Текст книги "Кто не спрятался"

Глава 15

– Что ты думаешь об Айзеке?

Сегодня вторник, у меня обеденный перерыв, и я встречаюсь с Мелиссой перекусить в кафе между Кеннон-стрит и ее новым заведением в Клеркенвелле, где еще ведутся ремонтные работы, хотя день открытия уже близится. На Мелиссе черные плисовые брюки и черная облегающая блузка, и хотя рукава немного испачканы пылью, выглядит она очень стильно. Волосы подобраны черепаховым гребнем.

– Мне он понравился. Но тебе, я так понимаю, он не по душе?

– Что-то меня в нем настораживает. – Я морщусь.

– Ты бы так сказала, с кем бы Кейти ни встречалась.

Я вгрызаюсь в свой сэндвич с беконом, томатом и салатом, а Мелисса приподнимает булочку и смотрит, что ей положили внутрь.

– Как они могут брать три с половиной фунта за такой сэндвич? Тут не больше десятка креветок.

– Не сказала бы.

Или сказала? Может быть. Я пытаюсь вспомнить прошлого парня, которого Кейти приводила домой, но до этого у нее не было серьезных отношений – так, пара неуклюжих подростков с потными ладонями.

– Дело не только в нем, а во всей ситуации. Кейти и остальные члены труппы работают бесплатно несколько недель, надеясь на какие-то выплаты после продажи билетов. По-моему, Айзек на них наживается.

– А мне кажется, это отличная стратегия ведения бизнеса.

– Ты на чьей стороне?

– Ни на чьей. Я просто говорю, что с его точки зрения, то есть Айзека, это отличный план. Ограниченное капиталовложение, минимальные риски… Если бы я обратилась к своему менеджеру в банке с такой идеей, он пришел бы в восторг.

Она улыбается, но я вижу напряжение на ее лице и, кажется, догадываюсь почему.

– Насколько я понимаю, банк не очень-то рад твоим планам по расширению бизнеса?

– Понятия не имею.

– В каком смысле? Ты не брала кредит?

Мелисса качает головой и откусывает сэндвич. Мне приходится вытягивать из нее каждое слово.

– Я заложила дом.

– Вот Нейл обрадовался…

Муж Мелиссы настолько ненавидит быть перед кем-то в долгу, что даже пивом себя не разрешает угощать.

Мелисса молчит.

– Ты ведь ему сказала, правда?

Лицо моей подруги меняется – уверенность и веселье исчезают, и на мгновение я вижу ее тревогу. Странно, но я чувствую себя польщенной, словно меня приняли в тайное общество. За годы нашего знакомства мне редко удавалось утешить ее, обычно это я жалуюсь Мелиссе на свои проблемы. Интересно, как ей удалось заложить дом, не поставив Нейла в известность, – я думала, дом в их общей собственности? Но чем меньше я знаю, тем лучше. Мелисса прекрасно разбирается в бизнесе, и если она решила сделать такое вложение, то уверена, что все в порядке.

– В последнее время у нас проблемы в отношениях, – говорит она. – В этом году Нейл потерял основного заказчика и теперь волнуется насчет денег. Новое кафе позволит компенсировать убытки, но должно пройти около полугода, прежде чем оно начнет приносить доход.

– Но ведь Нейл это понимает, верно?

– С ним невозможно об этом говорить. У него постоянно плохое настроение. И он словно отгораживается от меня.

– В воскресенье он вел себя как обычно.

– А может, все дело во мне. – Мелисса горько смеется.

– Не глупи, Нейл тебя обожает!

Она поднимает брови.

– Но не так, как любит тебя Саймон.

Я краснею.

– Нет, правда. Он тебе и массаж ног делает, и ужин готовит, и на работу провожает. Этот мужчина тебя боготворит.

Я улыбаюсь – ничего не могу с собой поделать.

– Тебе повезло.

– Нам обоим повезло, – говорю я и только потом понимаю, как самодовольно прозвучали эти слова. – Ну, что нам выпал второй шанс в жизни. Мы с Мэттом так долго прожили вместе, что едва замечали друг друга. – Я размышляю вслух, проговариваю то, о чем раньше не задумывалась. – Он переспал с той девчонкой, потому что привык ко мне и даже представить себе не мог, что что-то может измениться.

