Текст книги "Стратегия жизни"

Когда вы обретаете истинное понимание того, что мотивирует людей, это помогает вам в самых разных ситуациях – не только в вопросах, связанных с карьерным ростом. Двое моих старших детей раскрыли для меня один из важных аспектов теории мотивации Герцберга. Когда мы купили свой первый дом, я увидел на заднем дворе прекрасное место для детского игрового домика. Мэтью и Энн были как раз в том возрасте, когда их можно было привлечь к строительству, и мы со всей душой взялись за работу. Не одну неделю мы провели, занимаясь подбором пиломатериалов, выбором черепицы, возведением фундамента, стен и крыши. Я вбивал гвозди почти по самую шляпку и позволял детям сделать завершающие удары. Естественно, все это замедляло процесс строительства, учитывая постоянные выяснения по поводу того, чья сейчас очередь бить по гвоздю или двигать пилой. Однако было очень интересно наблюдать за тем, с какой гордостью они это делали. Когда к ним приходили поиграть друзья, первое, что делали мои дети, это вели их на задний двор и показывали, насколько продвинулось наше строительство. А когда я возвращался домой, первый вопрос был о том, когда мы вернемся к работе.

Однако после того, как строительство домика было закончено, я очень редко видел, чтобы дети играли в нем. Правда заключалась в том, что на самом деле их мотивировало не обладание игровым домом, а его строительство, и удовлетворение они получали от ощущения их собственного вклада в этот процесс. Я думал, что для них был важен результат, а оказалось, что это был путь к его достижению.

Трудно переоценить силу подобных мотиваторов – чувства достижения и обретения новых знаний, исполнения ключевой роли в команде, занимающейся чем-то значимым. Я с содроганием думаю о том, что тогда чуть было не купил специальный набор, из которого мог сам быстро собрать игровой домик.

Теория мотивации – наряду с предлагаемым ею описанием тех ролей, которые играют поощрения и гигиенические факторы, – помогла мне лучше понять, как люди добиваются успеха и обретают счастье в своей карьере. Раньше я думал, что если ты проявляешь интерес к другим людям и заботишься о них, то тебе следует изучать социологию или что-то в этом роде. Но когда я мысленно сравнил то, что происходило в доме Дианы после разных дней, проведенных ею в лаборатории, то пришел к выводу, что, если вы хотите помогать другим людям, станьте менеджером. Менеджмент, если он осуществляется правильно, относится к числу самых благородных профессий. Вы занимаете должность, на которой каждый день распоряжаетесь восьмью или десятью часами жизни каждого человека, который на вас работает. У вас есть возможность организовать работу всех ваших сотрудников таким образом, чтобы они уходили домой с тем чувством, которое испытывала Диана в лучшие свои дни: что ее жизнь наполнена мотивирующими факторами. Я понял, что если теория мотивации применима ко мне, то я должен сделать так, чтобы мотиваторы были и у всех тех, кто со мной работает.

Второе, что я осознал, это то, что погоня за деньгами может в лучшем случае уменьшить неудовлетворенность собственной карьерой – хотя среди тех, кого запутали и сбили с толку сладкоголосые сирены, воспевающие богатство, встречаются даже некоторые лучшие представители нашего общества. Для того чтобы обрести настоящее счастье, вы должны продолжать поиск возможностей, которые позволят вам заниматься тем, что вы считаете важным, научиться чему-то новому и обрести более высокую степень ответственности. Существует старая поговорка: «Найди работу по душе, и тебе не придется работать ни одного дня в своей жизни». Люди, которые искренне любят то, чем занимаются, и считают свою работу значимой, обладают явным преимуществом перед всеми другими. Они вкладывают в нее все силы, что делает их первоклассными специалистами в своем деле.

