Текст книги "Лев, Колдунья и платяной шкаф"

Глава четвёртая
Рахат-лукум

– Но кто ты? – настаивала Королева. – Ты гном-переросток, который отрезал себе бороду?

– Нет, ваше величество, – ответил Эдмунд. – У меня никогда не было бороды. Я мальчик.

– Мальчик! – воскликнула она. – Значит, ты Сын Адама?

Эдмунд застыл, ничего не говоря. Он смутился настолько, что не понимал, о чём его спрашивают.

– Я вижу, что ты идиот, кем бы ты ни был, – заявила Королева. – Отвечай немедленно, или я выйду из себя. Ты человек?

– Да, ваше величество, – произнёс Эдмунд.

– И как, скажи на милость, ты попал в мои владения?

– Пожалуйста, ваше величество. Я прошёл сквозь платяной шкаф.

– Платяной шкаф? О чём ты?

– Я… я открыл дверцу и оказался здесь, ваше величество, – ответил Эдмунд.

– Ха! – воскликнула Королева, обращаясь больше к себе самой, чем к мальчику. – Дверцу. Дверцу из мира людей! Я слышала о таких вещах. Это может всё разрушить. Но он один, и с ним легко иметь дело. – С этими словами она поднялась со своего места и горящими глазами уставилась Эдмунду прямо в лицо. В то же время она подняла свою волшебную палочку. Мальчик был уверен, что сейчас произойдёт что-то ужасное, но не в силах был пошевелиться. Когда он уже приготовился к худшему, Королева внезапно передумала.

– Бедное дитя, – произнесла она совсем другим голосом, – как ты замёрз! Садись ко мне в сани, я согрею тебя своей мантией, и мы сможем поговорить.

Эдмонду всё это пришлось совсем не по вкусу, но он не осмелился ослушаться. Он шагнул в сани и уселся у ног Королевы. Она укрыла его своей меховой мантией и подоткнула её со всех сторон.

– Хочешь выпить что-нибудь горячее? – спросила Королева.

– Да, пожалуйста, ваше величество, – ответил Эдмунд, зубы которого стучали.

Королева достала откуда-то очень маленькую, словно сделанную из меди бутылочку. Затем, вытянув руку, она капнула из бутылочки одну каплю на снег возле саней. Эдмунд заметил, как на долю секунды в воздухе капля сверкнула, словно бриллиант. Едва коснувшись снега, она зашипела, и тотчас появилась украшенная драгоценными камнями чаша, в которой что-то дымилось. Гном немедленно поднял её и протянул Эдмунду с поклоном и улыбкой, впрочем, совсем не доброй. Мальчик отпил из чаши и почувствовал себя гораздо лучше. Он никогда не пробовал ничего подобного: что-то очень сладкое, пенистое и тягучее, отчего он сразу согрелся до кончиков пальцев.

– Очень скучно, Сын Адама, пить и ничего не есть, – любезно заметила Королева. – Чего бы тебе хотелось поесть?

– Рахат-лукума, пожалуйста, ваше величество, – откликнулся Эдмунд.

Королева уронила ещё одну каплю из бутылочки на снег, и тотчас там появилась круглая коробочка, перевязанная зелёной шёлковой лентой, в которой лежало несколько фунтов превосходного рахат-лукума. Каждый кусочек был таким сладким и воздушным, что вкуснее Эдмунд ничего в жизни не пробовал. Он согрелся и был чрезвычайно доволен.

Пока он ел, Королева задавала ему вопросы. Поначалу Эдмунд ещё помнил, что невежливо разговаривать с полным ртом, но очень скоро он забыл об этом и стал думать только о том, как бы взять побольше рахат-лукума. Чем больше он ел, тем больше ему хотелось, и он совсем не удивлялся, почему Королева проявляет такое любопытство. Она заставила Эдмунда рассказать, что у него есть брат и две сестры, и что одна из его сестёр уже побывала в Нарнии и встретила там фавна, и что никто, кроме него самого, его брата и сестёр, ничего не знает о Нарнии. Её особенно заинтересовало то, что их четверо, и она постоянно к этому возвращалась.

– Ты уверен, что вас всего четверо? – спрашивала Королева. – Два Сына Адама и две Дочери Евы? Не больше и не меньше?

И Эдмунд ртом, набитым рахат-лукумом, твердил:

– Конечно, я уже это вам говорил, – забывая прибавлять «ваше величество», но она уже не обращала на это внимания.

