Текст книги "Что надо знать о «цветных революциях»"

1.2. «Мягкая сила» в мировой политике

Американское доминирование в последние годы в большей степени определяется военной мощью и культурным влиянием, тогда как экономическое преимущество выглядит уже не столь подавляющим. На фоне ослабления своего экономического веса США стремятся сохранить status quo, установив контроль над использованием, прежде всего, энергетических ресурсов, питающих государство потребления. Для этого применяется весь арсенал средств, от навязывания своих политических стандартов и культурных образцов, создания групп влияния в представляющих интерес странах до прямого военного вмешательства. В терминологии, используемой политологами, такие средства обозначаются как «мягкая сила» (soft power) и «жесткая сила» (hard power)[6]6
  Выражение «мягкая сила» вошло в активный политический словарь после публикации книги гарвардского профессора Джозефа Ная-младшего «Мягкая сила. Как добиться успеха в мировой политике» (Joseph Nye Jr. Soft Power: The Means to Success in World Politics, 2004).


[Закрыть].

Основание «жесткой силы» обусловливает экономическая и военная мощь государства. «Мягкая сила» включает в себя три основных компонента:

• во-первых, культуру страны, в т. ч. массовую, понимаемую как набор значимых для общества ценностей, стандартов и стилей жизни, национальных достижений;

• во-вторых, политическую идеологию, включающую основополагающие идеи (к примеру, классический либерализм), модели (та же рыночная экономика), интерпретации мировой и национальной истории;

• в-третьих, внешнюю политику, которая не ограничивается внешнеполитическим влиянием, но и распространяется в область публичной, «народной дипломатии» неправительственных организаций и рядовых граждан.

«Мягкая сила» зиждется как на факторах влияния (infl uence), так и привлекательности (attractive power). Ее ресурсами в мировой политике выступает все то, что «вдохновляет и привлекает» к источнику соответствующего воздействия, позволяя тому, кто его контролирует, добиваться желаемого результата. Таким образом, она охватывает культурное влияние и престиж, дипломатическое влияние и политическое убеждение, а также дополнительные факторы, которые заставляют уважать страну и желать стать связанными с ней и принимать ее ценности и представления.

Cиловые методы, совершаемые под флагом «демократизации», оказываются весьма затратными (даже для такой страны, как США). Их применение создает риск увязнуть в военных действиях, вызвать гнев населения, которое воспринимает эти действия как оккупацию и потерю независимости. Наглядный этому пример – фактический захват американскими войсками и ее союзниками Ирака, располагающего большими запасами нефти, под предлогом освобождения от диктатуры и построения демократии. Между тем эти действия справедливо позволяют говорить о США как факторе нестабильности в мире. Захват Ирака вызвал значительные протесты как в странах Запада и Востока, так и в самих Соединенных Штатах, а «пробирка Колина Пауэлла» стала примером политического вероломства и цинизма[7]7
  В качестве основного аргумента для нападения на Ирак США использовали грубый обман, утверждая, что Багдад производит биологическое оружие. «Образец» этого оружия в пробирке был продемонстрирован госсекретарем США К. Пауэллом на заседании ООН 5 февраля 2003 г. На самом деле в пробирке был белый порошок, не имеющий никакого отношения к какому-либо виду биологического оружия.


[Закрыть].

Практика показала, что западный мир действует в своих интересах более эффективно, используя не военную силу, а комплекс гуманитарных технологий, укладывающихся в концепцию «мягкой силы». Они позволяют ведущим государствам, прежде всего США, решая проблемы геополитики и геоэкономики, устанавливать «мягкий» режим внешнего управления и контроля с помощью более гибких и менее затратных способов, целый комплекс которых показал свою эффективность в проведении «цветных революций».

Как демонстрирует мировой опыт, этот арсенал «мягких технологий», как правило, используется против молодых демократий. В мировом масштабе цель применения «мягких технологий» очевидна: чтобы установить контроль над геополитическим пространством, ресурсами и системами транспортировки, нужны управляемые извне режимы. Не является случайным, что большинство «цветных революций» произошло в сфере влияния России. Эти действия направлены в первую очередь на ослабление Hоссийского государства. Они представляют реальную угрозу сохранению его суверенитета. В конечном итоге преследуется цель поставить под контроль богатую природными ресурсами Россию[8]8
  Материалы ранее были опубликованы: Пырма Р. Организация политической кампании. М.: НИ ВШУ, 2007. 82 с.


[Закрыть].