– Ты ушла от него, когда дети были такими маленькими. Смелый поступок.

Я качаю головой:

– Глупый поступок. Я вспылила и не смогла сдержать злость. Мэтт не любил ту девушку, я вообще сомневаюсь, что она ему нравилась. Это была ошибка. Симптом того, что мы оба принимаем наш брак как данность.

– Ты думаешь, тебе следовало остаться с ним? – Мелисса берет счет и отмахивается, когда я достаю кошелек. – Я угощаю.

– Теперь я так не думаю, – осторожно отвечаю я, чтобы не создать у Мелиссы неправильное представление. – Я люблю Саймона, а он любит меня, и каждый день я благодарю за это судьбу. Но в тот день, когда я ушла от Мэтта, я отказалась от хорошего брака. И я знаю, что дети думают так же.

– Кейти с Саймоном хорошо ладят. В воскресенье они болтали наперебой, обсуждая «Двенадцатую ночь».

– Кейти – да, но Джастин… – Я осекаюсь, осознав, что перетягиваю одеяло на себя. – Прости, мы говорим только обо мне. Ты пыталась обсудить с Нейлом свои чувства?

Но прежнюю слабость Мелиссы как рукой сняло.

– Ничего страшного, пройдет. Наверное, это кризис среднего возраста. – Она улыбается. – Не переживай из-за Джастина. Это совершенно нормально. Я ненавидела своего отчима по одной-единственной причине – он не был моим отцом.

– Да, наверное…

– И не волнуйся насчет Кейти и этого Айзека. Она умница, твоя дочь. Умница и красавица.

– Умница – да. Так почему она не понимает, что ей стоит приобрести настоящую профессию? Я ведь не говорю ей отказываться от мечты, я просто хочу, чтобы она себя обезопасила.

– Потому что ей девятнадцать лет, Зоуи.

Я грустно улыбаюсь:

– Я попросила Саймона помочь ей устроиться стажером в газету, может, писать театральные рецензии или что-то в этом роде, но он даже говорить со мной об этом не стал. Они якобы берут на работу только людей с высшим образованием.

Тогда меня это обидело. Кейти так старалась сдать экзамены на аттестат, а теперь этого оказалось недостаточно даже для того, чтобы работать бесплатно. «Может, замолвишь за нее словечко?» – просила я Саймона, но он оставался неумолим.

– Она взрослый человек, Зоуи, – говорит Мелисса. – Позволь ей принимать собственные решения, и скоро она поймет, которые из них правильные.

Она придерживает мне дверь, и мы направляемся к метро.

– Может быть, у меня и нет собственных детей, но в моих кафе работало столько подростков, что я поняла: если хочешь заставить их что-то сделать, нужно, чтобы они подумали, будто это их собственная идея. В этом отношении они немного похожи на мужчин.

Я смеюсь:

– Кстати об этом. Как дела у Джастина?

– Лучший менеджер из всех, что у меня были. – Заметив скептицизм на моем лице, Мелисса берет меня под руку. – И я говорю это не только потому, что ты моя подруга. Он приходит вовремя, не ворует из кассы, нравится клиентам. Как по мне, этого достаточно.

Обняв меня, она садится на свою линию, чтобы вернуться в кафе. Я настолько воодушевлена беседой, что вечер пролетает незаметно, и даже самодовольство Грехема Холлоу не может испортить мне настроение.

– И снова здравствуйте.

Сейчас двадцать минут шестого, в метро полно людей, и каждый из них предпочел бы оказаться подальше отсюда. Пахнет пóтом, чесноком и сыростью.

Этот голос мне знаком.

Я узнаю́ уверенность, бархатистые перекаты интонации, характерные для человека, который привык быть в центре внимания.

Люк Фридланд.

Мужчина, спасший меня от падения под поезд.

«От падения…»

Я случайно чуть не упала?

Мои воспоминания об этом мгновении смутные и размытые, едва заметное ощущение давления на спину… Память словно заволокло пеленой, будто все это случилось давным-давно.

Люк Фридланд.

