Текст книги "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции"
Автор книги: Коллектив авторов
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции
Вступительная статья к.ф.н. А. А. Тесли
© Тесля А. А., вступительная статья, 2017
© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017
* * *
Андрей Тесля
Интеллигенты об интеллигенции
Меня этот сборник сильно смутил, я впервые почувствовал, что нашему веку действительно приходит конец, что «Вехи» намечают лозунги будущего, постепенно они становятся теперь господствующими и пользуются защитой науки; естествознание переходит к метафизическому мировоззрению.
И.В. Гессен. В двух веках. – Берлин, 1937, с. 266
«Вехи» – один из самых известных текстов в русской интеллектуальной истории. И в этом состоит одна из сложностей его восприятия и интерпретации. Прежде всего необходимо выделить две одинаково ложные линии понимания: одна часть публики приняла «Вехи» как единый текст, не выделяя в нем отдельных голосов, в то время как некоторые из авторов книги настойчиво подчеркивали, что речь идет именно о сборнике статей. Статья Изгоева (в силу задержки с предоставлением рукописи к печати в 1-м издании вышедшая в конце книги; в последующих изданиях расположение статей было приведено в соответствие с изначальным замыслом, по алфавитному порядку) воспринималась многими как своего рода «приложение», особое мнение, что подчеркивало от обратного единство остальных; в одной из первых публикаций, посвященных новому сборнику, «Мольеровских врачах» Д. Левина[1]1
«Речь», 1909, 25 и 29 марта.
[Закрыть], основным направлением атаки стали противоречия, которые критик находил между позициями разных авторов, затем аналогичное суждение повторит социалистический публицист А. Пешехонов[2]2
«Русское богатство», 1909, № 4.
[Закрыть], глумливо сопоставляя расходящиеся между собой определения «интеллигенции», даваемые авторами, и обвинения, ими в ее адрес предъявляемыми.
Отвечая на эти и им подобные упреки, авторы «Вех» (отметим, что в публичной полемике, развернувшейся после выхода сборника, принимали участие преимущественно П.Б. Струве, С.Л. Франк и, в меньшей степени, А.С. Изгоев) активно подчеркивали, что речь идет именно о «сборнике». Наиболее известной (и долгое время принимавшейся как достоверное свидетельство) стала фраза П.Б. Струве из его статьи в газете «Слово» от 25 апреля 1909 г.:
«Следует отметить, что сборник “Вехи” никем не “редактировался”, и я, и некоторые другие его участники со статьями других авторов ознакомились только после выхода в свет книжки»[3]3
Струве П.Б. О «Вехах» // «Вехи»: pro et contra / Сост., вступ. ст. и коммент. В.В. Сапова. – СПб.: Изд-во РХГИ, 1998. С. 91.
[Закрыть].
В.Б. Струве писал своему брату в ответ на эту статью: «Тебе я не могу не сделать решительного упрека. Открещиваясь от ужасной фразы Гершензона, ты изменил самому себе, т. е. ты сделался в первый раз, насколько мне известно, неискренним. Не надо было допускать этой фразы в сборнике, если вы полагали, что по “тактическим” соображениям придется от нее открещиваться. Ты отлично понимаешь, что эту фразу нельзя ставить в одну скобку со всею массою других девиаций в миросозерцании авторов. Она требовала или цензорского карандаша, или надо было последовательно и мужественно раскрывать весь ее “ужасный” смысл, всю ее “ужасную” правду. И что бы ты ни писал, что бы ты ни говорил, я не могу отрешиться от внутреннего убеждения, что понимаешь и этот смысл, и эту правду. Сказавши правду, не надо было “конфузиться” и извиняться. Вы не сказали еще одной правды – не знаю, умышленно или неумышленно: что наша интеллигенция воспитана на медные гроши, почему и цена ей соответственная. В статье Изгоева так и чувствуется, что это недосказано. Если бы вы это осмелились сказать, то “негодованию” не было бы пределов. Мы очень не любим неприятных фактов, из-за которых нельзя притянуть к непосредственной ответственности начальство»[4]4
Цит. по: Сапов В.В. Вокруг «Вех» (Полемика 1909 – 1910 годов) // «Вехи»: pro et contra… С. 11 – 12.
