Текст книги "Язык костей"

День третий
Четверг

9

Скотт притормозил у обочины перед следующей автомастерской из списка. Эрик дважды сверился с листком, который держал в руках, и подавил зевок.

– Мастерская Сепульведы.

Скотт тоже чуть не зевнул:

– Наверное, я зря пропустил ланч.

Они зашли в огороженный бетонный двор, забитый автомобилями, которые блестели и дышали жаром под летним полднем. Все четыре ремонтных отсека были заняты машинами на подъемниках, под которыми работали механики. Пробравшись между машин, Скотт и Эрик оказались в небольшом офисе. Чей-то заваленный папками письменный стол стоял вплотную к чему-то похожему на шкаф. Но в глаза сразу бросался стол побольше, у окна, возле кондиционера, извергающего холод. За этим столом восседал молодой человек в голубой рубашке, заляпанной жиром в тех местах, где он вытирал об нее руки. На бейджике значилось имя – Хавьер. Молодой человек говорил по телефону:

– Если привезете до восьми утра, попрошу кого-нибудь взглянуть в тот же день. Но если дело в роторе, на ремонт потребуется весь день.

Когда он повесил трубку, агенты показали значки, представились и спросили фамилию Хавьера.

– Руиз.

– Кем вы здесь работаете? – спросил Эрик.

– Менеджером.

– Хорошо. Вы работали в понедельник?

– Да. – Руиз насторожился.

– К вам пригоняли фургон, которому требовалась покраска задних дверей?

Руиз на секунду отвел глаза:

– Да.

Эрик еле сдержался, чтобы не переглянуться с напарником.

– Вы обратили внимание на номер?

– Ну, я как-то…

Что-то за окном отвлекло его, Хавьер вскочил и вышел из-за стола как раз в тот момент, когда в дверь ворвался тучный мужчина. Он едва взглянул на Скотта и Эрика, обогнул стол и поднял глаза только после того, как упал в кресло, подставив голову под кондиционер.

– Что вам нужно? Руиз вас обслуживает? – Мужчина повернул шею, подставляя все складки под свежий воздух.

Не успели агенты ответить или показать значки, как Руиз опередил их:

– Мистер Малбандян, у этих джентльменов правительственная машина, ее нужно осмотреть. – Он бросил нервный взгляд на Эрика.

– Ну так помоги им, Руиз. Помоги им. Вам туда. – И толстяк замахал на них руками.

Скотт перехватил взгляд Эрика. Они не стали доставать значки, а последовали за Руизом на раскаленный двор. Хавьер прошел на узкую площадку между двумя черными внедорожниками, щедро украшенными хромированными вставками, и остановился. Стоя там, было легко ощутить себя тостером в духовке.

– Послушайте, – умоляюще произнес менеджер. – Он мой босс. Он ничего не знает, а если узнает, тут же меня вышвырнет.

– Вы что-то напортачили с этим фургоном? – не понял Скотт.

– Нет, я прикарманил немного денег, которые предназначались мастерской. – Руиз посмотрел через плечо Скотта.

– Давайте с самого начала, Хавьер, – подбодрил Эрик.

– Ладно. Этот парень приехал на фургоне. Видок у машины был такой, словно в нее врезались сзади. Задние двери снизу сильно покорежены, и ручки не могли защелкиваться как следует. В этом не было ничего странного, но потом парень сказал, что хочет, чтобы я всё покрасил и отремонтировал только снаружи. И ни в коем случае не трогал ручки. Я спросил, нужно ли починить замок, но парень ответил, что сам навесил замок и тот в полном порядке. Там еще цепочка была… Он дал шестьсот долларов сверху, чтобы я сделал все так, как он сказал. И это оказалось нелегко, позвольте заметить. Он был очень придирчив.

– Опишите фургон. – Скотт вытащил блокнот.

Руиз прикрыл глаза, прежде чем начать:

– Светло-голубой «Шевроле», старый. Возможно, «Астро», но снаружи модель не указана. Что еще… Резина хорошая, я заметил.

– И в какой цвет вы его покрасили?

– В золотистый.

– Номер?

Руиз смущенно потупился.

– Он заплатил в том числе за то, чтобы я не смотрел на номер. Но я помню, что это была Джорджия.

Агенты переглянулись.

