Текст книги "Чего вы боитесь? Как преодолевать страхи?"

Чего вы боитесь? Как преодолевать страхи?

«Страх побуждает нас действовать»

ТЕКСТ ПОДГОТОВИЛА: Елена Шевченко

Эта эмоция нас пугает, хотя страх необходим для нашего выживания. Его противоречивая природа вполне объяснима, считает психотерапевт Варвара Сидорова. Если мы разберемся, насколько обоснованны наши страхи, то сможем найти немало действенных способов их преодолеть.

Psychologies: Что такое страх?

Варвара Сидорова: Эмоция, которая помогает нам ориентироваться в ситуации и вести себя так, как требуют обстоятельства, не подключая интеллект (наш интеллект – очень медлительная машина). Небольшой фоновый уровень страха есть у каждого человека с рождения, он заставляет нас все время быть чуть настороже. Эта особенность – дань далекому прошлому: если бы у наших предков, которые жили в условиях дикой природы, не было страха, их просто… съели бы.

Мы привыкаем к базовому страху и практически не ощущаем его. Жить с ним нам помогает целый набор защитных психических механизмов. Но если в них происходит сбой, у человека появляются тревожные расстройства, навязчивые мысли, фобии, то есть неконструктивный страх. Что касается конструктивного страха, он всегда побуждает нас к действию.

Что именно его вызывает?

Опасность, которая может быть как реальной (агрессивная группа нетрезвых людей), так и вымышленной (к примеру, человек боится привидений). Кроме того, нас может тревожить наше будущее: мы ждем чего-то неизвестного, и это пугает нас. Или вдруг происходит то, чего мы никак не ожидали и не планировали. Например, из-за угла внезапно вылетает мотоцикл… От неожиданности мы вздрагиваем: этот биологический механизм, который есть и у животных, приводит наши мышцы в тонус, подготавливая их к быстрой реакции. Мы еще не знаем, что нам нужно будет делать – убегать, затаиться или атаковать, но мышцы нам понадобятся в любом случае.

И все же страх – это отрицательная эмоция…

Конечно, ведь он нам неприятен! Мы не хотим бояться, мы стараемся как можно быстрее изменить ситуацию и оказаться в безопасности. И в этом парадоксальность страха: если бы он был нам приятен, мы бы не обращали на него такого внимания! Интересно, что страхи редко живут сами по себе, обычно они находят себе обличье. Почему говорят, что бояться чего-то конкретного проще? В неизвестности нас пугает все, и мы не знаем, с чем «сражаться».

Хорошее средство – обесценить страх, найти для него верный масштаб

Бояться чего-то конкретного проще потому, что тогда мы можем действовать против этого. Активность снижает страх. Отличная метафора страха – боггарты из книг о Гарри Поттере. Они всегда появляются перед героями романа в форме того, что их пугает, в обличье летучей мыши или мумии, обмотанной бинтами. Если Гарри Поттер или его друзья сумеют представить свой страх в смешном виде, боггарт погибнет. А они перестанут бояться.

Смех – лекарство против страха?

Великолепное! Но не единственное. Вообще мы интуитивно находим способы борьбы со страхом. Можно его исследовать, проговорить, вытащить из сумерек на яркий свет то, что пугает. Другое хорошее средство – обесценить страх, найти для него верный масштаб. Или подойти еще более рационально: если я, к примеру, боюсь, что ребенок попадет под машину, я посвящу больше времени тому, чтобы научить его соблюдать правила дорожного движения и быть внимательным даже тогда, когда он переходит улицу на зеленый свет. Еще один прием: довести ситуацию до абсурда. Например, вы боитесь потерять работу. Проследуйте по цепочке, которую нашептывает вам ваш страх: меня уволят, я останусь без денег, меня бросят все родные, я продам (потеряю) квартиру и умру под забором от холода и голода… Теперь соотнесите это с реальностью и… успокойтесь.

5 СПОСОБОВ ВЕРНУТЬ СПОКОЙСТВИЕ ОТ ЛЕОНИДА КРОЛЯ

Леонид Кроль, коуч, директор и ведущий тренер Центра обучения персонала «Класс»

1. Встряхнитесь, чтобы снять напряжение тела: пошевелите плечами, пальцами, поиграйте мышцами живота, расслабьте лицо. Дышите медленнее и глубже, говорите чуть тише, переведите взгляд, чтобы увидеть больше предметов и оттенков вокруг.