Вчера я фактически обвинила его в том, что он преследует меня, а сегодня я захожу в вагон, в котором он уже едет. «Вот видишь, – говорю себе я. – Он не мог за тобой следить».

Несмотря на смущение, волоски на моей шее становятся дыбом, и мне кажется, что любой может это заметить. Я провожу ладонью по затылку.

– Плохой день? – Люк, наверное, принимает мой жест за проявление стресса.

– Нет, на самом деле хороший.

– Отлично! Я рад, что вам уже лучше.

Он говорит нарочито веселым тоном – так общаются с детьми или с пациентами в больнице, – и я вспоминаю его предложение позвонить по телефону доверия. Люк думает, что у меня суицидальные наклонности. Думает, что я попыталась броситься под поезд. Что это или мольба о помощи, или же я всерьез намеревалась покончить с собой.

– Я не бросилась под поезд.

Я произношу эти слова шепотом, чтобы весь вагон не узнал о случившемся, и Люк подбирается поближе, чтобы лучше меня слышать. Мой пульс ускоряется. Он берется рукой за поручень, чуть задевает меня предплечьем – и мне кажется, что между нами проскакивает электрический заряд.

– Все в порядке.

Недоверчивость в его голосе заставляет меня усомниться в собственной версии происшедшего. Что, если я действительно бросилась под поезд? Что, если мое бессознательное толкнуло меня к краю платформы, невзирая на приказ сознания оставаться на месте? Меня пробирает озноб.

– Что ж, это моя остановка.

– Вот как? – Мы приехали на станцию «Кристал Пэлас». – Моя тоже.

Сегодня порез на его шее едва заметен, синий галстук сменился бледно-розовым, выделяющимся на фоне серой рубашки и пиджака.

– Вы меня не преследуете, правда? – Он осекается, заметив ужас на моем лице. – Я просто пошутил.

Мы вместе идем к эскалатору. Трудно расстаться с человеком, с которым идешь в одну сторону. У терминалов он пропускает меня вперед, и я прикладываю проездной к турникету. Поблагодарив, я прощаюсь, но мы оба поворачиваем в одну сторону.

– Мы как в супермаркете, – смеется Люк. – Знаете, здороваетесь с кем-то в отделе овощей и в итоге встречаетесь с ним в каждом ряду.

– Вы тут живете?

Подозрительно, что я никогда его не видела, хотя такая мысль смехотворна: только на моей улице живут десятки людей, с которыми я никогда не встречалась. Бросив десятипенсовик в футляр Меган, я улыбаюсь девушке и прохожу мимо.

– Иду в гости к другу. – Он останавливается, и я машинально следую его примеру. – Я вас смущаю, да? Проходите вперед.

– Нет-нет, что вы, – говорю я, хотя каждое мгновение сердце болезненно сжимается у меня в груди.

– Я перейду на другую сторону дороги, тогда вам не придется общаться со мной. – Люк улыбается. У него приятное лицо, доброжелательное и открытое. Не знаю, почему мне так страшно.

– В этом нет необходимости, правда.

– Мне все равно нужно купить сигареты.

Мы стоим, а люди обходят нас с двух сторон.

– Что ж, тогда до свидания.

– До свидания. – Он открывает рот, будто собираясь сказать что-то еще, но молчит. – Простите, не будет ли дерзостью с моей стороны пригласить вас на ужин?

Люк выпаливает этот вопрос на одном дыхании, будто ему стыдно, но на его лице – все то же самоуверенное выражение. Мне приходит в голову, что он подготовил эту фразу заранее. Даже отрепетировал.

– Простите, не могу. – Не знаю, почему я прошу прощения.

– Или выпьем по чашечке кофе? В смысле, я не хочу разыгрывать карту «Я спас вам жизнь», но… – Он поднимает руки в знак шутливого извинения, но затем снова становится серьезным. – Наша встреча произошла при необычных обстоятельствах, я знаю, но мне очень хотелось бы еще вас как-нибудь увидеть.

– Я кое с кем встречаюсь. – Я краснею, как шестнадцатилетняя девчонка. – Мы живем вместе.

– Вот так. – На его лице отражается удивление. – Ну конечно. Как глупо с моей стороны! Другого и ожидать было нельзя. – Он отступает на шаг.

