Текст книги "Эта девушка"

Глава 4

Медовый месяц

Она приподнимается на локтях и кладет подбородок на руки.

– А ты и правда наслаждаешься процессом, – замечаю я.

– По-моему, я тебе не говорила, – улыбается она, – но, когда ты поцеловал меня в лоб, я подумала, что это лучший поцелуй в моей жизни. По крайней мере, на тот момент! – добавляет она, снова падая на подушку.

Наклонившись к ней, я воспроизвожу «лучший поцелуй в ее жизни», но на этот раз лбом дело не ограничивается: я легонько целую ее до самого кончика носа, а потом слегка отстраняюсь.

– В моей тоже, – признаюсь я, глядя в глаза девушке, рядом с которой буду просыпаться каждое утро всю оставшуюся жизнь. Наверное, прозвучит банально, но, по-моему, я самый счастливый мужчина на свете.

– А теперь я хочу знать все о нашем первом свидании! – заявляет она, кладет руки за голову и ждет очередной порции откровений.

Я откидываюсь на подушку и вспоминаю тот день – день, когда я окончательно влюбился в свою жену.

Первое свидание

В таком чудесном настроении я не был уже больше двух лет. На самом деле все эти два года я ни разу не ходил на свидание. Двойная нагрузка – работа на полную ставку и ребенок – к свиданиям не особенно располагает.

Через полчаса нам с Колдером пора ехать в школу, поэтому я решаюсь немного прибраться, раз вечер мы проведем вместе с Лейк. Еще не решил, стоит ли на первое свидание вести ее в клуб «ДЕВ9ТЬ». Слэм – важная часть моей жизни, и я не знаю, как отреагирую, если она не поймет. Или, еще хуже, если ей вообще не понравится.

Воэн никогда особенно не любила поэзию. В клубе «ДЕВ9ТЬ» ей нравилось, но только не на слэме. Вечер четверга мы никогда не проводили вместе. Тут до меня вдруг доходит, что, с тех пор как мы с Лейк познакомились, я впервые вспомнил о Воэн.

– Колдер, наведи порядок у себя в комнате! Сегодня за тобой присмотрит Майя, – говорю я, завидев в коридоре брата.

– Порядок так и там, – ворчит он, закатывая глаза, но все-таки идет к себе.

С тех пор как он познакомился с Келом, брат все время говорит задом наперед. Как правило, я просто не обращаю на это внимания: слишком заморочно.

Я беру заполненный доверху пакет с мусором из бака в кухне и иду в сторону двери, но в коридоре останавливаюсь и смотрю на фотографию: я, Колдер и папа во дворе перед домом. Сделав шаг вперед, вглядываюсь в фото. Раньше я как-то не обращал внимания, но на заднем плане, прямо над папиным плечом, видно гнома в красном колпачке перед домом напротив. Того самого гнома, который разбился, когда на него упала Лейк.

Гном с ухмылкой смотрит прямо в камеру, как будто позирует.

Обвожу взглядом остальные фотографии на стене, вспоминая, когда они были сделаны. Еще совсем недавно я не мог смотреть на эти фотографии. Ненавидел их за те чувства, которые они во мне пробуждали, за то, что заставляли меня еще сильнее скучать по родителям. Сейчас боль перестала быть такой острой, и они пробуждают во мне только светлые воспоминания.

Глядя на фотографии, я вновь думаю о том, что Лейк понятия не имеет, какая на мне лежит ответственность. Придется вечером ей рассказать. Лучше сделать это сейчас. Если она не примет все как есть, будет хотя бы не слишком поздно. Будет гораздо легче, если она скажет мне «нет» сегодня вечером, чем потом, когда мои чувства к ней станут еще сильнее.

Закрываю крышку мусорного бака и оттаскиваю его на обочину. Приближаясь к выходу из двора, я замечаю, что задняя дверь джипа Лейк открыта. Она лежит на животе на сиденье и что-то ищет. Наконец поиски заканчиваются, и она вылезает из машины с кофейником в руках. На ней пижама, а волосы завязаны в узел на макушке.

– Плохая идея, – говорю я, переходя улицу.

