Текст книги "Современная московская молодая семья (по результатам апробации системы социо-психологического мониторинга)"

Клиническая проверка циркулярной модели Олсона осуществлялась зарубежными исследователями [Черников 2003]. Также проводились исследования сплоченности как межличностной аттракции (описаны А. Лотт и Б. Лотт); исследование сплоченности как результат адекватной мотивации группового членства (Д. Картрайт); концепция сплоченности как ценностно-ориентационное единство (А. В. Петровский). Отечественных системных исследований сплоченности и гибкости семейной системы крайне мало [Лидере 2006].

Удовлетворенность браком является, пожалуй, самым наиболее исследуемым интегративным показателем состояния семейной системы. Исследование феномена удовлетворенности браком в зарубежной и отечественной психологии проводится с 70-х годов прошлого века в рамках общего подхода изучения качества брака. Обобщая ряд работ, Ю. Е. Алешина обозначает удовлетворенность браком как характеристику «субъективной оценки каждым из супругов характера их взаимоотношений» [Алешина 2000]. Одно из определений удовлетворенности браком принадлежит В. В. Столину: «Удовлетворенность браком представляет собой стойкое эмоциональное явление – чувство, которое может проявляться как непосредственно в эмоциях, возникающих в различных ситуациях, так и в разнообразных мнениях, оценках, сравнениях» [Столин 2004].

Исследованиями удовлетворенности брака в различных его аспектах занимались многие исследователи: исследования зависимости удовлетворенности брака от удовлетворенности работой (Н. Г. Юркевич); от семейного стажа (Ю. Е. Алешина, Т. В. Андреева); от наличия детей в семье (Н. Д. Узлов); от уровня развития интеллекта супругов; от гендерных различий (Ф. А. Кован); от жизненного цикла семьи (О. А. Карабанова); влияние удовлетворенности браком на родительский стиль общения с детьми (П. К. Керик, Ф. А. Кован, Е. Н. Спирева, А. Г. Лидере) и др. [Лидере 2006].

Основными отечественными методиками для измерения уровня удовлетворенности браком, являются тест на удовлетворенность браком, разработанный Ю. Е. Алешиной, Л. Я. Гозман, Е. М. Дубовской, а также опросник удовлетворенности браком, автором которого являются В. В. Столин, Т. Л. Романова, Г. П. Бутенко. При разработке опросника авторы исходили из тезиса о том, что «основным фактором, скрепляющим супружеские союзы, являются эмоциональные узы – любовь, эмоциональная привязанность». В соответствии с этим они предположили, что «субъективная удовлетворенность/неудовлетворенность браком по своей природе скорее является общественной эмоцией, генерализованным переживанием, нежели следствием рациональной оценки успешности брака по тем или иным параметрам» [Столин 2004]. При разработке исходного набора утверждений для опросника авторы исходили из представления об удовлетворенности браком как о достаточно стойком эмоциональном явлении – чувстве, которое может проявляться как непосредственно в эмоциях, возникающих в различных ситуациях, так и в разнообразных мнениях, оценках, сравнениях.

Опросник включает 25 утверждений, содержание которых сводится к шести следующим типам семейно-брачного содержания:

1. Сравнение своего брака с другими браками;

2. Предположение об оценке собственного брака со стороны;

3. Констатация тех или иных чувств в адрес супруга в настоящем и прошлом;

4. Собственная оценка супруга по ряду параметров;

5. Установка на изменение характера супруга;

6. Мнение – позитивное или негативное – относительно брака вообще.

Каждому утверждению предлагается три варианта ответа «Верно», «Трудно сказать», «Неверно». Сами утверждения опросника содержат как положительные, так и отрицательные характеристики брака и сформулированы как в позитивной, так и в негативной форме. По результатам опросника с помощью «ключей» начисляются баллы.

Первоначальный набор из 3 интегративных показателей состояния семейной системы был нами увеличен.