– Простите, – повторяю я.

Мы прощаемся, а когда я оглядываюсь, он уже подошел к киоску на противоположной стороне улицы. Наверное, чтобы купить сигареты.

Я звоню Саймону на мобильный – мне не хочется идти по Энерли-роуд одной, и даже бесплотный собеседник, чей голос доносится из телефона, может меня подбодрить. Телефон переключается на автоответчик. Сегодня утром Саймон говорил, что поедет в гости к сестре. Я планировала посмотреть фильм – может, Джастин и Кейти присоединились бы ко мне. Мы провели бы вечер втроем, как в старые добрые времена. Но после встречи с Люком Фридландом я вся на нервах и хочу попросить Саймона отложить ужин с сестрой. Может, он приедет домой после работы.

Если дозвониться до него сейчас, можно перехватить его на выходе из редакции. Раньше я звонила ему по прямой линии, но пару месяцев назад в редакции всех сотрудников пересадили на другие места, и теперь никто не знает, за каким столом будет работать на следующий день.

Поэтому я нахожу в Интернете номер редакции.

– Вы не могли бы соединить меня с Саймоном Торнтоном?

– Подождите секундочку.

Я слушаю классическую музыку, пока меня соединяют, и смотрю на рождественские украшения на фонарях вдоль Энерли-роуд. Гирлянды уже покрылись налетом грязи. Музыка обрывается, и я думаю, что сейчас услышу голос Саймона, но со мной заговаривает та же девушка.

– Вы не могли бы повторить имя человека, которому звоните?

– Саймон Торнтон. Он редактор в отделе передовиц, но иногда работает в отделе новостей. – Я повторяю слова Саймона, не зная, находятся ли эти два отдела рядом или вообще в разных концах офиса. А то и в разных зданиях.

– Простите, тут нет никого с таким именем. Он внештатник? Его не будет в списке, если он внештатник.

– Нет, он в штате. Он проработал в редакции много лет. Вы не могли бы проверить еще раз? Саймон Торнтон.

– Его нет в моей базе данных, – повторяет девушка. – Никакой Саймон Торнтон у нас в редакции не работает.

Глава 16

Свифт выбросила жвачку в мусорный бак и глубоко вздохнула. Она специально вышла из дома раньше, но если помедлит еще немного, то опоздает, а это едва ли улучшит ее отношения с Ником Рампелло. Выдвинув вперед подбородок, она решительно направилась к двери, возле которой стояла в пятницу. Зонт практически не защищал от мерзкой мороси, летевшей ей в лицо почти горизонтально.

Келли хотелось произвести на новых сотрудников хорошее впечатление, поэтому утром она протянула руку к костюму, но тут ее окатило ледяным душем неприятных воспоминаний. Этот костюм она надевала на заседание дисциплинарной комиссии и до сих пор помнила, как шерстяные манжеты царапали запястья, когда она стояла под кабинетом начальника, ожидая приглашения.

От этого воспоминания ее затошнило. Сняв костюм с плечиков, Свифт засунула его в мусорный пакет и решила отдать старьевщику. В итоге она пришла в отдел в полосатой рубашке и широких серых брюках, теперь потемневших от дождевой воды на уровне лодыжек.

Даже без костюма Келли все равно одолевали воспоминания, они вспыхивали в ее голове в обратном хронологическом порядке, как при перемотке фильма. Ее возвращение на работу, первое дисциплинарное заседание, щеки у нее горят, в воздухе носятся сплетни. Месяцы, проведенные на больничном, бесконечные дни в своей комнате, Келли не моется и не следит за собой, она ждет решения комиссии, решения, которое может уничтожить ее карьеру. Вой сирены – в камере заключения что-то случилось, нужно подкрепление. Топот ног, охранники бегут к ней, но не для того, чтобы помочь, а чтобы оттащить ее от арестованного. Самого момента нападения Свифт не помнит. И никогда не помнила. На занятиях по управлению гневом Келли предлагали поговорить о случившемся, рассказать психотерапевту о том, что вызвало ее ярость.

