Текст книги "Наш полководец – Сталин"

На Сибирском фронте поставили какую-то сволочь и бабу… (фамилии опускаю – К. В.) и «успокоились». Прямо позор! А нас начали бить. Мы сделаем за это ответственным РВСР, если не будут приняты энергичные меры. Выпускать из рук победу – позор.

С Мамонтовым застой. Видимо, опоздания за опозданием. Опоздали войска, шедшие с севера на Воронеж. Опоздали с перекидкой 21-й дивизии на юг. Опоздали с автопулеметами. Опоздали со связью. Один ли главком ездил в Орел или с Вами, дело не сделали. Связи с Селивачевым не установили, надзора за ним не установили, вопреки давнему и прямому требованию ЦК.

В итоге с Мамонтовым застой, и у Селивачева застой (вместо обещанных ребячьими рисуночками «побед» со дня в день – помните, эти рисуночки вы мне показывали? И я сказал: о противнике забыли!).

Если Селивачев сбежит или его начдивы изменят, виноват будет РВСР, ибо он спал и успокаивал, а дела не делали. Надо лучших, энергичнейших комиссаров послать на юг, а не сонных тетерь.

С формированием тоже опаздываем. Пропускаем осень, а Деникин утроит силы, получит и танки, и проч., и проч. Так нельзя. Надо сонный темп работы переделать в живой.

Видимо, наш РВСР «командует», не интересуясь пли не желая следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямо гибель.

Ответьте мне (через Л. А. Фотиеву).

Ленин».

Вот как Ленин оценивал работу Реввоенсовета. Оценка совершенно объективна и правильна. Письмо датировано 16 сентября 1919 года. Это был наиболее острый, наиболее тяжелый период гражданской войны, это было тогда, когда Деникин подходил к Орлу. Настоящего, действенного, творческого руководства со стороны Реввоенсовета не было. В таких труднейших условиях строилась и создавалась Красная армия.

* * *

Но, невзирая на все эти трудности, невзирая на ряд непростительных ошибок, имевших место в центральном руководстве Красной армии и на местах, мы все же победили всех наших врагов, отстояли независимость Советского государства и наше право на социалистическую стройку. Мы победили потому, что в гуще Красной армии вели дело настоящие большевики-партийцы, закаленные в битвах, получившие богатый опыт в вооруженной борьбе задолго до Октябрьской революции, дисциплинированные, непоколебимо верящие в непобедимость рабочего класса. Нашей партии, воспитанной и руководимой Лениным, дым пожара гражданской войны не мешал по-марксистски видеть соотношение сил в борьбе, исторически сложившиеся факторы, действовавшие за и против нас. Только верный учет всех элементов, из которых складываются силы борющихся сторон, может гарантировать руководителям и вождям успех в борьбе. Наша партия, ее вожди это искусство постигли в совершенстве.

Тов. Сталин в статье «К военному положению на юге», помещенной в «Правде» от 28 декабря 1919 года, писал следующее о наших преимуществах в борьбе с белогвардейцами: «Еще в начале Октябрьского переворота наметилось некоторое географическое размежевание между революцией и контрреволюцией. Входе дальнейшего развития гражданской войны районы революции и контрреволюции определились окончательно. Внутренняя Россия с ее промышленными и культурно-политическими центрами (Москва и Петроград), с однородным в национальном отношении населением, по преимуществу русским, – превратилась в базу революции. Окраины же России, главным образом южная и восточная окраины, без важных промышленных и культурно-политических центров, с населением в высокой степени разнообразным в национальном отношении, состоящим из привилегированных казаков-колонизаторов, с одной стороны, и неполноправных татар, башкир, киргиз (на востоке), украинцев, чеченцев, ингушей и других мусульманских народов, с другой стороны, – превратились в базу контрреволюции.

…Здесь же следует искать объяснения того, непонятного для просвещенных шаманов Антанты, факта, что «контрреволюционные войска, дойдя до известных пределов (до пределов внутренней России), неминуемо терпят катастрофу…»

В качестве ближайших, так сказать, практических причин наших побед т. Сталин на примере южного фронта называл:

«1. Улучшение дела резервов и пополнений на советском южном фронте.

