Текст книги "Историческая память и диалог культур. Том 2"

Р.В. Болдырев
ЖИЗНЬ ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА ЭПОХИ СМУТЫ СКВОЗЬ ПРИЗМУ НОВГОРОДСКОГО ОККУПАЦИОННОГО АРХИВА

В российской историографии присутствие в Великом Новгороде шведского экспедиционного корпуса под командованием Я. Делагарди, которое продолжалось с 1611 по 1617 г. долгое время рассматривалось как оккупация и подавалось обычно в контексте национально-освободительной борьбы русского народа за освобождение от иноземных захватчиков6161
  Берх В. История Михаила Федоровича. Ч. 2. СПб., 1832; Лыжин Н. П. Столбовский мир и переговоры, ему предшествовавшие. СПб., 1857; Лихачев Д.С. Новгород Великий. М., 1959.


[Закрыть]. Однако у исследователей есть возможность расширить свои представления об этом моменте русской истории, обратившись к так называемому Новгородскому Оккупационному архиву (далее – НОА).

По условиям Столбовского мира 1617 г., положившего конец русско-шведской войне, Новгород был возвращен в состав России. Шведы покинули город, а среди трофеев, вывезенных Делагарди, оказались административные документы Новгородской Приказной избы за все время пребывания шведов в Новгороде. Возможно, шведы намеревались использовать их при определении линии русско-шведской границы и уточнении условий мирных соглашений, а, кроме того, у Делагарди могли быть соображения личного характера6262
  Нордландер И. Оккупационный архив Новгорода 1611 – 1617 гг. // Новгородский исторический сборник (далее – НИС). 6(16), СПб., 1997. С.285


[Закрыть]. В любом случае архив, отправленный в Швецию, сохранился и не разделил печальной участи документов, доставленных в Москву и погибших при пожаре 1618 г. НОА долгое время находился в Прибалтике, а позже был доставлен в Швецию, где хранился в семье Делагарди, а потом был передан в Государственный архив в Стокгольме (Riksarkivet, далее – RA)6363
  Turilov A. Introduction // Accounts of an Occupied City. Catalogue of the Novgorod Occupation Archives 1611–1617. Stockholm, 2005. С. 13-26.


[Закрыть]. Там он находится и в настоящее время6464
  Ockupationsarkivet från Novgorod. SE/RA/2403


[Закрыть].

Долгое время он пребывал в безвестности, пока не был обнаружен профессором русского языка и литературы Гельсингфорсского университета С.В. Соловьевым, работавшим в RA 1837-1841 гг. и даже вывезший часть документов НОА в СанктПетербург6565
  Подробнее см.: Коваленко Г. М. Архивные изыскания С. В. Соловьева в Швеции // Скандинавский сборник. Т. 32. 1988. С. 179-183.


[Закрыть]. В 1880-х гг. К.И. Якубов составил первый каталог НОА6666
  Якубов К.И. Русские рукописи Стокгольмского государственного архива, COIDR, 1890. Кн. I отд, 2, С. 1-38; кн. IV отд. 3. С. 39-78; Якубов К.И. Россия и Швеция в первой половине XVII в. М., 1897.


[Закрыть], работа над которым была продолжена в 1900 г. М.А. Полиевктовым и шведским историком С. Классоном. С 1951 по 1964 г. составлением каталога НОА занимался советский дипломат С.В. Дмитриевский, благодаря которому появился трехтомный каталог на шведском языке, пробудивший интерес историков к данному документальному собранию. Во второй половине XX – начале XXI в. материалы архива уже использовали многие ученые Швеции и России6767
  См. например: Sjoberg A. Three judgment books in the Novgorod occupation archives 1611 – 1617 // IJSLP. Vol. XXXI – XXXII. Stockholm, 1985. P. 399 – 404; Черепнин Л.В. Обзор фонда новгородских документов, хранящихся в Государственном архиве Швеции в Стокгольме. Вспомогательные исторические дисциплины. М., 1961, Т. IX. С. 220-257; Кобзарева Е.И. Шведская оккупация Новгорода в период Смуты XVII века. М., 2005; Селин А.А. Новгородское общество в эпоху Смуты. СПб., 2008; Коваленко Г.М. Таможенная запись 1615 г. о взимании пошлин в Невском устье. Новгород, 1998; Sundberg H. The Novgorod Kabala Books of 1614-1616. Text and commentary. Stockholm, 1982.


