Текст книги "Колонист"

Почему его наполняет такой всепоглощающий гнев? Почему он дрожит от негодования? Почему вся нижняя часть тела болит так, будто его лягнул дикий квин? И почему ему хочется выпрыгнуть из машины, бегом вернуться назад, сгрести в охапку темноволосого красавчика и кулаком стереть нахальную усмешку с его лица? Ведь это именно он стоял рядом с девушкой и вел себя так, будто она ему принадлежит?

И неожиданно, сам удивившись пришедшему пониманию, Джефф сообразил, что с ним произошло. Он хотел рыжеволосую незнакомку! Она старше его на год или два, но его руки, тело – что там еще отвечало за такие вещи? – умирали от желания овладеть этим прекрасным существом! А жгучая ненависть к тому мужчине – всего лишь ревность!

Девушка? Женщина? Ангел? Дьяволица? Слова, хоть как-то характеризующие ее, не приходили. Она – особенная, волшебная мечта, являвшаяся ему во сне. Джефф знал, что и дальше будет честно выполнять свою работу, но ему придется все время сражаться с желанием вернуться к тому дому, чтобы еще раз взглянуть на небесное создание. Или он станет прятаться где-нибудь неподалеку и просто смотреть на нее. И проводить бессонные ночи, сходя с ума от желания ею обладать.

Наверняка она… наверняка спит с тем загорелым парнем или еще с кем-нибудь. Она слишком… ну… слишком женщина! А вдруг она шлюха и позволяет всем касаться своего тела!.. Измученная, страдающая душа Джеффа вопила: «Нет! Она не такая! Она слишком красивая, слишком чистая, а ее голос исполнен такой божественной музыки!» Джефф чуть не плакал, представляя себе, как чьи-то горячие руки срывают с его богини белье, ласкают ее гладкую, несказанно прекрасную кожу, прикасаются к твердой груди и она тихонько всхлипывает от удовольствия. Кто-то грубо раздвигает прекрасные бедра и торопливо проникает в нее.

Джефф застонал. О Господи! Неужели именно это и называется любовью? Неужели можно так сильно хотеть женщину, что ты готов умолять, валяться у нее в ногах, строить безумные планы, насиловать… готов сделать все, что угодно… И одновременно испытывать к ней такую всепоглощающую нежность, что ты с радостью отдашь свою жизнь, чтобы защитить ее от страданий?

Джефф, ничего не замечая вокруг себя, вернулся в Административно-хозяйственную корпорацию. Ему нужно было срочно где-то спрятаться, закрыться от мира и постараться победить нестерпимую боль.

9

Бушер резко затормозил, некоторое время вглядывался в склон, затем опустился на четвереньки и спрятался в зарослях высокой травы галл. Осторожно раздвинув стебли с шишками на концах, похожими на большие бусины, принялся всматриваться вниз.

Два человека на дне лощины над чем-то склонились; что они делали, Бушер не понимал, хотя и видел время от времени какие-то белые пятна. В конце концов один из мужчин выпрямился, держа перед собой пару брюк. А его приятель занялся изучением тонкой рубашки с голубой отделкой на манжетах и у ворота.

Бушер вскочил на ноги, несколько секунд вглядывался в небо, а затем помчался вниз по склону.

– Эй! – позвал он. – Эрдман! Слик!

Оба тут же побросали свою добычу и схватили висевшие на поясах метатели бумердисков. Но, узнав Бушера, сразу успокоились, хотя вид как у того, так и другого сделался мрачный.

Эрдман, тот из двоих, что был покрупнее, прорычал:

– А тебе что, черт подери, здесь нужно, Бушер?

Бушер развел руки в сторону, показывая, что у него нет никаких дурных намерений.

– Я охотился и вдруг увидел вас. Чего вы взъелись, будто я какой-нибудь вонючий полицейский? Интересно, как вам удалось этого типчика приветить? Он что, один тут шлялся? А где его гравимобиль?

– Ничего у тебя не выйдет, Бушер! И не надейся. Мы его нашли и делиться ни с кем не собираемся! – сердито заявил Слик.