Это, в свою очередь, может означать, что они получают за свою работу хорошие деньги; карьера, в которой присутствуют мотивирующие факторы, нередко сопровождается финансовыми вознаграждениями. Однако в некоторых случаях может иметь место и обратное – материальные поощрения без мотиваторов. По моему мнению, мы можем с пугающей легкостью утратить ощущение различия между тем, что дает деньги, и тем, что приносит счастье. Вы должны быть крайне осторожны, чтобы при оценке того удовлетворения, которое можете получить от той или иной работы, не перепутать корреляцию с каузальностью.

К счастью, все эти мотиваторы остаются неизменными во все времена и в самых разных профессиях – указывая нам направление на «истинный север», относительно которого мы можем прокладывать траектории развития нашей карьеры. Мы должны всегда помнить о том, что после преодоления определенной точки на нашем профессиональном пути, такие гигиенические факторы, как деньги, статус, заработная плата и гарантия занятости, становятся в большей степени побочными продуктами удовлетворенности работой, а не ее причинами. Понимание этого приносит нам свободу и дает возможность сосредоточиться на тех вещах, которые имеют для нас реальное значение.

* * *

Одна из ошибок, которые с легкостью совершают многие из нас, заключается в том, что мы всеми силами стараемся обрести внешние материальные атрибуты профессионального успеха, ошибочно считая, что это сделает нас счастливыми. Более высокая заработная плата. Более престижная должность. Более удобный кабинет. В конечном счете это то, что наши друзья и родственники считают признаками профессионального успеха. Но как только вы начинаете уделять главное внимание материальным аспектам вашей работы, вы рискуете оказаться на месте некоторых из моих однокурсников, гоняющихся за призраком. Вам начинает казаться, что следующее повышение зарплаты обязательно сделает вас счастливым. Это путь, ведущий в никуда.

Теория мотивации предполагает, что вы должны найти ответы на вопросы, отличающиеся от тех, которые большинство из нас привыкло себе задавать. Важна ли для меня эта работа? Будет ли у меня на этой должности шанс для дальнейшего развития? Узнаю ли я что-то новое? Будет ли у меня возможность добиться признания и чего-то достичь? Буду ли я наделен ответственностью? Именно эти вещи будут мотивировать вас. Когда вы это поймете, те аспекты вашей работы, которые поддаются количественному измерению, постепенно утратят свое значение.

Глава 3
Баланс между расчетом и спонтанностью

Обретение понимания того, что нами движет, – очень важный шаг на пути к самореализации. Но это только полдела. На самом деле вы должны найти работу, которая мотивирует вас и одновременно отвечает требованиям, предъявляемым к гигиеническим факторам. Но если бы это было легко, разве каждый из нас уже не сделал бы это? К сожалению, все не так просто. Вы должны уравновешивать свои желания с непредвиденными угрозами и возможностями. Управление этой частью процесса реализации стратегии часто определяет успех и неудачу как для компаний, так и для личной карьеры.

В 1960-х гг. руководство компании Honda решило сделать попытку закрепиться на рынке мотоциклов Соединенных Штатов, на котором исторически доминировала небольшая группа известных брендов мотоциклов, таких как Harley-Davidson, и несколько брендов, импортируемых из Европы, таких как Triumph. Была выработана стратегия, согласно которой компания должна была начать производство мотоциклов, не уступающих по качеству продукции конкурентов, и продавать их по значительно более низкой цене (в то время труд в Японии был очень дешевым), что позволяло отнять 10 % рынка импорта мотоциклов у европейцев.

Эти действия чуть было не погубили компанию Honda. За несколько первых лет она продала очень мало мотоциклов – в сравнении с Harley продукция компании выглядела как мотоциклы для бедняков. Более того, Honda обнаружила, что во время длительных поездок на больших скоростях, которые типичны для Америки, у мотоциклов начинает течь масло. Это стало настоящей проблемой; дилеры Honda в Америке не имели возможности проводить такой сложный ремонт, и компании приходилось тратить незначительные драгоценные ресурсы, которыми она обладала в США, на отправку неисправных мотоциклов самолетами обратно в Японию для ремонта. Несмотря на эти проблемы, Honda упорно следовала своей первоначальной стратегии – хотя американское подразделение концерна тратило на это почти все свои деньги.

