Текст книги "Все ловушки земли"

Рыцари убойных новостей из Трейл-Сити
Перевод С. Удалина

Скатертью дорога, или земля пухом!

Редактор «Трейл-Сити трибьюн» Морган Карсон умел с первого взгляда распознавать неприятности… и сейчас неприятности направлялись через улицу к его двери.

Поодиночке и Джексона Куинна, единственного в городе адвоката, и банкира Роджера Делавана можно было бы счесть обычными посетителями, зашедшими приятно провести время. Но раз они собрались вместе, значит в воздухе запахло жареным.

Печатник Джейк притопал из задней комнаты с верстаткой в руке и бутылкой в кармане брюк, подпрыгивавшей на каждом шагу. Лицо его было перемазано типографской краской.

– Передовица еще не готова? – поинтересовался он. – Интересно жабы скачут! Думаешь, этот парень будет ждать до самого вечера?

Карсон заложил карандаш за ухо.

– У нас посетители.

Джейк сдвинул табачную жвачку в левую часть рта и прищурился, насупив кустистые брови.

– Самая скользкая парочка клиентов из всех, что мне попадались, – заявил он. – Если бы эти типы пришли по мою душу, я бы смотрел за ними во все глаза.

– Делаван не такой уж плохой человек, – возразил Карсон.

– Только готов забрать даже медяки с глаз покойника, – ответил Джейк и с невероятной точностью плюнул в мышиную нору в углу. – Твоя беда в том, – объявил он, – что ты водил шуры-муры с его дочкой. С ней все в порядке, вот ты и решил, что и со стариком тоже. Но если кто связался с Куинном, с ним не может быть все в порядке. Оба они разбойники и по пояс увязли в делишках змеюки Феннимора, это всякому ясно.

Куинн и Делаван уже шагали по тротуару перед редакцией «Трибьюн». Джейк развернулся и зашаркал назад.

Дверь отворилась, и в кабинет зашли двое: огромный, широкоплечий, бросающийся в глаза даже в простом черном костюме Куинн и неброский, но исполненный достоинства Делаван, с седыми волосами и в котелке.

– Какая приятная встреча, – сказал Карсон. – Двое самых достойных жителей нашего города. Могу я предложить вам выпить?

Наклонившись, он обшарил глубокий ящик стола, но ничего не обнаружил.

– Нет, не могу. Джейк опять ее нашел.

– Забудьте об этом, – проговорил Куинн.

Он взгромоздился на стол Карсона и принялся покачивать одной ногой. Делаван сидел чинно и прямо, как человек, побаивающийся той работы, что ему предстоит.

– Мы пришли с деловым предложением, – объявил Куинн. – Наш клиент интересуется вашей газетой.

Карсон покачал головой:

– «Трибьюн» не продается.

Куинн усмехнулся – вполне добродушно.

– Не отвечайте сгоряча, Карсон. Вы еще не узнали цену.

– Ну же, искушайте меня, – предложил Карсон.

– Десять тысяч, – сказал Куинн, чуть наклонившись вперед, словно старался сохранить сумму в тайне.

– Недостаточно, – ответил Карсон.

– Недостаточно? – изумился Куинн. – Вот за это? – Он обвел рукой пыльную, захламленную комнату. – Вы не заплатили и тысячи за все, что есть в этом курятнике.

– У Байрона Феннимора недостаточно денег, чтобы откупиться от меня.

– Разве кто-то говорил о Фенниморе?

– Я говорил, – огрызнулся Карсон. – Кто еще может быть в этом заинтересован? Кто еще захочет дать десять тысяч, чтобы выжить меня из города?

Делаван прочистил горло.

– Я бы сказал, что это не имеет значения, Морган. В конце концов, сделка есть сделка. Какая разница, кто делает предложение? – Он откашлялся еще раз. – Я предложил свои услуги скорее из дружеского расположения к вам, – подчеркнул он. – В этом деле у меня нет личного интереса. Я пришел, чтобы проследить за финансовой стороной, если вы пожелаете продать газету.

Карсон поглядел на Делавана.

– Десять тысяч? – спросил он. – Наличными? Десять тысяч и деньги на бочку?

– Только скажите слово, и мы передадим их вам, – ответил Куинн.

Карсон хрипло рассмеялся.

– Мне ни за что не уехать из города с такими деньгами.