– А кто говорит о дележке? Мне стало интересно, вот я и спросил. Если сюда явятся толпы легавых и будут его искать, я бы хотел знать заранее! А зачем вы вытащили его на открытое место? У вас что, мозги совсем отшибло? – Он немного помолчал. – Я мог любого из вас сбить бумердиском, пока вы тут торчали, как две кучи квиньего дерьма!

– Вот снимем все тряпки, – фыркнул Эрдман, – и валяй, оттаскивай его в ближайшие кусты, если тебе так неймется. Всего-то полмили! А можешь здесь похоронить. Мы его сами только что нашли. Кто-то бросил его прямо на дне лощины вчера днем или сегодня ночью. Два дня назад никого тут не было.

– Кто-то бросил его? Вы это о чем, ребята? Откуда вы знаете? Может, он вывалился из гравимобиля? Случайно!

– Ага, и остался лежать, и никому нет дела, никто его не ищет, да? – расхохотался Эрдман. – Свои же прикончили, уж можешь не сомневаться! Он помер сутки назад, не меньше! – Эрдман пихнул тело ногой так, что оно перевернулось лицом вверх.

Через перепачканное кровью нижнее белье виднелось два пулевых отверстия в груди. Бушер бросил быстрый оценивающий взгляд на рубашку, которую уронил на землю Слик. После выстрела у убитого началось сильное кровотечение. Бушер опасливо посмотрел вверх, на небо.

– Господи! Давайте уберем его отсюда, он же у всех на виду! Быстрее снимайте белье, если оно вам нужно. – И наклонился, чтобы стянуть с ноги покойника блестящий ботинок.

Эрдман тут же схватил его за плечо и грубо отпихнул в сторону.

– А ну убери свои поганые руки! Не тронь наше добро!

Бушер заставил себя сдержаться и не показать, что ужасно разозлился. Честный бой за добычу не входил в его намерения. Тем более что противников двое. Он предпочитал другие методы.

– Боже праведный! Я и не собирался ничего брать! Только хотел помочь вам похоронить жмурика, прежде чем кто-нибудь явится его искать. Вы собираетесь и ботинки закопать вместе с ним?

– Если уж ты так о нас беспокоишься, – ухмыльнувшись, проговорил Эрдман, – бери свой нож и начинай копать могилу. Не думаю, что его будут тут искать. По крайней мере, еще не сейчас. Мы уже проверили карманы. Он работал в Феррите инженером-электронщиком. В четырехстах милях отсюда, в Верхних оврагах.

– А деньги, наличные у него были? – быстро спросил Бушер.

– Нет. Только удостоверение личности с фотографией; там написано, кто он такой и все такое прочее. Они всегда носят с собой удостоверения, а когда им нужно что-то купить во Внутриземелье, прикладывают его к такому специальному окошечку на компьютере, а тот автоматически снимает деньги с их счета.

Бушер вздохнул. Ему совсем не хотелось копать жесткую землю, да еще без лопаты.

– Ладно, может, и не обязательно хоронить. Только вы, ребята, оттащите его куда-нибудь подальше, чтобы в глаза не бросался. Значит, вы думаете, будто парня пришил кто-то из дружков? Легавые сразу же разберутся, куда за последнее время летал его гравимобиль. А дальше им станет ужасно любопытно, что он делал здесь, в Джумбли. Может быть, они даже решат, что не обошлось без местных специалистов. Лично я не собираюсь тут сшиваться и ждать, когда вонючие ищейки начнут все обнюхивать! – Он начал медленно подниматься вверх по склону. Затем остановился и повернул голову: – Советую перекрасить белые вещи, прежде чем их надевать, иначе вас заграбастает первый же полицейский, что будет пролетать над нашими краями. Таких тканей в Колонии не делают!

– А ты за нас не беспокойся, Бушер! – проворчал Слик. – Тебе-то их надевать не придется!