Из клинической психологии нам известно, что всеразрушающим фактором для семейной системы может быть тревожность, в частности, семейная тревожность члена семьи, а также общая семейная тревожность, состоящая из напряженности, чувства вины и пр. Семейная тревога проявляется в постоянных сомнениях, опасениях, страхах, касающихся семьи и ее членов. В соответствии с теорией семейных систем Мюррея Боуэна, тревога – базовая характеристика эмоциональной системы, к которой относится и семейная система. Она оказывает значительное влияние на психологическое состояние семьи и включает в себя ряд важных параметров, характеризующих психологическое самочувствие членов семьи. Поэтому мы сочли необходимым взять данный показатель для нашего исследования и использовали для этого широко применяемую методику «Анализ семейной тревоги» (ACT) Э. Г. Эйдемиллера и В. В. Юстицкиса [Эйдемиллер 2004].

Под "семейной тревогой" авторы понимают состояния тревоги у одного или обоих членов семьи, нередко плохо осознаваемые и плохо локализуемые. Характерным признаком данного типа тревоги является то, что она проявляется в сомнениях, страхах, опасениях, касающихся, прежде всего семьи – здоровья ее членов, их отлучек и поздних возвращений, стычек и конфликтов, возникающих в семье. Тревога эта обычно не распространяется на внесемейные сферы – на производственную деятельность, на родственные, соседские отношения и т. п. В основе "семейной тревоги", как правило, лежит плохо осознаваемая неуверенность индивида в каком-то очень для него важном аспекте семейной жизни. Это может быть неуверенность в чувствах другого супруга, неуверенность в себе. Индивид вытесняет чувство, которое может проявиться в семейных отношениях и которое не вписывается в его представления о себе. Важными составляющими "семейной тревоги" являются также чувство беспомощности и ощущение неспособности вмешаться в ход событий в семье, направить его в нужное русло. Индивид с семейно-обусловленной тревогой не ощущает себя значимым действующим лицом в семье, независимо от того, какую позицию он в ней занимает и насколько активную роль играет в действительности [Там же].

Опросник включает 21 утверждение. В случае согласия с ним, номер утверждения обводится в кружок, в случае несогласия – зачеркивается. В случае затруднения разрешается проставить вопросительный знак, но не более 3-х. По результатам опросника с помощью «ключей» начисляются баллы по трем шкалам: семейная вина члена семьи, семейная тревожность члена семьи и семейная напряженность. Уровень общей семейной тревожности включает в себя все три показателя.

Пятый интегративный показатель мы ввели в связи с последними работами А. Б. Холмогоровой и Г. А. Петровой, связанными со значением микросоциального окружения и микросоциальной поддержки [Холмогорова 2000]. Так, мы применили адаптированный ими немецкий опросник социальной поддержки F– SOZU-22 (G.Sommer, T.Fydrich) для того, чтобы исследовать особенности объективного восприятия поддержки от микросоциального окружения.

И в качестве эксперимента мы взяли для исследования фрайбургский семейный опросник для определения семейной дисфункциональности. Опросник включает следующие шкалы:

1. Адаптированность (показывает способность семьи адаптироваться к новым условиям, ситуациям, жизненным циклам).

2. Распределение ролей (показывает способность семьи к гибкому распределению ролей и обязанностей между членами этой семьи).

3. Коммуникации (показывает способность членов семьи открыто общаться между собой, нарушена или нет циркуляция информации в семье).

4. Эмоциональность (показывает способность членов семьи оказывать друг другу эмоциональную поддержку, проявлять эмпатию).

5. Автономность отношений (показывает способность членов семьи устанавливать адекватно автономные отношения друг с другом; при нарушении данной функции отношения либо неадекватно далеки, либо симбиотичны).

6. Контроль (показывает способность членов семьи к адекватному контролю; нарушение показателя говорит либо о безразличном отношении друг к другу, либо о сверхвключенности и доминантности).

7. Нормы и ценности (показывает наличие адекватных норм и ценностей, принимаемых всеми членами семьи).

8. Фасадность (желание семьи выглядеть хорошо, “прилично” в чужих глазах, скрывать свои недостатки).

9. Сопротивление (нежелание семьи искренне отвечать на вопросы).

Полученные баллы по каждой шкале суммируются. Мы предполагаем, что данная методика напрямую имеет отношение к интересующему нас вопросу о том, какие психологические показатели могут оказывать влияние на устойчивое и гармоничное состояние семейной системы.

Таким образом, для целей нашего исследования мы взяли за основу выделенные в результате анализа литературы по семейной психологии и диагностике пять интегративных показателей состояния семейной системы: семейная сплоченность, гибкость, удовлетворенность браком; уровень семейной тревоги, количество и качество микросоциальной поддержки и уровень семейной дисфункциональности.