2. Найдите телу опору, например, прислонитесь спиной к стене. Вспомните самое красивое и приятное место, где вы когда-то находились, или момент, когда вы были счастливы: вы закончили проект и получили вознаграждение; плавали в море, наслаждаясь отдыхом… Активируйте эти воспоминания: цвета, оттенки, звуки, телесные ощущения. Погрузившись в эту приятную грезу, внутренне вы попадете в то место, где сможете набраться сил.

3. Полейте цветы, погладьте кошку, вымойте посуду, поточите карандаши, переберите бумаги, до которых давно не доходили руки… Подобные занятия быстро отвлекают нас от источника страха, но выполнять их нужно вдумчиво, не торопясь.

4. Оторвитесь от телевизора, не перечитывайте новостные сайты, особенно если ваш страх нарастает: основные новости вы знаете, их бесконечное повторение принесет мало новой информации, но сделает вас еще более зависимым от «большого мира», где якобы многое происходит, в то время как вы «не слишком кому-то нужны» или «сидите на месте сложа руки».

5. Позвольте себе немного побыть слабым, не ведите себя так, как будто вы самый серьезный в мире человек. Преувеличенно строгий вид, напряженная спина, категоричные суждения – все это способно лишь усилить беспокойные ощущения. Ищите повод, чтобы улыбнуться. Найдите возможность в чем-то помочь другим. Сделайте несколько наклонов: это поможет восстановить гибкость тела, а заодно и вновь обрести самостоятельность суждений.

Что такое фобия?

Несоразмерность страха и причины, которая его вызывает. Например, боязнь пауков. Наверняка они вызывают некоторую неприязнь у каждого из нас, но обычно этот страх соразмерен: если паук упадет на меня, я его стряхну, быть может, вздрогну или вскрикну, но тут же забуду об этом. Если же человек падает в обморок, даже когда просто видит паутину в углу… это и есть фобия: на маленький раздражитель насаживается огромный страх. Некоторые фобии обусловлены: в далеком прошлом насекомые могли нам навредить, и мы не хотим, чтобы они соприкасались с нашей кожей.

Но часто неконтролируемые страхи не имеют под собой реального биологического основания: например, боязнь серых автомобилей или риск умереть от удушья в метро. Возможно, у человека был негативный опыт: его чуть не сбила серая машина, или однажды, когда он был простужен, ему не хватало воздуха в вагоне поезда. В тот момент страх был обоснован, но потом он закрепился в психике, разросся, и получилось, что стимул – реальные обстоятельства – и чрезмерный страх, который возникает в ответ, несоразмерны.

А откуда берется страх у детей?

Он возникает с момента рождения, но у детей еще не сформированы психические защиты. И поэтому они боятся потенциально опасных для жизни вещей, например темноты или ненадежной поверхности под ногами (трещин в асфальте). Если же ребенок опасается Бабы-яги или каких-то других антропоморфных существ, скорее всего, это связано с тем, что в его отношениях со взрослыми появилось нечто, что вызывает страх или напряжение. Но он не связывает его с папой, мамой или бабушкой, а боится Бабу-ягу или Бармалея.

Что помогает детям?

В том числе и страшные сказки – истории про то, как победить страх. Именно они помогают отрабатывать психологические защиты: сначала испугались, потом победили то, что вызвало страх, и наконец успокоились. Если ребенок боится чего-то конкретного, к примеру громко гудящего пылесоса, предложите ему вместе исследовать этот предмет, чтобы понять, что он совсем не опасен.

Боитесь ли вы, что вас покинут?

ТЕКСТ ПОДГОТОВИЛА: Галина Северская

Чувство одиночества, внезапные всплески раздражения на кого-то из близких, непомерный ворох дел… Что, если мы, того не ведая, стали жертвой синдрома покинутости? Сегодня психоаналитики объяснили этот недуг, который берет начало в детстве.

Основные идеи

• Синдром покинутости возникает после расставаний, которые ребенок пережил в раннем детстве и не смог понять и принять.

• Он мешает взрослому эмоционально вкладывать себя в отношения: даже мысль о новом разрыве становится для него невыносимой.

• Позволить себе быть любимым – лишь это поможет вновь обрести уверенность в себе и в других людях.