«Кто знает, кто знает, – подумал про себя Бушер. – Штаны отличные, да и рубашка, если ее выстирать, починить и покрасить в серый цвет, будет вполне приличной. А кроме того, одежда, которую делают во Внутриземелье, такая прочная!»

Только пусть сначала Слик и Эрдман сделают за него всю работу, а уж потом он приберет тряпки к рукам.

10

Нунк Магарви мрачно полз по склону, сплошь состоящему из застывшей черной лавы, и ему страшно не нравилось, что спрятаться здесь негде – весь как на ладони! Он остановился, вытер грязным платком черную от загара лысую голову и сердито посмотрел вниз, в долину, где остались двое его приятелей с оседланными квинами. Хорошо бы им хватило ума не высовываться из-за деревьев, поскольку ему велели прийти на встречу одному. Магарви беспокоился, что дружки могут от безделья придумать какую-нибудь гнусность и предать его. Быть главарем шайки непросто. А теперь, когда в банду влилось несколько дюжин крепких ребят, только что прибывших с юга, Магарви чувствовал себя особенно неуверенно.

Однако у него имелась связь с полицейским из Внутриземелья, а это имело огромный вес, даже несмотря на то, что речь шла о продажном полицейском.

Магарви почесал голову и снова полез наверх, лениво раздумывая о том, каким был кретином много лет назад, когда решил, что самый лучший путь на север, в Джумбли, лежит через экватор. Следовало идти вдоль побережья и подобраться ближе к Барьеру. Поговаривали, что если украсть надежную лодку, то можно обогнуть Барьер по морю. Даже если это вранье, шансов таким способом оказаться на другой стороне гораздо больше, чем отобрать гравимобиль у каких-нибудь туристов из Внутриземелья и попытаться перелететь через Барьер, прежде чем полиция поднимет тревогу.

Впрочем, они придумали хитроумную операцию в Блэк-Крике, и если все получится…

Магарви осторожно обогнул относительно новый конус вулкана и стал искать глазами небольшую расщелину, которую присмотрел заранее, зная, что с одной стороны здесь можно надежно спрятаться, а с другой – обозревать окрестности. Он отчаянно ругался, пробираясь между кусками шлака, но в конце концов нашел свое укрытие и приготовился ждать. Черт подери этого типа с красной рожей! И почему только он не выбрал для встречи какое-нибудь другое место? Чем ему не подходит река Суитвотер, что течет в Нижних оврагах? Встретились бы на территории, куда не заглядывают патрульные машины. Конечно, все равно Нунку пришлось бы проделать долгий путь – половину ночи и все утро, но там, по крайней мере, гораздо приятнее.

Магарви прищурился, вглядываясь в протянувшиеся на многие мили Нижние овраги. Утренняя дымка рассеялась, и он отлично видел находящееся в пятнадцати милях озеро и реку Суитвотер. Все тихо – никаких спортивных или патрульных гравимобилей. С того места, где он прятался, разглядеть полицейский аванпост было невозможно, и Магарви рассеянно выругался. Если бы вонючие подонки из Внутриземелья не выбрали Нижние овраги в качестве своего охотничьего заповедника, как бы они там порезвились, да и дорогу к морю проложили бы!

Магарви заметил двухместный гравимобиль, направлявшийся в его сторону, и протянул руку, чтобы убедиться, что ружье – он уже успел к нему привыкнуть – на месте, но тут вспомнил, что предусмотрительно спрятал его на середине склона, по которому поднялся несколько минут назад. Зачем типу из полиции знать, что у него есть ружье? Однако Магарви проверил, на месте ли метатель и бумердиски – так, на всякий случай.

Гравимобиль приблизился, повис в воздухе и начал раскачиваться из стороны в сторону – условный сигнал! Магарви заметил, что внутри всего один пассажир, и медленно выбрался из укрытия. Машина повернула в его сторону, часть крыши открылась.

Тучный полицейский с покрытым красными пятнами лицом (Магарви знал, что он является координатором полицейских участков, расположенных в Южных землях) несколько минут рассматривал его с явным отвращением на лице.