2. Улучшение дела снабжения.

3. Наплыв на фронт коммунистов-рабочих из Питера, Москвы, Твери, Иваново-Вознесенска, вошедших в наши южные полки и совершенно преобразивших последние.

4. Налажение аппаратов управления, совершенно расстроенных раньше набегами Мамонтова.

5. Умелое применение командованием южфронта системы фланговых ударов при наступлении.

6. Методичность самого наступления…»

Последние два положения оперативно-тактического порядка нужно отнести за счет хорошей работы тогдашнего командующего южфронтом и нынешнего нач. штаба РККА т. Егорова так же, как за счет самого т. Сталина, вместе с Егоровым громившего войска Деникина.

К 1920 году в результате напряжения сил всей партии и страны и накопленного опыта Красная армия выросла в настолько боеспособную силу, что могла помериться силами с белопольской армией, организованной по образцу западноевропейских армий. Если кто из молодых товарищей может подумать, что польская армия не представляла собой современной, хорошо организованной армии, тот сильно ошибется. Польша выставила в 1920 году с помощью Антанты хорошо обученные, лучше нашего вооруженные и прекрасно снабженные войска. Красная армия, не имея ни минуты передышки от бесконечных боев, имея как бы «про запас» укрывшегося в Крым Врангеля, выдержала неплохо и этот экзамен на боевую зрелость.

Гражданская война закончилась. Красная армия последовательно разгромила белогвардейские армии, выдержала войну с белополяками, прогнала с территории СССР многочисленных интервентов, последними из которых были японцы на Дальнем Востоке. Однако боевая работа Красной армии на этом не закончилась. Красная армия принуждена была ликвидировать бесконечное множество мелких и крупных бандитских шаек, которые в течение ряда лет после разгрома регулярных армий белогвардейцев и интервентов мешали и дезорганизовали мирную жизнь советских республик.

Непосредственно после разгрома Врангеля Красная армия вступила в период демобилизации. Демобилизация армии представляла собой процесс длительный, тяжелый и болезненный.

Численность Красной армии, по официальным данным, достигала к концу 1920 года 5,5 млн. человек. Для того чтобы распустить эту массу людей, развезти их по областям, районам и селам, потребовалось громадное напряжение всех сил государства, особенно в условиях тогдашней тяжелой разрухи, явившейся результатом империалистической и гражданской войн. В декабре 1920 года тогдашний Ревсовет республики принял постановление:

«Припять все меры к тому, чтобы к началу 1921 года распустить 2 млн. бойцов и оставить не больше 3,5 млн. бойцов в Красной армии».

Это было только началом демобилизации, которая затянулась на годы и проходила к тому же недостаточно организованно.

* * *

Весь 15-летний исторический путь Красной армии можно разбить на три главнейших этана:

Первый этап – 1918–1923 годы. Этот этап заполнен гражданской войной, в огне которой была создана наша армия, и последовавшей за окончанием войны демобилизацией, фактически продолжавшейся до начала 1924 года, т. е. до так называемой военной реформы.

Второй этап – 1924–1928 годы. Этот этап, начавшийся с военной реформы и связанный с именем покойного М. В. Фрунзе, вошел в строительство Красной армии главным образом как этап ее окончательного организационного оформления.

Наконец, третий этап – 1928–1933 годы. – годы первой пятилетки социалистического строительства, сопровождавшиеся для Красной армии ее коренной технической реконструкцией.

Таким образом, в течение последующих лет до начала 1924 года Красная армия продолжала жить в демобилизационном периоде. Войска занимали места постоянного расквартирования, устанавливались численность и основные организационные соединения, приводилось в известность и порядок оставшееся от войны имущество и т. д., и т. п.

Было ли, однако, достаточно для обороны страны одной этой демобилизационной работы Красной армии? Нет, эта работа ни в коем случае не могла удовлетворить нашу партию, нашу страну. Наше международное положение после окончания гражданской войны, в первые годы пере-

дышки, было чрезвычайно напряженным. Оно было чревато всякими неожиданностями и военными осложнениями. Учитывая это, еще в декабре 1921 года, т. е. в самый разгар демобилизации Красной армии, Ленин сказал: «Мы говорим себе: взявшись за наше мирное строительство, мы приложим все силы, чтобы его продолжать беспрерывно. В то же время, товарищи, будьте начеку, берегите обороноспособность пашей страны и нашей Красной армии, как зеницу ока».

