Текст книги "Советско-египетские отношения. 1943-1955 гг. Документы и материалы"

Вручение верительных грамот

25 декабря (1943 года. – В. Б.) запоздалая церемония вручения верительных грамот наконец состоялась4242
  Вручение верительных грамот было отложено на месяц из-за болезни короля Фарука.


[Закрыть].

В одиннадцать часов утра в посольство прибыл придворный фотограф. Ему поручили заснять перипетии церемонии во всех ее этапах – от стен посольства до подъезда дворца Абдин. Начал он с того, что попросил разрешения сфотографировать меня в моем рабочем кабинете. И вот первый снимок запечатлел меня в расшитом золотом парадном мундире, который я надел, чтобы ехать во дворец, за письменным столом, с авторучкой в руке, выдавая тем самым явную инсценировку: кто же садится за рабочий стол в парадном мундире? Для второго снимка назойливый фотограф упросил меня позировать уже в гостиной вместе с нашими дипломатическими сотрудниками, которые должны были сопровождать меня на прием. За отсутствием парадных мундиров (в Москве они не успели обзавестись ими) советник Д. С. Солод, второй секретарь А. Ф. Султанов и третий секретарь Н. Г. Харламов были облачены во взятые напрокат фраки, белые жилеты, туго накрахмаленные манишки и лоснящиеся цилиндры.

А потом он нащелкал длинную серию снимков, на которых наряду с нами фигурировало уже множество других персонажей.

В одиннадцать часов в посольство пожаловал обер-камергер короля Исмаил Теймур-бей – в роскошной ветхозаветной колымаге, запряженной четверкой вороных, с узорчатыми попонами на их гладких боках. За первой колымагой подъехала вторая, ее родная сестра. Обер-камергер был в раззолоченном сюртуке с золоченым поясом, при шпаге, на груди у него сверкали семь орденов, по большей части в форме крупных звезд. Усадив высокого посетителя на диван в гостиной, я завязал с ним беседу. Времени у нас хватало – представляться королю я должен был ровно в полдень. Затем, после того как я представил Теймур-бею наших дипломатов, мы тронулись в путь.

В первую из парадных колымаг сели мы с обер-камергером, в другую – Солод, Султанов и Харламов. На высоченных козлах обеих колымаг восседали расфранченные на восточный манер кучера, на запятках стояли по два лакея в таких же, как у кучеров, франтоватых ливреях.

Любопытное зрелище, должно быть, представлял наш кортеж со стороны: ни дать ни взять постановочный ансамбль из какого-нибудь кинофильма на сюжет из арабских сказок. Антураж тоже как будто был во многом заимствован из той же постановки. Весь путь от посольства до самого дворца – прекрасно асфальтированные проспекты, площади и мосты – покрывал насыпанный с утра плотный слой золотистого песка, мягко хрустевшего под колесами карет и копытами лошадей. Неожиданное дорожное покрытие было очевидным пережитком тех далеких лет, когда улицы арабских столиц еще не ведали мостовых и когда песок избавлял знатного гостя халифа или эмира от риска застрять в вязкой уличной грязи. Но не только песок напоминал об этом прошлом. По обе стороны передней кареты бежало по двое глашатаев в желтых камзолах и белых шароварах. Они поминутно оповещали толпившихся на тротуарах прохожих о том, кого, куда и зачем везет королевская колымага.

Когда обе кареты тронулись от посольства, следом за нами двинулся почетный эскорт – отряд конной королевской гвардии с саблями наголо.

По дороге я то и дело поглядывал в окошко кареты и всюду видел скопившиеся на тротуарах густые толпы зрителей. Они бурно приветствовали нас возгласами и аплодисментами, бросали в воздух фески, махали руками, платками. Кстати сказать, о смысле церемонии они отлично знали и без опереточных глашатаев: еще накануне о ней сообщали все газеты и радио.

В такой атмосфере, которую можно было без преувеличения назвать праздничной, мы проехали через окраинную и центральную часть Каира до Абдинской площади, где за литой чугунной оградой возвышался королевский дворец. При нашем въезде в широко распахнутые ворота дворца выстроившийся за оградой военный духовой оркестр грянул бравурный марш. Кареты медленно проследовали вдоль почетного караула – пешей гвардии в темно-красных мундирах, малиновых фесках и белых гетрах. Перед строем солдат стояли знаменосец с высоко поднятым знаменем и два офицера с обнаженными, тонкими, словно фехтовальные рапиры, шпагами. Когда кареты приблизились к главному подъезду и все их пассажиры вышли наружу, оркестр заиграл египетский национальный гимн, а затем государственный гимн Советского Союза – тогда это был еще «Интернационал».

