Текст книги "Принцип развития в современной психологии"

Еще одним доказательством предположения, что модель психического становится когнитивным внутренним механизмом понимания, служат исследования взаимосвязи уровня развития модели психического с коммуникативной успешностью детей дошкольного возраста, выполняемые А. Ю. Улановой под руководством Е. А. Сергиенко. Была установлена сопряженность между переменными, оценивающими уровень развития модели психического, и переменными, оценивающими успешность коммуникации. Успешность агента в задаче пересказа реципиенту (ребенку, игрушке) ситуации на физическую причинность зависит не только от его понимания законов физического мира, но и от понимания ментального мира, т. е. от необходимости понимания точки зрения собеседника (другого ребенка). В этих исследованиях было показано, что в коммуникациях детей 4–6 лет проявляются субьект-субъектные отношения, опирающиеся на развитие разных уровней модели психического (Уланова, Сергиенко, 2015).

Представление о том, что модель психического является ментальным механизмом понимания рекламы, проверялось в совместной работе с аспиранткой Н. Н. Талановой. Показана тесная взаимосвязь способности понимания социальных воздействий (телевизионной рекламы) с развитием уровней модели психического (Сергиенко, Таланова, 2012).

Краткий обзор разработки субгипотез системно-субъектного подхода позволяет говорить об их продуктивности и возможности показать психологические изменения, происходящие в развитии субъекта как целостного интегративного образования.

На рисунке 2 представлена схема развития с позиций системно-субъектного подхода. Эта схема иллюстрировала соотношение и развитие категорий субъекта и личности, но может быть перенесена и на процесс психического развития в целом.

Рис. 2. Схема психического развития с позиций системно-субъектного подхода

Я – ядро субъектной организации, задающее содержательно-смысловое направление развития; S – субъект, включающий интегративную индивидуальность человека. Изменения, происходящие в уровневой организации, отражают качественные изменения в процессе развития, происходящие в социально-экономическом, культурном, политическом контексте, что вносит свой вклад в содержательные компоненты личностного ядра, оказывающие влияние на становление индивидуальности, на выборы субъекта, на его активность и действия. Вместо субтеорий, предложенных в общей модели психического развития А. Самерофф, в данной гипотезе предполагается прежде всего изучать единые, но специфичные функции развития субъекта и личности. Развитие и субъекта, и личности как двух сторон психического развития человека происходит на всем протяжении онтогенеза человека. При этом автор полагает, что неосознанные и осознаваемые уровни развития тесто взаимосвязаны и континуально развиваются. Вопросу о непрерывности развития субъекта был посвящен ряд работ (Сергиенко, 2007а, 2011, 2014).

Заключение

Принципы психологии развития, которые достаточно подробно описаны в работах автора (Сергиенко, 2009, 2012, 2014) – дифференциации и уровневой интеграции, непрерывности, антиципации и субъектности, – отражают принципы построения представлений о психическом развитии человека в системно-субъектном подходе. Несомненно, что данная общая модель, а скорее подход, не дает возможности предсказания конкретных результатов развития на том или ином уровне или стадии, но дает возможность через конкретное изучение построить проксимальную интерпретационную модель развития.

В конкретных исследованиях невозможно охватить все необходимые факторы системно-субъектного развития человека, но можно выбрать некоторые ключевые проблемы, в которых происходят принципиальные уровневые изменения (например, развитие модели психического в 4 и 6 лет) или трудные жизненные ситуации (например, ситуации ожидания родов, принятия решения, травматичные события), особенно ярко проявляющие и возможности субъектной регуляции, и личностные ценности и смыслы, воздействующие на выбор и специфику деятельности. Более того, привлечение к изучению регулятивной функции анализа генетико-молекулярных механизмов показало существование предикторов индивидуальной способности – контроля поведения.

Все усилия автора направлены на дальнейшую разработку и верификацию общей схемы психического развития в рамках системно-субъектного подхода.

Литература

Александров Ю. И. Научение и память: системная перспектива // Вторые симоновские чтения. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004.