[Закрыть]. Недавно группа шведских славистов, возглавляемых Э. Лёфстранд, при содействии российских ученых из Москвы, Санкт-Петербурга и Великого Новгорода, подготовили и опубликовали полную опись сохранившихся документов НОА в двух томах6868
  Account of an Occupied City: Catalogue of the Novgorod Occupation Archives 1611–1617/ Elisabeth Löfstrand and Laila Nordquist. Series I. Stockholm, 2005; Series II. Stockholm, 2009.


[Закрыть], что сделало его более доступным и удобным в научной работе.

Большинство документов НОА, как уже было сказано, относится к 1611-1617 гг. и связано с пребыванием в Новгороде шведской администрации во главе с Якобом Делагарди. Они образуют два комплекса, отличающихся по происхождению и характеру. Первый комплекс включает в себя книги и отдельные печатные листы общим числом около 28945 страниц, которые составляют 141 «пункт» (единицу хранения), представляющих собой несколько приказных тетрадей в кожаных переплетах объемом от 50 до 600 листов. Они содержат материалы повседневного новгородского делопроизводства и хранят свидетельства о разных сторонах жизни города, в том числе и таких, которые не отражены в других документах того времени. Хочется остановиться подробнее на содержании именно этой серии, т.к. составляющие ее документы в наибольшей мере позволяют воссоздать картину жизни новгородцев в период шведского владычества.

Особое место среди материалов первой серии занимают Таможенные книги Великого Новгорода6969
  Riksarchivet, Ockupationsarkivet fran Novgorod (дальше RA, NOA). Series I: 47, 114, 121, 137.


[Закрыть], которые являются незаменимым источником для изучения русской торговли. В них содержится наиболее полная информация о количестве и ассортименте товаров, продававшихся тогда в Новгороде, ценах, видах и размерах пошлин, метрологии, географии торговых связей новгородцев. В них также содержится богатый материал и о структуре новгородской торговли. Прежде всего, они фиксируют значительную группу сельскохозяйственных товаров, основу которой составляют продукты питания и сельских промыслов. По ним можно восстановить хозяйственный быт новгородцев, что, безусловно, поможет более конкретно представить жизнь русского человека XVII в. При сопоставлении Таможенных книг с другими источниками в определенных случаях позволяют дополнить или уточнить картину политических событий. И, конечно, нельзя обойти стороной богатый лексический материал, содержащийся в книгах, который может быть использован для работы над словарем русского языка XI-XVII вв.7070
  К настоящему времени опубликованы: Коваленко Г.М., Варенцов В.А. Таможенные книги Великого Новгорода 1610/11 и 1613/14. СПб., 1996; Коваленко Г.М. Новгородская таможенная книга 1614/15 г. // НИС. 10(20). СПб., 2005; Варенцов В.А. Торговля и купечество Новгорода по данным таможенных книг 1610/11 и 1613/14 гг.// Торговля и предпринимательство в феодальной России. М., 1994. С. 100, 108-111; Селин А.А. Таможенная книга Невского устья 1616-1618 гг.//НИС. 10(20). СПб., 2005; Чернякова И.А. Повенецкая таможенная книга 1612 г. Петрозаводск, 2006.


[Закрыть] Состояние книг хорошее за исключением записей за 1613/14 и 1615/16 (в первом случае книга пострадала в результате воздействия влаги, во втором большинство страниц пусты). Написаны они красивым скорописным текстом, а значит, легко читаемы.

Не менее важная информация содержится в кабацких книгах7171
  RA, NOA. Series I:3, 19, 43, 61, 96, 103, 105, 112.