Какие волнующие ощущения испытал я, слушая исполнение нашего гимна! Сотни раз я его слышал до этого, сотни раз с воодушевлением пел сам. Но все дело заключалось в том, что исполнялся он под окнами королевского дворца, цитадели одной из самых деспотических монархий в мире. Исполнялся, должно быть, впервые на египетской земле. Нельзя было не видеть в этом знамения времени, ибо «Интернационал» отражал не только победную поступь трудящихся Советской страны, но и неудержимое движение вперед людей труда во всем мире.

С праздничным чувством прислушиваясь к такой родной и вдохновляющей мелодии, я в то же время мысленно представлял себе, как воспринимается сейчас гимн за стенами дворца. Знакомы ли его обитателям слова «Интернационала»? Наверняка знакомы и преданы анафеме. Как, должно быть, режет слух Фарука и всех его присных революционный призыв: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!» Это же к их рабам призыв, к их голодающим, угнетенным массам! Какой возмутительный подрыв всех устоев деспотизма! Однако надо терпеть: из песни слова не выкинешь. Особенно если это государственный гимн державы, чей представитель через минуту будет вручать свои верительные грамоты.

Но вот смолкли последние звуки «Интернационала», и мы опять во власти обветшалого церемониала и обветшалых понятий, в затхлой атмосфере обветшалого режима. Оберкамергер стряхнул с себя напускное оцепенение и принялся за свои обязанности, начав с того, что отрекомендовал мне лиц, собравшихся на ступенях подъезда. Часть из них была в таких же раззолоченных сюртуках, как и у Теймур-бея, другие – в военной форме, но все они принадлежали к придворной знати – я чуть было не сказал: «челяди». Внутри дворца, куда Теймур-бей повел нас вместе с нашими новыми знакомыми, мы поднялись на второй этаж по мраморным ступеням, устланным ковровыми дорожками, затем пошли широким коридором, вдоль стен которого выстроились шпалерами еще какие-то придворные чины и военные. У входа в тронный зал наша свита отстала, и в зал вошли только мы – советские дипломаты, ведомые Теймур-беем.

Это была не банальная буржуазная гостиная, как в резиденциях королей-беженцев4343
  Н. В. Новиков был аккредитован послом у королей Югославии и Греции, находившихся в качестве беженцев в Каире.


[Закрыть], а настоящий тронный зал внушительных размеров, роскошно декорированный, уставленный произведениями искусства – скульптурами, вазами и т. д. В дальнем конце зала возвышался трон, в данный момент пустовавший. Король предпочел встретить нас возле трона, стоя в окружении группы придворных.

Высокого роста, атлетически сложенный, с самодовольной миной на лице, украшенном холеной рыжей бородкой и завитыми рыжими усиками, Фарук был в парадном военном мундире с огромными эполетами, в феске, при орденах непомерной величины, с цветными муаровыми перевязями через плечо и еще с какими-то сверкающими регалиями.

Таким предстал перед нами король Египта, государь Нубии, Судана, Кордофана и Дарфура Фарук Первый. И Последний – можем мы сейчас с удовлетворением добавить.

Вводя нас в зал, обер-камергер еще в дверях низко поклонился стоявшему в отдалении королю, чем подавал нам пример, которому мы последовали с гораздо меньшим усердием. Пока мы пересекали зал, Теймур-бей сумел поклониться с полдюжины раз, превзойдя число наших поклонов по крайней мере вдвое. Только приблизившись к Фаруку, я отвесил поклон, более или менее отвечавший требованиям придворного этикета.

Теймур-бей с торжественным видом представил меня королю, и мы с ним пожали друг другу руки. А дальше все пошло по известному шаблону. Я вручил Фаруку послание М. И. Калинина, затем мы обменялись с ним краткими речами. Я представил Фаруку дипломатический персонал посольства, а король мне – лиц из своего окружения. В их число помимо уже знакомого мне Наххас-паши входили начальник королевской канцелярии, главный адъютант короля и еще несколько сановников.