– Джорджия? – переспросил Скотт. – Уверены?

– Да. Но я не всматривался.

– Что-нибудь еще запомнили?

– Нет, честно. Через меня проходит много номеров, и я не обращаю на них особого внимания. Особенно на номера из других штатов, потому что они отличаются от калифорнийских.

Скотт начал раздражаться, но Эрик пресек это в зародыше:

– Хавьер, а этот парень? Как он выглядел?

– С виду американец или британец. Довольно высокий, светлая борода. Он был в бейсболке и солнцезащитных очках, так что больше я ничего не разглядел.

– Какой у него голос?

– Скорее мягкий. Акцент американский. Вот только… он говорил очень тихо. Лучше спросите у Маргариты.

– У Маргариты?

– Да, она регистрирует машины. Ее сегодня нет, но я знаю, что у нее с ним были какие-то проблемы.

– Они о чем-то разговаривали?

– Не знаю. Но когда она вышла во двор, то сказала что-то вроде «странный парень».

Скотт навострил уши:

– Где найти Маргариту?

– Она живет возле средней школы Бирмингема.

Хавьер продиктовал Скотту адрес.

– Давайте вернемся к тому парню, – предложил Эрик. – Во сколько он приехал?

– Он уже был здесь, когда я в шесть тридцать пришел открывать мастерскую.

– Просто припарковался снаружи?

– Да. Похоже, ждал.

– С ним кто-то был?

– Нет, я не заметил.

– А что он вам сказал?

– Поздоровался и сказал, что ему срочно нужно кое-что починить в фургоне и что заплатит наличными. – Руиз пожал плечами. – Мой босс не появлялся на работе пару дней, и я решил все сделать сам.

– А не говорил, откуда или куда едет?

Руиз покачал головой.

– Он ждал здесь, пока вы ремонтировали?

– Нет, краске нужно высохнуть. Он вернулся на следующий день, ближе к вечеру.

– И он оставил фургон и ушел? Не спрашивал дорогу или еще что-нибудь?

– Нет, просто ушел. Я подумал, что он идет на автобусную остановку или что-то в этом роде.

– Что-нибудь еще можете вспомнить?

– Нет, наверное.

– Хорошо… – Эрик вытащил из кармана рубашки карточку. – Вот моя визитка. Если что-то вспомните, сразу звоните – в любое время дня и ночи. Ясно?

– Значит, у меня не будет проблем?

– Нет, но потом, возможно, придется дать официальные показания.

Руиз сунул карточку в задний карман брюк.

– И вы не расскажете боссу?

– Нет. – Скотт покачал головой.

Когда агенты вернулись в машину и включили кондиционер, Эрик заговорил:

– Мы напали на след, Хьюстон. Я это чувствую.

Они поехали по адресу Маргариты, который дал им Руиз. Она жила в одном из одноэтажных домов в стиле ранчо, построенных в 1940–1950-х в самом сердце долины Сан-Фернандо. Агенты припарковались на чистенькой улочке с коротко подстриженными газонами, где от жары усохли только кусты герани и толстянки. У дома Маргариты на подъездной дорожке не было машины, но работающий на крыше охладитель, чье жужжание услышали агенты, намекал: дома кто-то есть.

Дверь открыла девушка-подросток с угрюмым лицом. За ее спиной ревела телевизионная реклама.

– Да?

Агенты представились и объяснили, зачем им нужно поговорить с ней. Маргарита не пригласила их в дом, но согласилась описать мужчину, который загнал фургон в гараж.

– Хавьер общался с ним снаружи. Я просто хотела позвонить, а наш босс в этом плане очень строгий – заставляет пользоваться телефоном-автоматом на тротуаре сразу за воротами. Я пошла к нему, а парень с фургоном уже был там и посмотрел на меня так, что я реально испугалась. И я ушла, но разозлилась, потому что хотела сделать важный звонок.

– Он что-то сказал? – спросил Скотт.

– Ну, когда я подошла, он говорил громко, так что я расслышала. Как будто с роботом разговаривал, понимаете? С автоматом. Очень громко произнес «Аризона».

– Что-нибудь еще?

Маргарита покачала головой:

– Нет. Он сразу заметил меня.

– Можете описать его внешность? – попросил Эрик.

