Текст книги "Аналитика развития, безопасности и сотрудничества: Большая Евразия – 2030. Сборник материалов IV Международной научно-практической конференции 29 ноября 2017 г."

Литература

1. Дмитрий Булин. Могут ли страны БРИКС отказаться от доллара?», Интернет-ресурс, http://www.bbc.com/russian/business/2015/07/150709_brics_ufa_summit, 15 июля 2015.

2. Артем Алданов. Туманное будущее БРИКС. Международное сотрудничество. Газета Коммерсантъ, 01 июня 2017 г.

3. БРИКС. Совместная статистическая публикация. 2015; Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР/ Росстат. – M.: ИИЦ «Статистика России», 2015. – 235 с.

4. Официальный интернет-портал Республики Карелия. http://gov.karelia.ru/gov/News/2017/09/0914_07.html, 14 сентября 2017.

Платформенный подход к подготовке инновационных кадров цифровой экономики в рамках стран большой Евразии

А.К. Горшенин

(Федеральный исследовательский центр «Информатика и управление» Российской академии наук, г. Москва)

Аннотация. В работе рассматривается проблематика внедрения IT-платформ в современный образовательный процесс для подготовки инновационных кадров цифровой экономики. Обсуждаются вопросы базовых сервисов для цифровых образовательных платформ, в качестве которых предлагается использование систем управления обучением.

Ключевые слова: цифровые платформы, кадры, образование, облачные сервисы, компетенции, цифровая экономика, система управления обучением.

PLATFORM-BASED APPROACH FOR TRAINING OF INNOVATIVE PERSONNEL OF DIGITAL ECONOMY

A.K. Gorshenin

(Federal Research Center «Computer Science and Control» of the Russian Academy of Sciences, Moscow

Abstract. The paper considers the problems of IT-platforms implementation to the modern educational process for training of innovative personnel of the digital economy. The issues of basic services for digital educational platforms are discussed, the learning management systems are proposed as such services.

Keywords: digital platforms, personnel, education, cloud services, competencies, digital economy, learning management system.

Одной из важнейших технологий цифровой экономики [1] являются платформы для формирования инновационных компетенций. Основное преимущество цифровых платформ – формирование единой информационной среды для участников с привлечением наиболее современных IT-решений. Подобные платформы могут быть использованы для построения экосистем в различных сферах, в том числе – образовательной.

Развитие информационных технологий в рамках перехода к цифровой экономике неизбежно приводит к формированию новых образовательных требований и стандартов. Стоит отметить, что электронные формы обучения вызывают повышенный интерес у молодежной аудитории, так как позволяют использовать привычные для них технологии или получить некоторый новый опыт. Преподаватели получают возможности интерактивной демонстрации различных аспектов курса и автоматизации контроля образовательного процесса, в частности при проведении промежуточных и итоговых видов аттестации. В программе «Цифровая экономика Российской Федерации» [1] отмечено, что цифровые решения слабо задействованы в рамках итоговой аттестации, отсутствует интеграция в единую информационную среду. Необходима наискорейшая разработка инновационных цифровых образовательных площадок для формирования актуальных компетенций.

При создании электронных решений возникают задачи эффективной реализации взаимодействия между образовательными системами и пользователями, обеспечения быстрого сбора дополнительной информации для дальнейшего извлечения знаний и получения аналитических материалов. Основной сервис автоматизации современного образовательного процесса – различные системы управления обучением (LMS, Learning Management System), которые позволяют осуществлять общее администрирование, формирование отчетности по образовательным курсам и учебным программам, координацию взаимодействия преподавателей и обучающихся, мониторинг показателей деятельности и т. п.

Известно, что создание одного ключевого сервиса привлекает на цифровую платформу множество других связанных услуг [2], поэтому LMS могут быть использованы в качестве базовых сервисов при построении IT-платформ для подготовки инновационных кадров цифровой экономики. В частности, значительный пользовательский интерес вызывают возможности эффективной коммуникации [3], поэтому весьма разумным представляется создание в рамках образовательных цифровых платформ различных видов социальных сервисов. Еще один пример – реализация возможности удаленного доступа к научному оборудованию, в том числе и уникальному, для проведения лабораторных работ [4]. Подобные решения в значительной степени повышают удовлетворенность учащихся [5], а значит – и успешность процесса формирования требуемых в рамках цифровой экономики компетенций.

Создание инновационных образовательных платформ должно быть ориентировано на самые современные IT-технологии, в частности, облачные решения [6]. Достаточно естественным (для решения задач масштабирования, обеспечения отказоустойчивости, уменьшения инфраструктурных расходов) для разработки соответствующих платформ представляется использование модели обслуживания SaaS (Software-as-a-Service, программное обеспечение как услуга), в рамках которой обучающиеся и преподаватели получают возможность доступа к реализованным решениям с помощью тонкого клиента.

Необходимо отметить, что успешное партнерство в рамках Большой Евразии возможно только при выработке согласованных мер [7] по подготовке кадров, обладающих новыми компетенциями. Поэтому разработка описанных выше цифровых образовательных платформ становится чрезвычайно актуальной задачей, требующей нестандартных подходов. Такие платформы будут поддерживать наиболее широкий спектр функциональных возможностей, включая и пути их расширения, предоставляя высокотехнологичные IT-решения как для высших учебных заведений, так и различных частных и государственных компаний. Они предоставят возможности сетевых форм образовательной коммуникации и улучшения качества восприятия инновационных технологий, поддержку инструментов развития талантливой молодежи и других аспектов трансфера знаний в рамках цифровой экономики.

В настоящее время в рамках описанной парадигмы уже разрабатываются соответствующие LMS-сервисы [8,9], которые могут служить основой для подобных цифровых платформ. В дальнейшем в единую экосистему будут интегрированы и специализированные научные сервисы [10] как для использования в рамках инновационного образовательного процесса, так и для решения актуальных задач из конкретных предметных областей (см., например, статью [11]).

Литература

1. Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» (утв. Распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р; http://static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf).

2. Зацаринный А.А., Горшенин А.К., Волович К.И., Колин К.К., Кондрашев В.А., Степанов П.В. Управление научными сервисами как основа национальной цифровой платформы «Наука и образование» // Стратегические приоритеты, 2017. № 2 (14). С. 103–113.

3. Lonn S., Teasley S.D. Saving time or innovating practice: Investigating perceptions and uses of Learning Management Systems // Computers & Education, 2009. Vol. 53. Iss. 3. P. 686–694.

4. Rapuano S., Zoino F. A learning management system including laboratory experiments on measurement instrumentation // IEEE Transactions on Instrumentation and Measurement, 2006. Vol. 55. Iss. 5. P. 1757–1766.

5. Sun P.-Ch., Tsai R.J., Finger G., Chen Y.-Y., Yeh D. What drives a successful e-Learning? An empirical investigation of the critical factors influencing learner satisfaction // Computers & Education, 2008. Vol. 50. Iss. 4. P. 1183–1202.

6. Sultan N. Cloud computing for education: A new dawn? // International Journal of Information Management, 2010. Vol. 30. Iss. 2. P. 109–116.

7. Яковец Ю.В., Растворцев Е.Е. Большая Евразия: стратегия партнерства цивилизаций и объединений: Научный доклад. – М.: МИСК, 2017.

8. Горшенин А.К., Данилович Е.С., Хромов Д.Р. Система управления обучением ELIS. Архитектурные решения // Системы и средства информатики, 2017. Т. 27. Вып. 2. С. 60–69.

9. Горшенин А.К., Данилович Е.С., Хромов Д.Р. Система управления обучением ELIS. Пользовательский интерфейс и функциональные возможности // Системы и средства информатики, 2017. Т. 27. Вып. 2. С. 70–84.

10. Горшенин А.К., Кузьмин В.Ю. Портал MSMTools как гетерогенный вычислительный сервис // Системы и средства информатики, 2017. Т. 27. Вып. 1. С. 61–73.

11. Батанов Г.М., Горшенин А.К., Королев В.Ю., Малахов Д.В., Скворцова Н.Н. Эволюция вероятностных характеристик низкочастотной турбулентности плазмы в микроволновом поле // Математическое моделирование, 2011. Т. 23. № 5. C.35–55.

