Текст книги "Черная книга имен, которым не место на карте России"

Крупская

Надежда Константиновна Крупская (1869–1939), широко известная советским людям как «друг и соратник Ленина», происходила из дворянской офицерской семьи. В детстве осиротела и воспитывалась за государственный счет, что не помешало ей вступить на путь борьбы против государства. С 1890 г. Крупская входила в марксистские студенческие кружки. С 1894 г. сблизилась с Лениным и участвовала с ним в создании революционной организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» в Петербурге. В 1896 г. за антиправительственную пропаганду выслана в Уфимскую губернию, которую по ее просьбе заменили на с. Шушенское Енисейской губернии, где отбывал ссылку Ленин; здесь Крупская стала его женой. Эта революционерка с младых лет была страшновата, на год старше жениха, и лишена женского обаяния, но на роль «друга и соратника» подходила. В 1898 г. она вступила в партию и была известна под кличками «Минога» и «Рыба». С 1901 г. в эмиграции, была секретарем «Искры» и других партийных газет, отвечала за связь центра партии с ее местными организациями, переправляла через границу людей, письма и нелегальную литературу. На время революции 1905–1906 гг. нелегально вернулась вместе с Лениным в Россию для подпольной работы; после восстановления правопорядка снова скрылась за границу. Заочно осуждена за подрывную деятельность.

После февральских событий 1917 г. Крупская уже свободно вернулась на родину и вела агитацию в пользу поражения России в I мировой войне. Когда были разоблачены связи Ленина с германским Генштабом и Временное правительство объявило его изменником, укрывала его и передавала руководящие письма от него в ЦК и Петербургский комитет партии. В дни октябрьского переворота работала в Выборгском райкоме РСДРП(б).

После установления советской власти Крупская занимала ведущие должности в Народном комиссариате просвещения (Наркомпросе) РСФСР и принялась за большевизацию отечественного образования. Уже в 1920 г. Главполитпросвет Наркомпроса по инициативе Крупской разослал на места инструкцию о пересмотре каталогов и изъятии из общественных библиотек «идеологически вредной и устаревшей» литературы. Как признавала сама Крупская, «в некоторых губерниях потребовалось вмешательство ГПУ, чтобы работа по изъятию началась». Именно Крупская составляла первые «черные списки» книг, подлежащих запрету и изъятию из библиотек в советской России. В 1924 г. она включила в эти списки Платона, Канта, Шопенгауэра, Лескова и др. крупнейших авторов, что шокировало даже «буревестника революции» Горького. Особенно сильно пострадали детские библиотеки. По приказу Крупской из них были изъяты даже народные сказки и «Аленький цветочек» Аксакова. Всего ее инструкция содержала 97 имен детских писателей, в том числе Чуковского, чьи стихи она называла «буржуазной мутью». «Содержание детской книги должно быть коммунистическое», – требовала Крупская в статье «Детская книга – могущественное орудие социалистического воспитания» (1931). Сказки в 1930-е годы были «реабилитированы», но множество книг так и остались недоступными для читателя. Циркуляр, подписанный Крупской, запрещал выдавать читателям Библию и любую другую религиозную литературу.

Крупская была одним из главных инициаторов антирелигиозной кампании. Она не только оправдывала репрессии против Церкви, но и призывала к ним, объявляя христианство «контрреволюционным», «антинародным», «инструментом насилия господствующих классов». Крупская предложила план массовой подготовки специалистов по пропаганде безбожия. «Нельзя дать заглохнуть… отрицательному отношению к церкви. Под это отрицательное отношение, построенное больше всего на чувстве, надо подвести фундамент, надо дать ему научное обоснование», – писала она в 1922 году.

Крупская участвовала в работе Коминтерна («штаба мировой революции») и с 1924 г. входила в ЦКК, а с 1927 г. вошла и в ЦКВКП(б). Воинствующая безбожница была, естественно, почетным членом Академии наук СССР, членом ВЦИК, а с 1929 г. – заместителем наркома просвещения. Хотя расположением Сталина она не пользовалась (отвечая ему взаимностью), но статус жены «вождя мирового пролетариата» обеспечил ей одно из самых почетных мест в советском ареопаге и место у Кремлевской стены.