[Закрыть].
«Ужасная фраза Гершензона», от которой открещивался П.Б. Струве, – это, разумеется, знаменитые слова из статьи «Творческое самосознание», о которых упоминал почти каждый, говоривший или писавший о «Вехах»:
«Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, – бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной»[5]5
Здесь и далее все ссылки на сборник «Вехи» даются в тексте, указания страниц по остающемуся на данный момент лучшим изданию: Вехи. Из глубины / Сост. и подгот. текста А.А. Яковлева; прим. М.А. Колерова, Н.С. Плотникова, А. Келли. – М.: Правда, 1991.
[Закрыть] (с. 90).
С.Л. Франк вспоминал: «Идея и инициатива “Вех” принадлежала московскому критику и историку литературы М.О. Гершензону. Гершензон, человек чрезвычайно талантливый и оригинальный, по своим идейным воззрениям был довольно далек П.Б. [Струве] и мне, как и большинству остальных участников “Вех”»[6]6
Франк С.Л. Воспоминания о П.Б. Струве // Франк С.Л. Непрочитанное… Статья, письма, воспоминания / Сост. и предисл. А.А. Гапоненкова, Ю.П. Сенокосова. – М.: Московская школа политических исследований, 2001. С. 454.
[Закрыть]. Действительно, и в глазах значительной части критики сборник воспринимался в первую очередь как связанный с именем Струве и его круга – тех русских интеллигентов, которые осуществили переход «от марксизма к идеализму». Имя Гершензона выглядело довольно случайным – как отмечает М.А.Колеров: «считалось труднообъяснимым, что именно идея Гершензона вызвала к жизни созревавшие уже несколько лет плоды самоанализа и самокритики интеллигенции». Однако, как продолжает тот же исследователь, внесший решающий вклад в изучение истории сборника, «общая судьба всех авторов “Вех” – движение через марксизм, “Союз Освобождения”, “идеалистическое направление”, революцию 1905 года, “религиозную общественность”, – стала той основой, к которой обращался замысел Гершензона»[7]7
Колеров М.А. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех». 1902 – 1909. – СПб.: Алетейя, 1996. – (серия: «Исследования по истории русской мысли». Т. I). С. 292.
[Закрыть]. Еще в 1902 г. тот писал Струве, объясняя замысел своего «Письма с берегов Женевского озера», опубликованного в редактируемом последним эмигрантском журнале «Освобождение», вокруг которого в 1902–1904 гг. происходила консолидация будущей конституционно-демократической партии:
Идейные сборники стали характерной чертой времени[9]9
См.: Колеров М.А. Указ. соч.; Он же. Русские «идейные» сборники – публикации в ежегоднике «Исследования по истории русской мысли» за разные годы.
[Закрыть] – так, и полемика, вызванная «Вехами», в свою очередь породила, помимо обсуждения в газетах, журналах и публичных собраниях, аналогичные сборники: кадетский «Интеллигенция в России» (1910) и эсеровский «“Вехи” как знамение времени» (1910). Поэтому, когда между Франком и Гершензоном, привлекшим первого к сотрудничеству в редактируемом им «Критическом Обозрении», завязалась переписка по поводу возможности высказаться по принципиальным вопросам, связанным с интеллигенцией, и Франк в свою очередь привлек С.Н. Булгакова, то вскоре у Гершензона возникла идея издания сборника. Сам процесс составления сборника занял весьма немного времени: согласно изысканиям М.А. Колерова, идея сборника возникает в сентябре – первой половине октября 1908 г., в середине октября Гершензон набрасывает уже примерный план сборника об интеллигенции, определив его в целом сохранившуюся в «Вехах» структуру, когда каждая из статей должна была раскрывать какой-то из аспектов интеллигенции («интеллигенция и…»): «В числе возможных авторов он [т. е. Гершензон в письме к Франку] называл Р.В. Иванова-Разумника […], автора струвеанского журнала П[олярная] З[везда] Л.Е. Габриловича (псевд. Галич, 1879–1953), Франка, Булгакова и Кистяковского. Кроме того, Гершензон, по-видимому, советовался с Франком относительно участия в сборнике и Бердяева»[10]10
Там же. С. 287.