«Я не помню», – честно отвечала она. Только что она допрашивала арестованного, а мгновение спустя – взвыла сирена. Свифт не знала, что заставило ее утратить контроль над собой. У нее не сохранилось воспоминаний об этом.

«Но ведь это хорошо, верно? – спросила Лекси, проведывая Келли после очередного, особенно трудного сеанса психотерапии. – Так тебе будет легче жить дальше и забыть о том, что это вообще случилось».

Келли тогда зарылась лицом в подушку. Нет, так не легче жить дальше. Так только сложнее. Она не знала, почему вышла из себя, так как она может быть уверена, что этого не произойдет снова?

Нажав на звонок отдела убийств, Свифт встала под узкий козырек над подъездом, прячась от дождя.

– Да? – Помехи искажали голос в домофоне.

– Это Келли Свифт, меня прикомандировали сюда для участия в операции «Корнуолл».

– Поднимайтесь, Келли!

Свифт узнала голос Люсинды и немного успокоилась. «Я начну с чистого листа, – напомнила она себе. – Это шанс проявить себя, и ни у кого не будет предубеждений из-за моего прошлого». Выйдя из лифта, она уверенно направилась к двери отдела. Один из участников операции приветливо кивнул ей, и Келли вспомнила, что его зовут Боб, но не успела поздороваться, назвав его по имени. Тем не менее эта встреча еще немного подняла ей настроение, а когда Люсинда встала, чтобы поприветствовать ее, Келли и вовсе взяла себя в руки.

– Добро пожаловать в наш дурдом.

– Спасибо… наверное. Инспектор уже тут?

– Пошел на пробежку.

– В такую погоду?

– Уж такой он человек. Впрочем, он вас ждет. Землекоп вчера письмо прислал, поставил нас в известность.

– И как все прошло? – Келли попыталась разгадать выражение ее лица.

– С Ником? – Люсинда засмеялась. – Ну, вы же знаете Ника. Впрочем, нет, еще не знаете. Слушайте, инспектор – отличный следователь, но он плохо относится к ситуациям, когда ему что-то навязывают. Если бы он сам попросил прислать подкрепление из Транспортной, то нарадоваться бы не мог. Но так уж сложилось, что они с Землекопом не очень ладят, поэтому… – Люсинда осеклась. – Ничего, все будет нормально. Давайте я покажу ваш стол.

В этот момент дверь открылась и в отдел ввалился инспектор Рампелло в гортексовом спортивном костюме и легкой куртке, расстегнутой на груди. Сняв наушники, он смотал проводки и сунул их в лайкровые перчатки. На пол с него стекала вода.

– Ну как там? – светским тоном осведомилась Люсинда.

– Изумительно, – ответил Ник. – Прямо как в тропиках. – Он направился в раздевалку, не обращая на Келли внимания.

Завидуя хорошим отношениям инспектора и Люсинды, Свифт включила компьютер и как раз искала листик, на котором аналитик записала для нее пароль, когда Ник вернулся – белая рубашка липнет к влажной спине, сложенный галстук зажат в руке.

– Не знаю, злиться мне, что вы пошли к главному инспектору уже после того, как я четко и ясно сказал, что не хочу вашего временного перевода в этот отдел, или же восхищаться вашим умением договариваться. – Повесив пиджак на стул рядом со столом Келли, Рампелло ухмыльнулся и протянул ей руку. – В интересах работы остановлюсь на втором варианте. Добро пожаловать в команду!

– Спасибо. – Келли немного расслабилась.

– Я слышал, что вы давно дружите с нашим главным инспектором.

– Нет, не дружим. Он был моим начальником в отделе по расследованию сексуальных преступлений.

– Он о вас очень высокого мнения. Я так понял, под его началом вы получили похвальную грамоту?

Ник Рампелло подготовился. Похвальную грамоту от главы Британской транспортной полиции Келли получила за несколько месяцев скрупулезной работы по выслеживанию эксгибициониста, обнажавшегося перед школьниками. Свифт проработала все свидетельские показания, тесно сотрудничала с аналитическим отделом, чтобы проверить известных сексуальных преступников. В результате ей удалось поймать нарушителя, использовав команду полицейских под прикрытием, притворявшихся потенциальными жертвами. Келли была польщена тем, что Землекоп вспомнил об этой истории. Главный инспектор подсластил Нику пилюлю, расхваливая ее. Впрочем, долго радоваться Свифт не пришлось.