Анцыферова Л. И., Завалишина Д. Н., Рыбалко Е. Ф. Категория развития в психологии // Категории материалистической диалектики в психологии. М.: Наука, 1988. С. 9–36.

Барабанщиков В. А. Системный подход в структуре психологического познания // Методология и история психологии. 2007. № 1. С. 86–99.

Батуев А. С., Соколова Н. Н. Формирование индивидуальных поведенческих адаптаций // Физиология поведения: Нейробиологические закономерности. Л.: Наука, 1987. С. 170–200.

Брушлинский А. В. Субъект деятельности и обратная связь // Системные аспекты психической деятельности / Под ред. Ю. И. Александрова, А. В. Брушлинского, К. В. Судакова, Е. А. Умрюхина. М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 153–176.

Грушин Б. А. Развитие // Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 2001. С. 396–397.

Егорова М. С., Зырянова Н. М., Паршикова О. В., Пьянкова С. Д., Черткова Ю. Д. Генотип. Среда. Развитие. М.: ОГИ, 2004.

Журавлев А. Л., Журавлева Н. А. Ценностные ориентации личности с различным субъективно-экономическим статусом // Ежегодник Российского психологического общества. 2001. Т. 7. С. 78–91.

Кордуэлл М. Психология А-Я: Словарь-справочник. М.: Фаир-Пресс, 2000.

Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: Наследственность и среда / Под ред. Ю. Г. Рычкова, И. В. Равич-Щербо. М.: Прогресс, 1993.

Личность и бытие: субъектный подход: Материалы научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.

Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

Малых С. Б., Егорова М. С., Мешкова Т. А. Основы психогенетики. М.: Эпидавр, 1998.

Мацумото Д. Человек, культура, психология. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008.

Оксфордский толковый словарь по психологии / Под ред. А. Ребера: В 2-х тт. Т. 2. М.: Вече – АСТ, 2003.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой / Под общей ред. В. И. Аршинова, Ю. Л. Климонтовича и Ю. В. Сачкова. М.: Прогресс, 1986.

Психология развития / Под общей ред. Т. Д. Марцинковской. М.: Академия, 2014.

Психология: современные направления междисциплинарных исследований: Материалы научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2003.

Психология человека в современном мире. Том 4. Субъектный подход в психологии: история и современное состояние: Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.

Психология человека от рождения до смерти / Под общ. ред. А. А. Реана. М.: АСТ, 2015.

Равич-Щербо И. В., Марютина Т. М., Григоренко Е. Л. Психогенетика. М.: Аспект-Пресс, 1999.

Россия в глобализирующемся мире: Мировоззренческие и социокультурные аспекты / Отв. ред. В. С. Степин. М.: Наука, 2007.

Сергиенко Е. А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. М.: Наука, 1992.

Сергиенко Е. А. Раннее когнитивное развитие: новый взгляд. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.

Сергиенко Е. А. От когнитивной психологии к психологии субъекта // Психологический журнал. 2007а. Т. 28. № 1. С. 23–49.

Сергиенко Е. А. Субъект развития, субъект деятельности, субъект жизни: регуляция поведения // Субъект и личность в психологии саморегуляции. М. – Ставрополь: Изд-во ПИ РАО; СевКавГТУ, 2007б. С. 256–273.

Сергиенко Е. А. Континуально-генетический принцип становления субъекта // Субъектный подход в психологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 50–67.

Сергиенко Е. А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 1. С. 120–132.

Сергиенко Е. А. Принципы психологии развития: современный взгляд // Психологические исследования. 2012. Т. 5. № 24. С. 1.

Сергиенко Е. А. Принцип дифференциации – интеграции в системе методологии психологии развития // Дифференционная – интеграционная теория развития. Книга 2. М.: Языки славянской культуры, 2014. С. 45–61.

Сергиенко Е. А., Ветрова И. И. Соотношение контроля поведения, совладания и психологических защит // Стресс, выгорание и совладание в современном контексте. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 275–296.

Сергиенко Е. А., Виленская Г. А., Ковалева Ю. В. Контроль поведения как субъектная регуляция. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010.