[Закрыть]. Со своей стороны, отведя кандидатуры Иванова-Разумника и Габриловича (эсера и эсдека соответственно), Франк предложил А.С. Изгоева для разработки темы интеллигентского быта и Ю.И. Айхенвальда или А.Г. Горнфельда для работы над темой «интеллигенция и эстетика»[11]11
Там же. С. 288.
[Закрыть] (статья на последнюю тему в сборнике отсутствует); Булгаков предлагал принять участие в сборнике Н.О. Лосскому, но тот оказался[12]12
Там же. С. 291. Струве изменил тему своей статьи – первоначально планировалось писать об «интеллигенции и народном хозяйстве», в результате темой стало отношение интеллигенции к политике.
[Закрыть]. Статьи, как обычно, пришли не совсем в срок – так, Франк, обещавший прислать свою статью к Новому году, отправил ее только 19 февраля, Струве, поставивший себе срок «начало февраля», отослал статью Гершензону 2 марта. Приходившие статьи сразу же отправлялись в набор, и когда выход сборника уже вплотную приблизился, возник вопрос о заглавии. В числе обсуждавшихся вариантов были: (1) Струве: «Интеллигенты об интеллигенции», «На гору!», (2) Франк: «На перепутье», (3) московские авторы – петербургским предлагали: «Московские думы» (по аналогии со славянофильскими «Московскими сборниками» 1840–1850-х гг.), «Межи и вехи»; (4) Кистяковский предлагал вместо «К русской молодежи» озаглавить сборник «К русскому обществу», Булгаков соглашался с ним, предлагая варианты: «К русской интеллигенции» или «К русскому обществу». Франк высказался за вариант «Межи и вехи», 11 марта Струве согласился с ним, отправив Гершензону телеграмму: «Межи и вехи очень удачно»[13]13
Там же. С. 293 – 294.
[Закрыть] – в итоге Гершензон принял решение и 16 марта сборник уже вышел в типографии В.М. Саблина под заголовком «Вехи», тиражом в 3000 экземпляров.
Тем самым, возвращаясь к утверждению Струве, что «сборник никем не редактировался», следует признать, что оно не совсем верно – и в то же время у него были основания так сказать. Хотя Франк в воспоминаниях и утверждал, что «не было […] никакого предварительного редакционного сговора и обмена мнениями»[14]14
Франк С.Л. Воспоминания… С. 455.
[Закрыть], однако обмен мнениями и встречи были, но из-за территориальной разбросанности участников не было общего совещания[15]15
Колеров М.А. Указ. соч. С. 288–291.
[Закрыть]. Как писал Франк, «несмотря на то, что замысел их принадлежал Гершензону […], “Вехи” выразили духовно-общественную тенденцию, первым провозвестником которой был Струве. Эта тенденция слагалась из сочетания двух основных мотивов – с одной стороны, утверждалась против господствующего позитивизма и материализма необходимость религиозно-метафизических основ мировоззрения […]; и с другой стороны, в них содержалась резкая, принципиальная критика революционно-максималистических стремлений русской радикальной интеллигенции»[16]16
Франк С.Л. Воспоминания… С. 456.
[Закрыть].