Наряду с большими мотоциклами, которые Honda продавала в Америке, компания с самого начала привезла в Лос-Анджелес несколько мотоциклов меньшего размера; однако никто и не ждал, что американцы будут их покупать. В Японии эти мотоциклы, известные как Super Cub, использовались главным образом для доставки товаров в магазины по узким городским дорогам, переполненным людьми, машинами и велосипедами. Они очень отличались от тех больших мотоциклов, которые ценили американцы. По мере того как положение с ресурсами в Лос-Анджелесе становилось все труднее и труднее, компания начала позволять своим сотрудникам использовать мотоциклы Super Cub для выполнения поручений, требующих передвижения по городу.

Однажды в субботу один из сотрудников Honda отправился на своем Super Cub на холмы, расположенные к западу от Лос-Анджелеса, чтобы погонять там по грязи. Это занятие доставило ему истинное удовольствие. Езда по извилистым горным дорогам помогла ему избавиться от чувства разочарования, вызванного плохим состоянием дел в подразделении.

В следующие выходные он предложил коллегам составить ему компанию. В тот день люди, проводившие время на холмах и наблюдавшие за тем, как веселились парни из Honda, начали интересоваться, где могут купить один из этих «грязевых байков». Им говорили, что эти мотоциклы не продаются в Америке, но люди просили сотрудников Honda заказать их из Японии.

Вскоре после этого один из покупателей Sears заметил сотрудника компании Honda, разъезжающего на маленьком Super Cub, и спросил, не может ли эта торговая сеть продавать его по своему каталогу. Команда Honda отнеслась к этой идее довольно прохладно, так как это отвлекло бы компанию от реализации основной стратегии по продаже больших мотоциклов – стратегии, которая по-прежнему не работала. Однако постепенно компания поняла, что торговля маленькими мотоциклами позволяет поддерживать на плаву проект Honda в Америке.

Никто и не предполагал, что именно таким образом Honda полноценно выйдет на рынок Соединенных Штатов. Единственное, что планировала компания, это конкурировать с мотоциклами, подобными Harley. Но стало ясно, что у нее появилась лучшая возможность. В конце концов, руководители Honda осознали, что произошло, и решили сосредоточиться в дальнейшем на маленьких мотоциклах. Мотоциклы Super Cub, стоившие в три раза меньше Harley, покупали отнюдь не поклонники больших байков, а совершенно новая группа потребителей, которых стали называть «внедорожными байкерами».

Остальное, как говорится, уже история. Спонтанное желание одного из работников избавиться от депрессии привела к появлению нового развлечения для миллионов американцев, которым простого велосипеда было уже мало. Это привело к созданию невероятно успешной стратегии Honda, суть которой заключалась в продаже маленьких мотоциклов через магазины, торгующие силовым оборудованием и спортивными товарами, а не через дилеров мотоциклов.

Опыт компании Honda по строительству нового мотоциклетного бизнеса в Америке раскрывает процесс формулирования и последующего эволюционирования любой стратегии. Как нас учит профессор Генри Минцберг, варианты вашей стратегии берут свое начало из двух очень разных источников. Первый источник – это прогнозируемые возможности, то есть те, которые вы можете разглядеть и выбрать для использования. В случае с компанией Honda это был рынок больших мотоциклов в Соединенных Штатах. Когда вы действуете по плану, ориентированному на эти прогнозируемые возможности, вы следуете преднамеренной стратегии. Второй источник – это, как правило, «коктейль» из непредвиденных проблем и возможностей, возникающих, когда вы пытаетесь реализовать продуманный план. Для компании Honda непредвиденными стали проблемы с большими мотоциклами, связанные с их ремонтом расходы, а также возможность продавать маленькие мотоциклы Super Cub.

