Текст книги "Шестой Пермский конгресс ученых-юристов"

Обосновывая изложенное, необходимо подчеркнуть следующее. Положения правовых норм строго регламентированы, их выполнение предполагает включение внешних побудительных сил. Существуют специальные учреждения, которые принимают непосредственное участие в проведении правовых норм в жизнь, поддерживают их своей властью. Однако внешняя заданность в процессах реализации правовых норм сочетается с саморегулированием. Это вытекает, в частности, из единства права и морали. Единство внешних и внутренних факторов, их дополнительность выступают в качестве методологического принципа познания реализации права.

Правовое положение органа юридического лица: два подхода в теории и практике

И.В. Самылов, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»

Согласно ст. 53 Гражданского кодекса РФ, организация – юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Органом принято называть лицо или группу лиц, представляющих интересы юридического лица в отношениях с другими субъектами права без специально оформленных полномочий. Выделение руководящего органа является одним из признаков любой организации. Наличие органов и внутренней структуры, позволяющей формировать и выражать вовне единую волю, отличает организованные коллективные субъекты права от неорганизованных. Именно это свойство, в частности, обеспечивает возможность юридически организованному коллективу участвовать в гражданском обороте, совершать сделки и нести самостоятельную ответственность.

При анализе правового положения органа юридического лица и значения его действий для организации в науке имеются два основных подхода.

Сторонники первого рассматривают орган юридического лица в качестве особого представителя, полномочия которого основаны на законе, а не на доверенности, как в других случаях. Такой подход может быть условно поименован «представительским» или «агентским». Первоначально он был разработан К. Савиньи и другими сторонниками известной теории фикции, которые полагали, что юридическое лицо само по себе недееспособно, может участвовать в гражданском обороте лишь через своих представителей, действия которых создают для юридического лица права и обязанности, но не могут считаться действиями самого юридического лица. Известный российский цивилист Г.Ф. Шершеневич также полагал, что юридическое лицо не может иметь реальной воли, поэтому закон определяет представителей, которые действуют строго в рамках очерченных законом или уставом полномочий. Юридическое лицо несет поэтому ответственность за действия представителей, только если они совершены в пределах оговоренных полномочий. Г.Ф. Шершеневич, в частности, писал: «Обладая имущественной правоспособностью, юридическое лицо как фиктивное, не имеющее возможности самостоятельно вступать в отношения с третьими лицами, совершать сделки, облекать их в форму, – нуждается, очевидно, в особых представителях, чьи действия могли бы считаться действиями юридического лица… Представители, деятельность которых восполняет отсутствие дееспособности юридических лиц, выполняют свою задачу в пределах указаний закона… и не могут выходить из границ цели, для которой существует юридическое лицо»[187]187
  Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: Спарк, 1995. C. 124.


[Закрыть].

Положение о недееспособности корпорации как таковой получило признание в доктрине и судебной практике англосаксонских стран. Право Великобритании и США исходит из того, что корпорация как искусственный субъект недееспособна. Полномочия компании реализуются ее директорами, которые действуют в качестве агентов компании в отношениях с третьими лицами. Ответственность компании за действия директоров теоретически ограничивается рамками той ответственности, которую несет принципал по агентскому договору[188]188
  Griffin S. Company Law. Fundamental principles. Pearson Education, 2000. Р. 113.


[Закрыть].

В современной отечественной литературе аналогичных взглядов на взаимоотношения юридического лица и его органов придерживаются Н.В. Козлова и Г.В. Цепов. Н.В. Козлова обращает внимание на то обстоятельство, что органы юридического лица являются всегда самостоятельными субъектами, действующими в рамках полномочий, предоставляемых им законом или учредительными документами и проявляющими в процессе своей деятельности собственную волю. В силу специфических отношений корпоративного характера, которые существуют между органом и самим юридическим лицом, эти действия становятся обязательными для самого юридического лица. Таким образом, юридические лица и субъекты, выполняющие функции его органов, по сути, находятся в гражданско-правовых отношениях, являющихся особым видом представительства[189]189
  См.: Koзлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 351–352.


[Закрыть]. Г.В. Цепов высказывается более однозначно: «В настоящее время созданы все предпосылки, чтобы отказаться от господствующей столь длительный срок теории реальности юридического лица и как следствие этого признать лиц, осуществляющих функции его органов, в качестве особых представителей»[190]190
  Цепов Г.В. Понятие органа юридического лица по российскому законодательству // Правоведение. 1998. № 3. С. 93.


[Закрыть]. Такая конструкция, по его мнению, сводит к минимуму затруднения при разрешении судебных споров, создает надежные гарантии для деятельности юридических лиц, ограждая их от возможных злоупотреблений со стороны директоров. Г.В. Цепов рассматривает представительство в целом как представление чужих интересов, понимаемых как объективные потребности, а не чужой воли, поэтому действия лица, исполняющего функции органа юридического лица, вполне подпадают под общее определение представительства. Такой подход, как полагает автор, позволит существенно расширить границы ответственности физических лиц, действующих от имени организации, оградив последнюю от злоупотреблений, используя соответствующие инструменты, защищающие доверителя в отношениях представительства.

Другой подход первоначально был сформулирован в ходе становления так называемой «реалистической» или «органической» теории юридического лица. Суть его состоит в том, что юридическое лицо рассматривается как самостоятельный субъект, который имеет собственные интересы и своими действиями реализует собственную волю. Орган юридического лица рассматривается как его составная часть, а действия органов и есть действия самого юридического лица по использованию прав и исполнению обязательств. По аналогии с породившей его теорией такой подход может быть назван «органическим» или «реалистическим». Становление его связано с именем немецкого юриста О. Гирке, а в русской литературе конца XIX в. – с работами известного правоведа Н.С. Суворова. Последний отмечал, что юридическое лицо есть реальный союзный организм, волеспособный и дееспособный. Потребность в органах вообще заключается в том, что ведение дел всей массой членов корпорации нецелесообразно. Приобретая свой должностной статус, администраторы корпорации обязуются думать за корпорацию и действовать для ее пользы. Через органы корпорации действует само юридическое лицо, поэтому здесь нельзя говорить о представительстве целого его же частью[191]191
  См.: Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. М.: Статут, 2000. С. 150–153, 266–270.


[Закрыть]. Д.И. Мейер также разграничивал понятия органа и представителя и отмечал, что орган вообще есть неотъемлемая часть юридического лица, в то время как представитель – самостоятельный субъект права. Представитель в силу доверенности уполномочивается на совершение определенных действий, права и обязанности по которым приобретает представляемый. Орган же, совершая такие действия, в последующем сам принимает меры по исполнению обязательств и реализации прав, т. е. сам принимает последствия совершаемых им сделок[192]192
  См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2003. Ч. 1. С. 146–147.


[Закрыть].

Этот же подход, в основном, был представлен в советской литературе. Так, С.Н. Братусь писал: «…юридическое лицо – это социальная реальность и воля юридического лица – это именно его воля, хотя психологически она вырабатывается и изъявляется его органами, т. е. живыми людьми»[193]193
  Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Юрид. изд-во Минюста СССР, 1947. С. 66.


[Закрыть]. Органы нельзя рассматривать как представителей юридического лица. Орган есть часть юридического лица, поэтому какие-либо отношения между юридическим лицом и органом невозможны. Возможны лишь правовые отношения между людьми, входящими в состав органа и самим юридическим лицом, но в такого рода отношениях физические лица не выступают в качестве органов (например, трудовые отношения директора с организацией). Похожую позицию по данному вопросу занимали О.С. Иоффе[194]194
  См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. М.: Юрид. лит., 1967. С. 197.


[Закрыть], Б.Б. Черепахин[195]195
  См.: Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Правоведение. 1958. № 2. С. 46–48.


[Закрыть], В.П. Грибанов[196]196
  См.: Грибанов В.П. Юридические лица. М.: Изд-во Московского ун-та, 1961. С. 25–27.


[Закрыть].

В современной судебной практике присутствуют элементы обоих подходов. Так, в начале 2000-х гг. Высший Арбитражный Суд РФ в ряде документов высказался в духе второго, «органического» подхода. К примеру, Постановлением от 21 сентября 2005 г. № 6773/05 Президиум ВАС РФ отменил акты судов первой, апелляционной и кассационной инстанций, которые применяя п. 3 ст. 182 Гражданского кодекса РФ (представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является), признали недействительным договор, заключенный двумя юридическими лицами и подписанный от имени обеих организаций одним физическим лицом в качестве единоличного исполнительного органа. При этом Президиум ВАС РФ в качестве обоснования указал следующее: «Действия органов юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического лица, признаются действиями самого юридического лица. В силу указанной нормы органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях»[197]197
  Постановление Президиума ВАС РФ от 21 сентября 2005 г. № 6773/05 // Вестник ВАС РФ. 2006. № 1.


[Закрыть].

Однако в последние годы в документах арбитражных судов высказывалась и иная позиция. Так, в п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. № 162 отмечено, что «положение лица, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, и положение представителя во многом аналогичны. И орган юридического лица, и представитель действуют от имени соответствующего лица, создавая для него права и обязанности»[198]198
  Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. № 162 «Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2014. № 2.


[Закрыть]. А из п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28 вытекает, что сделки, совершенные единоличным исполнительным органом или другим представителем юридического лица в отношении себя лично либо в отношении другого лица, единоличным исполнительным органом которого он одновременно является, могут быть оспорены по общим правилам, предусмотренным п. 3 ст. 182 ГК РФ, что противоречит ранее сформулированной Президиумом ВАС РФ позиции[199]199
  Постановление Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» // Вестник ВАС РФ. 2014. № 6.


[Закрыть]. А это уже явно теоретически основывалось на первом, «агентском» подходе.

Не отличается последовательностью в данном вопросе и позиция законодателя. Так, Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, по всей видимости, в рамках формирующейся в тот момент судебной практики, была изменена первоначальная редакции п. 1 ст. 53 ГК РФ. Общее положение о статусе органов юридического лица было дополнено формулировкой, согласно которой органы «действуют от имени» юридического лица, и ссылкой на п. 1 ст. 182 ГК РФ (о совершении сделок через представителя)[200]200
  Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса РФ и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Российская газета. 2014. 7 мая.


[Закрыть]. Тем самым был, по сути, легализован «агентский» подход к оценке статуса органов юридического лица. Однако уже 29 июня 2015 г. Федеральный закон № 210-ФЗ (вступил в силу с 1 июля 2015 г.) возвращает первоначальную редакцию п. 1 ст. 53, вновь исключив ссылки на положения о представительстве и формулировку «действующие от его имени»[201]201
  Федеральный закон от 29 июня 2015 г. № 210-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Российская газета. 2015. 8 июля.


[Закрыть].

Некоторую ясность в этот вопрос попытался внести Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ». В п. 121 указанного Постановления отмечается, что представительство юридического лица, которое приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, имеет «особый характер», что ограничивает применение к нему общих положений закона о представительстве. В частности, «п. 3 ст. 182 Гражданского кодекса РФ не применяется в тех случаях, когда в законе об отдельных видах юридических лиц установлены специальные правила совершения сделок единоличным исполнительным органом в отношении себя лично либо в отношении другого лица, представителем (единоличным исполнительным органом) которого он одновременно является»[202]202
  Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень ВС РФ. 2015. № 8.


[Закрыть]. Учитывая, что данное Постановление готовилось и принималось в период действия «агентской» редакции п. 1 ст. 53 ГК РФ, Пленум Верховного Суда РФ в процитированном выше п. 121 Постановления использовал весьма осторожные формулировки. Тем не менее в тексте явно прослеживается намерение подчеркнуть особый статус органов юридического лица и ограничить применение к ним общих норм закона о представительстве. Можно рассчитывать на то, что после отмены законодателем в 2015 г. явно неудачной редакции п. 1 ст. 53 ГК РФ, позиция Верховного Суда РФ и других судебных инстанций будет более определенной и вернется к «реалистическому» подходу, который теоретически более корректен.

Концепция, согласно которой исполнительный орган является составной частью юридического лица («реалистический» подход), представляется более правильной, по крайней мере для правового регулирования отношений организации с третьими лицами. Конструкция юридического лица вообще базируется на принципе организационного единства, в силу чего орган юридического лица выступает в отношениях с третьими лицами не как самостоятельный субъект, а как структурная часть всей организации, поэтому нет оснований рассматривать его в этом контексте как самостоятельное лицо, тем более как агента или представителя. Орган в данном случае выступает от имени всего организованного коллектива как его составная часть, действия которой признаются в силу закона действиями самой организации. Орган юридического лица (именно орган, а не физическое лицо, замещающее должность) является его неотъемлемой частью и, в отличие от самого юридического лица, не обладает не только дееспособностью, но и не правоспособен, так как в этом качестве не является субъектом права. Орган юридического лица действует в соответствии с уставом этого юридического лица в объеме полномочий, не являющихся его субъективным правом, а принадлежащих юридическому лицу и устанавливающихся для исполнительного органа учредителями посредством формирования компетенции этого органа в уставе юридического лица.

Наконец, правовая позиция, в соответствии с которой действиями органов выражается воля самого юридического лица, а не его представителей, находит отражение в современной доктрине и судебной практике стран наиболее близкой к нам германской правовой семьи[203]203
  Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М.: Междунар. отношения, 1993. С. 90.


[Закрыть]. При этом данный подход не исключает возможности расширения ответственности исполнительных органов за причинение убытков юридическому лицу, чем зачастую обосновывается сейчас позиция сторонников «агентского» подхода. Об этом свидетельствует, к примеру, судебная практика, складывающаяся после принятия Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»[204]204
  См.: Иншакова А.О., Турбина И.А. Новая политика ответственности единоличного исполнительного органа хозяйственного общества при совершении невыгодной сделки // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. № 4 (26). С. 122.


[Закрыть].

Психологические качества юриста: односложная линейность или метасистема полидетерминации?

В.И. Шмыков, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»

Пермский конгресс юристов уже традиционно проводит обсуждение результатов прикладных исследований правовой регуляции систем «человек» – «общество» в русле концепции психологии жизнедеятельности (ЖД)[205]205
  См.: Шмыков В.И. Психология жизнедеятельности юристов. Пермь: Пермский гос. ун-т, 2009.


[Закрыть]:

1. Социально-профессиональные условия жизнедеятельности: проблемные явления в юридической деятельности и в обществе[206]206
  См.: Шмыков В.И. Социально-профессиональные условия жизнедеятельности юристов // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2010. № 3. С. 26–44.


[Закрыть]. Оценка населением социальных институтов; отношение к органам внутренних дел; негативные явления в деятельности юристов; проблемные явления в обществе, связанные с негативными явлениями в правоотношениях.

2. Социально-психологические условия жизни и жизнедеятельность: условия жизни и стресс, организация труда и производительность-привлекательность правовой деятельности[207]207
  См.: Шмыков В.И. Социально-психологические условия жизни и жизнедеятельность юристов // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. № 1. С. 44–53.


[Закрыть]. Выявленные психологические закономерности требуют изменений в профессиональной подготовке юристов[208]208
  См.: Михайлов С.Г., Шмыков В.И. Профессиональное становление психической устойчивости // Высшее образование сегодня. 2007. № 9. С. 39–42.


[Закрыть].

3. Правовая регуляция в полисистемной детерминации психологии жизнедеятельности[209]209
  См.: Шмыков В.И. Правовая регуляция систем «человек» – «общество» и профессиональные качества юристов // Пятый Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 24–25 октября 2014 г.): Избранные материалы. М.: Статут, 2015. С. 67–72.


[Закрыть]. Выявлена полисистемная детерминация формирования ЖД юристов в правовой регуляции «человек» – «общество». Статистически достоверными (Р-Level < 0,01) являются эффекты совместного влияния систем «общество» (условия и качество жизни) и «индивидуальности» (психологические характеристики) на формирование жизнедеятельности (ЖД).

В настоящей статье представлен развернутый отчет изучения полисистемной детерминации психологии жизнедеятельности, обозначенной как метасистема опосредования. В предыдущей статье мы отметили, что в прикладной психологии в линейной зависимости изучаются, например, условия труда и качества специалиста, требования профессии и личностные качества персонала. Такой подход являет собой поверхностный уровень знания, прошедший этап изучения профессионально-важных качеств. Но в современной психологии проводятся исследования в объемном (полисистемном) отображении «человек – стиль – социум»[210]210
  Вяткин Б.А., Щукин М.Р. Человек – стиль – социум: полисистемное взаимодействие в образовательном пространстве. Пермь: ПГПУ, 2007.


[Закрыть].

Сейчас обратимся к описанию психологических качеств юриста, но в сопоставлении линейной зависимости (влияние какой-либо одной системы – односложная детерминация) и полисистемного влияния (совместное влияние нескольких систем – полидетерминация) в формировании психологических качеств специалиста. Именно это и обозначено в названии статьи – односложная линейность или метасистема полидетерминации в формировании психологических качеств юриста.

Обратимся к теоретическим основам. В пермской школе психологии (теория интегральной индивидуальности (ИИ) – В.С. Мерлин) в развитии индивидуальности как системы обращаются к уровням индивидуальности, объектной детерминации и свойствам субъекта. В интегральном исследовании индивидуальности основной задачей является установление опосредующих звеньев. «Рассматривая ИИ по образцу большой самоорганизуемой системы, мы нашли, что… опосредующим звеном между разными уровнями этой системы являются индивидуальный стиль жизнедеятельности или деятельности… при его усвоении образуется… система элементов жизнедеятельности или деятельности…»[211]211
  Мерлин B.C. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М.: Педагогика,1986. С. 212.


[Закрыть].

Изучение их имеет прикладное значение, так как «путем создания условий для возникновения того или иного опосредующего звена практик (учитель, воспитатель, психолог, психотерапевт и т. д.) получает возможность целенаправленно влиять на развитие индивидуальности человека»[212]212
  Вяткин Б.А., Щукин М.Р. Человек – стиль – социум: полисистемное взаимодействие в образовательном пространстве. Пермь: ПГПУ, 2007. С. 195.


[Закрыть]. Примером являются исследования стиля активности осужденных[213]213
  См.: Шмыков В.И. Психология личности осужденных // Юридическая наука и практика: Сб. статей. Пермь: ПГУ, 2003. С. 288–293.


[Закрыть], стиля деятельности сотрудников милиции[214]214
  См.: Кузнецова Е.Г. Стиль профессиональной деятельности и его динамика в связи с профессиональным развитием: Автореф. дис. … канд. психолог. наук. Пермь, 2000. С. 20.


[Закрыть]. В исследовании интегральной индивидуальности необходимо в поиске опосредующего звена учитывать внешние условия и требования деятельности: «… существует… источник, побуждающий к интегральному исследованию индивидуальности человека, – требования общественной практики. Решение любой практической задачи, касающейся человека, только тогда будет наиболее точным и полным, когда мы учитываем все многообразие условий, определяющих деятельность человека…»[215]215
  Мерлин В.С. Указ. соч. С. 27.


[Закрыть].

Применительно к изучаемой нами жизнедеятельности специалиста это положение имеет основополагающее значение – полисистемный механизм детерминации в правовой регуляции систем «человек» – «общество». И мы полагаем, что индивидуально-психологические (в том числе и профессионально важные качества) юриста формируются не только (и не столько) в его профессиональной деятельности, а сколько во всем многообразии жизнедеятельности: многообразии совместного влияния детерминант жизнедеятельности профессионала.

Статистически достоверными (Р-Level < 0,01) являются эффекты совместного влияния систем «общество» (условия и качество жизни) и «индивидуальность» (психологические типы индивидуальности) на формирование стратегий (стилей) жизнедеятельности (ЖД) юриста. На основании выявленной полидетерминации становится возможным констатировать, что жизнедеятельность является опосредующим звеном и метасистемным образованием: формируемым и формирующимся при взаимовоздействии и под влиянием систем «общество» и «индивидуальность» и, что особенно важно, оказывающим, по мере становления этой метасистемы, влияние на развитие индивидуальных (профессионально важных) качеств юриста и влияние на систему «общество».

Стратегии ЖД (юристов уголовно-правовой и гражданско-правовой сферы права) есть выраженность и дифференциация компонентов (статичная характеристика) и отображают эффекты взаимодействующих систем (полисистемное влияние), а также их изменение (динамику), что позволяет рассмотреть формирование индивидуально-психологических качеств юристов в сложном влиянии правовой регуляции систем «человек» – «общество».

Составные компоненты ЖД (их комбинации образуют стратегии) изменяются под влиянием систем «общество» и «индивидуальность», которые влияют одновременно на изменение (развитие, формирование) психологических качеств юриста. Разумеется, можно рассмотреть отдельное влияние социальных условий общества (социоцентрический подход изучения детерминант) на формирование поведенческих качеств человека (например, правопослушного, преступного, профессионально важного и т. д.). Это и есть односложно-линейная зависимость, это и есть поверхностный уровень знания, который «вуалирует» многие сложные закономерности бытия (жизнедеятельности) человека и его профессиональной деятельности. На этом уровне исследования односложной зависимости могут быть предложены «критичные» предположения о «негативных» социальных явлениях: могут последовать необоснованные, надуманные предложения – отменить, запретить, ужесточить. При таких «домыслах» совершенно не представляется возможным оценить результаты статистических исследований – выводы на основании односложной линейной зависимости могут быть ошибочными.

Так, например, нами изучены условия труда и качество жизни юристов.

1. У студентов «гражданских» юридических факультетов условия и качество жизни обозначены как учебно-профессиональные (стихийное «тьюторство»), а у курсантов ведомственных юридических вузов – как учебно-служебные («правовая депривация, условия учебно-профессиональной среды – менторство в отношениях»). Для курсантов характерными являются «дефицит принадлежности к общественным организациям со сходными интересами» и «драматизм личной жизни» – характеризуют явления социальной депривации. Для гражданско-правовых студентов – раннее учебно-профессиональное самоопределение и более успешная первично-профессиональная адаптация. Работающие студенты более адаптированы к реалиям профессиональной среды и у них такая же оценка условий жизни по параметрам неблагоприятных ситуаций, как и у гражданско-правовых юристов со стажем работы.

2. Условия жизни у сотрудников ОВД со стажем являются особыми по напряженности, лимитирующими по ресурсности жизни:

санкционирующие признаки – прочная семья, доверительные отношения с коллегами;

лимитирующие признаки – недостаточный престиж юридической деятельности ОВД, напряженность труда, изменчивость (непостоянство) задач.

Динамика неблагоприятных показателей условий жизни сотрудников ОВД свидетельствует о сложных явлениях адаптации и нарастании стрессогенности с возрастом и стажем работы. У сотрудников ОВД условия и качество жизни связано с положительной динамикой межличностных отношений (стабильность в семье, полезные знакомства, друзья) и верой в собственные силы, с нарастанием сомнений в помощи государства.

3. У гражданско-правовых юристов условия жизни более благоприятные, по сравнению с юристами уголовно-правовой специализации – ламинарные явления качества жизни и профессионального благополучия, санкционирующие по ресурсности:

– качество жизни и профессиональное благополучие с возрастом и стажем работы достаточно высокие и проявляются стабильно;

– преобладание у студентов параметра «престиж правовой деятельности», «социальная поддержка».

В группах юристов гражданско-правовой специализации наблюдается более благополучное состояние условий и качества жизни, и это связано с нарастанием приобретений – преимущественно материального благополучия (например: жилищные условия, питание, стабильная работа, материальный доход).

Предварительные выводы: статистические результаты условий и качества жизни, как односложно-линейные знания, сами по себе не могут служить достаточной базой для последующих возможных выводов о формировании психологических качеств юристов в сложном взаимодействии систем «человек» – «общество».

Далее, нами отдельно изучены также такие психические явления, как представления. Представления являются уровнем избирательного отражения объективной реальности. Отражение реальности в представлениях позволило выявить осознание (понимание) «внешнего мира» (условий труда и качества жизни) – представления как субъективная реальность социально-профессиональной среды.

1. Представления курсантов ОВД в характеристике социально-профессиональной среды обозначено как дефицитарно-дискурсивное (сниженное, недостаточно адекватное, беззаботное, самоуверенное). Из этого следует, что неадекватные представления курсантами социально-профессиональной среды неминуемо проявятся в виде психологической неподготовленности (безотносительно уровню полученных знаний и умений, а именно психологической неготовности) к узкоспециализированной деятельности.

2. Представления сотрудников ОВД (стаж до 10 лет) об организации деятельности и социальной среды обозначим как адекватные осцилляторно-ремиттирующие (сочетание пикообразных проявлений способствующих и тормозящих механизмов в течение длительного времени).

3. Представления сотрудников ОВД (стаж выше 10 лет) обозначены как адаптированные, гедонистически-стагнирующие и реманентные (довольствующиеся малым, застывшие, остановившиеся в динамике, адаптированные и при этом отстающие от требований общества постоянного повышения эффективности работы ОВД).