Если до недавнего времени основным способом политического переустройства мира, основной «технологией» слияний и поглощений стран и народов, оставались вооруженная борьба и вооруженное насилие с многочисленными людскими и экономическими потерями, то события последнего времени четко обозначили переход к новой технологии передела мира за счет использования разного рода «невоенных» методов, в том числе и внутреннего протестного потенциала страны-цели или страны-мишени.

Так, уход с политической арены Советского Союза, распад социалистического лагеря и его военной составляющей, Организации Варшавского Договора, сопровождался в ряде стран так называемыми бархатными революциями оппозиции, которые в конечном итоге привели к практически бескровной смене действующей власти, а в ряде случаев – и к смене социально-экономических моделей развития страны.

Позже череда подобных событий, получивших уже название «цветных революций», прокатилась по странам Восточной Европы, Центральной Азии и Арабского Востока. В части стран технологии «цветной революции» сработали, но часть стран сумела организовать противодействие попыткам «ненасильственной» смены власти.

1.3. «Цветные революции» и современный миропорядок

В настоящее время проблематика «цветных революций» продолжает набирать все большую популярность. В современном мире инструментами геополитической борьбы все чаще становятся неконвенционные формы и методы ведения вооруженной борьбы: «гибридные войны» (элементом которых стали войны информационные и психологические), «цветные революции» и «управляемый хаос». Это не случайно: мировая цивилизация на современном этапе своего развития столкнулась с принципиально новыми инструментами формирования политической реальности, чрезвычайно эффективными в условиях кризиса однополярного мира, но, вместе с тем, представляющими исключительную опасность для современных наций-государств. Эта опасность исходит из того, что «цветные революции» – явления сравнительно новые, и для этих явлений, способных потрясти и разрушить сами основы современного общества, еще не выработано сбалансированных противовесов, противоядий, сдерживающих механизмов, ограничительных норм международного права. Сегодня технологиями «гибридных войн» и технологиями «цветных революций» практически на праве монополии владеют Соединенные Штаты, которым даже сам термин «цветная революция» обязан своим происхождением, и любое государство, отстаивающее свое суверенное право на проведение независимой внешней политики, тем самым рискует стать мишенью для применения этих инструментов и технологий.

«Цветные революции» – это технологии государственных переворотов в условиях искусственно созданной нестабильности, в которых давление на власть осуществляется в форме политического шантажа, а инструментом шантажа выступает молодежное протестное движение, организованное по специальной сетевой схеме. Цель «цветных революций» – государственный переворот, после его успешного осуществления «цветная революция» заканчивается. На практике «цветные революции» довольно часто перерастают в вооруженные мятежи или сочетаются с военной интервенцией. Применение военной силы в «цветных революциях» – скорее исключение, чем правило. Но «цветные революции», являясь технологиями демонтажа политических режимов, создают условия для вмешательства других государств во внутренние дела страны, ставшей жертвой «цветной революции», для военной интервенции, военных мятежей, гражданских войн. В этом плане последствия «цветных революций» могут быть не менее катастрофичными, чем сама «цветная революция». Это мы хорошо видим на примере гражданской войны на Украине (рис. 1).

Рис. 1. «Евромайдан» в действии[9]9
  Vox Ukraine. URL: http://voxukraine.org/voxukraine-briefs/


[Закрыть]

Проблемы демонтажа политических режимов и связанная с ними проблематика «цветных революций» в современных условиях приобретают чрезвычайную остроту и актуальность. Связано это не только с тем, что события 2013–14 гг. на Украине при детальном рассмотрении в точности повторяют сценарий «цветных революций» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, получивших название «арабской весны», в частности – сценарий революции в Египте, что указывает на неслучайность данных событий. Причина в том, что на смену традиционным, привычным для мирового сообщества инструментам демонтажа приходит новое поколение более тонких инструментов, сочетающих силовые методы воздействия с технологиями манипулятивного управления массовым сознанием и массовым поведением широких масс гражданского населения.

В мировой истории проблемы, связанные с демонтажем политических режимов, возникали всегда. Но прежде инструментами этого демонтажа выступали в основном силовые методы в их классическом понимании, применявшиеся в ходе вооруженных переворотов, локальных вооруженных конфликтов, гражданских войн и военных интервенций. И мировое сообщество сумело выработать действенные методы противодействия этой угрозе и создать эффективные механизмы политического регулирования этих процессов, в том числе на международном уровне: кто бы и как бы ни критиковал ООН, эта организация действует, и ее потенциал и возможности по управлению политической стабильностью и урегулированию международных конфликтов даже в условиях распада Вестфальской системы далеко не исчерпаны. Острота проблемы, связанная с угрозой вооруженных переворотов в различных странах мира, не перестает быть актуальной и не снимается с повестки дня. Но в целом для мирового сообщества эта категория угроз является знакомой, и мировое сообщество знает, как на нее реагировать.