Далее непредвиденные проблемы и возможности начинают вести серьезную борьбу с преднамеренной стратегией за внимание, капитал и сердца руководства и работников. Компании приходится принимать решение о том, будет ли она придерживаться первоначального плана, модифицирует его или вообще заменит его одним из альтернативных вариантов. Иногда подобное решение носит очевидный характер; однако нередко модифицированная стратегия возникает из бесчисленного множества повседневных решений, связанных с использованием непредусмотренных возможностей и разрешением непредвиденных проблем. Когда стратегия формируется подобным образом, ее называют спонтанной. Так, руководители подразделения Honda в Лос-Анджелесе на специальном совещании формально не принимали решения полностью изменить стратегию и сосредоточиться на продажах дешевых мотоциклов Super Cub. Они, напротив, достаточно медленно осознавали, что отказ от продажи больших мотоциклов позволит им остановить утечку денег. И постепенно, по мере того как работники компании заказывали все больше мотоциклов Super Cub из Японии, они увидели путь к прибыльному росту.

Когда руководители компании приняли ясное решение следовать в новом направлении, спонтанная стратегия превратилась в новую преднамеренную стратегию.

Однако на этом ничего не заканчивается. Данные этапы процесса формирования стратегии повторяются снова и снова – она постоянно меняется. Другими словами, разработка стратегии не есть отдельное заранее обдуманное событие – некое решение, принятое, скажем, на совещании топ-менеджеров на основании доступных цифр и результатов анализа. Это непрерывный, разнообразный и трудно контролируемый процесс. Управлять им очень сложно – преднамеренная стратегия и новые возможности ведут постоянную борьбу за ресурсы. С одной стороны, если у вас есть реально работающая стратегия, вам приходится контролировать ваших сотрудников, следя за тем, чтобы они действовали согласно ей и не отклонялись. Однако в то же самое время такой фокус может с легкостью стать причиной того, что вы не заметите то, что может оказаться следующей важной вещью, посчитав это всего лишь отвлекающим фактором.

Каким бы сложным и неуправляемым ни был этот процесс, именно благодаря ему практически всем компаниям удается разработать выигрышную стратегию. Еще одним прекрасным примером служит компания Walmart. Многие люди считают Сэма Уолтона, легендарного основателя Walmart, провидцем. Они полагают, что он создавал свою компанию, руководствуясь планом изменить мир розничной торговли. Но на самом деле все было совсем не так.

Первоначально Уолтон предполагал открыть свой второй магазин в Мемфисе, считая, что более крупный город может обеспечить большому магазину соответствующие объемы продаж. Но в конце концов он остановил свой выбор на городе Бентонвилль (штат Арканзас), который был гораздо меньше, – и сделал это по двум причинам. Согласно легенде, жена Уолтона дала ему понять в весьма недвусмысленных выражениях, что она не переедет в Мемфис. Кроме того, он осознал, что строительство второго магазина рядом с первым упростит процесс перевозки и доставки товаров и позволит использовать в своих интересах другие логистические преимущества. В результате у Уолтона возникла блестящая стратегия, согласно которой он открывает свои большие магазины только в маленьких городах – тем самым опережая другие розничные магазины экономкласса в конкурентной борьбе.

В самом начале Уолтон представлял свой бизнес по-другому. Его стратегия появилась в процессе собственной эволюции.

Меня всегда поражает, сколько моих студентов и других молодых людей, с которыми я работаю, считают, что должны планировать свою карьеру шаг за шагом на следующие пять лет. Нередко успешные и целеустремленные люди давят при этом на самих себя. Еще в школе они убеждают себя, что для достижения успеха должны иметь точное представление о том, как именно они хотят распорядиться своей жизнью. Это убеждение подразумевает, что они должны идти на риск и отклоняться от своего видения только в том случае, если все идет совершенно не так, как задумано.