Наконец рахат-лукум был съеден, и Эдмунд выразительно уставился на пустую коробку в надежде, что Королева предложит ему ещё. Вероятно, Королева прекрасно понимала, о чём он думает. В отличие от Эдмунда она знала, что это был волшебный рахат-лукум и что тот, кто однажды попробовал его, будет хотеть ещё и ещё, а если его не остановить, он будет есть и есть рахат-лукум, пока не умрёт. Королева не предложила ему больше этой сладости. Вместо этого она сказала:

– Сын Адама, мне очень хочется увидеть твоего брата и сестёр. Приведи их ко мне.

– Я попробую, – ответил Эдмунд, по-прежнему глядя на пустую коробку.

– Если ты придёшь снова и, разумеется, приведёшь их с собой, я дам тебе ещё рахат-лукума. Сейчас я не могу этого сделать – волшебство работает только раз. В моём доме всё обстоит по-другому.

– Почему мы не можем отправиться туда сейчас? – спросил Эдмунд. Усаживаясь в сани, он боялся, что она увезёт его туда, откуда он не сможет найти дорогу обратно, но теперь забыл о своём страхе.

– Это такое приятное место – мой дом, – сказала Королева. – Я уверена, что там тебе понравится. Там есть комнаты, забитые рахат-лукумом. К тому же у меня нет собственных детей. Мне нужен хороший мальчик, которого я смогла бы вырастить как Принца и который будет Королём Нарнии, когда я уйду. Когда он станет Принцем, он будет носить золотую корону и целыми днями есть рахат-лукум. Ты самый умный и красивый мальчик, которого я когда-нибудь встречала. Я думаю, что захочу сделать тебя Принцем тогда, когда ты приведёшь ко мне остальных.

– А почему не сейчас? – спросил Эдмунд. Лицо у него покраснело, рот и пальцы сделались липкими. Он не выглядел ни умным, ни красивым, что бы там ни говорила Королева.

– Если я возьму тебя туда сейчас, – ответила Королева, – то никогда не увижу твоего брата и сестёр. Мне очень хочется познакомиться с твоими замечательными родственниками. Ты станешь Принцем, а затем Королём – это понятно. Но у тебя должны быть придворные и знать. Я сделаю твоего брата Герцогом, а сестёр – Герцогинями.

– Да они самые обычные, – сказал Эдмунд, – а кроме того, я всегда смогу привести их в любое время.

– Когда ты окажешься в моём доме, – продолжала Королева, – ты забудешь о них. Тебе будет так хорошо, что тебе не захочется отвлекаться и идти за ними. Нет. Сейчас ты вернёшься в свою страну и придёшь ко мне в другой день вместе с ними, понимаешь? Без них приходить не стоит.

– Но я даже не знаю обратной дороги в свою страну, – умолял её Эдмунд.

– Нет ничего проще, – ответила Королева. – Видишь вон тот фонарь? – Она волшебной палочкой указала куда-то, и Эдмунд, обернувшись, увидел тот же самый фонарь, под которым Люси встретила фавна. – Прямо за ним находится дорога в Мир Людей. А теперь посмотри в другую сторону, – она указала в противоположную сторону, – и скажи, видишь ли ты два небольших холма над деревьями.

– Кажется, вижу, – сказал Эдмунд.

– Мой дом стоит между этими холмами. В следующий раз, когда ты придёшь, просто найди фонарь, поищи холмы и иди к ним через лес, пока не придёшь в мой дом. Но помни – ты должен привести остальных. Я очень рассержусь, если ты придёшь один.

– Я постараюсь, – обещал Эдмунд.

– И ещё, – добавила Королева, – тебе необязательно рассказывать им обо мне. Будет весело, если мы сохраним это в тайне, а? Пусть это станет для них сюрпризом. Просто приведи их к двум холмам. Такой умный мальчик, как ты, легко придумает какое-нибудь извинение. Когда подойдёшь к моему дому, просто скажи «давайте посмотрим, кто здесь живёт» или что-то в этом роде. Уверена, что так будет лучше. Если твоя сестра встречалась с каким-нибудь фавном, ей могли всякого обо мне порассказать: что-нибудь такое неприятное, что она побоится ко мне идти. Фавны болтают всякое, а теперь…

– Пожалуйста, прошу вас, – внезапно воскликнул Эдмунд, – пожалуйста, можно мне взять ещё один кусочек рахат-лукума, поесть по дороге?

– Нет и нет, – засмеялась Королева, – подожди до следующего раза.

С этими словами она сделала гному знак отправляться, но, когда сани тронулись, Королева помахала Эдмунду, крикнув:

– В следующий раз! В следующий! Не забудь. Приходи поскорее.

Эдмунд всё ещё смотрел вслед саням, когда услышал, что кто-то окликает его. Оглянувшись, он увидел, что из леса, с другой стороны, к нему идёт Люси.