Теперь необходимо остановиться на тех, кто стал авторами «Вех». Инициатором издания и редактором сборника оказался Михаил Осипович Гершензон (1(13).VII.1869, Кишинев – 19.II.1925, Москва) – выпускник Московского университета, ученик выдающегося русского медиевиста П.Г. Виноградова, в молодые годы близко приятельствовавший с В.А. Маклаковым, в дальнейшем ставшим видным политическим деятелем, лидером правого крыла кадетской партии, ярким адвокатом и парламентским оратором. Не будучи ортодоксальным иудеем, он, однако, не считал для себя возможным из житейских соображений переменить вероисповедание, из-за чего не смог остаться при университете и продолжить академическую карьеру[17]17
Принципиальный отказ избирать веру, подчиняясь полицейским соображениям, много значил и в частной жизни Гершензона – по этой причине на протяжении нескольких лет, вплоть до отмены значительной части вероисповедных ограничений, он не мог вступить в брак с Марией Борисовной Гольденвейзер (приходившейся сестрой известному отечественному пианисту Александру Гольденвейзеру, автору известных записок о последних годах жизни Льва Толстого), принадлежавшей к православной церкви. Их брак был узаконен только после 1905 г., когда Мария Борисовна смогла перейти в лютеранство и, уже принадлежа к этому исповеданию, выйти за Гершензона.
[Закрыть]. В первые послеуниверситетские годы зарабатывая себе на жизнь переводами (заказы на которые доставлял ему в первую очередь П.Г. Виноградов) и разнообразной литературной поденщиной, Гершензон с начала 1900-х годов быстро составляет себе известность как историк русской литературы и русского общества XIX века, работая над архивами Н.П. Огарева, Кривцовых и т. д. Его успеху во многом способствовало сближение с Е.Н. Орловой[18]18
См. о ней: Гершензон-Чегодаева Н.М. Первые шаги жизненного пути (воспоминания дочери Михаила Гершензона). – М.: Захаров, 2000. С. 84 и сл.
[Закрыть], в доме которой он будет жить с семьей до самой своей кончины – она была внучкой известного декабриста М.Ф. Орлова и, со стороны матери, П.И. Кривцова, брата декабриста: знакомство и затем многолетняя дружба с ней дала ему не только доступ к уникальному семейному архиву, из которого вырос целый ряд публикаций и исследований, но и создала те условия, из которых возник проект «Вех» – именно Орлова финансировала издание «Критического Обозрения», к работе в котором Гершензон привлек Франка, а сам журнал редактировался им совместно с Б.А. Кистяковским и П.П. Гензелем. Рамки кратких критических заметок оказались неподходящими для обсуждения волновавших авторов вопросов, но и в издании «Вех» вновь приняла участие Е.Н. Орлова, профинансировавшая его.
Наиболее видной на момент выхода сборника в свет фигурой из числа его участников был, пожалуй, Петр Бернгардович Струве (26.I (7.II).1870, Пермь – 26.II.1944, Париж), внук известного астронома и сын губернатора, основатель «легального марксизма», начавшего с середины 1890-х публицистическую борьбу с народничеством, автор «Манифеста РСДРП» (1898) – к тому времени уже во многом дистанцировавшись от социал-демократии и в первые годы нового столетия перейдя на позиции политического либерализма, став в добровольной эмиграции редактором журнала «Освобождение», одним из лидеров конституционалистского течения. Ричард Пайпс, автор фундаментальной биографии Струве[19]19
Пайпс Р. Струве. Биография. В 2 т. / Пер. с англ. А. Захарова, А. Цуканова. – М.: Московская школа политических исследований, 2001.