– Да обычный мерзкий тип. Белый.

– Цвет волос? Глаз?

– Борода клочками, светлая. Волосы, наверное, тоже, но они были под бейсболкой. Цвет глаз не помню. Может, карие…

– А какой голос? Акцент был?

– Не заметила. Я слышала только одно слово.

Эрик вытащил визитку и повторил сказанное Руизу: позвонить, если Маргарита еще что-то вспомнит. Когда они вернулись в машину, Скотт заметил:

– Возможно, тебе удастся заполучить золотую звездочку, Рамос.

Эрик хотел ответить, но тут зазвонил мобильник Скотта. Он взял трубку, выслушал и сказал: «Уже возвращаемся». Затем взглянул на Эрика:

– Тони идентифицировал женщину, у которой «Тридцать два – один» нашли хирургическую пластинку.

Эрик взволнованно хлопнул по приборной панели:

– Черт возьми!

– Ее зовут Элеонора Паттерсон. Лэнс сейчас выясняет, подавали ли заявление о ее пропаже.

– Я же говорил, мы напали на след этого парня.

– Ну, его надо еще найти, – остудил пыл напарника Скотт, заводя машину.

– Да, но если мы правильно интерпретировали показания Маргариты, он едет в Аризону. Мы знаем цвет, марку и вероятную модель фургона.

– Но не знаем ни его номера, ни имени преступника.

– Это меня не смущает, – заявил Эрик. – Нужно объявить его в розыск в Аризоне.

Скотт взглянул на него и выехал на петляющую по каньону дорогу, которая должна была привести их обратно в офис.

– В Аризоне и в Калифорнии. Возможно, он еще не добрался до цели.

– Ладно, – согласился Эрик. – Попросим полицию Лос-Анджелеса разослать ориентировку.

Теперь зазвонил его телефон. Эрик ответил, послушал, отключив микрофон, и сообщил:

– Лэнс сейчас соединит с детективом Крегеном из полиции Карлайла, который ведет дело Паттерсон.

Скотт кивнул и умолк.

* * *

Когда звонивший представился коронером с Аляски, Кэрол соединила его со Стили, которая была в лаборатории. Она поднесла телефон к компьютеру, чтобы на мониторе появился оцифрованный рентгеновский снимок головы Томаса Каллена, и после этого ответила на звонок.

– Чак Тэлбот, – буднично представился голос. – Анкориджский отдел судмедэкспертизы.

– Рада знакомству, доктор Тэлбот.

– Можно просто Чак. Знаете, вся эта история с пулей в неопознанном теле вызвала у нас небольшой переполох.

Стили не смогла понять его тон:

– Что?

– Может, оно и к лучшему, не знаю… Но это не ваша проблема. Я звоню сказать, что личность подтверждена: это Томас Каллен. Мы опубликуем информацию в сети ОВК сегодня днем.

Стили сделала пометку:

– Отличная новость. Можно спросить, как вы установили личность?

– По зубам. С ними вышла нестыковка. Или, может, я просто хочу все свалить на одонтолога… – Собеседник усмехнулся. – У нас с ним старая вражда. Хотя вообще-то он не виноват. – Последовала пауза. – Наш разговор ведь строго конфиденциальный?

– Абсолютно, – быстро ответила Стили, – как и все общение нашего агентства с коронерами.

– Хорошо. Так вот, одонтолог дал нам стоматологическую карту погибшего, а мы отправили ее копам, чтобы те передали в NCIC. Как и у большинства коронеров, у меня нет прямого доступа к NCIC. Пытаюсь установить терминал у себя уже… сколько… лет семь? Или десять… Как бы то ни было, я отдал карту. И сейчас обнаружил, что ее дальше никуда не переслали.

– Ну, в этом явно не стоит винить одонтолога.

– Да, но все равно хочется. Мой техник, прежде чем приступить к трепанации черепа, выпилил верхнюю и нижнюю челюсти и отправил одонтологу для стоматологического заключения. Когда я начал вскрытие, то без проблем извлек пулю, но у меня не было челюстей, и я предположил, что пуля свежая. Решил, что предсмертная травма будет видна на нёбе, потому что на остальных частях тела не было признаков причины смерти. А ткани слишком разложились, чтобы провести токсикологическую экспертизу. Так что всё свалили на пулю. Дело закрыто.