«Ощущение отверженности – одна из самых частых причин нашего плохого самоощущения и упадка душевных сил», – отмечает психотерапевт, доктор психологических наук Александр Баранников. В истоках этого недуга, который он называет «синдромом покинутости», всегда лежит некая тяжелая ситуация, пережитая человеком очень рано – в младенчестве или детстве.

Это не всегда значит, что ребенок действительно оказывался брошенным. В одной семье не было отца, в другой мать посвятила себя работе, в третьей родители уделяли внимание прежде всего друг другу, в четвертой родился младший братик или сестра. Острое ощущение одиночества могла вызвать неудачная поездка в детский лагерь или же смерть дедушки, к которому ребенок был особенно привязан.

Первый опыт разлуки

Для одних детей такие события проходят без значительных последствий, а другим могут нанести ощутимую травму. Почему мы не равны перед лицом подобных испытаний? «У каждого из нас есть собственный опыт разлуки, – объясняет психоаналитик Катрин Одибер. – Все мы – кто раньше, кто позже – осознали, что мать и отец не всегда находятся рядом, в нашем распоряжении, и не готовы сразу удовлетворить все наши желания. Но не все пережили этот опыт одиночества одинаково».

Логика неосознанно делает вывод: раз нас когда-то бросили, значит, мы не заслуживаем любви

В одних случаях окружающие нас взрослые заметили, поняли и постарались рассеять наши детские страхи. А в других из воспитательных соображений, а может быть, от непонимания или занятости они оставили нас наедине с нашей тревогой, тем самым усилив и закрепив ее. Эти взрослые ни в чем не виноваты. Они просто не научили нас при расставании сохранять доверие к жизни и оптимизм – вероятно, потому, что им и самим было трудно переживать разлуку.

Боязнь новой разлуки

Мы стараемся забыть этот травматичный эпизод нашего детства, приуменьшая его значение или напоминая себе о том, что он совершенно нормален, банален. Действительно, что может быть естественнее, чем рождение младшего брата? А разве не чудесно, когда наши родители сильно любят друг друга?

«Когда мы убеждаем себя в том, что эмоции, которые охватывают нас, логически не оправданны, нам остается только отрицать само наше право их переживать», – объясняет Александр Баранников. Но чувство, даже подавленное, все равно остается с нами. На поверхности, с формальной точки зрения, рассудок и наше воспитание убеждают нас, что все осталось в прошлом, но в глубине души все так же продолжает саднить обида.

Наша логика неосознанно делает безжалостный вывод: раз нас когда-то бросили, значит, мы не заслуживаем любви. И эта убежденность исподволь начинает портить, отравлять все отношения с другими людьми – как социальные, так и личные. «Поэтому мы без конца переходим от преувеличенной общительности к неоправданной агрессивности, – говорит психотерапевт Даниэль Дюфур, – в зависимости от того, охватывает ли нас острое желание быть любимыми или же мы стремимся спровоцировать разрыв».

Этот порочный круг нередко заставляет нас вести себя парадоксально. Так, 45-летний Валентин трудится не покладая рук, чтобы добиться уважения сотрудников своей фирмы, но полностью жертвует личной жизнью. 20-летняя Кристина все время затевает ссоры с родителями, хотя в душе мечтает лишь о том, чтобы они ее любили. Причина одна – страх быть отвергнутым. Страх, что тебя снова бросят.

Ни в одной области нашей жизни эта душевная рана не приносит нам такой боли, как в отношениях любовных. Именно в паре мы сводим счеты с нашим детством, проецируя на партнера тревоги из нашего прошлого. 45-летний Александр живет в постоянном страхе, что жена может от него уйти… и при этом «на всякий случай» коллекционирует интриги на стороне. 33-летняя Анна мечтает о долгосрочных отношениях, но боится «вкладывать» в них себя – она уверена, что окажется не на высоте.

«У мучительного страха быть покинутым есть две составляющие, – объясняет Даниэль Дюфур. – С одной стороны, это ощущение, что мы не соответствуем ожиданиям партнера, а с другой – уверенность в неизбежности разрыва. А когда разрыв наконец происходит, он представляется всего лишь новым доказательством того, что мы недостойны любви».

Что делать с этой тяжелой ношей, которую мы несем на протяжении многих лет? Психотерапевт Андреа Филиа составила тест, который позволит каждому оценить степень тяжести своего синдрома покинутости и взглянуть на проблему спокойнее. Ее советы помогут простить себя за то, что вас когда-то оставили, и ощутить, что сегодня вы заслуживаете любви. Вы можете пройти тест на сайте.