[Закрыть], подразделил его политическую и интеллектуальную жизнь на две половины: левого (до 1905 г.) и правого (после 1905 г.) либерала. Водоразделом для Струве стала реакция русской интеллигенции на манифест 17 октября 1905 г. – в «Вехах» он напишет, что «актом 17 октября по существу и формально революция должна была бы завершиться. Невыносимое в национальном и государственном смысле положение вещей до 17 октября состояло в том, что жизнь народа и развитие государства были абсолютно замкнуты самодержавием в наперед установленные границы» (с. 158): манифест 17 октября снял эти границы: лишил «отщепенство» интеллигенции оправдания в объективных условиях ее существования, если ранее вину за положение можно было возлагать на власть, то отныне она лежит на самой интеллигенции. Был избран депутатом во II Государственную Думу, пытался предотвратить ее разгон 3 июля, стремясь добиться сотрудничества правительства и представительного органа власти. Хотя формально членство в кадетской партии Струве сохранил вплоть до 1915 г., однако после 1908 г. отошел от партийной деятельности, с 1906 г. редактор одного из ведущих отечественных журналов – «Русская Мысль». В эмиграции Струве займет еще более праволиберальную позицию, в 1925–1927 гг. будет редактировать газету «Возрождение».
Семен Людвигович Франк (16(28).I.1877, Москва – 10.XII.1950, близ Лондона) был на протяжении практически всей своей жизни близким другом Струве и, во 2-й половине 1900-х, наиболее тесно из всех авторов сборника общавшимся с М.О. Гершензоном. Как и все остальные участники сборника, за исключением Гершензона, прошел через период активных социал-демократических, марксистских интересов и политической борьбы – на последнем курсе юридического факультета Московского университета (1899) за связи с социал-демократической организацией был арестован, исключен из университета и сослан в Нижний Новгород. Затем обучался в Берлинском университете, экстерном в 1901 г. сдал экзамены в Казани, годом ранее издал свою первую книгу: «Теория ценности Маркса и ее значение», засвидетельствовавшую его отход от марксизма. С 1903 г. принимал активное участие в освободительном движении, в 1905 г. участвовал в I учредительном съезде конституционно-демократической партии. С 1907 г. редактирует философский раздел «Русской Мысли», к этому времени все в большей степени его интересы связываются с философским творчеством – до высылки из России в 1922 г. выйдут две его ключевые работы в этой области: «Предмет знания» (1915) и «Душа человека» (1917).
Николай Александрович Бердяев (6(18).III.1874, Киев – 24.III.1948, Кламар, Франция) и Сергей Николаевич Булгаков (16(28).VI.1871, Ливны, Орловская губ. – 12.VII.1944, Париж) – наиболее известные сегодняшнему читателю участники сборника. Оба начинали как марксисты: первая книга, принесшая Бердяеву известность, «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» (1901), направленная против лидера народнического направления русской мысли, Н.К. Михайловского, вышла с обширным предисловием Струве, организовавшим ее издание; первой книгой Булгакова, начинавшего как многообещающий специалист по политической экономии, стало исследование «О рынках при капиталистическом производстве» (1897). Если Франку еще только предстояло погружение в религиозно-философскую мысль, то для Бердяева и Булгакова это произошло уже давно, когда с 1902–1903 гг. они стали активными персонажами в истории русской «религиозной общественности», Бердяеву же с 1907 г. принадлежит специфическое первенство в критике русской интеллигенции с позиций, которые получат дальнейшее развитие в «Вехах».
К кругу Струве принадлежали и два оставшихся автора сборника: Богдан (Федор) Александрович Кистяковский (4(16).XI.1868, Киев – 16(29).IV, 1920, Екатеринодар) и Александр (Аарон) Соломонович Изгоев (наст. Фамилия: Ланде, 10(22).1872, Ирбит, Пермской губ. – 11.VII.1935, Хаапсалу, Эстония). Кистяковский, сын известного русского криминалиста, профессора университета Св. Владимира в Киеве А.Ф. Кистяковского, со студенческих лет принадлежал к социалистическому направлению украинского движения, был знаком с М.П. Драгомановым, в дальнейшем был соредактором собраний его политических статей и текстов (2-го тома «парижского» издания 1906 г., и 1-го тома русского издания 1908 г., так и оставшегося единственным), вместе с Бердяевым и Булгаковым участвовал в киевской группе «Союза Освобождения». Активная политическая деятельность до известной степени препятствовала его научной деятельности, свой сводный труд в области социальной теории («Социальные науки и право») он опубликовал только в 1916 г. К этому времени он уже успел радикально разойтись со Струве, причиной чего стала полемика по украинскому вопросу в 1915 г.