И сверхзадачей своего эмпирического исследования мы видим выявление взаимодействия этих показателей психологического состояния семейной системы, разработанных в различных традициях; выявление и описание универсальных показателей психологического состояния семейной системы на примере работы с молодыми семьями, имеющими детей-дошкольников.

Глава 1.2
Результаты исследования универсальных показателей психологического состояния семейных систем молодых москвичей, имеющих детей дошкольного возраста

Данное эмпирическое исследование посвящено изучению показателей психологического состояния семейной системы на примере диагностической работы с молодыми семьями с детьми дошкольного возраста.

Мы ставим своей целью выявить и описать универсальные показатели психологического состояния семейной системы с тем, чтобы в дальнейшем они могли быть использованы в практике семейного системного консультирования и психотерапии для выявления причин неблагополучия семейной жизни и разработки модели помощи молодой семье.

Методы исследования: полученные в ходе опроса молодых семей данные были подвергнуты статистической обработке с использованием методов однофакторного анализа, корреляционного анализа и метода главных компонент.

Выбор методик. Для целей нашего исследования служила совокупность следующих пяти методик: тест для диагностики сплоченности и гибкости семейной системы (Д.Х. Олсон в новой модификации А.Г. Лидерса); опросник удовлетворенности браком (В.В. Столин, Т.А. Романова, Г.П. Бутенко); опросник «Анализ семейной тревоги» (ACT; Э. Эйдемиллер, В. Юстицкис); немецкий опросник социальной поддержки F-SOZU-22 (G.Sommer, T.Fydrich) в адаптации А.Б. Холмогоровой и Г.А. Петровой; фрайбургский семейный опросник для определения семейной дисфункциональности (далее – НОСД), адаптированный ими же.

Испытуемые. Выборку составили 27 молодых семей с детьми-дошкольниками в возрасте до 7 лет города Москвы, славяне. В рамках нашего исследования понятие «молодая семья» относится к нуклеарной семье, в которой суммарный возраст ее членов не превышает 70-ти лет.

Процедура исследования. Каждой семье было предложено заполнить пять вышеуказанных методик, отдельно для мужа и жены. Кроме этого, по каждой семье собиралась также социально-демографическая информация (отношение к религии, трудовая занятость, доход и пр.).

Всего было выделено 6 социально-демографических факторов: религиозный статус, доход, образование, профессиональная занятость, пол детей, возраст детей.

Информация собиралась отдельно по мужьям и женам. Опросники предоставлялись на бумажном носителе с четким инструктированием в устной и лаконичной письменной форме. Исследование проводилось с предварительного согласия обоих супругов в каждой семье.

На основе результатов опросов было создано две базы данных. Одна включает значения факторов и суммарные ответы на тесты семей. Вторая база данных включает ответы отдельно мужей и жен.

Для количественной обработки данных нами использовался программный статистический пакет SPSS 18.0 for Windows.

Описание результатов однофакторного анализа

С целью выявления влияния социально-демографических факторов на психологические показатели семьи нами был проведен однофакторный анализ. Все шесть социально-демографических факторов характеризовались небольшим объемом значений (2–3 градации). В связи с этим на первом этапе был произведен анализ данных по семьям по каждому из факторов с целью выявить значимые различия в ответах на тесты в зависимости от значения каждого фактора. В качестве математического аппарата использовался статистический непараметрический критерий Краскала-Уоллиса, позволяющий проверить гипотезу различности распределений ответов на тесты для каждой из групп, выделенных по значению фактора. Наличие значимых тенденций, то есть, закономерных изменений от одной выборки к другой, определялось с помощью статистического непараметрического критерия упорядоченных альтернатив Джонкхиера-Тепстера.

При анализе мы использовали критерий значимости, равный 95 % (р=0,05). В связи с незначительным объемом выборки дальнейший анализ и объяснения зависимостей производились только для выявленных различий распределения значений ответов на тесты по значениям факторов, для которых были выполнены оба вышеуказанные статистические непараметрические критерии. Таким образом, были выявлены следующие отличия в распределениях значений тестов в зависимости от значений факторов.