НАУЧИТЬ ДЕТЕЙ РАССТАВАНИЮ

Так и хочется любой ценой защитить от синдрома покинутости наших детей. Но при этом не стоит впадать в противоположную крайность.

Катрин Одибер напоминает о том, как важно здесь соблюсти равновесие. «Нам стоит учить ребенка расставаться, сохраняя спокойствие, доверие к жизни и оптимизм. Опасно добиваться от малыша независимости, когда он к ней еще не готов, но и избыточная опека тоже ведет к проблемам отверженности. С самого младшего возраста ребенку полезно время от времени ненадолго оставаться наедине с собой, даже если ему скучно. Благодаря этому он получит возможность раскрыть свои способности и развить любознательность.

Мы нередко чересчур опекаем детей, нам хочется всегда занимать их чем-то, назидать, пояснять, что творится вокруг. Иногда мы забываем, что ребенку под силу самому исследовать окружающий мир, научиться спокойно переносить свое одиночество и наше отсутствие».

Преодолеть страх любви

ТЕКСТ ПОДГОТОВИЛА: Жанна Сергеева

Как хочется любить! Каждый из нас, хотя бы в глубине души, мечтает о сильном, ярком, настоящем чувстве, но путь к нему нередко преграждают… наши внутренние страхи. Нечто, когда-то давно поселившееся в глубине нашей души, едва слышно шепчет оттуда: «Ты разочаруешься, ты будешь страдать, ты потеряешь свою свободу – не лучше ли одиночество, которое, по крайней мере, сохранит твой покой…» Почему же мы боимся любить?

Казалось бы, хочется влюбиться по-настоящему – да кто же мешает? Но нечто, когда-то давно поселившееся в глубине нашей души, едва слышно шепчет оттуда: «Ты разочаруешься, ты будешь страдать, ты потеряешь свою свободу – не лучше ли одиночество, которое, по крайней мере, сохранит твой покой…» Почему же мы боимся любить? Вероятных причин, конечно же, много. Женщина может испытывать страх перед мужчинами, и наоборот, – и часто корни этой боязни скрываются в детстве и юности. Бывает, что первая любовь, своей силой и остротой поднявшая планку наших ожиданий на неимоверную высоту, заставляет сравнивать всех избранников с первым и опасаться, что новый партнер не выведет нас на тот уровень чувств, которые мы испытали в юности. Наконец, мы можем бояться просто потерять себя, растворившись в партнере, и храним свое «Я», не позволяя себе раскрыться и довериться другому. Любовь может преодолеть любые страхи, кроме страха самой любви – его способно победить лишь понимание.

Иллюзорный эталон

Первая любовь для многих остается вечным эталоном этого чувства. Мы вспоминаем ее с улыбкой (как это было чудесно!), или со вздохом (пролетела юность…), или же с гордостью (ведь нам все завидовали тогда). Первая любовь становится камертоном наших отношений на всю жизнь, и любой, даже самый рассохшийся рояль хранит в своей памяти звук этого камертона. Иногда самое прекрасное зрелое чувство проигрывает в сравнении с первой любовью: тогда-то все было ярче, эмоции были на пределе, полыхали шекспировские страсти. Разве может тягаться рассудительное «мы подходим друг другу» с бескомпромиссным «все или ничего!», свойственным юности! «Мы учились в восьмом классе, и Андрей называл меня «солнышком», – вспоминает 26-летняя Катя. – Ничего необычного в этом слове нет, оно банальное, и потом многие меня так называли – но так, как Андрей, никто этого «солнышка» не произносил. И так хорошо тоже ни с кем больше не было».

Фактор первой любви – долгоиграющая пластинка. Дело в том, что влюбленным молодым людям кажется, что они – совершенно как сиамские близнецы – интроекция своего «Я» в «Я» другого. Мы эмоционально отождествляем себя со своим партнером, а потом, когда первая связь распадается, начинаем искать в новых отношениях ту же прекрасную иллюзию слияния. Мы смотрим на жизнь с осторожным оптимизмом: ищущим взглядом всматриваемся друг в друга, заводя новые связи, пробуем их, точно монету, на зуб. И она может показаться фальшивой из-за уверенности, что настоящей была та, первая, наивная монетка, которую мы шутя подбрасывали на ладони, пока она куда-то не потерялась.