Однако в действительности, такой четко определенный план имеет смысл только в определенных обстоятельствах.

Сознаем мы это или нет, но в жизни и работе мы постоянно ищем свой путь, делая выбор между нашими преднамеренными стратегиями и неожиданно возникающими возможностями. Каждый подход борется за наши умы и сердца, заставляя выбрать лучший вариант в качестве стратегии. Ни один из них не является хорошим или плохим по определению: более того, ваш выбор зависит от того, на каком этапе пути вы находитесь. Если вы поймете, что стратегия складывается из этих двух элементов, и что лучший выбор определяется обстоятельствами, – то сможете выбрать оптимальный вариант из возможностей, которые будут постоянно возникать на вашем карьерном пути.

Если вы нашли работу в компании, где соблюдены необходимые гигиенические факторы и имеются мотиваторы, то имеет смысл использовать обдуманный подход. Ваши стремления должны быть ясными и понятными, а текущий опыт должен подсказывать, что за такую работу стоит побороться. Вам следует сфокусироваться на поиске лучших способов достижения тех целей, которые вы сознательно определили для себя.

Но если вы все еще не достигли ясности со своей карьерой, то этот вариант не для вас, и вы должны, как любая новая компания, ищущая свой путь, развиваться. Экспериментируйте! Узнав что-то благодаря полученному опыту, корректируйте свои планы. Затем быстро пересматривайте свои действия. Действуйте так до тех пор, пока ваша стратегия не обретет четкость и ясность.

Упорно работая над своей карьерой, вы начнете обнаруживать те направления работы, которые вам нравятся и в которых вы будете блистать; надеюсь, вы найдете область деятельности, обеспечивающую вам максимальное количество мотиваторов и присутствие необходимых гигиенических факторов. Однако речь не идет о том, чтобы сидеть в башне из слоновой кости и размышлять над проблемой, пока в вашей голове неожиданно не появится нужный ответ. Стратегия почти всегда возникает из сочетания прогнозируемых и непредвиденных возможностей. Важно выйти в мир и искать до тех пор, пока вы не увидите, где начинают приносить свои плоды ваши таланты. Когда вы выясните, что работает в вашем случае, можно перейти от спонтанной стратегии к преднамеренной.

Возможно, в свое время я не сумел подобрать правильные слова, чтобы рассказать об этом, но именно лавирование между прогнозируемыми и спонтанными возможностями помогло мне стать профессором и найти работу, которую люблю. Чтобы понять это, мне потребовались годы.

На самом деле у меня было три работы: сначала я был консультантом, затем предпринимателем и руководителем, а теперь я работаю преподавателем – и ничем из данного списка я изначально не планировал заниматься. На первых курсах колледжа я решил, что хочу стать редактором газеты The Wall Street Journal, которой я восхищался до глубины души. Это была моя преднамеренная стратегия. Один из моих преподавателей сказал мне, что я хорошо пишу – но что у меня будет больше шансов выделиться на фоне тысяч других претендентов, если я буду учиться не только журналистике, но и получу знания в области экономики и бизнеса. Поэтому я изучал экономику в качестве соискателя степени бакалавра в Университете Бригама Янга, а также в Оксфорде. Затем я продолжил обучение и получил степень MBA в Гарварде.

В конце первого года обучения по программе MBA я обратился в The Wall Street Journal с заявлением о приеме меня на летнюю работу. Ответа я так и не получил. Я был раздавлен, но у меня появилась возможность пройти стажировку в консалтинговой фирме. Конечно, это не The Wall Street Journal, но я знал, что смогу многому научиться, помогая клиентам решать проблемы, и надеялся, что это еще больше повысит мою привлекательность как сотрудника для столь любимой мною газеты. Затем другая консультационная компания предложила заплатить полную стоимость моего второго года обучения в Гарварде, если я приду к ним работать после окончания университета. У нас было так плохо с деньгами, что я решил принять это предложение – думая, что это позволит мне продолжить изучение бизнеса, а затем я смогу вырваться на свободу, чтобы начать свою карьеру в The Wall Street Journal. Это была моя спонтанная стратегия.