[Закрыть]. Известно, что питейные заведения существовали в Новгороде еще до взятия его шведами в июле 1611 г. – одно на Софийской стороне, другое на Торговой. Позже был открыт еще один кабак, просуществовавший до 1617 г. По материалам НОА известно, что кабаки находились в ведении оккупационных властей, и все с ними связанное тщательно документировалось. Кабацкие книги имеют порядковую нумерацию и содержат сметные записи новгородских питейных заведений, учитывающие количество поставленного в них и выпитого вина, а также описание приготовления пива и сколько ведер затем было реализовано. Доходы и расходы учитывались ежемесячно, а полученная прибыль поступала шведским властям. Важным представляется и то, что по данным материалам можно получить информацию о мерах счета и веса, принятых в Новгороде начала XVII в. Сведения кабацких книг расширяют познания о строениях на кабацком дворе, названиях питейными заведениями и их местоположении7272
  Нордландер И. Местоположение новгородских кабаков во время шведской оккупации 1611-1617 гг. // НИС. Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 182-188.


[Закрыть]. Изучение этих материалов способствует более полному воссозданию картины жизни в занятом шведами городе. Сведения о местоположении кабаков – ценное дополнение к тому, что уже известно о Новгородском городском плане из письменных источников, старейших карт и археологических находок7373
  Кроме кабаков – по сути коммерческих учреждений в Новгороде н. XVII столетия существовал еще и государственный винный погреб – хранилище казенного алкоголя, распределявшегося по кабакам, а также выдававшегося служилым людям (Селин А. А. Политическая жизнь и государев винный погреб в Великом Новгороде в 7119 г. // Palaeoslavica. Yol. 13. 2005. № 1. P. 149-157).


[Закрыть]. Значительное место в первой серии архива занимают Дозорные книги (3327 листов)7474
  RA, NOA. Series I: 1, 6, 7, 8, 16, 17, 29, 39, 40, 63, 66, 67, 68, 70, 95, 106, 113, 131.


[Закрыть] 1610-1615 гг., содержащие подробную информацию о положении дел в новгородских землях периода оккупации – о количестве жителей в том или ином уезде, их земельных владениях, крестьянской зависимости, болезнях, смертности и пр. Так, «по дозору в Кречневском погосте софийские вотчины сел и деревень в жиле и в пустее и крестьянам николского вежитского монастыря вотчины сел и деревень со крестьяны жиле и что в пустее дворов и деревень и скольке пашни распашные и на чем хто живет и переложные земли и сенных покосов и всяких угодиев рыбных ловель и тому книги»7575
  Account of an Occupied City: Catalogue of the Novgorod Occupation Archives 1611–1617/ Elisabeth Löfstrand and Laila Nordquist. Series I. Stockholm, 2005. С.183.


[Закрыть]. Таким образом, Дозорные книги дают богатейший материал о жизни тысяч неизвестных людей, оставляя в памяти их имена и прозвища. Большая часть книг в прекрасном состоянии, без потертостей и повреждений, что делает сведения, хранившиеся в них, более доступными.

Документы этой серии НОА содержат информацию о том, какими налогами было обложено население Новгорода в течение шести лет оккупации. Проследить эту информацию позволяют книги Сбора солдатских денег7676
  RA, NOA. Series I: 2.


[Закрыть], Кормовые примочные книги7777
  RA, NOA. Series I: 9, 23.


[Закрыть], книги хлебной отдачи7878
  RA, NOA. Series I: 11.


[Закрыть], писцовые книги7979
  RA, NOA. Series I: 30.


[Закрыть], сбора денег8080
  RA, NOA. Series I: 35, 42.


[Закрыть], оброчные8181
  RA, NOA. Series I: 39.


[Закрыть], побережных пошлин8282
  RA, NOA. Series I: 84.


[Закрыть], книги сбора немецких кормов и немецких денег8383
  RA, NOA. Series I: 48, 82, 87, 89, 125, 128, 132, 133, 134.