– Шеф хочет, чтобы вы постоянно работали с кем-то в паре.

Ничего в словах Рампелло не указывало на то, что он знает о причинах для такого условия прикомандирования, но Келли понимала, что они с главным инспектором это обсуждали. Она почувствовала, что краснеет, и надеялась, что Ник и Люсинда, с интересом прислушивавшаяся к разговору, ничего не заметили.

– Поэтому вы будете работать со мной.

– С вами? – Келли предполагала, что ее напарником сделают какого-нибудь обычного следователя, детектива-констебля. Это Землекоп решил, что инспектору стоит присматривать за ней, или это желание самого Ника? Неужели она действительно такая обуза?

– Всегда стоит поучиться у лучших. – Ник подмигнул ей.

– Распустил хвост, павлинчик, – фыркнула Люсинда.

Рампелло пожал плечами, точно говоря: «Ну что же я могу поделать, если я великолепен?» – и Келли невольно улыбнулась. Люсинда была права, самомнения инспектору не занимать, но он умел посмеяться над собой.

– Ты сдала деньги на благотворительный забег, Люси? – спросил Ник, и Келли с облегчением поняла, что их разговор окончен.

– Еще несколько недель назад!

– То был полумарафон в Ньюкасле. А это полумарафон в Портсмуте.

Люсинда упрямо скрестила руки на груди.

– Подумай о детях, Люси… Этих несчастных бедных сиротках…

– Ох, прекрати! Ладно, считай, с меня пять фунтов.

– За милю? – Ник ухмыльнулся. Люсинда с недовольством уставилась на него. – Спасибо. Так, мне нужны новости по делу. На первый взгляд, Таню Бекетт и Кэтрин Таннинг ничего не связывает, кроме этих объявлений, и я хочу знать, что мы упускаем.

– Поставь чайник и угости нас спрятанным в твоем столе печеньем, и я все тебе расскажу.

– Каким еще печеньем? – с невинным видом осведомился Ник, но Люсинда только отмахнулась.

– Я аналитик, инспектор. – Она выразительно приподняла одну бровь. – Ничто не укроется от моего зоркого взгляда.

Она вернулась за свой стол, и Келли позволила себе улыбнуться.

– Если покажете мне, где кухня, я приготовлю чай.

– Мне нравится ваш подход! – Ник одобрительно посмотрел на нее. – Прямо по коридору, вторая дверь направо.

К концу первого дня на новом месте Келли не раз пришлось бегать за чайником. В промежутке между приготовлением кофе и чая она читала документы по делу Тани Бекетт, а в пять часов отправилась в конференц-зал с Ником, Люсиндой и толпой сотрудников, которых ей представили, но она тут же забыла их имена. В зале оставались свободные места, но в основном сотрудники переминались у стены, всем своим видом показывая, что у них есть дела поважнее каких-то дурацких совещаний. Однако Ника Рампелло это не волновало.

– Присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее. Я вас надолго не задержу, но мы столкнулись со сложным делом, и я хочу, чтобы все были в курсе последних событий. – Он обвел взглядом комнату, ожидая, пока присутствующие обратят на него внимание. – Сегодня двадцать четвертое ноября, это совещание по операции «Корнуолл», расследованию убийства Тани Бекетт и связанных с ним преступлений, а именно кражи ключей и предполагаемого ограбления женщины по имени Кэтрин Таннинг. Связь между этими преступлениями – объявления с фотографиями женщин, напечатанные в «Лондон газетт». – Ник перевел взгляд на Люсинду. – Докладывай.

Люсинда вышла к стоящему впереди столу.

– Мне поручили проверить убийства за последний месяц, но я расширила поиск до изнасилований, домогательств и грабежей, жертвами которых стали женщины. Я исключила из списка случаи домашнего насилия, но преступлений все равно было много. – Она вставила флешку в ноутбук и включила проектор.

На первом слайде были фотографии женщин из объявлений в «Лондон газетт», взятые из файла Тамиры Баррон, который та столь неохотно передала Келли. Люсинда пролистнула следующие три слайда, наполненные такой же мозаикой фотографий.