Религиозный статус. Минимальные показатели по шкалам автономности (Рис. 1.1), нормы и ценности (Рис. 1.2), и эмоциональной поддержки (Рис. 1.3) выявлены у подгруппы, в которой оба супруга соблюдают обряды. Семейная дисфункциональность по каждой из шкал возникает, когда имеется более высокий показатель. То есть, в семьях, в которых оба супруга соблюдают обряды, дисфункциональность по данным параметрам меньше, чем в разностатусных семьях или в семьях, где оба сочувствующие. Например, на основе проведенного однофакторного анализа мы можем утверждать, что нормы и ценности в семьях, где оба соблюдают обряды, достоверно не вызывают причин семейной дисфункциональности.

Рисунок 1.1

Как видно из графиков, восприятие эмоциональной поддержки (принятие со стороны окружающих, наличие людей, которые любят) также в меньшей степени воспринимается семьями, где оба соблюдают обряды. Можно предположить, что такие семьи меньше зависят от влияния окружающих либо из-за того, что им требуется меньше эмоциональной поддержки, чем другим подгруппам; либо они меньше обращают внимания на данный фактор. Безусловно, это характеризует особое мировоззрение у семей, где оба супруга соблюдают обряды, они не чувствуют себя принимаемыми в эмоциональном плане. И нам кажется, что именно на этом эмоциональном фоне базируется их восприятие эмоциональной поддержки. Они не жалуются на недостаток инструментальной поддержки, а чувствуют себя несколько обедненными именно в эмоциональном плане. Предположительно, это может быть следствием непосредственно их восприятия окружающей действительности, а не самой объективной реальностью.

Рисунок 1.2

По фактору профессиональной занятости значимых различий не обнаружено.

Образование. По шкале распределение ролей (Рис. 1.4) наименьший показатель у семей, в которых у супругов одинаковое образование. Семейная дисфункциональность по данной шкале возникает, когда имеется более высокий показатель. Таким образом, мы достоверно можем сказать, что в подвыборке семей с равным уровнем образования дисгармоний в связи с распределением ролей практически не возникает или возникает достоверно ниже, чем у других подгрупп. Самая высокая угроза дисгармонии, связанной с распределением ролей в семье, возникает, когда образовательный статус мужа выше, чем у жены. Как видно из графика, угроза дисгармонии в связи с конфликтами по ролевому распределению увеличивается в последовательности: семьи с равным образовательным статусом, семьи, в которых образовательный статус жены выше, чем у мужа, и семьи, в которых образовательный статус выше у мужа.

Рисунок 1.3

Доход. Выявлены значимые тенденции по шкалам семейной тревожности для члена семьи (Рис. 1.5) и лидерства (Рис. 1.6). Основываясь на результатах расчета, мы можем достоверно сказать о наличии меньшей степени тревожности в семьях с высоким (более 2-х прожиточных минимумов) доходом. Как достоверно видно из графика, наблюдается тенденция увеличения семейной тревожности у члена семьи в следующей последовательности: ниже всех семейная тревожность у семей с высоким доходом, далее идут семьи со средним доходом (от 1 до 2-х прожиточных минимумов) и семьи с низким доходом (менее 1-го минимума). Причем достоверно видно, что среднее значение семейной тревожности у семей со средним и низким доходом практически одинаковое, но разброс значений у семей со средним доходом явно меньше.

Рисунок 1.4

Рисунок 1.5

Рисунок 1.6

По шкале лидерства наименьший показатель у семей с низким доходом. Это позволяет достоверно говорить о том, что в подвыборке семей с низким доходом дисгармоний в связи с лидерством в семье практически не возникает или достоверно ниже, чем у других подгрупп. Самая высокая угроза дисгармонии, связанной с лидерством в семье, возникает в семьях с высоким доходом.

Пол детей. Согласно выявленным тенденциям, мы можем достоверно сказать о том, что в семьях с девочками семейная напряженность (Рис. 1.7), а также дисгармонии, связанные с адаптированностью (Рис. 1.8) и автономностью (Рис. 1.9) ниже, чем в семьях с мальчиками.