[Закрыть]. Известно, что, как и прежде налог взимался в размере трех рублей за обжу (основная единица налогообложения). Кроме того, взимались «ямские деньги» на содержание и ремонт дорог и на обеспечение почтовой службы. Взимался и специальный налог для поддержки почтовых курьеров. Упоминаются деньги, собиравшиеся на выкуп русских. Наряду с этими сборами появился и новый, более обременительный вид налога – содержание шведского войска. Он собирался, как правило, в виде денег, зерна, мясных продуктов. В числе повинностей было поддержание оборонительных сооружений в городах и сельской местности8484
  Account of an Occupied City: Catalogue of the Novgorod Occupation Archives 1611–1617/ Elisabeth Löfstrand and Laila Nordquist. Series I. Stockholm, 2005. С.63-64.


[Закрыть]. Население часто протестовало против такого большого количества налогов и сборов, а также против наказаний за их неуплату, о чем свидетельствуют многочисленные жалобы, хранящиеся во второй серии архива.

Особое внимание также следует уделить книгам Судного двора, которых в первой серии насчитывается четыре8585
  RA, NOA. Series I: 4, 5, 64, 122.


[Закрыть]. В них говорится о новгородской судной избе, о судьях, занимаемых должностях и о порядке судопроизводства. В целом состояние рукописей хорошее, но некоторые страницы в книгах полностью выцвели, вследствие чего информация была утеряна.

Особую сторону жизни Новгорода показывают приходно-расходные книги общественных бань, которые велись на протяжении четырех лет8686
  RA, NOA. Series I: 64, 130.


[Закрыть]. Бани были открыты четыре дня в неделю и управлялись четырьмя ежегодно назначаемыми целовальниками, которые собирали деньги за посещение бань, обеспечивали им все необходимое – в частности дрова и березовые веники, – и отвечали за их работу. В бане работали один дьяк, водолей и два сторожа, которые отвечали за сохранность одежды посетителей8787
  Sjoberg A. The Public Sauna in Novgorod 1611–1615 // Scando-Slavica. Vol. 22. 1976. P. 125–138.


[Закрыть]. Продавец кваса снимал помещение для торговли этим напитком, и был наготове для тех, кто хотел использовать возможность проверить свою силу, и некий рудомет. Число посетителей бань было довольно высоко, особенно если учесть, что во многих домах имелись собственные бани. За один июньский день 1612 г. отмечено 550 посетителей. Однако по окончании оккупации число посетителей упало, цены поднялись, и становилось все труднее и труднее добывать дрова и веники8888
  Сюндберг Х. Жизнь в Новгороде во время шведской оккупации 1611-1617 гг.// НИС. 6(16), СПб., 1997. С. 275.


[Закрыть].

В первом комплексе документов также встречаются дворовые и лавочные книги8989
  RA, NOA. Series I: 34, 93, 136.


[Закрыть], которые содержат купчие записи и пошлины, взимаемые при продаже дворов и магазинов. Имеются две кабальные книги9090
  RA, NOA. Series I: 65, 107.


[Закрыть], в которых содержится 178 договоров за время с 1 сентября 1614 г. до 1 сентября 1616 г. Книги были опубликованы в 1982 г. исследовательницей Х.Сюндберг9191
  Sundberg H. The Novgorod Kabala Books of 1614-1616. Text and commentary. Stockholm., 1982.


[Закрыть]. В мельничных9292
  RA, NOA. Series I: 22, 26, 91.


[Закрыть], ужинных9393
  RA, NOA. Series I: 10, 13, 52, 55, 57, 88, 99, 109, 129.


[Закрыть] и умолотных9494
  RA, NOA. Series I: 13, 52, 109.


[Закрыть] книгах содержаться отчеты о количестве полученного хлеба, хлеба, а в дачных9595
  RA, NOA. Series I: 20, 21, 86.


[Закрыть] – пожалования тем или иным лицам. Приходно-расходные книги9696
  RA, NOA. Series I: 27, 31, 32, 34, 36, 44, 60, 71, 72, 73, 76, 77, 78, 90, 92, 98, 100, 102, 104, 108, 115, 116, 117, 123, 124, 136, 140.