4. Представления студентов гражданско-правовой специализации (имеющих опыт профессиональной деятельности – стихийное тьюторство) соответствуют юристам со стажем работы, обозначены как адекватно-реалистичные (зрелые). Из этого следует, что студенты с ранним учебно-профессиональным самоопределением более успешны в первично-профессиональной адаптации. Работающие студенты более адаптированы к реалиям профессиональной среды.

Представления юристов гражданско-правовой специализации со стажем работы обозначены как адекватно-реалистичные (высокой ресурсности) преимущественно материального благополучия.

Таким образом, выявить закономерности влияния представлений (как уровня познания и отражения реальности) в односложно-линейном познании формирования психологических качеств юристов также не является достаточным.

Отмечаем, что линейное, социоцентрическое, изучение жизнедеятельности в процессе правовой регуляции и влияния на формирование индивидуальности юриста имеет свои границы и может привести к декларативным (описательным) выводам и перечислению несущественных признаков. Однако сами по себе эти социальные «признаки» имеют познавательное значение – они могут быть положены в основу задач исследования закономерностей формирования индивидуальности юриста в условиях полидетерминации – закономерности бытия (жизнедеятельности) специалиста и его профессиональной деятельности.

Далее, для изучения психических качеств юриста проведено исследование совместного влияния систем «внешнего мира» (условия и качество жизни) и представлений (уровня познания профессиональной среды) в сопоставленности со стратегиями ЖД.

Стратегии жизнедеятельности и психические качества курсантов ведомственных юридических вузов. Стратегии ЖД курсантов отличаются от сотрудников ОВД со стажем и студентов «гражданских» юридических вузов. Под влиянием условий жизни, представлений (у курсантов – учебно-служебные с лимитирующими тенденциями профессионального благополучия; представление – дефицитарно-дискурсивное: недостаточно адекватное, беззаботное, самоуверенное) формируется присущая этой группе ЖД (Р-Level < 0,01):

высокие интенция общения и легкость общения, низкая интенция развития личности и высокая дистанции к работе (DF);

отказ при неудаче (RT) и неконформность (властность) взаимодействия с коллегами (ДМО 1-4), зависимость (потребность в помощи) и избегание (при решении служебных задач);

высокая агрессия и импульсивность (прямолинейность) при взаимодействии с гражданами.

Дифференциация. Такие показатели ЖД юристов с возрастом и стажем работы, иными представлениями изменяются. У сотрудников ОВД со стажем иная выраженность ЖД.

Стратегии ЖД и психические качества у сотрудников ОВД со стажем работы. Условия жизни у сотрудников ОВД со стажем являются особыми по напряженности, лимитирующими по ресурсности жизни, а представления – адекватные осцилляторно-ремиттирующие (антагонистические с сохранением и повторением тормозящих механизмов в течение длительного времени). Стратегии ЖД у сотрудников ОВД со стажем иные (Р-Level < 0,01):

интенция – стремление к общению уменьшается, нарастает социальная желательность («законопослушность» в поведении);

регулятивный уровень – легкость межличностного общения затрудняется, уменьшается неконформность (властность) отношений с коллегами (ДМО 1-4) и уменьшается (!) сотрудничество с коллегами (ДМО 6,7);

результативный компонент – успешность повышается (но запаздывает от требований общества), появляются патопсихологические изменения личности (GT) и они коррелируют с агрессией.

Стратегии ЖД и психические качества у гражданско-правовых юристов со стажем работы. Стратегии ЖД юристов со стажем работы отличаются от стратегий ЖД студентов юридических вузов. У гражданско-правовых юристов условия жизни более благоприятные, по сравнению с юристами уголовно-правовой специализации – ламинарные явления качества жизни и профессионального благополучия, санкционирующие по ресурсности. Стратегии ЖД у гражданско-правовых юристов другие, вследствие воздействий других «внешних» и «внутренних» условий (Р-Level < 0,01):

регулятивный уровень: конформные отношения с коллегами (ДМО-5.6: покорность, сотрудничество), дистанция к труду (можно «забыть» о работе по окончании рабочего дня), отказ при неудаче (RT – «примирение» с неудачей и отказ от ее преодоления), тревожно-агрессивное состояние (психическое состояние в кризисе);