Александр Изгоев начинал как марксистский публицист, однако к 1904 г. уже порвал с социал-демократией и вступил в одесскую группу «Союза Освобождения», с конца 1905 г., после одесского погрома, переехал в Петербург, на втором съезде кадетской партии избран в ее центральный комитет, членом которого пребывал до 1918 г., заведовал отделом в ведущей кадетской газете «Речь» и в редактируемом Струве журнале «Русская Мысль». В эмиграции, где оказался после высылки из России в 1922 г., вновь сотрудничал со Струве; в дальнейшем их пути разошлись, поскольку монархическая ориентация последнего оказалась неприемлема для Изгоева (в том числе и по причинам по меньшей мере терпимого отношения к антисемитизму в подавляющем большинстве монархических кружков и организаций).
Пятеро из семи участников «Вех» принимали участие в рубежном сборнике «Проблемы идеализма»[20]20
См. современное научное издание: Проблемы идеализма. Сборник статей [1902] / Под ред. М.А. Колерова, статьи Н.С. Плотникова, М.А. Колерова, подгот. текста Н.В. Самовер. – М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2002. – (серия: «Исследования по истории русской мысли». Т. VIII).
[Закрыть] (1902 г.: Бердяев, Булгаков, Кистяковский, Струве, Франк) – новый сборник воспринимался во многом как продолжение первого (отзываясь на него, Милюков отдельно остановился на вышедшей в том же году книге Новгородцева «Кризис современного правосознания», в «Вехах» участие не принявшего, оценивая ее как другой, более глубокий и истинный вариант ответа на вопросы, поставленные сборником[21]21
Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция (1910) // Интеллигенция в России // Анти-Вехи / Вступ. ст., сост. и примеч. В.В. Сапова. – М.: Астрель, 2007. С. 139, 159–161.
[Закрыть]), равно как в дальнейшем, в 1918 г., его продолжением в новой исторической ситуации станут «Из глубины», инициированные Струве. Тем самым, если на стадии обсуждения состава и круга участников обсуждались различные кандидатуры, то в итоге «Вехи» образовались вокруг вполне жестко очерченного круга единомышленников – не случайно, что Струве столь легко оказался способен отмежеваться от Гершензона, с которым его связывало относительно немногое. Необходимо отметить, что не только в глазах современников, но и в глазах самих авторов он был в первую очередь политическим высказыванием – в этом плане сетование некоторых из последующих исследователей, что политическая реакция затемнила философскую, не вполне оправданно: речь шла, как об этом писал, в частности, Франк, о критике революционных настроений русской интеллигенции, не только социалистической, но и в своей несоциалистической части неустойчивой перед социалистическими воззрениями[22]22
Впрочем, в ситуации публичной полемики Франк, например, стремился блокировать упреки о движении авторов «вправо», отвечая Д.С. Мережковскому: «[…] мы, пожалуй, “изменники” в гораздо большей степени, чем то полагают люди, загипнотизированные, как петух меловой чертой, направлением слева направо; ибо мы вообще покинули этот старый путь, ищем выхода вообще не направо и налево, а только вперед и вверх, а правое и левое перестали для нас быть первичными критериями. Пусть с нами спорят на нашей почве, пусть нам покажут, что наш путь не вперед и вверх, а назад и вниз; но все возражения с точки зрения миросозерцания, исчерпывающегося одним измерением – линией справа налево, – не могут не только опровергнуть, но даже и задеть нас» [Франк С.Л. Мережковский о «Вехах» (1909 [Слово, 1909, № 779, 28 апреля/11 мая]) // «Вехи»: pro et contra… С. 113].