[Закрыть] содержат подробные сведения о доходах от налогов; книги конфискаций, где перечисляются земли, которые были конфискованы в пользу формального правителя принца Карла Филиппа. В книгах денежного двора9797
  RA, NOA. Series I: 14, 15, 33, 111.


[Закрыть] содержится информация о поступлении серебра и монет, а книги торговли лошадьми9898
  RA, NOA. Series I: 137, 141.


[Закрыть] – о хозяйственной жизни новгородцев, о приемах и местах торговли, о количестве выращиваемого скота и пр.

Если же коснуться вопроса об организации управления городом при шведах, то документы первого комплекса НОА помогают установить, что исполнительная власть тогда находилась в руках не только Я. Делагарди, но и русского воеводы князя Ивана Никитича Одоевского – Большого. Гражданско-административные дела города были поручены шведской инстанции, которая именуется по-русски приказом, во главе с секретарем – дьяком, однако вплоть до 1617 г. в городе продолжают нормально функционировать русские органы управления, которые были переподчинены шведским властям. Шведы сохранили практически неизменной русскую административную систему, которая заметно отличалась от шведской. Сделки и купчие в Новгороде 1611-1617 гг., как и прежде, оформлялись подьячими, а в приказах работали дьяки. Сохранился – и это хорошо прослеживается по документам НОА, – русский обычай подавать челобитные представителям властей, которым активно пользовались новгородцы9999
  Нордландер И. Оккупационный архив Новгорода 1611 – 1617 гг. // НИС 6(16), СПб., 1997. С. 285.


[Закрыть].

Подробное исследование первой серии НОА позволяет заключить, что все книги написаны разборчивым почерком писцов, имеющих специальное образование. Именно поэтому документы этой серии более доступны исследователю, чем материалы, содержащиеся во второй серии, которые написаны менее профессионально, зачастую неразборчиво, с большим количеством ошибок и сокращений, что, безусловно, затрудняет их чтение и транскрибирование.

Второй комплекс НОА состоит из свитков. Исключение составляют несколько печатных листков, которые были закатаны в свитки и содержат документы и акты, записанные на отдельных, склеенных вместе листах, что, кстати, служит доказательством их подлинности. Он включает в себя 368 «пунктов» из 7052 листа. По подсчетам В. Азбеля, около пятнадцати процентов дел второй серии состоят из одного – двух листов или отдельных фрагментов, что, по его мнению, свидетельствует о том, что фонд далек от своего первозданного вида100100
  Азбель В. Из опыта работы с Новгородским оккупационным архивом.// НИС. 7(17). СПб., 1999. С.386.


[Закрыть].

Материалы второй серии состоят из купчих записей, служилых кабал, отпускных, судных дел, судебных грамот, расспросных речей, ведомостей об оплате, обыскных грамот, росписей, мировых грамот, поручных записей. К сожалению, не представляется возможным в данной работе более подробное описание документов данной серии, поэтому остановимся на наиболее часто встречающихся, а именно – земельных пожалованиях. Документы данного типа составляют около 1900 листов, то есть 25 % от общего числа. Как известно дворянам за службу полагались поместья. Многие, за поддержку шведов, обращались к последним с просьбой о приобретении земли из имений дворян, которые были убиты, взяты в плен, пропали без вести, бежали в Псков, Москву или под покровительство польского короля. Прошение на «освободившуюся» землю военнослужащие должны были предоставить сами. На один участок могли претендовать сразу несколько лиц, но получал его тот, кто приводил наиболее весомые аргументы, почему эта земля должна принадлежать именно ему101101
  Nordquist L. Land grant documents in the Novgorod Occupation Archives // Accounts of an Occupied City. Catalogue of the Novgorod Occupation Archives 1611– 1617. Stockholm, 2005. С. 65-66.