Сергиенко Е. А., Лебедева Е. И., Прусакова О. А. Модель психического в онтогенезе человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.

Сергиенко Е. А., Микова Т. С. Психологическая адаптация женщин с травматическим опытом искусственного прерывания беременности // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 4. С. 70–83.

Субъектный подход в психологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.

Терехина Н. С., Сергиенко Е. А., Лекалов А. А. Особенности контроля поведения людей разных профессий // Вестник РУДН. Серия «Психология и педагогика». 2014. № 3. С. 18–26.

Уланова А. Ю., Сергиенко Е. А. Информационная успешность коммуникации на разных этапах развития модели психического // Экспериментальная психология. 2015. Т. 8. № 1. С. 60–72.

Феномен и категория зрелости в психологии / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007.

Чистякова Н. В., Савостьянов К. В., Сергиенко Е. А. Эндогенные механизмы когнитивного контроля в регуляции функциональной системы «Мать – Плод» // Психологические исследования. 2013. Т. 6. № 28. С. 7.

Швырков В. Б. Системно-эволюционный подход к изучению мозга, психики и сознания // Психологический журнал. 1988. Т. 9. № 1. С. 132– 14 8.

Швырков В. Б. Введение в объективную психологию. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1995.

Bronfenbrenner U. Toward an experimental ecology of human development // American Psychologist. 1977. V. 32. P. 513–531.

Fustenberg F. F., Cook T. D., Eccles J., Elder G. H., Sameroff A. Managing to make it: Urban families and adolescent success. Chicago: University of Chicago Press, 1999.

Hebb D. O. The organization of behavior: A neuropsychological theory. London: Wiley, 1952.

Lewis M. D. The promise of dynamic systems approaches for an integrated account of human development // Child Development. 2000. V. 71. P. 36–43.

Metzger M. A. Applications of nonlinear dynamic systems theory in developmental psychology: Motor and cognitive development // Nonlinear dynamics psychology and life sciences. 1997. V. 1. № 1. P. 55–68.

Neal J. W., Neal Z. P. Nested or networked? Future directions for ecological system theory // Social Development. 2013. V. 22. № 4. P. 722–737.

Overton W. F., Ennis M. D. Cognitive-developmental and behavior-analytic theories: Evolving into complementarity // Human Development. 2006. V. 49. P. 143–172.

Sameroff A. A unified theory of development: A dialectic integration of nature and nurture // Child Development. 2010. V. 81. № 1. P. 6–22.

Spencer J. P., Schoner G. Bridging the representational gap in the dynamic systems approach to development // Developmental Science. 2003. V. 6. Iss. 4. P. 392–413.

Thelen E. Grounded in the World: Development origins of embodied mind // Infancy. 2000. V. 1. № 1. P. 3–28.

Thelen E., Bates E. Connectionism and dynamic systems: Are they really different? // Developmental Science. 2003. V. 6. Issue 4. P. 378–392.

Thelen E., Smith L. B. A dynamic systems approach to the development of cognition and action. Cambridge. MA: MIT Press, 1994.

Thelen E., Smith L. Dynamic systems theories // Theoretical models of human development: Handbook of child psychology. V. 1. NY: Wiley, 1998.

Thom R., Zeeman E. C. Catastrophe theory: its present state and future perspectives // Dynamical systems – Warwick. 1974. С. 366–372.

Принцип развития в дискурсе персонологической и возрастной психологии[10]10
  Исследование проводится при финансовой поддержке РГНФ (проект № 14-06-00640).


[Закрыть]
Т. Д. Марцинковская

Принцип развития является одним из трех ведущих принципов психологии, наряду с системностью и детерминизмом. Несмотря на огромные трансформации, происходящие сегодня и в науке, и в обществе, необходимо признать, что, в отличие от двух других принципов, этот мало изменился в последние десятилетия. Оставляя в стороне трансформации, происходившие с принципом системности, остановимся чуть подробнее на изменениях, которые произошли с принципом детерминации, так как они имеют непосредственную связь и с модификациями, происходящими с принципом развития.