– Эти женщины стали жертвами соответствующих преступлений за последний месяц. Как видите, я сгруппировала их в соответствии с физическими характеристиками: цвет кожи, цвет волос, приблизительный возраст. Конечно, это неточные показатели, но так легче сделать следующий шаг.

– Сравнить жертвы с фотографиями в объявлениях? – спросил кто-то за спиной Келли.

– Именно. Мне удалось обнаружить четыре совпадения, сравнив фотографии в газете с другими снимками жертв. – Люсинда продолжила показ слайдов, кратко комментируя каждый. – Шарлотта Харрис, двадцать шесть лет, секретарь в юридической фирме в Мургейте, живет в Лутоне. Попытка изнасилования. Нападавший – неопознанный мужчина азиатской внешности. – Слева на слайде была фотография из материалов дела с именем жертвы, справа – снимок из «Лондон газетт».

– Ну и ну, – мрачно пробормотал Ник.

– Эмма Дэвис. Тридцать четыре года. Изнасилована в Западном Кенсингтоне.

Келли медленно выдохнула.

– Лора Кин. Двадцать один год. Убита в Тернем-Грин на прошлой неделе.

– О ней мы уже слышали, – добавил Ник. – Отдел убийств полиции Западного Лондона сообщил нам о возможной связи с убийством Тани Бекетт из-за возраста.

– Это не просто возможная связь, я бы сказала, что мы можем быть чертовски уверены. Ладно, последняя. – Люсинда включила последний слайд с фотографией брюнетки лет сорока. Как и на всех остальных слайдах, фотография была рядом с объявлением в «Лондон газетт». – Тут странный случай. Миссис Александра Кретем, проживающая неподалеку от парка Хамстед-Хит, жалуется на то, что кто-то проникает к ней в дом, пока она спит, и переставляет вещи. Пока что дело ведет отдел мелких правонарушений, изначально ему не придавался высокий приоритет. Очевидно, следователь не был уверен, что что-то на самом деле случилось, хотя миссис Кретем уверяла его, что к ней в дом кто-то проник. – Люсинда сверилась со своими записями. – И конечно, не следует забывать о Кэтрин Таннинг, в чей дом тоже проникли, и Таню Бекетт, ставшую жертвой убийства. Шесть. И это пока. Я еще не закончила анализ.

В зале для совещаний повисла тишина. Ник позволил сотрудникам обдумать слова Люсинды, потом указал на последний слайд, где шесть подтвержденных дел были представлены в виде списка и размещены рядом с фотографиями из соответствующих объявлений.

– В целом на данный момент вышло восемьдесят четыре таких объявления, а значит, нам нужно установить личности еще семидесяти восьми женщин, которые могут быть, а могут и не быть жертвами преступлений. Копии объявлений там, – Ник указал на доску, – и в файлах перед вами.

Все зашуршали бумагой, просматривая выданные документы.

– Я еще работаю над сопоставлением объявлений с преступлениями в Лондоне и связалась с отделениями полиции в Суррее, Оксфордшире, Эссексе и Кенте, чтобы проверить, нет ли у них совпадений. Я нашла еще несколько возможных совпадений, но недостаточно уверена в них и не хочу морочить вам голову, пока не уточню данные, если вы не против, босс.

– Хорошо.

– Вы просили меня выяснить, что связывает жертвы и преступления. Боюсь, тут мне нечего сказать. На первый взгляд преступления очень отличаются, но если отбросить очевидное – сам тип преступления и образ действий преступника, то их связывает общественный транспорт: на женщин нападали на пути с работы или на работу.

– Составьте их маршруты. Посмотрим, не пересекались ли они где-нибудь.

– Уже работаю над этим, шеф.

– Что нам известно о преступнике?

– Преступниках, – подчеркнула Люсинда. – Шарлотта Харрис описывает высокого азиата с резким запахом дезодоранта. Она не видела его лица, но мужчина был одет в дорогой костюм в тонкую полоску и серое пальто. Эмма Дэвис из Западного Кенсингтона описывает своего насильника как белого тучного мужчину. Нам мало что известно о преступнике из Тернем-Грин, но камера слежения неподалеку зафиксировала высокого белого мужчину, проходившего там непосредственно перед убийством Лоры Кин.