[Закрыть]. Часто, получив, например, изменничье имение, сын боярский вскоре и сам оказывался в лагере изменников. Взаимные обвинения друг друга новгородскими дворянами и детьми боярскими возникали в зависимости от конкретной политической конъюнктуры в Новгороде – победы той или иной группировки, что четко прослеживается в документах второй серии НОА102102
  Селин А.А. Об «изменах» в Новгороде 1611-1616 гг. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2003. № 1(11). С. 5-13


[Закрыть].

Свитки содержат также информацию об организации канцелярии и ее отделов (встречаются даже имена клерков), что позволяет подробнее ознакомится с делопроизводством Великого Новгорода. В документах НОА можно встретить упоминания не только об известных лицах, но и множестве неизвестных людей, включая представителей беднейших слоев – чаще всего упоминается только их имена или прозвища, по которым можно установить статус данного лиц. Это позволяет не только воссоздать социальную структуру Новгорода начала XVII в., но и узнать о жизни простолюдинов.

Таким образом, НОА содержит огромное количество исторического материала, который в отличие от летописей не были рассчитан на публикацию, а потому гораздо менее субъективен, что позволяет исследователю проникнуться духом эпохи и построить собственную линию суждений и оценок всего того, что происходило в Новгороде при шведах. И первое, что бросается в глаза, это несоответствие режима, созданного в городе шведскими властями, общепринятому содержанию понятия «оккупация», которое предполагает наличие гнета, репрессий и притеснений населения со стороны завоевателей. Здесь же мы имеем картину нормально функционирующего крупного города – развивающуюся торговлю, гарантированное владение собственностью, сохранение системы управления и хозяйствования, стремление властей обеспечить новгородцам правопорядок и др. Следует отметить, что документация продолжала вестись согласно русским традициям и на русском языке. Ничего похожего на противостояние новгородцев шведским «захватчикам» в документах НОА мы не находим. Напротив, можно привести много примеров их сотрудничества, что опять же далеко не соответствует нашим представлениям об оккупации.

В качестве гипотезы можно выдвинуть предположение, что при шведах в Новгороде возродились некоторые новгородские обычаи и традиции, которые были изъяты из общественной жизни города после его вхождения в состав Московского государства (1478 г.), однако этот сюжет требует дальнейшего исследования.

И.А. Бочарова, Л.Х. Авшалумова
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ ДАГЕСТАНСКОЙ СЕМЬИ

Семья как устойчивая социальная общность выступает мощным фактором формирования личности, передачи социального опыта, исторической памяти, этнокультурных традиций. В связи с этим особую актуальность приобретают исследования культурно-исторических и духовно-национальных устоев дагестанской семьи. Они аккумулируют в себе уникальный опыт духовно-нравственного воспитания. В дагестанской семье всячески поддерживается авторитет родителей как источник духовно-нравственного влияния на детей.

В настоящее время институт семьи переживает далеко не лучшие времена, и, по мнению некоторых исследователей, находится в состоянии некого морально-нравственного кризиса. В поисках новых форм, которые необходимы, важно не утратить то ценное, что было накоплено в исторически обозримый отрезок времени. Как бы ни оппонировали «продвинутые» противники традиционной семьи, бесспорно, именно семейные узы являются непреложной ценностью для жителей планеты Земля.

Семья – важнейший государственный институт, на состояние которого объективно оказывает влияние сразу несколько факторов: экономика, духовное и нравственное состояние общества, физическое здоровье супругов… Причем для каждой конкретной семьи то или иное обстоятельство является определяющим103103
  Лахова Е. Женщины России в третьем тысячелетии. М., 2005. С. 96.


[Закрыть].

По мнению А. Харчева, семью можно определить как «исторически-конкретную систему взаимоотношений между супругами, между родителями и детьми, как малую социальную группу, члены которой связаны брачными или родственными отношениями, общностью быта и взаимной моральной ответственностью и социальная необходимость в которой обусловлена потребность общества в физическом и духовном воспроизводстве населения»104104
  Харчев А. Брак и семья в СССР. М., 1979. С. 75.