Ленин, учивший нас, что мы вступили в полосу войн и пролетарских революций, завещал немедленно вслед за демобилизацией Красной армии, учитывая сложившуюся новую внешнеполитическую обстановку и новых противников, приступить к военной учебе, к укреплению Красной армии, готовой в любой момент выступить на оборону советских республик.

В 1924 году на историческом заседании II съезда советов, посвященном смерти нашего великого вождя, т. Сталин так говорил об этом же самом: «Ленин не раз говорил нам, что передышка, отвоеванная нами у капиталистических государств, может оказаться кратковременной. Ленин не раз указывал нам, что укрепление Красной армии и улучшение ее состояния является одной из важнейших Задач нашей партии… Поклянемся же, товарищи, что мы не пощадим сил для того, чтобы укрепить нашу Красную армию, наш Красный флот».

Заветы Ленина об укреплении Красной армии сейчас же после окончания гражданской войны, чтобы в новой обстановке она была способна к обороне советских республик, были для нас путеводной звездой. Но как можно было укреплять Красную армию того времени, плохо снабженную, плохо организованную, очень плохо размещенную, еще не приведенную в крепкую, стройную систему, какой должна быть всякая военная организация? К тому же в эти годы (1921–1924) партия должна была напрягать все свои силы, чтобы отражать жестокие атаки на ленинскую линию со стороны троцкистов и других оппозиционных групп и группировок. Это отвлекало значительные силы партии в том числе и от внимания к вопросам строительства Красной армии, что сказывалось отрицательно на разрешении ряда неотложных вопросов. В этой обстановке Красная армия продолжала переживать тот же неустойчивый и нездоровый период демобилизации, не двигаясь вперед, не ставя новых проблем в области военного дела, – в лучшем случае это было топтанье на месте.

Уже в 1921 году и для ЦК, и для многих военных работников в особенности, стало ясным, что дело организации Красной армии в соответствии с новыми требованиями, которые предъявлял тогда Советский Союз, подвигается вперед слишком медленно. Уже давно прошла гражданская война, однако Красная армия не почувствовала никакого свежего воздуха, никакой новой творческой работы. Такое положение не могло не возбуждать в ЦК, во всей партии очень серьезных опасений относительно качества тогдашнего руководства Красной армии.

В январе 1924 года Центральный комитет назначил специальную комиссию во главе с т. Гусевым, которой было поручено обследовать состояние Красной армии и доложить о результатах пленуму Центрального комитета партии. Эта комиссия работала несколько месяцев и результаты своей работы доложила ЦК на двух пленумах – февральском и апрельском 1924 года. Выводы комиссии были чрезвычайно неутешительны и сформулированы кратко следующим образом: «Красной армии как организованной, обученной, политически воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы, у нас в настоящее время нет. В настоящем своем виде Красная армия небоеспособна».

На этом пленуме выступил т. Сталин, который в следующих словах характеризовал состояние Красной армии: «Если бы бог нам не помог… и нам пришлось вы впутаться в войну, нас распушили бы в пух и прах».

Резолюция, принятая пленумом по предложению т. Сталина, подтвердила эту уничтожающую оценку состояния Красной армии: «Заслушав доклад комиссии и единогласно принятые ею резолюции, пленум ЦК констатирует наличие в армии серьезных недочетов (колоссальная текучесть, полная неудовлетворительность постановки дела снабжения и пр.), угрожающих армии развалом».

Таким образом, к началу 1924 года Красная армия представляла собой больной, небоеспособный организм. Это явилось, прежде всего, следствием неудовлетворительного руководства со стороны тогдашнего Реввоенсовета Союза строительством Красной армии. Поэтому непосредственно вслед за этим был проведен ряд организационных мероприятий, направленных к обновлению руководящей верхушки Красной армии. Покойный т. Склянский, который фактически нес на своих плечах всю работу в Наркомвоенморе, был снят с этой работы, и на его место был назначен М. В. Фрунзе. Весь центральный аппарат Красной армии был до основания реорганизован и почти полностью обновлен за счет привлечения боевых командиров-коммунистов и политработников – участников гражданской войны и молодых наших академиков. В этот знаменательный в истории Красной армии год всколыхнулась до самых низов вся армейская общественность. К разработке вопросов военного строительства были по-настоящему привлечены наши молодые коммунистические кадры. После нескольких лет опасного застоя в Красной армии повеяло впервые свежим воздухом.