– Проклятье, Магарви, я никогда в жизни не нанял бы тебя, если бы знал, что ты такой непроходимый идиот!

Нунк прорычал какое-то ругательство, а потом поинтересовался:

– Вы это о чем, толстячок?

– Во-первых, я о том, как по-кретински ты организовал рейд на Блэкпен!

Магарви презрительно сплюнул.

– Вы же сами велели нам напасть на город и сказали, что мы можем его разграбить. А еще хотели, чтобы мы напустили страху на охотничьи отряды из Внутриземелья, которые заявятся в овраги. Подробных инструкций не прилагалось!

– Я не приказывал никого убивать и захватывать в плен! И не имел в виду, что вы станете разгуливать по всей территории оврагов! А как насчет дровосека, которого вы прикончили? Что вы вообще делали в тех краях? Тебе же известно, что нам не нужно лишних неприятностей!

– Угу. Ничего такого вы не приказывали. Ваш начальник, тот тип, что сидит во Внутриземелье и дует в дудку, под которую вы пляшете, хочет, чтобы возле Барьера все было тихо и мирно, чтобы он мог развивать там промышленность и получить побольше голосов. Придурки, что там живут, готовы гнуть спину за гроши. Говорят, у них даже открываются новые пункты медицинской помощи. Вы с Дэниелом наверняка получили хороший куш! – Магарви огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что в небе не появилось никаких других гравимобилей. – Ладно, а кто говорит, что именно я побывал возле Барьера? Я не командую всеми джумблами в Колонии!

– Вот именно, Магарви, и советую об этом не забывать. Я ведь всегда могу найти кого-нибудь другого… многие с радостью согласятся выполнять мои маленькие поручения. А тебя арестуют, стоит мне только захотеть, в любой момент! И отправишься ты, приятель, на Ссыльное побережье как миленький!

Магарви с трудом заставил себя сдержаться и не ответить на слова Халкера потоком непристойностей. Он не хотел ссориться с координатором.

– Проклятье, мы случайно убили того дровосека! Собирались только стукнуть его хорошенько, чтоб не поднял тревогу, пока мы не скроемся в оврагах. Парень, что пустил бумердиск, проявил неосторожность, а тот тип не вовремя повернул голову.

– Правда? А как вы оказались в тех краях?

– Черт вас задери! Ребята хотели посмотреть на Барьер. Мы сделали то, что вы велели, а потом решили проехать немного вперед и оглядеться по сторонам, мы не собирались делать ничего плохого возле Барьера.

– Из другого источника мне стало известно, – ухмыльнувшись, заявил Халкер, – что именно ты метнул бумердиск, прикончивший дровосека. И что именно ты принял решение организовать рейд на севере, потому что слышал о том, будто бы тамошние колонисты теперь зарабатывают небольшие деньги… Тебе захотелось поживиться.

Магарви разозлился. Значит, в его отряде завелся по крайней мере один доносчик. Впрочем, что тут удивительного?

– Чистой воды вранье. Все произошло именно так, как я говорю. Если бы я знал, что у нас возникнут неприятности, вообще не пустил бы ребят в овраги.

Халкер презрительно фыркнул:

– Ладно, забудем рейд и дровосека. Надеюсь, впредь ты будешь вести себя осмотрительнее и не повторишь ошибок. Ты посмотрел на Барьер, вот и хорошо! У меня для тебя есть новая работенка. И постарайся сделать ее как следует! Знаешь капитана полиции по имени Сильвестри?

– Естественно. Я с ним разговаривал пару раз. Он руководит аванпостом на озере Суитвотер. Насколько я понимаю, вы его босс?

– Правильно, и я хочу, чтобы у всех сложилось впечатление, что он со своими обязанностями не справляется. Напугайте парочку туристических и охотничьих отрядов в Нижних оврагах. Можете устроить небольшой мордобой, если понадобится, но никаких убийств! Ты меня слышишь?

– Ясное дело! – Магарви ухмыльнулся. – Я уже слышал, что Сильвестри кое с кем поссорился, а этого делать не следовало.

Пятна на лице Халкера стали малиновыми.