[Закрыть].

Семья выступала и выступает явлением, заменить которое не способен ни один социальный институт. Именно в семье происходит приобщение к важнейшим социо– и этнокультурным ценностям – языку, национальным традициям, обычаям и обрядам. Здесь происходит знакомство с истоками истории своего народа, семьи, рода, с духовными пластами этноса – эпосом, сказками, песнями, пословицами и поговорками, всевозможными табу, религиозным культом. В семье закладывается чувство гордости за свой дом, близких людей, за свою малую родину. В семейной среде начинает формироваться этнический менталитет, стереотипы поведения.

Что касается исторических традиций дагестанской семьи, то ей присущи черты самобытности, прочности и устойчивости, тесные родственные отношения, тухумные связи. Самым большим несчастьем для дагестанцев считается бездетность. Того, кто не имеет ни семьи, ни родни, называют пакьир. Так же называли и того, кто умирал не на родине и оказывался похороненным на кладбище чужого аула. Главным счастьем человека считалось оставление потомства и смерть на родной земле. Дагестанцам присуще сознание неизбежности смерти, но им небезразлично, где умереть, они желают стать частью родной земли, слиться с нею.

Сегодня в Дагестане семья в основной своей массе зиждется не только светской основе, но и на исламской культуре. Кроме того, дагестанская семья веками вырабатывала свои приёмы воспитания толерантного поведения, которые выливались в своеобразные традиции, регламентирующие весь процесс воспитания в семье и обществе. Практикуются такие формы и методы воспитания, как убеждение, положительный пример, авторитет старших, поощрение и наказание. Они формировались путем передачи опыта из поколения в поколение и охранялись авторитетом.

Атмосфера межнационального взаимопонимания, построенного на совместной учебе, работе, на совместном переживании радости и тревог, сознание исторических корней сформировала у дагестанских народов осознание общности судьбы и неразлучности друг с другом. Подтверждением этого служит увеличение количества межнациональных браков. В Дагестане, как и в других регионах, межэтнические браки прежде всего стали распространяться в городах, а затем и в районных центрах. Высокий процент межнациональных браков в городах объясняется в первую очередь многонациональным составом производственных и студенческих коллективов и населения в целом, расширением социальных контактов, более высоким уровнем образования и культуры населения. В разных городах республики процентное соотношение межэтнических браков разное.

Факты свидетельствуют, что в советский период процесс образования этнически смешанных семей усилился. Если в 1959 г. их количество составляло 5,2 млн., или 10,2 % всех браков, то в 1979 г. – 9,9 млн., или 14,9 %, а в 1989 г. – 12,8 млн., или 17,5%105105
  Топилин А. В. Межнациональные семьи и миграция: вопросы взаимовлияния // Социологические исследования, 1995. № 7. С. 76.


[Закрыть]. Что касается Дагестана, то, по данным Всесоюзной переписи населения в 1979 г., здесь каждая десятая семья была национально смешанной106106
  Магомедханов М. М. Отражение этнических процессов в статистических показателях межнациональной брачности (на примере городов Дагестана) // Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. С. 161.


[Закрыть]. Если учесть, что в городах межнациональные браки заключаются намного чаще, чем в сельской местности, нетрудно сделать вывод, что среди городского населения республики доля национально смешанных семей была еще выше. По подсчетам М.М. Магометханова, в семи городах Дагестана в 1970-1979 гг. заключено 373390 браков, из которых большую часть (64 %) составили однонациональные браки и 26 % – межнациональные. От общего числа межнациональных браков (9873) – 23 % приходилось на союзы между женихами и невестами коренных национальностей Дагестана. Почти столько же составили браки дагестанцев с русскими, украинцами и белорусами (22 %), причем 85 % таких браков заключено дагестанскими мужчинами.

Все эти исторические особенности делают востребованным диалог культур на уровне микроколлектива-семьи, которая, в случае смешанного брака, складывается из суммы (синтеза) традиций различной этноконфессиональной природы.