* * *

Все эти объективные факты, основанные на живых свидетелях и документах, рассеивают между прочим довольно распространенную легенду о том, что Троцкий, тогдашний глава военного ведомства, был снят со своей работы только в результате его борьбы против партии.

Конечно, это было важнейшим соображением, когда ЦК освободил Троцкого от его обязанностей, потому что нельзя было ни одной минуты держать во главе Красной армии человека, который на всех парах совершал обратный бег в лагерь контрреволюции. Но в такой же степени снятие Троцкого диктовалось всей обстановкой, создавшейся тогда в армии. Безотрадные выводы комиссии т. Гусева явились следствием, прежде всего, неудовлетворительного руководства строительством со стороны Троцкого. Троцкий оказался полным банкротом, совершенно непригодным для творческой положительной работы, когда нужно было засучив рукава организовывать военных большевиков, молодых командиров и политработников, для того чтобы двинуть дело строительства Красной армии на высшую ступень, на уровень современных требований обороны и военного искусства. Центральный комитет снял Троцкого с поста наркомвоенмора не только как уже определившегося врага нашей партии, но и как не справившегося с порученной ему партией работой…

Второй этап в жизни Красной армии начался с военной реформы 1924 года и продолжался до 1928 года. Как я уже сказал, главным его содержанием было организационное оформление всех вооруженных сил на основе опыта империалистической и гражданской войн. За этот период организационная структура Красной армии была приведена в соответствие с современными требованиями. Именно в эти годы сложилась та организация Красной армии, как она в основпом существует до сих пор, была установлена система комплектования Красной армии, система мобилизации, система подготовки кадров командного и политического состава. В частности, территориальная система, являющаяся важнейшей частью в организационной структуре Красной армии, окончательно сложилась и приняла устойчивые, полностью себя оправдавшие формы именно за эти годы.

В этот же период Красная армия получила все современные уставы и наставления, составленные на основе изучения опыта мировой и гражданской войн. Была создана, система боевой подготовки рядового и начальствующего состава. На основании новых уставов и этой установившейся системы боевой подготовки обучение Красной армии было поднято на уровень современных армий.

В области военной техники эти годы характеризовались теоретической разработкой вопросов технического перевооружения РККА. Именно в эти годы была проделана огромнейшая работа теоретического характера, которая дала нам возможность приступить в дальнейшем к планомерной технической реконструкции Красной армии с учетом всех требований современной войны и современного боя.

В этом втором этапе исторического развития Красной армии много сил и внимания было обращено на установление правильных взаимоотношений между командным и политическим составом. Я имею в виду установление в армии единоначалия, потребовавшее неоднократного вмешательства нашего Центрального комитета. За эти годы еще более был укреплен политический аппарат – этот исключительный аппарат, сыгравший громадную роль в строительстве Красной армии и в подготовке и воспитании ее кадров.

В итоге работ 1924–1928 годов Красная армия получила современную устойчивую организацию, наладила регулярное комплектование личного состава, установила сроки службы, получила все современные уставы, систематизировала и наладила боевую подготовку рядовых бойцов и начальствующего состава, развернула сеть высших и средних военно-учебных заведений.

Из армии организационно отсталой Красная армия в 1928 году превратилась в армию современную, сделавшую для себя все организационно-учебные выводы из опыта последних войн.

Но уже в это время перед Красной армией во всей остроте встал вопрос о ее техническом перевооружении. Еще в 1925 году, выступая на III съезде советов, покойный М. В. Фрунзе указывал на техническую отсталость Красной армии как на самую слабую сторону наших вооруженных сил, считая поднятие техники Красной армии самой основной и самой насущной задачей.