– Но сейчас-то челюсти снова у вас?

– Оказывается, они и были у нас все это время – в холодильнике. Просто никто не осмотрел их после того, как одонтолог вернул их обратно, чтобы выяснить, предсмертная это травма, или старый шрам, или что-то в этом роде. А рана затянулась, так что это определенно старая травма от огнестрела. И теперь мы сели в лужу. Мой техник поспешил, я оказался недостаточно внимателен, одонтолог сообщил только о зубах и не потрудился описать нёбо, а наши копы не сделали и половину своей работы.

– Ничего страшного, – успокоила Стили, желая смягчить впечатление от этого полоскания грязного белья (что прискорбно, но не из ряда вон). – Даже если вы правильно определите давность пулевого ранения, то NCIC установит личность погибшего только в том случае, если ваше одонтологическое заключение загружено в систему. Так что, думаю, вам не за что себя корить.

– Считаете, ошибиться при установлении причины смерти – это не повод корить себя? Ха.

– Ну, всякое бывает. Это не значит, что вам нужно возвращаться в медицинскую школу… Кстати, насчет причины смерти. У вас есть что-то интересное?

– Теперь, когда установлено, что смерть явно не от пули? Нет. То есть от этого парня мало что осталось, с чем я мог бы поработать. На костях никаких следов. Наверное, причина и характер смерти так и останутся невыясненными.

– С семьей Каллен связались?

– Я сам собираюсь позвонить им. У меня есть знакомый в похоронном бюро, который может организовать доставку тела обратно через границу штата.

Стили опустила взгляд на пометки в блокноте.

– Что ж, Чак, думаю, у меня больше нет вопросов.

Он откашлялся:

– Меня попросили передать вам, что мы сейчас вносим кое-какие процедурные изменения. И предпочли бы, чтобы вы не разглашали информацию, каким образом установлена личность погибшего.

Щеки Стили вспыхнули.

– Мы ничего не разглашаем. Мы просто пытаемся облегчить опознание, причем незаметно.

– Конечно. Но никогда не знаешь, что можно случайно спровоцировать…

– Что вы имеете в виду? – осторожно поинтересовалась Стили.

– Вы когда-нибудь задумывались, что будет, если все родственники пропавших узнают, что у тринадцати с лишним тысяч коронеров и судмедэкспертов в холодильниках лежат десятки тысяч неопознанных тел? Просто посчитайте. По меньшей мере сто тысяч пропавших без вести. У каждого из них по одному-два родителя и еще по паре братьев и сестер. Представьте, какой марш на Вашингтон они могут организовать.

Сама того не желая, Стили действительно представила такую картину.

– У вас чертовски богатое воображение, Чак. Но мы не лоббистская организация. Мы не имеем права…

– Знаете, мисс Ландер, – прервал ее коронер, – вообще-то я не уверен, что такой гипотетический марш – это плохо.

Он отключился, а Стили уставилась на телефон в руке, задумавшись, сколько еще коронеров разделяют мнение доктора Тэлбота: семьям пропавших следует давить посильнее. Если б она училась в магистратуре, то провела бы опрос. Возможно, стоит попросить об этом кого-нибудь еще. Она направилась в переднюю часть здания, по пути позвав из кабинета Джейн.

Стили стояла у стойки Кэрол, зная, что их секретарша уже догадывается, что она собирается сказать: Кэрол связала звонок Чака Тэлбота с улыбкой на лице Стили. Но Джейн об этом понятия не имела и смотрела на коллегу, вопросительно приподняв брови. Стили объявила:

– Анкоридж подтвердил: это Томас Каллен.

В первые секунды Джейн просто застыла, улыбаясь подруге в ответ, так что первой начала хлопать Кэрол. Медленные хлопки с промежутком в два такта, постепенно ускорившиеся до промежутка в один такт. Сначала Джейн, а затем и Стили присоединились к овациям. Они хлопали быстро, как только могли, – словно команда, взвинчивающая себя после победы в разгар сезона.