Вместе с тем мир меняется, и на смену технологиям вооруженных переворотов приходят более тонкие технологии «цветных революций», которые умело маскируются под истинные революционные движения и практически не встречают сопротивления со стороны как стран с вполне уже сложившейся демократией, так и государств восточного типа, сохранивших традиционный жизненный уклад. Повторение сценария «цветных революций» на Украине вызывает обоснованную тревогу, поскольку возникает и крепнет уверенность в том, что Украина – далеко не конечный пункт этого сценария, а разменная карта в той геополитической игре, в которой главный удар американских режиссеров «цветных революций» может быть направлен на Россию, Китай и Казахстан (см. рис. 2).

Причины возросшего внимания к «цветным революциям» кроются в том, что в течение последних пяти лет в целом ряде государств, с вполне устойчивыми политическими режимами, произошли государственные перевороты, приведшие к полному или частичному демонтажу политических режимов, долгие годы успешно сопротивлявшихся внешним и внутренним врагам: так, египетский, тунисский, сирийский и ливийский режимы успешно противостояли исламизму.

Рис. 2. Выбор следующей цели[10]10
  Кадр из фильма Revolution.com


[Закрыть]

При этом в сценариях смены политических режимов в этих странах наблюдается поразительное сходство, в котором можно усмотреть многократное повторение одного и того же шаблона или организационной схемы. В ней угадываются общие черты так называемых «бархатных революций», уничтоживших коммунистические режимы в странах Восточной Европы после распада СССР.

Такое совпадение вряд ли можно назвать случайным, поскольку вероятность точного совпадения сценариев смены политических режимов в странах, заметно различающихся и по уровню политической организации власти, и по уровню социально-экономического развития, и по спектру нерешенных проблем, сравнительно (если не сказать ничтожно) мала. В этом плане Сирия и Ливия кардинально отличаются от Украины и Грузии, однако несложно отметить, что революция 2014 года на Украине (получившая название Евромайдана) в точности совпадает со сценарием «арабской весны» в Египте, вплоть до стиля поведения противоборствующих сторон.

Несмотря на существенные различия государств, в которых они вспыхивают, между собой (в геополитическом, социальном, экономическом плане и международном положении) все «революции» укладываются в одну и ту же схему, предполагающую организацию по шаблону молодежного протестного движения, преобразования его в политическую толпу и использование этой силы против действующей власти в качестве инструмента политического шантажа.

Это прямо указывает на то, что «цветные революции» в принципе не могут быть реализацией объективных надежд и стремлений большинства населения. Они только внешне напоминают настоящие революционные движения. В отличие от революций, вызванных объективным развитием исторического процесса, «цветные революции» – это технологии, успешно маскирующиеся под стихийные процессы[11]11
  Материал ранее был опубликован: Манойло А.В. Гибридные войны и цветные революции в мировой политике // Вестник БИСТ (Башкирского института социальных технологий). 2015. № 4 (29). С. 7–19.


[Закрыть].

«Цветные революции» отличаются от классических революций тем, что общественный строй не претерпевает изменений. Приход условно новой группировки к власти влечет за собой лишь изменение политического курса и смену внешнеполитических ориентиров. При этом замена политических элит носит ограниченный характер: власть переходит от одной группы элиты, занимавшей в системе власти доминирующее положение, к разношерстной коалиции других сегментов элиты. Результаты «цветных революций» сводятся к перетасовкам в правящей элите после неправового перехвата власти. Исходя из этого, следует признать понятие «цветные революции» в качестве лишь яркой метафоры, вводящей в заблуждение, за которой скрывается неблаговидный, извне организованный государственный переворот[12]12
  В этом отношении особый интерес представляет исследование Дж. Лакоффа. См.: Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004.


[Закрыть].

Для «цветных революций» характерен почти театральный уровень драматургии, который западные политологи старательно пытаются выдать за самопроизвольное и стихийное проявление воли народа, внезапно решившего вернуть себе право управлять собственной страной.