Рисунок 1.7

Рисунок 1.8

Рисунок 1.9

Возраст детей. Выявлены значимые тенденции по шкалам автономности (Рис. 1.10), эмоциональной связи (Рис. 1.11), совместному времени (Рис. 1.12) и дисциплине (Рис. 1.13). Угроза семейных дисгармоний, связанных с проблемой ощущения себя автономным, свободным или, наоборот, зависимым, распределена следующим образом (Рис. 1.10): ниже всех у семей с детьми 4-х – 5-ти лет, выше – у семей с детьми до 3-х лет, и наибольшая – у семей с детьми дошкольниками 6-ти – 7-ми лет. Таким образом, мы можем говорить о достоверно низкой вероятности семейных дисфункций, связанных с автономностью, в подгруппе семей с детьми дошкольного возраста 4-х – 5-ти лет.

Относительно эмоциональной связи мы можем говорить, что в семьях с детьми 6-ти – 7-ми лет она достоверно ниже по сравнению с другими подгруппами.

Что касается совместного времени, то здесь выявлена, хотя и не очень явная, тенденция к снижению количества совместно проведенного времени от семей с детьми до 3-х лет (больше всего проводят совместного времени) до семей с детьми 6-ти – 7-ми лет (меньше всего).

Проблематика, связанная с более высоким показателем по шкале дисциплина в семье, характерна более всего для семей с детьми 4-х – 5-ти лет.

Таким образом, анализ показал, что для семей с детьми 4-х – 5-ти лет, по указанным показателям по каким-то причинам происходит нарушение общей закономерности.

Рисунок 1.10

Рисунок 1.11

Рисунок 1.12

Рисунок 1.13

Фактор пола супругов. Нами были проанализированы внутрисемейные различия в ответах на вопросы тестов жен и мужей с помощью непараметрического критерия Манна-Уитни, позволяющего определить значимые отличия в распределениях в ответах на тесты между мужьями и женами. В том цикле развития, к которому относятся семьи с детьми-дошкольниками, не выявлено значимых различий в интересующих нас показателях, за исключением целого ряда показателей, связанных с идеальным образом семьи, но их значимость в реальной семье не подтверждается, Различие в ответах было выявлено только по вопросу инструментальной поддержки. Как видно из графика (Рис. 1.14), ощущение недостатка в инструментальной поддержке наблюдается больше у женщин.

Рисунок 1.14

Таким образом, мы можем предположить, что в целом о семейной ситуации допустимо достаточно достоверно судить на основании данных в отношении исследуемых нами интегративных показателей одного члена семьи, а не обоих. То есть по данным одного из супругов можно судить об уровне семейной тревожности в семье, об уровне эмоциональной поддержки в семье, о восприятии социальной поддержки в семье, за исключением инструментальной, и пр. Перефразируя, можно сказать, что когда ребенок становится дошкольником 6-ти – 7-ми лет, слаженность в семье образует новое качество, делающее из двух Я одно МЫ, и об этом МЫ можно судить по одному из Я.

Описание результатов корреляционного анализа

Далее для обнаружения корреляций между социально-демографическими факторами и психологическими показателями состояния семьи, нами был проведен корреляционный анализ.

Первоначально с целью определения варианта корреляционного анализа мы проверили нормальность распределений значений ответов на тесты по одновыборочному критерию Колмогорова-Смирнова. Результаты анализа показали, что распределение показателей по большинству шкал является нормальным, а по шкалам «АСТ Семейная тревожность члена семьи», «Семейные правила Р», «Интересы и отдых И», отличается от нормального.

В качестве иллюстрации приведем гистограмму распределения семейной тревожности (Рис. 1.15).

Результаты корреляционного анализа позволили выявить достаточное количество корреляционных зависимостей, в связи с чем отдельный корреляционный анализ значений и факторов, имеющих нормальное распределение, дополнительно по Пирсону не производился.

По результатам анализа литературы для корреляционного анализа нами были выбраны следующие системные интегративные показатели благополучия семьи: удовлетворенность браком, суммарная семейная сплоченность в реальной семье (по Олсону), суммарная адаптация в реальной семье (по Олсону), суммарная общая семейная тревожность, удовлетворенность социальной поддержкой (НОСП) и все шкалы НОСД.

Рисунок 1.15.

Мы остановились на этих показателях, так как из анализа литературы по данной проблематике видно, что самыми существенными рангами, отвечающими за благополучие семейной системы, являются семейная сплоченность, которая обобщает многие показатели семейной структуры; семейная адаптация, которая обобщает многие показатели семейной динамики с точки зрения системного подхода, и удовлетворенность браком как субъективное восприятие, интегративное в эмоциональном плане.