* * *

Двое мужчин из «Эй-уан электрикс» доставили генератор в агентство «32/1» сразу после 16:00. Внутри они не задержались, поскольку генератор установили сразу за зданием, за отдельным ограждением. Незадолго до 17:00 Джейн услышала, как Кэрол объявила, что Скотт ждет на первой линии. Она нашла свою копию отчета об осмотре фрагментов тела на шоссе, ожидая, что он спросит, почему там больше ничего нет. Если не считать хирургической пластины в правой руке, им удалось сделать только такие выводы:

– MNI: 2. Одна женщина, пол второго лица не выяснен.

– Левая рука: Женщина, возраст – 40±15 лет. Возможно, европеоид. Есть зажившие переломы. Возможно, перед смертью получила раны, пытаясь защищаться.

– Правая рука: Женщина, 40 ± 15 лет. Возможно, европеоид. Хирургическая пластина средней длины, соединяющая проксимальный и дистальный отделы плечевой кости.

– Нога: Пол не определен, 20 ± 5 лет. Возможно, европеоид.

– Туловище: Пол не определен, 18 + лет. Возможно, европеоид.

Негусто, но от внешнего осмотра нельзя ожидать многого. Однако потом появилась хирургическая пластина.

Голос Скотта звучал жизнерадостно:

– У меня хорошие новости.

Джейн выпрямилась в кресле:

– Выкладывай.

– Мы установили личность по руке. Точнее, по рукам, хотя еще нужно подтвердить анализом ДНК.

– Это благодаря пластине?

– Да. Настоящая находка.

– Она просто сидела там внутри и дожидалась нас! Сложнее всего оказалось обнажить плечевую кость в нужном месте, чтобы заснять ее.

– Ты меня немного пугаешь, Джейн.

– Извини. Так это одна из ваших пропавших женщин из Джорджии?

– Она с ними не связана. Это миссис Паттерсон из Карлайла, Орегон.

– Из Карлайла?

– Недалеко от Портленда.

– Она значилась в NCIC?

– А вот тут начинается самое интересное. Она значилась, но не как пропавшая без вести при невыясненных обстоятельствах. И она пропала два месяца назад – как тебе такое? Эрик пытался разузнать подробности в Орегоне. Мы отправим руки коронеру, когда выясним, соответствует ли левая рука правой.

Джейн посмотрела на лежащий перед собой отчет.

– Может, сделаете анализ ДНК туловища? Оно тоже может принадлежать ей.

– Мы над этим работаем.

– Я так понимаю, вы не будете прогонять результаты ДНК ноги через CODIS, учитывая, что мы даже не смогли определить пол? – Джейн имела в виду Объединенную систему индексов ДНК лаборатории ФБР.

– Даже если бы Бюро разрешило, не стоит: данных маловато. А эта нога – не одно из ваших дел?

– Данных маловато.

– Что ж, ясно.

Джейн вспомнила желание Скотта разобраться с ожидающими своего часа в офисе коронера делами, когда он попросил «32/1» провести предварительное расследование.

– Значит, вы все-таки согласились, что нога и, возможно, туловище отправятся к лос-анджелесскому коронеру?

– Мы установили личность Паттерсон – это дорогого стоит.

– Да. – Джейн улыбнулась. Он произнес почти те же слова, что и Джин, разглядывавший в «32/1» шкафы с досье. Только Джин настроен скептически, а Скотт разделяет ее оптимизм. Вот почему ей так нравился этот мужчина. – Как продвигаются поиски фургона, если тебе можно об этом рассказывать?

– Вообще-то у нас появилась зацепка, и… Всё, пора бежать.

Джейн знала, что пока она разговаривала по телефону, Кэрол уже ушла, и отправилась на поиски Стили. Подруга обнаружилась на кухне за мытьем кружек. Джейн рассказала ей о миссис Паттерсон.

– Миссис? То есть он уверен, что она была замужем, – прокомментировала Стили. – Держу пари, все эти травмы появились у нее благодаря мужу.

– А может, она развелась с ним и вышла за другого.

Стили взглянула на нее:

– Ты живешь в мире иллюзий.

– А ты – в мире юристов, – беззаботно парировала Джейн.

– О, кстати. Ты не забыла про лотерейные билеты?

– Черт, совсем из головы вылетело…

– Всё в порядке. Я и сама не вспомнила, пока не позвонили из службы правовой поддержки и не напомнили, что я вызвалась поработать волонтером.

– Они нужны тебе сегодня?