Главным признаком «цветной революции» является реализация эталонного сценария, который следует зафиксировать как реперную точку, выбрав соответствующий политический прецедент – уже состоявшуюся в одной из стран мира «цветную революцию», относимость которой именно к «цветным революциям» никто в целом не оспаривает. В этом случае, имея такой эталон, мы всегда сможем определить, происходит ли где-нибудь «цветная революция», методом сравнения текущих событий с эталоном, в роли которого можно выбрать одну из «бархатных революций» в Восточной Европе (например, в Чехословакии) или «бульдозерную революцию» 2000 года в Югославии. Метод аналогии на современном этапе исследования «цветных революций», когда мы еще не имеем целостного представления об этом явлении и природе его происхождения, может работать намного лучше, чем конкурирующий метод идентификации «цветных революций» по характерному для них одних набору признаков, поскольку задача выявления таких признаков сама по себе довольно сложна.

В «цветных революциях» используется особая символика, цель которой – запустить механизм распознавания «свой – чужой», благодаря которому участники протестных акций опознают друг друга в политической толпе и одновременно идентифицируют противников, не имеющих соответствующих опознавательных символов (маркеров). На протяжении длительного времени типичным символом «цветных революционеров» были цветы: розы в Грузии, тюльпаны в Киргизии, васильки в Беларуси, жасмин в Тунисе и т. д. Природа происхождения этих «цветочных» символов и атрибутов предельно проста – она лежит в архетипах исторической памяти американцев, помнящих движение хиппи – «детей цветов», выражавших особым образом свой протест по отношению к государству и проводимой им политике. Это сразу выдает в сценариях «цветных революций» характерный почерк. Кроме того, в выборе цветочной символики кроется стремление сценаристов «цветных революций» с помощью цветков в руках протестующих граждан, среди которых немало женщин и подростков, подчеркнуть «ненасильственный» характер «цветной революции», маскируя происходящий в стране государственный переворот.

При этом сопровождающее государственные перевороты разрушение государственности и утрата суверенитета выдается за процесс демократизации, модернизации, либерализации или «приобщения к европейской культуре».

Практически всегда прямым следствием «цветных революций», помимо осуществления их главной (и единственной) задачи – совершения государственного переворота, становится погружение страны в политический хаос, который американцы любят называть «управляемым», переход страны под внешнее управление (вспомните назначение иностранцев-«легионеров» на ключевые посты в Кабинете министров постмайданной Украины), а также гражданская война, геноцид мирного населения и военная интервенция.

Страна, пережившая переворот, не становится от этого более свободной; напротив, в подавляющем большинстве случаев она попадает в тяжелую кабальную зависимость от США и их военно-политических союзников, превращаясь в их колонию.

Дальнейшая судьба этих государств печальна: люди, экономика, природные ресурсы становятся расходным материалом для инициирования «цветных революций» в других странах, для провоцирования новых международных конфликтов, в которых особая роль отводится новым акторам – государствам-провокаторам, ведомым марионетками, поставленными Вашингтоном, готовыми на все ради расположения и благосклонности своих настоящих американских «хозяев».

Довольно часто страны-провокаторы (такие как Грузия в грузино-югоосетинском конфликте 2008 года, Украина в гражданской войне в Донбассе) получают от США статус основного союзника вне блока НАТО и миллиардные кредиты на закупку новейших вооружений и военной техники.

При всей неоднозначности отношения современного общества к такого рода мятежам все же следует признать, что большинство из них – чрезвычайно эффективный инструмент преобразования политической картины мира, который сегодня находится в неустойчивом и несбалансированном состоянии, называемом «кризисом однополярного мира».

При этом довольно часто свет «истинной» демократии народам мира несут политические силы, достаточно далекие от идеалов свободы и демократии. В «цветных революциях» «арабской весны» носителями демократических ценностей выступили монархии Персидского залива – Саудовская Аравия и Катар, жесткие авторитарные государства, в которых демократией даже не пахнет.

В Египте главной движущей силой «демократизации» общества стали «Братья-мусульмане», в Ливии – исламисты, в Сирии – все те же исламисты, представленные широким спектром террористических организаций – от сирийских ячеек «АльКаиды» до «Исламского государства»[13]13
  «Аль-Каида» и «Исламское государство» – запрещенные в России террористические группировки.


[Закрыть].

На Украине для Соединенных Штатов Америки передовым отрядом «демократизации» общества и его «приобщения к европейским ценностям» стали неонацисты, целое поколение которых США вырастили за 25 лет «независимости» страны, прошедших с момента распада Советского Союза.