– Эдмунд! – кричала она. – Ты тоже сюда попал! Скажи, здесь здорово и…

– Да, – согласился Эдмунд, – ты была права, этот шкаф и в самом деле волшебный. Прости меня. Но где ты была всё это время? Я везде тебя искал.

– Знай я, что ты здесь, я бы тебя подождала, – говорила Люси, слишком счастливая и взволнованная, чтобы заметить, как сердито Эдмунд разговаривает и какое красное и странное у него лицо. – Я обедала с милым мистером Тумнусом, фавном. У него всё хорошо, и Белая колдунья ничего ему не сделала за то, что он отпустил меня. Он думает, что она не узнает и, в конце концов, всё образуется.

– Белая колдунья? – переспросил Эдмунд. – Кто это?

– Она ужасная, – рассказала Люси. – Она называет себя Королевой Нарнии, хотя никакая она не королева, и все фавны, дриады, наяды, гномы и звери, по крайней мере, все, которые добрые, ненавидят её. Она может превратить живые существа в камни и сделать другие ужасные вещи. Она наколдовала, чтобы в Нарнии всё время была зима, но никогда не было Рождества. Она разъезжает в санях, запряжённых оленями, и в руках у неё волшебная палочка, а на голове – корона.

Эдмунду уже было не по себе от большого количества съеденных сладостей, а когда он услышал, что дама, с которой он подружился, была опасной ведьмой, ему стало ещё хуже. Но он по-прежнему больше всего на свете хотел опять поесть рахат-лукума.

– Кто рассказал тебе этот вздор о Белой колдунье? – спросил он.

– Мистер Тумнус, фавн, – ответила Люси.

– Не надо верить всему, что болтают фавны, – заявил Эдмунд, делая вид, что знает о них гораздо больше Люси.

– Кто тебе это сказал? – изумилась Люси.

– Все это знают, – заявил Эдмунд. – Спроси любого. Однако стоять здесь в снегу – занятие не из приятных. Пойдём домой.

– Пойдём, – согласилась Люси и продолжала: – О, Эдмунд, я так рада, что ты тоже попал сюда. Теперь, когда мы оба побывали здесь, остальным придётся поверить в Нарнию. Как это будет весело!

Эдмунд подумал, что для него это не будет так весело, как для неё. Ему придётся признать перед всеми, что Люси была права. К тому же он чувствовал, что остальные встанут на сторону фавнов и зверей, тогда как сам он уже почти принял сторону Колдуньи. Он не знал, что скажет и как будет хранить свой секрет, когда все они начнут говорить о Нарнии.

Они прошли уже довольно много. Внезапно брат с сестрой почувствовали, что вокруг них пальто, а не ветки, и в следующий момент оказались возле платяного шкафа в пустой комнате.

– Послушай, Эдмунд, – сказала Люси, – ты ужасно выглядишь. С тобой всё в порядке?

– Я в порядке, – ответил Эдмунд, хотя это было неправдой. Чувствовал он себя скверно.

– Тогда пойдём, – предложила Люси, – поищем остальных. Нам так много нужно им рассказать! Какие чудесные будут у нас приключения теперь, когда мы окажемся там все вместе.

Глава пятая
Снова по эту сторону дверцы

Игра в прятки была в разгаре, поэтому Эдмунду и Люси потребовалось время, чтобы найти остальных. Когда наконец все они собрались вместе (а это случилось в длинной комнате с доспехами), Люси закричала:

– Питер! Сьюзен! Всё правда. Эдмунд тоже это видел. Там страна, в которую можно попасть через платяной шкаф. Мы с Эдмундом там были. Мы встретились там в лесу. Давай, Эдмунд, расскажи им.

– В чём дело, Эд? – спросил Питер.

И здесь мы подошли к самому неприятному моменту во всей этой истории. До этой минуты Эдмунд, который чувствовал себя плохо и который сердился на Люси за то, что всё оказалось правдой, не знал, как ему себя вести. Когда Питер неожиданно обратился к нему с вопросом, Эдмунд в одно мгновение решил поступить самым подлым и низким образом, какой только мог себе представить. Он решил предать Люси.

– Расскажи нам, Эд, – попросила Сьюзен.

Эдмунд принял важный вид, словно был гораздо старше Люси (на самом деле всего лишь на год), усмехнулся и сказал:

– Ну, мы с Люси играли – притворялись, что её рассказ о стране в шкафу был правдой. Так, шутки ради. На самом деле там ничего нет.