– Да, розыгрыш завтра утром, так что мне придется поехать прямо туда, но задерживаться необязательно. Заскочу к тебе за ними вечером?

– Да, я буду дома.

– Позвоню, когда подъеду. Около одиннадцати.

– Так поздно?

Стили обернулась уже в дверях:

– У меня кое-какие дела. Только не расспрашивай.

* * *

Бело-розовые цветочные головки гауры колыхались на высоких стеблях, когда Джейн осторожно вынимала их из пикапа. За ними последовали два гравилата [42]42
  Гравилат – род многолетних растений семейства Розовые.


[Закрыть]– совершенно беззастенчивые ярко-красные двойняшки, трепещущие перед каждым, кто приблизится; такие точно получат одобрение Мари. Джейн поместила их в два терракотовых горшка, купленных взамен разбитых на крыльце. Она все еще гадала, кто это натворил: опоссумы или еноты? И у тех, и у других хватит сил опрокинуть горшки с кактусами.

Джейн поднялась по лестнице и остановилась у входа в квартиру.

У двери стояли три металлических горшка, похожих на корытца, с цветущими кустами белых маргариток. Корытца с искусственными потертостями были разных размеров, при этом гармонично дополняли друг друга. Джейн подумала, что оформление просто великолепное, как в каком-нибудь журнале, и ее дверь теперь выглядит модно и уютно. Она отступила назад, восхищаясь и маргаритками, и своей матерью, которая так всё преобразила. Надо не забыть позвонить ей, когда пересадит в горшки все свои купленные цветы, которые теперь казались какими-то неказистыми, и место им – только на веранде. Джейн зашла в квартиру.

10

Джейн задремала на диване, но ее разбудил какой-то скребущий звук. Она села, убрав с колен раскрытую книгу, и повернулась к двери. Для Стили еще рано, а для какого-нибудь зверя звук слишком громкий и четкий.

Похоже, за дверью был человек, а теперь… Неужели он ушел?

У Джейн не было окошка в двери. Оставалось несколько вариантов. Можно снова дождаться звука и посмотреть в глазок или открыть дверь. Крышечка глазка сейчас опущена. Джейн видела фильм, где кому-то выстрелили в глаз, когда он так же поднял крышечку взглянуть, кто пришел. И видела слишком много людей, оказавшихся на столах для вскрытия после того, как они сами впустили убийц через дверь. Поэтому она ждала, не повторится ли звук. И у нее душа ушла в пятки, когда ожил ее мобильник, вибрируя и жужжа на стеклянном журнальном столике.

– Алло? – приглушенно спросила Джейн.

– Это Стили… У тебя всё в порядке?

– Мне показалось, я слышала какой-то шум.

– Какой шум?

– Подожди, опять слышу… Перед дверью, на крыльце.

– Это человек или нет?

– Не знаю. Вот, опять…

– Тогда не открывай дверь. Буду через минуту.

Джейн решила сесть на пол, прислонившись спиной к двери спальни. Так ей хорошо видно входную дверь, а саму Джейн не видно в окна. Она держала телефон на коленях, но больше ничего не слышала. Когда мобильник снова завибрировал, Джейн уже не вздрогнула, но все равно ответила полушепотом. Голос Стили звучал уверенно:

– Это я. Посмотрела внизу, никого не заметила. Поднимаюсь.

Джейн с облегчением встала и направилась к двери. Она открыла ее как раз в тот момент, когда Стили воскликнула «Ого!» и раздался глухой топот вниз по лестнице.

– Стили?!

Голос подруги донесся с крыльца:

– Джейн, пошуми там слегка. У тебя на лестнице опоссумы – мать с детенышем. Довольно крупным. Я подожду на подъездной дорожке.

Джейн начала хлопать в ладоши и свистеть, а потом прошла вперед и заглянула за угол. Опоссумы были уже на полпути вниз по лестнице: тот, что покрупнее, размером с маленькую собаку. Мать неторопливо вела детеныша за собой. Когда они спустились, Стили включила мигающий фонарь и направила луч через лужайку в сторону от подъездной дорожки, словно сотрудник аэропорта, направляющий самолет к месту стоянки. Опоссумы послушно направились в темноту.