– Ключи Кэтрин Таннинг украл азиат, – сказала Келли. – На записи не видно его лицо, зато отчетливо можно разглядеть руки.

– Шесть преступлений – и шесть потенциальных преступников. Не нужно быть гением, чтобы увидеть в объявлениях ключевой элемент этого преступления. На данный момент мы должны выяснить, кто разместил их в газете. – Ник Рампелло вышел к столу, и Люсинда переключилась на следующий файл со снимком Зоуи Уолкер.

– Объявления печатаются с начала октября в соответствующей рубрике на предпоследней странице газеты, все они размещены в верхнем правом углу. Все фотографии – любительские.

– Вчера мне звонила Зоуи Уолкер, – добавила Келли. – Оказывается, ее снимок взяли с «Фейсбука». Она прислала мне необрезанную версию – на фотографии она с дочерью на свадьбе у родственницы несколько лет назад.

– Я проверю страницы Таннинг и Бекетт на «Фейсбуке», – заверила Люсинда, опередив Ника. – Есть еще одно сходство в фотографиях – ни одна из женщин не смотрит в камеру.

«Как будто они не знали, что их фотографируют».

– В каждом объявлении указан этот интернет-адрес. – Рампелло указал вверх экрана, где было написано www.findtheone.com.

– Сайт знакомств? – Женщина, сидевшая рядом с Келли, тщательно записывала все в блокнот. Она посмотрела на Ника, держа наготове ручку.

Следователь в другом конце комнаты достал телефон, проверяя сетевой адрес ресурса.

– Возможно. Название сайта незнакомо ни одной из жертв. Кэтрин Таннинг некоторое время была зарегистрирована на сайте знакомств «Элита», и мы связались с ними, чтобы узнать, не взламывали ли их базы данных. Жених Тани Бекетт, что неудивительно, настаивает, что она никогда не пользовалась подобными ресурсами. То же самое говорит и Зоуи Уолкер. Как некоторые из вас уже обнаружили, адрес ведет на пустую страницу с полем под пароль. Отдел киберпреступлений взял на себя эту часть расследования, и я буду держать вас в курсе. Так, я помню, что все торопятся, продолжаем.

– Номер телефона, – Люсинда повернулась к доске и подчеркнула номер, написанный красным маркером: 0809 4 733 968, – не значится в нашей базе данных и не работает, а значит, помещать его в объявление было бессмысленно. Если речь не идет об ошибке, конечно.

Ничего бессмысленного в этом объявлении не было. Номер телефона оказался там по какой-то причине. Келли смотрела на экран за спиной Люсинды. Под номером было еще несколько строчек текста.

Для получения детальной информации посетите наш сайт. Необходимо согласие с условиями предоставления услуг. С жалобами обращайтесь к администратору сайта.

Сайта – это да. Но что потом? Какой пароль?

Ник стоял рядом с Люсиндой, проводя опрос команды, раздавая поручения и напоминая о необходимости держать его в курсе. Келли тем временем смотрела на объявление, думая, что они упускают.

– На этом этапе расследования к нам поступает много информации, и пока что непонятно, как все это связано, – говорил Ник. – Кто бы ни разместил эти объявления в «Лондон газетт», он либо объявляет о своем намерении совершить преступление, либо является соучастником преступлений других правонарушителей.

Свифт слушала его вполуха, напряженно размышляя. Какой смысл размещать объявление, не предоставляя всю информацию? Зачем предлагать потенциальным клиентам адрес сайта, не давая им возможности доступа?

0809 4 733 968

Келли задумалась: а что, если номер телефона – не номер, а пароль?

Отключив звук на мобильном, она открыла интернет-приложение и ввела адрес ресурса.

www. findtheone.com

На экране мигал курсор. Введя 0809 4 733 968, она нажала клавишу «энтер».

Вы ввели неверный пароль.

Келли вздохнула. Она была так уверена, что номер телефона – ключ к разгадке. Она как раз отключала Интернет, когда на экране вспыхнуло сообщение: