Текст книги "Язык и семиотика тела. Том 1. Тело и телесность в естественном языке и языке жестов"

Из трех референциально эквивалентных обозначений объекта – с использованием номинации части части тела, номинации части тела и номинации <тела> человека – мы чаще пользуемся именем человека. Например, мы намного реже говорим (если вообще когда-нибудь говорим) ??Кисти рук Пети подняли стул или ??Руки Пети подняли стул, чем Петя поднял стул. Этому языковому факту можно предложить следующее объяснение. В разговоре о других людях мы гораздо охотнее обсуждаем связанные с ними события, чувства, состояния, мысли, чем части их тел или части частей их тел. Для того чтобы именно часть тела человека стала коммуникативно значимым и актуально важным предметом сообщения, нужны особые коммуникативные или прагматические условия.

В заключение раздела отметим, что, подобно тому, как мы здесь выделили части частей тела, можно (и нужно) выделять классы частей других соматических объектов (частей кости, частей волос, частей желудка и др.). Не описывая сами эти классы, мы позже остановимся на отдельных их элементах.

3.4. Органы

Еще один важный класс соматических объектов составляют органы.

Если в определении того, что представляют собой тело и его части, на передний план выступают структурные, или, как чаще говорят биологи, морфологические, характеристики (форма, размер, местоположение в теле, ориентация и ряд других характеристик3838
  Ср. определения некоторых слов, обозначающих части тела, в работах А. Вежбицкой (Вежбицкая 1999; 2011) и ее коллег (Language Sciences 2006).


[Закрыть]), то когда речь идет о телесных органах, на передний план выступают уже не структурные, а функциональные характеристики, прежде всего функции (подробно о функциональных признаках и их разновидностях см. §10 гл. II).

На то, что в слове органы высвечиваются идеи функций и функциональной организации соматического объекта, указывают большинство переносных значений слова орган, ср. орган 2 ≈ ‘элемент структуры власти’ (судебные органы, орган здравоохранения) или орган 3 ≈ ‘печатное издание, выражающее идеологию какой-то организации’, см. предложения (37) Газета «Наша дача» – орган Союза садоводов России, издается с 19 декабря 1921 года и (38) «Рабочая газета» – нелегальный орган кружка «Народная воля».

Не все объекты из класса органов имеют в языковой картине мира четко определенные функции, подобно тому как не все части тела имеют ясно выраженные структурные или физические признаки. Например, только специалисты и люди, особенно интересующиеся строением и свойствами человеческого тела, знают, какую функцию имеют селезенка или слепая кишка.

На многие телесные объекты можно смотреть как минимум двояким образом, а именно относить их к одному или к другому типу, например к частям тела или к органам. Принадлежность к первому из этих типов высвечивает структурные характеристики объекта, а принадлежность ко второму – функциональные. В таких случаях мы говорим о двойной, тройной и т. д. референтной отнесенности данного имени, то есть о множественной референтной отнесенности, а указанное свойство имени соматического объекта называем полиреферентностью (см. об этом свойстве подробнее в следующем разделе). Так, на вопрос «Глаза – это часть тела или орган?» разумным ответом является «И то и другое». Действительно, когда говорят, что Глаза находятся на лице, когда характеризуют глаза человека как большие или маленькие, голубые или карие, когда говорят, что Глаза выступают на лице или глубоко посажены, – во всех этих случаях глаза понимаются как часть тела. А когда говорят, что глаза хорошо или плохо видят, что они устали или пристально вглядываются в кого-то, – во всех этих случаях речь идет о глазах как органе зрения. Высказывание *Глаза – это орган лица недопустимо точно так же, как недопустимым является высказывание *Глаза – это часть зрения. Правильными будут высказывания Глаза – это часть лица и Глаза – это орган зрения.