За последние десятилетия принцип детерминизма претерпел огромные изменения, пройдя путь от биологической детерминации с ее стремлением к самосохранению и адаптации к психологической детерминации, при которой ведущую роль играет интенция к самореализации. Сегодня принципиально изменился сам подход к пониманию детерминации, которая уже не может рассматриваться как жесткие причинно-следственные отношения, но только как варианты самоактуализации в заданных изменяющихся условиях культуры, т. е. психологический детерминизм сочетается/дополняется культурной детерминацией, о чем подробнее будет сказано ниже.

Что же касается принципа развития, то после осознания логики соотнесения филогенетических и онтогенетических линий становления психики к сути самого этого принципа до последнего времени мало возвращались, несмотря на то, что отдельные положения (например, о периодизации) существенно трансформировались.

Принцип развития в новой сетке координат

Современная наука исходит из междисциплинарного характера представлений человека о действительности и использует различные дискурсы при интерпретации этих представлений. Междисциплинарность и мультипарадигмальность в науке сказываются прежде всего в том, что возникают новые категории, а также новые соотношения между ними, которые не входят в старую категориальную сетку. При этом вызывает интерес не столько пересмотр самих категорий, сколько анализ их модификации и подходы к исследованию в разных областях психологии – персоналистической, возрастной, социальной, клинической, а также рассмотрение тех принципов и законов, которые универсальны для всех областей психологического знания.

Основные принципы и категориальный строй психологии непосредственно связаны с общепсихологической проблематикой. Однако в исследовательских программах генетический или клинический подход часто позволяют выявить важнейшие для общей психологии феномены и закономерности, осветить и уточнить вопросы общепсихологической значимости, в частности, вопросы тезауруса, соотношения понятий, разработанных в разных психологических направлениях и наполненных новым, разнообразным содержанием, широко использующимся в настоящее время. Таким образом, в настоящее время принцип развития начал оказывать влияние не только на изучение онтогенетических закономерностей, но и на исследования, проводимые в русле персоналистической психологии, такие как изучение мотивации, идентичности, социализации (Андреева, 2012; Белинская, 2005; Прогресс психологии…, 2009; Социальная психология…, 2002).

В современной методологии категории не только могут изменять, модернизировать свое содержание, но, что особенно важно, выстраиваются новые связи, соединяющие, например, категории зрелости и социализации, идентичности и кризиса, которые в традиционной схеме входят в разные разделы категориальной матрицы (Марцинковская, 2014). Еще одной категорией, не являющейся новой, но наполняющейся новым содержанием в современной психологии, является категория переживания (Марцинковская, 2009). Она исследуется чаще всего в единстве с категориями мотива и деятельности. С категорией мотива ее роднит динамическая, энергетическая природа, побуждающая к активности, так как эмоциональная составляющая является непременной частью поведения (Изотова, 2009). Регуляторная же функция переживания связывает его с категорией деятельности. Представляется, что классический матричный принцип их связи устарел и не отражает ни новых категорий, которые с трудом вписываются в исходную матрицу, ни их взаимосвязи между собой, особенно когда речь идет о категориях, берущих начало из разных областей знания.

Принцип развития активно фундирует пересмотр старого подхода к построению категориального строя. Помимо того, что матричный принцип не отражает динамики и многообразия современных категорий, он исходит, с той или иной степенью жесткости, из поуровневой связи разных понятий в единой категории. Примером может служить исторический подход П. Кабаниса, выделявшего рефлекторный, полусознательный и сознательный уровни в общем развитии психики, а также выделение уровней в развитии отдельно взятых категорий, – например, иерархия мотивов А. Маслоу (безопасность, уважение и самоактуализация как физический, социальный и трансцендентный уровни). Еще более наглядным примером иерархического подхода является категориальная матрица, предложенная М. Г. Ярошевским и А. В. Петровским (Петровский, Яро-шевский, 1997). В ней выделяется протопсихологический, базисный, метапсихологический и экстрапсихологический уровни каждой категории (организм, индивид, Я, личность или реакция, действие, деятельность, активность и т. д.).