– Это условие можно включить в сделку, – мягко заметил Куинн.

– Нет, – сказал Карсон. – Десять тысяч – это слишком много за газету. Я мог бы ее продать за десять тысяч – только ее, заметьте. Но я не стану продавать друзей. Не стану продавать себя.

– Вы сорвете большой куш, правильно? – спросил Куинн. – Разве не ради этого вы сюда приехали?

Карсон откинулся на стуле, заложив большие пальцы за жилетку, и посмотрел на Куинна.

– Вряд ли вы или Феннимор способны сообразить, почему я сюда приехал. Вы иначе устроены. Вы не поймете, если я скажу, что увидел в Трейл-Сити маленький коровий городок, который может вырасти в большой город. Да, джентльмены, именно это я и увидел. И вот я здесь, на первом этаже. Я собираюсь расти вместе с городом.

– А вы никогда не задумывались о том, – отметил Куинн, – что можете вообще никогда не вырасти? Что однажды можете просто упасть замертво?

– Все эти ваши скоропалы отвратительно стреляют, – ответил Карсон. – До сих пор всегда промахивались.

– Может быть, раньше они не очень старались?

– Я так понимаю, – сказал Карсон, – что теперь они будут стараться по-настоящему.

Он бросил быстрый взгляд на Делавана. У банкира был смущенный, обеспокоенный вид, он нервно крутил в руках котелок.

– Давайте не будем прятаться по кустам, – предложил Карсон. – Для начала я не знаю, зачем это нужно вам. Насколько я понимаю, Феннимор дает мне десять тысяч, чтобы я перестал донимать его, забыл об избрании Пёрвиса шерифом и убрался из города. Иначе парни с «Перечеркнутого игрека» отправят меня на корм стервятникам.

– Примерно так, – подтвердил Куинн.

– А сами вы, случайно, не жаждете моей крови?

Куинн покачал головой:

– Нет, я не любитель стрельбы.

– Я тоже, – ответил Карсон. – Во всяком случае, не мастер. Но с сегодняшнего дня перестану носить свой револьвер просто для украшения. Буду отстреливаться. Можете пустить такой слух, что-то вроде дружеского предупреждения.

– Парни оценят, – язвительно произнес Куинн.

– А еще можете сказать Феннимору, что его время сочтено. Время вседозволенности и запугивания слабых подошло к концу. Может быть, Феннимор остановит меня. Может быть, он остановит многих. Но он не сможет вечно останавливать всех. Уже близится время, когда он не сможет протаскивать на выборах своего ручного шерифа, не сможет собирать дань со всех деловых людей в городе, не сможет присваивать всю воду в округе.

– Лучше изложите это в передовице, – сказал Куинн.

– Уже изложил, – заверил его Карсон. – Вы разве не читали мою газету?

Куинн повернулся к двери, и Делаван поднялся. Перед тем как надеть шляпу, он повертел ее в руках.

– Вы ведь придете к нам на ужин, да? – спросил он.

– До этого момента я думал, что приду, – ответил Карсон.

– Кэтрин будет вас ждать, – сказал банкир.

Куинн обернулся:

– Приходите, сделайте одолжение, Карсон. Лично мы против вас ничего не имеем, вы же понимаете.

Карсон неторопливо встал со стула.

– Не сомневаюсь. Вы бы не стали расставлять стрелков вдоль дороги, верно?

– Что за странная идея? – удивился Куинн. – Нет, друг мой, когда мы доберемся до вас, это произойдет среди бела дня.

Карсон проводил посетителей до двери и остановился на пороге, глядя им вслед. Те направились через улицу в сторону банка. Из-под их каблуков поднимались фонтанчики пыли, сверкая в косых лучах клонящегося к западу солнца.

По улице легким галопом промчалась лошадь со сгорбившимся всадником. Курица усердно ковырялась в пыли и кудахтала над своим воображаемым потомством. В окнах салуна «Полярная звезда», что стоял прямо напротив редакции, отражалось солнце, окрашивая стекла сверкающим серебром.

«Трейл-Сити, – думал редактор Морган Карсон. – Сегодня это всего лишь скопище жалких лачуг. „Полярная звезда“, банк и приемная шерифа с тюрьмой на заднем дворе. Конюшня и новая лавка с парикмахерской в одном крыле. Приграничный городок, в котором кудахчут куры и шастают собаки, иногда останавливаясь, чтобы отловить блох. Но когда-нибудь он превратится в большой город с вокзалом и водонапорной башней на месте скрипучей ветряной мельницы, город из сияющего стекла и кирпича».