– Я советую тебе не совать свой поганый нос в вещи, которые тебя не касаются! Делай, что приказывают, если хочешь, чтобы наш союз не распался.

Магарви уже с трудом держал себя в руках.

– Больше вы ничего не хотели мне сказать?

– Нет. Мы разыскиваем одного парня. Его зовут Ларри Пендергаст, впрочем, вполне возможно, что он сменил имя. Продавал спортивные товары, работал проводником для охотников и туристов из Внутриземелья. Переселенец и потому хорошо знаком с Колонией.

– Ларри Пендергаст? А он имеет какое-нибудь отношение к Джилу Пендергасту из Кейн-Крика?

– Не важно, кто он такой. Не вступай с ним ни в какие разговоры, если случайно встретишь. Просто не теряй бдительности.

Магарви тихонько выругался и едва успел придать лицу равнодушное выражение. Ему даже пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Наконец-то все встало на свои места. Так, значит, вот кто он такой, тот парень из Внутриземелья, что прячется в неприступной долине. Значит, не зря он следит за ним последние несколько дней! Теперь, когда Магарви узнал, что незнакомец является переселенцем, родившимся в Колонии, он легко нашел ответы на все вопросы, которые его мучили. Нунк Магарви многое понял про молодого Пендергаста – конечно же сына мэра Пендергаста, – но не имел ни малейшего намерения делиться своими догадками с Халкером.

– Вы только хотите его найти, я правильно понял?

– Правильно.

«Как же! – подумал Магарви. – Молодой Пендергаст, по-видимому, стал слишком независимым и представляет для Халкера или для самого Карсона Дэниела опасность! Очень неправильное, можно сказать, даже нездоровое поведение. И уж тем более для того, кто мечтает о гражданстве во Внутриземелье!»

– Хорошо, – сказал он Халкеру. – Вы можете заплатить аванс за работу – наличными? Мне предстоят расходы по подготовке операции. А вы еще не рассчитались за Блэкпен!

Халкер поморщился.

– Знаешь, учитывая безобразия, которые вы там устроили, мне следовало бы тебя оштрафовать. А лучше всего – отправить тебя и твою шайку на юг, за экватор! – Однако координатор поискал что-то на полу гравимобиля, достал небольшой сверток и швырнул его Магарви. – В будущем постарайся вести себя умнее!

Крыша скользнула на место, Халкер развернул машину и направился в сторону Нижних оврагов.

Сверток упал на землю, раскрылся, и монеты покатились по склону. Магарви бросился их собирать, а когда убедился, что ни одной не осталось лежать на земле, вытащил бумердиск из футляра и спрятал деньги. Потом постоял несколько минут, злобно глядя вслед удаляющемуся гравимобилю и проклиная высокомерного легавого.

Затем осторожно обошел конус вулкана и начал спускаться в долину, где росли ивы. Магарви уже пожалел, что держался с Халкером так враждебно, поскольку рассчитывал получить кое-какую информацию. Например, насчет того, каким образом гравимобиль, оборудованный запрещенными законом электронными приборами, может обмануть Центральную транспортную инспекцию.

Страшно себя жалея, Нунк Магарви осторожно полз вниз по склону.

11

Джум пард скользнул под скалистый уступ и устроился поудобнее. Он оказался дальше, чем ему хотелось, от объекта, за которым наблюдал, но с точки зрения целесообразности место было выбрано правильно. Тут еще долго будет тень, даже во второй половине дня. Кроме того, пард знал, что в случае необходимости у него всегда есть нескольких путей отступления. Он прекрасно видел не только двуногое существо внизу, в долине, то самое, что чрезвычайно интересовало его, но еще и заросли кустарника, где пряталась еще парочка двуногих с тремя вьючными животными. Джум пард даже мог при желании разглядеть кусочек большого чистого озера – оттуда в самое разное время появлялись диковинные летающие чудища, которые не нуждались в крыльях и переносили в своем брюхе двуногих.