Она вздрагивает от неожиданности, а потом с улыбкой оборачивается, захлопывает дверь джипа и подходит ко мне:

– Ну и что я на этот раз делаю не так?!

– Если выпьешь слишком много кофе в такую рань, то заснешь после обеда и вечером не сможешь пойти на свидание с крутым парнем.

Лейк смеется, но улыбка быстро испаряется. Она бросает взгляд на свою пижаму и быстро приглаживает волосы с выражением легкой паники в глазах. Волнуется по поводу своего внешнего вида, понимаю я.

– Ты прекрасно выглядишь, – спешу успокоить ее я. – Прическа «только-что-из-постели» тебе очень к лицу.

– Знаю, – снова улыбается она, прислоняясь к машине, и оглядывает пижаму. – Именно в этом я и собираюсь пойти сегодня вечером. Ты не против?

– Н-ну-у… Как тебе сказать… – Я неторопливо осматриваю ее с головы до ног и останавливаю взгляд на сапожках. – Только при одном условии. Думаю, тебе лучше надеть домашние тапочки!

– Ладно, – смеется она, – договорились! Полвосьмого?

Я киваю и улыбаюсь ей в ответ. Нас разделяет метров пять, но она так пристально на меня смотрит, что кажется, будто между нами считаные сантиметры. Глаза ее непривычно блестят. В отличие от предыдущих двух дней она и правда выглядит счастливой.

Мы не можем оторваться друг от друга… Не говорим ни слова, но и не расходимся. Однако молчание нас не тяготит. Сейчас она смотрит на меня более уверенно. Более спокойно.

С большей надеждой.

Я решаю уйти, пока ситуация не станет неловкой, поэтому делаю пару шагов в направлении дома и машу на прощание рукой:

– Мне пора на работу. До вечера!

Она машет мне в ответ. Но не просто машет, а кокетливо шевелит пальчиками.

Ого! Кто бы мог подумать, что это так возбуждает?!

– Лейк?

– Да? – оборачивается она, улыбаясь одними уголками губ.

– Я правда в восторге от того, как ты выглядишь неумытая и только что из постели, – говорю я, показывая на ее пижаму. – Только зубы почисти до вечера, потому что я собираюсь тебя поцеловать.

Я подмигиваю ей и ухожу домой, не дожидаясь реакции.

* * *

– Доброе утро, миссис Алекс, – здороваюсь я, стараясь не быть слишком приветливым.

Мне приходится следить за каждым словом, когда я говорю с этой женщиной, ибо она все понимает неправильно. Совершенно неправильно! Прохожу мимо ее стола, подхожу к ящикам с почтой и забираю свои конверты. У выхода из почтового отдела она бросается мне наперерез.

– Получили мою записку? – спрашивает она, косясь на бумаги в моих руках. – Я вам записку на стикере оставила!

– Пока не знаю, – пожимаю плечами я, – я только что забрал почту.

Миссис Алекс не отличается доброжелательностью, однако я не вхожу в число тех, кто страдает от ее строптивого нрава. Над ее слабостью уже смеется весь коллектив. Под слабостью подразумеваюсь я. Она лет на двадцать старше меня, да еще и замужем. Однако это не мешает ей открыто проявлять свою привязанность, поэтому теперь я забираю почту только раз в неделю.

– Я вам там сообщение оставила. Звонил ваш куратор из университета и сказал, что ему необходимо с вами встретиться. – Она вырывает из моих рук почту и вываливает ее на стол в поисках своей записки. – Он сказал, что нужно подвести квартальный итог. Клянусь, я сверху положила!

– Большое спасибо, – благодарю я, быстро сгребая письма со стола, и пячусь в сторону выхода. – Извините, но я опаздываю, так что посмотрю позже. Я сообщу, если не найду.

Она улыбается и машет мне на прощание.

Черт! Машет-то как кокетливо! Не надо сюда вообще приходить!

– Всего доброго, – говорю я и ретируюсь со скоростью света.

– Не советую с ней так заигрывать, – раздается из-за плеча голос Гевина, который пристально смотрит на миссис Алекс через окно.

– Гевин, со школьных времен ничего не изменилось! Стало даже хуже: теперь я здесь еще и учитель!