По ступенькам «Полярной звезды» сошел легко и пружинисто крупный мужчина. Рассеянно наблюдавший за ним Карсон узнал одного из наемных работников Феннимора, вероятно посланного в город с каким-нибудь поручением.

Мужчина двинулся поперек улицы, затем остановился. Звуки его спокойного голоса перелетели через узкую полоску пыли:

– Карсон!

– Да, – отозвался Карсон.

Что-то в позе мужчины, в сказанном им слове, в выражении лица под низко надвинутой шляпой заставило редактора замереть, и каждый его нерв натянулся до предела.

– Я вызываю тебя, – сказал мужчина так буднично, словно просил спичек, чтобы прикурить. Ни злобы, ни волнения, просто утверждение факта.

Время на миг остановилось, наблюдая за этой сценой. Даже когда пальцы мужчины потянулись к ручкам висевших у бедер револьверов, улица все еще казалась застывшей навечно.

В этот миг безвременья Карсон осознал, что его пальцы тоже схватились за ручку револьвера, что оружие уже оказалось у него в кулаке и выглянуло на свет.

Затем время вырвалось на свободу и потекло снова, а Карсон вскинул револьвер, легко и без усилий, как если бы указал на что-то пальцем. Револьверы мужчины тоже поднялись вверх, сверкая сталью в солнечном свете.

Карсон ощутил, как дернулось оружие в его руке, увидел, как на лице противника проступило удивление, и услышал, как звенит в ушах грохот выстрела.

Мужчина на другой стороне улицы начал оседать, медленно, словно пустой мешок, как будто вся сила вдруг вытекла из него в угасающем свете дня. Его колени подогнулись, а револьверы, так и не выстрелив, выпали из ослабевших пальцев. Он повалился лицом вниз, точно его мягко подтолкнули в спину.

Неподвижность продержалась еще мгновение, став глубже, чем прежде. Всадник на лошади натянул поводья и замер, курица, что ковырялась в пыли, превратилась в пернатый памятник изумлению.

Захлопали двери, зашумели голоса, по тротуару застучали шаги. На крыльце салуна забурлила толпа. Билл Робинсон, в белом фартуке на животе, выскочил из своей лавки. Парикмахер высунулся на улицу и завопил. Его клиент, с белым полотенцем на шее и мыльной пеной на лице, пытался отыскать свой револьвер, костеря последними словами мешавшее ему полотенце.

Из приемной шерифа вышли двое и двинулись вдоль по улице, двинулись прямо к Карсону, все еще сжимавшему в руке револьвер. Они приближались, миновав мертвое тело, что лежало посреди улицы, а весь город замер и наблюдал за этим.

Карсон поджидал их, борясь с поднимающимся страхом, страхом и злостью. Злостью на то, как грубо была подстроена эта ловушка.

Позади него распахнулась дверь, появился Джейк с винтовкой в руках.

– Что стряслось, малыш?

Карсон показал на лежавшего в пыли мужчину.

– Он меня вызвал.

Джейк переместил табачную жвачку к обращенной на север щеке.

– Ловко, черт побери!

Шериф Берт Бин и его помощник Стью Леонард остановились возле тротуара.

– Твоя работа? – спросил Бин, качнув большим пальцем в сторону трупа, валявшегося в пыли.

– Моя, – признал Карсон.

– Раз так, придется тебя арестовать, – объявил Бин.

– Я не позволю себя арестовать, – сказал Карсон.

У шерифа отвисла челюсть.

– Не позволишь… что?

– Что слышал! – прорычал Джейк. – Никуда он с тобой не пойдет. Хочешь что-то возразить?

Бин протянул было руки к револьверам, но передумал и снова опустил их.

– Лучше тебе все-таки пойти, – произнес Бин едва ли не с мольбой в голосе. – Если ты откажешься, я знаю способ, как тебя заставить.

– Если знаешь, так действуй, – огрызнулся Джейк. – Его на пушку не возьмешь.

Четверо мужчин бесконечно долго стояли не двигаясь.

Джейк прервал напряженную паузу, качнув стволом винтовки.