К несчастью для моего преднамеренного плана стать редактором The Wall Street Journal мне нравилась работа консультанта, которую я выполнял. Но спустя пять лет, как раз тогда, когда мы с Кристин подумали, что пришло время карьеры журналиста, в нашу дверь постучал мой друг и предложил мне основать с ним компанию. Я с большим энтузиазмом отнесся к перспективе заняться собственным бизнесом и самостоятельно решать проблемы, которые я решал вместе с моими клиентами последние несколько лет. Я не хотел упускать такой шанс. Кроме того, если бы я мог сказать редакторам The Wall Street Journal, что сам основал компанию и управлял ею, то это еще больше расчистило бы мне путь.

Мы сделали нашу компанию публичной в середине 1987 г, незадолго до «черного понедельника». С одной стороны, нам повезло: нам удалось привлечь капитал до биржевого краха. Но, с другой, наш выбор времени для продажи опциона был ужасным. За один единственный день стоимость наших акций упала с $10 до $2. Суммарная рыночная стоимость нашей компании стала такой низкой, что ни один крупный институциональный участник рынка не стал бы вкладывать в нее деньги. До этого мы планировали финансировать наш план дальнейшего развития за счет привлечения еще одной серии инвестиций. Однако без этого финансирования мы стали уязвимы. Один из наших первых инвесторов продал свои акции другой венчурной компании, что обеспечило ей долю в акционерном капитале компании, достаточную для того, чтобы определять наше будущее. Руководитель этой компании хотел видеть на месте генерального директора своего человека – и я был уволен.

В то время я об этом не знал, но эти события положили начало третьему этапу моей спонтанной стратегии.

За несколько месяцев до увольнения я обсудил с парой старших преподавателей из Гарвардской школы бизнеса еще одну возможность, о которой помнил: может быть, я способен стать хорошим преподавателем. Оба сказали, что не видят к этому препятствий. Так я оказался на перепутье. Пришло ли время реализовать мою первоначальную преднамеренную стратегию стать редактором в The Wall Street Journal? Или мне следует попробовать себя в области образования? Я поговорил еще с парой преподавателей, а в воскресенье вечером, как раз на той неделе, когда я потерял работу, один из них позвонил мне и спросил, не могу ли я прийти на следующий день. Он сообщил мне, что, несмотря на то, что учебный год уже начался, ради меня они рискнули и вынесли крайне необычное решение: немедленно принять меня в докторантуру. Через неделю после увольнения, в возрасте 37 лет, я еще раз стал студентом. Спонтанная стратегия снова перешла дорогу моей преднамеренной стратегии.

После того как я закончил докторантуру и начал работать преподавателем, я время от времени сталкивался с необходимостью быть зачисленным в штат. В такие моменты я думал о том, что, хотя преподавание вошло в мою жизнь через внезапно открывшуюся дверь, душой и сердцем я ощущал потребность сделать этот новый путь своей преднамеренной стратегией. Я понимал, что для достижения успеха в этой области я должен полностью на ней сфокусироваться. Именно так я и сделал.

Сейчас, дожив до 59 лет и посвятив 20 лет преподаванию, я все еще время от времени задумываюсь о том, не пришло ли, в конце концов, время попытаться стать редактором The Wall Street Journal. Преподавательская деятельность стала моей преднамеренной стратегией – и будет ею оставаться до тех пор, пока я буду продолжать получать удовольствие от того, что делаю. Если 30 лет назад я и представить себе не мог, что окажусь на месте преподавателя, то кто же сегодня может знать, что ждет меня за поворотом?