчку несколько раз. Неважно, что я читал, она слушала меня без всяких возражений. Я чувствовал, что она внимательная слушательница. А если я уставал, то мог остановиться в любое время.

В доме всегда было тихо. Сидя на стуле возле кровати госпожи Катоу, я слышал самые слабые звуки – шорох ветра в деревянной оконной раме, мелодичный перезвон ветряных колокольчиков или ритм дыхания госпожи Катоу. Если я задерживался долго, воздух оживал и запечатывал нас незримой пленкой.

Если мне было душно, я подходил к окну и смотрел на тень сосны в саду. Мимо окна всегда пролетали птицы. Не знаю какие. У них было темно-синее оперение, такое темное, что они казались почти черными. Может, те же самые, каких купила сестра на свой день рождения? Я не знал. Я помнил только то, что они были черные. Или тоже темно-синие?

Казалось, я забывал вещи, которые хотел запомнить, и запоминал те, которые хотел забыть. Например, смерть сестры. Как мне хотелось, чтобы все, что привело меня сюда, оказалось дурным сном.

Я думал, что такой известный политик, как господин Катоу, принимает много гостей, но ошибся. Единственной посетительницей, которую я видел до сих пор, была седовласая экономка, появлявшаяся в доме по понедельникам и четвергам. Всякий раз я не сразу замечал ее присутствие, так она сливалась с домом. Она была тихой и сдержанной – вернее, я никогда не слышал ее голоса – и каким-то образом незаметно появлялась в доме. Ее присутствие выдавало лишь жужжание пылесоса.

При встрече я кланялся ей, но она игнорировала меня. Может, была недовольна тем, что я замечал ее? Какая странная мысль. Никто так не думает. Но в ее присутствии я старался не читать вслух. Я укрывался в своей комнате и ждал там, когда пора будет ехать на работу.

– Ты пытался заговорить с ней? – спросил Хонда, когда я рассказал ему про экономку.

Я пожал плечами.

– Не похоже, что она захочет мне ответить.

– Ты попробуй, начни разговор.

– Что ж, пожалуй, – ответил я, зная, что никогда этого не сделаю.

Закончился последний урок. Мы с Хондой сидели за моим столом и ужинали лапшой. Весь день моросил дождь. Холодная погода пробуждает чувство голода, поэтому держать в офисе в сезон дождей запас лапши быстрого приготовления было мудрым решением.

– А что ты скажешь о господине Катоу? – спросил Хонда.

– Я редко его вижу, – ответил я. – Он уходит из дома до того, как я просыпаюсь, а когда возвращаюсь с работы, он уже не показывается из своей комнаты.

– Он заходит к жене?

– Я никогда не видел.

– Значит, он трудоголик?

– Вероятно.

– Или, может, он предпочитает одиночество?

– Возможно.

Впрочем, однажды я видел его в спальне жены.

…Было воскресенье, и я собирался зайти к госпоже Катоу с книгой. Дверь была открыта, и я остановился в коридоре, когда понял, что в комнате господин Катоу. Он сидел возле кровати жены на деревянном стуле, которым обычно пользовался я, и они оба в тишине смотрели в окно. Я тихо ушел, чтобы не мешать им.

Хотя они молчали, я ощутил крепкую связь между ними. Словно у них был какой-то свой, особый способ общения. Секретный язык. Странный, но прекрасный…

Я разделался с лапшой и выбросил коробку в корзину для мусора. Выглянув в окно, я увидел, что дождь перестал. Семь Звезд – или Рио Накадзима, как я узнал, – вышла из здания. Вокруг нее смеялись и разговаривали студенты, но она шла среди них отрешенно.

В этот момент я понял, что притягивало меня к ней. Ее красивые пальцы. В тот дождливый день меня восхитило, как грациозно она держала в них сигарету.

– Ты поел, Ишида? – спросил Хонда. – Я поеду мимо Сегаяки. Могу тебя подбросить.

– Не беспокойся, я могу доехать на автобусе. Это недалеко.

– Раз недалеко, давай я тебя и подвезу.

Я схватил сумку и пошел за ним на парковку в подвал. В его машине всегда чуть-чуть пахло цитрусом, но я нигде не заметил освежителя воздуха. Вероятно, Хонда сбрызгивал салон каждое утро.

Хонда отпустил ручной тормоз, и машина медленно покатилась вперед. Я потер нос и чихнул.

– Ты заболел? – спросил Хонда.

– Нет, все нормально, – ответил я. – Видно, это погода.

– Когда живешь один, надо внимательно относиться к своему здоровью.

Я что-то промычал, соглашаясь.

– Я надоедаю тебе своими нравоучениями? Слишком часто учу тебя жить?

– Временами ты напоминаешь мне мою сестру, – сказал я, не подумав.

Сказал и тут же пожалел. Атмосфера сгустилась, мне стало неловко, но, к счастью, Хонда сделал вид, что ничего не услышал.

Я поглядел на уличные огни и прищурился. Красный свет вдалеке сменился на зеленый. Поздно вечером дорога казалась шире, возможно, потому что стало меньше автомобилей.

Вспомнив свой сон, я спросил у Хонды, есть ли в городе большой аквариум.

– К сожалению, в Акакаве его нет. Ближайший только в Токио, – ответил он. – А что? У тебя ностальгия?

– Мне приснились золотые рыбки.

– Золотые рыбки? – засмеялся Хонда. – Интересно – почему? Если ты хочешь увидеть золотых рыбок, зайди в зоомагазин.

– Правильно.

– Когда ты их видел в последний раз?

Я задумался, но не смог вспомнить.

Когда сестра еще жила в Токио, мы вместе ходили на летние фестивали. Ей нравилась игра «Поймай золотую рыбку», хотя ей обычно не везло. Сестра всегда слишком быстро водила бумажной сетью и в результате ломала ее. После двух-трех неудачных попыток Кеико обычно просила меня сменить ее.

Мне всегда удавалось поймать хотя бы две рыбки. С гордой улыбкой сестра выходила из павильона, унося золотых рыбок в пластиковом мешке с водой. Но после фестиваля она всегда шла к каналу, чтобы их выпустить. Я корил ее за напрасно потраченные деньги, но она даже не слушала. Кеико Ишида не позволяла никому решать за нее.

– Тебе нравятся рыбы, Ишида? – спросил Хонда.

– Не особенно, но они не раздражают меня, – ответил я. – Рыбы есть рыбы.

– А золотые рыбки?

– Они красивые. Мне нравится их цвет.

– Их трудно не любить, правда? Как и дельфинов. Ведь все любят дельфинов.

Машина остановилась возле дома Катоу. Я поблагодарил Хонду и вышел.

– До завтра, – сказал он.

Я смотрел, как черный седан все уменьшался, уменьшался и исчез вдали. Угольный запах выхлопа все еще висел в воздухе, когда я открыл калитку. Холодная и тихая ночь навевала обманчивое ощущение покоя.