Когда процедура вручения грамот была исчерпана, Теймур-бей взглядом дал нам знак к отступлению – в том самом варианте, против которого я тщетно возражал4444
  Речь идет о том, что по придворному этикету ни один человек, какого бы звания и общественного положения он ни был, не смел, уходя, повернуться к королю спиной.


[Закрыть]. И тут из-за непривычки двигаться задом с нашей группой произошел забавный конфуз. Еще вступая в тронный зал, я учел, что путь к королю вел от входа налево почти по диагонали.

Держа это в памяти, я и попятился по диагонали, бок о бок с кланяющимся, как китайский болванчик, Теймур-беем. Мои же коллеги упустили диагональ из виду и ретировались напрямик от короля, в результате чего сразу же оторвались от меня. Сигналить им о перемене курса было неудобно, да они и не заметили бы этого, поскольку в эту минуту «ели глазами» его величество, как предписывал этикет. Свой просчет они обнаружили лишь неподалеку от противоположной стены зала, по счастью ни на что не наткнувшись. Здесь они сделали полуоборот вправо и под улыбки присутствующих смущенно допятились до выхода, где их уже поджидали мы с Теймур-беем. Над этим промахом мы потом немало смеялись между собой. Впрочем, смеялись, наверное, не мы одни.

Обратный путь в посольство проходил все с той же пышностью и торжественностью, включая вторичное исполнение перед дворцом египетского гимна и «Интернационала». Толпы народа на тротуарах, как мне показалось, были теперь еще гуще. Может быть, основная причина их интереса заключалась в том, что впервые в истории Египта королевская карета везла представителя Страны Советов.

Н. В. Новиков. Пути и перепутья дипломата.

М., «Наука», 1976. С. 46–51.

Дипломатический протокол в Египте

Формально самостоятельное суверенное государство Египет – фактически является страной, зависимой от иностранного империализма и в первую очередь от английского. Эта зависимость наложила отпечаток во всех областях политической, общественной и хозяйственней жизни страны. Англичане ведут себя здесь как полновластные хозяева, и это ощущается всеми и во всем. Английские власти полностью осуществляют контроль над печатью, радио, деятельностью всевозможных общественных организаций и т. д. Эта полуколониальная зависимость сказывается и в вопросах протокольного характера.

Англичане везде и всегда на особом положении, им оказывается явное предпочтение на всевозможных церемониях и торжественных приемах. Если на торжестве или приеме присутствует король Египта, то английский посол лорд Киллеарн не знает другого места, кроме как быть рядом с королем.

Машинам английского посла и других английских дипломатов всегда отводятся особые, самые удобные места.

На всех других приемах, где не присутствует король, английский посол – самая высокопоставленная личность для всех, включая и министров египетского правительства.

И в отношениях других английских дипломатов и даже простых чиновников везде можно наблюдать всяческие старания египтян (полиции, чиновников) во всяких мелочах угодить «хозяевам».

Дипломатический протокол

Дипломатический протокол представляет собой комплекс различных норм и правил общения между дипломатическими представителями и пр[авительст]вом данной страны, а также между членами посольств или миссий, находящихся в данной стране.

Кроме общепринятых правил дипломатического протокола, установленных еще на Венском конгрессе в 1815 г., обязательных для каждого дипломата, существуют еще некоторые правила и обычаи, установленные или исторически сложившиеся в данной стране. Например, существуют особые церемонии при вручении верительных грамот, на торжественных приемах и т. д.

Египетский протокол мало чем отличается от общепринятого большинством стран официального дипломатического протокола, но есть некоторые особенности восточной пышности, которые приняты в Египте. Например, присылка королевских золотых карет, специальные эскорты гвардии, бегуны при следовании на церемонию при вручении верительных грамот, встречи царедворцем во дворце и т. д.

Дипломатические ранги, старшинство и т. д

Дипломатических рангов и старшинства послов и посланников в Египте строго придерживаются.

Египетское министерство иностранных дел ежегодно издает полный список членов дипломатического корпуса с перечислением всех послов и посланников в хронологическом порядке, причем дата вручения верительных грамот королю считается вступлением дипломатического представителя в отправление своих функций.