Слово часть сочетается с именем соматического объекта, а слово орган – с названием функции. Однако такая сочетаемость, по всей видимости, лексически ограничена. Например, хотя у ног четко выделяется в качестве основной функция «ходить», не говорят ??Ноги – это орган ходьбы. У языка две основные функции. Одна из них состоит в том, что язык, наряду с зубами и слюной, участвует в переработке и потреблении пищи, а другая – в том, что язык участвует в производстве речи. При этом можно сказать Язык – это орган речи, но едва ли говорят ??Язык – это орган переработки пищи.

Замечание (Об особенностях толкования полиреферентных имен соматических объектов)

В связи со сказанным возникает важная семантическая и лексикографическая проблема, а именно: какой должна быть структура толкования полиреферентных имен соматических объектов, то есть следует давать им антропоморфные (структурные) или функциональные толкования? Иными словами, глаза – ‘часть лица,..’ или глаза – ‘орган зрения,..’?

Мы предлагаем следующее решение этой проблемы, единое для всех полиреферентных имен. Основным компонентом толкования имени соматического объекта должен быть пропозициональный компонент, который определяет место этого объекта в предлагаемой нами классификации. Так, коль скоро мы отнесли глаза к частям частей тела (частям лица), толкование слова глаза должно вводиться пропозицией ‘часть лица’, а функциональные характеристики должны вводиться с помощью дополнительной пропозиции, причем в обязательном порядке.

У органов есть и другие характеристики, отличающие их от частей тела. В норме органы являются внутренними соматическими объектами – в норме, потому что, как мы только что видели, глаза – это орган зрения и притом видимый орган, хотя и вместе с тем часть лица. Нос, так же как и глаза, является частью лица и видимым органом, а именно органом дыхания. А язык является органом речи, в норме невидимым, хотя он бывает видимым в некоторых поведенческих актах, в том числе жестовых. Например, язык становится видимым, когда врач просит человека показать язык, когда ребенок высовывает язык, усердно рисуя что-то, или в жесте-«дразнилке» показать язык. К внутренним соматическим объектам относятся также почки, печень, селезенка, кишки, желудок и некоторые другие. В русском языке эти объекты так и называются – внутренними органами. Сочетание внутренние органы часто интерпретируется как термин, и в этом случае прилагательное внутренний опустить нельзя. В то же время сочетания внешние органы не существует; оно используется только в контексте противопоставления внутренним органам.

Внутренние органы – объект очень важный для медицины – как научной, так и народной. Не случайно в русском языке есть сочетание внутренние болезни, за которым скрываются болезни внутренних органов. Существуют специалисты по внутренним болезням, есть книги и учебники, которые так и называются «Внутренние болезни» (см., например, учебник Е. М. Тареева (Тареев 1957)), есть народные целители, пытающиеся лечить такие болезни, и т. д. Между тем сочетания *внешние болезни в русском языке нет, как нет и специалистов по таким болезням.

Еще одним характерным свойством органов человека является то, что они объединяются в сложные системы, каждая из которых выполняет свои существенные для жизни и деятельности человека функции. Мы сознательно используем здесь слово системы, а не совокупности, поскольку и для языка, и для жизни важны не только сами единицы, входящие в объединения, но и отношения между ними, а под словом система в его основном значении понимается ‘множество с заданными на нем отношениями’. Присущая телесным органам и их обозначениям способность объединяться в системы проявляется в регулярном использовании ряда языковых средств. К таким средствам относятся, во-первых, граммемы множественного числа при слове орган со значением ‘класс’, а не со значением арифметической множественности3939
  О значениях множественного числа существительных см., например, (Русская грамматика 1980). Термин арифметическая множественность взят нами из работы (Поливанова 1983).


[Закрыть], ср. органы чувств, органы жизнедеятельности, половые органы. Во-вторых, это группа лексических средств – маркеров объединения, ср. сочетания система пищеварения, пищеварительная система, пищеварительный аппарат, пищеварительный тракт, мочеполовая система, иммунная система, сердечно-сосудистая организация, артикуляторный аппарат. В этих сочетаниях слова система, организация, тракт, аппарат являются именами совокупностей внутренних органов (впрочем, не одних только внутренних органов, см. об этом ниже), а слова пищеварение, мочеполовая, иммунная и т. п. обозначают соответствующие функции.

Замечание (О словах внутренности и нутро)

В русском языке для обозначения совокупности органов брюшной и грудной полости существуют особое слово внутренности и близкое ему по смыслу просторечное слово нутро. Отметим, что в этом значении слово внутренности имеет грамматическую форму Pl. tant., а нутро – форму Sg. tant.

Важным является членение телесных органов на реальные, или действительные, и нереальные – имажинальные, или представляемые. К последним относится, например, душа. О том, что душа с языковой точки зрения является обозначением органа, много и подробно писали разные лингвисты, в частности А. А. Вежбицкая и Е. В. Урысон4040
  См. об этом (Вежбицкая 1996; Урысон 1999), а также составленную Е. В. Урысон словарную статью слова душа в (НОСС 2004).


[Закрыть]. В работах Е. В. Урысон указаны некоторые свойства представляемых органов, которые отличают их от реальных органов. В частности, для души указывается возможность ее перемещения в пределах тела и даже выхода за пределы, тогда как у реальных органов, как и у частей тела, локализация постоянная. В дополнение к наблюдениям Е. В. Урысон относительно языковых характеристик представляемых органов укажем на особые обозначения аномальных состояний таких органов, их болей и болезней, а также на использование особых средств лечения, отличающихся от средств лечения реальных органов. Например, для представляемых органов трудно указать какие-то конкретные виды патологий; можно указать лишь самые общие их болезненные состояния (ср. душа болит, ноет). Между тем для реальных объектов существуют отдельные разновидности патологий, требующие лечения (ср. сердце колет, палец гноится, глаза слезятся, волосы ломаются, кожа шелушится).

Поскольку внутренние органы являются невидимыми, многие традиционные культуры наделяют их символическими, прежде всего магическими, свойствами4141
  Отсюда, впрочем, не следует, что магические свойства приписываются исключительно внутренним органам и не приписываются никаким другим видам соматических объектов.


[Закрыть]. Так, многие культуры стран Азии приписывают им функции хранилищ разного рода чувств или свойств характера. Китайцы считают, что в желчном пузыре спрятано мужество, причем величина желчного пузыря непосредственно коррелирует со смелостью человека. Желчный пузырь, как отмечено в «Трактате Желтого Императора о внутреннем», отвечает за решительность и храбрость. И когда желчный пузырь в недостатке, человек становится робким и затрудняется принять решение, см. (Су-Вэнь 2007). В японском языке существует важное в культурном отношении слово hara, одно из значений которого – ‘живот’, а другие значения – ‘сердце’, ‘ум, разум’, ‘намерения’, ‘мужество’, ‘сила воли’ (Конрад 1970, 441). Со словом hara, по представлению японцев, связаны такие свойства человека, как мужество и сила воли. Кроме того, как свидетельствуют многочисленные языковые данные, в японской языковой картине мира внутреннее «Я» человека, то есть его представляемый орган «душа», тоже размещается в животе. Б. Мак-Вей в этой связи пишет (MacVeigh 1996, 38): «How one stands and holds one’s stomach indicates one’s level of spiritual and moral development» (‘то, как человек стоит и держит свой живот, указывает на уровень его морального и духовного развития’ (перевод наш. – Авторы)).

Исследователь приводит целый ряд японских слов и выражений, соотносящих живот с физическим или психическим состоянием человека, его отношением к другим людям или событиям (там же, 40), ср. hara ga tatsu (‘сердиться’, букв. ‘живот стоит’), hara o miseru (‘показывать великодушие’, букв. ‘показать живот’), hara o sueru (‘решиться на что-либо’, букв. ‘установить живот’) и др. Характеризуя позу человека словами, что тот держится прямо, собран, японец говорит буквально Его живот подтянут, тем самым утверждая наличие у него hara. Все эти свойства в совокупности говорят о том, что человек обладает внутренней силой, что он держится с внутренним достоинством.

В русском языке и русской культуре тоже есть один реальный соматический объект – орган человеческого тела, который резко выделен по сравнению с другими. Этот орган – сердце (например, мозг не так выделен в языковом и культурном отношении, как сердце, а душа, тоже выделенный объект, является не реальным, а представляемым органом). За сердцем закреплены важнейшие функции и человеческого тела, и самого человека4242
  О них, а также об антропологии и культурных стереотипах в разных культурах, о структурных и о физических характеристиках сердца см., например, в книге (Хейстад 2009).


[Закрыть]. Не только в русской, но и в очень многих других мировых культурах сердце может рассматриваться как вместилище и как орган человеческих переживаний и настроений, как средоточие забот и переживаний о другом человеке, см. предложение (39) Сердце, тебе не хочется покоя.

Сердце в русской культуре может мыслиться как орган и хранилище любви (существует даже специальное изображение для символического выражения любви и близких к ней чувств, непосредственно связанное с сердцем). Сердце помнит, ср. выражение память сердца, и чувствует радость и боль, ср. предложения (40) Его сердце хранит самые лучшие чувства и воспоминания о ней и (41) Сердце болит за тебя.

Замечание (О религиозной символике сердца)

Особенно разнообразной выглядит религиозная символика сердца, которая ярко подчеркивает то место, которое занимает в культурном и языковом сознании этот соматический объект. Так, иудаизм видит в сердце источник жизни, ср. предложение (42) Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни (Притч. 4: 23), и центральный орган человеческого тела, объединяющий дух, душу и тело и связывающий их в человеке. Иудаизм и христианство рассматривают сердце как вместилище многообразных душевных волнений и чувств. Сердце может ощущать подавленность (см. Пс. 33: 19) и печаль (см. Ин. 16: 6), скорбь (см. 2 Кор. 2: 4) и радость (см. Ин. 16: 22). По Библии, сердце является внутренней сущностью человека, ср. предложение (43) Если человек смотрит на лицо, то Бог – на сердце (1 Цар. 16: 7). Христианской символике сердца и ее отражению в русском языке посвящена работа (Шлепин 2013).

В исламе отношение к сердцу неоднозначное. С одной стороны, сердце называют чистым, говорят, что оно «светится светом веры и не подвержено искушениям и прихотям. Когда его одолевают искушения, оно отражает и отталкивает их, увеличивая внутренний свет» (Сайда Хайат. Два вида сердца в исламе). С другой стороны, сердце – «слабое», так как поддается разным соблазнам и искушениям, к которым относятся разрушительные страсти и сомнения. Страсти ведут к уклонению и отходу от высшей Цели и правильных намерений, а сомнения разрушают веру и подлинное знание4343
  Концепты «страх» и «сомнение» издавна находятся в центре не только религиозных, но также философских, лингвистических и художественных концепций. Например, о ценностной ориентации человека и о преодолении страхов и сомнений на пути человека к Богу идет речь в поэме «Fears and Scruples» («Страхи и сомнения») английского поэта Роберта Броунинга, опубликованной в 1876 году. О лингвокультурных аспектах концептов «страх» и «сомнение» см., например, в работах (Вежбицкая 1999; Иоанесян 2015; Копосов 2004; Никольская 2009; Рагозина 1999; Юровицкая 2005). О философских аспектах страха и сомнения см., например, сочинение Рене Декарта 1664 года «Первоначала философии» (цит. по (Декарт 1989)), а также работы (Wittgenstein 1969; Свендсен 2010).


[Закрыть]. После приятия очередного соблазна такое сердце «покрывается черным пятном греха, пока полностью не потемнеет» (там же). И тогда оно перестает отличать добро от зла и начинает потакать каждой прихоти своего хозяина. Чистое же сердце ислам считает органом интеллектуальной и духовной жизни, в котором хранится все то, что человек полагает самым сокровенным, разумным и правдивым. Это духовный центр, абсолютный разум и просветление.

Отдельно укажем на такую особенность иудаизма, как подчеркивание в разного рода религиозных текстах тесной связи сердца и жизни в духовном плане. Сердце рассматривается как жилище духа. Оно является также органом чувств, а чувства человека в наибольшей мере отождествляют с самим человеком, с его сущностью. В Торе (Дварим 4, 39) говорится: «Познай же ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог». Наконец, сердце в иудаизме считается источником понимания; причем понимание, согласно иудаизму, зависит от чувства. Мысль «настоящая» (а для подлинного понимания недостаточно внешнего знания, то есть той мысли, которая находится в мозгу человека) выражает внутренние чувства и желания человека и находится в сердце, так как сердце – источник чувств. Таким образом, в иудаизме сердце как источник духа, чувств и понимания отождествляется с самим человеком больше, чем какие-либо другие соматические объекты.

В буддизме сердце – это само существо природы Будды, а в даосизме сердце считается местом разума и центром понимания. Так, китайское слово xin чрезвычайно многозначно: оно обозначает не только сердце, но и разум, чувство, образ жизни; намерение; центр. Согласно статье (Jing 2013), значение и понятие xin «are deeply rooted in Chinese culture and reflect important idiosyncratic cultural qualities» ‘глубоко укоренились в китайской культуре и отражают важные культурные качества, свойственные именно этой культуре’ (с. 75). Переводные эквиваленты слова xin не могут передать все те культурные коннотации, которые в нем спрятаны и которые выступают на передний план в религиозных, философских, художественных, медицинских и спортивных текстах, а также в более чем 500 фразеологических единицах, входящих в ядро бытового лексикона (Jing 2013).

До сих пор, говоря о частях тела и органах, мы в основном подчеркивали их отличительные особенности. Однако у этих классов соматических объектов есть много общего. Помимо того, что и части тела, и органы – это соматические объекты, и те и другие обладают внутренней структурой и возможностью членения на более мелкие прагматически освоенные части. Кроме того, и части тела, и органы объединяются в некоторые группы, которые ввиду их важности получают особые языковые обозначения. Эти объединения в группы происходят на основании тех признаков, которые присущи телесным объектам. Мы имеем в виду группы, обозначаемые как отверстия (ср. ушное отверстие (ухо), ротовое отверстие (рот), заднепроходное отверстие (задний проход)), вместилища (рот, нос, живот), конечности – верхние конечности (руки) и нижние конечности (ноги).

Про такие группы мы можем сказать следующее: (1) их имена – слова отверстие и вместилище – входят в основной лексический фонд русского языка, причем сфера употребления этих слов, в отличие от слова конечность, простирается далеко за пределы телесной лексики; (2) приводимые языковые обозначения принадлежат скорее не к повседневному, бытовому языку, а к языку научному. Слова отверстие и вместилище мы используем в качестве единиц метаязыка для обозначения соответствующих групп.

Замечание (О необычных объединениях частей тела и органов и о национально-культурной специфике их языковых обозначений)

В разных языках и культурах части тела, части частей тела и органы могут объединяться весьма своеобразно. Так, в языке хинди в один класс соматических объектов объединяются объекты «рука», «нога», «язык», «половой орган» и «задний проход». Доказательством этого является наличие в хинди особого слова karmendriyaan, обозначающего (в форме множественного числа) данный класс. Форма единственного числа этого слова – karmendriy – обозначает произвольный, один из перечисленных пяти элементов данного класса, см. об этом подробнее (Rishi 2003). Ср. в этой связи русскую пару органы – орган.

3.5. Кости

Перечислим сначала основные разновидности костей вместе с их типовыми, входящими в центр множества имен соматических объектов русскими именами4444
  В биологии и медицине едва ли не каждая кость человеческого тела имеет свое название, но простые, неискушенные люди таких названий не знают.


[Закрыть]. Согласно материалам, содержащимся в Национальном корпусе русского языка4545
  Далее в тексте монографии для обозначения этого ресурса мы будем иногда использовать сокращённое название Национальный корпус или аббревиатуру НКРЯ.


[Закрыть] и электронных сайтах, все перечисляемые объекты с их стандартными именами известны взрослым людям, весьма далеким от специальной, в частности научной, деятельности. К классу костей относятся, помимо <собственно> костей, барабанная перепонка, бедро, висок, голеностоп, <межпозвонковый> диск, затылок, зуб, кадык (адамово яблоко), ключица, колено, копчик, косточка <пальца>, крестец, лоб, локоть, лопатка, лучевая кость, мениск, <носовая> перегородка, переносица, плечо, подбородок, позвонок и позвоночник, предплечье, ребро, скелет, скула, слуховая косточка, стремечко, сустав, таз, хрящ, <коленная> чашечка, челюсть, череп, щиколотка (лодыжка).

Разумеется, не все эти телесные объекты в равной степени известны обычному человеку: одни объекты и их обозначения знает даже ребенок, в то время как другие не очень хорошо знакомы даже образованным взрослым. Как это обычно бывает с телесными объектами, многие из них становятся известны людям не с раннего возраста, а позже, когда люди сталкиваются с ними в жизни: познакомились с ними на уроках в школе, прочитали о них в книгах, услышали о них по радио или телевидению, но чаще всего люди узнают об этих объектах и их названиях, когда у них самих или у их близких что-то болит или плохо работает.

У разных видов костей есть много общих свойств. Среди них выделим: (1) локализацию внутри тела; (2) наличие разнообразных способов соединения и объединения костей – множества, структуры, сочленения и др.; (3) патологии (аномалии строения, травмы, боли и болезни и др.) и нарушения нормального функционирования костей; (4) многообразные способы лечения болезней костей; (5) богатые связи всех видов костей с соматическими объектами других типов, прежде всего со смежными соматическими объектами и с местами на или в человеческом теле (мышцами, связками, тканями, сосудами, телесными покровами и жидкостями); (6) участие многих видов костей в жестах самых разных семиотических типов, включая жесты рук, ног, плеч; позы, знаковые телодвижения и др. (например, костяшки пальцев участвуют в жесте постучать в дверь, локоть – в жесте толкнуть <локтем> в бок) и в невербальных ритуалах4646
  О них см. далее §6 гл. V т. 2, а также статью (Крейдлин, Переверзева 2013).


[Закрыть]; (7) нетривиальные возрастные, гендерные и другие социальные признаки костей; (8) особую роль костей в характеристике внешнего облика человека, в этике и эстетике его поведения.

Каждый вид костей характеризуется следующими признаками: форма (ср. сочетание выпуклая кость), размер (широкие скулы), цвет (пожелтевшие зубы), внутренняя структура (полая кость), каритивность, или недостаточность, чего-то, что в норме должно быть в костях (выражение кости скрипят обозначает состояние костей, в которых недостаточно смазки, жира), <относительная> подвижность (ср. выражение играть скулами или двигать локтями). Большинство костей обладают свойством твердости (исключение – не в патологическом случае – составляют мелкие косточки и особые мягкие кости – хрящи), благодаря чему кости формируют остов тела.

Класс костей делится на два больших подкласса. Элементы первого подкласса с языковой точки зрения являются костями, множествами, объединениями или сочленениями костей. Именно так воспринимают соответствующие объекты обычные люди. Соматические объекты из этого подкласса являются референтами таких слов (взятых в их исходных значениях), как кость, череп, сустав, ребро, позвонок, хрящ, ключица, <коленная> чашечка и др. Второй подкласс составляют объекты, которые с языковой точки зрения являются прежде всего частями тела или частями частей тела. Сказанное означает, что в большинстве коммуникативных актов и текстов люди относятся к словам, обозначающим данные объекты, как к именам частей тела или именам частей таких частей. Между тем центральным, если не единственным формо– и структурообразующим компонентом в них является кость, а потому во многих других контекстах такие слова, как, например, локоть, лоб, бедро или колено, могут интерпретироваться именно как кости (ср. лоб – лобная кость, бедро – бедренная кость), то есть в этих контекстах они имеют другие значения или другой тип употребления.