В результате корреляционного анализа нами было выявлено множество закономерностей между шкалами применяемых методик, по которым можно объективно судить о психологическом состоянии семьи. Однако, поскольку целью нашего исследования является выделение универсальных показателей психологического состояния семейной системы, далее мы провели факторный анализ.

Описание результатов факторного анализа

Далее нами был проведен факторный анализ по методу главных компонент с поворотом varimaxs только для шкал с нормальным распределением с целью снижения размерности, то есть выделения ограниченного числа тяготеющих друг к другу классов.

Таблица 1.1.

В результате вращения факторов при помощи varimaxs были выявлены 7 факторов; из них 75.8 % общей дисперсии объясняют 5 факторов – 2 биполярных и 3 однополярных (Табл. 1.1).

Выделение однополярных факторов наличия/отсутствия микросо-циальной поддержки и наличия/отсутствия общей семейной тревоги является закономерным. Выделение однополярного фактора гибкости семейной системы требует объяснения. Но наибольший интерес вызывает факт выделения 1-го и 4-го биполярных факторов и интерпретация содержания их полюсов.

Для более содержательного анализа координат реальных семейных систем с дошкольниками в пространстве выделенных факторов мы выполнили их проекции на плоскости, образуемые парами этих факторов.

Пара фактор гармонии семейной системы – фактор микросоциальной поддержки (Рис. 1.16). В правый верхний квадрант попало наибольшее количество семей -29.6 %. Их можно отнести к типу внутренне сплоченной и субъективно эмоционально удовлетворяющей семейной системы с наличием высокой комплексной микросоциальной поддержки. Несколько меньше в правом нижнем квадранте -25.9 %. Это говорит о том, что даже при отсутствии комплексной микросоциальной поддержки семьи, она может оставаться гармоничной и внутренне сплоченной, с высокими показателями удовлетворенности браком. В левых верхнем и нижнем квадрантах расположено по 22.2 % молодых семей, и вне зависимости от того, имеется или нет у них комплексная микросоциальная поддержка, все они относятся к разряду дисфункциональных и эмоционально напряженных семейных систем. То есть, в том случае, если в семье повышена семейная тревожность, плохая адаптация к изменившимся условиям, отсутствует адекватный контроль, низкая способность к гибкому распределению ролей, недостаточное количество адекватных норм и ценностей, принимаемых всеми членами семьи, то наличие или отсутствие социальной поддержки никак не влияет на психологическое состояние семьи.

Пара фактор гармонии семейной системы – фактор гибкости семейной системы (Рис. 1.17). В правый верхний квадрант попало наибольшее количество семей -29.6 %. Это гибкие, адаптивные семейные системы, внутренне сплоченные и субъективно эмоционально удовлетворяющие своих членов. Чуть меньше семей в правом нижнем квадранте – 25.9 %. Это говорит о том, что фактор гармонии семейной системы является приоритетным по сравнению с фактором гибкости, то есть, если семья гармоничная и внутренне сплоченная, с высокими показателями удовлетворенности браком, то гибкая она или нет, не играет существенной роли.

Рисунок 1.16

В левом верхнем квадранте -18.5 % семей, в левом нижнем -25.9 %. Эти семьи, вне зависимости от того, высокие или низкие у них показатели гибкости семейной системы, относятся к разряду дисфункциональных и эмоционально напряженных семейных систем. Причем, по нашей выборке, больше таких дисфункциональных семей, в которых уровень гибкости варьируется от структурированного к ригидному.

Анализ рис. 1.17 с точки зрения модели Олсона (в части гибкости семейной системы) показывает, что в исследуемой выборке к сбалансированным семьям можно отнести порядка 45 % семей, и, соответственно, к несбалансированным и среднесбалансированным – 55 % семей. При этом надо отметить, что количество несбалансированных, то есть, ригидных или хаотичных семейных систем незначительно – порядка 11 %.

Рисунок 1.17

Пара фактор гармонии семейной системы – фактор отношения к наличию семейных проблем (Рис. 1.18). Наибольшее количество семей расположено в правом верхнем квадранте -33.3 % семей. В таких семьях чем выше показатель гармонии семейной системы, тем выше сопротивление семейной системы к самопознанию и склонность к диссимуляции ее проблем. Эти семьи можно назвать внутренне сплоченными и субъективно эмоционально удовлетворяющими семейными системами. В правом нижнем квадранте -22.2 % семей. Они тоже относятся к типу гармоничных и внутренне сплоченных семейных систем, но, тем не менее, испытывают чувство вины за наличие семейных проблем.