В список дипломатического корпуса включаются все члены посольств и миссий, имеющие дипломатические звания: послы, посланники, советники, секретари и атташе. К списку дается приложение, в котором указываются национальные праздники стран, аккредитованных при египетском королевском дворе, и перечень специально египетских праздников, в большинстве своем религиозных, которые европейскими дипломатами не празднуются. Дипломатические представители мусульманских стран эти праздники празднуют и их приглашают на специальные богослужения и всякие мусульманские религиозные торжества, устраиваемые по этому случаю в Египте.

Общегосударственными национальными праздниками египтян считаются день рождения короля Фарука I-го – 11 февраля, день конституции − 15 марта и день вступления короля на престол – 6 мая. В эти дни установлено, что все послы и посланники ездят во дворец короля расписываться по случаю праздника в специально для этого имеющейся книге. На зданиях дипломатических миссий каждая миссия вывешивает свой государственный флаг.

Состав дипломатического корпуса в Египте

При египетском королевском дворе существует дипломатический корпус, в котором представлены следующие страны. Посольства: Великобритания, Иран. Дипломатические миссии: Абиссиния, Афганистан, Албания, Бразилия, Бельгия, Греция, Голландия, Дания, Ирак, Испания, Китай, Норвегия, Португалия, Польша, США, СССР, Саудовская Аравия, Турция, Швеция, Швейцария, Чили, Чехословакия, Югославия.

Дуайеном египетского дипломатического корпуса является английский посол лорд Киллеарн, который находится здесь с 12 января 1937 года.

Дипломатические привилегии и неприкосновенность дипломата

Члены дипломатического корпуса пользуются правом неприкосновенности. Неприкосновенность − одна из основных привилегий дипломатов. Однако это не значит, что дипломат не должен соблюдать законов страны пребывания: он должен уважать эти законы и подчиняться им в известной степени.

В Египте члены дипломатического корпуса по приезде не предъявляют своих паспортов в Протокольный отдел МИДа на предмет регистрации. О всех дипломатах, приезжающих в Каир, сообщается нотой посольства или миссии в МИД (паспорт не посылается); по представлении двух фотокарточек Протокольный отдел МИДа выдает для дипломатов и членов их семей специальные дипломатические карточки (как удостоверение личности).

Технический и обслуживающий персонал посольств и миссий проходит регистрацию своих паспортов в министерстве внутренних дел, полиции, куда через МИД направляют их вместе с нотой посольства, миссии (самим сотрудникам являться в полицию или МИД не следует). После регистрации паспорта сотрудников с отметкой полиции возвращаются обратно миссии.

Некоторые особенности пребывания английского посольства в Египте

Английский посол лорд Киллеарн является старшиной (дуайеном) египетского дипломатического корпуса.

Лорд Киллеарн, в прошлом мистер Лемпсон, находится в Египте с 12 января 1937 г., получил титул лорда за свои «решительные» действия в марте 1942 г,, когда по его распоряжению английские танки окружили королевский дворец и заставили короля сменить правительство и призвать к власти руководителя вафдистской партии Нахас-пашу.

Английское посольство находится здесь на особом положении и его, пожалуй, скорее можно назвать генералгубернаторством или наместничеством. Штат посольства огромный, со всеми службами примерно до 200 человек. Англичане здесь издают две газеты «Эджипшен Мейл» и «Эджипшен Газетт», журнал «Парад», имеют специальное отделение министерства информации, контролируют все египетские газеты, осуществляют цензуру над всеми печатными изданиями и держат под контролем все культурные и общественные учреждения.

В Египте англичане имеют свою полицию и другие административные органы и чувствуют себя полными хозяевами страны. В связи с введением и существующим по сей день военным положением в Египте, английские солдаты и офицеры ведут себя очень вольно, грубо нарушают всякие правила, установленные в Египте, скандалят и дебоширят на улицах и часто громят арабские кафе и рестораны; все это совершается у всех на глазах и проходит безнаказанно.

Приезд посла и других членов миссии

По прибытии в Египет посла – посланника на вокзале или аэродроме встречает зав. протоколом или другой представитель протокольного отдела МИДа.

В момент прибытия в Каир советского посланника тов. Новикова, а также тов. Щиборина на аэродроме его встретил заместитель директора Протокольного отдела МИДа г-н Вахаби Искандер-бей и проводил его до гостиницы, где он временно остановился.