Мы с трудом допускаем хотя бы малейшее несовершенство в любви. Столкнувшись с теми требованиями, которые предъявляют любые отношения, и с необходимостью идти на компромисс, мы чувствуем себя обескураженными. Так слишком высокая планка загораживает путь настоящей любви.

Все больше россиян живут в гражданском браке

Больше 50 % опрошенных россиян говорят о том, что их устраивает свободный союз и они не планируют узаконить свои отношения. Хотя количество гражданских браков зависит от возраста пары:

• до 24 лет – 22 %;

• 25–39 лет – 45 %;

• 40–54 лет – 24 %;

• старше 55 лет – 9 %.

По данным опроса, проведенного Левада-Центром, 2006.

Противоположный не значит опасный

Нередко бессознательный страх перед противоположным полом, выраженный в той или иной степени, не позволяет принять партнера: женщины и мужчины опасаются, что другой или другая причинят им вред, а потому разрушают отношения или отказываются от них. «Многие люди этого страха вовсе не осознают, – говорит психоаналитик Марина Арутюнян. – Но он существует, и с ним может быть связано множество проблем, в том числе и сексуальных: например, фригидность у женщин или расстройство потенции у мужчин».

С точки зрения Зигмунда Фрейда, страх перед противоположным полом связан с бессознательной фантазией инцеста. Маленькая девочка стремится стать женой отца, но испытывает смутное беспокойство по поводу того, что она ему не подходит. А мальчик хочет стать маминым мужем, но тревожится, что он слишком мал для матери, а она для него слишком велика, и боится отцовского наказания. Мама – первая женщина в жизни мальчика, отец – первый соперник. Если отношения в этом первом «любовном треугольнике» перегружены отвержением, унижением, беспокойством, это может в дальнейшем привести к страху перед близостью с женщиной. «Этот феномен Фрейд называл «комплексом кастрации», – говорит Марина Арутюнян. – Когда юноша или мужчина чувствует, что его подавляют, унижают, им пренебрегают, у него возникает неосознанный страх, что его хотят кастрировать. Женское пренебрежение здесь особенно опасно». Но мама – главный человек и в жизни девочки. И если, к примеру, отец агрессивен, деспотичен и подавляет мать, девочка, видя это психологическое или физическое насилие, начинает бояться отца. Этот страх она переносит впоследствии на других мужчин. Однако не стоит все проблемы взрослых партнеров приписывать детским страхам. Например, то, что мы можем квалифицировать как боязнь и нерешительность в любви, на самом деле может быть и проявлением жажды мщения.

Идея мести, как правило, адресована не конкретному партнеру, а каким-то фигурам прошлого. Тот, кого некогда отвергли, ныне отвергает сам и в этом находит удовлетворение. «Как-то мы поссорились с мужем в присутствии подруги, – вспоминает 39-летняя Ирина. – Он хлопнул дверью, а она с круглыми от ужаса глазами стала мне выговаривать: «Каким ты жутким тоном с ним разговариваешь! Ты хотя бы слышишь, что и как ему говоришь?!» А я и слышу, и понимаю, но ничего с собой поделать не могу».

«Женщина может желать причинить боль своему партнеру, обидеть его и порой действительно не понимает, что с ней происходит, – комментирует транзактный аналитик Вадим Петровский. – А в основе ее желаний могут лежать детские переживания: например, папа в наказание не пускал ее гулять. Сейчас, уже будучи взрослой, она отвергает мужчину, который добивается близости. Это выглядит как бессознательное возмездие за детские притеснения: «А вот теперь и ты не сможешь гулять, папа!»

Вотум доверия

Мы сомневаемся в партнере: подозрение, что он (она) способен(а) обидеть, предать, воспользоваться нашей слабостью и доверчивостью в своих интересах, способно убить любое чувство. Как правило, такие сомнения возникают у тех, кто прежде пережил эти сильные чувства. Например, в детстве, когда близкий друг внезапно предпочел другую компанию или же отец ушел из семьи… «Разрыв связей, которые казались ребенку прочными, дети воспринимают как предательство и делают вывод: меня предали, значит, никому нельзя доверять, – поясняет Вадим Петровский. – Это внутреннее решение, которое неосознанно принимает ребенок, часто подкрепляют родители, которые сами не склонны доверять миру – и иногда они просто учат этому ребенка».