Однако современные категории связаны между собой сложнее, чем это казалось ранее, и не всегда четко разделяются по уровням. Поэтому традиционный матричный принцип построения инвариант, предполагающий их четкую иерархию, но не взаимосвязь и развитие, должен быть дополнен другими вариантами. Представляется, что традиционный подход идет от позитивизма, разделяя единую психику на две субстанции – материальную и духовную, исследуемые в двух парадигмах – естественнонаучной и гуманитарной. В последнее время взаимоотношения и взаимосвязь этих парадигм неоднократно обсуждались, поэтому, не вдаваясь в детали их специфических и общих качеств, хотелось бы отметить, что на сегодняшний день необходимость соединения естественнонаучного и гуманитарного подходов, которые должны быть представлены в единстве, не вызывает сомнений.

Не менее важно, как мне кажется, продемонстрировать и взаимосвязь разных аспектов категорий, соединить категории разных областей психологии, оставив место и для новых понятий. С моей точки зрения, более адекватным для современной науки является сетевой принцип организации категорий, который дает возможность увидеть как их связь между собой, так и законы и тенденции в их развитии и взаимосвязи, а также открывает возможности встраивания в уже имеющуюся сеть новых категорий. Сетевой принцип показывает также многоаспектность категориального строя, давая возможность выделить общий для всех отраслей психологии слой и связанные с ним сети, отходящие в разные стороны и характерные для определенных областей науки.

Так, категория «образ» может быть представлена такими понятиями, как образ Я, образ мира, образ себя в мире, образ себя в глазах других и т. д. Эта сеть понятий пересекается с другой сетью, идущей от категории «личность»: персональная идентичность, социальная идентичность, групповая, культурная, гендерная и т. д., непосредственно примыкающей к группе понятий, связанных изначально с категорией отношения. На пересечении этих сетей выстраивается новая категория – социализация, связывающая, в свою очередь, все эти сети с переживанием, которое также разделяется на социальные и персональные переживания, соотносимые и с разными видами образа, и с разными видами идентичности, и с разными видами отношений.

Учитывая, что развитие психологической науки предполагает и появление новых терминов и понятий, преимущества сетевого, а не матричного подхода проявляются и в том, что в матрице незаполненное место воспринимается как пропуск, как пустое место, которое должно быть заполнено (например, таблица Менделеева). В принципе, положительным является тот факт, что при правильной экстраполяции известной информации такая «дыра» может стимулировать поисковую активность в нужном направлении и открытие нового, как в той же таблице элементов Менделеева. Однако, с другой стороны, при расширении поля исследования такой подход может, наоборот, стереотипизировать поиски. В то же время новый сегмент в сетке категорий не обязательно должен рассматриваться как «пустое место», но, скорее, как обозначение тенденции к ее расширению в определенную сторону, наиболее актуальную, например, на данном этапе развития психологических знаний.

Таким образом, применяя принцип развития к методологии, можно сделать вывод о том, что психология есть самоорганизующаяся и саморазвивающаяся система, имплицитно подразумевающая дальнейшее становление ее категориального строя, который должен строиться по сетевому принципу. Расстояние и соотношение между отдельными категориями, образуя сеть тезаурусов, отражают и закономерности их развития, и взаимосвязь между разными областями. Это прежде всего категории, образующиеся на основе межпредметных и даже междисциплинарных связей. При этом многие понятия и принципы, использующиеся в разных областях знания, обогащают друг друга, наполняя новым смыслом традиционные психологические понятия, а само поле научного знания неуклонно расширяется (Марцинковская, 2012).

Принцип развития в контексте историко-генетической парадигмы

Представляется, что историко-генетическая парадигма является одним из наиболее адекватных инструментов для исследования развития и модификации категориального строя современной психологии (Марцинковская, 2014).

Историко-генетическая парадигма представляет собой системное направление, фокусированное на анализе развития в рамках определенных исторических и культурных условий и научных парадигм. Этот подход исходит из того, что развитие научного знания детерминировано как объективными, так и субъективными факторами, и предполагает четыре направления исследования процесса формирования психологических концепций.