В Египте существует обычай, согласно которому прибывающий глава дипломатического представительства или какое-нибудь другое высокопоставленное лицо от другого государства, должно сразу же в день прибытия поехать во дворец короля и расписаться в специальной книге почетных посетителей. Если же почетное лицо прибывает вечером, то это делает не позднее, как на следующий день.

К числу таких лиц относятся премьер-министры, министры иностранных дел, заместители министров, послы, посланники и церковные особы.

Обычный порядок формальностей, связанных с приездом нового посла или посланника, следующий:

1. Встреча на аэродроме, вокзале сотрудниками миссии (посольства) вместе с представителем Протокольного отдела МИДа.

2. Расписывается в книге регистра во дворце в день приезда.

3. Визиты до вручения верительных грамот: а) мин[истру] ин[остранных] дел (иногда делается одновременно визит к директору протокола); б) визит к дуайену дипкорпуса (не обязателен).

4. Вручение верительных грамот королю (о церемониале вручения можно договариваться через Протокольный отдел МИДа или же непосредственно с церемониймейстером королевского двора).

5. После вручения верительных грамот: а) рассылается нота, извещающая о вступлении в исполнение своих обязанностей; б) наносятся визиты по специальному списку, полученному от Протокольного отдела МИДа: членам королевской семьи, кронпринцу и другим принцам, премьер-министру, председателям палат парламента (каждому отдельно), министру королевского двора, главному церемониймейстеру, заместителю министра иностранных дел, Генеральному секретарю МИДа, директору политического департамента, директору протокольного департамента, главам дипломатических представительств, разным лицам с целью личного знакомства; в) рассылаются визитные карточки принцам: Абдул Манейму, Юсеф Кемалю, Мехмед Али Хасану, членам бывш[его] регентского совета: Азиз Канет-паше, шерифу Сабри-паше, дипломатическому корпусу, различным др[угим] лицам.

Приезд других сотрудников советской миссии

По прибытии в Египет все иностранцы проходят таможенный осмотр. В таможне у лиц с дипломатическими паспортами, имеющих «лессе-пассе», багаж не осматривается. У сотрудников, имеющих служебные паспорта, багаж осматривается и были случаи задержки цензурой некоторых личных книг едущего. Как, например, у сотрудницы миссии тов. Савиной были задержаны французско-русский словарь, учебник французского языка и книга В. Василевской «Земля в ярме». Эти книги таможня оставляла для просмотра и затем через некоторое время вернула обратно.

В практике нашего пребывания здесь были несколько случаев – попыток задержать паспорта у наших транзитных пассажиров не дипломатов в таможне на КПП, где хотели оставить паспорта этих пассажиров до их отъезда к месту назначения (работники КПП объясняют это, якобы, существующим порядком проезда всех транзитных пассажиров) и только вмешательство нашего встречающего сотрудника исправило положение и паспорта были выданы их владельцам. Такой же случай был однажды и с нашими дипкурьерами, у которых тоже хотели оставить паспорта в КПП, но они отказались уехать с аэродрома и паспорта им были возвращены.

Получение виз и все паспортные вопросы в Египте оформляются через Протокольный отдел МИДа, куда отвозят паспорт вместе с нотой миссии, в которой указывается фамилия, лица, куда и по какому случаю выезжает лицо, желающее получить выездную визу. Оформление визы происходит довольно быстро, день-два, максимум три.

Вручение верительных грамот королю

В Египте существует свой особый порядок вручения верительных грамот со всеми атрибутами восточной пышности. За послом (посланником) присылают специальную королевскую карету с эскортом королевской гвардии. В сопровождении церемониймейстера посол едет к королю во дворец, где их встречают придворные лица и затем проводят к королю. Церемониймейстер представляет нового посла королю. Речи не всегда произносятся в этом случае.

О порядке вручения верительных грамот королю обычно заранее договариваются с директором протокольного департамента МИДа. Одновременно также связываются с первым шамберленом королевского двора Теймур-пашой, у которого дополнительно уточняют день и час церемониала прибытия во дворец и весь порядок встречи с королем.