– Она все еще на тебя смотрит, – едва шевеля губами, произносит Гевин и с улыбкой машет рукой миссис Алекс. – Давай поиграй мышцами, покажи себя во всей красе! Пусть хотя бы тобой полюбуется.

Мне жутко неприятна мысль о том, что миссис Алекс будет восхищаться моим «видом сзади», поэтому я меняю тему и спрашиваю, направляясь на первый урок:

– А вы с Эдди сегодня не собираетесь в клуб «ДЕВ9ТЬ»? Я вас там уже пару недель не видел.

– Может, и пойдем. А что? Будешь читать?

– Нет, не сегодня, – качаю головой я. – Но мы придем около восьми. У меня няня может прийти только к половине восьмого, так что жертвоприношение мы, наверное, пропустим.

– Мы?! – останавливается Гевин перед входом в аудиторию. – Кто это «мы»? Неужели Уилл Купер пригласил девушку на свидание?! – изумленно спрашивает он.

Обычно я не общаюсь с учениками за пределами школы, но Гевин и Эдди ходят в клуб «ДЕВ9ТЬ» уже несколько месяцев. Иногда мы сидим за одним столиком, так что общаемся довольно тесно. Если ты начинаешь преподавать в возрасте двадцати одного года, сложновато полностью исключить личные контакты с людьми практически одного с тобой возраста.

– Ну и? Кто она? Кто эта загадочная незнакомка, которой, возможно, суждено положить конец воздержанию Уилла Купера?

– На урок опоздаешь, Гевин! – перестав улыбаться, говорю я учительским тоном и открываю дверь аудитории.

Он смеется, отдает мне честь и уходит по коридору в другую сторону.

* * *

– Еще раз спасибо, Майя. Минут пятнадцать назад я заказал пиццу. Деньги на столе, – сообщаю я, проходя через гостиную, и кладу в карман ключи от машины и бумажник. – Последнее время Колдер часто говорит задом наперед, ты не обращай внимания. Если ему надо будет сказать что-то важное, он сделает это по-нормальному!

– А ты мне что, в два раза больше заплатишь? – спрашивает она, падая на диван с пультом от телевизора в руке. – Мы про второго мальчика не договаривались.

– Это наш сосед, – объясняю я. – Он скоро пойдет домой. А если не пойдет… Что ж, тогда заплачу по двойному тарифу.

Уже в дверях я сталкиваюсь с мальчиками, которые как раз возвращаются в дом. Кел останавливается на пороге, упирается руками в бедра и смотрит на меня снизу вверх:

– А ты что, парень моей сестры?

– Э-э-э… Нет. Просто друг, – опешив от такого напора, бормочу я.

– А она сказала маме, что у вас с ней свидание! Я думал, девчонки на свидания ходят только со своими парнями!

– Понимаешь… – Я на миг умолкаю, подбирая слова. – Иногда мальчики приглашают девочек на свидание, чтобы узнать, хотят ли они с ними встречаться.

Рядом стоит Колдер и с неменьшим любопытством, чем Кел, слушает мои объяснения. Вот черт, я сейчас совершенно не готов объяснять им, как правильно встречаться с девочками…

– То есть это вроде как тест? – спрашивает Колдер. – Проверить, хочешь ли ты, чтобы Лейкен была твоей девушкой.

– Н-ну… Можно, наверное, и так сказать, – пожав плечами, киваю головой я.

– Она тебе не понравится, – смеется Кел. – Она часто рыгает. И все время командует. И не разрешает мне пить кофе, а значит, и тебе не разрешит. А еще она слушает дурацкую музыку, слишком громко поет и раскидывает свои лифчики по всему дому. Фу, гадость!

– Спасибо, что предупредил. – Я с трудом сдерживаю улыбку. – Думаешь, сейчас уже поздно все отменить?

– Ага, – кивает Кел, не заподозрив подвоха. – Она уже нарядилась, так что теперь придется тебе ее куда-нибудь вести…

– Ничего не поделаешь. В конце концов, это займет всего несколько часов, – в притворном расстройстве вздыхаю я. – Надеюсь, она не будет постоянно рыгать, говорить мне, что делать, отнимать кофе, подпевать этой дурацкой музыке и раскидывать свои лифчики в моей машине! – Если честно, я искренне надеюсь на обратное.