Бедная Люси подняла глаза на Эдмунда и тотчас выскочила из комнаты. Эдмунд, который с каждой минутой поступал всё подлее и подлее, решил, что одержал большую победу, и продолжал:

– Она не успокоилась. Что с ней случилось? Худшее, что может быть с малышами, – это когда они…..

– Слушай, – повернулся к нему рассерженный Питер, – а ну замолчи! Ты издевался над Лю с тех самых пор, когда она принялась рассказывать всю эту ерунду о платяном шкафе, а теперь ты с ней в это играешь и снова заводишь её. Ты всё делаешь со зла.

– Но это же всё ерунда, – возразил Эдмунд, застигнутый врасплох.

– Конечно, это ерунда, – согласился Питер. – В том-то и дело. Когда мы уезжали из дома, Лю была в порядке, но здесь она либо умом повредилась, либо стала отъявленной лгуньей. Что бы это ни было, зачем ты то издеваешься и смеёшься над ней, то поощряешь её фантазии?

– Мне казалось… я думал, – пробормотал Эдмунд, не зная, что сказать.

– Ты вообще ни о чём не думаешь, – отрезал Питер, – а делаешь назло. Ты любишь задирать тех, кто младше. Мы это ещё в школе заметили.

– Перестаньте, – вмешалась Сьюзен, – ещё не хватало вам поссориться. Пойдёмте поищем Люси.

Неудивительно, что когда они через некоторое время обнаружили Люси, было ясно, что она плакала. Они не знали, что сказать.

Она настаивала на своём и заявила:

– Мне всё равно, что вы думаете и что вы скажете. Можете рассказать профессору, или написать маме, или сделать что хотите. Я знаю, что встретила там фавна, и… как бы я хотела там остаться, а вы все – негодяи, да, негодяи.

Это был очень грустный вечер. Люси оставалась печальной, а Эдмунд начал понимать, что его план не сработал. Двое старших ребят решили, что Люси и в самом деле не в себе. После того, как она легла спать, они ещё долго стояли в коридоре и шёпотом совещались. В результате на следующее утро они решили пойти и рассказать всё профессору.

– Он напишет папе, если решит, что с Лю действительно что-нибудь случилось, – сказал Питер. – Сами мы тут ничего не сделаем.

Они постучали в дверь кабинета.

– Входите, – отозвался профессор. Он встал, поставил для них стулья и сказал, что он в их распоряжении.

Он сидел и слушал их, соединив кончики пальцев и не перебивая, пока они не закончили свой рассказ. Затем последовало долгое молчание. А затем он откашлялся и сказал то, что они никак не ожидали услышать.

– Откуда вы знаете, – спросил он, – что ваша сестра говорит неправду?

– Ну как же, – начала было Сьюзен, но замолчала.

Лицо старого профессора было совершенно серьёзным. Тогда Сьюзен собралась с духом и сказала:

– Но Эдмунд сказал, что это была всего лишь игра.

– А вот тут надо подумать, – продолжал профессор, – очень сильно подумать. К примеру, извините меня за вопрос, кому, на ваш взгляд, можно больше доверять: вашему брату или сестре? Кто чаще говорит правду?

– Вот это-то и есть самое странное, сэр, – произнёс Питер. – До этого времени я бы сказал, что Люси.

– А ты что думаешь, друг мой? – повернулся профессор к Сьюзен.

– Ну, – начала Сьюзен, – в общем, я бы согласилась с Питером, но это не может быть правдой: этот лес и фавн.

– Об этом мне трудно судить, – продолжал профессор, – но обвинять во лжи того, кого вы всегда считали правдивым, – это очень серьёзно, очень.

– Мы боялись, что дело не в том, что это ложь, – сказала Сьюзен. – Мы думали, может быть, с Люси не всё в порядке.

– Сумасшествие? – спокойно произнёс профессор. – Ну, это очень легко проверить. Достаточно просто посмотреть на неё и поговорить с ней, чтобы понять, что она не сумасшедшая.

– Но тогда, – опять начала было Сьюзен. Она и представить себе не могла, что взрослый человек может говорить так, как профессор, и теперь не знала, что и думать.

– Логика! – пробормотал профессор себе под нос. – Почему они не учат в школах логике. Есть только три возможности. Либо ваша сестра врёт, либо она сумасшедшая, либо она говорит правду. Вам известно, что она не врёт, и очевидно, что она не сумасшедшая. В данный момент, если не возникнет никаких новых обстоятельств, мы должны предположить, что она говорит правду.

Сьюзен пристально смотрела на него и по выражению его лица поняла, что он не смеётся над ними.

– Но как это может быть правдой, сэр? – недоумевал Питер.

– Почему ты спрашиваешь? – спросил профессор.