Вручение верительных грамот сов[етскими] посланниками тов. тов. Новиковым и Щибориным происходило следующим образом:

За 15 минут до условленного с церемониймейстером времени прибытия во дворец к зданию миссии были поданы две одинаковые золоченные королевские кареты, запряженные четверкой лошадей цугом. Первая карета предназначалась для посланника, другая − для сопровождавших его лиц (у нас ездили кроме посланника советник и два вторых секретаря с т. Новиковым и 1-й секретарь, 2 вторых секретаря и атташе с т. Щибориным). О представлении этих сотрудников также было заранее договорено с Протокольным отделом МИДа и церемониймейстером королевского двора. Кареты эскортировались большим отрядом королевской конной гвардии, впереди и сзади ехали по 2 мотоцикла. По обеим сторонам карет бежали специальные бегуныскороходы, одетые в белые трусики, босиком с широкой белой лентой через плечо, на которой было много медалей, в руках они держали жезлы.

Когда кареты подъехали к зданию миссии, церемониймейстер Теймур-паша зашел в кабинет к посланнику на 2-3 минуты, затем они вышли и сели в первую карету. Во вторую карету сели сопровождающие посланника лица.

Посланник т. Новиков был одет в полную парадную форму НКИД. Советник и секретари одевали фраки, цилиндры, белые перчатки держали в руках. При вручении грамот т. Щибориным и он и все сопровождающие лица были одеты в парадную форму.

Когда весь этот пышный кортеж двигался по улице во дворец короля (Абдин палас), по обеим сторонам пути следования были выставлены войска и наряды пешей и конной жандармерии в парадной форме, а позади них толпы народа, которые выкрикивали приветствия по адресу Советского Союза на различных языках. На плацу, у входа во дворец был выставлен почетный караул, примерно около роты пешей гвардии короля. При въезде в ворота солдаты взяли на караул, а при выходе посланника из кареты королевский духовой оркестр исполнил особый торжественный марш. У подъезда дворца сов[етского] посланника встретил главный шамберлен двора и камергер. От парадного подъезда вверх по лестнице стояли двумя шпалерами гвардейские офицеры. За нами, как только мы вышли из кареты, стали сзади два гвардейских офицера королевских адъютанта и все время шли по пятам до входа в тронную залу.

Нас провели наверх по парадной лестнице во второй этаж в залу, где в одиночестве стоял премьер-министр, он же министр иностранных дел Нахас-паша, а второй раз министр иностранных дел Нокраши-паша. Сов[етский] посланник поздоровался с ним и представил ему сопровождавших его сотрудников миссии.

Церемониймейстер Теймур-паша прошел в тронную залу вместе с посланником, где посланник вручил свои верительные грамоты королю. Камергер провел нас в другую комнату, куда через несколько минут вышел Теймур-паша и пригласил сопровождавших сов[етского] посланника лиц следовать за ним. Два молодых пажа открыли двери в большую тронную залу. В глубине залы стояли в ряд немного полукругом семь человек и справа в ряду этой группы стоял король Фарук I в полной военной парадной форме, опершись на саблю.

По египетскому этикету, входя в залу, следует сделать полагающиеся три не глубоких поклона, прежде чем подойти к королю. Первый поклон сов[етский] посланник сделал у входа, второй посредине комнаты и третий подойдя к королю, с которым поздоровался затем за руку. Сопровождавшие сов[етского] посланника члены миссии, войдя в тронную залу, проделали то же самое. Сов[етский] посланник поочередно представил членов советской миссии королю, который со всеми поздоровался за руку, затем также поочередно обменялись рукопожатиями со всей присутствовавшей здесь свитой короля.

Сов[етский] посланник минуты 2-3 разговаривал с королем, затем откланялся, т. е. сделал первый поклон, советник и секретари сделали тоже и затем через всю залу шли задом, не оборачиваясь, сделали еще по два поклона, один на середине залы, другой у выхода и вышли из тронной залы в те же двери. Церемониймейстер шел сзади нас и давал инструкции по протоколу. В соседней комнате находился камергер короля, который вместе с церемониймейстером проводил посланника до подъезда. К подъезду были поданы те же кареты. Когда сов[етский] посланник вышел, солдаты взяли на караул и оркестр сыграл марш. У подъезда сов[етского] посланника сфотографировали с группой придворных. Затем сов[етский] посланник и сопровождавшие его лица в тех же каретах и прежним путем возвратились в миссию.

Народ, все еще стоявший на улицах, снова приветствовал на различных языках дипломатического представителя Советского Союза, Принято к вечеру того же дня или на следующий день посылать деньги королевским кучерам и бегунам.