Резюмируя, можно сказать, что слова локоть, колено, зуб, таз и ряд других обладают свойством полиреферентности, то есть, напомним, множественной (двойной, тройной и т. д.) референтной отнесенности. Это оправдывает включение данных объектов в класс костей (не говоря уже о том, что биологи и медики относят их к костям). См. в этой связи показательные сочетания, такие как лобная кость, плечевая кость, тазовая (тазобедренная) кость, челюстная кость.

Телесные объекты, относящиеся ко второму подклассу, в отличие от объектов первого подкласса, участвуют в производстве многих русских жестов – либо в роли активного, либо в роли пассивного органа, то есть служат или основным инструментом в производстве жеста, или местом исполнения жеста. Примерами жестов, которые мы здесь имеем в виду, являются единицы преклонить колени, стоять на коленях, поставить на колени, положить голову кому-л. на колени, уткнуться в колени, ломать через колено; работать локтями, опереться локтями (когда человек задумался и его голова покоится на руках), взять под локоть; дать в лоб, поцеловать в лоб, щелкнуть по лбу. Многие из этих невербальных знаков и их имен актуализируют главное физическое свойство костей – твердость.

Некоторым костям в каждом из двух указанных подклассов присуща вариативность названий (см. ниже об общих свойствах имен костей) – даже в пределах русского литературного языка, не говоря уже о диалектах; ср. позвоночник и хребет, лодыжка и щиколотка, коленная чашечка и надколенник, кадык и адамово яблоко – две последние единицы называют ‘выступ гортани’.

Имена костей, как и сами кости, тоже имеют целый ряд общих свойств. Среди них: (1) большая вариативность в номинациях костей, ср. кадык и адамово яблоко, косточки пальцев и костяшки пальцев; (2) наличие особых имен костей, в семантику которых входит значение определенных признаков костей (ср. моляры (коренные зубы), мослы, позвонок, мениск, хрящ, чашечка и др.); (3) множественная референтность и разнообразная структура полисемии; (4) своеобразная метонимия во множестве имен костей (например, скелет – это не только структурно оформленное множество костей, но и обозначение очень худого человека; ср. также выражение рабочая косточка); (5) разветвленные формальные модели словообразования и нетривиальная словообразовательная семантика дериватов (см., например, производные от кость слова косточка <на большом пальце ноги>, надкостница, костяшки, костный (костная ткань), костяк, костлявый и др.); (6) обширное поле фразеологии и ее смысловое и формальное разнообразие; (7) вхождение большого числа имен костей в состав языковых обозначений межличностных отношений (ср. сочетания перемывать кому-либо косточки, иметь зуб на кого-либо); (8) участие имен костей в так называемых конструкциях уровня4747
  О термине конструкция уровня и семантике различных конструкций уровня см., например, работу (Шеманаева 2008).


[Закрыть], ср. до бедра, по колено, по ключицы, или в соматизмах со значением крайней степени какого-то свойства или признака, см. сочетание продрог до костей и предложение (44) Студента погубило то, что он был интеллигент до мозга костей (А. Аверченко. Русская история); (9) богатая культурная символизация.

Детальный анализ отдельных костей, признаков костей и языковых имен костей и признаков читатель найдет в §7 гл. III.

3.6. Покровы

Телесные покровы делятся на три большие группы: волосяной покров, или волосы, роговой покров, или ногти, и кожный покров, или кожа.