– Убирайся! – крикнул он. – Возвращайся с поджатым хвостом в свою берлогу, или я заставлю тебя сплясать под пулями. Убирайся и передай Феннимору, что ты и пальцем не тронул Карсона, испугавшись, что он прогонит тебя из города.

Толпа, до того безмолвная и неподвижная, беспокойно зашевелилась.

– Джейк, – рявкнул Карсон, – приглядывай за остальными.

Джейк смачно сплюнул и взвел курок. Щелчок прозвучал в тишине громко, угрожающе.

Карсон неторопливо спустился по ступенькам на тротуар. Бин с Леонардом попятились. Рука с револьвером была опущена, и Карсон не делал ни малейшей попытки поднять ее, но эти двое продолжали отступать перед ним.

Куинн пробился сквозь толпу перед банком и зашагал к ним по пыльной улице.

– Вы с ума сошли, Карсон! – закричал он. – Так нельзя! Нельзя противиться закону и порядку.

– Черта с два! – взвился Джейк. – Он именно это и делает!

– Я не против закона и порядка, – заявил Карсон. – Бин – это вовсе не закон и порядок, а наемный работник Феннимора. Он пытался исполнить приказ Феннимора, и теперь ему не отвертеться. Человека, которого я убил, нарочно натравили на меня. А Бина оставили ждать в кабинете, чтобы он галопом примчался сюда и отправил меня за решетку.

– Так вы разгадали этот план? – проворчал Куинн.

– Я обскакал вас, – ответил Карсон. – Вы послали плохого стрелка. Вероятно, накачали его спиртным: пусть решит, что сам черт ему не брат. Вы знали, что я выстрелю раньше его, а потом вы предъявите мне обвинение в убийстве. Хитро придумано, Куинн. Куда лучше, чем убить меня у всех на глазах. Никогда не делайте мученика из своего врага.

– Ну и что с того? – поинтересовался Куинн.

– А то, что ничего у вас не получится.

– Еще как получится, – заявил Куинн. – Вас сейчас арестуют.

– Ну так давайте! – рявкнул Карсон. – Первым я уложу вас, потом шерифа…

– Эй, а в каком порядке стрелять мне? – крикнул Джейк. – Будет глупо, если мы всадим две пули в одного и того же.

Куинн пододвинулся ближе к Карсону и сказал, понизив голос:

– Послушайте, Карсон, у вас есть время до утра, чтобы исчезнуть отсюда.

– Как это? – с притворным удивлением спросил Карсон. – Без десяти тысяч?

Пороховой дым уходит в печать

Джейк почесал грязной рукой в затылке, наморщив лоб, словно встревоженный пес.

– Ты точно не станешь после этого лучшим другом шерифа. Теперь он не успокоится, пока не продырявит тебя.

– Шериф и шагу не сделает без слова Феннимора, – заявил Карсон.

– Я уже почти надеюсь, что Феннимор выберет стрельбу. Когда вы ходите кругами и рычите, как две собаки, рвущиеся с цепи, это ужасно действует мне на нервы. Больше всего на свете хотелось бы побывать на веселой вечеринке со свистом пуль.

Карсон постучал карандашом по столу.

– Знаешь, Джейк, сдается мне, что мы уже выиграли выборы там, на улице. К завтрашнему утру в округе Роузбад каждый узнает, что Бин отпраздновал труса. Эта история будет стоить ему кучи голосов. Феннимор запугал многих жителей, желавших выбрать Пёрвиса, но теперь страху пришел конец. Люди поймут, что раз уж такое приключилось с Бином, то и сам Феннимор, может, не настолько крут.

– И как пить дать ошибутся, – ответил Джейк. – Феннимор – чуть ли не самый злобный тип из всех, кому доводилось садиться в седло.

Карсон мрачно кивнул:

– Я и не думаю, что Феннимор оставит такое без ответа. Может быть, Джейк, тебе стоит выскочить через заднюю дверь и попросить Ли Уивера из конюшни немного покататься верхом. Пусть скажет парням, что скоро начнется адская свистопляска.

– Дельная мысль, – согласился Джейк и отправился, шаркая ногами, в заднюю комнату. Через мгновение Карсон услышал, как за ним захлопнулась дверь.

«Сомнений нет, представление скоро начнется, – думал Карсон, постукивая карандашом по столу. – Может быть, этой ночью или завтра утром… но точно не задержится».