Первое направление концентрируется на изучении общих закономерностей процесса развития психологической науки, поэтому ведущими методами исследования здесь являются введенные М. Г. Ярошевским понятия логики и социальной ситуации развития науки (Ярошевский, 1995). Этот аспект исследований может рассматриваться как один из вариантов науковедческого анализа. В фокусе внимания второго направления анализа – развитие знаний о развитии психики в контексте истории и культуры. Здесь рассматривается возможность применения понятия прогресса к процессу становления психологии, а также анализируются критерии прогресса, понимаемого как кумуляция знаний о движущих силах и механизмах развития психики. Еще одной проблемой в русле этого уровня является изучение относительности (конвенциональности) знаний и их специфики в рамках определенной культуры. В этом случае культура представляется своеобразной парадигмой (социальной, а не эпистемической), имеющей более или менее жесткие границы, отделяющие ее от других культур.

На третьем направлении исследований в центр внимания попадают особенности подхода к проблеме развития в рамках конкретных научных школ. В этих исследованиях используется как инструментарий, предложенный М. Г. Ярошевским (оппонентный круг, научная школа, когнитивный стиль), так и разработанные в философии науки и в исследованиях К. Поппера, И. Лакатоса и П. Фейерабенда (Поппер, 2004, Лакатос, 2008, Фейерабенд, 2007) понятия дискурса, конкуренции идей, концепция «предположений и опровержений». Последнее направление связано с изучением генезиса психологических знаний по отдельным проблемам. В этом случае также используются понятия оппонентного круга и когнитивного стиля, а также идея прогресса, но здесь она точнее представлена именно как кумуляция знаний.

Связь между разными уровнями (направлениями) анализа достаточно сложная и многоаспектная, так как они пересекаются (соприкасаются) друг с другом по многим направлениям.

При изучении генезиса научных школ невозможно исключить из рассмотрения общую социальную ситуацию развития науки. Логика научного знания во многом фундирует накопление знаний по отдельным проблемам и структуру категориального строя психологии.

История тесно связана с социальной ситуацией развития науки, а культура еще и с логикой. При этом культура как расширяет, так и ограничивает подход к исследованию разных проблем, а сами границы научного анализа являются конвенциональными и связаны с ценностями и установками культуры.

Общая картина психологической науки может рассматриваться как своеобразный аналог сети и невода. При этом сетевой принцип распространяется преимущественно на изучение того, каким образом отдельные проблемы связываются в целостную систему знаний. Сетевой принцип организации категорий раскрывает их взаимосвязь, а также открывает возможности встраивания в уже имеющуюся сеть новых категорий. Этот принцип показывает также многоаспектность категориального строя, давая возможность выделить разные варианты построения сети, в том числе и разные направления в ее развитии, которые характерны для определенных областей науки.

Образ невода используется при анализе того, каким образом разные теории соединяются при исследовании разных сторон одной проблемы. Невод, объединяя разные категории и концепции, выстаивает их в целостную систему, имеющую одновременно и вертикальное, и горизонтальное измерение – разные представления о предмете анализа в одной концепции и однотипные представления в разных научных подходах. При этом гибкая и одновременно законченная сетка невода не дает этим отдельным понятиям растекаться в разные стороны, но улавливает, собирает их в единую систему.

Историко-генетическая парадигма дает возможность на базе сравнительного историко-психологического анализа не только найти способы решения проблем, наиболее созвучных настоящему времени, но и модифицировать их исходя из тезауруса и запросов современной психологической теории и практики (Марцинковская, 2014).

Виды детерминации в различных областях психологической науки

Рассмотрение трансформаций, происходящих с принципом развития в рамках историко-генетической парадигмы, показывает, что одним из важнейших аспектов психического развития является вопрос о соотношении развития и саморазвития и анализе движущих сил и механизмов этих процессов.