Примерно дают 10 египетских фунтов.

Согласно принятого в Египте порядка вручения грамот, посол или посланник не имеет сразу же при этом личной аудиенции с королем, как это принято во многих других странах. Такая аудиенция обычно испрашивается послом или посланником в день вручения верительных грамот.

Для этого после возвращения из дворца, переодевшись из парадной формы в визитный костюм, посол или посланник снова едет во дворец на своей собственной машине и оставляет ожидающему его первому шамберлену двора письмо с просьбой о приеме его королем.

После этого, обычно дня черев 2–3, из дворца сообщают о дне и часе аудиенции у короля. На этот раз король принимает в своем рабочем кабинете, без парадной одежды, и посол или посланник также одевает лишь визитный костюм (редингот).

Этот личный прием не обставляется никакими церемониальными деталями и сам король ведет себя гораздо проще.

Беседа обычно продолжается минут 15–20 и носит общий характер знакомства короля с новым послом или посланником.

Согласно установившемуся здесь правилу, после вручения вертельных грамот вечером того же дня пришли журналисты от различных газет и журналов просить интервью у посланника и фотографировать рабочие комнаты миссии.

В интервью журналистам было вежливо отказано, а кабинет сов[етского] посланника и рабочую комнату технического секретаря им разрешили сфотографировать.

Визиты

Первый официальный визит до вручения верительных грамот посланник делает к министру иностранных дел и по желанию к дуайену, чтобы ознакомиться с положением в дип[ломатическом] корпусе. После вручения верительных грамот королю сов[етский] посланник делает визиты крон-принцу и другим членам королевской семьи по специальному списку, полученному от Протокольного отдела МИДа. Одновременно, не дожидаясь окончания этих визитов, также через Протокольный отдел договариваются о дне визита к министру иностранных дел, его заместителю и заведующему Политическим, Протокольным, Консульским и другими отделами МИДа. Вместе с этим делаются также визиты к некоторым членам правительства по специальному списку, полученному от протокольного отдела МИДа.

Главам посольств и миссий иностранных государств, аккредитованных в Египте, новый посланник рассылает специальную ноту, в которой извещает о том, что он в такой-то день вручил свои верительные грамоты королю и вступил в исполнение своих обязанностей. Эту ноту не принято посылать по почте, а ее развозит обычно специальный курьер. После этого сов[етский] посланник наносит визиты членам дип[ломатического] корпуса в порядке старшинства шефов миссий. Первый визит делается дуайену, и у него обычно выясняют дальнейший порядок визитов и какие имеются особенности дипломатического протокола в данной стране. Дуайен должен знать весь дипломатический и придворный этикет, существующий в данной стране, и он дает пояснения и советы в этих вопросах всем шефам других представительств.

Дуайеном всегда является старший по чину и времени пребывания в данной стране глава дипломатического представительства.

Визиты посланник обычно делает только главам миссий, иногда советникам, если они в ранге министра и др[угим] видным политическим деятелям, членам правительства других государств, если кто из них временно присутствует в Каире.

Первые визиты, как правило, короткие, не более получаса, и носят характер общего знакомства.

Принято, чтобы в помещении посольства или миссии посланник устроил прием − чай или коктейль для представителей прессы – редакторов газет и журналов и крупных журналистов. Иногда на этих приемах глава миссии дает интервью журналистам по интересующим их вопросам.

Визиты советника и секретарей

Вновь прибывший советник или секретарь посылает свою визитную карточку вместе с карточкой посланника, помеченной Р. Р., на что члены дип[ломатического] корпуса отвечают также визитными карточками. После этого они делают визиты своим коллегам в дип[ломатическом] корпусе, с кем сразу желают установить деловой контакт.

Посланник или советник, уже знакомый в МИДе, представляет при случае вновь прибывших советника, секретарей или атташе мин[истру] ин[остранных] дел и соответствующим зав[едующим] отделами в МИДе. Дальнейшие встречи происходят на приемах и в порядке делового общения. О личных встречах всегда предварительно созваниваются по телефону и назначают день и час визита, опаздывать на который не полагается.

В Египте также принято делать визиты египетскому посланнику при его назначении дипломатическому представителю той страны, куда он аккредитован. Провожать египетского посланника на вокзале или аэродроме, отъезжающего к месту своего назначения, не принято.