– Удачи! – с неподдельным сочувствием произносит Кел, проходя мимо меня.

Я смеюсь и закрываю за собой дверь. Уже на полпути к машине я замечаю, что Лейк вышла из дома и идет по двору.

– Готова?! – кричу я.

– Ага! – кричит в ответ она.

Я жду, что она подойдет к машине, но она не двигается с места, хотя вроде как уже собралась. Чего она там стоит?

– Иди сюда! – кричу я.

Лейк стоит, скрестив руки на груди, и не двигается с места.

– Сдаюсь! – смеюсь я и поднимаю руки. – Ты что делаешь?

– Ты сказал, что заберешь меня в полвосьмого. Вот я и жду, пока ты меня заберешь!

Довольно улыбаясь, я сажусь в машину, задом въезжаю к ней во двор, выхожу, открываю перед ней пассажирскую дверь и только тут замечаю, что она не в тапочках. Черт, а я-то надеялся, что утром она говорила серьезно. Жаль, что еще не совсем стемнело и мне не удастся скрыть свой заинтересованный взгляд. Она завила волосы и немного подкрасилась. На ней джинсы и фиолетовая рубашка, подчеркивающая зеленый цвет глаз. Она… само совершенство!

Мы садимся в машину, я оборачиваюсь и достаю с заднего сиденья бумажный пакет.

– У нас нет времени на ужин, так что я сделал горячие бутерброды, – объясняю я, протягивая ей бутерброд и лимонад.

Надеюсь, она не сильно расстроится, что я не веду ее в ресторан. У нас и правда нет времени. Я хотел было зайти к ней и предупредить, но потом решил просто взять что-нибудь с собой перекусить. Интересно, как она отреагирует, если свидание окажется не совсем обычным. Возможно, это жестоко с моей стороны, но она улыбается – видимо, не расстроилась.

– Ничего себе! На первом-то свидании! – подмигивает она, кладет бутерброд на коленки и открывает лимонад. – А куда мы так торопимся? Я так понимаю, не в ресторан?

– Сюрприз! – загадочно говорю я, выезжая из двора. – Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты обо мне, поэтому сегодня хочу лучше познакомить тебя со мной.

– Что ж, звучит многообещающе, – улыбается она и принимается за бутерброд.

Хорошо, что она не пытается все-таки выспросить у меня, куда мы едем. Сложно объяснить, что мы идем в клуб, хотя сегодня четверг, да еще будем слушать, как какие-то люди читают свои стихи. Звучит совсем не так классно, как на самом деле. Я хочу, чтобы она сначала увидела все своими глазами, без лишних ожиданий или предубеждения.

Мы доедаем бутерброды, Лейк бросает пакет с мусором на заднее сиденье и поворачивается ко мне.

– А какие у тебя родители? – спрашивает она, непринужденно откидываясь на подголовник.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы она не заметила напряженного выражения моего лица. А я-то надеялся, что этот разговор зайдет уже на обратном пути или удастся вообще его избежать. Не хочу, чтобы это стало темой нашей первой беседы и испортило настроение на весь вечер. Я стараюсь глубоко дышать и надеюсь, что Лейк не заметит, что со мной творится…

Черт, как же сменить тему?

Я решаю предложить ей сыграть в одну игру. Мы с Колдером часто так развлекаемся в дороге, пока едем к бабушке с дедушкой. Надеюсь, Лейк не решит, что она слишком странная, но так мы скоротаем время и узнаем друг друга получше.

– Я не очень-то люблю разговоры разговаривать, Лейк. Давай с этим потом разберемся, а пока можем заняться чем-нибудь поинтереснее.

Я усаживаюсь поудобнее и готовлюсь объяснить ей правила игры, но, обернувшись, замечаю, что она смотрит на меня едва ли не с отвращением!

Господи, ну что я такого сказал?! Повторив про себя последнюю фразу, я понимаю, что сморозил! Ну конечно, она просто неправильно меня поняла!

– Лейк, да ты что?! Я всего лишь имел в виду, что не хочу говорить на те темы, на которые как бы «положено»!