Однако осуществление этой задачи по необходимости было отложено, потому что ни в 1925 году, ни в ближайшие последующие годы наша страна не располагала такими материальными ресурсами, такими технико-производственными возможностями, которые бы позволили по-настоящему серьезно поставить и разрешить вопрос технического перевооружения Красной армии, эту возможность мы получили в ходе успешного выполнения первой пятилетки социалистического строительства. Индустриализация страны, рост советской металлургии, химии, рост машиностроения, общий колоссальный технический рост всего народного хозяйства – вот что создало те благоприятные условия, которые дали возможность в качестве одной из главнейших задач первого пятилетнего плана поставить и задачу укрепления обороны СССР. В результате Красная армия из армии отсталой превратилась в армию современную, передовую. В промышленности создана производственная база, могущая производить все современные технические средства борьбы. Боеспособность Красной армии гигантски выросла, неизмеримо выросла оборона Советского Союза.

Чтобы дать полное представление обо всей нашей работе по укреплению обороны СССР за эти четыре года, необходимо еще сказать о произведенном нами укреплении наших западных и восточных границ. Протяжение всех наших границ огромно: оно равно почти 32 тыс. км. Наши границы с запада и востока открыты, легко доступны. Это побудило ЦК нашей партии и правительство потребовать от РВС принятия мер к укреплению наиболее угрожаемых участков наших границ. Поэтому, используя имеющийся иностранный опыт, главным образом французский, мы перекрыли часть наших западных и восточных границ прерывчатой цепью легких укреплений. Эти укрепления загораживают путь в нашу советскую землю, и если у кого и явится такая охота, то он принужден будет прежде всего преодолеть стену пулеметного и артиллерийского огня.

Эти укрепления между прочим являются свидетельством наших мирных намерений. Мы ни на кого не думаем нападать и отгораживаемся столь дорогими сооружениями от возможных нападений на нас со стороны тех, кто так охотно и облыжно обвиняет нашу страну в красном империализме и прочей чепухе. Красная армия существует не для завоеваний, она призвана защищать рабоче-крестьянскую страну. Конечно, эта цепь укреплений вызвала значительные расходы со стороны государства. Но мы вынуждены это сделать, чтобы отгородиться от охотников до советского добра.

В итоге всего этого можно сказать, что партия выполнила клятву, произнесенную на II съезде советов устами т. Сталина: она укрепила Красную армию, она оснастила ее новейшей военной техникой и тем самым по-ленински укрепила обороноспособность Советского Союза.

Почему мы победили?

…К концу 1918 и началу 1919 года мы имели довольно большую по численности, качественно не плохую, но – плохо организованную и слабо обученную Красную армию. Армия насчитывала уже десятки побед на многих участках гражданской войны; силу ее сопротивляемости и боеспособности познал на горьком опыте не один десяток царских генералов. Может казаться странным, как могла армия, созданная наспех, сколоченная в боях, а в значительной части и совсем не обученная, побеждать войска царских генералов и европейской буржуазии. Откуда брались у Красной армии сила, умение сражаться и добиваться побед над более сильным и опытным врагом?

Некоторые исследователи гражданской войны не прочь объяснить дело тем, что ни Красной, ни белой армий не было, а были и с той, и с другой стороны нестойкие части, которые не способны были к серьезной борьбе. Не вступая в пререкания с подобными «знатоками» дела, мы приведем свидетельство из враждебного нам лагеря, из книги Пилсудского.

Пилсудский в своем исследовании «1920 год» без всякого основания превозносит свои таланты и приписывает себе даже роль победителя. Но он справедливо критикует взгляды той группы «теоретиков», которые склонны войну 1920 года не считать войной. Он пишет: «Это была, по их мнению (т. е. по мнению консервативных теоретиков, – К. В.), какая-то полувойна или даже четвертушка ее, какая-то детская возня и драка, пред которыми великая теория войны горделиво закрывает свои страницы…

Но стану спорить. Хочу только прибавить, что эта драка непосредственно встряхнула судьбы двух государств, двух стран, насчитывающих вместе 150 млн. населения».

Несомненно, нелепы рассуждения тех людей в футлярах, которые не считали «войной» борьбу в 1918–1921 годах.