Память Крупской запечатлена в названии московской улицы (Ломоносовская управа), в имени поселка в Минской области и во множестве имен улиц, фабрик и учебных заведений.

Крыленко

Николай Васильевич Крыленко (1885–1938) происходил из семьи мелкого революционера 1880-х годов, побывавшего в ссылке. Поступил в Санкт-Петербургский университет, но бросил учебу. В 1904 г. вступил в РСДРП, после чего «его университетами» стали подполье и террор (во время событий 1905–1907 гг. Крыленко состоял членом Военной организации большевиков в Петербурге). Правда, после неудачи революции Крыленко экстерном сдал экзамены за курс университета.

Перед I мировой войной он сотрудничал в большевицких газетах, агитировал рабочих, побывал в эмиграции. В годы I мировой войны огромные потери в офицерском составе вынуждали правительство не особенно разборчиво подходить к комплектованию офицерского корпуса, практически все лица, окончившие гимназии, равные им учебные заведения или выше и годные по состоянию здоровья были призваны в армию и произведены в офицеры. Так на плечах многократно арестовывавшегося за антигосударственную деятельность человека по недоразумению появились офицерские погоны.

Прапорщик 13-го Финляндского стрелкового полка, как и положено верному ленинцу, нелегально, а после февраля 1917 г. – вполне легально ведет среди солдат пораженческую пропаганду; потакая возбужденной пресловутым «приказом № Ъ>[1]1
  «Приказ № 1» был издан Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов (Совдепом) 1 марта 1917 г. Документ предписывал создать в армии и на флоте комитеты из выборных представителей нижних чинов. Воинские части отныне должны были подчиняться Совдепу и своим комитетам. Приказы военной комиссии Государственной Думы следовало исполнять только в тех случаях, когда они не противоречили приказам и постановлениям Совета. Оружие поступало в распоряжение комитетов и не должно было выдаваться офицерам. Отменялось титулование офицеров. «Приказ № 1» повлек за собой дезорганизацию армии, привел к потере боеспособности, вызвал массовое дезертирство солдат с фронта.


[Закрыть] солдатской массе, натравливает ее на офицеров. Естественно, что «товарищ Абрам» (Крыленке нравилась именно эта кличка) становится председателем сначала полкового, затем дивизионного, а с 15 апреля и армейского (11-й армии) комитетов. На последней должности он пробыл до конца мая. Его откровенно прогерманская позиция вызвала протест большинства комитета, и он ушел со своего поста.

После июльского восстания большевиков был арестован в Могилеве, но в сентябре отпущен и продолжал свою деятельность по разложению армии. Затем стал одним из организаторов октябрьского переворота в Петрограде.

9 ноября партия назначает его Верховным главнокомандующим (после того как от этого отказался брат ленинского приспешника М. Д. Бонч-Бруевич). Назначение на эту должность прапорщика было знаковым и наглядно демонстрировало, что с русской армией покончено и германские деньги честно отработаны. Действительно, через три дня большевицкий Главковерх отдает приказ всем частям прекратить сопротивление и самостоятельно начать переговоры с немцами. Он сам на следующий день начинает такие переговоры, вскоре завершившиеся перемирием. Этот акт национального предательства был естественным завершением поставленной большевиками в 1914 г. задачи добиться поражения России в войне. У русского командования он вызвал шок. Ставка во главе с генералом Н.Н. Духониным отказалась выполнять изменнический приказ, за что под руководством самого Крыленки и была 20 ноября «ликвидирована», а Духонин растерзан прибывшими с Крыленко матросами.

Доложив 24 февраля 1918 г. на заседании ВЦИК о необходимости подписать мир с немцами «на любых «условиях», Крыленко в марте отправляется строить советскую юридическую систему. С 1918 г. он был председателем Верховного трибунала и прокурором РСФСР, с 1931 г. – наркомом юстиции РСФСР, а с 1936 г. – и СССР. Это, конечно, не ВЧК-ГПУ (репрессии по постановлению судебных органов всегда имели в советской системе подчиненное значение), но и на таких постах Крыленко проявил себя, отправляя «в штаб Духонина» (это широко вошедшее в обиход выражение обязано своим происхождением, как мы видели, именно Крыленке) максимально возможное число выделенных на долю его ведомства «классовых врагов» и «вредителей».