Большой самец, старый и мудрый, но еще достаточно ловкий и сильный, принадлежал к семейству плотоядных хищников и презирал более мелких животных, питающихся мясом и не брезгающих падалью. Будучи здоровым взрослым джум пардом, он жил, подчиняясь собственным этическим принципам. Например, не охотился на самцов каинов, а нападал на них, только если они были ранены или изувечены. Джум пард никогда не убивал сильных квинов, как, впрочем, и других животных, хотя его острые когти и похожие на стальные ножи зубы позволяли без проблем справиться с любой добычей. Инстинктивно он считал, что охотиться можно только на слабых, слишком старых или больных, а молодым нужно дать возможность насладиться радостями жизни.

Однако на двуногих этот закон не распространялся. По крайней мере, не на всех. Джум парду казалось (он не очень понимал почему), что они каким-то необъяснимым образом нарушают сложившийся порядок вещей – совершают гнусные убийства, используя методы, не позволяющие их жертвам встретить смерть с честью. А порой наносят другим живым существам тяжелые ранения и оставляют их страдать.

С точки зрения человека, джум парды отдаленно напоминали кошек – по манере поведения и внешнему виду. Размером с огромного тигра, но с более длинными передними и короткими задними лапами. Могучая широкая грудь, большая голова и довольно длинный нос. Как и у остальных животных, населяющих Люцерну, у пардов нет шерсти, только длинные ресницы и усы, а серую шкуру усеивают небольшие чешуйки. Хвост, около тридцати дюймов в длину, гибкий и чувствительный, служит органом осязания в темноте и одновременно помогает во время бега или при прыжках.

Органы чувств у пардов не хуже, чем у земных кошачьих, а кроме того, они отличаются достаточно развитым интеллектом и способностью анализировать ситуацию.

Пард наблюдал за тем, как двуногий карабкается по склону невысокой горы. Вот он остановился и спрятал смертоносную палку, которая громко шумит, а потом выплевывает огонь, и очень маленький жесткий шарик. Несколько мгновений пард сражался с желанием спрыгнуть вниз, промчаться через долину и утащить смертоносную палку, хотя такое поведение нельзя назвать разумным. Однако он так сильно ненавидел эту гремелку, что не удержался и тихонько зарычал. Одна такая штука (в руках другого двуногого) два лета назад убила подругу парда, с которой он провел много лет. Он, конечно, завел себе новую (одну из своих повзрослевших дочерей), но горе и оскорбление, нанесенное его достоинству, по-прежнему не проходили.

В последнее время двуногий с блестящей голой верхушкой очень занимал парда. Прежде всего потому, что недавно убил при помощи плоского деревянного круга, палки и куска кожи такого же двуногого и теперь тоже имел смертоносную палку, плюющуюся жесткими шариками. Пард несколько раз задумывался о том, скоро ли все двуногие обзаведутся подобными вещами. Потому что страшные палки умеют швырять жесткие шарики с большого расстояния.

Кроме того, поведение этого двуногого озадачивало парда. Он несколько раз встречался с существом, сидевшим в животе летающего чудища (хотя, как правило, те, кто передвигался по воздуху, не очень ладили с теми, кто ходил по земле), а сам был вожаком целого стада таких же животных, часто путешествовавших на спинах ручных квинов.

Из своего укрытия пард наблюдал за летающим чудищем, появившимся в небе. Вот оно зависло в воздухе, и тот, кто сидел внутри, вступил в разговор с другим, у которого блестящая голая верхушка. Потом он швырнул что-то, и двуногий на земле тут же бросился собирать маленькие кружочки, покатившиеся по склону, а летающий умчался прочь.

Пард вздохнул. Возможно, он зря потратил половину ночи и целое утро, преследуя двуногого и его спутников. А с другой стороны, вдруг он увидел что-то важное и потом сможет использовать свое знание? Разве можно заранее определить, что поможет тебе остаться в живых?

Пард ненавидел этого двуногого, поскольку многое из того, что он делал, вызывало у зверя презрение и возмущение. И вообще, наглец посмел зайти на территорию, которую пард считал своей собственной.