В левом верхнем квадранте расположено наименьшее количество семей -18.5 % семей. Это дисфункциональные и эмоционально напряженные семейные системы, имеющие при этом высокое сопротивление к самопознанию и склонность к диссимуляции семейных проблем. В левом нижнем квадранте -25.9 % семей. Это дисфункциональные и эмоционально напряженные семейные системы, испытывающие чувство вины за наличие семейных проблем.

Тем не менее, мы бы не стали однозначно делить эти семьи на сопротивляющихся самопознанию и испытывающих чувство вины, так как, на наш взгляд, семьи, имеющие невысокие показатели по фактору отношения к наличию семейных проблем в ту или другую сторону, вполне можно отнести к семьям функциональным, то есть, таким, в которых достаточно сбалансированы фасадность и сопротивление исследованию, с одной стороны, и семейная вина члена семьи, с другой.

Пара фактор гармонии семейной системы – фактор общей семейной тревожности (Рис. 1.19). Наибольшее количество семей расположено в правом нижнем квадранте -40.7 % семей. Это внутренне сплоченные и субъективно эмоционально удовлетворяющие семейные системы с отсутствием общей семейной тревоги. В левом нижнем квадранте расположено 14.8 % семей. Это семьи дисфункциональные и эмоционально напряженные, но при этом имеющие низкую общую семейную тревожность. То есть, явно видно, что семейная тревожность в преобладающем случае отсутствует в гармоничных и внутренне сплоченных семьях, имеющих высокий показатель удовлетворенности браком, а дисфункциональных семей с отсутствием общей семейной тревоги очень мало.

Рисунок 1.18

В верхнем левом квадранте расположено 29.6 % семей. Это семьи дисфункциональные и эмоционально напряженные с высоким уровнем общей семейной тревожности. В правом верхнем – 14.8 % семей. Это говорит о том, что наличие общей семейной тревоги присуще в основном дисфункциональным и эмоционально напряженным семейным системам. То есть, в том случае, если в семье повышена семейная напряженность, плохая адаптация к изменившимся условиям, отсутствует адекватный контроль, низкая способность к гибкому распределению ролей, недостаточное количество адекватных норм и ценностей, принимаемых всеми членами семьи, то у них будет присутствовать общая семейная тревога. И, наоборот, если семья внутренне сплоченная и субъективно эмоционально удовлетворяющая, то и процент таких семей, испытывающих общую семейную тревогу, минимален.

Пара фактор микросоциальной поддержки – фактор гибкости семейной системы (Рис. 1.20). Наибольшее количество семей расположено в правом нижнем квадранте – 33.3 %. Это семьи, в которых уровень гибкости семейной системы варьируется от структурного к ригидному, получающие высокую микросоциальную поддержку. При уменьшении показателя микросоциальной поддержки количество таких семей уменьшается почти вдвое – в левом нижнем квадранте таковых 18.5 %.

Рисунок 1.19

В левом верхнем квадранте – 29.6 % семей. Это семейные системы с уровнем гибкости, варьирующимся от гибкого к хаотичному, с низким уровнем микросоциальной поддержки. При увеличении показателя микросоциальной поддержки количество таких семей резко сокращается – в правом верхнем квадранте таких семей 18.5 %.

Таким образом, можно сказать, что увеличение комплексной микросоциальной поддержки семьи способствует увеличению количества семей с уровнем гибкости от структурного к ригидному. И, наоборот, уменьшение комплексной микросоциальной поддержки семьи способствует увеличению количества семей с уровнем гибкости, варьирующимся от гибкого к хаотичному.

Рисунок 1.20

Пара фактор микросоциальной поддержки – фактор отношения к наличию семейных проблем (Рис. 1.21). Наибольшее количество семей расположено в левом верхнем квадранте – 29.6 %. В правом верхнем квадранте – 25.9 % семей. Эти семьи относятся к типу семейных систем, имеющих высокое сопротивление к самопознанию и склонность к диссимуляции ее проблем, причем, практически, вне зависимости от того, присутствует у них микросоциальная поддержка или нет.