Летом 1932 г. было принято постановление Совнаркома «Об охране имущества государства», известное в народе как закон «о колосках», по которому за «хищение» госсобственности в любых размерах» (будь то катушка ниток или пучок колосков с колхозного поля) полагался расстрел или 10 лет заключения. Уже на 1 января 1933 г. по нему было осуждено 54 565 чел. – в основном к заключению. Но последнее и не понравилось наркому юстиции. Выступая на январском пленуме ЦК, он нашел вынесение расстрельных приговоров только в 2,1 тыс. случаев недостаточным. «Мало, мало расстреливаем», – жаловался Николай Васильевич.

В трактовке «революционной законности» он не был оригинален, уступая, пожалуй, такому ее «корифею», как П. Стучка. Однако и его речи заслуживают внимания. Едва ли ему приходило в голову, что проповедуемый им подход к правосудию будет применен к нему самому. Но именно это с ним и случилось 29 июля 1938 г. Реабилитирован после смерти Сталина.

В Петербурге есть улица Крыленко.

Лазо

Сергей Георгиевич Лазо (1894–1920) принадлежал к числу тех вполне благополучных молодых людей высшего сословия, которых неудержимо тянуло к переустройству мира. Выходец из дворян Бессарабской губернии, он по окончании Кишиневской гимназии учился в Петербургском технологическом институте и Московском университете, но большую часть времени посвящал деятельности в студенческих нелегальных кружках.

Во время I мировой войны Лазо окончил в Москве военное училище и был произведен в офицеры, а в декабре 1916 г. назначен в 15-й Сибирский запасный стрелковый полк в Красноярске. Здесь он сблизился с политическими ссыльными и вместе с ними стал вести среди солдат пораженческую пропаганду. В марте 1917 г. получил возможность перейти от слов к делу: арестовал губернатора Красноярска и местных высших чиновников. По своим политическим взглядам Лазо был тогда левым эсером-интернационалистом (по тогдашней терминологии, «интернационалист» означало – пораженец) и в этом качестве возглавил солдатскую секцию Красноярского совдепа. Однако быстро сошелся с большевиками и вместе с ними готовил переворот. Создал в Красноярске красногвардейский отряд и в ноябре 1917 г. захватил власть в городе. Стоя на страже «завоеваний революции» в Сибири, Лазо жестоко подавил сопротивление юнкеров в Омске и декабрьское 1917 г. восстание юнкеров, офицеров, казаков и студентов в Иркутске, где стал военным комендантом. Он же был инициатором уничтожения «группы монархистов» в Тобольске (то есть людей, сочувствовавших заключенной там Царской семье), а также подавления антисоветского выступления в Соликамске.

С февраля 1918 г. Лазо командовал Забайкальским фронтом, направленным против казачества, возглавляемого есаулом Г.М. Семеновым. Проводил репрессии против сибирских, иркутских, забайкальских и амурских казаков. Осенью 1918 г., после падения власти большевиков в Сибири, ушел в подполье и занялся организацией партизанского движения, направленного против Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. К лету 1919 г. объединил под своим началом повстанческие группы от Забайкалья до Тихого океана. Эти партизанские отряды терроризировали местное население, разрушали железные дороги, подрывали и обстреливали поезда, убивали офицеров, государственных служащих, рабочих-железнодорожников и старателей на приисках.