– Ф-фу-у, слава богу! – с облегчением смеется она.

– Есть такая игра «Ты бы предпочел…». Играла когда-нибудь?

– Нет, – мотает головой она, – но я бы предпочла, чтобы начал ты!

Мне кажется, если я начну с какой-нибудь старой штуки, которую уже использовали мы с Колдером, то это будет как-то нечестно, поэтому я быстро пытаюсь придумать что-нибудь новенькое.

– Ладно, – откашливаюсь я, – начинаем! Ты бы предпочла провести всю оставшуюся жизнь без рук или с руками, но при условии, что их нельзя будет контролировать?

Помню, мы с Колдером как-то пытались уговорить Воэн поиграть с нами по дороге в Детройт, но она только театрально закатила глаза и сказала, что нам пора бы уже подрасти. От Лейк я ожидаю другой реакции. И правда: она смотрит на меня совершенно серьезно и как будто обдумывает ответ.

– Думаю, второй вариант, – говорит она. – С руками. Даже при условии, что не смогу их контролировать.

– Да ладно! – смеюсь я, взглянув на нее. – Так ты же не сможешь их контролировать! Они будут двигаться туда-сюда и то и дело заезжать тебе по носу! Или того хуже: вдруг ты схватишь ножик и решишь зарезать себя?!

Она смеется. Черт побери, обожаю этот смех!

– Не знала, что в этой игре есть правильные и неправильные ответы.

– Ты проиграла. Твоя очередь.

– Ладно, – улыбается она, потом хмурит лоб и откидывается на спинку сиденья. – Дай подумать…

– Думать не по правилам. Надо задавать вопрос сразу.

– Уилл, так нечестно! Я же впервые услышала об этой игре полминуты назад! Погоди, сейчас что-нибудь придумаю!

– Шучу! – Я нежно глажу ее по руке.

Вообще-то, я не собирался брать ее за руку, но почему-то это кажется мне очень естественным, поэтому я не отпускаю ее. Все выходит как-то само собой, словно мы даже и не задумываемся над своими действиями. Я смотрю на наши переплетенные пальцы, а она тем временем делает свой ход. Игра ей явно нравится, и мне приятно смотреть на нее. Мне нравится, что ей нравятся горячие бутерброды с сыром вместо похода в ресторан. Мне нравятся девушки, которые время от времени предпочитают простые вещи. Мне нравится держать ее за руку.

Мы проводим еще несколько раундов, и Лейк удается придумать такие странные вопросы, что Колдер умер бы от зависти. Дорога до клуба занимает полчаса, а кажется, мы доехали всего за пять минут. Мы уже заезжаем на парковку, и напоследок я решаю задать ей еще один вопрос. Левой рукой, чтобы не выпускать ее ладонь из правой, я выключаю двигатель.

– Ну и последний вопрос, – говорю я. – Ты сейчас предпочла бы быть в Техасе? Или здесь?

Она проводит большим пальцем по моей ладони. Так, ответ как минимум не негативный. Скорее наоборот: она слегка улыбается и поднимает на меня глаза. Уже открыв рот, чтобы ответить, она вдруг замечает вывеску на здании, к которому мы подъехали, и улыбка на ее лице мгновенно гаснет.

– Уилл… Я не люблю танцевать, – неуверенно говорит она, открывая дверцу.

– Я тоже! – киваю я, выходя из машины.

Момент упущен, но я все-таки обратил внимание, что на последний вопрос она не ответила. Я обхожу машину, беру Лейк за руку и веду ее внутрь. Мы заходим в зал, я осматриваюсь в поисках местечка поукромнее: меня здесь знают многие завсегдатаи, а хочется побыть с ней наедине. Заметив свободный диванчик в дальнем углу зала, я веду ее туда. Хочу, чтобы она получила настоящие, живые впечатления, чтобы нас постоянно не перебивали и не отвлекали.

– Там потише, – поясняю я.

Она с любопытством смотрит по сторонам и отмечает, что здесь собрались не обычные любители проводить время в клубах. А она наблюдательная!

– Ну, сегодня вечером это не совсем обычный клуб, – объясняю я, пропуская ее вперед на диванчик и садясь рядом. – Сегодня вечер слэма. По четвергам клуб закрывают, и люди приходят на соревнование по слэму.