Потенциал ШОС в реализации межгосударственных проектов на евразийском пространстве

З.А. Дадабаева

(ФГБУН ИЭ РАН, г. Москва)

Аннотация: Осмысление роли и места ШОС в современных межгосударственных проектах позволяет определить влияние организации на общие процессы в Евразии. Предпринята попытка показать, роль организации не только как платформы для сотрудничества, но и как реального механизма взаимодействия и принятия решений Россией, Китаем и странами Центральной Азии по основным региональным и мировым вопросам. Проанализированы имеющиеся внутренние и внешние противоречия между государствами – членами организации, выделено их влияние на развитие организации. Рассмотрено взаимодействие ШОС, ЕАЭС,БРИКС по стратегическим межгосударственным проектам на евразийском пространстве. Предпринята попытка показать влияние ШОС на стабилизацию геополитической обстановки в Евразии, на решение проблем безопасности и стимулирование социально-экономического развития региона.

Ключевые слова: Шанхайская организация сотрудничества, Евразия, безопасность, интеграция, межгосударственные проекты.

THE POTENTIAL OF THE SCO FOR THE DEVELOPMENT OF INTERSTATE PROJECTS

Z.A. Dadabaeva

(FSBIS IE RAS, Moscow)

Abstract: Understanding of the role and place of the SCO in modern interstate projects allows to determine the influence of the organization on the overall processes in Eurasia. An attempt has been made to show the role of the organization not only as a platform for cooperation, but also as a real mechanism for interaction and decision-making by Russia, China and the countries of Central Asia on major regional and world issues. The existing internal and external contradictions between the member states of the organization are analyzed, their influence on the development of the organization is highlighted. The interaction of the SCO, the EAEC, BRICS on strategic interstate projects in the Eurasian space is considered. An attempt has been made to show the influence of the SCO on the stabilization of the geopolitical situation in Eurasia, on solving security problems and stimulating the socio-economic development of the region.

Keywords: Shanghai Cooperation Organization, Eurasia, security, integration, interstate projects

На современном этапе дискурс о дальнейшем функционировании и развитии Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) приобретает большое значение, в том числе и потому, что впервые с 2001 г. в неё вступили два новых члена. Причем, подобное расширение за счет стран, имеющих существенные межгосударственные противоречия, имеет свои позитивные и негативные моменты. Принципы открытости и возможности расширения ШОС были продекларированы ещё в 2001 г., после присоединения к «Шанхайской пятерке» Узбекистана.

Можно констатировать, что в современной постсоветской Евразии с разной степенью эффективности параллельно функционирует ряд международных региональных объединений – международная субрегиональная организация – ШОС. Региональная международная организация – ОДКБ. Международная организация региональной экономической интеграции – ЕАЭС. Состав их участников в части стран Центральной Азии и России в той или иной мере практически совпадает, исключение составляют Китай, Индия и Пакистан, входящие только в ШОС.

На современном этапе для ШОС характерен высокий темп становления её структур, политическое и экономическое взаимодействие в рамках организации опирается на межгосударственные документы, двусторонние и многосторонние договора и соглашения.

Особую роль в ШОС играют Россия и Китай – два локомотива развития организации. Причем каждая из стран имеет общие цели в отношении ШОС и собственную активную позицию с точки зрения своих интересов в регионе. Для РФ на первый план выходили и продолжают оставаться вопросы политической стабильности и обеспечения региональной безопасности. Для Китая приоритетными были и остаются экономические и энергетические проблемы, так, ШОС стала первой организацией в регионе, являясь членом которой Китай приступил к постепенной экономической экспансии в страны ЦА.

Для стран ЦА региона в рамках организации появилась возможность координировать позиции по международным проблемам, связанным с изменением климата, окружающей средой и продовольственной безопасностью в условиях многополярного мира с целью уменьшения влияния США. Для центральноазиатских стран членство в ШОС обеспечивает, с одной стороны стабильность региональной политической и экономической системы, с другой позволяет «лавировать» между Россией и Китаем, при этом эффективно используя китайские инвестиции и российскую военную помощь.