С декабря 1919 г. Лазо – начальник Военно-революционного штаба по подготовке восстания в Приморье. В январе 1920 г., когда Красная армия заняла Сибирь, это восстание удалось; во Владивостоке было сформировано «розовое» Временное правительство Приморской областной земской управы, а Лазо стал членом Реввоенсовета и членом Дальбюро ЦК РКП(б). По его инициативе в марте того же года на мосту через реку Хор под Хабаровском красные партизаны учинили расправу над 120 пленными офицерами и солдатами Конно-егерского полка, в ходе которой безоружных людей закалывали штыками, рубили шашками, разбивали им головы прикладами. Весной 1920 г. непосредственно подчиненные Лазо банды Якова Тряпицына и Нины Лебедевой-Кияшко напали на Николаевск-на-Амуре и за несколько недель красного террора истребили тысячи жителей этого города, в том числе практически всю интеллигенцию. В ходе этих операций партизанами был истреблен и японский гарнизон, охранявший японскую миссию. Японцы не могли простить этого: в апреле 1920 г. они арестовали Лазо во Владивостоке, вывезли на станцию Муравьево-Амурская и вместе с двумя другими видными большевиками сожгли в паровозной топке.

Имя этого убийцы носят поселки в Хабаровском и Приморском краях и в Якутии. Еще недавно и в Молдавии был поселок Лазо, но сейчас ему вернули прежнее имя Сынжерея. В Перовском районе Москвы и Красногвардейском районе Петербурга есть улицы Лазо.

Ленин

Владимир Ильич Ленин (настоящая фамилия Ульянов, 1870–1924) повлиял на мировую историю XX века больше, чем какой-либо другой политик. Но влияние это не было к добру. Без Ленина бы не было ни октябрьского переворота, ни 74-летней диктатуры коммунистической партии над Россией, со всеми ее последствиями.

Весной 1917 г. большевики составляли небольшую группу среди множества социалистов разных толков и никаких сверхзадач себе не ставили. Ленин же, еще в январе 1917 г. не предполагавший дожить до революции, узнав в Цюрихе про февральские события, уже 6 марта телеграфирует в Петроград: «Полное недоверие, никакой поддержки новому правительству. Вооружение пролетариата – единственная гарантия […] Никакого сближения с другими партиями».

Эти три фразы и поставили сверхзадачу: вооруженное свержение Временного правительства и установление однопартийной диктатуры. Проехав легально через воевавшую с Россией Германию и прибыв на Финляндский вокзал Петрограда, Ленин огласил свои «апрельские тезисы» о «втором этапе революции» и прямом переходе к социализму в союзе с мировым пролетариатом. Центральный и петроградский комитеты партии отвергли его тезисы, газета «Правда» снабдила их критическим комментарием. Основоположник марксизма в России Г.В. Плеханов отозвался в газете «Единство» статьей «Почему бред иногда бывает интересен». А меньшевик И.Г. Церетели позже писал: «Теоретическая работа, проделанная марксизмом, […] научила нас понимать, что революция в России не могла совершить прыжка от полуфеодального строя к социалистическому, и что пределом возможных завоеваний для революции являлась полная демократизация страны на базе буржуазно-хозяйственных отношений».

Ленину же виделась возможность, захватив власть в России, начать мировую революцию. Его первой задачей было – развалить шатающуюся армию, обещая крестьянам в солдатских шинелях немедленный мир и помещичью землю. Мир обернулся отдачей почти трети населения страны под немецкую оккупацию и пятилетней гражданской войной, а крестьяне, увеличив площадь своих земель на 16 %, стали жертвой повального грабежа ленинскими продовольственными отрядами.

Антивоенную пропаганду оплачивало германское правительство, предоставив Ленину в 1917 г. не менее 50 млн золотых марок (25 млн золотых рублей). Направленная на действующую армию и обе столицы, она возымела действие. Выборы в Учредительное собрание в ноябре дали большевикам 46 % голосов в Петрограде и Москве, 40 % в действующей армии, и только 20 % в остальной России. Такие настроения помогли отрядам красногвардейцев и матросов почти без потерь захватить власть в Петрограде, а после недельных боев – ив Москве, при бездействии огромного большинства населения и военного гарнизона.

Но Ленину стоило большого труда убедить свою партию в том, что власть вообще захватывать надо. Целый месяц он засыпал органы партии «более чем энергичными» письмами, требуя немедленного восстания. Его фанатичное упорство наконец одержало верх, и нужное ему решение было принято, хотя отнюдь не единодушно.