– Ну, прежде всего, – продолжал Питер, – если бы это было правдой, почему никто не видел эту страну, когда влезал в шкаф? Мы заглядывали туда, и там ничего не было, даже Люси не притворялась, что есть.

– И что из этого? – спросил профессор.

– Сэр, если вещи существуют, они всегда есть.

– Правда? – удивился профессор, и Питер не нашёл, что ответить.

– Но время? – возразила Сьюзен. – У Люси не было времени куда-нибудь уйти, даже если бы такое место существовало. Она выбежала за нами тотчас, как мы вышли из комнаты. Не прошло и минуты, а она говорит, что её не было несколько часов.

– Именно поэтому её рассказ и кажется таким правдивым, – заключил профессор. – Если в доме действительно есть дверь, ведущая в другой мир (а я должен вам сказать, что это очень странный дом, и даже я очень мало знаю о нём), и, скажем, она попала в другой мир, то я не удивлюсь, если время там течёт иначе, чем у нас. Как бы долго вы там ни оставались, нашего времени не пройдёт нисколько. Кроме того, я не думаю, что девочка её возраста сама могла до этого додуматься. Если бы она всё придумала, то спряталась бы надолго перед тем, как выйти и рассказать о своём приключении.

– Но, сэр, не хотите ли вы сказать, что повсюду могут существовать другие миры, просто за углом – как здесь? – удивился Питер.

– Вполне вероятно, – ответил профессор, снял очки и принялся протирать их, шепча себе под нос: – И чему только их учат в этих школах?

– И что же нам делать? – спросила Сьюзен, чувствуя, что разговор начинает уходить в сторону.

– Моя юная леди, – произнёс профессор, глядя на них неожиданно строго, – есть план, который ещё никто не предложил, но который стоит попробовать.

– Какой? – удивилась Сьюзен.

– Каждому следует заниматься своими делами, – произнёс он. На этом разговор и закончился.

После этого Люси стало гораздо легче. Питер следил, чтобы Эдмунд не издевался над ней, и ни у кого не возникало желания начинать разговор о платяном шкафе. Это сделалось опасно. Со временем им стало казаться, что все приключения закончились, но оказалось, что это не так.

Дом профессора, о котором он сам знал немного, был таким старым и известным, что люди со всей Англии приезжали и просили разрешения осмотреть его. Он был из тех домов, о которых пишут в путеводителях и книгах по истории. И хорошо, что так, потому что об этом доме каких только историй не рассказывали, и некоторые из них были ещё удивительнее той, которую рассказываю тебе я. Когда прибывала очередная партия посетителей и просила осмотреть дом, профессор всегда разрешал, а миссис Макриди, экономка, водила их по дому, рассказывая о картинах, доспехах и редких книгах в библиотеке. Миссис Макриди не любила детей и не любила, когда её отвлекают от экскурсий, во время которых она рассказывала посетителям всё, что знала. Почти в первое же утро она заявила Сьюзен и Питеру (среди множества прочих указаний):

– И, пожалуйста, держитесь подальше, когда я вожу посетителей по дому.

– Можно подумать, что кто-нибудь из нас захочет терять пол-утра, бродя по дому с толпой чокнутых взрослых! – заметил Эдмунд, и остальные с ним согласились. Так началось второе приключение.

Несколько дней спустя Питер и Эдмунд рассматривали доспехи, рассуждая, можно ли их разобрать по частям, когда в комнату влетели девочки с криком:

– Слушайте! Сюда идёт миссис Макриди с целой бандой.

– Сбегаем! – воскликнул Питер, и они понеслись к двери в дальнем конце комнаты.

Они ринулись в Зелёную комнату, затем в библиотеку, но внезапно услышали голоса впереди и поняли, что миссис Макриди повела посетителей по боковой лестнице, а не по парадной, как они думали.

И тут то ли они совсем потеряли голову, то ли миссис Макриди бежала за ними, то ли какая-то волшебная сила, обитавшая в доме, пробудилась и погнала их в Нарнию, но им казалось, что их преследуют со всех сторон, пока наконец Сьюзен не крикнула:

– Ну их, этих посетителей! Давайте спрячемся в пустой комнате, пока они не пройдут. Никто там нас не найдёт.

Стоило ей это произнести, как в коридоре послышались голоса, в дверь постучали, и дверная ручка повернулась.

– Быстрее! Больше некуда! – скомандовал Питер и прыгнул в платяной шкаф. Остальные бросились за ним, набились внутрь шкафа и засопели в темноте. Питер прикрыл дверцу, но не захлопнул её: будучи разумным мальчиком, он помнил, что никогда-никогда нельзя захлопывать себя в шкафу.