Не тот человек Феннимор, чтобы выжидать, когда вызов уже брошен, а то, что случилось этим вечером, нельзя расценить иначе как вызов. Сначала Карсон не стал продавать газету, потом отказался отправиться под арест и наконец взял Бина на пушку и заставил удрать назад в приемную шерифа.

В здравом уме Карсон никогда бы не поступил так, никогда бы не осмелился. Но он был настолько раздражен, что действовал, не задумываясь.

Открылась передняя дверь, и Карсон поднял голову. В комнате стояла девушка и смотрела на него: девушка в кружевном жабо, шелковых перчатках и с элегантным зонтиком.

– Я услышала, что случилось, и сразу пришла сюда, – сказала она.

Карсон встал.

– Не стоило этого делать. Я – преступник, нарушивший закон.

– Тогда вам нужно спрятаться, – предложила она. – Ведь все преступники прячутся?

– Только когда они в бегах, – ответил он. – А я не совсем в бегах.

– Вот и чудесно, – заключила девушка. – Значит, вы можете прийти сегодня к нам на ужин.

– Ужин с убийцей? – удивился он. – Кэтрин, боюсь, что ваш отец это не одобрит. Вы только подумайте: убийца сидит за одним столом с банкиром и его очаровательной дочерью.

Кэтрин Делаван посмотрела ему прямо в глаза:

– Я попрошу папу зайти к вам после работы и проводить до нашего дома. Думаю, он найдет о чем с вами поговорить.

– Если так, я приду, – согласился Карсон.

Долгую минуту они стояли молча, и было слышно, как на оконном стекле жужжит муха.

– Вы ведь понимаете, Кэтрин? – спросил Карсон. – Вы понимаете, почему я борюсь против Феннимора… борюсь за достойную власть? Феннимор появился здесь десять лет назад. У него было много денег, много скота и много людей. Он поселился здесь и захватил все земли в округе – свободные пастбища, как он теперь их называет, – но это просто слово, придуманное людьми вроде Феннимора, чтобы удерживать то, что им никогда не принадлежало. Это не демократия, Кэтрин, не американская демократия. Не то устройство города или страны, при котором хотели бы жить простые, обычные люди.

Он говорил неуверенно, чуть ли не заикаясь.

– Я знаю, что порой это грязное дело, но если пороховой дым – единственный возможный ответ, пусть будет пороховой дым.

Она коснулась рукой его локтя.

– Думаю, я поняла. – Затем развернулась и направилась к двери. – Папа зайдет за вами около шести и приведет к нам.

Карсон встал у окна и проследил за тем, как девушка пересекла улицу и зашла в лавку. И долго еще стоял, прислушиваясь к жужжанию мухи. Потом вернулся к столу и принялся за работу.

Когда пришел, расточая извинения, Роджер Делаван, было уже почти семь часов.

– Кэтрин будет сердиться на меня, – сказал он, теребя свою шляпу, – но мне нужно было кое-что доделать, и я забыл про время.

За окном уже стемнело, окна заведений светились желтым. Подул резкий, порывистый ветер, и Делаван поднял воротник пальто. Несколько лошадей стояли, сбившись в кучу и опустив голову, у «Полярной звезды», возле коновязи. Дальше по улице внезапно вспыхнула собачья грызня и так же внезапно затихла.

Карсон и Делаван повернули на запад, их ботинки звонко стучали по тротуару. Ветер перешептывался с бурьяном, что рос на пустом пространстве вокруг стонущей и скрипящей водяной мельницы.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал Делаван, наклонив голову в плотно надвинутой шляпе навстречу ветру. – О том, что произошло сегодня. Боюсь, вы можете подумать…

– Сделка есть сделка, – ответил Карсон. – Вы сами так сказали.

– Нет, это не сделка, – возразил Делаван. – Это подкуп и запугивание самого низкого сорта из всех, что я видел. Я подыгрывал Феннимору из деловых соображений. В конце концов, Феннимор – первый деловой человек в Трейл-Сити за многие годы. Я закрывал глаза на его методы, полагая, что это болезнь роста, обычная для каждого города. Но после того, что случилось сегодня, я подвел черту. Я сказал Куинну этим вечером…

В бурьяне за мельницей мелькнуло красное пламя, в сумраке прорычал выстрел. Делаван пошатнулся, закашлялся и упал на колени. Шляпа слетела с его головы и, подхваченная ветром, покатилась на загнутых полях по улице, словно колесо фургона.