Власть была захвачена от имени советов. Поэтому другие партии, присутствующие в советах, потребовали создания коалиционного правительства из всех социалистов, а не одних только большевиков, причем – без Ленина и Троцкого. И ЦК большевиков, в отсутствие этих двух, согласился. Гнев вождя, когда он узнал о решении своих товарищей, был беспределен: не для этого он поднимал восстание. Тем не менее и в его присутствии ЦК проголосовал за продолжение переговоров о многопартийном правительстве.

Даже став однопартийным, правительство Ленина все же было подотчетно Всероссийскому центральному исполнительному комитету (ВЦИК) съезда советов. И когда Ленин издал декрет о запрете оппозиционной печати, стал вопрос: может ли правительство издавать декреты без согласия ВЦИК? Голоса разделились поровну. Тогда Ленин и Троцкий, будучи членами правительства, сели в ряды депутатов ВЦИК и большинством в два голоса добились нужного им решения. Так уже на 9-й день своего существования советская власть превратилась во власть большевиков.

Брест-Литовский мир тоже висел на волоске: лишь ультимативная угроза отставки дала Ленину 51 % голосов во ВЦИКе.

Ленин следовал учению Маркса о классовой борьбе, но дал ему свое толкование. По Марксу, пролетариат приходит к власти и обобществляет средства производства, когда он оказывается в подавляющем большинстве. По Ленину, он это может сделать и находясь в меньшинстве, создав централизованную боевую партию, свой «авангард». Маркс полагался на «неизбежные законы» истории. У Ленина господствует волевое начало: если история не идет по-предписанному, надо ее заставить.

После февраля 1917 г. Россия была во власти социалистических настроений разного толка, которые владели и Учредительным собранием, разогнанным большевиками. Куда бы в таких условиях пошла страна без Ленина?

Возможно, к некоей форме социалистической демократии, возможно, к хаосу и постепенному преодолению социализма, которое возглавил бы патриотически настроенный генерал. Но очевидно, что без Ленина:

• не было бы однопартийной диктатуры, подавления религии и любого инакомыслия, право не было бы отменено и заменено произволом «революционной целесообразности»;

• не было бы попытки полностью упразднить частную собственность и рынок, а следовательно, и развала народного хозяйства, последующей коллективизации и командно-административной системы;

• не было бы классового террора, попытки опрокинуть социальную пирамиду, превратить «низы» в новый правящий слой, а прежние «верхи» физически истребить;

• не было бы конфронтации с западным миром, длившихся 70 лет попыток осуществления мировой революции в той или иной форме.

Черты созданного Лениным режима характерны и для личности самого вождя.

Он был крайне нетерпим к чужому мнению. Это отражено в площадном стиле его полемики, особенно с социал-демократами, о которых он в 1919 г. писал: «Во главе всемирно-образцовой марксистской рабочей партии Германии оказалась кучка отъявленных мерзавцев, самой грязной продавшейся капиталистам сволочи». Он ненавидел религию: «Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничание с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая гнусная зараза», – писал он Горькому в 1913 г. Общечеловеческую нравственность Ленин тоже отвергал и на III съезде комсомола в 1920 г. поучал: «Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата». Поскольку классовой борьбой руководит партия, то это означало, что нравственно все, что велит делать партия. Соответственно, Ленин отвергал и «буржуазное» право и определял свою «диктатуру пролетариата» так: «Научное понимание диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть».

В конфликтах с «левыми», военной и рабочей оппозицией, Ленин отстаивал единоначалие в армии и на заводах. В экономической же политике он пошел на поводу у левых экстремистов, которые требовали повальной конфискации предприятий и недвижимости, запрета частной торговли и отмены денег. Рыночные, договорные отношения отменялись под угрозой расстрела. Результатом стал полный развал хозяйства и волна народных восстаний, которые и вынудили Ленина в 1921 г. объявить нэп. Но нэп был состоянием неустойчивым, и преемникам Ленина пришлось выбирать: терпеть сползание к «капитализму» или идти путем Сталина.