Стили взбежала по ступенькам:

– Вот кого ты слышала. – Она посмотрела на серебристые корытца с растениями у двери. – Ты еще легко отделалась. У меня возле дома они валяются в грязи, а потом моют лапы в воде, которую я оставляю для птиц…

Вдруг Стили, замолчав, присела на корточки возле горшков, снова включив фонарик:

– Посмотри. В земле что-то есть.

– Где?

– Не под тем углом смотришь. Подойди с этой стороны.

Джейн подошла, и они присели на корточки, чтобы взглянуть на одно из корытец. В луче фонаря блеснуло что-то похожее на верх металлической таблички для разметки посадок.

– Это и раньше здесь было? – уточнила Стили.

– Не знаю. – До этого Джейн не особо внимательно приглядывалась к маргариткам, но подумала, что заметила бы табличку. Она так и не позвонила Мари, чтобы поблагодарить ее.

– Не против, если я вытащу?

– Нет, не против. Это все моя мать. Ее затея. – Джейн встала и взглянула на потолок, откуда свисало что-то напоминающее телефонный провод.

– Здесь просто ряд точек, как шрифт Брайля, – заметила Стили.

Джейн пристально всмотрелась в металлическую табличку в руке подруги: плоский прямоугольник на остром колышке, теперь в земляных комочках. На мягком металле выгравирован ряд точек.

– Уверена, что твоя мать принесла бы это, даже не позвонив в дверь, чтобы поздороваться? Ни за что, Джейн, только не Мари.

– Она принесла эти растения без предупреждения. – Какое-то время подруги стояли молча. – Почему бы мне ей не позвонить?

Джейн вошла в квартиру, а Стили начала копаться в других корытцах. В ожидании ответа матери Джейн взяла с кухонного стола пачку лотерейных билетов и помахала перед Стили, которая, кивнув, сунула их в карман.

Мари ответила после пятого гудка:

– О, здравствуй, дорогая! Чему обязана такой радостью?

– Хотела поблагодарить за маргаритки и горшки. Извини, что не позвонила сразу.

– Маргаритки?

– Ну да, в металлических корытцах, как для мытья посуды.

– У твоей двери?

– Да. – Джейн сразу стало легче, что мать про них вспомнила.

– Что ж, я рада, что кто-то заменил твои кактусы, но это не я, дорогая.

– Погоди. И ты сегодня не оставляла в них табличку для растений?

– Нет, но какая хорошая идея!

– Нет, плохая, если это сделала не ты!

– Джейн, что случилось? У тебя такой голос… измученный.

– Слушай, ты кому-нибудь рассказывала о моих кактусах?

– Да зачем мне о них рассказывать?

– Ну, может, кому-нибудь из твоих ландшафтных дизайнеров? Ты не просила их заменить мои кактусы?

– Нет. Что такое? Джейн?

Она не ответила, потому что Стили встала в дверях и сделала движение, словно перерезая горло, которое Джейн восприняла как «сейчас же положи трубку».

– Мам, я перезвоню. Пока.

Она посмотрела на Стили, которая теперь приложила палец к губам и манила подругу к себе. Стили посветила фонариком в ближайшее к двери корытце. Она перекопала еще больше земли, чем опоссумы, и теперь там царил полный кавардак. Под вздыбленным корнем куста маргаритки пряталась пластиковая коробочка. Стили осторожно наклонила горшок, чтобы рассмотреть его снизу. Из центрального дренажного отверстия змеился провод, скрываясь под лестницей. Светя фонариком, Стили проследила, куда он идет: провод исчезал в маленьком отверстии прямо под порогом. Волосы на затылке Джейн встали дыбом.

– Хватай сумку и все что нужно. Поедем ко мне и вызовем помощь, – прошептала Стили.

Джейн охватило отчаянное желание убраться отсюда и никогда не возвращаться. Через несколько минут она уже ехала за машиной Стили, кинув на соседнее сиденье дорожную сумку и сосредоточившись на задних фарах «Рэнглера» подруги. Она не могла ни о чем думать, испытывая невероятный страх, и это беспокоило ее не меньше, чем сама ситуация.

Зазвонил мобильный, и Джейн снова подскочила как на иголках. Она знала: пройдет не меньше получаса, пока она успокоится. Звонила Стили – сообщить Джейн, что «на всякий случай» заедет за мороженым, и уточнить, есть ли у подруги запасной ключ. Стили свернула налево к району Этуотер-Виллидж; за ней последовал седан, едущий позади Джейн. Сама Джейн свернула вправо.