Какой-то мужчина, низко пригнувшись, пробежал по зарослям бурьяна в густеющей темноте.

Рука Карсона метнулась к револьверу и выхватила его, но мужчина уже исчез, спрятался в глубокой тени, там, куда не дотягивался свет из окон.

Карсон задвинул револьвер обратно в кобуру, опустился на колени рядом с Делаваном и перевернул его. Банкир с бессильно откинутой головой мертвым грузом повис у него на руках. Карсон распахнул пальто Делавана и приложил ухо к груди, но не услышал биения сердца.

Он медленно опустил банкира на землю, запахнул на нем пальто и выпрямился. Котелка нигде не было видно, зато с полдюжины мужчин бежали по улице в его сторону. Карсон узнал Билла Робинсона, нового владельца лавки, по белому фартуку.

– Это ты, Робинсон?

– Да, я, – ответил лавочник. – Мы слышали выстрел.

– Кто-то стрелял в Делавана, – объяснил Карсон. – Он мертв.

Мужчины подошли и на мгновение остановились, молча глядя на темный силуэт. Одним из них был Калеб Сторм, парикмахер. Другим – Ли Уивер, владелец конюшни. Остальных Карсон лишь изредка встречал в городе. Они приезжали с соседних ранчо.

Робинсон оглянулся через плечо на «Полярную звезду».

– Должно быть, там не слышали выстрела. Не иначе как слегка разгулялись.

– Я думаю о Кэтрин, – сказал Карсон. – Дочке Делавана. Кто-то должен рассказать ей.

– Верно, – согласился Робинсон.

На мгновение он задумался, плотный, грузный мужчина, казавшийся в полутьме почти квадратным.

– Моя старуха посидит с ней, но не сможет сообщить девочке такую дурную весть. В одиночку точно не сможет. Кто-то должен помочь ей. – Он посмотрел на Карсона. – Ты ведь собирался к ним сегодня. Кэтрин сама говорила, когда заходила ко мне купить картошки.

Карсон кивнул:

– Думаю, ты прав, Билл. Давайте унесем Делавана.

Сторм и двое других мужчин подняли тело и двинулись вдоль улицы.

– Заскочу в лавку, – сказал Робинсон. – Жена будет готова через минуту или около того.

Карсон отправился следом за Робинсоном. Уивер семенил, пока не попал в шаг с редактором. Потом пододвинулся ближе и сказал, понизив голос:

– Я сообщил Пёрвису. Он пошлет в город кого-нибудь из своих парней.

– Я вернусь в редакцию, как только освобожусь, – ответил Карсон.

За спиной у него застучали шаги, и женский голос закричал:

– Папа! Папа!

Уивер и Карсон обернулись.

Кэтрин Делаван бежала через улицу, рыдания застряли у нее в горле. Она попыталась проскочить мимо, но Карсон остановил ее.

– Нет, Кэтрин, – сказал он. – Останьтесь с нами.

Она уцепилась за него.

– Вы так долго не приходили, и я вышла посмотреть…

Он прижал ее к себе, неловко пытаясь утешить.

– Вы не знаете, кто…

Карсон покачал головой:

– Было темно.

Робинсон, тяжело ступая по пыльной земле, подошел к ним.

– Может быть, она захочет посидеть в лавке, – предложил он. – Моя жена уже там.

Девушка отстранилась от Карсона.

– Нет, – сказала она. – Я хочу вернуться домой. Там осталась Марта. С ней мне будет лучше. – Она приложила платок к глазам. – Вы отнесете его домой?

– Да, мисс. – Голос Робинсона был понимающим, почти мягким. – Как только… через час или два.

Она подошла ближе, взяла Карсона под руку, и они направились на запад, к дому, где ужин ожидал человека, которому уже никогда не придется есть.

Часы на стойке бара показывали десять, когда Карсон толчком открыл дверь в «Полярную звезду».

Зал был заполнен лишь наполовину, и Карсон отметил в толпе горстку всадников Феннимора: Клэй Даффи, Джон Ноблз, Мэдден и Фэреди сидели у стойки, Сондерс и Дауни лениво перебрасывались в покер. Остальные посетители были с других ранчо или из города.

Карсон прошел к стойке и подал знак бармену.

– Что будешь? – спросил тот.

– Феннимор где-то здесь? – вместо ответа поинтересовался Карсон.