Наибольшее внимание лингвисты и специалисты в области невербальной семиотики уделяли коже, что не удивительно, поскольку кожа является основным соматическим объектом, участвующим в актах касания и, шире, актах тактильного восприятия мира. Коже посвящена ставшая классической книга Э. Монтегю (Монтегю 1971), а также работы (Burton, Heller 1964; Jibson 1966; Минц 1969; Heslin, Alper 1983; Вутен 1998 и др.). Из относительно недавних работ отечественных лингвистов на эту тему можно указать чрезвычайно содержательную статью (Березович, Седакова 2013), посвященную слову кожа и его производным в славянских языках, а также словарную статью «кожа» и связанные с ней статьи в словаре (Славянские древности 1995–2012). Что касается волосяного и рогового покровов, то им лингвистами и семиотиками внимания уделялось значительно меньше. Нам неизвестны также отечественные или зарубежные работы, в которых изучались бы общие свойства всех трех видов телесных покровов. Поэтому именно на этих свойствах мы остановимся в данном разделе.

Прежде всего отметим, что класс телесных покровов назван так по основной функции всех объектов, образующих этот класс. Общая функция покровов – закрывать части тела, части частей тела и органы, предохраняя соматические объекты от возможных внешних нежелательных воздействий и повреждений. Между тем у отдельных видов телесных покровов есть свои, присущие только им, функции. При этом среди покровов есть как те, у которых эти функции выражены четко, так и те, все функции которых до конца не выяснены.

Из функций телесных покровов особенно важными являются те, которые наиболее полезны для жизни и деятельности человека. Так, волосы на голове выполняют важные защитную и эстетическую функции, а волосы под мышками или на ногах относятся к рудиментам, функции которых остаются неясными; больше того, такие волосы люди часто полностью выбривают, считая их некрасивыми или ненужными4848
  Подробнее о волосах на голове человека и о волосах-рудиментах речь пойдет соответственно в §6 и 10 гл. III.


[Закрыть].

Не только волосы на голове, но и ногти обладают защитной функцией (они защищают мягкие ткани пальцев от повреждений) и эстетической. Поэтому за волосами на голове и за ногтями принято ухаживать. Существуют разнообразные социальные практики и приемы ухода за волосами и ногтями, которые едва ли не все имеют в русском языке специальные обозначения. Так, волосы на голове причесывают, завивают, укладывают, красят и др.; ногти подпиливают, красят, полируют; люди делают маникюр, педикюр и т. п. Поскольку от состояния волос на голове и ногтей зависит эстетическая привлекательность человека, его внешности, за ними следят на протяжении всей жизни. Когда ногти и волосы длинные или имеют некрасивую форму, их стригут. Впрочем, некоторые – и особенно это касается детей – ногти грызут. Детей, которые грызут ногти, родители пытаются отучить от этой вредной привычки; тем не менее у некоторых людей такая привычка сохраняется в течение жизни.

Слова волосы <на голове> и ногти обладают двойной референтной соотнесенностью, поскольку обозначают не только телесные покровы, но и части соответственно головы и рук (ног). Волосы и ногти объединяют не только указанные свойства: они являются культурными символами многих событий, явлений и процессов. Так, в ряде культур, в том числе и русской культуре, волосы на голове связывались с жизненной силой (вспомним также библейского Самсона). По фольклорным представлениям русских людей, жизненная сила человека заключена в волосах. Отдельные виды и качества волос тоже получают символическое осмысление4949
  Подробнее о культурной символизации самих волос и их признаков см. §6 гл. III.


[Закрыть]. В риторике известен прием, получивший название бестиализация, внутри которого определенные действия с волосами играют существенную роль. А именно, оратор с целью внушить аудитории страх или ужас с помощью такого приема перевоплощался в чудовище или дикого зверя. Желая быть более убедительным, обрушить на чью-то голову град проклятий или привести аудиторию в более агрессивное состояние, он вздымал волосы, строил гримасы и др. (см. об этом (Крейдлин 2002, 77 и след.)).