Влияние ШОС в регионе связано с тем, что для её членов – эта организация стала главной в их совместной борьбе с сепаратизмом и религиозным экстремизмом. Особенно актуально это становится на фоне соседства с перманентно воюющим Афганистаном (ИРА), часть территории которого не контролируется правительством ИРА и многократным увеличением сторонников радикального ислама в республиках ЦА. Несмотря на достижения в области обеспечения безопасности, в ШОС не наблюдается серьезного расширения экономического сотрудничества в формате организации, отношения между членами организации продолжают строиться в двустороннем формате.

Только две отрасли – прокладка трубопроводов и строительство железнодорожных и автомобильных дорог, то есть развитие инфраструктуры показывают на многосторонний формат. Но строительство осуществляется в основном на китайские деньги и китайскими рабочими, а чтобы проложить любые коммуникации из Китая через ЦА в Южную Азию и Европу требуется пересечь несколько границ, соответственно согласовать позиции. Во всех остальных отраслях Китай взаимодействует на базе двусторонних соглашений. Полноценное многостороннее сотрудничество возможно только при условии подписания в рамках ШОС Зоны свободной торговли (ЗСТ). Против которой, выступает Россия, эта позиция способствовала выдвижению более широкой инициативы экономического пояса Шелкового пути. Китаю очень важна реализация своей экономической политики и закрепление своих позиций в ЦА.

Циклическое развитие и геоэкономические риски интеграции

С.М.Дедков

(Центр системного анализа и стратегических исследований НАН Беларуси, г. Минск, Республика Беларусь)

Аннотация. В статье рассматриваются проблемы взаимосвязи стадий экономических циклов и склонности государственных институтов и бизнеса к участию в интеграционных процессах, а также геополитические риски, возникающие в случае игнорирования указанной объективной взаимосвязи.

Ключевые слова: геополитические риски, интеграция, системный анализ, экономическая политика, экономические циклы.

THE CYCLIC DEVELOPMENT AND GEOPOLITICAL RISKS OF INTEGRATION

S.M. Dedkov

(Centre of System Analysis and Strategic Research, National Academy of Sciences of Belarus,Minsk, Republic of Belarus)

Abstract. The article deals with the problems of the economic cycle stages interrelation and the propensity of state institutions and businesses to participate in integration processes, as well as geopolitical risks arising in the result of this objective relationship being ignored.

Key words: geopolitical risks, integration, system analysis, economic policy, economic cycles.

Темпы интеграционных процессов в решающей мере зависят от совпадения экономических интересов их участников, а не от таких субъективных факторов, как политическая готовность стран-партнеров и их лидеров к интеграции. Это теоретически. Но на практике мы видим, что даже такие очевидно дополняющие друг друга экономические системы как российская и белорусская вынуждены то и дело тормозить свое интеграционное сближение под влиянием политической конъюнктуры. Причем не в результате изменений общественных предпочтений, выражаемых высшим политическим руководством, а на уровне самого руководства, формирующего нужные ему изменения в общественном сознании.

Но если в процессе интеграции доминирует субъективная политическая составляющая, то почему и общность менталитетов народов Беларуси и России, и неоднократно декларируемая «воля к интеграции» их политических лидеров не препятствовали растягиванию интеграционных процессов на постсоветском пространстве более чем на 20 лет?

Ответ на этот вопрос может быть найден с помощью системного подхода, где термин «интеграция» трактуется как увеличение количества элементов системы или объединение, двух или нескольких систем, в результате которого происходит качественное изменение интегрируемых систем с усилением их функциональных свойств.

Расширяющаяся система проявляет агрессивность к окружающим ее системам и нацелена на их интеграцию с собой как средство закрепления своего нового статуса. Причем, если эта растущая система сталкивается с такой же растущей, то возможна, либо добровольная интеграция (при условии подобия целей их развития, как в случае слияния компаний), либо ассимиляция (при существенных различиях в функциональных потенциалах систем, как при межкорпоративных поглощениях), либо, наконец, их взаимоуничтожение.