– Ты, видать, ни в грош не ставишь свою жизнь? – проворчал бармен.

Голос Карсона обратился в лед:

– Феннимор здесь?

– В задней комнате, – кивнул бармен.

На мгновение в зале повисла тишина, но тут же сменилась обычным перезвоном голосов, стаканов и покерных фишек. Два-три посетителя улыбнулись Карсону, когда он проходил мимо, остальные не повернули головы и не изменили выражения лица.

Не постучавшись, Карсон толкнул заднюю дверь и вошел в прокуренную комнату.

Трое мужчин за круглым столом, украшенным двумя бутылками виски, подняли на него неожиданно пустые, недовольные взгляды: так бывает, когда разговор прерывают на полуслове.

Одним из троих был Феннимор, внушительного сложения мужчина с прядями черных волос, выбившихся из-под широкополой шляпы. По бокам от него сидели Куинн и Бин.

Долгое мгновение они смотрели на Карсона в ничем не нарушаемой тишине. Первым ее нарушил Феннимор.

– Что тебе нужно? – спросил он, словно плеткой хлестнул – жестко и холодно, пропитав ядом каждое слово.

– Пришел узнать, что делают власти в связи с убийством Делавана.

– Ах вот как, – медленно проговорил Феннимор. – И что, по-твоему, нужно сделать?

– Я хочу, чтобы нашли того, кто это сделал.

– А если мы не найдем?

– Я объявлю, что вы не хотите его искать. На первой полосе «Трибьюн».

– Послушайте, Морган, – вступил в разговор Куинн. – Вы не в том положении, чтобы такое говорить. Вы сами объявлены в розыск за убийство.

– Вот он я, здесь, – ответил Карсон. – Хватайте меня.

Ни один из троих не дернулся с места. Феннимор быстро облизнул языком верхнюю губу. Раскрасневшееся от виски лицо Бина обесцветилось до болезненной белизны.

– Нет? – спросил Карсон. – Ну хорошо. Тогда…

– Куинн дал тебе время до завтрашнего утра, чтобы убраться из города, – перебил его Феннимор. – Условие все еще в силе.

– Я никуда не уеду, – сказал Карсон. – Прошли те дни, Феннимор, когда у тебя все было на мази и ты мог выгнать из города кого угодно. На будущей неделе мы изберем другого шерифа, и он будет поддерживать закон и порядок на благо всех, а не одного лишь коровьего воротилы.

– Все из-за твоей проклятой газеты, – ощерился Феннимор. – От твоих паршивых статеек одни неприятности. Взбаламутил людей.

– Феннимор хочет сказать, – с усмешкой пояснил Куинн, – что вы больше не выпустите ни одного номера…

– Выпущу, – возразил Карсон. – Сегодня же. Я не буду ждать до завтра. Мы отдадим номер в печать сегодня вечером, а не завтра утром. Я расскажу в нем, как Делавана застрелили из засады, но никто и пальцем не пошевелил из-за этого. И напомню, что, когда я сегодня днем убил человека на честной дуэли, вы хотели арестовать меня за убийство.

– Не смей обвинять моих парней в убийстве Делавана, – возмутился Феннимор. – Делаван был моим другом.

– Ты хотел сказать, – уточнил Карсон, – что Делаван был твоим другом, пока не заявил сегодня Куинну, что с него хватит. После этого ты не мог позволить ему оставаться в живых.

Не поднимаясь со стула, Феннимор подался вперед.

– Если ты рассчитываешь поднять ставку выше десяти тысяч, то жестоко ошибаешься. Раньше стоило бы заплатить столько, чтобы убрать тебя с дороги, но теперь уже нет.

Карсон рассмеялся сквозь зубы:

– Ты все еще согласен дать десять тысяч?

Феннимор кивнул:

– Если ты уедешь из города не позже чем через час. Если возьмешь лошадь и ускачешь отсюда. Если никогда не вернешься в свою редакцию.

– Я знал, что напугал тебя, – сказал Карсон. – Но даже не надеялся напугать так основательно.

Он не спеша вышел за дверь, закрыл ее и зашагал через барный зал.

Одни против всего города

В окнах редакции горел свет. Торопливо переходя улицу, Карсон увидел, что крохотная комната до отказа забита людьми.