Несмотря на то что даже при поверхностном рассмотрении несложно увидеть технологию, причем одну-единственную, применяющуюся последовательно (с незначительными доработками) к различным странам как демократического, так и авторитарного типа, довольно большое количество политиков и исследователей продолжают рассматривать «цветные революции» на феноменологическом уровне, как социальное явление, природа которого связана с процессами модернизации традиционных обществ, обеспечивающих им скачкообразный переход в новый, более современный уклад.

Основными мотивами такого подхода, помимо принципа взвешенности, непредвзятости, историзма и следующей из него позиции принципиального отрицания любых «конспирологических» инсинуаций, нередко выступает стремление упростить себе жизнь.

Если «цветные революции» – явление объективное, связанное с особенностями протекания исторического процесса на современном этапе развития общечеловеческой цивилизации, то противодействовать им – дело заведомо бесполезное, так как социальное явление устранить из жизни общества нельзя, но можно пытаться регулировать его уровень социальной опасности, минимизируя издержки и максимизируя конструктивные качества.

Но при этом не очень понятно, почему именно в последние десятилетия, в эпоху просвещенной демократии и глобального демократического общества, наиболее эффективным инструментом разрешения этих самых объективных противоречий стали сценарии и схемы государственных переворотов, единственная цель которых – насильственный захват и удержание власти, причем любыми способами, в том числе насильственными, в форме вооруженного мятежа и развязывания террора против собственного мирного населения (пример – Украина 2014–2015 гг.).

В целом же феноменологический подход к «цветным революциям» ведет к фактическому оправданию их организаторов и исполнителей, снятию с них клейма уголовных преступников, ответственных за разрушение государства, утрату им (полностью или частично) суверенитета, за жертвы среди мирного населения, геноцид, этнические чистки и военные преступления (такие, которые сейчас совершают ВСУ и многочисленные «добровольческие» карательные батальоны в Донбассе).

В том, что «цветные революции» являются современной формой истинных революций, есть все основания сомневаться. Практически все из них, начиная от «бархатных» в Восточной Европе и заканчивая украинским евромайданом и «зонтичной» в Гонконге, сделаны как под копирку по одной и той же схеме, сценарию, или, как его называют в Великобритании, «демократическому шаблону».

Все разговоры о демократизации и «мягкой силе», транзите демократических ценностей (или дрейфе их же) выглядят при этом как легенда прикрытия (выражаясь языком разведчиков и шпионов).

Их сила в другом: перевороты дают гарантированный результат при строгом соблюдении технологического цикла.

Эти технологии действуют как часы и дают сбои только в редчайших случаях, что делает их высокоэффективным и потому опаснейшим инструментом демонтажа современных политических режимов. И сегодня он находится в руках (в эксклюзивном владении) США – прямых авторов и разработчиков этих технологий. Только они умеют этот инструмент применять таким образом, чтобы не нарушить технологический цикл. И делают это весьма успешно[14]14
  Материал ранее был опубликован: Манойло А.В. Гибридные войны и цветные революции в мировой политике // Вестник БИСТ (Башкирского института социальных технологий). 2015. № 4 (29). С. 7–19.


[Закрыть].

Контрольные вопросы и задания

1. Перечислите основные тенденции развития современной мировой политики.

2. Определите роль и место США и России в современном мироустройстве.

3. Дайте характеристику однополярной, биполярной и многополярной структуре мира. Какая структура мира, с вашей точки зрения, существует в настоящее время.

4. Прокомментируйте следующие слова Президента России В. В. Путина: «Однако что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри. И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией. Потому что демократия – это, как известно, власть большинства, при учете интересов и мнений меньшинства». Как вы считаете, в чем причины негативного отношения российского президента к однополярной конструкции мира?

5. Что такое «мягкая сила»? Перечислите основные компоненты «мягкой силы».

6. В чем состоит преимущество «мягкой силы» в сравнении с «жесткой силой»? В чем, с вашей точки зрения, состоят основные недостатки «мягкой силы»?

7. Приведите примеры эффективного использования «мягкой силы» в мировой политике.

8. Сравните «мягкую силу» США и России. Определите сильные и слабые стороны России в контексте ее возможности применения «мягкой силы»; сильные и слабые стороны США.

9. В каких государствах, с вашей точки зрения, были организованы «цветные революции»? Перечислите их.

10. Определите основные черты «цветной революции».

11. В чем причины реализации сценария «цветной революции» в той или иной стране?

12. В каких государствах «цветные революции» закончились успехом, в каких – неудачей? Почему?

13. Выявите признаки, отличающие «цветную революцию» от настоящего революционного процесса.