[Закрыть]. Как отмечали авторы, объединившиеся в ответном сборнике «Интеллигенция в России», вопрос ставился о причинах поражения революции – и ответ Милюкова, в частности, звучал в том смысле, что революция не потерпела поражения, реакция есть нормальное явление и не следует, обращая внимание лишь на ближайшие, кратковременные явления, делать их основанием для масштабных выводов[23]23
См.: Милюков П.Н. Указ. соч., гл. VII–VIII.
[Закрыть].
Сходились критики и авторы в ином – в том, что «Вехи» представляют из себя преимущественно критику, «обвинительный акт», «обличение». Если авторы и не соглашались со столь исключительной оценкой, то признавали, что положительное содержание лишь кратко намечено, причем между самими участниками сборника, как и отмечено было в предисловии, присутствует в этом отношении согласие только по самым основным вещам[24]24
Буббайер Ф. С. Л. Франк: Жизнь и творчество русского философа. 1877–1950 / Пер. с англ. Л. Ю. Пантиной. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. С. 87–88.
[Закрыть]. Издательский успех сборника, за год выдержавшего пять изданий и прочитанного всей образованной Россией, в сочетании с критикой[25]25
Гершензон и Изгоев сразу же стали собирать отклики на сборник: и к 3-му и 5-му изданиям была приложена библиография отзывов, к 5-му изданию насчитывавшая 217 наименований (за период с 23.III.1909 по 15.II.1910). Основные отклики переизданы: «Вехи»: pro et contra…
[Закрыть], побуждал авторов задуматься о продолжении – уже весной 1909 г. Франк обсуждает возможность собрать сборник о национализме[26]26
Колеров М.А. Указ. соч. С. 303 и сл.
[Закрыть], а весной 1910 г., согласно его воспоминаниям, «у нас [с П.Б. Струве] зародился замысел выяснить и развить в коллективном труде положительное содержание тех идей, которые были выражены в “Вехах” в отрицательной форме критики интеллигентского миросозерцания»[27]27
Франк С.Л. Воспоминания… С. 460.
[Закрыть]. Ни этому, ни нескольким другим проектам, возникавшим в это время, не суждено было осуществиться – в том числе и потому, полагаем, что попытка превратить согласие в осуждаемом/отторгаемом в положительное утверждение оказывалась задачей непосильной сложности и одновременно политически нецелесообразной, поскольку производила бы лишь новых несогласных, не умножая числа сторонников.
Как мы уже отмечали, в полемике, развернувшейся вокруг «Вех», сам редактор участия не принимал, ограничившись лишь внесенным во 2-е издание примечанием к своей сделавшейся скандальной фразе, где пытался объясниться с публикой: «“Должны” в моей фразе значит “обречены”: мы собственными руками, сами не сознавая, соткали эту связь между собою и властью, в этом и заключается ужас, и на это я указываю» (с. 90, прим.). Впрочем, это не значит, что он был безмолвен – так, в письме к коллеге-пушкинисту Н.О. Лернеру, писавшему из Одессы летом 1909 г.: «если бы Вы знали, какая сволочь покупает и хвалит книгу! При мне ее купил в магаз[ине] “Нов[ого] времени” жандармский офицер и, обращаясь к приказчику, сказал: “Прекрасная книга, вот уже и интеллигенция одумалась”…»[28]28
Гершензон М.О. «Узнать и полюбить». Из переписки 1893–1925 годов. – М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. С. 111 (письмо от 3 августа 1909 г., Одесса).
[Закрыть], Гершензон заявлял, формулируя тот взгляд, исходя из которого и создавал сборник:
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