Она медленно ехала по Этуотеру вдоль кварталов изящных домиков 1920-х годов в испанском стиле, которые живописно смотрелись под высокими деревьями. Лишь у немногих были ограды, поэтому улицы выглядели открытыми и уютными. Узкие подъездные дорожки разделяли большинство домов, окрашенных в благородные натуральные тона.

Джейн припарковалась перед casita [43]43
  Домик (исп.).


[Закрыть] и заметила, что Стили оставила внутри свет, хотя на окнах фасада были только прозрачные занавески. Непохоже на Стили, но довольно мило. Свет подчеркивал арки высоких окон гостиной, а садовые фонари среди алоэ освещали переплетающиеся изгибы керамической черепицы на крыше. Туфли Джейн захрустели по гравийной дорожке, ведущей к парадному крыльцу. Она вспомнила, как Мари и Стили вместе разбивали сад с прудом, стараясь уложиться в бюджет. Джейн открыла дверь и вошла.

* * *

Стили ждала встречи с легким беспокойством. Она привыкла к страхам Джейн, почти граничащим с паранойей, потому что знала, откуда они берутся. Всегда лучше разобраться с тем, что напугало Джейн, а не пытаться отвлечь ее. Иначе посттравматический синдром не преодолеть.

Но сейчас всё по-другому. То, что обнаружилось в горшке у входной двери Джейн, было делом рук человека. Кто-то поместил туда некое устройство, и у Стили не было этому объяснения.

Она свернула на парковку торгового центра. Почти сразу ее ослепил свет в зеркале заднего вида. Она подняла руку, чтобы заслониться. Боковое зеркало тоже заливал яркий свет. Затем Стили услышала позади взвизг сирены, эхом разносившийся в ночном воздухе. Странно, что она до сих пор не заметила полицейскую машину. Вроде бы она нигде не проехала на красный.

В это время суток на парковке было много свободных мест. Стили припарковала «Джип», заперла дверь, открыла окно и достала удостоверение личности, поглядывая в боковое зеркало, не идет ли полицейский. Она едва могла его разглядеть, потому что свет фар его машины выхватывал только силуэт. Но Стили отметила его развязную походку и тот факт, что он не остановился, как обычно, записать номер ее машины.

Когда полицейский подошел к водительскому окну, яркий луч упал на его огромные темные очки, за которыми невозможно было разглядеть глаза.

– Добрый вечер, мэм.

– Добрый вечер, офицер. – Стили оглядела его форму в поисках значка. Он наклонился так, что бейдж с именем оказался почти закрыт – то ли «Мэррон», то ли «Мэрион».

– Вы знаете, почему я вас остановил?

– Нет. Есть проблема? – Не видя его глаз, Стили смотрела на его рот. Светлая полоска усов практически целиком скрывала верхнюю губу.

– У вас не горит задняя фара.

– Правда? Которая из них?

– Выйдите из машины, мэм.

– А вы не хотите посмотреть права и техпаспорт?

– Пожалуйста, выйдите из машины, мэм. – Он отступил на шаг и скрестил руки на груди. – Я помогу разобраться, что перегорело: предохранитель или лампочка. Гораздо дешевле починить, если это предохранитель.

В голове Стили зазвенели тревожные звоночки. Непонятно: то ли она заразилась паранойей от Джейн, то ли в ней заговорила бывшая сотрудница службы правовой поддержки, предвзято относившаяся к копам. Стили решила последовать советам службы, которые когда-то давала своим клиентам.

– Могу я сначала взглянуть на ваше удостоверение? – Она изобразила подобие улыбки. – В наше время ни в чем нельзя быть уверенным.

– И то верно, мэм.

Он подошел к окну и оперся правой рукой о дверцу. Левой рукой вытащил из верхнего кармана виниловый бейдж с удостоверением, быстро махнул им и вернул на место. Стили едва разглядела фотографию с какой-то надписью внизу. С виду все обычно. Она приказала себе избавиться от паранойи и уже собралась открыть дверь. И тут обратила внимание на его ногти. Длинные. Слишком длинные для копа. Ее пульс участился.