Мише исполнялось восемь лет, и папа пообещал ему сюрприз. Он завязал мальчику глаза и предложил идти задом наперед, добавив: «Не бойся, если ты споткнешься, я тебя поймаю». Миша действительно споткнулся и упал на заранее подложенные отцом подушки. Когда испуганный мальчик, ожидавший, что его поймают папины руки, снял повязку, отец произнес: «Вот такой подарок. И запомни – никому никогда нельзя доверять».

«Все мужчины одинаковы, не верь им никогда», – эту фразу девочки нередко слышат от разочарованной матери и запоминают ее на всю жизнь. «Преодолеть такую самодельную «карму» очень непросто, – говорит Вадим Петровский. – Выросшая девушка уверена: партнер предаст ее так же, как отец предал маму, и ведет себя определенным образом, словно настраивая своего мужчину на то, чтобы он унижал ее. Когда ожидаемое происходит, она говорит себе: «Я знала, что все именно так и случится», и ее картина мира, сформированная в детстве, остается неизменной. Таков экзистенциальный смысл игры, в которую порой играет женщина».

Все сразу

Парадокс: так сильно желая любви и близости, так стремясь к ней, мы одновременно хотим оставаться свободными. С одной стороны, мы боимся потерять себя, став частью партнера, с другой – испытываем страх, что любимый человек отнимет наше время и силы, а семья не позволит заниматься карьерой. «Счастлив тот, кто испытал любовь и понимает, что это чувство и дает ощущение полноты бытия, – говорит психотерапевт Марина Хазанова. – Но для современного человека этого недостаточно, ему хочется еще и реализовать себя в профессии или творчестве».

«Свою двухкомнатную квартиру я превратил в музыкальную студию, – рассказывает 35-летний Константин. – Всем моим девушкам нравились простор и свобода. А Катя заговаривает о ребенке и строит планы: как отгородить детскую… Я люблю детей, но тогда квартира станет непривычной, а музыкой придется заниматься в другом месте. Наверное, нам с Катей придется расстаться».

Привыкнув ставить на первое место профессиональные интересы, мы пытаемся «построить» свои отношения так же, как собственную карьеру: обдумываем риск, опасаемся обмана, просчитываем, окупятся ли затраченные ресурсы. И становимся невероятно требовательными к своему партнеру: он должен постоянно подтверждать, что мы не ошиблись, не зря пожертвовали собственными свободой, комфортом и временем. «Занятые собой мужчина или женщина могут недоумевать: как это в моем доме заведется чужой человек? – говорит Марина Арутюнян. – Даже в воображении своем они с трудом представляют, что чужой человек может стать родным». Прагматический подход к отношениям говорит о страхе потерять свою свободу – и этот страх мешает по-настоящему сблизиться с другим.

Диалектика любви

«Слишком близко», «слишком далеко» – в пространстве любви трудно верно оценивать расстояния, и страх раствориться в другом сродни страху его потерять. «В любви очень сложная диалектика близости и дальности, идентичности и чуждости, – объясняет Марина Арутюнян. – Нужно прежде всего понять, что другой человек – другой, но я его все равно люблю. Он не мое второе «Я», не я – его «Я», мы не одно «Я» на двоих. И тем не менее он мне дорог, близок, как и я ему. Это сложная диалектика: оставить в покое, быть одному и быть вместе». Диалектичность близости-дальности есть во многих парах. Собственно, именно они оказываются жизнеспособными. В отношениях вообще очень важен этот интуитивный глазомер. Может быть, тут необходимо просто чувство такта, может быть – нечто большее… «Если муж и жена оказываются очень тесно связаны, их отношения из близости превращаются в сверхблизость, – добавляет Вадим Петровский. – И у нее есть оборотная сторона: агрессия, которую один из партнеров проявляет в ссорах, одновременно направлена и на другого, и на него самого».

И все-таки ничто так не мешает любить, как это деспотичное собственное «Я», мешающее некоторым из нас раскрыться навстречу другому. Роман с самим собой увлекателен, но становится утомительным, если затягивается чересчур. «Уверенное чувство собственного «Я» позволяет уважать его и в то же время выходить за его пределы, – говорит Марина Арутюнян. – А без этого трудно избавиться от страха близости с другим человеком».

Об этом

• Ирвин Ялом. Лечение от любви. Класс, 2004.

• Владимир Леви. Травматология любви. Метафора, 2002.