Сталинская коллективизация проходила вполне в духе Ленина, который еще в 1905 г. писал: «…вместе с городским пролетариатом против всей буржуазии и всех крестьян-хозяев. Вот лозунг сознательного деревенского пролетариата». В «мелкобуржуазной крестьянской стихии» он видел опаснейшего «тайного врага». Но если Ленин был лишь идейным отцом коллективизации, то отцом красного террора он был прямым. В июне 1918 г. он призывает: «Надо поощрять энергию и массовость террора!» В ноябре подчеркивает: «Для нас важно, что ЧК осуществляют непосредственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима. Иного пути к освобождению масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров, – нет». Террор был направлен против «объективно враждебных» социальных групп: духовенства, офицерства, казачества, купечества, интеллигенции. И здесь все средства были хороши. В марте 1922 г., когда под предлогом помощи голодающим Ленин организовал изъятие церковных ценностей для нужд мировой революции, он писал своему Политбюро: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления […] Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше; надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

Свидетели передают, что Ленин не раз говорил: «На Россию мне, господа хорошие, наплевать!» В своих статьях и речах он постоянно ссылался на слова Маркса: «У пролетариев нет отечества» и убеждал своих сторонников, что для каждого истинного социалиста интересы всемирной пролетарской революции должны стоять выше интересов его «отечества» (в иронических кавычках). Начиная с октября 1917 г. постоянный рефрен его речей: «Наше дело есть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной Советской республики!» И если верный ленинец Сталин потом строил «великую социалистическую державу», то именно для осуществления этой цели в новых международных условиях.

По советским данным, приведенным Лигой Наций в 1946 г., «избыточная смертность» в России только в ленинские годы 1918–1922 составила 12 миллионов человек. Из смежных данных явствует, что небольшая их доля, около 430 тыс., приходится на боевые потери белых и красных в Гражданской войне. Подавляющее большинство – свыше 9 миллионов человек – погибло от эпидемий и вызванного реквизициями голода. Ленинская политика отбросила страну в средневековье, для которого типичны именно такие причины смерти. Около 2 миллионов погибло от красного террора, за который прямо ответственен Ленин. По следам Ленина загублены были многие десятки миллионов жизней по всему свету, от Кампучии до Эфиопии, и включая Китай, куда компартию принес ленинский III Интернационал. Ленин входит в пятерку величайших убийц XX века, вместе со Сталиным, Мао, Гитлером и Пол-Потом.

Созданное Лениным «государство нового типа» продержалось почти три четверти века – дольше, чем другие революционные режимы. Но «здание с чертами ослиного в себе» рухнуло, как предсказывал В.В. Розанов, «в третьем-четвертом поколении». Его обломки – главная причина наших нынешних нестроений. Так за что нам чтить память Ленина? За то, что вовремя не поняли его сути, не оказали достаточного сопротивления? За то, что слишком многие соблазнились пойти, говоря языком смуты XVII века, в «воровские» люди, и слишком немногие пошли в «земскую» рать?

В 1970-е годы в каждом крупном городе СССР обязательно был Ленинский район и в каждой области город или поселок, так или иначе носящий его имя. Число городов, районов и поселков с именем Ленина достигало тогда в СССР 256. Да и сейчас 26 населенных пунктов РФ и ближнего зарубежья еще носят имя этого человека, а число «ленинских» улиц, площадей и переулков в городах и поселках России не счесть. В Москве его именем названы два главных проспекта (Ленинский и Ленинградский), есть улица Ленинская слобода и даже станция метро «Площадь Ильича». Одна из высочайших гор Азии названа пик Ленина, имя Ленина носит канал и область России (Ленинградская). Улицы и проспекты Ленина есть в пригородах Санкт-Петербурга Колпино, Зеленогорске, Кронштадте и др., в Петродворце, Пушкине, Кронштадте и еще в нескольких населенных пунктах сохранились Ленинградские улицы.

Немало топонимов связаны и с настоящей фамилией красного диктатора – Ульянов. Это и областной город РФ – Ульяновск (ранее Симбирск), и одноименная ему область на Средней Волге, и поселки в Калужской (Плохино), Кашкадарьинской, Кировоградской и Карагандинской областях.