Данная проблема, как правило, анализировалась в двух плоскостях. Во-первых, изучалось, как отличаются процессы самоорганизации в психическом, одушевленном мире от аналогичных процессов организации в живой (допсихической) и неживой природе.

Второй аспект исследований связан с анализом процессов саморазвития и самоорганизации психики в искусственном, а не природном мире, с изучением того, какие существенные отличия возникают при переходе от человека естественного к человеку культурному и в какой мере здесь вообще можно говорить о синергетических/ энтропийных тенденциях. Введение таких понятий, как «образ Я» и «социальная ситуация», переводит размышления в новую плоскость, придавая им уникальность, свойственную всем исследованиям психического развития человека, в той или иной мере с необходимостью учитывающим индивидуальные траектории и мультидетерминированность этого развития. При этом пересекаются разные линии и детерминанты развития – эволюционная и инволюционная, биологическая и социокультурная, определяющие и границы вариативности, и частично – дальнейшее направление развития (Марцинковская, 2012).

Если движущие силы развития связаны с внешней детерминацией, то энергия саморазвития (как синергетических, так и деструктивных его компонентов) заключена в самом индивиде, в его отношении к среде, в конструировании своей среды. Расхождение между разными потребностями, т. е. фрустрация, отрицательные переживания субъекта по отношению к внешнему миру и себе, «запускают» развитие. Разная интенсивность переживания и различие в его знаке в процессе активного переструктурирования субъектом своего «поля», своего социального и личностного пространства, определяют разные направления и доминирующие тенденции развития.

Одним из вариантов такого переструктурирования схем является, например, смена периодов (этапов) развития:

• отрицательные эмоции – положительные эмоции (Штерн, 1998);

• кризисы – лизисы (Выготский, 1983);

• интеграция – дифференциация (Ланге, 1996).

Можно говорить о том, что негативные переживания определяют скачки развития, в то время как лизисы связаны со стабильно положительными переживаниями. Изменяющаяся и развивающаяся система «человек – мир» дифференцируется и апперцептируется субъектом в схему (положительные переживания). Разрушение схемы и/или ее усложнение связаны с отрицательными индивидуальными или социальными переживаниями (кризисы роста, личностные кризисы). Бифуркация здесь связана с открывающимися возможностями построения новых схем, – следовательно, с новыми путями развития.

В то же время представляется, что анализ не феноменологии, но закономерностей и механизмов развития должен строиться исходя из логики «предположений и опровержений» (Поппер, 2004) и конкуренции различных концепций и теорий (Лакатос, 2008).

Предположения:

• идентичность: объективные компоненты самоописаний;

• когниции: сенсорные эталоны, значения слов, схемы.

Опровержения:

• идентичность: субъективные компоненты самоописаний и временная перспектива;

• когниции: внутренняя форма слова, социальные и моральные представления, схемы.

В качестве примера в такой системе координат можно рассмотреть два закона развития – закон дифференциации Н. Н. Ланге (Ланге, 1996) и закон обратимости Ж. Пиаже (Пиаже, 1994), изучив их роль в смежных областях психологии.

Закон, сформулированный Н. Н. Ланге еще в начале ХХ в., говорит о том, что всякое развитие, где бы оно ни происходило, идет от общего к частному, от целого к частям, от форм и состояний мало определенных, глобально-диффузных – к недифференцированным. В формулировке общей теории систем Л. Берталанфи (Bertalanffy, 1962) он гласит, что в процессах органического развития первичное целое подразделяется на субсистемы, т. е. подразумевается, что развивается всегда некоторое исходное целое, которое по мере развития становится все более внутренне дифференцированным и иерархически упорядоченным. Это положение нашло подтверждение в исследованиях Н. И. Чуприковой общих тенденций развития психики (Чуприкова, 1997).

Однако этот закон, разработанный в естественнонаучной парадигме, не может быть с полным успехом применен к оценке феноменов, происходящих в психологии личности. Как показывают исследования, проводимые в нашей лаборатории, в процессе становления идентичности, прежде всего содержания личностной идентичности, данные тенденции проявляются достаточно противоречиво.