Когда мы говорим о причинах наших побед в гражданской войне, мы всегда должны иметь в виду, что за Красной и за белой армиями стояли определенные классы с их жизненными интересами. Победы красных на фронтах означали разгром не только генералов с их армиями и бандами, а поражение класса буржуазии и помещиков. Однако сказать, что Красная армия победила только потому, что она рабоче-крестьянская армия и билась за свои кровные интересы, будет недостаточно. Следует иметь в виду, что силы врагов были весьма организованны и квалифицированны. И тем не менее Красная армия росла во всех отношениях и, терпя многообразные нужды, в конечном счете всюду выходила победительницей. Это случилось прежде всего потому, что в массах произошел перелом, что рабочие и крестьяне осознали необходимость создания сильной Красной армии.

Вот как об этом говорил Ленин на VI Всероссийском съезде советов 6 ноября 1918 года: «Те победы, которые мы летом одерживали над чехословаками, и те сведения о победах, которые получаются и которые достигают очень больших размеров, доказывают, что перерождение наступило, и что самая трудная задача – задача создания сознательной социалистической организованной массы после четырехлетней мучительной войны – эта задача достигнута. Это сознание проникло глубоко в массы».

Ленин очень точно характеризовал наступивший перелом в психологии трудящихся масс. Однако для победы необходимо было, чтобы в рядах самой армии был резкий сдвиг в сторону дисциплины и моральной устойчивости. Многие военные специалисты считают, что на войне успех на три четверти зависит от моральной устойчивости и только на одну четверть от материальных факторов.

Клаузевиц – этот крупнейший теоретик военного дела, труды которого серьезно изучал Ленин, – в своей книге «О войне» писал, «что величины нравственные занимают на войне одно из самых видных мест». Клаузевиц ввел специальное понятие – «воинская доблесть армии», в содержании которого крупнейшее место отводится дисциплине.

Он утверждал, что воодушевленная этой доблестью армия «даже среди ужасов поражения не теряет доверия к своим начальникам и остается им послушной». Описывая отдельного воина, Клаузевиц говорил, что храбрость воина должна отличаться от храбрости обыкновенного человека: «Воин должен подчинить свою храбрость требованиям высшего порядка: послушанию (дисциплине. – К. В.), порядку, правилу и методу».

На этой же точке зрения стоят и современные военные авторитеты. На опыте гражданской войны и боевых действий Красной армии эти положения нашли свое наиболее яркое подтверждение.

* * *

Итак, широкие массы рабочих и крестьян в 1918 году осознали необходимость обороняться и строить организованную, дисциплинированную и подготовленную армию.

Этот перелом сказался к осени 1918 года. Это дало нам возможность собраться с силами и успешно провести кампанию 1919 и 1920 годах. Почему же империалисты нас не раздавили в ту пору, когда мы были совсем еще слабы?

Объяснение следует искать во внешней обстановке. В 1917 и 1918 годах лагерь империалистов был расколот. Антанта и Америка вели борьбу не на жизнь, а на смерть с блоком держав Срединной Европы (Германия, Австрия, Болгария, Турция). Империалисты не могли в эту наиболее тяжелую для нас пору выделить достаточно сил для того, чтобы нас уничтожить.

Ленин в речи о концессиях на собрании ячеек московской организации 26 ноября 1920 года говорил: «Во время Бреста были две гигантски сильных группы империалистских хищников: германо-австрийская и англо-американо-французская. Они были в бешеной борьбе, которая должна была разрешить на ближайшее время судьбы мира. Если мы продержались, будучи нулем в смысле военном, не имея ничего и идя сплошь по нисходящей линии в глубину развала в отношении экономическом, если мы продержались, то это чудо случилось только потому, что мы правильно использовали роль германского и американского империализма».

В этих словах Ленина подчеркивается и другой момент: правильность тактики нашей партии. Твердое партийное руководство в руках такого гениального стратега и тактика, каким был Ильич, являлось одной из наиболее важных причин пашей победы.