– А что такое слэм? – с любопытством спрашивает она, отворачиваясь от столика, за которым сидят практически дети, и переводя взгляд на меня.

– Это поэзия. Самое важное в моей жизни!

Я жду, что Лейк рассмеется. Нет, она смотрит прямо на меня, как будто не поняла, что я сказал. Я уже собираюсь повторить фразу, но не успеваю.

– Поэзия, значит? – с почти восхищенной улыбкой переспрашивает она. – А люди читают свои стихи или чужие?

– Люди выходят на сцену и изливают душу, используя язык слова и тела. Это потрясающе! Здесь ты Дикинсон или Фроста не услышишь.

По-моему, она заинтригована. Поэзия всегда играла в моей жизни огромную роль, поэтому я волновался, сможет ли она понять меня. Кажется, она не только понимает, но и в восторге!

Я объясняю ей правила соревнований. Она задает много вопросов, и я потихоньку успокаиваюсь. Закончив рассказ, я решаю взять нам что-нибудь выпить, пока на сцену не вышла жертва.

– Хочешь чего-нибудь?

– С удовольствием. Шоколадное молоко, пожалуйста.

Я ожидаю, что она сейчас рассмеется собственной шутке, но она молчит.

– Серьезно? Шоколадное молоко?

– Со льдом, – как ни в чем не бывало добавляет она.

– Что ж, ладно. Шоколадное молоко со льдом будет буквально через минуту!

Я выхожу из кабинки, иду в бар за напитками, делаю заказ, а потом оборачиваюсь и, облокотясь на стойку, наблюдаю за ней. Когда мы вместе, у меня появляется такое чувство… чувство, которого мне очень не хватало. Она стала первым человеком за последние два года моей жизни, который внушает мне какое-то подобие надежды на будущее.

Наблюдая за ней, я понимаю, что совершаю огромную ошибку, сравнивая ее реакции с реакциями Воэн. Несправедливо ожидать, что Лейк оттолкнет простота свидания или игра, которую я предложил ей в дороге. Несправедливо предполагать, что Лейк не нравится поэзия, только потому, что Воэн не интересовалась стихами. А еще несправедливо предполагать, что она оттолкнет меня, если узнает, что я опекун Колдера.

Эта девушка ни капли не похожа на Воэн.

Эта девушка вообще не похожа ни на одну из тех, кого я знаю. Эта девушка…

– Симпатичная, – раздается неожиданно голос Гевина.

Он стоит рядом со мной и наблюдает за тем, как я наблюдаю за Лейк.

– Как ее зовут? – спрашивает он и заказывает два коктейля.

– Лейкен, – отвечаю я, – Да, она и правда симпатичная.

– А вы давно встречаетесь? – не отстает Гевин, снова поворачиваясь ко мне.

– Э-э-э… – Я смотрю на часы. – Сорок пять минут!

– Ничего себе! – смеется он. – Судя по тому, как ты на нее смотришь, можно подумать, что гораздо дольше… А где вы познакомились?

Бармен протягивает мне сдачу и чек за напитки. Взглянув на чек, я не могу не рассмеяться. Там и правда написано: «Шоколадное молоко со льдом»! Я аккуратно складываю чек и убираю его в бумажник.

– Вообще-то, это моя новая соседка, – объясняю я Гевину. – Въехала в дом напротив три дня назад.

– Да-а-а, – качает головой он, поглядывая на Лейк. – Тогда, надеюсь, у вас все получится… А то может неловкая ситуация выйти…

– Ты прав, – киваю я. – Но у меня на ее счет хорошее предчувствие.

– Мы с Эдди сидим вон там, – машет рукой на первые ряды Гевин. – Я постараюсь занять ее чем-нибудь, чтобы вы могли спокойно побыть наедине. Если она увидит тебя с девушкой, то сразу же помчится к ней с предложением дружбы до гроба и тому подобной ерундой…

– Спасибо, – смеюсь я, зная, что он совершенно прав, а потом забираю напитки и направляюсь к нашей кабинке, радуясь, что сегодня не придется никого ни с кем знакомить. Кажется, я к этому еще не готов.