Деградирующая система оказывается способной интегрироваться так же только с депрессивной системой, если нарушения внутреннего и внешнего равновесия в обеих системах должны быть вызваны одинаковыми системными факторами.

Процессы экономического роста и характер интеграционной практики государств находятся в тесной взаимосвязи. Положительная обратная связь существует между экономическими факторами интеграции и темпами роста экономики: на повышательной фазе экономического цикла стремление к интеграции усиливается. Ее драйверами выступают хозяйствующие субъекты, заинтересованные в выходе на новые рынки, расширении доступа к ресурсам и т. д. Они «подталкивают» государственные институты к созданию зон свободной торговли, общих рынков и других интеграционных проектов. Однако если принять во внимание, что теоретическим «пределом» интеграционных процессов является возрастание объема функций государственного управления, делегируемых наднациональным органам и, наконец, – слияние систем, то становится понятным, почему многие органы государственного управления начинают «подтормаживать» интеграционные процессы.

Напротив – чем ниже экономическая динамика страны, тем менее активную интеграционную политику она проводит, исходя из необходимости защиты национального рынка и рабочих мест. В этих условиях роль основного действующего лица переходит от экономических субъектов к государству – именно оно должно принимать меры по защите рынка, девальвировать свою валюту для поддержки экспортеров, инвестировать в модернизацию национальных производств и т. д. При этом интеграционная риторика государственных органов нарастает ввиду необходимости оправдать замедление роста уровня жизни населения, в том числе недружественными действиями партнеров по интеграции. Проще говоря, в отличие от «обычной жизни», общая беда – экономические кризисы – не сплачивают, а разъединяют страны и народы.

Таким образом, на повышательной фазе экономического роста государство тормозит интеграционные процессы из соображений самосохранения своих институтов, на понижательной – для сохранения всей экономической системы. Бизнес тоже меняет свое отношение к интеграции в зависимости от стадии экономического цикла – от поддержки на стадии роста до отрицания в кризисные периоды. Общий характер интеграционной политики, складывающейся в результате действия этих разновекторных составляющих, зависит от «соотношения сил» бизнеса и государства: «сильное» государство в любых условиях не склонно к интеграции, «слабое» – под влиянием бизнеса меняет свою позицию от поддержки до неприятия интеграции.

Особым случаем является ситуация, когда созданные в процессе интеграции наднациональные органы приобретают большее влияние на «децентрализованный» бизнес, чем это было в каждой из стран – партнеров объединившихся в блок, например, в ЕС. В этом случае анализ предсказывает минимальную вероятность объединения двух или более интеграционных сообществ независимо от стадии экономического цикла.

Самое теоретически интересное происходит на переломах экономического цикла. На высшей стадии цикла экономически развитые страны с мощным бизнесом (максимальная заинтересованность в экономической интеграции, минимальная – в политической) теоретически должны создавать экономические союзы, не участвуя в политических формах интеграционных объединений. И современная практика интеграционной, а вернее – антиинтеграционной стратегии США подтверждает наши выводы. В Европе, напротив, укрепление институциональной структуры ЕС снижает возможности бизнеса корректировать политику расширения Евросоюза в соответствии с темпами роста экономики. Именно поэтому прием новых восточноевропейских стран, оправданный на стадии роста глобальной экономики, превратился в проблему на стадии спада, которого не заметили политики ЕС.

Теоретически, в кризисные периоды и политические, и экономические силы страны должны единым фронтом выступать против интеграции. Если же «не слышать» тектонических подвижек экономики, как это было с чиновниками ЕС, которые в условиях спада продолжали интеграционные усилия в направлении Украины, то результатом может стать еще не один кризис, подобный украинскому. Другой причиной украинской трагедии стало необоснованное стремление политиков Киева «в Европу» именно в тот момент, когда и в ЕС, и в Украине назревал экономический спад. Поэтому происходящая в настоящий момент приостановка движения Украины в направлении ЕС связана не со спадом украинской экономики в результате внутриполитического конфликта, а с ее состоянием еще до Майдана, и с непродуманным принятием «приглашения» в Евросоюз, которое собственно и спровоцировало украинскую трагедию.