Следует отметить еще один момент. Наша отечественная буржуазия, а иностранная тем более, крайне скептически оценивала в 1917 и в 1918 годах прочность советской власти. Мировая буржуазия (и германский империализм в особенности) не верила, что большевики сумеют продержаться хоть сколько-нибудь длительный срок. Империалисты рассчитывали, что советская власть не удержится в обстановке разрухи, демобилизации и голода, и поэтому вначале не предпринимали серьезных шагов. Но эти надежды, к счастью, не оправдались.

К концу 1918 года мы начали становиться на ноги. Но к этому времени уже выяснилась победа Антанты. У Франции и Англии были развязаны руки. Однако дальнейшая борьба показала, что страны Антанты оказались не в состоянии бросить против нас достаточные силы, чтобы нас раздавить. Почему? На это дал ответ Ленин в своей речи на беспартийной конференции Краснопресненского района 26 января 1920 года: «А почему же ушли антантовские войска с Севера и из Одессы? Да потому, что их солдаты, сами рабочие, чем дальше углубляются в Советскую Россию, тем более решительно отказываются воевать против нас. Значит, одна из причин нашей победы – это то, что воевать против нас можно лишь с большой силой, а большую армию можно собрать лишь из рабочих и крестьян, но эти рабочие Запада не хотят воевать с нами».

Эти слова Ленина имеют значение и для нашего времени. Пусть империалисты вооружаются до зубов; пусть создают и тренируют свой командный состав; пусть организуют свои фашистские отряды. В борьбе против нас массы будут с нами, на нашей стороне. И это является одним из наиболее верных залогов нашей победы в грядущей борьбе. Это ни в коем случае не должно обозначать, что мы можем ослабить темп нашей работы по укреплению обороноспособности страны. Мы должны обеспечить себе победу «малой кровью», т. е. ценой минимальных жертв, как об этом писал к пятой годовщине РККА т. Фрунзе. А это требует максимального укрепления армии и в особенности ее техники.

* * *

Если верно, что «война – это продолжение политики другими средствами», то война пролетариата и крестьянства со своими классовыми врагами была единственным средством политики на заре исторического существования советской власти. Партия и государство стремились поэтому найти наиболее целесообразные формы организации армии. Формулу «замена постоянного войска всеобщим вооружением народа» из старой социал-демократической программы мы применяли в борьбе с царизмом за буржуазно-демократическую республику. Но после Октября, когда рабочий класс в союзе с крестьянством пришел к власти, потребовалось создать такую армию, которая могла бы отразить многочисленных врагов в кратчайший срок и с наименьшими потерями. Силой обстоятельств мы были вынуждены создать постоянную армию. Эта армия свои функции с честью выполнила.

Наша Красная армия, созданная на основе обязательной воинской повинности для трудящихся, существовала до 1923 года как армия постоянная. Наша партия, неоднократно обсуждавшая принципиальные вопросы военного строительства, уделила должное внимание и этой проблеме.

VIII съезд коммунистической партии (март 1919 года) в резолюции по военному вопросу отмечает необходимость создания «армии рабочих и крестьянской бедноты на основе обязательного обучения военному делу внеказарменным, по возможности, путем, т. е. в условиях, близких к трудовой обстановке рабочего класса». Речь, как это очевидно, шла о милиционной армии. КIX съезду партии вопрос о милиционной армии ставился еще более определенно. В резолюции IX съезда (март – апрель 1920 года) по этому вопросу говорится: «Сущность советской милиционной системы должна состоять во всемерном приближении армии к производственному процессу». Далее говорится, что «переход к милиционной системе должен иметь характер необходимой постепенности».

IX съезд происходил в момент, когда казалось, что война близилась к концу. На деле же Польша начала наступление на нашу республику. Война с Польшей была весьма напряженной. Затем последовала кампания против Врангеля, борьба с бандитизмом и накопец кронштадтское восстание. Все эти события помешали приступить к осуществлению решений VIII и IX партсъездов. Красная армия оставалась постоянной, кадровой.

Гражданская и польская войны окончены. Разгромлены наиболее матерые банды; пешей атакой красных бойцов взяты в Кронштадте дредноуты с их могущественным артиллерийским вооружением. Началось сокращение разросшейся до огромных размеров Красной армии. Только к 1923 году армия приняла необходимые численные размеры. Тогда же, в 1923 году, был решен вопрос о частичном введении территориально-милиционной системы.