Как только он шагнул в дверь, раздались приветственные возгласы. Карсон остановился на мгновение, разглядывая знакомые лица. Здесь были Гордон Пёрвис, кандидат в шерифы, Джим Оуэнс, Дэн Келтон, Хамфри Росс и другие. Ли Уивер тоже был, как и Билл Робинсон.

Из задней комнаты вразвалочку вышел Джейк с верстаткой в руке и подпрыгивающей кобурой на ремне.

– Передовица опять не готова? – поинтересовался он. – Интересно жабы скачут…

– Джейк, – оборвал его Карсон, – как быстро ты сможешь напечатать газету? Экстренный выпуск.

Джейк охнул:

– Целую газету? Целую чертову газету?

– Нет, только одну страницу. Что-то вроде листовки.

– Два-три часа, – ответил Джейк. – Если крупным шрифтом.

– Отлично, – сказал Карсон. – Иди и приготовь все, а я начинаю писать.

Джейк передвинул жвачку к левой щеке и сплюнул в мышиную нору.

Оуэнс поднялся и шагнул к Карсону.

– Что ты задумал? – спросил он.

От его вопроса все притихли, а шаркающие шаги Джейка, который плелся в заднюю комнату, показались громовыми раскатами.

– Хочу разделать Феннимора в пух и прах, – ответил Карсон. – Либо он найдет убийцу Делавана, либо навлечет на себя подозрение в том, что заказал убийство.

– Ты ничего не добьешься, – тихо произнес Оуэнс.

– Не добьюсь?

– Нет, не добьешься. Все может зайти слишком далеко. Грянет новая «война за пастбища». Ты знаешь, что это значит. Наши дома сожгут. Наши семьи погибнут или останутся без крова. Нас самих перестреляют из засады.

Пёрвис вскочил на ноги.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь, – воскликнул он. – Если они хотят стрельбы, они получат стрельбу. Если мы сейчас уступим, с нами все будет кончено. Мы никогда…

– Тебе легко говорить, ты один, – огрызнулся Оуэнс. – Тебе не нужно беспокоиться за семью. А всем остальным…

– Подождите! – выкрикнул Карсон. – Подождите!

Все притихли.

– Помните, как полгода назад вы пришли сюда, чтобы обговорить все это со мной? – спросил Карсон. – И заверили, что пойдете за мной до конца, если я буду с вами. Вы поклялись, что не подведете меня. Вы согласились, что нужно раскрыть карты. Вы сказали, что хотите выбрать Пёрвиса шерифом и будете его поддерживать…

– Да знаем мы! – взвизгнул Оуэнс. – Но теперь все изменилось…

– Дай мне договорить, Оуэнс! – отрезал Карсон. – Я хочу кое о чем рассказать. О том, что случилось сегодня утром. Феннимор предложил мне десять тысяч, чтобы я предал вас, – десять тысяч наличными и обещание, что я благополучно уеду из города. Но я его послал. Сказал, что не продаю друзей. После того как я сказал это, на меня повесили обвинение в убийстве, а Делавана застрелили…

Он пробежался взглядом по каждому из тех, кто сидел в мертвой тишине и смотрел на него.

– Я отказался продать вас, парни, – продолжил Карсон, – а теперь вы решили продать меня. Вы не хотите поддержать мою игру. Нужно было взять эти десять тысяч.

Глаза мужчин забегали, все они старались не встречаться взглядом с Карсоном. В них засел какой-то неясный страх.

– Ты никак не можешь понять, Морган, – сказал Келтон. – У нас есть жены и дети. Мы не думали, что дойдет до такого…

С улицы раздались отчаянные крики и топот бегущих.

– Пожар! – Короткое слово пронеслось сквозь вздрогнувшую ночь и ворвалось в освещенную лампой редакцию «Трибьюн». – Пожар! Пожар!

Карсон рывком повернулся к окну и увидел скачущие языки пламени по другую сторону улицы.

– Это у меня! – завопил Билл Робинсон. – Моя лавка! Все, что у меня есть… до последнего цента…

Он метнулся к двери и, задохнувшись от волнения, ухватился за косяк. Всех в комнате словно подхватило взрывом и понесло к двери. На другой стороне улицы люди, чьи темные силуэты были хорошо заметны на фоне окон, перепрыгивали через перила крыльца «Полярной звезды» и пускались бегом по улице. Лошади у коновязи вставали на дыбы от испуга, ржали и били по воздуху копытами.